Гротенберг. Песнь старого города

4.5

* * *

— Ты нервничаешь.

— Думаешь? — Язвительно ответил Сегель, подходя к одному из аккуратных домиков у самого начала округа особняков. Он держал в руках бумажку с адресом и теперь вглядывался в едва видимый номер дома. Дом обильно порастал зеленью, но по ухоженности все еще был обитаем.

Он постучал себе по ноге рукой. «Соберись, идиот» — Сегель нащупал письмо в заднем кармане, и тяжело вздохнул.

Асари только открыл рот, чтобы снова сострить, что делал весь путь, но Сегель успел постучать дверным молотком, и дверь тут же открылась.

Даже спустя столько лет Сегель узнал дядю. Он собирался выпалить что-то, но едва заметил лицо, и покачал головой.

— Сэм? Это и впрямь ты? Ну, конечно, это лицо ни с чем не спутаю. — Произнес он. Сегель заметил краем глаза, как Асари вскинул бровь. У него явно возникло несколько вопросов.

Дядя Гарри был, как и многие грузовые рабочие, крепко сложен, широкоплеч, и даже домашней скромной рубашке не под силу было скрыть накаченного многолетним трудом тела. В его висках серебрилась проседь, прикрываемая растрепанными черными кудрями. Серые глаза смотрели сурово из-под густых бровей, но он все равно отошел в сторону и кивнул головой, приглашая вовнутрь обоих.

— Десять лет уж прошло, да? Или больше?

Домик был небольшим, чистым, но растений внутри было еще больше. Гарри был напряжён. Он провел их в сторону кухни. В таком потрепанном виде Гарри больше напоминал Сегелю его отца.

— Ты же знаешь, что Гарет погиб? — Мужчина поставил чашки на стол, и теперь заливал в них чай. Он словно перехватил мысли юноше о его брате, и теперь смотрел, как тот отреагирует.

Сегель смятенно покачал головой.

— Я не знал, но догадывался.

Гарри вгляделся в закат и вздохнул тяжело.

— Спустя пару месяцев, как ты уехал, был шторм в море. Вся команда утонула, и брат… вместе... — заварник тихо опустился на скатерть.

— Соболезную. Жаль, что я не узнал об этом раньше. — Склонил голову Сегель. Даже дома он чувствовал себя чужим. Он чувствовал на себе тяжелый взгляд. Как будто бы он сказал что-то не то.

— Все одно бы тебя арестовали на похоронах. — Фыркнул он пренебрежительно. И наконец обратил внимание на его спутника. — Снова охотой за головами промышляешь? Это — новый партнер?

— Нет. Я уже давно таким не занимаюсь, дядя. Я же обещал тебе, что то дело — последнее. К тому же ты знаешь: я никогда не привел бы никого постороннего к нам. Это…

— Керо. — Тут же вклинился парень, и быстро продолжил. — Огюст Керо. Состою в городской страже уже несколько лет. Вот помогал ему по приезду в город.

— Ты не похож на стражника. — Нахмурился Гарри. Асари взглянул озадаченно на Сегеля, но тот лишь пожал плечами — маскировка то на месте.

Асари лишь чуть склонил голову и улыбнулся, пожав плечами в ответ.

— А Элиза здесь? — Сегель приподнялся, уводя разговор в другое русло. В важное для него русло. — Я хотел ее увидеть. — Сегель поддался вперед, и встретился с тяжелым взглядом дяди.

Дядя взял в руки деревянную коробочку, но его большие руки скрывали то, что это за коробочка.

— Она больна. Думаю, ты сможешь с ней увидеться, когда ей полегчает. Она только уснула перед тем, как вы пришли. Поэтому, может быть, зайдёте позже, или...

— Проклятие? — Прервал его Асари, нахмурившись.

Гарри ничего не ответил.

Краем глаза Сегелю показалось, что он видел движение. Однако повернув голову, не заметил отличий. Музыка. Она снова отголоском в сознании зазвучала. Где-то далеко ещё, но...

Он понял, что солнце уже скрылось за горизонтом, и в комнате заметно потемнело. В груди словно заворошилось что-то, и головная боль накатила пульсацией в висках. Ему показалось, что что-то обхватило его ногу, и тут же Асари подпрыгнул, опрокидывая стул.

— Какого чёрта?!

Гарри выдохнул тяжело, и поднялся. Теперь музыка звучала полноценно. Сегель также уже был на ногах. Растения заполнили весь коридор, и пробирались сюда. Он вскинул протез, и медленно постарался собрать все ножи со стойки. Неохотно, но те выскользнули из креплений, собравшись вокруг его руки.

— Черная магия? — Нахмурился дядя.

Сегель покачал головой и вытащил меч.

— В этом городе она всегда была, разве нет? — Он горестно усмехнулся. Вот уж везет. Если до этого был какой-то шанс на оправдание, то теперь они сошли на «нет». В любом случае — это уже и не важно. Он просто сделает то, зачем пришёл, и, может быть, сможет обвести тёмное божество.

В этот миг все пришло в движение. Лозы из кадок выпустили свои ростки, стремительно наращивая толщину, и сбрасывая листья. Теперь они походили на заостренные пики, которые стремились к ним. Бросившись вперед, Сегель размашистым жестом отрубил ближайшие. Он услышал девичий визг. До боли знакомый, но искаженный проклятием. Ему хотелось заткнуть уши, потому что душа ревела от боли, словно в унисон, но он лишь жестом отправил ножи в ближайшие растения, прибивая их к стенам.

Асари также уже держал свои клинки, продираясь со своего места. Гарри эти лозы обходили стороной, пока он держал что-то в руках.

— Надо добираться до источника. — Громко сказал парень, и переместился вперед, отсекая еще несколько лоз.

— Нет! Мы уходим. — Сегель не узнал свой голос. Он дрогнул от осознания.

— Что? Но…

— Уходим. — Припечатал Сегель, бросив взгляд через плечо на Гарри. В его глазах не было сожаления. Похоже, ловушка была намеренной, и он попал в нее по собственной наивности. Надо было уходить сразу.

Следующий удар был тяжелее. Его кожаная броня была в жидкости с растений, но он не обращал на это внимания, как ни старался дистанцироваться от криков агонии где-то близко.

Совсем близко.

Рассекая очередные лианы, он понял, что достиг комнаты сестры. Неожиданное озарение посетило голову тогда, когда в скоплении растений, он заметил девушку. Помещение изменилось кардинально, и он стоял лицом к лицу с преобразившейся Элизой. Ее волосы слились с растениями, глаза потускнели, и смотрели на него словно, не видя.

В этот миг она вновь закричала, и этот крик был оглушающим. Сегель оцепенел, видя эту картину. Девушка стала единой со стеной, словно вросла в нее, и лишь голова изворачивалась из стороны в сторону. Тело было прибито к стенам металлическими прутами, исписанными истлевающими кровавыми символами. Вот почему Гарри не хотел его пускать к ней... Где-то там, позади, слышна была мелодия. Старая музыкальная шкатулка, она звучала с кухни. Вот что защищало дядьку от того, во что она превратилась.

Он опоздал. Черт подери, он… что теперь делать? Его цель теперь не имеет смысла. До этого мгновенья ему хотелось верить, что это не Элиза, и не метаморфозы, которые касались многих в городе. Растения впились в доспех и кожу. Боли не было. Опустошённый осознанием, он только отстранённо наблюдал за происходящим. Что-то горячее стекало по руке, под доспехом. Отрицание — глупое чувство. Спасительный круг сознания, чтобы психика не треснула по швам. Часть его холодно оценивала ситуацию, другая — кричала. От боли, мук, и беспомощности. Словно самолично вбивая себе ножи в тело.

Кажется, на их поверхности растений была какая-то кислота, но он просто стоял в оцепенении, и почувствовал, как его дернули назад. Почувствовал, как пространство вокруг искажается, готовясь к прыжку.

Ее губы разомкнулись, и она прошептала: «ты обещал… обещал, обещал…» — слово словно эхо раздавалось в его голове, и само создание его повторяло, невольно воспроизводя последний день, когда они сидели на кровати, и он пообещал ей, что заберёт из Гротенберга, покажет мир за стенами старого форпоста.

В этот миг все сместилось. Растения вокруг не собирались отпускать свою добычу так быстро, но юнец, впившийся в шиворот, отсек помеху, и снова переместился.

— Ты на кой черт вообще встал там?! — Обрушился на него Асари, выпустив из хватки. Он пережимал другой рукой рану, которая уже потихоньку зарастала. — Это была ловушка? Ты специально привёл меня сюда?

— Нет. — Проговорил парень. Он не понял, был ли это ответ на вопрос, или ответ на собственные мысли.

Сегель безвольно упал на мостовую, и смотрел в пространство дома. Наверное, он мог что-то сделать, правда? Вернуться, поговорить, вразумить. Достучаться до сестры. Она же узнала его. Узнала! Может, как-то помочь ей. Мог? Правда же, мог? На мгновение он потянулся в сторону дома.

— Эта же тварь тебя убьёт. — Асари встал на его пути.

— Нет, она же меня узнала. — Упрямо проговорил Сегель, проползя к двери дома ещё немного. Он всё ещё слышал звук шкатулки. Может быть, она звучала в его голове. — Наверное, есть способы, есть какие-то слова, которые можно подобрать... — он слышал тихое шипение кислоты на поверхности доспеха.

Асари присел на корточки и протянул руку.

— Они... просто оставляют часть сознания. Так они днём могут вернуть себе личность. Но ночью — это просто твари, и смерть для них намного милосерднее, чем вот такое... существование. — Теперь он глянул в сторону дома, и задумчиво заметил. — Твой кинжал же с собой, мы просто можем...

Мужчина неровно поднялся. Кожа в местах, где ее коснулись растения, горела огнем, но боль его к удивлению отрезвила, как ведро ледяной воды.

— Я не собираюсь этого делать, Асари. Мы найдём другой способ. — Сегель всмотрелся в пространство дома. Туда, где видно было шевеление.

Да, идти туда будет самоубийством. Или убийством, если до того дело дойдёт. Этого он допустить никак не может. Сегель же пришёл спасти её из пасти этого города, а не убить. Должен быть другой способ. По крайней мере, у него же есть шанс вызнать у Ваканта, как это можно остановить или вылечить? Способ должен быть. Просто обязан. Смерть не единственный выход, правда?

Ему хотелось злиться. Злиться от всего происходящего. Злиться на Гарри, всадившего ему нож в спину, злиться на этот проклятый город, который не преминул отобрать не только часть его рассудка, но теперь и самое дорогое, что он планировал, наконец, забрать с собой. Забрать в место многим лучше этого. Ему хотелось злиться на себя, за всю глупость, и недоверие письмам.

Тьма заволокла это место полностью, как и улицы вокруг, и даже редкие фонари, не заправленные рабочими, горели тускло. Сейчас улицы уже пустовали, и лишь патрульные ходили по улочкам, обсуждая друг с другом нервозное начало ночи. Улицы уже через миг наполнялись вскриками, агонией тех, кто обращается. Те, кто был здоров, прятались, или ещё до заката тянулись к Церкви. Это было похоже на паломничество, только вот причины были другими.

Однако в центре города происходило нечто другое. Росчерки крови оккультистов, готовящих круги богов, готовя Гротенберг к празднеству. Люди не понимали, к чему это. Кто-то надеялся, что большая церемония поможет городу, наконец, выбраться из проклятых рук Ваканта, а другие считали, что Мэйнард на празднестве только утопит этот город в крови.

Чтобы они не думали, им приходилось исполнять волю. Старшая Жрица меж тем вынашивала другой план. Она тихо вносила изменения в традиции. Старший Жрец отослал людей патрулировать город. Искать служителей Ваканта, чтобы они не смогли помешать их планам.

Только Тьме это было неважно. Людям нужно было ещё пережить эту ночь. Пережить, и остаться собой.