Жестяная королева

Глава 19

Нова

— Как ты? — спросила я папу.

Его взгляд упал на его оранжевый комбинезон.

— Хорошо.

Не хорошо.

Я открыла свой портфель, доставая набор фиктивных документов, которые подготовила вчера вечером, прежде чем ехать сюда сегодня утром. Последнее письмо мамы было на третьей странице.

Мой босс ни словом не обмолвился о моей просьбе в последнюю минуту взять сегодня отгул, кроме немедленного одобрения. Вероятно, потому, что всю прошлую неделю я работала без остановки, останавливаясь только для того, чтобы поспать несколько часов, прежде чем проснуться, подумать об Эмметте и снова погрузиться в работу — в попытке отвлечь себя от мыслей о нем.

До сих пор эти усилия были напрасны. Эмметт постоянно был в моих мыслях.

Я ждала всю неделю, чтобы увидеть, что он сделает. Чтобы увидеть, ответит ли он.

Он забрал то письмо, и к настоящему времени уже должен был знать, кто я на самом деле. Может быть, не очень многие люди в мире знали, что моего отца звали Такер Талбот, но Эмметт знал, что меня зовут не Нова.

Он бы понял, что я солгала.

Помимо этого… это было предположение. Я бы не исключала, что он знал о Ти Джее.

Целую неделю я ждала, когда он сделает свой ход, гадая, свяжется ли он со мной. Придет ли он за мной. Появится ли в моей квартире и убьет меня. На самом деле я не думала, что он убьет меня, но папа клялся, что «Тин Джипси» были убийцами, так что я не исключала этого варианта.

Но Эмметта не было видно, и я не могла сказать, хорошо это или плохо. Сидение без дела в ожидании, когда упадет вторая туфля, окончательно свело меня с ума.

Отсюда и мой сегодняшний визит в тюрьму.

Мне нужно было увидеть папино лицо. Мне нужно было услышать его голос. Мне нужны были ответы.

Мне нужно было знать, кому верить.

Папа посмотрел на бумаги, его голос был едва громче шепота.

— Что ты нашла?

— Ничего, — ответила я. Это была правда. Потому что, хотя у меня была флешка, я все равно не смогла ее открыть. У меня не хватило смелости посмотреть, что там было.

— Мой парень дозвонился до тебя?

Хакер.

— Да.

— И? — Что-то было в его тоне. Ожидание. Он спрашивал о результатах, а я не сообщала, поэтому он терял терпение.

— Расскажи мне о Стоуне.

Его ресницы приподнялись.

— Я уже рассказывал.

— Расскажи еще раз. — Я встретилась с ним взглядом и впервые послала отцу взгляд, в котором не было обожания или нежности.

Ему это не понравилось. Его челюсть сжалась.

Мог ли он видеть, как у меня внутри все переворачивается? Понял ли он, что мое терпение лопнуло? Возможно, раздражение на его лице было вызвано тем, что я отдала ему приказ, а Такеру Талботу никто не приказывал.

Разберись с этим, папа. Я выгнула брови в ожидании.

— Зачем? — Он прищурил глаза.

— Потому что я прошу тебя рассказать мне.

— Что происходит, Нова?

— Ты просто должен поверить мне, что причина, по которой я спрашиваю, важна. — Правда была важна.

Он поджал губы и переместился, чтобы скрыть быстрый взгляд на охраняемую дверь.

— Он убил твоего брата.

— В драке.

Папа кивнул один раз.

— В драке. «Тин Джипси» обманули. Эти ублюдки подстроили драку. Подтасовали ставки. Когда Ти Джей сообщил им об этом, Стоун выстрелил в него.

— Ты был там?

Он покачал головой.

Значит, он точно не знал, что произошло. Возможно, он все неправильно понял.

— А Стоун? — спросила я. — Что ты сделал?

— Я сделал то, что должен был сделать.

— Я хочу конкретики.

Он покачал головой, но я не колебалась. Он проведет в тюрьме три пожизненных срока без шанса на условно-досрочное освобождение. Конечно, ФБР могло незаконно записывать этот разговор, но не похоже, что четвертый пожизненный срок что-то изменит.

Папа умрет в этом здании.

И я хотела знать правду.

— Нова, — предупредил он.

— Скажи мне.

— Я послал нескольких человек в Клифтон Фордж. Выследил Стоуна в баре. — «Бетси». — Они подождали, пока он встанет, чтобы отлить, и вытащили его через заднюю дверь. Пустили ему пулю между глаз. Ради Ти Джея.

— Ты сделал это. Ты нажал на курок.

Папа не ответил, и выражение его лица говорило, что он и не собирался этого делать. Я думаю, в конце концов, это не имело значения. Это была та же история, которую Эмметт рассказал мне.

Неважно, чей это был голос, его было нелегко расслышать. Все, что я могла видеть, это фотография Стоуна в доме Эмметта. Та, что в гостиной. Его лысая голова. Длинная, заплетенная в косу борода. Крупная фигура, рука, обнимавшая сына за плечи. И улыбка, которая была такой же, как у Эмметта.

Стоун был больше похож на поклонника Вилли Нельсона (прим. ред.: Вилли Нельсон — американский композитор и певец, работающий в стиле кантри), чем на убийцу детей.

Так что история отца совпала с историей Эмметта, и наоборот. Несмотря ни на что, это был порочный круг. Смерть и месть, и, черт возьми, с меня хватит. Я была чертовски сыта по горло.

Эта их война убьет нас всех.

И, глупышка, я танцевала прямо в центре.

Вот только на самом деле это была не война, не так ли? Потому что «Тин Джипси» не воевали. Не они отправили моего отца в это место. Нет, он сделал это сам. Я знала этот факт с самого начала, но игнорировала его. Почему?

Я уставилась на папу, выражение его лица было непроницаемым.

Любил ли он меня? Так долго это было все, чего я хотела. Его любовь. Но теперь… Возможно, Шелби была права. Возможно, папа манипулировал мной ради собственной выгоды. Возможно, единственное, что папа когда-либо любил, был его клуб.

— Нова. — Его глаза смягчились, потому что мои были на грани слез. — Что бы они тебе ни сказали, это ложь. Доверься мне.

Я кивнула.

— Конечно.

— Хорошо. Я рассчитываю на то, что ты закончишь с этим. Ради Ти Джея.

Ради Ти Джея? Или для него и его людей?

— Мне лучше уйти.

Я подождала, давая папе время найти мамино письмо и прочитать его. Затем убрала бумаги и вернула их в свой портфель. Голова под париком начала зудеть. Очки на моем носу сдавливали переносицу. Воздух здесь был душный, не потому, что было слишком тепло, а потому, что с каждым мгновением, пока я медлила, мои эмоции душили меня все сильнее.

Не говоря больше ни слова, я подошла к двери и постучала, вызывая охранника. Он немедленно открыл, бросил на папу настороженный взгляд, затем проводил меня к выходу.

От того, что я притворялась Нэнси, у меня закружилась голова. Мое сердце болело, когда я выполняла все действия. Меня разрывало на две части, и какую бы сторону я ни выбрала, это означало отказаться от другой.

Сколько лет я хотела отношений с папой? Теперь у меня был шанс на это. Неужели я могла выбрать другую сторону? Если выберу папу потеряю Эмметта. Но я потеряла его в субботу, не так ли?

К тому времени, как меня повели к выходу, я совсем онемела. Усталость от недельного недосыпания настигла меня. Без рук Эмметта, которые обминами меня, я ворочалась с боку на бок. Без его тепла даже стопка одеял не смогла уберечь от холода.

Мои шаги по тюремной парковке были такими тяжелыми, что каблуки скорее скользили, чем щелкали по асфальту. Я была вялой, когда отъезжала от тюрьмы к своему обычному месту. Припарковав «Нову», я стянула парик с головы и очки с лица, запихнув их в портфель. Блейзер душил меня, поэтому я сняла его и бросила на заднее сиденье.

Что я делаю? Как мне это исправить?

Посещение папы должно было заставить меня почувствовать себя лучше. Я ожидала, что почувствую себя лучше. Вместо этого по моей коже побежали мурашки, а желудок скрутило.

Папины слова повторялись.

Что бы они тебе ни сказали, это ложь. Доверься мне.

Эмметт никогда не просил меня доверять ему. Ему это было не нужно. Потому что он просто доверял мне, ожидая заслужить мое доверие взамен честностью. Когда люди говорят правду, им не нужно приказывать тебе доверять им.

Сколько раз в моей жизни папа произносил эти слова? Доверься мне.

Сто. Тысячу. Я доверилась своему отцу, как моя мать. Как мой брат. И посмотрите, где они сейчас. Одна проведет остаток своей жизни, тоскуя по мужчине, которого, скорее всего, больше никогда не увидит. А другой был мертв.

Доверься мне.

Доверие было опасным понятием.

Дом был за много миль отсюда, но я была бы там к ужину. Возможно, если бы я выпила бутылку вина и съела целую пиццу, я была бы достаточно пьяна и сыта, чтобы проспать всю ночь.

Но когда я завела «Нову» и поехала по дороге, я не повернула в сторону Миссулы. Вместо этого я поехала в Клифтон Фордж.

Я даже не была уверена, зачем. Просто мне нужно было… больше.

К тому времени, когда я приехала, было почти темно. Солнце опускалось за горы, и слабое свечение на горизонте окрашивало город в оттенки черного и серого.

Был шанс, что Эмметт был дома, но это был вечер пятницы, и, прежде чем ехать к нему, я решила заехать в «Бетси» на случай, если он зайдет туда после работы. Остановка окупилась.

Оранжевые и синие неоновые огни бара поблескивали на хромированном мотоцикле Эмметта, стоявшем у двери. Я припарковалась, но внутрь заходить не стала. Я ждала, собирая последние силы. А потом на меня нахлынуло спокойствие.

В субботу, после того, как Эмметт ушел из моей квартиры, я была расстроена, зла и обижена. В глубине души я знала, что это был не конец. Он был сегодня.

Сегодня все закончится.

Я была готова к тому, что это закончится.

Может быть, я узнаю правду. Может быть, я уже узнала. Но я хотела знать, что случилось с моим братом, и для этого мне нужна была другая сторона истории. Сторона Эмметта.

Музыка кантри приветствовала меня, когда я распахнула дверцу машины. Мужчина в джинсах и фланелевой рубашке на пуговицах заходил внутрь, мы с ним встретились у входа.

— Привет. — Он наклонил голову, открывая мне дверь. — Как дела?

— Хорошо. — Я даже не удостоила его взглядом, хотя почувствовала, как его взгляд скользнул по моей темно-серой атласной блузке и черным облегающим брюкам.

— Ты с кем-то встречаешься сегодня вечером? Я бы с удовольствием купил тебе вы…

— Не заинтересована.

Был только один мужчина, с которым я хотела поговорить сегодня вечером.

Оказавшись внутри, я повернулась к бильярдным столам. Группа мужчин сгрудилась вокруг стойки с киями, у каждого в руках было по бутылке пива. Но Эмметта не было. Я сделала шаг к бару, намереваясь присесть, но замерла, когда пара шоколадно-карих глаз поймала мой взгляд.

Эмметт сидел на табурете у стойки.

И он был не один.

Брюнетка стояла между его раздвинутых ног, его колени обхватывали ее бедра. На ней были джинсы, которые облегали ее изгибы, как вторая кожа. А майка облегала грудь. Ее руки были на его предплечьях, блуждая по его татуировкам.

Это были мои руки, для прикосновений. Это были мои татуировки, для изучения.

Он смотрел на меня из-за ее плеча, женщина была настолько невысокой, что даже сидя он казался выше.

Она наклонилась, чтобы что-то прошептать ему на ухо.

Должно быть, он что-то проворчал в ответ, потому что его грудь поднялась и опустилась, затем он поднес одну из рук с бутылкой пива к губам.

Лучше пусть это будет единственное, чего, черт возьми, коснуться его губы сегодня вечером.

Я не имела на него никаких прав. Не после того, что сделала. Но волны горькой ревности, разлившейся по моим венам, было достаточно, чтобы я заставила себя успокоиться. В противном случае, я бы подошла и вырвала волосы этой брюнетки с корнем.

А если он трахнул другую женщину…

Мой желудок скрутило. Было больно наблюдать, как он наблюдает за мной, в то время как другая женщина обвивает руками его шею.

Он не сводил с меня глаз, когда она поднялась на цыпочки и приблизила губы к его уху.

На мгновение я была уверена, что он повернется и поцелует ее. Что он позволит ей завладеть своими губами, пока я смотрела.

Я не отвела взгляд.

Это была моя вина, а не его, и я буду отвечать за последствия.

Я затаила дыхание, мои руки дрожали, когда она прижалась к нему всем телом. Нравилось ли ему ощущение ее грудей на своей груди? Нравился ли ему аромат ее духов и ласка ее рук?

О, боже. Меня вот-вот стошнит.

Я с трудом сглотнула, за долю секунды до того, как выбежать из бара, когда Эмметт встал так резко, что это оттолкнуло брюнетку.

Она споткнулась и упала бы, если бы он быстро не подхватил ее за локоть, чтобы поставить на ноги. Она уставилась на него снизу вверх, на ее красивом лице отразился шок.

Он не стал давать ей объяснений. Он просто прошел мимо нее и направился в мою сторону.

Я стояла на своем, не сводя с него глаз. Чтобы удержать их, мне пришлось вздернуть подбородок, когда он подошел ближе. Он возвышался надо мной. Его запах наполнил мой нос, и я глубоко вдохнула, думая о том, как скучала по нему на прошлой неделе.

— Ты позволил ей прикоснуться к тебе, — выпалила я. Мило, Нова. Возможно, мне следовало начать с чего-то другого.

Его ноздри раздулись.

— С кем я трахаюсь — не твое дело. Больше нет.

— А ты…

— А я что?

Я сглотнула, ненавидя себя за то, что собиралась спросить, но я должна была знать.

— Ты трахал ее? Или кого-нибудь еще?

Он уставился на меня, его глаза были полны такой ярости, что я словно увидела другого человека. Но он, должно быть, услышал отчаяние, муку в моем голосе, потому что коротко бросил:

— Нет.

Воздух вырвался из моих легких.

— Туз.

— Эмметт.

— Эмметт, — прошептала я.

— Чего ты хочешь, Джун?

Джун.

Все мое самообладание пошатнулось. Он знал, конечно, он знал. Я уже неделю знала, что ему известно мое настоящее имя. Но я не хотела быть Джун, особенно с Эмметтом.

— Джун, верно? — Он наклонился ближе.

— Да.

Он выпрямился и скрестил руки на груди.

— Что ты здесь делаешь?

— Я хочу знать правду.

Он усмехнулся.

— Не я здесь лжец. Нова.

Мои плечи поникли.

— Мне… мне…

— Жаль? Да. Я слышал тебя в прошлые выходные. — Он покачал головой, затем протиснулся мимо меня, направляясь к двери.

Он оставил меня. Снова.

Я сделала глубокий вдох, а когда подняла глаза, брюнетка пристально смотрела на меня с того места, где ее оставил Эмметт.

Могла ли она сделать его счастливым? Мог ли он полюбить ее? Могла ли она дать ему будущее? Она была настоящей. Ей не нужно было лгать о своем имени или своей семье. Ее самой большой неосторожностью, вероятно, была кража блеска для губ в магазине в старшей школе.

Она была всем, чем не была я.

Мой отец, вероятно, убил отца Эмметта. Его отец определенно убил моего брата.

Не было такого больного мира, где это могло бы сработать между нами. Здесь не было искупления, не для меня, женщины, которая месяцами обманывала его во всем.

И все же я цеплялась за надежду, что, может быть…

Никакого «может быть» не было. Когда я уже вобью это себе в голову?

Ответом было вернуться домой. Следующим планом было начать свою жизнь сначала. Мой отец, в конце концов, отомстит «Тин Джипси», и, возможно, они этого заслуживают.

Но, возможно, и нет.

И я должен была знать.

Я оторвала взгляд от брюнетки, повернулась и вышла на улицу. Я ожидала увидеть пустое место там, где стоял мотоцикл Эмметта. Я ожидала, что подъеду к его дому и буду часами колотить в дверь, пока он не впустит меня.

Вместо этого он был там верхом на своем «Харлее». Ожидая.

Он натянул куртку, кожа облегала его массивные руки. Эмметт дернул подбородком, завел двигатель и с ревом выехал с парковки.

Как и в нашу первую ночь вместе, я села в свою машину.

И последовала за ним домой.