Dolgaya_igra

Глава тридцатая

Шейн никак не ожидал увидеть Илью после матча Оттава — Торонто, посвященного прайду, но не удивился, что в первом часу ночи тот стоял у порога.

— Иди сюда.

Шейн распахнул объятия. Илья рухнул в них.

Шейн втянул его внутрь и закрыл дверь. Довольно долго они просто стояли в темноте, он поглаживал Илью по спине, а тот дышал ему в волосы.

Шейн смотрел игру. Его потрясло, насколько мощную поддержку фанатов получил Трой Барретт. Сколько баннеров те развернули на арене, приветствуя его решение открыться. Шейн также посмотрел видео, которое Трой опубликовал в инстаграме. И даже прослезился во время просмотра.

Он знал, что Илья тоже был счастлив за Троя. Он видел волнение на лице Ильи во время длительных аплодисментов, которыми Троя встречала публика перед началом игры. Это был важный день для всего хоккейного мира.

Но Шейн понимал также, почему Илья нуждался в объятиях.

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

— Нет, — тихо ответил Илья, уткнувшись ему в плечо. — Кажется, я вот-вот сорвусь.

— Я понимаю.

— Вечер был чудесный. Я должен быть счастлив.

— Все хорошо. Я тоже испытываю смешанные чувства.

— Да?

— Да. Когда Скотт Хантер поцеловал Кипа по телевизору… я ощущал примерно то же. Это было потрясающе, но одновременно… Блядь, я прав?

Илья рассмеялся.

— Да. В точку.

Шейн хотел утешить Илью, окружить его лаской и заботой. Как только мог. Ведь Илья всегда точно знал, что делать, когда Шейну было хреново.

— Чего бы ты хотел?

— Мне нужен ты, — ответил Илья. — Просто… нужно перестать думать.

Шейн отступил на шаг, но сжал его руку.

— Пойдем наверх. У меня есть несколько идей, как тебя отвлечь.

Илья улыбнулся, снял пальто и тут же повесил его, засунув шапку в один из карманов. На нем оставался костюм, а также туфли, которые он спешно снял.

— Ты поехал прямо с арены? — спросил Шейн, когда они вместе поднимались наверх.

— Да. — Он завел руку за спину, Илья взял ее. — Ты же знаешь, что я ходил в душ после матча, да? — промурлыкал Илья с нежной, дразнящей улыбкой, когда Шейн повел его в ванную комнату с огромным тропическим душем.

— Этот душ будет лучше.

Шейн включил воду, и, пока они раздевались в спальне, ванная наполнилась паром. Раздевание заняло немало времени, потому что они то и дело отвлекались на поцелуи.

— Пойдем, — мягко сказал Шейн. — В душ.

Илья всегда выглядел потрясающе, будучи обнаженным и мокрым. Шейн не представлял, как товарищи по команде могли находиться с ним в душевой, не теряя самообладания. Сам он, разумеется, не мог похвастаться такой суперспособностью, в чем убедился много лет назад.

— Это новый шампунь? — спросил Илья, когда Шейн мыл ему волосы.

Ему пришлось немного наклониться, чтобы Шейну было удобнее.

— Да. Тебе нравится?

— Пахнет приятно. Как океан.

— В составе водоросли или типа того.

— Ага, теперь твои волосы здоровые…

— Заткнись. Смой.

Илья послушно запрокинул голову и сполоснул волосы. По нему стекала пена, окутывая изгибы грудных мышц и пресса, а также мускулистые плечи. Его член свисал почти расслабленно, и Шейн надеялся воспользоваться представившейся возможностью.

— Можно я тебе отсосу? — спросил он. — Хочу почувствовать, как он встанет у меня во рту.

В выражении лица Ильи не осталось ничего, кроме чистого желания.

— Тебе лучше поторопиться.

Шейн опустился на колени, проведя ладонями по его крепкому телу. Он нежно поцеловал мягкий член, затем полностью взял его в рот. Илья зашипел, а член тотчас начал твердеть. Шейн широко отрыл рот, едва касаясь языком наливающегося кровью члена Ильи, и просто наслаждался непривычным ощущением.

Когда Илья полностью возбудился, Шейн отстранился и стал ласкать член легкими поцелуями и облизываниями, потом некоторое время нежно сосал головку. Илья шептал сладкие слова на русском, невесомо скользя пальцами по щекам Шейна и его мокрым волосам.

— Так приятно, — пробормотал Илья по-английски.

Вместо ответа Шейн, неотрывно глядя ему в глаза вобрал член глубже. В последнее время он стал очень хорошо сосать. Когда он хотел чего-то добиться, он усердно над этим трудился. Это касалось всего. Так и здесь — он изучал вопрос, практиковался и мысленно визуализировал процесс. Он хотел уметь брать горлом член своего парня и чувствовать, как тот становится еще тверже, перекрывая дыхание. Ему нравилось ощущать это, но больше всего нравилось то, как это действовало на Илью.

— Да, — тихо вздохнул Илья, его голос был едва слышен из-за шума льющейся воды. Шейн схватил его за ягодицы, вцепившись в упругие мышцы и притягивая ближе. Уже начинали болеть колени, но он мог это выдержать. Возможно, ему стоило держать в ванной коврик для йоги… — Блядь, Холландер. Твой блядский рот. Создан для этого, — прорычал Илья над ним, прервав скучные размышления Шейна.

Шейн издал гортанный звук с членом во рту. Да. Он был создан для этого. Для всего, что бы Илья от него не потребовал.

Он проник пальцами между ягодицами Ильи и с любопытством погладил дырку. Илья не всегда приветствовал это, но порой ему очень нравилось, и Шейн подозревал…

— Да, — сказал Илья. — Продолжай.

Шейн немного выпустил член изо рта, чтобы сосредоточиться на двух вещах одновременно и при этом иметь возможность дышать. Он посасывал головку, обводя кончиком пальца тугое колечко мышц. Илья тихо стонал. Он закрыл глаза и слегка покачивался, будто с трудом держался на ногах.

Шейн поцеловал его член напоследок, а сам поднялся, продолжая дразнить пальцем его анус.

— Почему бы нам не переместиться в постель, где я исполню любое твое желание?

Илья кивнул, Шейн выключил воду. Он вытер Илью пушистым серым полотенцем, начав с волос, затем грудь, руки и живот, затем спустился к ногам, пока снова не оказался на коленях. Илья запустил пальцы в его мокрые волосы и слегка потянул за них.

— Этой ночью я слишком многого хочу от тебя.

— Ты можешь получить все. Все, что угодно.

Из уст Ильи вырвался тихий звук, похожий на всхлип.

— Разбери меня на части, Холландер.

Шейн молниеносно вытерся и последовал за ним к кровати. Илья уже растянулся на животе, подложив подушку под бедра, приподняв таким образом задницу и давая понять, чего хотел. После трех лет моногамных отношений они хорошо изучили тела друг друга и знали табу друг друга. Илья не был заинтересован в пассивной роли, так же как Шейн в активной, но случалось, что Илье нравилось, когда Шейн уделял внимание его заднице. Иногда Илья хотел расширить границы допустимого настолько, насколько это было возможно, и, казалось, это чем-то помогало ему.

Шейн начал с языка. Он действовал легкими, шелковистыми движениями так, как ему самому нравилось. Илья стонал и погружался головой все глубже в матрас.

Они не разговаривали. Шейн продолжал работать ртом и надеялся, что Илья был слишком поглощен собственными мыслями, чтобы произносить слова. Шейн впитывал его стоны, вдохи и выдохи, усиливая давление языком. Илья был очень тугим, но через несколько минут Шейн наконец смог просунуть кончик языка внутрь.

— Ох, — вздохнул Илья.

Шейну следовало предлагать делать это чаще. Илья редко просил об этом, однако, возможно, Шейн упускал моменты, когда тот хотел, но стеснялся об этом попросить. Он отстранился и полюбовался результатом своей работы. Он подозревал, что Илья готов к чему-то более серьезному.

— Хочешь пальцами?

— М-м-ф-ф.

Шейн рассмеялся.

— Тебе придется ответить словами.

— Да (по-русски — прим. пер.). Да. Давай, блядь.

Шейн достал флакон с лубрикантом и замер, уставившись на ящик тумбочки.

— Может, хочешь игрушкой?

Илья не стал поклонником дилдо, который Шейн как-то попробовал на нем пару лет назад, но теперь они обзавелись менее крупными девайсами — вибромассажерами простаты и небольшими анальными пробками.

— Нет, — ответил Илья. — Хочу только тебя.

Шейн поцеловал его в висок.

— Хорошо. — Он капнул смазку на пальцы. — М-м. Ты хочешь…

— Пальцы, Холландер. Вставь в меня пальцы. И расслабься уже, блядь.

Шейн насмешливо фыркнул.

— Это тебе нужно расслабиться.

— Ты вечно тянешь.

— Мне больше нравилось, когда ты не мог говорить.

— Тогда лиши меня дара речи.

Шейн игриво укусил его за ягодицу и дотронулся кончиком смазанного пальца до его отверстия. Он действовал медленно, осторожно, пока палец не стал погружаться на две фаланги без особого сопротивления. Он искал и наконец нашел точку, прикосновение к которой заставило Илью содрогнуться всем телом.

— Черт, — задыхался Илья. — Я всегда забываю.

Шейн улыбнулся и начал ритмичные движения. Через несколько минут Илья дрожал непрерывно.

— Хорошо, правда? — тихо спросил Шейн. — Как волны. Обожаю это ощущение.

— Это… почти на грани.

— Да. Как будто кончаешь, но не совсем. Это так, блядь, приятно.

— Ты иногда кончаешь так.

— Да, — согласился Шейн. — И это просто охуенно.

Илья заскулил.

— Хочешь попробовать? — спросил Шейн.

— Я… Да. Блядь. Такое чувство, что я сдохну от этого. Меня разорвет пополам.

— Не разорвет. Позволь этому случиться.

Шейн видел и чувствовал, что Илья потихоньку толкался в подушку, что технически было читерством, но все же прошло удивительно мало времени, прежде чем он взмолился:

— Не останавливайся. О, блядь. Шейн, — и сильно сжал палец Шейна.

Он извивался всем телом, стонал и ругался, и наконец замер. Шейн вытащил палец и целовал его в спину, ожидая, пока он успокоится. Наконец Илья заговорил:

— Надеюсь, это не твоя любимая подушка.

Шейн рассмеялся.

— Все настолько плохо, да?

— Все тело просто вытекло через член.

— Это считается за травму нижней части тела?

Илья перевернулся на спину и улыбнулся Шейну.

— Иди сюда, я тебе отсосу.

Шейн прополз на коленях, оказавшись над талией Ильи.

— Я и сам могу кончить. У тебя все конечности как вареные спагетти.

Илья сложил руки за головой.

— Мое любимое шоу.

Шейн улыбнулся, добавил смазки на ладонь и приступил к делу. Менее чем через минуту он был на грани оргазма.

— Прости, — пробормотал он. — Я не могу…

— Ничего страшного. Кончай.

Шейн перестал сопротивляться и позволил оргазму поглотить себя, излившись на грудь Ильи. Затем он рухнул на него и торопливо поцеловал.

— Люблю тебя, — бормотал он Илье в губы. — Очень сильно.

Позже, после того как они ополоснулись, и Шейн закинул многострадальную подушку в стиральную машину, они уютно устроились в постели. Было уже поздно, у обоих слипались глаза.

— Я тебе не говорил, — спросил Илья, — что у Буда и Кэсси родился ребенок?

— Нет.

— У них родился мальчик. Майло.

— Красивое имя.

— М-м. Я его видел. Он очаровательный.

Шейн покрутил кольцо на цепочке Ильи.

— Как бы ты назвал своего сына?

— Роджер Кроуэлл.

Шейн расхохотался.

— Кроуэллу бы это понравилось.

— Роджер Кроуэлл Розанов.

— Перестань.

— Или… — Илья забрался на него, улыбаясь. — Роджер Кроуэлл Розанов-Холландер.

— Боже, какое длинное имя, — сказал Шейн, но сердце его растаяло. — Вообще, по алфавиту — Холландер-Розанов, так что…

— Звучит еще хуже.

— Может, мы могли бы взять части из наших фамилий. Холланов. Розандер.

— Роджер Розандер. Ужасно.

— Мы не назовем нашего ребенка Роджером, ты, мешок с дерьмом!

Они оба рассмеялись, а потом долго целовались, пока их не одолела усталость. Илья заснул первым, Шейн вслушивался в его ровное дыхание, и его самого переполняло счастье.