Dolgaya_igra

Глава вторая

Илье снилась мама.

Он понимал, что это сон, но даже во сне его сердце болезненно сжималось от ужаса. Он медленно пересек знакомую лужайку за коттеджем Шейна и увидел бледную руку, безвольно свисающую с гамака. Точно так же та свисала с маминой кровати, когда ему было двенадцать лет.

Потом рука зашевелилась. Запястье вывернулось, а пальцы заплясали, словно в такт какой-то музыке. Илья улыбнулся и ускорил шаг.

— Мама, — позвал он, почему-то по-английски.

Ирина Розанова улыбалась ему, лежа в гамаке — том самом, который они с Шейном приобрели прошлым летом. Мама выглядела молодой, красивой и совершенно беззаботной. Она ничего не произнесла в ответ, только улыбнулась и взяла Илью за руку.

— Шейн в доме. Я хочу тебя с ним познакомить.

Она улыбнулась еще шире, но продолжала молчать. Илья обернулся в сторону дома, где в кухонном окне мелькал силуэт его парня. Илья помахал ему рукой, и тот отошел от окна. Отлично. Значит, он сейчас придет.

Илья смотрел на маму, понимая даже во сне, что это было ненадолго. Он проснется, она исчезнет. Но все равно он хотел познакомить ее с Шейном.

Тот почему-то не торопился. Илья снова оглянулся на дом, и запаниковал, так и не увидев Шейна. Ирина похлопала сына по руке. Она по-прежнему улыбалась, но уже выглядела болезненно. Ее кожа приобрела серый оттенок.

— Нет, — взмолился Илья. — Подожди. Он подойдет. — Где-то поблизости громко защебетала назойливая птица, Илья крепче сжал ладонь матери. — Просто... подожди. Не уходи.

Все вокруг растворилось. Птичья трель превратилась в сигнал будильника, а Илья проснулся в кровати Шейна в Монреале.

Он выругался на свой телефон, отключая будильник, и снова закрыл глаза, глупо надеясь вернуться в тот сон.

Ничего не вышло.

Он потянулся к Шейну, но оказалось, что половина кровати пустовала. И была холодной.

Господи, во сколько же тот встал?

Впрочем, удивляться не следовало. В этот день стартовал летний сезон благотворительных хоккейных лагерей. Илья решил, что стоило тоже вылезти из кровати и поискать Шейна.

Он перевернулся на спину и шумно вздохнул. Эти повторяющиеся сны каждый раз провоцировали вихрь противоречивых чувств и эмоций. Радость от того, что он снова увидел маму, боль от осознания того, что это было не по-настоящему, и разочарование от того, что Шейн не торопился. Как будто Шейну было все равно. Илье стало стыдно. Что за нелепость? Шейну было не все равно. Настолько не все равно, что он предложил назвать их благотворительный фонд в честь мамы Ильи.

Илья надел спортивные штаны и отправился на кухню. Шейн сидел за столом, уже одетый в фирменную рубашку-поло, в очках и что-то просматривал на экране своего ноутбука.

— Доброе утро, — поприветствовал его Илья.

— Хей, — ответил Шейн, не отрываясь от экрана. — Просматриваю медицинские формы. Там столько всего. У пары детей аллергия на яйца.

— Значит мы не будем бросать в них яйца.

— Я серьезно! А вдруг что-то пойдет не так?

— В прошлом году ничего не случилось.

— Знаю, но все равно может.

Илья пересек кухню и остановился прямо у него за спиной. Положил ладони ему на плечи и слегка сжал.

— Наверно, кто-то может заболеть или пораниться. Но все будет хорошо. Это хоккей. И дети.

Илья расчесал пальцами длинные пряди у него на затылке. Илье нравились длинные волосы, нравилось, как те соответствовали преображению Шейна, когда они оставались вдвоем на берегу озера, расслабленные, беззаботные и даже немного глуповатые.

Шейн потер глаза под очками.

— Не хочу, чтобы эта неделя обернулась катастрофой.

— Ты слишком много беспокоишься.

— Тебе легко говорить, — проворчал он. — Тебе мама не строчила всю неделю сообщения с бесконечными подробностями об этом чертовом лагере.

Илья опустил руки.

— Нет, — тихо ответил он.

Было еще очень рано, Шейн, вероятно, почти не спал и накручивал себя больше обычного, поэтому Илья решил проигнорировать болезненный для себя комментарий. Он прекрасно понимал, что в словах Шейна не было никакого подтекста. Как и то, что не мог злиться на него из-за того, что тот никогда не спешил на улицу познакомиться с мамой Ильи в этих повторяющихся снах.

Похоже, Шейн, даже не приготовил кофе, Илья решил сделать это сам.

— А где Юна? — спросил он, внезапно осознав, что мамы Шейна не было на кухне.

Она жила у них всю неделю, пока длилась подготовка к началу сезона в лагере. Отец Шейна, Дэвид, оставался дома, в Оттаве, и работал.

Шейн хмыкнул.

— Уехала на каток минут сорок назад.

Узнав Юну с Дэвидом получше, Илья с удивлением обнаружил, что Шейн — самый целеустремленный и дисциплинированный человек, которого он когда-либо встречал, — был самым ленивым в семье, если так можно выразиться.

— И сколько раз она уже успела тебе написать?

— Много. Сегодня днем, скорей всего, приедет съемочная группа местных новостей. Франкоязычная, так что я с ними поговорю.

— Окей.

— Знаю, это раздражает… когда они приходят в первый день, но...

— Все в порядке.

Шейн повернулся лицом к Илье.

— Как думаешь, мы готовы?

— Даже не знаю, — аккуратно ответил Илья. — У нас только восемь профессиональных хоккеистов в качестве тренеров. Как думаешь, этого достаточно, чтобы научить детей играть в хоккей?

— Я просто... — Что бы Шейн ни собирался ответить, это вылилось в разочарованный вздох.

Илья схватился за спинку стула, оттащил его вместе с Шейном от стола с ноутбуком, и, присев перед ним, положил руки ему на колени.

— Ты просто остаешься собой.

Илья был рад старту занятий в лагере — в прошлом году ему понравилось — но ему не нравилось, как быстро Шейн вернулся к своему обычному, напряженному состоянию. Эти недели можно было провести в коттедже, смеясь вместе на кухне, резвясь в чистой воде озера, наслаждаясь неторопливым, чувственным сексом в месте, где они были совершенно одни и в безопасности. Этим утром Илья мог бы сидеть на пирсе, свесив ноги в прохладную воду и уложив голову Шейна себе на колени.

Но эти лагеря были важны для них обоих. Они собирали деньги для организаций, которые помогали людям, страдающим от психических расстройств. Людям, которые боролись подобно маме Ильи.

Беспокойство не исчезло из глаз Шейна, но его голос смягчился:

— А что, если кто-то догадается про нас?

— У нас большой опыт, как не спалиться, — ответил Илья. — Мы делали это годами. И в прошлом году тоже.

— Да уж! Райан Прайс, блядь, застал нас целующимися! Что, если это случится снова?

Илья усмехнулся.

— Неужели передо мной совсем невозможно устоять?

Шейн легонько пнул его по лодыжке.

— Отвали. Я беспокоюсь из-за тебя.

— Я постараюсь себя контролировать.

Шейн поиграл локоном волос возле его уха.

— Никаких поцелуев, — строго сказал он. — Даже за закрытыми дверями, хорошо? Только дома.

— Да, без проблем. Ты мне даже почти не нравишься.

Слова Ильи контрастировали с тем, как он прижался щекой к ладони Шейна.

— А еще я волнуюсь из-за Хейдена, — продолжил тот.

— Что он поцелует тебя?

— Нет! Что случайно выдаст нас.

Илья хмыкнул.

— Вполне возможно. Он не умный.

Хейден Пайк был товарищем Шейна по команде и, по непонятным Илье причинам, одним из немногих людей на этом свете, кто знал правду об их отношениях. А еще был одним из тренеров в их лагере, несмотря на возмущение Ильи, который считал, что Хейден совершенно не годился для этого дела.

Шейн сильно дернул за локон, который нежно накручивал на палец.

— Он мой лучший друг.

— Я думал, что я твой лучший друг.

— Хейден — мой лучший друг, с которым я не целуюсь, — уточнил он.

— Что ж, можно только пожалеть Хейдена.

Илья встал, поцеловал Шейна, прежде чем выпрямиться, и подошел к кофеварке. Он наполнил две кружки черным кофе, поставил одну на стол рядом с ноутбуком, а в свою добавил сливки и сахар. Шейн придерживался строгой диеты, поэтому все молочные продукты и сахар покупались только для Ильи.

— Спасибо, — пробормотал Шейн примерно через минуту.

Теперь он смотрел на свой телефон.

— Опять Юна?

— Да.

— Может, уже поедем?

— Нет. Все в порядке. Наслаждайся своим кофе. — Шейн поднялся со стула и повернулся к Илье. — Как спалось?

— Отлично, — солгал тот. — Лучше, чем тебе, наверно.

— Наверно. — Шейн снял очки для чтения и прошелся взглядом по телу Ильи. — Ты слишком красив по утрам, знаешь об этом? Это несправедливо.

Илья усмехнулся.

— Скажи по-русски.

Шейн сосредоточенно сморщил нос.

— М-м... ти очен красиви?

Сердце Ильи дрогнуло, как и всегда, когда Шейн пытался говорить по-русски.

— Почти получилось.

— Нет. Скажи, как правильно, я могу лучше, — настаивал Шейн.

Но Илья лишь поцеловал его, медленно и лениво. Ладони Шейна скользили по его обнаженной груди.

— Тебе нужно одеться, — тихо сказал Шейн. — И что-нибудь съесть.

— Возьму по дороге макзавтрак.

— Отвратительно. — Шейн отошел и взял со стола свой кофе. — Если что, я серьезно — сегодня никаких поцелуев. И не надо, типа, быть таким сексуальным.

— Невозможно.

— Ты знаешь, о чем я. Никаких двусмысленных намеков.

— Чего? Тебе везде чудятся намеки на секс?

— Никакого флирта. Никаких, ну, знаешь, попыток меня завести или чего-то в этом роде. Будь профессионалом.

Илья подошел к нему вплотную.

— Мне не нужно ничего делать, чтобы тебя завести, любимый (последнее слово по-русски — прим. пер.).

Шейн слегка приоткрыл губы, и отошел на полшага. Затем он моргнул и сказал:

— Вот. Именно так не делай сегодня. И ничего подобного.

Илья провел кончиком пальца по его щеке.

— Почему? Ты возбудился?

— Нет. И как только увижу, что ты ешь на завтрак один из этих отвратительных бургеров, больше никогда не захочу тебя целовать.

Илья рассмеялся.

— Тогда я лучше съем два. Для надежности.

***

— Добро пожаловать в «Кэмп-Розанов», — объявил Илья.

— Б-у-ууу, — протянул Уайетт Хейс, дети засмеялись.

— Не то название? — невинно спросил Илья. — Думал, мы договорились.

Шейн только покачал головой, плотно сжав губы, чтобы не улыбнуться.

— Это хоккейный лагерь «Гейм чейнджерс»! — выкрикнул кто-то из детей.

— Фу, плохо. В «Кэмп-Розанов» лучше. Я - Илья, а это мой друг Шейн.

— Привет, — поздоровался Шейн.

— Все знают, что мы с Шейном отличные друзья и всегда ладим, — продолжил Илья. Дети засмеялись еще громче. Некоторые недоверчиво замычали. — Но на случай... небольших разногласий... мы привели еще друзей на помощь. Будущих вратарей будет тренировать Уайетт Хейс, который играет со мной за вашу любимую команду «Оттавские кентавры».

Некоторые дети отважились на освистывание.

— На этой неделе мы все в одной команде, — с улыбкой сказал Уайетт. — Освистывания приберегите на зиму.

— А также Лия Кэмпбелл, у которой медалей и наград, я думаю, больше, чем у кого-либо здесь присутствующих.

— На две, — весело отозвалась Лия. — Не то чтобы кто-то считал...

Илья постучал клюшкой по льду под аплодисменты, дети и остальные тренеры сделали то же самое.

— Для игроков защиты тренером будут Райан Прайс, вон тот высокий и красивый мужчина...

— Привет, — тихо поздоровался Райан, скользя на месте коньками.

— ...и Джей-Джей Буазиу, тоже высокий и вроде бы симпатичный мужчина рядом с ним.

— Осторожнее, Розанов.

Шейн понял, что Джей-Джей шутил лишь отчасти. Один из помощников капитана и ближайших друзей Шейна, он не впечатлился, впервые узнав, что Шейн и Илья дружат. В целом он смирился с этим, но, как и Хейден, так и не проникся симпатией к Илье. Шейн однозначно не был готов признаться Джей-Джею, что они с Ильей больше чем друзья. Пока не готов.

Несмотря на оценку Ильи с подколом, Джей-Джей был бесспорно красив, хотя, казалось, внешне они с Райаном Прайсом просто не могли отличаться друг от друга больше. Райан был бледным, с нервными зелено-карими глазами, длинными рыжими волосами и бородой, которая в данный момент впервые на памяти Шейна была значительно короче и аккуратно подстрижена. Он также страдал от тревожного расстройства, что стало одной из причин раннего завершения его профессиональной карьеры в возрасте тридцати одного года. Джей-Джей при росте шесть футов и шесть дюймов почти догонял Райана, был таким же мощным и мускулистым, но с темной кожей, и короткой стрижкой. Он говорил с квебекским акцентом, дополненным легкими гаитянскими креольскими нотками, что передалось ему от родителей, и излучал непоколебимую уверенность в себе.

Еще одно, весьма существенное, различие между ними заключалось в том, что Райан Прайс знал секрет Шейна и Ильи. В прошлом году он застал их целующимися в конце первого же дня работы лагеря. Шейн до сих пор едва знал этого парня, поскольку стеснялся даже смотреть ему в глаза. Но Райан сам был геем, правда не слишком разговорчивым. Он хранил их секрет, насколько мог судить Шейн.

— А для нападающих, — продолжил Илья, когда дети перестали на него ворчать, — есть я и Шейн, а еще Макс Райли, которого вы знаете по команде Канады. И как мужа Лии.

Шейн был доволен, что Макс с энтузиазмом хлопал в ладоши. Илья предложил пригласить его тренером, и Шейн сразу согласился. За последние пару лет Макс не раз оказывался в центре внимания СМИ после того, как совершил каминг-аут как трансгендерный мужчина. Вместе с женой он много лет играл за женскую сборную Канады, в том числе на двух олимпиадах, но после своего признания не состоял ни в одной команде. Он активно выступал за права транс-персон в спорте, а Шейн искренне радовался, что и они с Лией присоединились к проекту. Не только из-за их общественной деятельности, но и потому, что оба были потрясающими хоккеистами.

— А также Хейден Пайк, — по-быстрому закончил Илья. — Окей! Давайте начинать.

***

Илья вынужден был признать, что тренер из Шейна получился ужасный. Впрочем, несмотря ни на что, выглядело это довольно мило.

— Окей, — Шейн обратился к группе из сорока юных хоккеистов. — Итак, вы начинаете от линии ворот и получаете пас, когда доезжаете до синей линии. То есть прозвучит свисток, и тогда вы начинаете. А шайбу подаете следующему по очереди. Нет. Подождите. Следующему на линии, но в противоположный угол. Эм... вас две группы. По одной в каждом углу, и...

Илья почувствовал, что Шейн будто попал в один из худших кошмаров. Как будто его заставляли читать лекцию на тему, о которой он ничего не знал.

Заметив, вероятно, растерянность и панику на лицах детей, вмешался Джей-Джей. Пока он объяснял довольно простое упражнение своим бодрым, рокочущим голосом, Шейн откатился и встал рядом с Ильей.

— Очень хорошая работа, тренер Шейн, — поддразнил тот.

— У меня получается полный отстой, — ответил Шейн.

— Да, но отлично получается у остальных, так что никаких проблем.

Это была правда. Даже Райан Прайс, один из самых застенчивых и асоциальных людей, которых Илья когда-либо встречал, удивительно хорошо ладил с детьми.

— Но главным же должен быть я, — недовольно пробурчал Шейн.

— Ты и в своей команде должен быть главным, но мы все знаем, что настоящий капитан Монреаля — Джей-Джей.

Шейн ткнул его в ребра клюшкой.

— Я отличный капитан.

— Знаю, милый.

Шейн снова ткнул его, на сей раз сильнее.

— Прекрати.

Началась тренировка, Илья наблюдал, как дети принимали пасы и катались с шайбой вокруг столбиков. Казалось, все понимали, что нужно было делать, следовательно, Джей-Джей хорошо поработал. Илья бросил взгляд на дальний край катка, где Уайетт Хейс и Лия Кэмпбелл занимались с шестью юными вратарями. Макс тоже помогал им, вполсилы делая броски в ворота. Оттуда доносились смех и крики.

— Все идет хорошо, — заметил Илья.

— Думаешь?

— Да. Детям весело. Тренеры молодцы. И я думаю, что номер 22 влюбилась в меня.

Он кивнул в сторону девочки, чьи глаза мгновенно округлились за визором шлема. Она сразу отвела взгляд. Шейн насмешливо хмыкнул.

— А хоть кто-то в тебя не влюблен?

— Хейден. — Илья сделал паузу, изобразив глубокую задумчивость. — Если только...

— Подожди секунду, — перебил его Шейн.

Затем он покатился к мальчику, который только что закончил тренировку. Наклонившись, Шейн заговорил с ребенком, а потом стал демонстрировать ему, вероятнее всего, правильное положение клюшки. Илья почувствовал и возбуждение от того, как спортивные штаны Шейна обтягивали его мускулистые бедра, и тепло в груди. Он всякий раз ощущал это тепло, наблюдая, как Шейн общается с детьми.

— Ты собираешься реально заняться тренерской работой или пришел просто попялиться на Шейна?

Илья моргнул и перевел взгляд со своего парня на Хейдена Пайка.

— А ты здесь по какой причине?

Хейден похлопал по козырьку своей кепки «Монреаль Вояджерс», обладателя Кубка Стэнли.

— Я здесь, чтобы представлять команду победителей, приятель.

Что ж. С этим Илья не мог поспорить. Его собственной команде не светили кубки в ближайшее время. Он мысленно пометил себе надеть назавтра такую же кепку, как у Шейна, что наверняка привело бы Хейдена в ярость.

— Ты будешь вести следующее упражнение по пасу. У тебя хорошо получается пасовать.

Хейден прищурился, будто анализировал слова Ильи на предмет содержания в них издевки. Наконец, он нейтрально ответил:

— Я хорошо пасую. Я лидирую в Монреале по передачам.

— Знаю. Поэтому так и сказал.

— Тогда ладно.

— Окей.

Хейден еще мгновение подозрительно смотрел на него, потом кивнул и отъехал. Илья и не подозревал, что окажется так весело смущать Хейдена похвалой. Придется делать это чаще.

***

Сложно было не заметить, что парень-репортер, с которым разговаривал Шейн, был очень... привлекательным. Илья пытался сосредоточиться на детях, которых тренировал, но постоянно возвращался взглядом к Шейну, стоявшему за стеклом в одном из углов. Даже издалека Илья отлично видел, как мужчина кокетливо улыбался Шейну.

А может, просто улыбался, и Илья себе напридумывал.

— Мистер Розанов?

Он отвлекся от своего парня и симпатичного незнакомца и посмотрел на девочку перед собой.

— Просто Илья, — ласково поправил он ее. — Что-то случилось, Хлоя?

— Нет. Я просто...

Она опустила взгляд на свои коньки, нервно перебирая ногами. Илья присел.

— Да?

— Я постоянно пропускаю пасы с бэкхенда (пас, выполненный тыльной стороной клюшки, как правило такой бросок слабее и траекторию шайбы сложнее предугадать — прим. пер.). Не только на тренировке, а вообще постоянно. Вы не знаете, что я делаю не так?

Илья улыбнулся.

— Мы потренируемся и посмотрим, в чем проблема.

Следующие пятнадцать минут он пасовал Хлое и указывал ей на правильное положение клюшки, когда девочка их принимала. В конце концов, она засияла от гордости, легко принимая от него несколько пасов подряд, а сам Илья лишь единожды краем глаза посмотрел в сторону Шейна.

Когда Хлоя присоединилась к группе, которую Джей-Джей позвал к центру катка, Илья перевел взгляд и увидел, как красавчик над чем-то смеялся с Шейном. А потом ублюдок положил свою ладонь на руку Шейна.

У Ильи не было никаких причин кататься по льду, гоняя шайбу, и запускать ее в стекло, за которым стоял Шейн, но он все равно это сделал. Он услышал, как тот вскрикнул, и рассмеялся, когда Шейн обернулся.

— Засранец! — В глазах Шейна вспыхнула ярость.

Илья клюшкой указал на детей на льду и покачал головой.

— Следи за языком, Холландер.

Весь оставшийся день между ними сохранялось напряжение. Илья даже не мог извиниться, потому что Шейн не разговаривал. Не то чтобы Илья горел желанием извиняться, просто он хотел, чтобы Шейн перестал злиться из-за этого эпизода.

А еще хотел перестать испытывать стыд за свой поступок. Это было не по-взрослому, мелочно и непрофессионально. Но извиняться он все равно не хотел.

В конце дня у них было что-то вроде совещания с Юной в помещении, которое они использовали в качестве офиса. За все обсуждение Шейн даже не взглянул на Илью. Когда Юна ушла, Илья приготовился.

Буря началась с того, что Шейн стал шумно листать бумаги без всякой надобности. Затем он скрестил руки на груди, надулся и уставился в стену напротив Ильи.

Илья этого не выносил. Он предпочел бы, чтобы Шейн выплеснул весь гнев, а не играл в молчанку. К счастью, он был настоящим экспертом по части того, как заставить Шейна выплеснуть гнев.

— В чем проблема?

Шейн повернулся к нему лицом, глаза его недобро блестели.

— Проблема в том, что я пытаюсь рулить этим лагерем на пару с гребаным ребенком.

— Это из-за шайбы? — Невинно спросил Илья.

— Тебе постоянно нужно выставить меня идиотом!

— Да ладно.

— Почему ты это сделал? Потому что Лоран симпатичный?

— Ах, Лоран. — Илья победоносно шагнул к нему. — Значит, он тебя привлекает.

— Что? Нет. То есть, да. На него приятно смотреть, но...

— И ему понравилось смотреть на тебя.

Шейн ответил не сразу, зато покраснел, что обычно нравилось Илье. Сейчас ему это не нравилось.

— Может… Тебя там даже не было.

— Я же говорю.

Шейн стоял всего в нескольких дюймах, но запрокинул голову и смотрел прямо в глаза Илье, несмотря на разницу в росте.

— Ты чуть не довел меня до сердечного приступа этой дурацкой шайбой, и почему? Потому что решил, что я флиртую?

Илья насупился.

— Ты не умеешь флиртовать.

Шейн опасно прищурился.

— Илья…

Илья отвел взгляд.

— Может, я ревновал.

— Продолжай.

— Я... Это было глупо, понимаешь? Я этим не горжусь.

Когда он снова перевел взгляд на Шейна, тот уже улыбался, но не особо приятной улыбкой. Скорее победно и самодовольно.

— А что ты на самом деле подумал? Что должно было произойти?

Илья пожал плечами.

— Может, ты подумал бы, что он красивый. Горячий. Не хоккеист-соперник.

Он боялся. Вдруг в один прекрасный день Шейн поймет, что может быть с кем-то без темных тайн? Что любить кого-то может быть легко.

Шейн шумно выдохнул, на его лице отразилось отчаяние.

— Я весь день старался не... — Его взгляд метнулся к приоткрытой двери, вероятно, он понял, как громко говорил. Он почти перешел на шепот. — Старался не выдать себя, не показать, как сильно, блядь, в тебя влюблен.

— Шейн...

— Нет. Заткнись. Если ты действительно не понимаешь, что я не собираюсь бросать тебя ради первого же симпатичного парня, который мне улыбнется, тогда я не знаю, что мы вообще делаем вместе, Илья.

— Мне жаль, — Илья внезапно действительно стало жаль. — Дебильный выдался день. Может быть, я просто... — Он вздохнул. — Прости.

Шейн положил ладонь ему на грудь.

— Я только твой. Ты это знаешь.

— Знаю.

Илья потянулся за поцелуем, совершенно забыв, где они находились.

И вспомнил об этом слишком поздно.

— О боже, — раздался голос со стороны двери. — Только не это.

Райан Прайс почти заполнял дверной проем своим массивным телом, выглядя при этом крайне смущенным.

— Мы ничего не делали! — Быстро сказал Шейн. — Мы просто разговаривали.

Райану даже не пришлось переводить взгляд с одного на другого, поскольку Шейн с Ильей практически прижались друг к другу.

— Окей.

Илья отступил на шаг и очень спокойно поинтересовался:

— Мы можем тебе чем-то помочь?

— Парни из службы новостей собирают вещи и хотели с вами поговорить. Я столкнулся с ними, когда уходил.

— Спасибо. — Шейн говорил так, будто хотел умереть. — Мы сейчас подойдем.

Райан кивнул.

— Хорошо. Что ж. Увидимся завтра.

Он скрылся, прежде чем Шейн или Илья успели ответить.

— Мне нравится этот парень, — сказал Илья.

— Мне тоже. И нравится, что он умеет хранить секреты.

— Да. Может, сходим на этой неделе куда-нибудь с ним и его Фабианом?

— Типа двойное свидание?

— Конечно. Почему бы и нет?

Они уже несколько раз приглашали Хейдена Пайка с женой Джеки в дом Шейна. И один раз ходили в гости к Пайкам, что было весело — Илья мог играть с их четырьмя замечательными детьми и не обращать внимания на Хейдена. Но они никогда не проводили время с другой гей-парой. А Райан знал об их отношениях. Илья подумал, что это было бы... здорово.

Шейн недовольно наморщился, Илья понял, что он пытался найти весомый аргумент против этой идеи, но в конце концов он улыбнулся и ответил:

— Вау. Мы реально можем это сделать, да?

Илья тоже улыбнулся.

— Можем.

Шейн вздохнул.

— Ладно. Пойду поговорю с Лораном.

— Он тоже приглашен на наше свидание? Мы нарушаем твое правило «никакого секса втроем»?

Но Шейн уже выходил за дверь, отмахнувшись от Ильи.

***

— Шейна что-то беспокоит? — спросила Юна.

Илья бросил взгляд на кухонный стол, за которым сидел Шейн и угрюмо смотрел в никуда, подперев лицо ладонями.

— Вроде все нормально, — бесцветно ответил Илья.

Он добавил ягод черники в салат, который приготовил к курице, запеченной Юной на ужин.

— Шейн, что случилось?

Шейн медленно выдохнул и опустил руки.

— Ничего. Просто, знаете, весь вечер это не выходит из головы. Не могу поверить, что Райан снова нас застукал.

Юна отвернулась от куриных грудок, готовность которых проверяла.

— На самом деле, ребята?

— Мы ничего не делали! — уточнил Шейн.

— Шейн собирался, — наябедничал Илья.

— Я нет.

— Ты собирался меня поцеловать.

— Это ты собирался меня поцеловать.

— Ладно. Хватит, — вмешалась Юна. — Это не так уж и важно, верно? Райан — гей, значит, он должен... — Она покрутила рукой в воздухе, очевидно, подыскивая нужные слова. — Спокойно к этому относиться.

— Он был в шоке, — пискнул Шейн.

— Все хорошо, — согласился с Юной Илья. — Он знает о нас уже год и никому не сказал. Где козий сыр?

— Я знаю, но все равно вышло неловко. И непрофессионально. И мы повесили на бедного парня довольно большой секрет, — продолжал ныть Шейн. — Не добавляй сыр в мою порцию салата, ладно?

— Я знаю.

— Мне нравится Райан, — сказала Юна. — Такой огромный симпатяга.

— Да, — согласился Илья. — Может быть, мы предложим ему с его парнем устроить двойное свидание.

Юна положила руки на плечи Ильи и сжала. Один раз.

— Отличная идея. — Илья прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Ему реально нравилась семья Шейна. — Вы не задумывались рассказать остальным сотрудникам о ваших отношениях? — спросила Юна, возвращаясь к духовке с курицей.

Илья частенько задавал себе этот вопрос. Он направился к холодильнику за козьим сыром, вынудив таким образом Шейна ответить первым.

— Пока нет. Лии и Максу можно доверять, я думаю. Но мы не так хорошо их знаем, поэтому не вижу смысла им рассказывать, понимаешь?

— Возможно, стоит рассказать Уайетту, — подал голос Илья.

— Думаешь? — спросил Шейн. Затем он покачал головой. — Не хочу, чтобы твой вратарь знал. Это будет слишком неловко.

— Хейден же знает, — заметила Юна. — Почему товарищ Ильи по команде не может знать?

— Хейден — мой лучший друг, и единственный из команды, кто знает. Например, Джей-Джею я точно не скажу.

— Можно я ему скажу? — спросил Илья.

— Даже не шути об этом. — Шейн вздохнул. — Я люблю Джей-Джея, он очень поддерживал меня, когда я признался в своей ориентации, но он не готов услышать о нас. Поверь мне.

— Ну, я тоже не была готова, — парировала Юна. — Но я справилась с этим.

— Джей-Джей не ты, он не моя мама.

— Нет, твоя мама готовит ужин после тяжелого дня, а ты сидишь на заднице и хандришь. Иди лучше помоги.

— А я помогаю, — не удержался Илья.

— Знаю, что помогаешь. — Юна погладила его по щеке. — Вот почему ты мой любимый сын.

Илья ухмыльнулся Шейну, который пытался изобразить раздражение, но у того ничего не получалось, потому что его взгляд потеплел.

Позже они сели за стол и выпили по стакану воды за успешный первый день в лагере. Они поглощали полезный, одобренный Шейном ужин и говорили о хоккее, о благотворительности, об идеях декора для дома Шейна и о планах на оставшуюся часть лета. Как и всегда, это было чудесно и одновременно сюрреалистично. Илья никогда не думал, что в его жизни появится такой домашний уют. Ни с кем. Он не ожидал, что станет частью семьи, не ожидал снова обрести родителей.

Он был готов абсолютно на все, чтобы защитить это, и постоянно боялся, что не сможет, когда понадобится действовать. Потому что рано или поздно такой день настанет.

Шейн вызвался убраться после ужина, чтобы компенсировать свое безделье во время подготовки к нему. Юна настояла на своей помощи. Вероятно, это означало, что она хотела поговорить с Шейном, поэтому Илья отправился на заднюю террасу.

Облокотившись на перила, он уставился в небо. Звезды были едва различимы из-за светового загрязнения большого города. Совсем не так, как в коттедже Шейна.

— Думаю, тебе должно понравится то, что мы сегодня сделали. — Илья тихо говорил по-русски, обращаясь к небу. — Надеюсь, ты гордишься мной.

Он разговаривал только с мамой, хотя обоих родителей уже не было на этом свете. Ее смерть была внезапной и разрушительной. Отец постепенно угасал от болезни Альцгеймера, и Илья до сих пор не мог разобраться в своих чувствах относительно потери человека, который за всю жизнь не сказал ему ни единого доброго слова. Как и замечательной матери Ильи.

Друг Ильи, Харрис, живший в Оттаве, клялся, что в доме его родителей живет привидение. Двоюродного деда или типа того. Илья не верил в призраков, но цеплялся за мысль, что душа его матери каким-то образом сопровождала его. Он нуждался в ее присутствии.

— Хей, — тихо произнес Шейн позади. — Мама пошла спать.

Илья повернулся к нему лицом. Вернувшись домой, Шейн переоделся в шорты и футболку «Вояджерс». Сейчас он стоял с босыми ногами и беспорядочно растрепанными волосами. Илья тут же распахнул объятия, и Шейн практически упал в них, уткнувшись лбом в плечо и шумно выдыхая.

— Я устал, — пожаловался он. — Давай тоже ляжем, хорошо?

— Конечно.

Но Шейн не сдвинулся с места. Он обхватил Илью за талию своими сильными руками и прижался к нему, медленно и горячо дыша в шею. Илья слегка покачивал их из стороны в сторону и наслаждался тишиной. Как же хорошо было оставаться с Шейном наедине в темноте ночи. Илья закрыл глаза и постарался на время забыть о желании, чтобы то же самое происходило при свете дня.