Dolgaya_igra

Глава двадцать пятая

На следующее утро Шейн укладывал в чемодан несколько предметов одежды, которые успел достать после заселения в отель. В дверь его номера громко постучали. Открыв ее, он увидел Джей-Джея с двумя стаканами кофе в руках.

— Это для меня? — спросил Шейн, отступая на шаг, чтобы впустить его.

— Если не хочешь, я могу выпить оба.

Шейн взял у него кофе и поставил на комод.

— Спасибо.

Он гадал, зачем Джей-Джей пришел и почему принес ему кофе. Тот был одним из его ближайших друзей, но подобные экспромты были Джей-Джею несвойственны.

— В общем, — Джей-Джей прислонился к стене со своим кофе. — Вчера вечером ты выглядел как-то хуево. После той истории с самолетом Оттавы.

Шейн вытащил из чемодана неаккуратно сложенную футболку, расправил ее и принялся заново складывать.

— Нет, ничего подобного. Просто это было, знаешь, неожиданно.

Поняв, что ссутулился и напрягся, он постарался расслабить плечи.

— Ага, конечно. Не хочешь рассказать правду?

Шейн нахмурился, глядя на только что сложенную футболку, на автомате расправил ее и начал складывать в третий раз. Он хотел рассказать Джей-Джею все. Он чувствовал потребность рассказать ему. И не только ему, но и всему миру, потому что необходимость скрывать это вдруг показалась чертовски несправедливой… Шейн сомневался, что сможет рассказать Джей-Джею все, но кое-что мог.

— Просто… я получил несколько сообщений от… от Ильи. Розанова.

— Я знаю, от какого Ильи, — улыбнулся Джей-Джей.

— Он отправил их, когда самолет… когда он думал, что они разобьются. — В номере воцарилась гнетущая тишина, Шейн понял, насколько странно, должно быть, его ответ прозвучал для Джей-Джея. Находясь на волосок от гибели, Илья отправил сообщения Шейну. — Он, э-э… — как он мог объяснить это, не признавшись во всем? — Он…

Шейн крепко зажмурился. Как же он устал от лжи. А ведь могло случиться так, что он бы сейчас скорбел. Если бы самолет разбился, Джей-Джей сидел бы в гостиничном номере Шейна и наблюдал, как тот сходит с ума от горя. Шейну не удалось бы скрыть свою агонию.

— С ним все в порядке, — напомнил Джей-Джей.

— Я знаю.

Он забрал из рук Шейна футболку, прежде чем тот принялся бы в очередной раз ее складывать.

— Послушай, я вижу, что у тебя есть… чувства… к Розанову.

У Шейна сжалось сердце.

— Что ты имеешь в виду?

Джей-Джей невесело улыбнулся.

— Почему, по-твоему, я все время пытаюсь тебя с кем-то познакомить? Влюбляться в мужчину-натурала — не есть хорошо, приятель.

Стоп. Что?

Шейн был ошарашен, а соображать следовало быстро. Джей-Джей, сам того не ведая, подсказал ему ложь, за которой Шейну и не приходило в голову прятаться: безответная влюбленность. Это имело смысл.

Очередная ложь, очередная боль… но, блядь, это могло сработать.

— Это так очевидно?

Шейн присел на кровать. В его голосе слышалась неподдельная печаль, но не по той причине, о которой наверняка подумал Джей-Джей.

Тот поставил кофе на комод и присел рядом.

— Мне жаль, приятель. Ты не подумай, что все вокруг это замечают, но от меня мало что ускользнет, понимаешь?

— Верно, — согласился Шейн, энергично кивнув.

Джей-Джей положил свою огромную ладонь ему на плечо.

— Хорошая новость в том, что ты можешь найти кого-то намного лучше, чем Розанов. — Шейн сжал челюсти, чтобы не рассмеяться. — Я понимаю, что он привлекательный, но блин. Он выбесит кого угодно.

Шейн не смог больше сдерживать смех.

— Ты прав. Я должен поднять планку.

— Вы все равно не смогли бы встречаться или что-то в этом духе. Это невозможно.

Шейн перестал смеяться.

— Я знаю.

— Ты можешь себе такое представить? Встречаться со своим соперником? Разразился бы невъебенный скандал. — Шейн опустил взгляд в пол и промолчал. — Эй, — мягко продолжил Джей-Джей. — Он наклонил голову, заглядывая Шейну в глаза. И сказал по-французски: — Я не смеюсь над тобой. Больно любить того, кто не может ответить тебе взаимностью, мне жаль, что тебе приходится с этим справляться. Но ты всегда можешь поговорить об этом со мной.

Казалось, он говорил искренне и реально сочувствовал Шейну. Тот ощутил себя подонком из-за своей лжи.

— Спасибо.

— А если тебе все-таки понадобится кто-то, чтобы вывел тебя в свет, обращайся. Я помогу всем…

Шейн снова улыбнулся.

— Буду иметь в виду.

Джей-Джей встал и раскинул руки для объятий. Шейн тоже поднялся, друг моментально сгреб его в охапку.

— Я рад, что с Розановым все окей, — сказал Джей-Джей, отпустив Шейна. — Правда рад. Не такой уж он засранец.

— Да, не всегда.

— А Уайетт, мать его. Он тоже был в том самолете. Я обожаю этого парня. — Джей-Джей нахмурился. — Я ему позвоню.

Джей-Джей никогда не был большим поклонником текстовых сообщений. Он слишком любил болтать языком.

— Уверен, он ждет не дождется твоего звонка, — съязвил Шейн.

— Держись, друг, — Джей-Джей распахнул дверь, собираясь уходить. — Мы поможем тебе пройти через это и начать новую жизнь, понял?

— Вам как бы не обязательно…

Но Джей-Джей уже скрылся за дверью.

Твою мать, Джей-Джей. Новая жизнь. Шейну захотелось догнать его и крикнуть, что новая жизнь — это жизнь вместе с Ильей. Что не существовало никаких безответных чувств. Что он так, блядь, любил Илью… так любил, что порой казалось, будто сердце вот-вот не выдержит и разорвется. И что Илья испытывал к нему то же самое.

А еще Шейн сказал бы, что, когда наконец снова увидит Илью — через два дня, как надеялся, — он… Боже, он даже не знал, что собирался сделать.

Но кое-что он знал. Он точно знал, чего хотел. Он хотел начать новую жизнь. Вместе с Ильей. Не через десять лет, а немедленно. Потому что десять лет вдруг показались ему вечностью.

***

Вернувшись вместе с командой из Флориды, Илья наконец подъехал к своему дому около двух часов дня. Он настолько вымотался, что казалось, будто уже два часа ночи.

Он увидел Джип Чероки Шейна, тот приехал по крайней мере на час раньше, чем Илья ожидал, и это моментально придало ему сил. Он не стал заезжать в гараж, припарковал свой внедорожник рядом с машиной Шейна и побежал к входной двери. Едва он приблизился, та распахнулась. На пороге стоял Шейн и выглядел идеально в красивых брюках и мягком темно-синем свитере.

— Наш самолет прилетел раньше…

Но тот больше ничего не успел сказать — Илья обхватил его лицо обеими руками и поцеловал с неистовой страстью.

И Шейн позволил. Прямо на крыльце дома, пусть и уединенном, но все же частично видимом с улицы. Шейн ответил на поцелуй с такой же страстью и, возможно, с облегчением — если чувствовал то же, что чувствовал Илья.

Илья так много хотел сказать ему, но не мог перестать его целовать. Несмотря на жуткий холод, губы Шейна были теплыми. Ничто вокруг не напоминало Флориду, а Илья с удовольствием застрял бы в этом моменте навсегда, целуя Шейна, в волосах которого искрились снежинки.

Они оторвались друг от друга, но Шейн успел сказать только: «Заходи», прежде чем они вновь слились в поцелуе.

Илья не знал, сколько прошло времени. Наконец-таки Шейн взял его за руку и повел внутрь. Только тогда Илья понял, что на Шейне не было куртки.

— Прости. Ты, наверно, замерз.

— Все хорошо.

Илья снял пальто. Шейн смотрел на него, кусал нижнюю губу, вытаскивал руки из карманов брюк и тут же засовывал обратно. Казалось, он нервничал. Илья попытался снова поцеловать его, но Шейн отступил на шаг и сказал:

— Пойдем со мной!

Илья улыбнулся.

— Хоть на край света.

Шейн странно и неестественно рассмеялся, что, в свою очередь, вызвало смех и у Ильи. Шейн снова взял его за руку, и вместе они прошли в гостиную, где…

— Что это? — спросил Илья. Шторы на огромных окнах, из которых обычно открывался вид на реку, были задернуты, но комната не погрузилась в темноту. Ее освещали наверно сотни свечей. Они были расставлены повсюду: на столах, на полу, на каминной полке, даже на подлокотниках мебели. Это выглядело красиво и… странно. — Ты что, хочешь сжечь мой дом? — наконец он обрел голос.

Шейн улыбнулся.

— Они электрические. Блядь, Розанов. Расслабься.

Сердце Ильи забилось чаще, но вовсе не потому, что он беспокоился о пожарной безопасности. Много лет назад он сказал Шейну, что однажды заставит пирс у их коттеджа свечами. Что приведет туда Шейна и попросит стать его мужем. Отчасти это была шутка. Но теперь сам Илья реально стоял в комнате, полной свечей, и…

Шейн опустился перед ним на одно колено.

Илья много раз за прошедшие годы с удовольствием наблюдал, как Шейн становился перед ним на колени, но сразу понял, что в этот момент все было по-другому. Внезапно у него сбилось дыхание. И закружилась голова. И, возможно, его даже немного замутило.

— Что это? — прошептал он.

Шейн поднял взгляд, выражение его лица было спокойным и решительным.

— Я много думал. — Илья сглотнул. Почему так трудно глотать? Как будто совсем не осталось слюны. — Мы столько времени потратили впустую, — продолжил Шейн. — Годы отрицания… потом годы мы пытались скрывать, кем являемся друг для друга.

— Шейн…

— Можешь не перебивать? — Шейн насмешливо фыркнул. — Хотя бы раз в жизни?

Илья прикусил язык.

— Я ничего не загадываю, — признался Шейн, — но знаю, чего хочу. В моей жизни нет ничего важнее тебя, Илья.

Он снова засунул ладонь в карман брюк. Ему пришлось неловко наклониться вбок, чтобы сделать это. А спустя пару секунд он держал двумя пальцами кольцо, показывая его Илье.

— Шейн, — повторил Илья, не в силах сдержаться.

— Я выбираю тебя, Илья. Я обещаю, что всегда… всегда буду выбирать тебя. — Глаза Шейна заблестели от слез. Он глубоко вздохнул и продолжил: — Илья Григорьевич Розанов, ты станешь моим мужем?

Илья понятия не имел, сколько прошло времени, прежде чем осознал, что ничего не ответил. Он надеялся, что всего секунда или две, но, судя по страху в глазах Шейна — гораздо больше. Наконец, он произнес дрожащим голосом:

— Ты знаешь мое отчество.

— Оно есть в Википедии. Я как-то заинтересовался тем, что у вас используют имя отца для…

— Да, — прервал его Илья.

— Прости. Я болтаю чепуху. Ты без меня знаешь, как устроены русские имена.

— Нет, — возразил Илья. — Да.

Шейн смотрел на него с явным недоумением. Илья кивком указал на кольцо.

— Да, — повторил он. — Мой ответ — «да», Холландер.

— О. — Спустя секунду Шейн улыбнулся от уха до уха. — Да?

Он вскочил на ноги и бросился в объятия Ильи. Они поцеловались, и тот снова повторил: «Да». Илья продолжил его целовать: «Без вариантов». После очередного поцелуя Шейн прошептал:

— Я люблю тебя.

Когда они наконец закончили целоваться, у обоих по щекам текли слезы.

— Это потому, что я чуть не умер? — поддел его Илья.

— Нет. Это потому, что я чуть не умер. — Илья стер слезы с его щек подушечками больших пальцев. Что он мог на это ответить? — Итак, э-э… — прервал Шейн этот долгий, трогательный и напряженный момент, — кольцо.

— Да, точно.

Илья взял у него кольцо и внимательно рассмотрел. Простое и лаконичное черного цвета с золотой внутренней поверхностью. Очень стильное. Он улыбнулся Шейну и попытался надеть кольцо на палец. Оно оказалось маловато.

— Черт, — Шейн выглядел разочарованным. — Я не знал твой размер.

— Ничего страшного. — Илья с некоторым усилием снял кольцо. — Я должен сейчас начать его носить? Или после свадьбы?

— Знаешь, я без понятия. Просто подумал, что для этого необходимо кольцо.

Илья вернул кольцо Шейну, ослабил и снял галстук. Расстегнул верхние пуговицы рубашки, потянулся за шею и расстегнул золотую цепочку. Сняв ее, он протянул ладонь.

— О, — удивился Шейн, но тут же вложил в нее кольцо. Илья надел его на цепочку, оно съехало к распятию, принадлежавшему его матери. — Давай сюда.

Шейн потянулся за цепочкой. Илья повернулся к нему спиной, а тот надел цепочку ему на шею и застегнул замок.

— Ты купил себе такое же? — поинтересовался Илья. — Или это моя задача?

— Я собирался купить такое же. Просто… сначала хотел убедиться, что оно мне понадобится.

Илья поднял брови, повернувшись к нему.

— Ты думал, я не соглашусь?

По крайней мере, у Шейна хватило такта выглядеть смущенным.

— Не знаю. Просто не хотел быть самонадеянным.

Илья засмеялся. Немного хрипло, потому что усталость никуда не делась. А потом заключил лицо Шейна в обе ладони.

— Купи себе кольцо.

Они оба едва не рыдали, продолжив целоваться. Их дыхание сбивалось, то и дело они улыбались друг другу сквозь слезы. Объективно поцелуй был ужасным, но Илья никогда не испытывал ничего лучшего. Шейн Холландер станет его мужем.

Шейн вытащил его рубашку из брюк и забрался под нее рукой. Он прижал ладонь к груди, прямо над сердцем.

— Боже, — прошептал он.

Илья накрыл его ладонь своей.

— Я по-прежнему жив. Я же тебе говорил.

Шейн снова поцеловал его, но на этот раз в поцелуе чувствовалась отчаяние, ярость, на которые Илья ответил тем же, вцепляясь то в свитер Шейна, то в его плечи, то в волосы. Их дыхание из прерывистого и хриплого стало тяжелым и учащенным. Илья помог Шейну снять свитер и футболку, а тот помог ему избавиться от рубашки.

— Илья, — Шейн произнес его имя с благоговением.

Его темные глаза были полны страдания. Илья не мог этого допустить и поцеловал его снова. Он прижал его к себе, позволяя всем сенсорам наполниться ощущением Шейна. И позволяя Шейну понять, что сам был реальным, живым, уже с каменно-твердым членом и чрезвычайно заинтересованным в том, чтобы трахнуть его.

Они неуклюже расстегнули друг другу ремни, сняли брюки с нижним бельем и, с неизбежной неловкостью, носки. Шейн улыбнулся, когда они оба оказались обнаженными, возбужденными и прекрасными. Он посмотрел на грудь Ильи, и тот тоже опустил взгляд, чтобы увидеть кольцо, сверкающее в свете сотен свечей.

— Твой, — сказал Илья.

— Мой.

Шейн снова набросился на него, жадно целуя.

Большую часть ворсистого ковра в центре гостиной занимал кофейный столик. Не отрываясь от поцелуя, Илья одной ногой отодвинул его в сторону. Он услышал негромкий стук нескольких свечей, упавших на ковер, и мысленно поблагодарил Шейна за то, что тот выбрал электрические.

— Что… — заикнулся Шейн. Затем удивленно выдохнул: «О», — когда Илья поднял его на руки и аккуратно положил на ковер.

На мгновение он замер, просто глядя на Шейна, лежащего в волшебном свете, который тот сам с таким трудом создал. Его длинные волосы рассыпались по ковру, а темные глаза сверкали от радости и возбуждения. Его веснушки пришли в движение — он улыбался так широко, что сморщил нос.

Илья взял его за руку, переплел их пальцы и прижал ее к ковру над его головой. Кольцо болталось в воздухе между ними.

— Я так тебя люблю, — тихо сказал Шейн.

Илья сглотнул.

— Я буду очень гордиться тем, что стану твоим мужем.

Он наклонился и снова поцеловал Шейна. Неторопливо и нежно. Тот сильнее сжал его пальцы и приподнял бедра, соединяя их эрегированные члены. Это было охуительно приятно, незамысловато и взрывоопасно одновременно. Илья трахнул бы Шейна прямо там, на ковре, но не хотел нарушать идеальность момента. Он хотел прижаться к Шейну каждой клеточкой тела, касаясь его повсюду. Хотел, чтобы Шейн так же прижимался к нему, гонясь за своим удовольствием, приближая тем самым Илью к собственному освобождению с каждым медленным, выверенным движением бедер.

Илью неимоверно возбуждал именно такой контроль. Это не было бешеным соитием — это был Шейн, любящий Илью своим телом. Осторожные, ровные толчки в ритме их бьющихся сердец. Илья понял, что они даже перестали целоваться. Их взгляды были прикованы друг к другу, губы приоткрыты, оба они тяжело дышали и вздрагивали, сливаясь в единое целое.

— Так нормально? — прошептал Шейн.

— Да. Идеально, — заверил его Илья.

Шейн на мгновение закрыл глаза, запрокинув голову и шумно вдохнув. Открыв глаза, он застенчиво улыбнулся.

— Это потрясающе.

— Я знаю.

Илья поцеловал его в шею, в подбородок, затем снова в губы. Его собственный оргазм неумолимо приближался, он разрывался между желанием ускорить темп и желанием остановиться. Он не хотел, чтобы этот момент заканчивался.

Но ведь таких моментов будет еще много. Вся жизнь будет состоять из них.

— Шейн, — прошептал он.

— Да, — дрожащим голосом ответил Шейн. — Я тоже.

Размеренные движения их бедер сменились хаотичными, оба они балансировали на грани кульминации. Они дышали рот в рот друг другу, прижавшись лбами, пока наконец Шейн не застонал, а Илья не почувствовал на своей коже первую горячую струю его освобождения. Этого оказалось достаточно, чтобы разрушить плотину, и он сорвался в собственный оргазм.

Шейн обхватил дрожащего Илью руками и ногами, прижимая к себе еще плотнее. Они целовались и между поцелуями смеялись сами над собой. Наконец Илья перевернулся на спину, а Шейн сразу же положил голову ему на грудь. Он потеребил кольцо, которое теперь покоилось во впадинке горла Ильи.

— Я думал о лете, — заговорил Шейн.

— О лете?

Шейн поднял голову и заглянул ему в глаза.

— Ну летом совершить каминг-аут. Рассказать о наших отношениях. Пожениться.

Сердце Ильи вновь забилось чаще.

— Да?

— Да. Я знаю, что это будет настоящий кошмар, но я устал бояться, что о нас станет известно. Я хочу, чтобы люди знали, но на наших условиях. Думаю, я смогу справиться с чем угодно, главное, чтобы мы сами приняли решение обнародовать нашу связь. Вместе.

— Именно этого я и хочу, — согласился Илья. — Мы сами расскажем людям. Вместе.

Шейн улыбнулся.

— Я, кстати, сказал родителям, что собираюсь сделать тебе предложение.

— Они одобрили?

— Конечно. Думаю, в их глазах мы уже женаты. Но они не особо понимают, как мы будем действовать. Я тоже, но мы разберемся.

— Разберемся. А что до лета?

— Думаю, все будет по-прежнему? Разве что мы могли бы… поменьше осторожничать? — Илья округлил глаза. — Я имею в виду… — быстро добавил Шейн, — просто не показывать чувства у всех на виду. Думаю, это сработает. Я тут недавно узнал — Джей-Джей считает, что я в тебя влюблен, но ты не отвечаешь мне взаимностью.

— Я не… что?

— Он думает, что я влюблен в своего друга-натурала.

Илья прыснул от смеха.

— Должно быть, тебе очень тяжело.

— Я к тому, что люди реально думают, что ты натурал.

— А если я признаюсь, что я бисексуал? Это все испортит?

Шейн нахмурился, будто обдумывая его слова. Затем ответил:

— Если ты хочешь совершить каминг-аут, ты должен это сделать.

— Я могу подождать. До лета. Это не так долго.

— Не долго, — согласился Шейн.

Они снова поцеловались, и Шейн снова устроился головой у него на груди. Илья гладил его по волосам, наслаждаясь тишиной и приятным волнением. Летом! Не через десять лет, а этим летом.

После нескольких минут тишины он спросил:

— У тебя завтра выходной, да?

— М-м.

— Я забью на тренировку.

— Она необязательная? — сонно пробормотал Шейн.

— Мне по барабану.