Dolgaya_igra

Глава тридцать восьмая

Май

В мае Шейну исполнилось тридцать. Он отпраздновал это событие без особой помпы. В коттедже вместе с родителями, Ильей и Аней. Отец приготовил бургеры на гриле, Шейн съел парочку, запив пивом, а на десерт полакомился большим куском шоколадного торта. Он решил больше не бороться с неизвестным будущим и не пытаться быть идеальным во всем. Долгие годы он был выдающимся хоккеистом, при этом время от времени позволял себе чизбургеры. Он мог и дальше так делать.

Он также решил, что с карьерой в «Монреаль Вояджерс» покончено. Да, Джей-Джей, который позволил себе допустить, что Шейн мог споткнуться специально, впоследствии извинился, но никто из других товарищей по команде — или тренеров — этого не сделал. СМИ в Монреале тоже были жестоки по отношению к Шейну. Он понял, что больше никогда не сможет с гордостью представлять эту команду.

Теперь, через неделю после его дня рождения, они с Ильей просто ждали июля. С началом сезона свободных агентов все должно было разрешиться. Шейн сказал Фаре, что любой другой команде предпочел бы Оттаву. Фара не удивилась. Но окажется он в Оттаве или где-то еще, те, кто подпишут с ним контракт, должны будут принять, что подписывают контракт с мужем Ильи Розанова.

Они разослали приглашения на свадьбу. Да, это следовало сделать раньше, но они не планировали грандиозную свадьбу. Она состоится в июле, за неделю до старта благотворительных лагерей, на заднем дворе дома Ильи. Кто пожелает приехать в Оттаву, те и придут. Они никого не упрашивали.

В конце лета они собирались в Испанию, на медовый месяц. Во-первых, ни один из них там не был, а во-вторых, Шейн отважился спросить совета у Скотта Хантера. Тот с энтузиазмом перечислил кучу мест, по его мнению, «чертовски гейских». Шейну это представлялось очередным гигантским шагом за пределы зоны комфорта, но он был к нему готов.

И знал, что Илья без малейших усилий будет потрясающе выглядеть на Ибице.

Шейн обнаружил его в гамаке за коттеджем. Солнце эффектно садилось за озеро, Илья покачивался в последних его лучах. Шейн не сомневался: именно этот момент фотографы называют «золотым часом». Илья был окутан охристым светом, который заставлял сиять его кожу и каждую бронзовую прядь в кудрявой шевелюре. Он сбрил бороду, что успел отрастить за время плей-офф, его лицо, как обычно, покрывала суточная щетина, а кольцо с распятием блестели на обнаженной груди. Шейн пожалел, что не захватил телефон и не мог сделать фотографию. Никому не дано было права выглядеть так идеально.

— Удобно? — спросил Шейн.

Илья сонно улыбнулся.

— Очень.

Шейн обнял сам себя и потеребил обнаженные плечи.

— Но становится прохладно.

— М-м.

Илья протянул руку, Шейн взял ее.

— Ты никогда не лежишь в этом гамаке.

— Да, но...

Илья не закончил фразу, а Шейн решил, что не нуждался в объяснении.

— Я приготовил тако.

— Правда? — Илья сел, а затем столь изящно выбрался из гамака, что Шейну это показалось невозможным. Всякий раз, когда сам он слезал — просто падал животом на газон. — Где Аня?

— Спит после нашей эпической прогулки. — Они держались за руки, когда шли обратно к дому. — Хочешь посмотреть сегодняшнюю игру?

В тот вечер стартовал финальный раунд плей-офф между Нью-Йорком и Колорадо.

— Не особо.

Шейн улыбнулся.

— Я тоже.

— Знаешь, что я хочу сделать?

— Что-то грязное?

— Нет. Я хочу снять видео.

— Все равно звучит грязно.

Илья рассмеялся и притянул его ближе. Они соприкоснулись плечами.

— Для инстаграма. Хочу опубликовать пост о нас.

Он достал телефон. Нажал несколько раз на дисплей и вытянул руку перед собой.

— О. Прямо сейчас?

— Да. — После секундной паузы, Илья весело сказал: — Привет! Я Илья, а это мой парень, Шейн. Поздоровайся, Шейн.

— М-м. Привет.

— Шейн, когда мы поженимся?

— В июле.

Илья изобразил преувеличенно удивленное лицо.

— В июле?!

Шейн видел свою глупую, влюбленную улыбку на экране. Они еще не объявляли официально о своей помолвке.

— До сих пор не можешь в это поверить, да?

— Мы поженимся. А потом будем продолжать играть в хоккей, ставить новые рекорды и выигрывать новые кубки. Да, Шейн?

— Да, черт возьми.

— Увидимся в октябре, хоккейные фанаты, — попрощался Илья.

Затем он звучно поцеловал Шейна в щеку и остановил запись.

Они посмотрели видео, Шейн не мог отрицать, что оба они выглядели прекрасно в этом идеальном золотистом свете. Кроме того, они выглядели по уши влюбленными.

— Думаю, это видео очень понравится Кроуэллу, — сказал он сухо.

— На хуй Кроуэлла. Я сейчас же его опубликую.

Шейн по-прежнему испытывал страх чем-то разозлить комиссара, но быстро его подавил. Они не собирались больше скрываться. Ни от кого и ни в угоду кому-то.

— Боже, надеюсь, кто-нибудь меня подпишет.

Илья фыркнул.

— Конечно, подпишут.

— А что, если...

— Шейн, — строго сказал Илья. — Нам нужно ехать обратно в Монреаль? В твою комнату для трофеев?

У Шейна вспыхнули щеки.

— Нет.

— Или, может, посмотришь на YouTube видео с подборкой твоих лучших голов, а я пока тебе отсосу?

Шейн почувствовал, как внизу живота разлился жар.

— Я... это… я бы попробовал.