Жестяная королева

Глава 6

Эмметт

Я и забыл, как приятно чувствовать, когда женщина прижимается к тебе во время поездки.

Моя рука легла на ее бедро, крепко сжимая его, когда она отпустила мою талию и широко развела руки.

Я усмехнулся ветру.

Не многие бы решились на такое в свою первую поездку, но она была бесстрашной. В ней был огонь, и, черт возьми, из-за этого огня мне будет трудно уйти.

Я мог бы достаточно легко избежать встречи с ней в магазине. Она не заметила меня, и я мог бы продолжить идти. Но притяжение между нами было непреодолимым. Она была приманкой, а я был ее добровольной добычей.

— Держись, — крикнул я через плечо, готовый доставить ей еще одно удовольствие.

Она мгновенно повиновалась, обхватив меня руками за ребра. Затем я завел двигатель, и мы помчались вперед, наслаждаясь грохотом моего байка на дороге. Она рассмеялась мне в ухо, и этот сладкий звук отдался прямо в моем члене.

Мне нужно было придумать имя для этой малышки, потому что называть ее «деткой» — было глупо. Разумнее всего было бы покончить с этим, пока детка не выдохлась, но с каждой милей, которую мы проезжали, мне все больше не хотелось это заканчивать. Еще нет. Раз уж она не ожидала ничего серьезного, почему бы не повеселиться?

Мы ехали час, петляя по шоссе, по которому я ездил сотни раз. Когда Клифтон Фордж снова показался в поле зрения, она прижалась ко мне, разочарование в ее теле соответствовало моему собственному.

— Тебе нужно куда? — спросил я через плечо, подъезжая к светофору.

— Нет.

— Хорошо. — Если мы поедем прямо, то дорога приведет нас к «Бетси». Мы можем пропустить пару стаканчиков, потом я отвезу ее обратно к машине у продуктового магазина. Но, если свернем направо, дорога приведет нас ко мне домой.

Я повернул направо.

Пока мы ехали, набежали тучи. Они почти закрыли вечернее солнце, а из-за густых серых облаков и резкого падения температуры дождь был не за горами. Он начался как раз в тот момент, когда мы свернули с шоссе на мою частную дорогу.

— Ах! — рассмеялась она, когда упали первые капли. Затем ослабила хватку и подняла лицо к небесам, позволяя дождю покрыть ее лицо.

Я остановился и завел мотоцикл в темный гараж, припарковав его рядом с грузовиком.

Она слезла первой, и я ожидал, что она направится к внутренней двери. Вместо этого она пошла навстречу дождю, выйдя наружу.

Стук ее каблуков затих, когда начался потоп. Она даже не вздрогнула. Раскрыв руки, она позволила воде пропитать ее блузку и юбку.

Она была завораживающей. Сексуальной. Таинственной. Я был статуей, мои глаза были устремлены на нее, как будто вся моя цель в этой жизни состояла в том, чтобы наблюдать за ней.

Опустив подбородок, она оглянулась через плечо и одарила меня своей лукавой улыбкой, согнув палец.

Она поманила меня. Я последовал за ней.

Я шагнул под дождь. Охотно пошел навстречу ее буре.

Не колеблясь, я подошел к ней, схватил за бедра и прижался губами к ее губам, пробуя воду и сладость ее губ. Она открылась для меня, ее руки обвились вокруг моих плеч, когда я скользнул языком внутрь.

У нее перехватило дыхание, и я проглотил вздох, когда взял ее идеальную попку в ладони и сжал. Сильно.

Затем я приподнял ее за ноги, обхватив руками ее колени и обернув ими свои бедра, чтобы занести ее внутрь. В тот момент, когда мы вошли в дом, на нас была куча мокрой одежды и мы неряшливо целовались.

Я набрал код на сигнализации, пока она расстегивала мой ремень.

Она сбросила туфли на каблуках, пока я снимал ботинки. Затем мы оставили за собой след из мокрой одежды, каждый предмет шлепал по деревянному полу, пока мы ощупью пробирались в спальню.

Ее волосы были мокрыми, но к тому времени, когда мы закончили, после череды оргазмов и большего количества презервативов, чем я когда-либо использовал за одну ночь, большая часть завитков высохла на моей подушке.

— Это была отличная поездка, Туз. — Она улыбнулась в простыни, пока мы оба тяжело дышали, восстанавливая дыхание.

Я ухмыльнулся.

— Всегда стремись доставить удовольствие.

Ее темные глаза сверкали в приглушенном свете. Буря снаружи не утихала, дождь барабанил по крыше и окнам.

— Я, пожалуй, пойду. — Она двинулась, чтобы уйти, но я потянулся к ней, обнял за талию и притянул ближе, прежде чем она успела исчезнуть.

— Просто останься. Я не собираюсь вытаскивать байк под дождь.

— Твой шикарный черный грузовик не работает?

— Летом — нет. — Если на дорогах не было льда и снега или температура не была слишком низкой, я ездил на мотоцикле. Но не из-за моего автомобиля я не хотел, чтобы она уходила. Я был измотан, а с ней было хорошо прямо здесь.

— Я вызову такси.

Я не ответил. Я просто крепко обнял ее и зарылся носом в ее волосы, закрыв глаза.

Она напряглась, но оставалась неподвижной. Затем, наконец, расслабилась и прижалась сильнее.

Я подождал, пока ее дыхание не выровнялось. Пока она не зарылась поглубже в мою постель.

Затем я тоже позволил себе заснуть.

Стеклянная дверь за моей спиной скользнула в сторону.

— Доброе утро, детка, — сказал я, подняв взгляд, когда она вышла на террасу, одетая только в мою белую футболку со вчерашнего вечера.

В руках она сжимала дымящуюся кружку и сонно улыбнулась мне. Затем она подошла к шезлонгу рядом с моим, свернулась калачиком на подушке и поджала под себя ноги.

— Доброе утро, Туз.

Все еще шел дождь, легкая морось по сравнению с ливнем прошлым вечером. В воздухе пахло травой, соснами и водой. Эта крытая веранда была моей любимой частью дома. В такое утро, как это, возможность сидеть здесь и наблюдать, как растет лес, — это все, что нужно мужчине.

И, возможно, редкий шанс разделить момент с красивой женщиной, чьи волосы растрепались после ночи секса.

— Голодна? — спросил я.

— Да.

— Допивай эту чашку, я приготовлю тебе завтрак.

Она кивнула и отхлебнула из своей кружки, с удовольствием слушая шум дождя.

Когда обе наши кружки опустели, я взял ее за руку и повел внутрь. Затем я снова наполнил ее чашку и усадил за кухонный столик, пока готовил нам омлет.

— Нужна помощь? — спросила она.

— Нет.

Она выпила вторую чашку кофе, пока я жарил бекон и нарезал перец, грибы и лук. Затем, пока я взбивал яйца, она исчезла.

Я решил, что она отправилась на поиски своей одежды. Она была в прачечной, висела сушилась. Вместо этого она вышла в моих спортивных штанах, подвернув пояс несколько раз, чтобы они были впору.

Она прошлепала к плите, проводя руками вверх и вниз по моей обнаженной спине. Этим утром я озаботился только спортивными штанами. Поцеловав меня в плечо, она украла мою кружку, чтобы наполнить ее вместе со своей.

Находиться рядом с ней было… комфортно. Я не мог вспомнить, когда в последний раз готовил завтрак женщине. Это было, должно быть, по меньшей мере десять лет назад, и ни разу такого не было в этом доме. Для меня было необычным позволять кому-либо оставаться, и, если я делал исключение, посетитель первым делом с утра выходил за дверь.

Но вместо того, чтобы проводить ее, я придумывал причины отложить обратную поездку в город. Почему она? Что такого особенного было в этой женщине? Господи, я даже не знал ее имени.

Это должно было волновать меня больше, чем на самом деле.

Возможно, причина, по которой она была здесь, заключалась в анонимности. Это была невидимая черта на песке, и, если ее пересечь, возможно, это хорошее времяпрепровождение исчезнет.

— Где у тебя тарелки? — спросила она.

Я указал на шкафчик, и она достала две, поставив их на островок.

— Столовое серебро?

— Ящик рядом с холодильником.

Звон вилок и ножей отдавался эхом, пока яйца шипели на сковороде.

Мы двигались в тандеме, она расставляла все по местам, пока я добавлял сыр и специи к блюду. Когда все было готово, я разделил омлет пополам, и мы сели есть.

Ни разу за завтраком она не попросила, чтобы я отвез ее к машине. Я ни разу не предложил.

Мы поели и помыли посуду. Затем, прежде чем она успела попросить подвезти ее до города, я взял ее за руку и подвел к кожаному дивану в гостиной, где усадил ее к себе на колени и взял пульт с кофейного столика.

— Что бы тебе хотелось посмотреть? — Это был тест, чтобы посмотреть, будет ли она давить на меня.

Она хитро улыбнулась мне, как будто точно знала, что я делаю, затем выхватила пульт у меня из рук.

— «Последнее королевство»? Я только начала, но пока что мне нравится.

— Хорошо. Продолжай с того места, на котором остановилась.

— Мы можем посмотреть что-нибудь, чего ты еще не видел.

— Нет. — Я подвинулся, вытягиваясь на диване и перекладывая ее так, чтобы она лежала на моей стороне. — Это хороший сериал.

Мы посмотрели три серии, прежде чем она, наконец, встала с дивана и выключила телевизор.

И снова я ожидал, что она попросит свою одежду, упомянет, что пора уходить. Вместо этого она потянулась за подолом футболки, которая была на ней — моей футболки — и стянула ее через голову, освобождая свою великолепную грудь.

Мой член дернулся, когда она вытащила презерватив из кармана спортивных штанов. Должно быть, она украла его с тумбочки раньше.

Мы трахались на диване. Приняли душ. И потрахались в постели. Мы переоделись в одинаковые спортивные костюмы и вернулись на кухню пообедать. Вторая половина дня прошла во многом так же, как и утро: телевизор и секс.

Это была одна из лучших суббот, которые у меня были за последние годы.

Когда в последний раз я так бездельничал? Когда в последний раз я не выбегал за дверь или не мчался в свой офис первым делом с утра? Когда в последний раз я обнимал женщину на диване и позволял себе расслабиться?

Никогда.

Я никогда не делал этого раньше. Даже с теми немногими подругами, которые у меня были. Я не мог вспомнить случая в своей жизни, когда я проводил день с женщиной, просто наслаждаясь ее обществом.

Возможно, причина, по которой это сработало, заключалась в том, что она не была моей девушкой. Потому что мы были знакомыми и не более того. Потому что ее компания была недолговечным явлением.

В конце концов, это должно было закончиться.

И закончилось.

Когда прошли часы и дождь на улице наконец прекратился, я задал вопрос, которого боялся весь день.

— Хочешь, я отвезу тебя обратно к твоей машине?

Она изогнулась, глядя на меня снизу вверх с того места, где ее голова покоилась у меня на коленях. Одна моя рука лежала на спинке дивана, в то время как другая играла с ее волосами.

— Не совсем. Мне нравится ничего не делать. Я делаю это недостаточно часто. Но…

— Но.

— Я не хочу отношений. Я не хочу давать обещаний, которые, как я знаю, нарушу. Я не хочу ожиданий, которые не оправдаю. Вот почему мне не нужно твое имя.

— Я не ищу ничего серьезного.

— Тогда нет, я не хочу, чтобы ты отвозил меня к моей машине.

Меня устроила договоренность без обязательств.

— Поцелуй меня, Нова.

Она вздрогнула, услышав это имя, в ее глазах вспыхнула паника.

— К-как ты меня назвал?

— Послушай, как бы мне ни нравилось называть тебя «деткой» в спальне, тебе это не подходит. Ты можешь называть меня Тузом. Я буду звать тебя Нова из-за той классной машины, которую ты водишь.

— О. — Ее тело расслабилось, и она покачала головой. Затем, прежде чем я успел спросить, почему это ее удивило, она вскочила и, оседлав мои колени, поцеловала меня, как я того требовал.

Я уложил ее на диван, и после того, как мы насытились друг другом, мы пошли на веранду, где я приготовил нам бургеры. Мы развалились на стульях, наблюдая, как солнце садится за деревья.

— Ты любишь виски? — спросил я.

— Да.

Я встал и зашел внутрь, взял на кухне два стакана и налил нам по напитку. Я нашел ее именно там, где оставил, совершенно удовлетворенной, в шезлонге.

Какое-то время мне будет трудно воспринимать это кресло не как ее. С таким же успехом я мог оставить его для нее. Это был шезлонг, который подходил к моему собственному, но на котором я никогда не сидел. После ужина она украла толстовку из моего шкафа. Она была велика ей, ниспадая на кончики пальцев и свисая до бедер.

Она выглядела там идеально, ее лицо было свежим и без намека на макияж. Волосы распущенными волнами после сушки на воздухе. Восхитительное тело, прикрытое моей одеждой.

Я потягивал виски, наслаждаясь щебетом птиц в вечнозеленых зарослях.

— Какое у тебя любимое блюдо? — спросила она.

— Я не привередлив.

Она повернулась ко мне.

— Это не ответ.

— Тако. Гамбургеры. Мамин цыпленок с пармезаном.

— Любимый напиток?

— Виски. — Я взболтал янтарную жидкость в бокале, кубики льда задребезжали.

Этот виски был папиным любимым. Он не был с верхней полки и не был импортным. Но в особых случаях, когда ему хотелось чего-то большего, чем пиво, он выпивал стакан со льдом. Иногда мама выпивала с ним.

— А твой? — спросил я.

— Зависит от настроения. Когда я возвращаюсь домой после работы и готовлю ужин, я обычно пью красное вино. Когда я в ресторане или баре, я пью мартини.

— А как насчет того, когда ты босиком сидишь на веранде, одетая в мою одежду?

Она подняла свой бокал.

— Виски.

— Хороший ответ. — Я ухмыльнулся и сделал еще глоток. — Твое любимое место, в которое ты когда-либо ездила?

— Кабо. Я поехала туда с парой друзей на свой двадцать первый день рождения. Я валялась на пляже и пила всю неделю. А твое?

— Аляска. Совершил по ней месячное путешествие. Проехал через Канаду. Разбил лагерь и шел пешком. Добрался туда и захотел остаться насовсем.

— Звучит весело.

— В поход на каблуках не ходят.

Она хихикнула.

— У меня есть обувь без каблуков. Просто на регулярной основе предпочитаю каблуки.

— Учитывая, насколько сексуальны твои каблуки, я тоже их предпочитаю.

Она снова рассмеялась.

— Какой у тебя любимый фильм?

— Храброе сердце.

— Поэтому у тебя длинные волосы? Хочешь выглядеть как Мэл Гибсон?

— Просто лень постоянно их стричь. Они быстро отрастают, и так проще. — Я хожу в парикмахерскую каждые три-четыре месяца, либо так, либо их стрижет мама. Когда я стригся коротко, мне приходилось ходить туда каждые две недели.

— Когда в последний раз они были короткими?

— Когда мне было чуть за двадцать.

Она сделала глоток, на ее красивых губах появилась улыбка.

— Мне нравится. Я никогда не была с мужчиной, у которого были длинные волосы. Дает мне что-то, за что можно держаться. Вроде того, как ты делаешь это с моими.

Потому что у нее были офигенные волосы. Густые и мягкие. Шелковистые, и их было чертовски много. При каждом удобном случае я зарывался руками в эти пряди и крепко держался.

Вопросы продолжались, вопросы ни о чем и обо всем на свете. Вопросы, которые не касались нашей личной жизни, но были личными. Мы разговаривали, пока наши бокалы не опустели, а оставшиеся кубики льда не растаяли.

— Какая у тебя любимая поза для секса? — спросила она.

— Та, когда ты оседлала меня на этом стуле, как ты сделала на днях, было неплохо.

Она встала и взяла наши пустые стаканы, унося их внутрь.

Я нашел ее на кухне, она дочиста ополаскивала их в раковине. Подойдя к ней, я прижался грудью к ее спине и просунул руки под ее толстовку и футболку, обнаружив, что ее соски набухли и ждут. Затем я припал губами к ее шее.

— Какая у тебя любимая поза в сексе?

— Ты узнаешь, когда найдешь ее. — Она откинулась назад, прижимаясь попкой к моему члену.

Мне потребовалось три раза, чтобы определить ее любимую позу, когда я уложил ее в свою постель и вошел в нее сзади, она кончила сильнее и быстрее, чем когда-либо прежде.

— Я передумал, — сказал я, моя голова кружилась, а тело было совершенно измотанным.

— На счет чего? — выдохнула она.

— Это и моя любимая поза.

Она рассмеялась, и ни один звук никогда не звучал так хорошо в моей спальне.

Потом она заснула в моих объятиях. Несмотря на все мои здравые суждения, я не был готов отпустить ее.

Когда я высадил ее у продуктового магазина на следующее утро, я поцеловал ее медленно и долго, наплевав на тех, кто видел, как мы целовались на парковке. Если это был последний поцелуй, я не собиралась торопиться.

— Спасибо за веселые выходные, Туз, — сказала она после того, как мы расстались.

— Пожалуйста. Не пропадай, детка.

Она одарила меня своей умопомрачительной улыбкой.

— О, я думаю, мы еще увидимся.

Я надеялся на это. Потому что впервые поездка домой в одиночестве и вхождение в тихий дом не дали мне обычного ощущения покоя.