Dolgaya_igra - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Rachel_Reid_Alex

Глава двадцать первая

Декабрь

— У тебя много друзей? — спросила Галина (будем считать, что они перешли на «ты», судя по стилю общения — прим. пер.).

— Дофига, — быстро ответил Илья, немного обидевшись.

Это был третий сеанс с психотерапевтом. Илья не испытывал уверенности, что добился значительного прогресса.

— Я имела в виду, достаточно ли в твоем окружении людей, с которыми ты можешь откровенно поговорить? Которым доверяешь?

На этот раз Илья не ответил так быстро.

— Я люблю своих товарищей по команде. Мы весело проводим время вместе и поддерживаем друг друга, но нет, я не делюсь с ними... личным.

— Чем ты занимаешься в свободное от хоккея время, когда твоего парня нет рядом?

Илья пожал плечами.

— Ничем особенным. Сижу дома. Смотрю телевизор. Играю в видеоигры.

— Ты всегда так проводил свободное время?

Он медленно покачал головой.

— Нет.

— Чем ты занимался, когда играл за Бостон?

Илья фыркнул.

— Я занимался сексом. Постоянно. Гулял, знакомился с девушками. Ходил в клубы и на вечеринки и отлично проводил время.

— Но сейчас ты в моногамных отношениях?

— Да. И рад этому. Мне нравится быть с... ним, и я не скучаю по... — Он покрутил ладонью в воздухе. — Беспорядочному сексу. Тогда это было прикольно, но теперь я хочу только... его.

Илья с Шейном говорили о других мужчинах. Пару лет назад он, стараясь сохранить непринужденный тон, сказал Шейну, что не возражал, если тот решит заниматься сексом с другими мужчинами, когда они не вместе. А так бывало большую часть времени. Шейн осознал свою ориентацию примерно в то же время, что и чувства к Илье. Вполне резонно с его стороны было стремиться исследовать секс за пределами того, что мог дать ему Илья. Какая разница, если его сердце принадлежало Илье? Так Илья твердил сам себе.

Шейн принял в штыки такое «разрешение». Он подумал, что таким способом Илья косвенно давал понять, что изменял ему или хотел изменить. На это Илья ответил, что они не являются собственностью друг друга. В итоге Шейн в ярости выскочил из дома Ильи в Оттаве и умчался обратно в Монреаль. Вместо одной из нечастых ночей, которые они могли провести вместе, оба получили ночь одиночества и душевных метаний. После этого Шейн три дня игнорировал сообщения Ильи.

А на четвертый день позвонил из своего номера в отеле в Филадельфии и спросил:

— Ты реально не против, если я буду спать с кем-то другим?

И тогда Илья понял, насколько будет против. Ему стало тошно от мысли, что кто-то другой прикоснется к Шейну. Почему тот спрашивал? Потому что уже сделал это, или только собирался сделать? Или по какой-то другой причине? Может, кто-то уже направлялся в его номер в этот самый момент…

Но Илья ответил лишь:

— Конечно, нет. Если это то, чего ты хочешь.

— Я не хочу, ты, долбаный идиот! — рявкнул Шейн.

Илью накрыло настолько мощной волной облегчения, что он едва не рухнул на колени в своей гостиной.

— Мы счастливы вместе, — сказал Илья своему психотерапевту.

— Но, когда вы в разлуке…

— Я несчастен, — признался он. — Несчастнее, чем он, я думаю.

— Почему ты так думаешь?

— У него есть друзья, семья. Он живет недалеко от родного города, места где вырос, его лучший друг знает о нас. У него есть еще близкая подруга, которая тоже в курсе. Он не одинок.

Галина кивнула и сделала несколько заметок.

— Есть ли в твоей команде или, может быть, среди других людей кто-то, кому ты мог бы открыться? Пусть сказать не всю правду, но хотя бы частично поделиться?

Илья не мог с уверенностью кого-то назвать. Одним из вариантов, разумеется, был Харрис. Открытый гей, очень милый, с ним было легко общаться. Но также он работал в менеджменте команды и, честно говоря, слыл сплетником, пусть и довольно безобидным.

По какой-то причине Илье на ум пришел Трой Барретт. За последние несколько недель он сделал вывод, что Трой, возможно, не совсем натурал. Во-первых, тот не единожды задерживался взглядом на обнаженной груди Ильи (не то чтобы Илья мог ему или кому-то другому поставить это в упрек), а во-вторых, явно был неравнодушен к Харрису.

Возможно, Трою тоже нужно было с кем-то поговорить.

— Может быть и есть, — наконец ответил Илья. — Думаю, это было бы неплохо. Хотя бы попробовать.

Он был уверен, что ни один из товарищей по команде не проявит себя мудаком, узнав о его бисексуальности, но также не сомневался, что такое откровение позволит всем легко догадаться об остальном. Если парни будут знать, что он бисексуал, а Шейн — гей (потому что к этому моменту до большинства игроков Лиги уже дошли слухи), плюс Илья с Шейном трудятся летом бок о бок...

В общем, не нужно быть гением, чтобы все сопоставить.

Пусть лучше хоккейный мир думает, что Илья интересуется только девушками, а с Шейном они — просто друзья, которые совместно занимаются благотворительностью. До сих пор это срабатывало.

— Я вижу некоторый дисбаланс, — заключила Галина. — Твой парень...

— Шейн, — Илья, вдруг осознал, что им обоим, вероятно, надоело ходить вокруг да около. — Ты знаешь, кто он. Его зовут Шейн.

Как обычно, на ее лице не отразилось никакого удивления.

— Шейн, — повторила за ним она, — кажется, очень доволен собственной жизнью. А ты ради него решился на многое.

— Ради нас обоих, — поправил ее Илья.

— Конечно. Но, может быть, тебе следует больше внимания уделять собственным желаниям и потребностям.

Илья задумался, а затем фыркнул.

— Вчера я чуть не купил машину. Lotus Evora. Цвета морской волны. Совершенно неподходящая машина для езды по Оттаве. Я продал большую часть своей коллекции автомобилей, когда переехал сюда. Но я просто хотел... Даже не знаю. Почувствовать себя прежним, типа.

— Что заставило тебя отказаться от этой идеи?

— Наверно, я понял, что это не сделает меня счастливым. Я уже выбрал все опции и собирался позвонить дилеру, но решил, что поступаю глупо. Я бы все равно грустил, но с синей машиной в гараже.

— Для многих шопинг — своеобразная терапия. Покупка всяких ненужных вещей. — Она улыбнулась. — В моем случае это, как правило, новый комплект постельного белья, но, вероятно, у нас с тобой просто разные уровни дохода.

Илья улыбнулся в ответ и сказал по-английски:

— Счастье не купишь за деньги, да?

Она рассмеялась и продолжила по-русски:

— Почему ты продал свою коллекцию автомобилей, когда переехал в Оттаву?

— Машины больше не делали меня счастливым. Когда я думал об этой коллекции, она казалась мне идиотизмом. Столько денег вбухано в машины, на которых я почти не ездил. Все деньги от их продажи я вложил в Фонд Ирины.

— Это никак не было связано с тем, как относился к твоим машинам Шейн?

Илья солгал бы, ответив отрицательно. Шейн, без сомнения, считал блажью коллекцию спорткаров. Он не понимал этой одержимости и боялся, что Илья погибнет в аварии на высокой скорости. Возможно, Илья продал их, потому что хотел стать лучше. Человеком, у которого есть практичный полноприводный внедорожник для зимних условий.

— Может быть, отчасти.

— Ты многое изменил в своей жизни, основываясь на отношении Шейна к тем или иным вещам?

Илье не нравилось, к чему она клонила.

— Он не требовательный. Он не просил меня продать машины или перестать выходить из дома. Он хочет, чтобы я был счастлив.

— Он знает, что ты несчастлив?

Илья вспомнил, как однажды Шейн выразил обеспокоенность его психическим состоянием, и как сам сразу же отмахнулся от него.

— Я не знаю.

— Ты мог бы поговорить с ним об этом?

— Разве не поэтому я здесь? — спросил Илья с толикой раздражения. — Чтобы не обременять его этим? Я думал, что смогу поговорить с тобой и что-то пофиксить в себе, чтобы соответствовать ему.

В кабинете ненадолго повисла гнетущая тишина. Затем Галина очень мягко спросила:

— Как ты думаешь, что сказал бы Шейн, услышав эти слова? Если бы он знал, что ты не хочешь его обременять или не считаешь себя достойным его?

Боже, Илья так ясно представлял себе лицо Шейна, совершенно сбитого с толку.

— Он бы сказал: «О чем ты, черт возьми, говоришь? Ты для меня самый лучший». — Илья улыбнулся. — Сказал бы: «Ты мне идеально подходишь». — Улыбка исчезла. — Но он не понимает. Есть вещи, о которых я не могу с ним говорить.

— Абсолютно нормально, что ты не делишься с ним всем, о чем мы здесь говорим, но скрывать от него свои чувства — позволять ему верить, что ты счастлив, когда это не так — это только возведет стену между вами. Он окажется по одну сторону с друзьями и семьей, а ты — по другую, в одиночестве.

Илья с трудом сглотнул.

— Так не будет.

Хотя теперь, после ее слов, он понял, что это уже начинало происходить.

— Думаю, тебе стоит с ним поговорить. Он знает о твоих визитах ко мне?

— Нет.

— Это может послужить хорошим началом.

Конечно, Илья знал, что следовало рассказать Шейну о своих визитах к психотерапевту. Шейн, вероятно, испытал бы облегчение — в конце концов, он сам это предложил. Но вдруг он начнет задавать вопросы? Захочет узнать, о чем они говорили? Илья не мог повторно выворачивать душу наизнанку. Это было слишком мучительно. Одного раза хватило с лихвой.

— Я попробую, — ответил Илья.

Больше он ничего не мог обещать.

***

Гулять по Оттаве после сеанса на этот раз было слишком холодно, поэтому Илья отправился в спортзал Кентавров, решив потренироваться. Он подумал, что неплохо будет повидаться с другими людьми.

Единственным из товарищей по команде там обнаружился Лука Хаас, который занимался махами гирей в углу. Увидев Илью, Хаас выпучил глаза и чуть не уронил гирю.

Илья приветственно кивнул ему и запрыгнул на велотренажер для разминки. Он пристально смотрел на свое отражение в зеркале, пытаясь выкинуть из головы слова Галины о Шейне.

Он по одну сторону с друзьями и семьей, а ты — по другую, в одиночестве.

Но это не было правдой. Родители Шейна жили рядом с Ильей. Он, вероятно, видел их чаще, чем сам Шейн. Илья теперь стал частью их семьи, он знал это и любил их.

И у него были друзья. У него был...

... юный чудик-швейцарец, который на него смотрел. Илья поймал в зеркале его взгляд.

Он перестал крутить педали, слез с велотренажера и повернулся к Луке, который выглядел испуганным.

— Привет, что-ли?

— Извини, — произнес Лука с отчетливым немецким акцентом. В отличие от Ильи во времена, когда тот пришел новичком, английский Луки был почти идеальным. — Я на тебя пялился?

Илья улыбнулся.

— Я знаю, что хорошо выгляжу на велотренажере.

Бледное, по-мальчишески гладкое лицо Луки залилось краской.

— Нет! Я не...

— Шутка. — Илья подошел к нему. — Ты один здесь?

— Да. Иногда я люблю тишину.

Илья присел на скамью для жима рядом.

— Понимаю.

— Если хочешь позаниматься в одиночестве, я могу...

— Нет, нет. Я не это имел в виду. — Илья вновь улыбнулся ему. — Ты, кажется, немного меня боишься.

— Я до сих пор не могу поверить, что мы в одной команде.

Илья усмехнулся.

— Сколько времени пройдет, пока ты поверишь?

— Годы, наверно?

Илья протянул руку.

— Илья Розанов. Обычный парень. Приятно познакомиться.

После секундного колебания Лука пожал ему руку.

— Лука Хаас. Стеснительный фанат.

Илья указал на другую скамью для жима в нескольких футах от них, и Лука сел напротив.

— Как тебе Оттава?

— Чем-то напоминает Цюрих, но есть и много отличий.

Илья кивнул. Он бывал однажды в Цюрихе, еще одной столице, и помнил реку, разделявшую город, невысокие здания и музеи. Теперь он видел сходство.

— Тебе было трудно? — спросил Лука. — Когда ты уехал из дома?

Илья ответил честно.

— Нет. Я не мог этого дождаться.

— О.

Лука нахмурился, уставившись на свои сложенные руки.

— Но, — добавил Илья, — пришлось... приспосабливаться. Получалось не так просто. Другой язык, другая культура. У меня не было русских товарищей по команде, и, так же, как от тебя, от меня сразу же ждали выдающихся результатов.

Лука кивнул.

— Да. Это большое давление.

— Я сразу же показал отличные результаты. Это облегчило процесс, — пошутил Илья.

Лука рассмеялся.

— Это бы помогло.

Илья вытянул ногу и легонько пнул его кроссовку.

— Ты тоже отлично справляешься. Фанаты тебя обожают. Заметил, сколько у Харриса постов о тебе? Не может остановиться. Я вижу джерси с фамилией Хаас по всему городу.

Илья немного преувеличивал. Он видел всего два.

— Спасибо.

Повисла тишина, которую прервал любимый звук Ильи — собачий лай.

Он встал и посмотрел в сторону двери спортзала.

— Это Чирон? — крикнул он.

Через секунду щенок-талисман команды вбежал в помещение, а следом за ним — Харрис.

— Конечно, это он, — ответил Харрис, как всегда улыбаясь. — Я услышал, что ты здесь, и подумал...

— Да! — воскликнул Илья, приседая, чтобы поздороваться с Чироном. Ему еще никогда так сильно не хотелось взять щенка на руки. Он позволил Чирону обнюхать и облизать пальцы, затем поднял его и прижал к груди. — Он уже такой большой!

— Да, — согласился Харрис. — Настоящий зверюга.

Лука осторожно подошел к ним.

— Можно его погладить?

— Конечно, чувак, — ответил Харрис. — Дерзай.

Лука одним пальцем почесал Чирона по голове.

— Окей. Замри, — Харрис вытащил телефон из кармана. — Это до безумия няшно.

Он сделал несколько фотографий, которые, как не сомневался Илья, получат тонну внимания и лайков в инстаграме.

— Привет, парни! — раздался веселый голос из дверного проема.

Вошел тренер Вибе в спортивной одежде. Илья не мог не отметить, что та ему очень шла.

— Тренер, — они с Лукой одновременно поприветствовали Вибе.

— Я на девяносто процентов уверен, что с собаками сюда запрещено заходить, — сказал Вибе. — Но девяносто — не сто, верно?

Он принял эстафету чесания головы Чирона, только использовал для этого всю ладонь.

— Вы любите собак? — спросил Илья.

— Обожаю. У нас есть большой золотистый ретривер. Лоллипоп (леденец на палочке — прим. пер.). Это дети выбирали ей имя, не смотрите на меня так. В основном мы зовем ее Лолли.

— Я должен познакомиться с Лолли, — на полном серьезе сказал Илья. — Приведите ее как-нибудь на работу.

— Она нервничает в присутствии незнакомых, — ответил тренер. — Ее спасли из плохой ситуации, поэтому она предпочитает находиться дома и даже не любит отклоняться от привычного маршрута прогулок. Но она очень классная.

Илья чуть не рассмеялся. Его тренер реально был самым офигенным чуваком на земле.

— Вы поедете в больницу на этой неделе? — спросил тренер.

Каждый декабрь команда посещала местную детскую больницу. Илья ни за что не пропустил бы это событие.

— Конечно, — ответил он. — Я специально упражнялся в Mario Kart (серия компьютерных игр в жанре гонок японской компании Nintendo, спин-офф к серии Super Mario — прим. пер.), чтобы отыграться.

Тренер рассмеялся.

— А что наш звездный новичок?

— Да, — отозвался Лука. — Я буду.

— Надеюсь, Барретт тоже присоединится, — сказал тренер. — Знаю, что неделя для него будет тяжелой, учитывая предстоящую игру в Торонто, но думаю, это пойдет ему на пользу.

Илья согласился и пообещал, что Трой тоже будет.

Все поиграли с Чироном минут двадцать, а затем Харрис объявил, что за щенком приехал кинолог. Илья с грустью провожал их взглядом.

— Как думаете, другие собаки в его собачьей школе хорошо к нему относятся? — спросил он.

— Только лучшие из лучших попадают в это место, — заверил его тренер. — Это как НХЛ для собак.

— Да, но и в НХЛ есть огромные засранцы.

Тренер рассмеялся и похлопал его по плечу.

— Да, но не в Оттаве.

***

— Я признался Трою Баррету, — неожиданно выдал Илья неделю спустя.

Шейн чуть не подавился свежеприготовленным смузи.

— Что? — спросил он, еле откашлявшись.

Одно радовало, что они общались не по видеозвонку.

— Я сказал ему, что я бисексуал, — спокойно ответил Илья, как будто сказал Трою, что любит пиццу или что-то из этой серии.

Как будто уже в сотый раз рассказывал о своей сексуальной ориентации другим людям, хотя Шейн знал, что он почти никому об этом не говорил. Илья как-то обмолвился, что узнал Троя получше, и тот оказался не таким уж плохим парнем, но все равно казалось чертовски странным, что он выбрал именно его, чтобы поделиться столь тщательно хранимым секретом.

— Когда? Почему?

— Вчера вечером. Я давно хотел кому-нибудь рассказать.

Так. Шейн не знал, что это тяготило Илью, и почувствовал себя дерьмовым бойфрендом. Но об этом можно было побеспокоиться позже.

— Почему именно ему?

На несколько секунд повисла тишина. Затем Илья ответил:

— Ты не должен никому об этом рассказывать.

— Рассказывать о чем?

— Пообещай.

— Хорошо. Обещаю.

— Он первым признался мне.

Шейн моргнул.

— Прости. Что?!

— Он сказал мне, что он гей. Я не думаю, что он многим говорил это. Возможно, вообще никому. Поэтому я почувствовал, что тоже должен, понимаешь? Поделиться в ответ.

— Трой Барретт гей?

Учитывая, что Трой всегда казался Шейну гомофобным придурком, это едва укладывалось в голове.

— Да. Но это секрет.

Шейн закрыл глаза. Окей. Трой Барретт был геем, а теперь еще стал другом Ильи. Странно.

— Обещаю, я никому не скажу.

— Я знаю.

— Почему он тебе рассказал?

Шейна вдруг осенило — Трой рассказал Илье, потому что проявлял к нему интерес.

— Я вчера позвал его с собой в «Кингфишер». Он сказал, что это его первый поход гей-бар. — Илья рассмеялся. — Он бы тебе понравился. У вас обоих очень плохо получается быть геями.

— Очень смешно, — безэмоционально ответил Шейн. — И как все прошло в баре?

— Мы мило поболтали с квир-хоккеистами из Нью-Йорка.

— Скотт с Эриком тоже там были?

— Да. Они вообще-то владельцы бара.

— Я знаю, но... — Шейн вздохнул. — Ладно. Значит, ты встречался в баре с квир-игроками НХЛ.

— Чувствуешь себя обделенным?

— Ну да, в общем-то. А что вы там делали?

— Просто болтали. Пили пиво. Веселились. Ты такое не любишь.

— Трой всем там признался?

— Нет. Только мне. После бара. Мы пешком возвращались в отель.

— Как романтично, — пробурчал Шейн.

— Шейн. Он влюблен в Харриса. Не в меня. — Немного помолчав, Илья добавил: — Это тоже секрет. Хотя Трой слишком палится. Сложно не заметить, как он втрескался.

— Давай подытожим. Твой новоиспеченный друг Трой Барретт — гей и влюблен в SMM-менеджера вашей команды?

— Да.

— Ты удивился, когда он тебе рассказал? Потому что я неебически удивлен.

— Нет. Я же видел, как он смотрел на Харриса. А еще он несколько раз заглядывался на меня.

Шейн медленно выдохнул.

— Не думаю, что мне понравится Трой.

— Почему? У вас много общего. Вы оба невысокие, оба геи и оба находите меня горячим.

— Твои любимые качества в мужчине.

— Вы оба очень красивые. У обоих мягкие темные волосы. А еще у Троя тоже нет волос на груди.

— Давай уже перестанем говорить о Трое Барретте.

Илья рассмеялся.

— Ты так мило ревнуешь.

— Я совершенно не ревную к долбаному Трою Барретту.

Если конечно не брать во внимание, что Трой проводил так много времени с Ильей, играл с ним в одной линии и, как выяснилось, пялился на него в раздевалке и ходил с ним в гей-бары.

— Я рассказал тебе только потому, — продолжил Илья более серьезным тоном, — что мне хотелось... поговорить об этом с кем-то. Здорово, когда есть, с кем.

Стоп.

— Ты же не рассказал ему о нас?

— Разумеется, блядь, я не рассказывал ему о нас!

Илья забормотал что-то на русском. Шейн понял только половину.

— Что ты сказал?

— Только ты можешь рассказывать о нас своим друзьям, верно? Так это работает?

— О чем ты говоришь, черт возьми? И с каких это пор Трой твой лучший друг?

Илья громко выдохнул.

— Мне нужно идти. Скоро тренировка.

Шейн не понимал, почему они оба так злились, но, вероятно, разумно было закончить разговор, пока кто-то из них не сказал того, о чем серьезно пожалеет.

— Хорошо. — Он поморщился от того, каким резким тоном это произнес, и добавил более мягко: — Позвони мне после тренировки.

— Возможно, я буду занят сексом с Троем, — холодно ответил Илья.

— Илья...

— Мне пора.

Вызов прервался.

Шейн опустился на кухонный стул и принялся вспоминать, в какой момент их разговора все полетело к чертям, и обдумывать, как можно было этого избежать.

***

После тренировки Илья не позвонил Шейну. Вместо этого он вздремнул, поужинал и подготовился к вечерней игре с «Нью-Йорк Адмиралс». «Адмиралы» были лучшей командой в Лиге, скорей всего, Шейн понимал, что Илье требовалось максимально сосредоточиться.

Не сказать, что для него имело большое значение, понимал ли Шейн. Тот явно не понимал, почему Илье было так важно рассказать кому-нибудь — кому угодно — о своей бисексуальности. И почему было так приятно, что его товарищ по команде открылся ему. И как здорово оказалось обрести нового друга и так быстро завоевать его доверие.

Возможно, Илье не стоило рассказывать Шейну. Быть может, следовало приберечь все это для следующего сеанса с Галиной. Нет, разумеется, он не собирался информировать своего психотерапевта об ориентации Троя, но нашел бы способ все обсудить. Галина поймет, почему это важно для Ильи. Она знала, как он одинок.

Господи. Илья ведь не сказал Шейну, что Трой наверняка догадался о них. Тот пугающе быстро начал складывать кусочки пазла, как только Илья признался ему в бисексуальности. Это читалось у него на лице. Узнав об этом, Шейн, наверно, сошел бы с ума.

Илья выплеснул свое плохое настроение в матче против Адмиралов. Сначала его раздражение казалось полезным, подталкивая его к упорной борьбе — он даже открыл счет в начале первого периода. Но по мере того, как игра продолжалась, а Нью-Йорк забивал гол за голом, гнев заставлял его совершать глупые фолы и дорогостоящие ошибки.

После матча он был тихим и угрюмым. Он не разговаривал ни с кем в раздевалке, и никто не обращался к нему. Вероятно, ни один из парней не хотел, чтобы на него накричали.

Ближе к ночи в дверь его номера в отеле неожиданно постучали.

— Привет, — за дверью оказался Трой. — Подумал, может, ты не против вместе посмотреть фильм или что-нибудь в этом роде.

Илья заметил неуверенность на его лице и понял, что подобные дружеские жесты, вероятно, выходили за пределы его привычной зоны комфорта. Илья кивнул и отошел, впуская его.

Спустя двадцать минут просмотра фильма о климатической катастрофе, который Илья нашел на одном из каналов, Трой сказал:

— Даже когда я играл за Торонто, мы почти никогда не побеждали Адмиралов. — Илья только хмыкнул. — Жаль, что Скотт Хантер такой порядочный парень, — продолжил Трой. — Я бы с удовольствием его ненавидел, понимаешь?

— Тебе жаль, что он такой горячий.

Трой удивленно округлил глаза, будто забыл, что уже признался Илье в своей ориентации. Затем фыркнул и сказал:

— Да. Это тоже.

Илья впервые за несколько часов улыбнулся.

Некоторое время они смотрели фильм молча, а потом Илья выпалил:

— Я — дерьмовый капитан.

— Что? Нет, ты не такой.

— Любой чувак из команды был бы лучшим капитаном.

— Да ладно, — насмешливо ответил Трой. — Готов поспорить, ты был капитаном каждой команды, в которой играл.

Ну да.

— И все равно. Для этой команды я плохой капитан. Сейчас.

— Ни фига подобного. Ты ебаная легенда. Все молодые игроки боготворили тебя, пока взрослели, и до сих пор боготворят. Я, блядь, тоже боготворил тебя, чувак.

На этот раз фыркнул Илья.

— Я ненамного старше тебя, Барретт.

— Я просто хотел сказать, что, когда играл в юниорах, все хотели походить на тебя. Такие парни, как Хантер и Холландер, они потрясающие, но ты выглядишь так, будто тебе реально по фану на льду, понимаешь? Да, ты лидер, но ты еще, типа, крутой.

Илья поднял брови.

— Крутой?

Трой изогнул губы в некоем подобии улыбки.

— По сравнению с Хантером и Холландером.

Илья громко рассмеялся, Трой не выдержал и тоже захохотал.

— Вау, — отсмеявшись, сказал Илья. — Это комплимент?

— Безусловно.

— А еще я сексуальнее их.

Трой оценивающе оглядел Илью, на мгновение тот ощутил неловкость. Закралась мысль, что Трой пожаловал с целью что-нибудь замутить. Но Трой сморщил нос и изрек:

— Ну, не знаю. Я бы так не сказал.

Оба снова рассмеялись, а Илья ударил его подушкой.

— Я не Харрис, — подколол он Троя.

Тот мгновенно покраснел.

— Заткнись.

— Почему? Это так мило.

— Мне стыдно. Поверить не могу, что ты просек. — Трой уткнулся лицом в подушку, которой Илья его ударил. — Ни за что. Никогда.

— Это глупо. Он без ума от тебя.

— Ну, тогда с его стороны это глупо. — Трой положил подушку на колени и принялся нервно мять ее одной рукой. — Думаешь, я ему нравлюсь?

— Я никогда не ошибаюсь в таких вещах.

Илья не лгал. Он всегда с точностью эксперта определял, когда кто-то испытывал влечение к нему самому или к кому-либо другому. Харрис однозначно запал на Троя.

Влечение, секс. Эти было просто. А вот отношения, чувства, любовь… Илья до сих пор пытался в них разобраться.

Трой ушел, когда фильм закончился, а закончился тот гораздо позже, чем обоим следовало ложиться спать, учитывая, что на следующий день предстоял матч в Нью-Джерси. Но, опять же — Илья был плохим капитаном.

Тоненький голосок в голове, который, возможно, звучал с интонацией Шейна, возразил — в компании плохих капитанов новые товарищи по команде не чувствуют себя настолько комфортно, чтобы совершить каминг-аут. И не стучатся в дверь номера капитана посреди ночи, чтобы просто пообщаться.

Илья лежал в постели, но еще не заснул, и набрал сообщение Шейну: «Прости». Затем удалил его. На самом деле ему не за что было извиняться. Вместо этого он написал: «Я скучаю по тебе», но стер и его. Несколько минут он тупо пялился на экран смартфона, потом все-таки выбрал эмодзи красного сердца и отправил.

К его удивлению Шейн ответил почти сразу. Илья думал, что тот уже спал.

Шейн: Я хотел попросить прощения, но уже больше часа придумываю текст.

Илья улыбнулся и написал: «Сколько слов у тебя получилось?»

Шейн: Слишком много. Прости, что я такого наговорил. Я рад, что ты рассказал Трою. Я рад, что у тебя появился друг, которому ты доверяешь.

У Ильи моментально отлегло от сердца. Он напечатал: «Спасибо. Легче, когда кто-то знает».

Шейн: Я был ревнивым придурком.

Илья: Я знаю.

Затем, не сдержавшись, он добавил: «Он очень горяч. Я могу понять».

Шейн: Ты ужасен.

Илья: Может, он согласится на секс втроем, которого ты якобы не хочешь.

Шейн: Спокойной ночи, Илья.

Илья: Это стало бы хорошим рождественским подарком...