Жестяная королева

Глава 24

Нова

— Я скучала по снегу.

Он окутал мир, превратил его в чистый лист.

Мне нужна была перезагрузка.

— На улице красиво. — Моя сестра опустилась на диван рядом со мной, ее взгляд переместился за окно, где крупные хлопья падали на землю. Этим утром мы проснулись в зимней стране чудес.

Джек уже ушел на работу. Кристиан сидел на полу и играл игрушечными машинками, а на заднем плане шел мультфильм.

— Ты сегодня работаешь? — спросила она.

— Надо бы, — вздохнула я. Был понедельник, и к тому времени, когда я вернусь домой и переоденусь, я опоздаю в офис на несколько часов. — Но я могла бы взять выходной.

На прошлой неделе я проработала много часов.

Прошла неделя с тех пор, как я ездила навестить папу. Неделя с тех пор, как я видела Эмметта. Я приехала домой из тюрьмы, и поскольку дом был не тем местом, где я хотела быть — в наши дни оставаться наедине со своими мыслями было опасно, — я провела прошлые выходные в офисе.

Там было пусто, за исключением одного из партнеров, который ненадолго зашел в воскресенье днем. Она быстро поздоровалась и оставила меня наедине с моей работой.

Айра звонил мне дважды, и каждый раз я сбрасывала. В конце концов, он получил сообщение.

В остальном моя благословенно скучная, нудная работа была спасением. Я возвращалась домой только в случае крайней необходимости, чтобы переодеться и попытаться поспать несколько прерывистых часов. Затем наступила пятница, и я ушла с работы, но вместо того, чтобы пойти домой, я пришла к Шелби.

Я нашла убежище у своей сестры.

Она любезно позволила мне остаться на все выходные. В субботу я проспала четырнадцать часов. Вчера я валялась в одолженных спортивных штанах и играла с Кристианом большую часть дня. И когда я не подала никаких признаков того, что собираюсь уйти после ужина, Шелби просто принесла другую пижаму в гостевую спальню.

Она не спросила, почему я здесь. Она знала, что что-то не так, но не настаивала на объяснении. Она просто предоставила мне убежище, пока я не буду готова к разговору.

— Спасибо, что позволили мне остаться на все выходные.

— Тебе не нужно меня благодарить.

Я улыбнулась ей и отхлебнула свой кофе, затем вернулась к окну, загипнотизированная падающим снегом. Была только первая неделя ноября. Буря утихнет, и снег растает до того, как зима по-настоящему вступит в свои права. Но сегодня я была благодарна за спокойствие.

— На прошлой неделе я ездила навестить папу.

Шелби поерзала на диване, потянувшись за пультом, чтобы уменьшить громкость телевизора.

— Как все прошло?

— Не очень. — Я закрыла глаза, подождала три удара сердца, затем открыла их и посмотрела в лицо своей сестре. Она тоже заслуживала правды.

Поэтому я рассказала ей все.

Я рассказала ей все подробности, которыми папа поделился со мной о Воинах. Если она и была удивлена, то не подала виду. Она просто сидела рядом со мной и слушала, делая небольшие перерывы, чтобы дать Кристиану все, что ему было нужно, прежде чем вернуться на диван и позволить мне продолжать.

Я рассказала ей то, чего она еще не знала об Эмметте. Как на самом деле умер Ти Джей. Как он спровоцировал стычку с Цыганами и как Эмметт открыл ответный огонь в целях самообороны. Как я влюбилась в человека, который застрелил нашего брата. Как это знание заставило меня перейти грань, и как я сожгла дотла здание клуба «Тин Джипси».

Боже, благослови мою сестру за то, что она не смотрела на меня так, будто я должна быть в психушке, а не в ее гостиной.

Затем, наконец, я рассказала ей, как узнала о настоящей семье папы. Я рассказала ей, почему мы были секретом и что у нас были две сводные сестры в Южной Каролине.

— О, как я ненавижу его. — К тому времени, как я закончила, в ее глазах заблестели слезы. — Я думала, может, он перестал причинять нам боль. После смерти Ти Джея я подумала, что, может быть, он исчезнет. И когда он попал в тюрьму, я была так рада. Там ему самое место. Но это… Я ненавижу его за это.

Я была в ярости на своего отца. Может, ненависть придет, а может и нет. Но мне потребуются годы, чтобы перестать злиться.

— Я зла. Я чувствую себя дурой. Из-за того, что слепо верила ему, в то время как он лгал нам всю нашу жизнь.

Она усмехнулась.

— Это новый уровень. Даже для него. Я имею в виду… он прятал нас. Как мы не знали? Как мама не знала?

— Он держал нас всех на расстоянии. Даже маму.

— Это разрушило бы ее. Все те годы, что она ждала, надеясь, что он приедет к нам. Если бы она узнала, что он женат и у него есть другие дети, она была бы опустошена.

— Мы не можем ей сказать.

— Я согласна. — Шелби кивнула. — Ти Джей знал?

— Да.

— Маленький засранец. — Печаль исчезала с ее лица, сменяясь гневом, который я чувствовала глубоко в своей душе. — Он был точь-в-точь как папа. Дерзкий. Думал, что может манипулировать людьми. Он знал об этом и не отвернулся от папы. Он выбрал папу и этот гребаный клуб, а не нас.

Знание Ти Джеем папиных секретов было тем фактом, который ранил сильнее всего. Я была так… разочарована. Он должен был быть лучше. Он должен был быть лучше для меня, мамы и Шелби. Мы были его семьей. Мы были рядом с ним каждый божий день. Но Шелби была абсолютно права.

Ти Джей сделал свой выбор, и это была не его семья.

Мой брат был молод и непокорен. Он был самоуверенным и смелым. Он шел по жизни беззаботно, вероятно, потому, что все, в чем он нуждался, ему давал папа. И все это с обещанием быть в этом чертовом клубе.

И он умер за это.

— Папа никогда не должен был приводить его в этот чертов клуб, — сказала она. — Но мы должны были это остановить.

— Как? — Ти Джея всю жизнь готовили к тому, чтобы он стал Воином.

— Я не знаю. — Она посмотрела на Кристиана, лежащего на полу.

Этим утром он был веселым, может быть, из-за снега. Может быть, потому, что утро понедельника было тихим. Но он играл и посылал нам свои милые улыбки всякий раз, когда отрывал взгляд от своего любимого мультфильма.

— Я люблю маму, — прошептала она.

— Я тоже ее люблю.

— Но мы больше похожи на папу, чем на нее.

Это была правда. Наше упрямство. Наши собственные смелые личности. Наша сила. Мы унаследовали это от папы.

— Если бы я была больше похожа на маму, мы, вероятно, никогда бы ничего из этого не узнали, — сказала я. Мое собственное любопытство и напористость были тем, что открыло правду. — Я так сильно хотела завоевать его расположение. Получить от него больше. Наконец-то завоевать его внимание.

— Ты всегда хотела от него большего. Я никогда этого не понимала.

Может быть, Шелби с самого начала знал, что это невозможно. Я родилась не мальчиком и не могла быть частью его клуба, поэтому я бы всегда была на втором плане в жизни папы. Может быть, поэтому она никогда не старалась расположить к себе папу? Ти Джею вообще не нужно было стараться. Он всегда был гордостью папы.

— Я думаю… потому что он рассчитывал на меня, — сказала я. — Как будто он всегда знал, что я буду рядом, и когда пришло время, я не хотела его подводить.

— Он подводил нас.

Снова, и снова, и снова.

— Это больно.

— Это больно, — прошептала она, не сводя глаз со своего сына.

Кристиан никогда не узнает своего дедушку. Шелби этого не допустит. Она никогда не отвезет своего ребенка в тюрьму, и я сомневалась, что в доме есть фотография папы.

— Прости меня. — Я накрываю ее руку своей. — За то, что поверила ему. За то, что заговорила обо всем этом.

— Никогда не сожалей о правде. Я не сожалею. Это больно, но я не сожалею.

— Шел… — я остановилась, увидев лицо своей сестры. Она не была Шелби. Как и я не была Новой.

Ее звали Мэй. Она всегда была Мэй. Вне стен дома моего детства, вне моей собственной проклятой головы, она всегда была Мэй. Единственным человеком, который называл ее Шелби, была я.

Я была так полна решимости проявить себя перед недостойным отцом, заслужить его любовь и преданность, что цеплялась за его ложь. За имена, которые он дал нам. Даже маме не составило труда называть нас Мэй и Джун.

Это я сохраняла связь с прошлым.

— Мэй. — Ее звали Мэй. — Прости, что называю тебя Шелби.

Она пожала плечами.

— Все в порядке.

— Нет, это не так. Тебе это не нравится.

— Не особенно.

— Мне не нравится имя Джун, — призналась я.

Она рассмеялась.

— Тогда измени его.

— Но имя Нова дал мне отец. Оно похоже на ложь. Но…

— Имя Нова принадлежит тебе. — Она сжала мою руку. — Так было всегда. Я никогда не была Шелби. И никогда не хотела ей быть. Но ты Нова, не из-за него, а потому, что ты такая, какая есть.

— Было бы странно сменить имя? — Как бы я объяснила это своим коллегам? Или вообще кому-нибудь? — Джек подумает, что я сумасшедшая.

Она мягко посмотрела на меня. Взглядом, который сказал мне все. И осознание поразило.

— Он знает, — выдохнула я.

Все эти годы я думала, что Джек не знал ни о нашем отце, ни о нашем детстве. Но он знал.

— Конечно, он знает. — Она кивнула. — Ты рассказываешь правду мужчине, которого любишь.

Джек знал о нас. О нашей семье. Он всегда знал. Он называл ее Мэй, потому что она хотела, чтобы ее так называли, а не потому, что ее личность была секретом. Потому что она полностью доверяла ему.

— Боже, я облажалась с Эмметтом.

— Ты говорила с ним?

— Нет. — Что еще можно было сказать? Он ясно все дал понять в тюрьме. Я была лгуньей, и он мне не доверял. И я ни в малейшей степени не винила его.

— Что ты собираешься делать? — спросила Мэй.

— А что тут можно сделать?

— Ты любишь его.

— Я люблю его.

Она подвинулась, наклоняясь ближе, чтобы поцеловать меня в щеку. Затем встала с дивана и подняла с пола своего сына.

— Может, нам пойти одеться, приятель?

Он пробормотал что-то, как делают это двухлетки, когда они поднимались по лестнице в его спальню.

Моя кофейная кружка была пуста. Снег на улице перестал падать, и ярко светило солнце, его белизна почти ослепляла. Из водосточных желобов медленно стекали капли, хлопья уже начинали таять. Как и ожидалось, это продлится недолго, и дороги, вероятно, уже были расчищены.

Я взяла свой телефон с прикроватного столика и отправила электронное письмо своему боссу, сообщив, что не приду сегодня в офис, объяснив, это тем, что я плохо себя чувствую. Затем я поднялась с дивана и поспешила в гостевую спальню, снимая позаимствованную одежду и меняя ее на тот наряд, в котором была, когда пришла в пятницу вечером.

Когда моя сестра и Кристиан спустились вниз, она, казалось, совсем не удивилась, увидев, что я надеваю пальто с ключами от машины в руке.

— Веди машину аккуратно. — Она улыбнулась.

Я прижала дрожащую руку к сердцу.

— Наверное, это глупо.

— Наверное.

— Он, вероятно, захлопнет дверь у меня перед носом.

— Но может и не захлопнуть.

Но может и не захлопнуть.

Я обняла сестру на прощание и поцеловала племянника, затем поехала домой, чтобы быстро принять душ и переодеться, прежде чем выехать на шоссе между штатами.

Ни одна поездка никогда не занимала так много времени. Дорога тянулась бесконечно, и мили пролетали с ледяной скоростью, несмотря на то, что я не нарушила ни одного ограничения скорости. Но, наконец, несколько часов спустя знакомый зеленый знак приветствовал меня в Клифтон Фордж.

Снова проезжая по городу, я словно увидела его другими глазами. Он так долго был вражеской территорией, что я не позволяла себе по-настоящему оценить его. Я хотела пойти в закусочную в центре города и посидеть за одним из их столиков, вместо того чтобы покупать еду навынос. Я хотела заскочить в кофейню выпить латте с булочкой. Я хотела прогуляться по центру и показать свое лицо этому сообществу.

До сих пор я рассматривала этот город только как временный. Теперь я хотела принадлежать ему.

Если Эмметт примет меня.

Вероятно, он был на работе, а это означало, что, если я не хочу ждать весь день, мне придется найти его там. Поэтому, я направилась знакомым маршрутом к гаражу.

Как я смогу просто взять и заехать на стоянку? Как я смогу показаться на глаза его друзьям и коллегам? Как я смогу посмотреть на развалины, которые были бывшим зданием клуба?

Но я продолжала вести машину, подавляя свой страх.

Сегодня в Клифтон Фордж тоже пришла туча, но под теплым послеполуденным солнцем дороги были просто мокрыми. Сквозь тающие сугробы пробивались пучки бурой травы.

Показался «Клифтон Фордж Гараж», и мое сердце забилось так сильно, что я почувствовала его в кончиках пальцев. Я крепче сжала руль и вывела «Нову» на парковку.

Стальное здание сияло под лучами послеполуденного солнца. Двери были открыты, и когда я припарковалась, на заднем плане послышалось жужжание воздушного компрессора.

Дерьмо. Что я здесь делаю? Мне следовало подождать, но теперь было уже слишком поздно. В конце концов, мне придется встретиться с ними лицом к лицу, верно? Я сделала последний укрепляющий вдох, мысленно готовясь к порицанию, которого я, безусловно, заслуживала.

Не смотри на здание клуба. Не смотри на здание клуба. Мне не нужно было видеть его руины, не сегодня. Было достаточно плохо, что, распахнув дверь, я почувствовала в воздухе стойкий запах огня и пепла.

Едва мои каблуки коснулись тротуара, как из гаража широкими шагами вышел Лео. В одной руке у него была красная тряпка, а в другой — гаечный ключ. На его красивом лице не было замешательства, только холодный пристальный взгляд. Возможно, он и не встречал меня раньше, но он точно знал, кто я такая.

Я выпрямилась, когда он приблизился. Вот так.

Лео остановился передо мной и скрестил руки на груди, разноцветные татуировки на его предплечьях выглядывали из-под длинных рукавов, которые он закатал до локтей.

— Привет. — Каким-то чудом мой голос не дрогнул. — Эмметт здесь?

Он изучал меня, его бледные серо-зеленые глаза ничего не выдавали.

Позади него послышалась еще пара шагов. Дэш Слейтер направился в мою сторону. Его лицо было бесстрастным, а взгляд твердым, как земля у меня под ногами.

Дэш подошел и встал рядом с Лео, приняв его позу: широко расставив ноги и скрестив руки на груди.

Преграда. Барьер. Я ни за что не доберусь до Эмметта, если они не сочтут меня достойной пройти.

Возможно, та версия меня, что была несколько месяцев назад, вздернула бы подбородок. Потребовала бы, чтобы они дали мне пройти, или обошла бы их. Возможно, тогда я бы бросила на них такой же убийственный взгляд, как те, которыми они стреляли в мою сторону.

Но во мне почти не осталось сил бороться, и я приберегу их для другого Цыгана. Я ослабила бдительность. Я показала им свою уязвимость. И сказала слова, которые давно назрели.

— Прошу прощения. За свои действия. И за действия моего отца.

Оба мужчины сузили глаза, их скептицизм был вполне заслуженным.

— Я не думаю, что Воины будут представлять для вас угрозу, — сказал я. — Я ничего не могу обещать, но мой отец согласился оставить все как есть.

— Вот только он гребаный лжец, — сказал Лео.

— Да, это так.

Только, когда я вспомнила наш последний разговор, в нем была доля правды. Возможно, единственная причина, по которой я заметила ее, заключалась в том, что это было так редко. Только время покажет, но я сомневалась, что этим людям было чего бояться от «Арроухед Уорриез».

Дэш и Лео изучали меня достаточно долго, чтобы я начала думать, что они никогда не сдвинутся с места. Но затем Дэш, наконец, сдвинулся с места и посмотрел на Лео. Они обменялись кивками, затем Дэш повернулся и ушел.

Лео одарил меня дьявольской ухмылкой, как будто я прошла какой-то тест.

— Эмметта здесь нет. Он взял сегодня отгул. Я подозреваю, что ты найдешь его дома.

— О… эм… спасибо. — Черт. Я могла избавить себя от некоторого стресса, но это была не совсем напрасная поездка. Я помахала на прощание, затем вернулась к своей машине и задним ходом выехала со стоянки.

В зеркале заднего вида Лео застыл на месте, но улыбка на его лице ни разу не дрогнула.

Мои нервы сдали в десять раз, пока я ехала к Эмметту. Руки дрожали, когда я парковалась и выключала «Нову». Он, вероятно, захлопнет дверь у меня перед носом. Я заслужила это. Но, возможно, и нет. И этого, возможно, было достаточно, чтобы отправить меня к двери и позвонить.

Мое сердце подпрыгнуло к горлу, когда я услышала его шаги за дверью. Затем последовала долгая пауза, вероятно, когда он посмотрел в глазок и увидел мое лицо. Потом дверь открылась, и мои страхи просто… растаяли.

Это был Эмметт. Мой Туз. Даже в самом гневе он не отстранился бы от меня. Он не был таким.

Он выглядел так же потрясающе, как и всегда. Безумно красивый, с забранными наверх волосами. На нем были джинсы и простая серая футболка. На прошлой неделе он подстриг бороду, усы плотно прилегали к его сильному подбородку.

Боже, я хотела поцеловать его. Я хотела упасть в его объятия и утонуть. Но сначала я должна была рассказать правду мужчине, которого любила.

— Я ненавижу креветки.

Он моргнул.

— Я люблю простую еду, и поэтому готовила твои тако три раза с того вечера, когда ты готовил их для меня в последний раз. Твой душ — лучший в мире, и, очевидно, я не могу уснуть, если не в твоей постели. Вечера, проведенные в разговорах с тобой на твоей веранде, были лучшими вечерами в моей жизни.

Мои слова, казалось, причинили ему боль, потому что он тяжело сглотнул и опустил взгляд в пол.

— Мне нравится моя работа, но я ее не люблю. Отец мечтал, чтобы я стала юристом, и я потратила большую часть своей жизни, пытаясь угодить ему. Но я больше не собираюсь этим заниматься.

Лицо Эмметта поднялось, а взгляд смягчился.

— Я влюблена в мужчину, которого не заслуживаю. — Комок в горле начал душить меня, но я продолжала. — Я солгала тебе. Я использовала тебя. И за это я прошу прощения. Но я не жалею, что влюбилась в тебя. И никогда не буду.

— Нова… — Он поймал себя на том, что назвал меня ненастоящим именем.

Но оно не было ложью. Это была я. Я была его Новой. Он был моим Тузом.

— Ты сказал, что все во мне было ложью. Это было не так. Не все.

— Как я могу тебе доверять?

У меня не было ответа на этот вопрос. Я понятия не имела, как он мог доверять мне, но он мог попытаться.

— Я не… — Он провел рукой по лицу. — Я не знаю. Это уже слишком.

Так оно и было. Избежать закрытия двери перед моим носом не удастся.

По крайней мере, я могу сказать, что пыталась.

Прежде чем мои слезы успели пролиться, прежде чем окончательно разорвать нашу связь, я придвинулась ближе, встав на цыпочки, и запечатлела поцелуй в уголке его рта.

Он прижался своим лбом к моему.

Я не стала задерживаться. Глубоко вдохнув его пряный аромат и пряча его в уголке своего сердца, я отступила.

— Прощай, Туз.

Он тоже отступил.

— Прощай, Нова.