Dolgaya_igra

Глава тридцать шестая

Апрель

— Король вернулся! — крикнул Буд, как только Илья зашел в раздевалку «Кентавров».

Все зааплодировали и возбужденно зашумели. Илья почувствовал, что покраснел.

— Спасибо, — сказал он совершенно искренне.

Шейн успел кратко поделиться, как его встретила собственная команда тем утром — настороженно и неловко — что делало этот теплый прием еще более трогательным.

Чертовски приятно было снова оказаться на льду. Порой Илье казалось, что он устал от хоккея, но неделя вдали от него заставила его понять, насколько сильно он по-прежнему любил этот спорт. Нуждался в нем.

— Отлично, — крикнул тренер, когда время на разминку истекло. — Соберитесь вокруг меня.

Все собрались вокруг него в центре льда, большинство опустились на колени. Илья стоял позади с Уайеттом и Будом.

— Что начнется на следующей неделе, Дайкстра? — спросил тренер.

Эван улыбнулся.

— Плей-офф, тренер!

— Правильно. Кто из вас уже участвовал в плей-офф Кубка Стэнли?

На удивление мало парней подняли руки, в том числе Илья с Уайеттом.

— Честно говоря, — сказал Уайетт, — в Торонто плей-офф я в основном смотрел (Уайетт был запасным вратарем — прим. пер.).

Тренер махнул рукой.

— Неважно, что у нас нет опыта в плей-офф, который есть у большинства команд. Некоторые скажут, что опыт — это самое важное, но я думаю, что главное — то, что у вас в сердце. Я думаю, что совместная работа важнее следования за несколькими лидерами. Я верю в нас. За последние месяцы мы показали всем, каких результатов добивается слаженно играющая команда.

Раздались постукивания клюшками и одобрительные возгласы.

— Буд, — продолжил тренер, — какая посещаемость была на последней домашней игре?

Буд тоже улыбнулся.

— Полный зал, тренер.

— Кто стал игроком недели?

— Гребаный Уайетт Хейс, — ответил Дайкстра.

— Потому что наш вратарь лучший в Лиге, — подтвердил тренер.

— О, спасибо, — смутился Уайетт.

— В первом раунде мы играем с Монреалем, и это, без сомнения, будет тяжело. Они — действующие чемпионы и на данный момент занимают первое место в турнирной таблице.

И, добавил Илья про себя, все будут перемывать кости обоим капитанам, что станет огромным отвлекающим фактором.

— Мы уже побеждали их раньше, и сможем сделать это снова, — сказал тренер. — Роз, ты опять в линии с Будом и Барреттом. Приступаем к работе.

Тренеры заставили их спустить семь потов на тренировке. Когда им разрешили вернуться в раздевалку, вся команда была измотана.

Раздеваясь, Илья решил прояснить ситуацию. В ближайшие несколько недель и так будет достаточно дел, чтобы отвлекаться еще и на это.

— Я хочу кое-что сказать, — объявил он.

В помещении воцарилась мертвая тишина.

— Вы, наверно, видели наши с Шейном посты. Он обвел взглядом раздевалку — несколько парней кивнули. — Так что да. Мы вместе.

Опять наступила тишина, долгая и странная, которую прервал Буд:

— Понятно.

Илья приподнял брови и стал ждать. Буд улыбнулся.

— Ты перетянул на себя все внимание. Барретт выходит, объявляет о своих отношениях с Харрисом, а потом Роз такой говорит: «Подержи мое пиво».

— Да, Илья, — подтвердил Трой с задорной улыбкой. — Какого хуя, а?

Парни дружно засмеялись, и сердце Ильи забилось быстрее. Он любил эту команду. После еще нескольких подколов все вернулись к своим делам — переодевались и принимали душ. Когда Илья надевал свитер, к нему подошел Уайетт.

— Так вот откуда у тебя кольцо.

Он указал на грудь Ильи.

— Ты заметил?

— Я вратарь. — Уайетт двумя пальцами указал на свои глаза. — Мне положено все замечать.

— Ты проницательный, — Илья попробовал применить слово, которое недавно выучил.

— Это моя суперсила. Я не хотел спрашивать, но теперь уже очевидно, что это от Холландера.

— Да. Мы помолвлены.

Илья все еще привыкал произносить эти слова вслух. Верить в них.

— В таком случае Шейн Холландер — счастливчик.

Илья из последних сил сдерживал слезы, поэтому обнял Уайетта, чтобы скрыть свое лицо.

— Спасибо.

— Не за что. — Уайетт похлопал его по спине. — Только постарайся, чтобы день вашей свадьбы не совпал с днем свадьбы Харриса и Троя, ладно? Не хочу в такой день много бегать.

Илья рассмеялся, а потом все-таки всхлипнул.

— Окей, Хейси.

***

Шейн не помнил, чтобы когда-либо так нервничал в начале плей-офф. Даже будучи новичком. Он нервно переминался с ноги на ногу, пока звучал национальный гимн, стараясь не смотреть на спину Ильи, который стоял в пятидесяти футах от него.

Святые угодники. Это реально происходило.

Монреальская публика неистово шумела, но не могла заглушить стук сердца Шейна. Ему необходимо было взять себя в руки. Да, было странно стоять на льду с Ильей, когда все о них знали. И да, большинство товарищей по команде вели себя не слишком дружелюбно с тех пор, как Шейн вернулся после отстранения, но, очевидно все заключили негласное соглашение не поднимать щекотливую тему. Это должно было принести облегчение, но на деле заставляло Шейна чувствовать себя ужасно.

Илью собственная команда приняла обратно с распростертыми объятиями. Они свободно говорили о его отношениях с Шейном — даже шутили по этому поводу. Шейна же преследовало ощущение, будто он играл в бесконечную версию настольной игры «Операция», где малейшая ошибка — любое движение, отличное от идеального — приводила к поражению. Это было изнурительно и создавало дополнительное давление, в котором он не нуждался. С лихвой хватало традиционных ожиданий монреальских болельщиков относительно плей-офф.

Шейн цеплялся за надежду, что с началом самой игры почувствует себя нормально. Не принимая во внимание, конечно, момент стартового вбрасывания, в котором ему пришлось противостоять Илье.

Игра началась. Оба наклонились над центральным кругом, на мгновение их взгляды встретились.

— Удачи, — сказал Шейн.

Это было все, что он осмелился сказать, когда все взгляды и объективы телекамер были направлены на них.

Илья улыбнулся своей обычной кривой, самоуверенной улыбкой.

И выиграл вбрасывание.

***

Блядь, матчи плей-офф, оказывается, были напряженными. Илья почти забыл об этом.

Игра шла... нормально. Трой Барретт открыл счет в самом начале, что было очень волнительно, но Монреаль быстро ответил. А затем забил и второй гол.

Но 2:1 выглядело неплохим результатом на начало третьего периода. Лучше, чем можно было ожидать от Оттавы в матче против Монреаля, подумал Илья.

Во время перерыва он поинтересовался у своего вратаря.

— Ты в порядке, Хейси? — крикнул он, перекрывая визжащий вокал песни AC/DC «Thunderstruck».

— Да, — весело ответил Хейси. — Эй, тебе нравится эта песня?

Илья нахмурился. Неужели именно об этом в тот момент думал Уайетт?

— Пойдет.

— Мне всегда казалось, что она набирает обороты, а потом как-то спадает, но не знаю. В любом случае, забей гол, окей?

Ни Илья, ни Шейн еще не забили. Илья заметил, что тот был немного не в форме на протяжении всей игры. Он не обращался с шайбой так чисто, как обычно, и не создавал голевых моментов, которыми славился.

Илья хотел спросить, как у него дела. Хотел обнять его, но они договорились не видеться вне льда во время этой серии плей-офф. (Серия в плей-офф НХЛ продолжается до четырех побед одной из команд, т. е. минимум четыре матча, максимум — семь — прим. пер.). Ведь, несмотря на их связь, они были двумя звездами НХЛ, оба хотели завоевать Кубок Стэнли, и ни один из них не собирался позволять своему жениху помешать этому. Илья уже сомневался, что они выбрали разумную стратегию. После недели разлуки с Шейном он хотел содрать с себя кожу.

В общем, существовало более одного повода поскорее закончить эту серию, даже если это означало, что один из них проиграет.

Когда они наклонились для вбрасывания в начале третьего периода, Илья заметил блеск золота на шее у Шейна.

— У тебя появилась цепочка? — тихо спросил Илья.

— Да, — ответил Шейн. — И кольцо.

Илья улыбнулся и с треском проиграл вбрасывание.

***

Почти всю дорогу от арены до отеля Илья смотрел на фото кольца Шейна, которое покоилось между его внушительными, влажными после душа грудными мышцами. Шейн, вероятно, прислал его из раздевалки, что было смелым и одновременно очень сексуальным поступком. Это немного смягчило горечь поражения Оттавы со счетом 2:1.

Илья дождался, пока окажется один в своем гостиничном номере, и лишь тогда ответил Шейну: «Можно еще раз посмотреть на это кольцо?»

Через пару минут на телефоне появился запрос на видеозвонок по FaceTime.

— Привет, — сказал Шейн. Он был по пояс обнажен, кольцо было отлично видно. Волосы собраны в хвост, очки — смертельная комбинация. — Сожалею насчет игры.

Илья фыркнул.

— Нет, ты не сожалеешь. Когда ты начал носить кольцо?

— Сегодня утром.

Сердце Ильи ускорило ритм.

— Кто-нибудь что-нибудь сказал?

— Нет. Думаю, никто не хочет об этом говорить. — Шейн вздохнул. — Сегодня я возненавидел играть против тебя. Возможно, даже возненавидел хоккей в целом.

— Да, было странно, — признал Илья, — но ты же любишь хоккей.

— Вы отлично сыграли.

— Не так хорошо, как твоя команда.

— Это только первая игра. Мы не задираем нос. — Шейн поморщился. — Ну, некоторые парни задирают.

— Прекрасно. Нам нравится, когда нас недооценивают.

— Громкие слова, — прокомментировал Шейн с милой улыбкой.

— Хоккейные слова. Одни из первых, что я выучил в Бостоне.

— Монреаль и Бостон отвратительно играли, когда мы присоединились к ним. Я иногда забываю об этом.

Илья улыбнулся.

— Мне снова нужно трахнуть тебя в комнате с трофеями, чтобы ты вспомнил?

Шейн покраснел.

— Хотелось бы.

— Не забывай, — серьезно сказал Илья, — чем эта команда тебе обязана.

Шейн прикусил губу и кивнул. Илья знал, что означало выражение его лица.

— Тебе нужна помощь, чтобы расслабиться перед сном?

Шейн снова кивнул.

— Пожалуйста.

Илья одной рукой рылся в чемодане, пока не отыскал складной штатив.

— Начинай. Я присоединюсь через минуту.

***

Кентавры заставили замолчать монреальскую публику, победив во втором матче, после чего обе команды отправились в Оттаву для проведения третьего и четвертого. На домашней арене толпа взорвалась от восторга после победы Кентавров в третьем матче, но затем Монреаль выиграл четвертый, сравняв счет в серии — по две победы у каждой команды. Они вернулись в Монреаль, и Вояджеры буквально разгромили Кентавров со счетом 6:1, поставив их на грань вылета. Оттаве кровь из носа требовалось выиграть следующий матч, который проходил вновь на домашней арене, или они покидали турнир.

На шестой игре арена в Оттаве была переполнена. В последние три месяца билеты почти на все матчи распродавались без остатка, но в тот вечер Илье казалось, что шум, создаваемый зрителями, соперничал с шумом на трибунах в Монреале. Кентавры выехали на лед под оглушительный рев родных болельщиков.

— Тебя не пугает шум? — спросил Шейн, когда они готовились к вбрасыванию. — Знаю, ты к этому не привык.

Илья фыркнул.

— Это еще цветочки. Подожди, пока я забью гол.

— Да? И когда это будет?

Илья наклонился над кругом.

— Прямо сейчас.

Он выиграл вбрасывание, отбросил шайбу назад Дайкстре и сразу же занял позицию в связке с Троем и Будом, как они отрабатывали на тренировках. Он наблюдал, как Трой уклонился от Хейдена и принял пас от Дайкстры. Илья убедился, что находится именно там, где требовалось, когда Трой послал ему шайбу, и как только та коснулась крюка его клюшки, он рванул вперед.

На пути у него находился Джей-Джей, что, безусловно, представляло сложную задачу, но Илья был готов к этому. Он передал шайбу Буду, быстро переместился к воротам и ждал ответного паса. Через секунду он вновь владел шайбой и молниеносным ударом отправил ее в сетку ворот над вытянутой ногой Драпо. Счет стал 1:0 в пользу Оттавы менее чем через тридцать секунд после начала игры.

У стекла в Илью врезался Трой, широко улыбаясь.

— Да, черт возьми! Только вперед, блядь!

Илья обнял его, к объятиям присоединился Буд.

— Теперь это охуенно весело, — крикнул тот.

Илья улыбнулся толпе, морю красных джерси Кентавров.

— Давайте продолжим.

Монреаль не позволил им легко себя одолеть, но в итоге Оттава победила со счетом 4:3. Таким образом команда не только вышла в плей-офф впервые за более чем десятилетие, но и дошла до седьмого матча серии. Не просто серии, а серии против команды номер один в Лиге и действующих чемпионов Кубка Стэнли.

— Пошли все на хуй! — крикнул Буд в раздевалке после игры. — Выиграть серию для Монреаля, как два пальца обоссать, как бы не так. Из-за нас все только что проебали свои ставки на плей-офф.

Все пребывали в отличном настроении, включая Илью, но играть в седьмой игре ему предстояло против своего парня. Это будет, мягко говоря, напряженно.

***

Ебучая седьмая игра.

Обычно Шейн жил этим, но тем вечером он находился в полном замешательстве, ожидая в раздевалке начала игры. Тренер кричал на них, Шейн же едва его слышал. Он погрузился в мысли, пытаясь совладать с нервами.

Интересно, как себя чувствует Илья.

Он быстро отбросил эту мысль. Без толку было терзать себя.

Один из них должен был выиграть, а другой — проиграть. Шейн знал, что это никак не скажется на их отношениях, они были соперниками на протяжении всей карьеры, и не появилось никаких причин для взаимных обид. Но все равно эта серия казалась более важной, чем любое из их противостояний в прошлом.

Когда Вояджеры вышли на лед, монреальская публика, как всегда, взревела. Объявили стартовые составы, Шейн занял свое место на синей линии для исполнения гимна. Он сфокусировал взгляд на трех баннерах Кубка Стэнли, висящих на стропилах, а не на джерси Ильи с номером 81 напротив.

— Мы справимся, малыш, — сказал Джей-Джей, пока они ждали начала гимна.

Шейн сжал губы, кивнул и ответил:

— Давай сделаем это.

***

Игра стала настоящей битвой и продолжилась в чертовом овертайме. Конечно, как же иначе? Игроки обеих команд были измотаны, но отчаянно хотели победить. До завершения первого овертайма оставалось менее пяти минут, а Шейн боялся второго. Они с Ильей наклонились перед вбрасыванием в зоне Оттавы.

— Это весело, — сказал Илья непринужденным тоном. — Я уже забыл, каково это — когда ставки так высоки.

— Станет не так весело, когда через несколько секунд я забью.

Илья улыбнулся и выиграл вбрасывание.

Шейн не позволил Оттаве долго владеть шайбой. Он отобрал ее у Зейна Будрама, быстро огляделся в поисках кого-нибудь, кому можно было ее передать, прежде чем к нему подлетел бы Трой Барретт. Шейн заметил Джей-Джея и отправил шайбу ему, дав Монреалю небольшую передышку.

Шейн сумел уклониться от столкновения с Троем. В тот же момент он увидел, как Илья перехватил его пас Джей-Джею.

Блядь!

Илья устремился к воротам, Шейн рванул за ним. Через несколько секунд они оказались за центральной линией, один на один. Шейн находился в удобной позиции, чтобы без нарушений отобрать шайбу у него. Он уже собирался это осуществить, но внезапно споткнулся и с грохотом упал на лед.

Он был бессилен что-либо сделать, мог только, сгорая от разочарования, смотреть, как Илья мчится к воротам и метким броском отправляет шайбу между ног Драпо.

Блядь, блядь, блядь!

Шейн не мог в это поверить. Надежды Монреаля на вторую подряд победу в Кубке Стэнли — надежды выбить чертову Оттаву — только что разлетелись вдребезги. Потому что Шейн споткнулся.

Ему повезет, если болельщики не закидают его всем, что попадется под руки, прямо на арене.

Стоя на одном колене, он с тоской наблюдал, как игроки Оттавы высыпали на лед и навалились на Илью, празднуя победу. В конце концов он почувствовал руку у себя на плече и, не глядя, понял, что это был Хейден.

— Все закончилось, приятель, — сказал тот. — Становись в ряд для рукопожатий.

Шейн с трудом поднялся на ноги и подъехал туда, где собрались его опустошенные товарищи по команде, ожидая, пока Оттава перестанет праздновать. Это могло занять много времени.

— Мы играли хорошо, — обратился Шейн к Драпо, который за своей маской выглядел потрясенным. — Это не твоя вина.

Драпо пристально посмотрел на Шейна проницательным взглядом вратаря и холодно ответил:

— Я знаю.

Он отъехал, оставив Шейна в расстройстве и замешательстве. Без сомнения, Шейн мог бы остановить Илью, если бы не споткнулся, но Драпо был не из тех, кто ведет себя как придурок.

Они выстроились в очередь для рукопожатий. У Шейна до сих пор кружилась голова от стыда, растерянности, разочарования и гнева. Он успел пожать руки нескольким игрокам Кентавров и лишь тогда понял, что каждый из них говорил ему приятные вещи. Первым, чьи слова дошли до его сознания, оказался Трой Барретт. Тот крепко пожал ему руку, а затем притянул к себе и быстро, по-дружески обнял.

— Увидимся в лагере этим летом.

— Правда?

Шейн слышал об этом впервые.

— Да. — Трой отстранился и улыбнулся, его ярко-синие глаза блестели от радости. Еще бы, такая победа. — Думаю, Буд тоже присоединится. Мы очень этому рады. — Он отпустил руку Шейна. — Надеюсь, мы сможем стать друзьями, понимаешь?

Шейн почему-то напрочь забыл, что Трой — гей. Забыл, несмотря на его публичное признание несколькими неделями ранее и то, что Илья бесконечно рассказывал, какая они с Харрисом прекрасная пара.

— Однозначно.

Трой еще раз похлопал его по руке и отошел. Шейн пожал еще несколько рук и получил еще больше приятных слов. Наконец он оказался лицом к лицу с Ильей.

Он не знал, что делать. Он хотел обнять Илью и вдохнуть его запах. Сказать, что гордится им. А еще был настолько зол, что едва мог смотреть на радостное лицо Ильи.

Только вот Илья не выглядел радостным, он выглядел обеспокоенным и, возможно, так же, как и Шейн, не знал, что делать.

Но что Шейн знал наверняка — в этот момент их сфотографировали примерно миллион раз. Профессиональные фотографы на льду, тысячи фанатов на свои телефоны. Скоро люди сделают гифки, которые будут жить в интернете вечно. Он знал это, но волновало его лишь настороженное выражение лица Ильи.

Наконец, Шейн протянул руку, Илья пожал ее. Этого было явно недостаточно.

— Вы заслужили это, — сказал Шейн. — Это была чертовски невероятная серия. Я рад за вас.

Он не лгал. В основном он был разочарован тем, что не смог разделить с ними радость победы.

— Я думал, ты меня догонишь, — сказал Илья.

— Я бы догнал. Наверно, споткнулся или что-то в этом роде. Неловко вышло. — Шейн вздохнул. — Ты сегодня летишь обратно?

— Да. А завтра в Нью-Йорк.

— О.

Шейн собирался предложить тоже поехать в Оттаву и позже встретиться с Ильей дома. Тот, должно быть, прочитал его мысли.

— Отдохни сегодня.

Шейн хотел возразить, хотел сказать, что Илья ему нужен больше, чем сон. Или еда. Или кислород. Но он знал, что в реальности через полчаса рухнет в кровать, полностью изможденный после этой эмоциональной серии.

Он кивнул и сказал:

— Надери задницу Скотту Хантеру, ладно?

Илья улыбнулся, самоуверенно и сексуально.

— Жду не дождусь.

Обмен рукопожатиями закончился на Уайетте, который тоже обнял Шейна.

— Всегда приятно смотреть на твою игру, Холландер. Увидимся в июле.

— На твою тоже, Уайетт. Удачи в Нью-Йорке.

— О черт, нам нужно выиграть следующую серию?

Шейн рассмеялся и похлопал его по массивному нагрудному щитку.

— Я буду за вас болеть.

Только вернувшись в раздевалку, Шейн начал замечать, что не один Драпо странно на него смотрел.

— Поверить не могу, блядь, что споткнулся, — сказал он Джей-Джею, когда они бросали свои джерси в корзину для белья.

— Ты споткнулся?

Шейн напрягся.

— Ты о чем?

Джей-Джей несколько секунд молча смотрел на него, затем покачал головой.

— Не знаю, Холландер. Просто... блядь, скажи, что это вышло случайно.

— Что? — Шейн не верил своим ушам. — Ты думаешь, я упал специально? Позволил Илье забить?

Комо, который сидел, сгорбившись, у своего шкафчика, поднялся с места.

— Я знаю, что видел. Что видели все. Это не выглядело как случайность.

— Это была случайность. Какого хуя? — Теперь все в раздевалке смотрели на Шейна. Тот повернулся, чтобы охватить взглядом как можно больше товарищей по команде. — Вы же не думаете, что я упал специально, правда?

Ответом ему была тишина, не считая неразборчивых бормотаний на французском и английском. Наконец, Джей-Джей вздохнул и сказал:

— Нет, я так не думаю.

Внезапно рядом с Шейном оказался Хейден.

— Конечно, мы так не думаем, блядь. Вы чего, парни. Шейн никогда не предал бы свою команду.

Но кроме Хейдена и Джей-Джея, казались, никто не разделял такого мнения.

— Нахуй все это, — пробормотал Шейн и принялся сердито снимать остальную экипировку.

Эти парни должны были его поддерживать. В прошлом году они вместе выиграли кубок и весь текущий сезон сражались как львы, чтобы взять еще один. Некоторые из них играли с Шейном более десяти сезонов. Его тошнило от того, что они так быстро поверили в его предательство.

Когда Шейн сходил душ и переоделся, родители уже ждали его у дверей раздевалки. Он даже не потрудился попрощаться с товарищами по команде. Если кто-то из них захотел бы извиниться, у них был его номер.

— Если ты хочешь задержаться, — сказала мама, — мы можем поехать домой без тебя.

— Нет. Я хочу уйти отсюда. Сейчас же.

Он быстро зашагал по коридору к подземной парковке, родители едва поспевали за ним. Он знал, что вел себя грубо, но чувствовал, что не сможет свободно дышать, пока не выберется из этой ебучей арены.

Добравшись до своей машины, он прислонился к ней и уставился на уродливый потолок парковки. Глаза щипало от слез ярости.

— Они думают, что я упал специально, — сказал он.

— Что? — спросила мама. — Кто это сказал? Я хочу знать имена.

Шейн покачал головой.

— Я отдал этой команде все, и...

Он поморщился. Папа обнял его.

— Мне жаль, Шейн. Тебе тяжело дались эти две недели.

Шейн всхлипнул.

— Хуже уже некуда, правда? — Он взглянул через плечо папы и увидел, что мама нахмурилась, глядя на свой телефон. — О боже. Что еще?

Мама улыбнулась, но эта улыбка стала самой неубедительной из всех, что он когда-либо видел.

— Ничего особенного. Поехали домой.

— Ты открывала Твиттер, да? Что там пишут?

Мама засунула телефон в карман.

— Я же сказала. Ничего особенного.