Естественная история

Книга XXV. Дикие растения [отдельные фрагменты][2860]

I.1. Знаменитые травы, о которых мы поведем теперь речь, произведенные землею исключительно для лекарственных целей, повергают дух в изумление перед заботливостью и прилежанием древних. Ничего не оставляли они неиспробованным и неиспытанным, ничего затем не утаивали и желали, чтобы все могло принести пользу потомкам.

I.2. Мы же, напротив, хотим скрыть от них и уничтожить эти результаты труда и лишить жизнь даже таких благ, которые нам не принадлежат. Действительно, те, кто обладают кое-какими знаниями, ревниво утаивают их от других; никого не учить — вот что служит к вящему авторитету знания. До такой степени нашим нравам чуждо стремление к изобретению нового и к облегчению жизни, и уже давно умственная деятельность направлена, главным образом, на то, чтобы достижения древних пропадали, оставаясь без пользы в исключительном обладании каждого. А между тем, отдельные изобретения поставили некоторых людей наряду с богами или, во всяком случае, прославили жизнь всех названиями, данными по их имени травам, и таким образом, памятью о них им и воздается благодарность.

I.3. Не столь удивительно радение древних о растениях, разведение которых доставляет удовольствие или дает пищу. Ведь они обследовали недоступные вершины гор и скрытые пустыни, а также недра земли и открыли, какой силой обладает тот или иной корень, для какого употребления пригодны волокна трав, обращая для нужд здоровья даже те травы, которые четвероногие не берут себе в пищу.

II.4 (2. (2)). Наши соотечественники, как ни жадны они были до всего, что имеет полезные свойства, занимались распространением этих знаний не в той мере, как надлежало, и долгое время первым и единственным в этом смысле оставался все тот же прославленный М. Катон, наставник по части всех полезных знаний, который занимался этим, правда, в коротком сочинении, причем не оставил без внимания даже лекарства для быков.[2861] После него один из выдающихся мужей, замечательный своей ученостью Гай Вальгий,[2862] сделал такой же опыт в недоконченном сочинении, посвященном божественному Августу, причем в благоговейном и тоже неоконченном предисловии он выразил пожелание, чтобы против всех человеческих бедствий постоянным целебным средством служило, главным образом, величие этого принцепса.

III.5 (3). До того, по крайней мере по моим сведениям, об этом у нас писал вольноотпущенник Помпея Великого, Помпей Леней,[2863] в то время когда, как я замечаю, эта наука впервые дошла до нас. Величайший из царей своего времени, Митридат, над которым Помпей одержал окончательную победу, более всех живших до него отличался своей привязанностью к жизни; это можно заключить, помимо ходившей на сей счет молвы, из определенных фактов.

III.6. Только ему пришло в голову ежедневно, предварительно приняв обезвреживающее лекарство, пить яд, чтобы этот последний в силу привычки сделался безвредным; прежде всего Митридатом открыты виды противоядий, из которых одно даже сохраняет его имя: он придумал подмешивать к противоядиям кровь понтийских уток, так как эти последние будто бы питаются ядовитыми веществами; существуют написанные для него книги прославленного врачебным искусством Асклепиада,[2864] когда тот, будучи вызван им из Рима, послал их взамен в качестве наставлений. Как известно, Митридат единственный из всех людей умел говорить на двадцати двух языках и в течение 56 лет своего царствования он ни к одному человеку из подвластных ему племен ни разу не обратился через переводчика.

III.7. Таким образом, Митридат, в соответствии с прочими выдающимися качествами своего ума, в особенности интересовался медициной и, собирая по отдельности сведения у всех своих подданных, населявших значительную часть земли, оставил в своей потайной комнате шкаф с такого рода документами, с образцами лекарств и описанием их действия. Помпей, овладев всей царской добычей, поручил своему вольноотпущеннику грамматику Ленею перевести их на наш язык и, таким образом, своей победой не менее послужил пользе жизни, нежели государству.

IV.8 (4). Кроме только что названных лиц, об этом писали также греческие авторы, упоминавшиеся нами в свое время: Кратева,[2865] Дионисий[2866] и Метродор,[2867] пользуясь приемом, как будто весьма заманчивым, который, однако, по существу способен только показать, пожалуй, трудность этого дела. А именно они давали изображения трав и в сделанной под ними надписи объясняли их действие. Однако, с одной стороны, раскрашенный рисунок дает ложное представление при таком множестве красок, долженствующих не более, не менее как подражать природе, с другой стороны многое портит небрежность копировщиков.[2868] Сверх того недостаточно изображать отдельные состояния растений, поскольку соответственно смене четырех времен года они меняют свой внешний вид.

V.9 (5). Поэтому прочие авторы дали их словесное описание, причем некоторые даже не характеризовали их внешность и большею частью ограничились голыми наименованиями, считая достаточным указать их свойства и силы действия для лиц, желающих их отыскивать. Да и знание это приобрести не трудно; мы, по крайней мере, имели случай за исключением весьма немногих растений наблюдать все остальные под руководством Антония Кастора,[2869] в наше время первейшего авторитета в этой области, когда мы посещали его небольшой сад, в котором он разводил множество растений; ему было уже более ста лет, причем он не знал, что такое болезнь, и даже возраст ничуть не отразился на его памяти или бодрости. Ничто также не вызывало большего восхищения в прошедшие времена.

V.10. Уже давно открыт способ предсказывания не только дней и ночей, но также часов солнечных и лунных затмений; тем не менее, среди значительной части народа продолжает держаться убеждение, что это явление вызывается зельями и травами и что в этой науке особенно сведущими являются женщины. Действительно, какую страну не наполнили рассказами о себе колхидянка Медея и прочие женщины, в особенности же италийка Цирцея, причисленная даже к сонму богов?

V.11. Отсюда, как я полагаю, происходит сообщение одного из древнейших поэтов, Эсхила, что Италия полна сильно действующих трав, многие же сообщают то же самое о Цирцеях, где обитала вышеназванная женщина; важным доказательством этому еще и теперь остаются марсы, племя, происшедшее от ее сына, ибо, как известно, они являются укротителями змей.

Гомер, этот отец наук и первоисточник для преклонения перед древностью, вообще столь восхищающийся Цирцеей, приписывает славу обладания травами Египту, притом в то время, когдаеще не существовало орошаемого водою Египта,[2870] который впоследствии был образован наносным илом реки.

V.12. Он рассказывает, что множество египетских трав было передано супругой тамошнего царя Елене, между прочим тот знаменитый непент,[2871] который приносит забвение печалей и прощение обид и который Елена непременно должна была бы дать отведать всем людям. Первые же из всех, о ком сохранилась память, с некоторой тщательностью дал кое-какие сведения о травах Орфей. Мы уже говорили,[2872] до какой степени после него удивлялись траве полей-дубровник (polium) Мусей[2873] и Гесиод. Орфей и Гесиод рекомендовали обкуривания. Гомер прославляет поименно и другие травы, о которых мы скажем в своем месте.

V.13. После него прославленный своей мудростью Пифагор первый написал сочинение о их действии, причем приписал их открытие и происхождение Аполлону, Эскулапу и всем вообще бессмертным богам; писал о них и Демокрит, причем оба эти автора побывали у магов Персии, Аравии, Эфиопии и Египта, а древность до такой степени изумлялась действию трав, что утверждала о них даже невероятное.

V.14. Автор «Историй» Ксанф[2874] в первой из них рассказывает, что убитый детеныш дракона был возвращен к жизни своим родителем с помощью, травы, которую он называет «балис», и что Тилону, убитому драконом, с ее помощью была возвращена жизнь. Также Юба[2875] говорит, что в Аравии человек был возвращен к жизни с помощью травы. Демокрит сообщил, а Теофраст поверил этому, что существует трава, от соприкосновения которой с деревом, когда ее поднесет к нему названная нами выше птица,[2876] из дерева выскакивает вогнанный в него пастухами клин. Хотя поверить таким фактам невозможно, однако они повергают в изумление и заставляют признать, что все же многое в них остается на долю истины.

V.15. Поэтому, как я вижу, многие считают, что силою трав можно произвести все, что угодно, но что силы большинства трав неизвестны; в числе таких лиц был знаменитый врач Герофил,[2877] который, как передают, сказал, что некоторые травы приносят пользу, даже если на них случайно наступить ногой. Во всяком случае, замечено, что раны воспламеняются и болезни усиливаются в связи с прибытием людей, которые совершили путь пешком.

VI.16 (6). Такова была древняя медицина, которая полностью перешла в сочинения греков. Однако причина, по которой остается неизвестным большее количество трав, заключается в том, что опыты с ними производят жители деревенские и необразованные, поскольку только они живут среди них; далее препятствием к отысканию трав служит наличие множества врачей.[2878] Кроме того, для многих открытых трав не существует названий, как, например, для той травы, о которой мы говорили в отделе, посвященном плодам, и о которой мы знаем, что если ее закопать по углам нивы, то на нее не ступит ногой никакая птица.[2879] Самая же постыдная причина немногочисленности лечебных трав заключается в том, что даже те, кто знают их, не хотят о них сообщать, словно для них самих окажется потерей то, что они передадут другим. Сюда присоединяется отсутствие верного способа нахождения трав, поскольку на открытие одних навел случай, а на открытие других, сказать по правде, — бог.

VI.17. До последних лет не поддавался излечению укус бешеной собаки, влекущий за собой отвращение к воде и ко всякому питью. Недавно мать одного преторианца увидела во сне, будто она посылает сыну для питья корень лесной розы, называемой «кинорродон»,[2880] которая накануне понравилась ей своим видом в кустарнике. Дело происходило в Лацетании, части провинции Ближней Испании; случай сделал то, что как раз тогда, когда у солдата вследствие укуса собаки появились признаки водобоязни, пришло письмо с просьбой матери последовать этому божественному внушению; неожиданным образом солдат спасся, и впоследствии все стали пробовать подобное же средство.

VI.18. До того же у авторов упоминалось только одно лекарство из кинорроды, а именно добываемое из розовей губки (spongiola), которая вырастает посреди ее шипов: от ее пепла, смешанного с медом, зарастают плешины на голове. В той же провинции, в имении человека, у которого я жил, я видел недавно найденный там стебель, называемый тургуном (dracunculus), толщиной в большой палец с разноцветными пятнами, как у гадюк, о котором говорили, будто он служит целебным средством против укусов всяких животных; это растение — отличное от одноименных с ним, о которых мы говорили в предшествующей книге. У этого растения другой вид, с ним бывает связано другое чудо:

VI.19. оно показывается из земли ко времени начала смены шкур змеями, — причем оно имеет в вышину почти два фута, — и снова вместе с ними прячется в землю; и пока оно остается скрытым, змеи совсем не показываются. Должно признать достаточно приятным подарком природы, если она только предупреждает об опасности и указывает время ее наступления.