Dolgaya_igra

Глава седьмая

Династия.

Именно это слово крутилось в голове у Шейна, пока он наблюдал, как баннер чемпионов Кубка Стэнли поднимался к потолку. Слово, которое в последнее время звучало в Монреале повсюду.

Третья в его жизни церемония поднятия баннера. Его третья победа в Кубке Стэнли. Столько лет Монреаль в лучшем случае едва попадал в плей-офф, и вот теперь у города снова появилась команда-династия (командой-династией считается команда, которая на протяжении нескольких сезонов или лет доминировала в своей лиге и становилась чемпионом три раза подряд или три раза за четыре сезона — прим. пер.). И Шейну можно было не скромничать — все началось с него.

— Это никогда не надоест, правда? — спросил Джей-Джей.

Они стояли всей командой на льду, собравшись вокруг трофеев, которые завоевали в прошлом сезоне, включая Кубок Стэнли. Толпа — как всегда, заполнившая зал до отказа — ревела от гордости, когда баннер медленно поднимался.

— Нет, — ответил Шейн.

Он любил играть за «Монреаль Вояджерс». Он гордился тем, чего достиг вместе с товарищами по команде, и он хотел продолжать все это до завершения карьеры. В конце текущего сезона он станет свободным агентом, но он твердо знал, что вновь подпишет контракт с Монреалем. Он не желал даже рассматривать другие варианты. Это была его команда. Это были его болельщики.

И это были его три чертовых баннера Кубка Стэнли.

Когда-нибудь и его номер тоже будет висеть под крышей. Он не сомневался, что его номер выведут из обращения и не передадут никому. Он заслужил это. Даже если бы он ушел прямо сейчас, он уже сделал достаточно.

— Знаешь, что лучше, чем три Кубка Стэнли?

Шейн улыбнулся Джей-Джею.

— Четыре Кубка Стэнли.

— Блядь, верно. Давай сделаем это.

— Давай, — согласился Шейн.

***

Домашние матчи в Оттаве всегда казались немного нелепыми.

Как и у всех команд НХЛ, присутствовало достаточно пафоса: видео, проецируемое на лед, целое световое шоу, дым от сухого льда и громкая захватывающая музыка. Каждого игрока объявляли по отдельности, когда тот сходил с красной ковровой дорожки на лед.

Когда Илья играл за Бостон, сама атмосфера арены питала его энергией. Он ощущал гордость за достижения команды и видел перспективы. Команда обещала болельщикам сделать все возможное, чтобы выиграть для них. Болельщики же имели вполне обоснованные ожидания, они хотели чемпионов.

Домашние матчи Оттавы выглядели скорее превентивным извинением. Этим вечером здесь не давалось никаких обещаний, а красочное шоу служило цели отвлечь внимание. От того факта, что команда была реально ужасна и почти непременно уступит в этом матче. Как и в следующем.

Илья ненавидел это. Самым худшим было то, что он даже не мог найти вразумительного объяснения их бесконечным неудачам. Оттава обладала всеми составляющими отличной команды, включая его самого. Их новый тренер, Брэндон Вибе, был неопытен и довольно молод, но уже успел расположить к себе Илью. Уайетт был отличным голкипером и редко когда отражал меньше сорока бросков, поэтому команда не проигрывала с разгромным счетом. Илья по-прежнему забивал много голов, но этого было недостаточно. Он не мог своей игрой заменить всю команду.

Имя капитана прозвучало последним. Илья ступил на лед, и болельщики буквально сошли с ума. Здесь, в Оттаве, его действительно любили. Это было приятно.

Он занял свое место — игроки окружили логотип в центре льда. Логотип «Кентавров» представлял собой еще одну из множества странных вещей в команде — мультяшный рисунок кентавра с клюшкой. Илья терялся в догадках, что именно это должно символизировать. Однако это служило идеальным отражением команды Оттавы — попытка совместить несовместимое с нулевыми шансами на победу в хоккейных матчах.

— Несчастные ублюдки, — пробормотал партнер Ильи звену, Зейн Будрам, оглядывая толпу сквозь клубы дыма.

— А вдруг, мы выиграем, — ответил Илья.

— Ага. Может, в этом сезоне мы наконец украсим потолок этой дыры.

Илья взглянул на балки, на которых висело ровно ноль баннеров чемпионов Кубка Стэнли.

— Может быть.

***

— Это была всего лишь одна ебаная игра, — заявил тренер Терио в своем обычном грубом, лишенном юмора стиле. — Впереди у нас весь сезон, так что давайте вы пока не будете дрочить друг другу.

В раздевалке раздались согласные возгласы игроков. Шейн кивнул, вместе со всеми соглашаясь с тренером, но его покоробило, что тот не мог выразиться менее гомофобно. Однако, отдав едва ли не тридцать лет жизни хоккею, Шейн уже и не знал, что расценивать, как гомофобное.

Матч сложился отлично. Можно сказать, идеально. Монреаль доминировал с первой минуты, а их вратарь, Патрис Драпо, пропустил только один гол.

— Завтра, — сказал тренер, — мы обсудим игру в численном преимуществе, потому что сегодня она была просто, блядь, отвратительной. Видеоконференция перед тренировкой. В девять.

Раздалось хором: «Да, тренер». Шейн, честно говоря, не особо понимал, в чем заключалась проблема с игрой в численном преимуществе перед соперником. У них было только три таких момента за матч, и в один из них они реализовали в гол, но он полагал, что скоро узнает. Эта команда всегда стремилась к совершенству. Выступать за «Вояджеров» было нелегко, но по крайней мере тяжелый труд и жертвы приносили плоды. Баннер только одной команды в лиге удостоился поднятия этим вечером.

Шейн не представлял себя в составе команды, подобной Оттаве. Илья редко жаловался, но сам Шейн не смог бы справиться с позором от столь частых поражений. Признаться, ему было немного обидно, что Илью это не особенно сильно заботило. Шейну не хватало их соревнований. В последнее время их соперничество подугасло.

— Тренер не подобрел за лето, да? — спросил его Хейден после того, как Терио покинул раздевалку.

— Он наш тренер, а не друг, — ответил Шейн, мыслями витая далеко.

Хейден пихнул его локтем.

— Ты тоже не повеселел за лето.

Шейн фыркнул, что не добавило ему жизнерадостности. Хейден рассмеялся и обнял его за плечи.

— Обожаю тебя, приятель. Хочешь сходим вместе на ланч завтра после тренировки?

Шейн выскользнул из-под его потной руки.

— Я уже распланировал меню ланчей на всю неделю.

Хейден бросил на него свирепый взгляд.

— Можно я закажу еду на вынос и поем у тебя дома? Я просто хочу провести время с тобой, ты, долбаный придурок.

— О. — Черт. Шейн был херовым другом? Вероятно. — Конечно. Без проблем.

— Да? — уточнил Хейден. — Ты уверен, что не занят... ну, ты понимаешь.

— Нет, — быстро ответил Шейн. — Мы некоторое время не сможем увидеться.

Хейден не выглядел слишком опечаленным.

— Как думаешь, Оттава выиграла сегодня? — Он поднялся и достал свой телефон с полки шкафчика. — Давай посмотрим.

Боже, Шейн надеялся на это.

***

Оттава, разумеется, проиграла. Но Лука Хаас забил свой первый гол в своей первой игре в НХЛ, так что повод для радости все-таки присутствовал.

— Не тот результат, на который мы надеялись. — Тренер Вибе говорил почти извиняющимся тоном, будто по его вине они проиграли. Будто эта команда не проигрывала практически всегда с момента своего создания. — Но сегодня я увидел и многое, что мне понравилось. Уайетт, отличная игра. Илья, я просто хочу сказать, что мне очень приятно наблюдать за тобой в непосредственной близости. Невероятно. А где Лука?

На противоположной стороне раздевалки Лука застенчиво поднял руку.

— Вот оно, будущее, мать его — громко объявил Буд, потрепав его по коротким, влажным от пота волосам.

Он вручил Луке шайбу, и все зааплодировали.

Илья не впервые задался вопросом, почему, черт возьми, Буда не назначили капитаном команды. По сути, он выполнял все организаторские функции, был главным чирлидером, и играл в «Кентаврах» со своего первого матча в НХЛ уже шесть сезонов.

Илья в последнее время был дерьмовым капитаном. Он почти не тусовался с товарищами по команде и не пытался узнать получше ни одного из молодых игроков. Ему внезапно захотелось сорвать букву «К» со своего джерси и отдать ее Буду.

Снимая экипировку, он наблюдал, как парни смеялись и перешучивались. Он чувствовал себя бесконечно далеко от этого. За миллион миль. Раньше он был душой компании, танцуя посреди раздевалки, чтобы рассмешить товарищей по команде. Теперь он чувствовал только смертельную усталость, которую нельзя было полностью списать на только что сыгранный матч.

В помещение вошли журналисты, Илья сделал для них несколько кратких заявлений. Да, поражение было разочаровывающим, но он верил в эту команду и не сомневался, что в текущем сезоне они смогут переломить ситуацию.

Репортеры хотели пообщаться в основном с Лукой, что стало облегчением. Как только они оставили Илью в покое, тот с радостью снял пропитавшееся потом джерси и швырнул в корзину для белья.

— Здорово, — прозвучал веселый голос.

— Харрис, — Илья поприветствовал SMM-менеджера команды. — Тебе нужна моя фотография с голым торсом для Instagram?

Харрис рассмеялся.

— Ну, она бы собрала несколько лайков, не буду лукавить. — Илья принял пару идиотских поз, подобно бодибилдерам демонстрируя свои бицепсы. Харрис театрально помахал воображаемым веером. — Боже, мне срочно нужно присесть, — сказал он, плюхнувшись рядом с Ильей. — Я сейчас упаду в обморок.

Илья улыбнулся ему. Если кто-то и мог моментально поднять ему настроение, то это Харрис. Все в команде любили его, что Илья ценил, поскольку Харрис был открытым геем. Илья сомневался, что его так же тепло приняли бы в Бостоне. Во всяком случае, точно не пригласили бы потусить со всей командой.

— Все собираются в Monk's. Ты пойдешь?

— Не знаю, — ответил Илья. — Может быть.

Харрис понимающе улыбнулся. Наверняка он смекнул, что Илья никуда не пойдет. Он встал и похлопал Илью по плечу. Харрису несколько неудобно было совершить это действие. Ростом он уступал Шейну.

— Мне лучше уйти, пока ты не снял шорты, а я не воспламенился.

Илья улыбнулся.

— Ты вообще занимаешься своей работой или только тусуешься в раздевалке?

Харрис подмигнул ему.

— Не говори никому.

Он пересек помещение и заговорил с Уайеттом, а Илья избавился от остатков экипировки и ушел в душевую. Десять минут спустя он вернулся в раздевалку, где было тише, чем до его ухода. Он заметил Хааса, сидящего напротив своего шкафчика, по-прежнему одетого и улыбающегося с шайбой в руках. Илья зафиксировал полотенце на талии и подошел к нему.

— Мы можем сделать это, э-э... — он не мог вспомнить нужное слово. — Сделать как трофей.

Лука быстро положил шайбу на скамейку рядом с собой, будто чего-то устыдился.

— Это всего лишь один гол, — ответил он.

Илья присел рядом.

— А моя по-прежнему хранится дома в специальной комнате для трофеев.

— Эта комната, наверно, битком набита, — серьезно сказал Лука.

Илья улыбнулся.

— Ага. Но шайба, которой я забил первый гол, — моя любимая.

Щеки Луки покраснели, от чего он стал выглядеть еще моложе, чем был на самом деле.

— Правда?

— Да. Потому что это было начало, понимаешь? Скоро у тебя будет комната, полная шайб и наград НХЛ, но... — Илья поднял шайбу, — все началось с этой.

Лука опустил голову.

— Жаль, что мы не выиграли матч.

Илья чуть не пошутил, что Лука скоро привыкнет к поражениям, но не такое послание он хотел передать новичку.

— Мне тоже. — Он толкнул Луку в плечо. — Ты идешь в Monk's?

Тот округлил глаза.

— А ты?

Илье даже стало больно. Этот парень так сильно хотел, чтобы он пошел со всей командой. Илья знал, как много это значило бы для Луки. Знал, что, будучи подростком тот боготворил его. Илья читал его интервью.

Но просто... не мог. Не в этот вечер. У него не осталось сил даже притвориться, что был в порядке.

— В следующий раз, — пообещал он, слабо улыбнувшись.

Позже, ворочаясь в постели, Илья не мог заставить внутренний голос замолчать. Это было печально, поскольку тот не сказал ничего хорошего.

Разумом Илья понимал, что не бесполезен. Он был звездой НХЛ, капитаном своей команды и любимцем болельщиков. У него был замечательный парень, который любил его настолько, что с готовностью подвергался бесконечному стрессу и скрывался от всех, только чтобы быть с ним. Илья был любим.

Но не был уверен, что заслуживал этого. И не мог развеять свои сомнения. Он хотел, чтобы Шейн находился рядом. Они не виделись всего лишь два дня, но Илья отдал бы все на свете, чтобы Шейн оказался в его объятиях.

Слабак. Внутренний голос превратился в голос отца, жестокий, сочащийся отвращением.

Илья схватил с тумбочки телефон. Может, он и был слабаком, но в этот момент до боли нуждался в любой весточке от Шейна. Сонное селфи. Сообщение «Спокойной ночи». Эмодзи сердца. Что угодно.

***

Ранним утром, проснувшись, Шейн обнаружил на своем телефоне непрочитанное сообщение, пришедшее во втором часу ночи.

Илья: Ты не спишь?

Шейн фыркнул и покачал головой. Разве Илья хоть когда-нибудь не был возбужден?