Естественная история

I.2. (Гл. 2-4.) При описании Востока мы упоминали ряд племен вблизи океана, живущих в такой же нужде.[2730] Но [подобные народы] встречаются и на севере, где мы видели племена, которые зовутся большими и малыми хавками (Cluucorum gentes, qui maiores minoresque appellantur). Здесь вода в Океане поднимается дважды в течение суток через равные промежутки времени и заливает огромные пространства. Прикрывая, таким образом, вечную противоположность элементов природы,[2731] Океан оставляет нерешенным вопрос, следует ли назвать данное место сушей или частью моря.[2732]

I.3. Здесь живет это убогое племя (misera gens), занимая либо высокие бугры, либо возвышения, сооруженные руками человеческими[2733] на уровне наибольшей высоты, которой когда-либо достигал прилив. На этих [высоких местах] расположены их хижины (casae); когда вся окрестность покрыта водой, их обитатели похожи на мореходов, плывущих на кораблях, а когда вода отступает, они становятся похожими на потерпевших кораблекрушение. Тогда они ловят вблизи своих хижин уплывающую вместе с морской водой рыбу. У них нет возможности держать скот и питаться молоком, как это могут делать их соседи; они не в состоянии даже охотиться на диких зверей, ибо возле них нет вообще никакой древесной поросли.

I.4. Из тростника и болотного камыша плетут они веревки и сети для рыбной ловли; они собирают руками ил, сушат его — более при помощи ветра, чем солнца — и употребляют эту землю[2734] в качестве топлива для приготовления пищи и для согревания иззябшего от северных ветров тела. У них нет никаких напитков кроме дождевой воды, которую они собирают в ямах, устроенных в преддвериях домов (in vestibulo domus).[2735] И эти племена, будучи ныне побеждены римским народом, еще говорят о рабстве! Но так и есть: многих судьба щадит лишь для того, чтобы наказать их.[2736]

II.5. Другое поразительное явление представляют собою леса: они покрывают всю остальную Германию[2737] и увеличивают холод своей тенью; самые высокие из этих лесов находятся не очень далеко от вышеупомянутых хавков, преимущественно в окрестностях двух озер.[2738] Их берега покрывают дубы, которые особенно склонны быстро и буйно разрастаться. Подмываемые волнами и вырываемые с корнем ветрами, они увлекают за собой благодаря широко разветвленным корням большие куски земли, как бы островки, на которых они плывут стоя.[2739] Своими огромными ветвями опн похожи на оснастку корабля и потому не раз повергали в ужас наш флот. Иногда волны как бы нарочно направляли их против носа наших кораблей, стоявших ночью неподвижно; и так как [наши моряки] не знали, как защититься от них, то они вступали в морской бой с деревьями.

II.6. В той же северной стране света буйная растительная сила (robornm vastitas) девственной чащи Герцинского леса, — которая стара, как мир, и остается нетронутой в течение столетий, — своей почти бессмертной длительностью превосходит все чудеса. Оставляя в стороне многое, что показалось бы невероятным, все же можно утверждать, что переплетающиеся корни этих деревьев образуют возвышения наподобие холмов; а там, где земля не поддается давлению корней, они подымаются дугою до самых ветвей, сталкиваются с ними и, изгибаясь, образуют нечто в роде открытых ворот, сквозь которые может пройти эскадрон римской конницы.[2740] …

Древние германцы, М., 1937.

XII.32. …[кермес] дает беднякам Испании половину податей, [выплачиваемых Риму].

примечания к: Феофраст. Исследование о растениях. Из-во Академии наук СССР. 1951.

XV.36. Наиболее подходящим является гонт из дуба, затем гонт из других желуденосных деревьев и из бука; очень легко его делать из всех смолистых деревьев но он оказывается наименее стойким, за исключением соснового. Корнелий Непот сообщает что Рим был крыт гонтом в течение 470 лет, вплоть до войны с Пирром [275 г. до н. э.].

XV.37. Во всяком случае места в нем обозначались названиями, указывающими на наличие лесов. Таковы Юпитер Фагутальский (он и ныне там, где была буковая роща), Кверкветульские ворота, холм, куда ходили за ивами [Виминальский], затем много рощ, в некоторых из них росли деревья двух пород. Диктатор Квинт Гортензий, когда плебс ушел на Яникул [286 г. до н.э.], установил в Эскулете закон: то, что велит плебс, должны соблюдать все квириты.

Архитектура античного мира. М., 1940.

XLVI.110. … Однако существует предание, что на острове Крите при самом спуске в пещеру Зевса одна ива в период созревания обыкновенно дает семена твердые и деревянные, величиною с горох.

Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. М., 1957.

LIX.135. <...> Прихотливые амом и нард не переносят перевозки и на корабле даже в Аравию из Индии; сделать это пытался царь Селевк. <...>

Древний Восток в античной и раннехристианской традиции. М, 2007. Пер.: Г.А. Таронян.

LIX.137. Для лавра [природа] сделала холод непереносимым, но на Олимпе нет более распространенного [дерева]. У Боспора Киммерийского в городе Пантикапее царь Митридат и другие жители всячески пытались вырастить лавр и мирт, несомненно, для священнослужений. Это не удалось, хотя там в изобилии растут деревья теплого климата, такие как гранаты и смоковницы, а яблоки и груши просто превосходны.[2741]

LIX.138. В этом районе не растут деревья холодного климата: сосна, ель, пихта.

Подосинов А.В., Скржинская М.В. Римские географические источники: Помпоний Мела и Плиний Старший. М., 2001.

LXII.144. Говорят, что плющ теперь растет в Азии.[2742] Около 440 года города Рима[2743] Теофраст говорил, что он не растет там, что и в Индии он растет только на горе Мерос и даже что Гарпал всячески старался посадить его в Мидии, но безуспешно, а что Александр вернулся победителем из Индии с войском, увенчанным плющом из-за его редкости, по примеру Отца-Либера[2744] <...>

LXII.147. У одного и семя темного цвета; у другого — шафранового цвета, венки из этого плюща носят поэты, листья у него менее темные, некоторые называют его нисейским, другие вакхическим, у него среди темных видов самые большие кисти. <...>

LXV.159. Тростником народы Востока ведут войны, тростником ускоряют смерть, оперив его, тростник снабжают острием, пагубным неизвлекаемыми зазубринами, получается и из него самого другое оружие, когда он ломается в ранах. Этим оружием затмевают само солнце. Поэтому главным образом желают тихой погоды, не любят ветер и дождь, которые вынуждают к затишью между ними.

Древний Восток в античной и раннехристианской традиции. М, 2007. Пер.: Г.А. Таронян.

LXV.160. И если бы кто-нибудь тщательно сосчитал эфиопов, египтян, арабов, индов, скифов, бактров, столь многочисленные сарматские и восточные племена, а также все царства парфян, [то оказалось бы, что] во всем мире почти половина людей живет, побежденная тростником.[2745]

Подосинов А.В., Скржинская М.В. Римские географические источники: Помпоний Мела и Плиний Старший. М., 2001.

LXV.161. Особенная опытность в этом на Крите прославила его воителей. Но и в этом, как во всем прочем, превзошла Италия, поскольку никакой тростник не пригоден для стрел более, чем тростник в Рене, реке в Бононии, у которого больше всех сердцевины, полетный вес, против порывов ветра тоже устойчивое равновесие. Конечно, не такая же привлекательность у бельгийского тростника. Таково высокое качество и у критского, хотя всем предпочитается индийский, природа которого некоторым кажется иной, поскольку он может служить и копьем, если приделать острие.

Древний Восток в античной и раннехристианской традиции. М, 2007. Пер.: Г.А. Таронян.

LXV.162. Ну а у бамбука индийского величина дерева, какие мы обычно видим в храмах. Инды передают, что и в них различаются мужские и женские: у мужского ствол плотнее, у женского объемистее.[2746] Отдельные междоузлия, если верить тому, служат даже лодками. Растет он главным образом у реки Акесин.

Древний Восток в античной и раннехристианской традиции. М, 2007. Пер.: Г.А. Таронян.

LXXIII.187. (...) В женской лиственнице есть так называемая греками эгида, медового цвета. Эту часть древесины придумали применять на доски для живописцев, так как она долговечна и не дает никаких трещин. Находится она ближе всего к сердцевине. В ели эту часть греки называют луссон.[2747] (...)

Плиний Старший. Естествознание. Об искусстве. Пер. с латинского, предисловие и примечания Г.А. Тароняна. М., 1994.

LXXIV.188. Те деревья, с которых удаляют кору и которые оставляют круглыми, как, например, деревья, предназначенные для брусьев перекрытия [templa], своевременно бывает рубить, когда они дают ростки, в противном случае кору не удается отодрать, в древесине заводится гниль и дерево чернеет.

Деревья, с которых кору удаляют топором и которые употребляются в качестве строительного материала (tigna), надобно рубить, начиная с зимнего солнцестояния до Фавония [начала весны], или, если мы вынуждены это делать раньше, начиная с заката Арктура и еще раньше, после заката Лиры, по-новому — с летнего солнцестояния.

LXXIV.189. Обычно довольствуются соблюдением правила не рубить дерева, предназначенного для обработки, до того, как оно принесет свои плоды. Дуб, срубленный весною, подвержен червоточине, а срубленный зимою не портится и не кривится. Наоборот, дубу, срубленному в другое время, угрожает опасность покоробиться и потрескаться, что случается с каменным дубом (suber) даже тогда, когда он срублен своевременно.

LXXIV.190. Бесконечно важно и влияние луны: некоторые думают, что деревья нужно рубить только от двадцатого до тридцатого дня лунного месяца. Все согласны в том, что лучше всего валить дерево на землю в момент соединения луны с солнцем, в день, который одни называют междулунием, другие — днем безмолвной луны. Конечно поэтому цезарь Тиберий, после сожжения мостов, устроенных для навмахии, велел срубить новые лиственницы в Ретии именно об эту пору.

LXXIV.191. Некоторые говорят, что луна должна быть в соединении с солнцем и вместе с тем под землею. Это может случиться только ночью. А если соединение луны с солнцем совпадает с днем начала зимы, то дерево будет вечным. За этим днем следуют дни захода названных звезд. Некоторые указывают еще на восход Пса. В это время был заготовлен лес для форума Августа.

LXXIV.192. Наиболее полезно в качестве материала не молодое и не старое дерево. Некоторые дают не без пользы деревьям стоять, надрезав их кругом до сердцевины, чтобы вытекла из них влага. Удивительно, что в старое время, в первую Пуническую войну [264—241 гг. до н.э.] флот полководца Дуилия сумел отправиться в плавание уже на 60-й день после того, как были срублены деревья. А по словам Луция Пизона, для войны с царем Гиероном [Сиракузским Младшим] было построено 220 судов в 45 дней. Равным образом во вторую Пуническую войну [218—201 гг. до н.э.] флот Сципиона [Африканского Старшего] плавал уже на 40-й день после того, как стали рубить деревья. Так много значит своевременная рубка даже при крайней спешке!

Архитектура античного мира. М., 1940.

LXXVI.197. …потому что [деревья с Парнаса и из Эвбеи] очень ветвисты, искривлены и легко гниют.

LXXVI.198. Обычный для всех деревьев недостаток, когда жилы и узлы скручиваются, называется „завитками“. В некоторых деревьях, так же как в мраморе, оказываются „центры“, т. е. твердые места, похожие на гвозди и не поддающиеся пиле.

LXXVI.199. В Мегарах на площади стояла старая дикая маслина, на которую герои вешали оружие. С течением времени оружие это исчезло, так как заросло и затянулось корой. Дерево же это было роковым для города, которому оракул предсказал гибель, когда дерево родит оружие...

примечания к: Феофраст. Исследование о растениях. Из-во Академии наук СССР. 1951.

LXXVI.200. Самым крупным деревом, виденным в Риме до сего времени, считают то, которое цезарь Тиберий выставил как диковину на упоминавшемся уже [см. № 800] мосту навмахий, привезя его вместе с прочими материалами. Оно простояло вплоть до постройки амфитеатра Нерона. Это было бревно из лиственницы длиною в сто двадцать футов, толщиною в два. Можно поэтому судить, какая невероятная высота была у дерева, считая до самой вершины.

LXXVI.201. На нашей памяти в портиках Ограды (Saepta) Марк Агриппа, также в качестве диковины, сохранил и другую балку, которая осталась от дирибитория, на двадцать футов короче первой, толщиною в полтора фута. Особенно удивительную ель можно было видеть в корабле, на котором по повелению правителя Гая [Калигулы] из Египта был привезен водруженный в Ватиканском цирке обелиск вместе с четырьмя пьедесталами, на которых он был поставлен [ср. № 764]. Конечно, удивительнее корабля не было видно на море: сто двадцать тысяч модиев чечевицы служили ему балластом.

LXXVI.202. В длину он занимал в Остийской гавани большую часть левой стороны. Там он был затоплен правителем Клавдием, нагруженный тремя глыбами высотою в башню, сделанными заранее из путеоланской пыли и привезенными сюда. Толщина дерева достигала четырех человеческих охватов. Ходит слух, что на это было израсходовано свыше восьмидесяти тысяч сестерций, а на изготовление плотов свыше сорока тысяч.

LXXVI.203. В Египте и Сирии цари за отсутствием ели, как говорят, пользуются для постройки судов кедром. Как сообщают, самые крупные кедры растут на Кипре; срубленные для ундециремы Деметрия [Полиоркета, 294—287 гг. до н. э.] имели в длину сто тридцать футов, а толщиною были в три человеческих охвата. В Германии пираты плавают по морю на выдолбленных бревнах, вмещающих иногда даже тридцать человек.

LXXVI.206. Кизил из-за его низкорослости не может считаться строительным материалом (materies), а только деревом (lignum), годным разве лишь для колесных ступиц, для клиньев, забиваемых в дерево, и для гвоздей, которые не уступают железным. Таковы же каменный дуб (ilex), дикое и садовое масличное дерево, равно как и каштан, граб и тополь. Древесина тополя получает разводы, как у клена, если бы только можно было часто резать ветви; но это обессиливает дерево и лишает его крепости. ... Так же обстоит и с большинством прочих. Твердость дуба такова, что его можно сверлить только предварительно намочив, и даже в этом случае из него нельзя выдернуть гвозди. Напротив, кедр не держит гвоздей.

Наиболее мягкой является липа. Она же и самая теплая. В качестве доказательства приводят, что она очень быстро притупляет топор. Теплы также тутовое дерево, лавр, плющ и все те, из которых добывают огонь.

LXXVII.210. Стойкость превосходно сохраняет вяз: поэтому он очень полезен для дверных крюков (cardines) и рам (crassamenta), где он вовсе не коробится. Следует его только перевернуть так, чтобы верхняя часть дерева оказалась внизу, а обращенная к корню — наверху.

Архитектура античного мира. М., 1940.

LXXIX.213. Считают, что наиболее долговечно эбеновое дерево, а также кипарис и кедр. Мнение обо всех этих видах древесины вполне подтверждается храмом Эфесской Дианы, поскольку сооружение его, в котором участвовала вся Азия, было закончено за 120 лет.[2748] Все сходятся в том, что крыт он кедровыми балками. Относительно самого изображения богини[2749] сведения разные. Все прочие передают, что оно из эбенового дерева, а Муциан, трижды консул,[2750] один из тех, кто писал, видев изображение вблизи, передает, что оно из виноградной лозы и никогда не заменялось, хотя храм восстанавливался семь раз,

LXXIX.214. и что эту древесину выбрал Эндой, — он называет даже имя художника, чему я лично удивляюсь, так как он тем самым относит это изображение к более древнему времени, чем даже изображение Минервы, а не только Отца-Либера. Он добавляет, что в него вливают через многие отверстия нард, чтобы эта целебная жидкость питала древесину и сохраняла плотными швы, — я и тому тоже удивляюсь, что в таком довольно небольшом изображении есть швы,[2751] —

LXXIX.215. и что дверные створки сделаны из кипариса, и вот уже почти 400 лет вся древесина продолжает оставаться как новая. Следует отметить и то, что дверные створки в течение четырех лет содержались в клеевом креплении. Для них был выбран кипарис, потому что только эта древесина, в отличие от других, особенно долго сохраняет блеск.

LXXIX.216. А разве изображение Вейовиса в Крепости, сделанное из кипариса, не продолжает существовать до сих пор, посвященное в 561 году от основания Города?[2752] Заслуживает упоминания и храм Аполлона в Утике, где балки из нумидийского кедра продолжают существовать до сих пор, так, как они были положены в самом начале основания этого города, вот уже 1178 лет.[2753] Заслуживает упоминания и храм Дианы в Сагунте в Испании, изображение которой было привезено из Закинта основателями Сагунта за 200 лет до падения Трои,[2754] как сообщает Бокх.[2755] Храм находится у[2756] самого города (Ганнибал из религиозных чувств пощадил его[2757]), и его балки из можжевельника продолжают существовать еще до сих пор.

LXXIX.217. Больше всего упоминается храм этой же богини в Авлиде, построенный за несколько веков до Троянской войны, — из какого именно рода древесины, теперь уже забыто.[2758] (...)

Плиний Старший. Естествознание. Об искусстве. Пер. с латинского, предисловие и примечания Г.А. Тароняна. М., 1994.

LXXIX.218. Вслед за ними хвалят и тутовое дерево, которое от времени чернеет. Притом в разных случаях одни деревья оказываются более долговечными, чем другие. Вяз крепок на открытом месте, дуб — закопанный в землю, а летний дуб (quercus) — погруженный в воду. Между тем, на земной поверхности он, коробясь, образует в сооружениях трещины. В воде преимущественно сохраняется лиственница и черная ольха. Дуб портится от морской воды. Считают неплохими в воде и бук, и грецкое ореховое дерево. Эти деревья занимают первое место среди тех, которые закапываются в землю. Таков же можжевельник; вполне пригоден он и для сооружений под открытым небом. Бук и церр [бургундский дуб] очень скоро становятся рыхлыми.

LXXIX.219. Зимний дуб (esculus) также не терпит влаги. Наоборот, забитая в землю в болотистых местах, ольха оказывается вечной и выдерживает любую нагрузку. Вишневое дерево крепко; вяз и ясень упруги, но легко прогибаются. Впрочем, они гибки, и если, надрезанные кругом, они стояли и сохли, то оказываются надежнее. Говорят, что лиственница в морских судах подвержена червоточине; таковы и все прочие деревья, за исключением дикого и садового масличного дерева. Одни более подвержены порче в море, другие — на земле.

LXXXI.222. Некоторые виды дерева у нас [в Италии] трескаются сами собою; поэтому строители велят их сушить, обмазав навозом, чтобы не вредил приток воздуха.

Стойко выдерживают нагрузку ель и лиственница, даже положенные в поперечном направлении. Дуб и садовое масличное дерево искривляются и подаются под грузом, а те противятся ему и сами не переламываются; скорее они слабеют от загнивания, чем от потери сил.

LXXXI.223. Стойким деревом является и пальма; она искривляется в противоположную сторону. Таков же и тополь. Все прочие прогибаются книзу, а пальма, наоборот, — в виде арки.

Сосна и кипарис стойко держатся против гниения и червоточины. Легко прогибается грецкое ореховое дерево. Впрочем, и из него делают балки. Свой перелом оно возвещает треском. Так случилось в Антандре, когда, устрашенные звуком, все выбежали из бань.

LXXXI.224. Сосна, пихта, ольха высверливаются для водопроводных труб. Зарытые в землю они держатся многие годы. Если же их не прикрыть, то они быстро ветшают. Удивительно, что они становятся крепче, если снаружи их покрывает вода.

LXXXII.225. Самым прочным материалом для крыш [In tectum, по другому чтению — in rectum, в вертикальном положении] является ель. Она весьма пригодна для дверных филенок и всяких столярных поделок, выделяясь в греческих, в кампанских и в сицилийских изделиях.

LXXXIV.229. Немаловажны и мелкие плотничьи инструменты. Известно, что лучшие ручки для буравов делают из дикого масличного дерева, самшита, каменного дуба (ilex), вяза и ясеня. Из них же делают ручки молотков, а более крупные — из сосны и каменного дуба.

LXXXIV.230. Большое влияние в этом случае оказывает своевременность рубки: случалось, что дверные крюки, сделанные из садового масличного дерева, дерева очень твердого, по прошествии долгого времени начинали давать ростки.

LXXXIV.231. Главнейшие деревья, которые рассекаются на пластинки для покрывания ими других пород, таковы: лимонное дерево, теревинф, разные виды клена, самшит, пальма, остролист, каменный дуб, корень самбука, тополь. Как сказано [XVI, 16, 27], и ольха раскатывается на пластинки с красивыми узлами подобно лимонному дереву и клену. Узлы других деревьев не ценятся.

Средняя часть деревьев имеет более разводов, и чем ближе к корню, тем мельче и закрученнее линии пятен.

LXXXIV.232. Вот первый источник роскоши — покрывать один вид дерева другим и более дешевые превращать посредством верхнего слоя в более драгоценные. Чтобы дерево стало более распространенным, придумали тонкие дощечки. И этого было мало: стали красить рога животных, распиливать клыки, отделывать дерево слоновой костью, а потом закрывать его совсем.

LXXXIV.233. Пожелали и в море искать материалов. Начали пилить для этого панцыри черепах. Недавно, в правление Нерона, додумались до того, что стали губить их красящими веществами, придавая им вид дерева. Так набивают цену на ложа, так хотят превзойти теревинф, сделать лимонное дерево более драгоценным, подделать клен. Уже роскошь не довольствуется деревом, — она делает дерево из панцырей черепах.

Архитектура античного мира. М., 1940.