Гротенберг. Песнь старого города

5.3

Арбалетный болт прорезал пространство, и едва только не попал в него, когда скорее интуитивно он сделал шаг в сторону. От болта шла дымка. Внизу, он увидел её. Сиола опустила арбалет, забросила его за спину, и вытащила шпагу, спрыгнула вниз, чтобы добраться до них как можно быстрее.

Асари тут же пропал, и девушка плохо приземлилась на плато. Сегель ушёл от выпада, и тут же вытащил пистоль, направляя ей в лицо.

— Сиола, убери оружие. Сейчас. — Сегель не узнал свой голос. Он звучал холодно и сдавлено. Наёмник слабо себе представлял, что она думала о нём, после событий прошлой ночи, но едва ли будет так просто реабилитироваться. Стрелять он не собирался. Взгляд у девушки был озлобленный, полный искренней, старой ненависти. Тем не менее, она не двигалась, она следила за Сегелем, и за тем, как он стиснул пистолет.

Затем он почувствовал удар. Простой хук металлической перчаткой в солнечное сплетение. Цели своей удар не достиг, но замешательства хватило, чтобы с лёгкостью отклонить пистоль в сторону. Раздался выстрел.

Он разрезал ночную тишину, и сделал его оружие в одночасье бесполезным. Заряжать — долго. Времени — катастрофически мало. Лестница была узкой, и Сегель мгновенно впечатался спиной в бортик. Девчонка вскинула шпагу, что-то проговорив себе под нос, и сделала размашистый удар. Сегель вскинул руку, и шпага врезалась в протез. Металлический звон разлетелся по переулку. Перчатка была прорезана с поразительной легкостью.

Пройдись такой по броне, и она бы превратилась в лоскуты ткани.

Сегель отпрыгнул в сторону, Асари возник меж ними, и нанёс удар клинком. Девушка с поразительной ловкостью изогнулась, сменила направление удара, и второй рукой парировала замах, чтобы освободившейся постараться нанести удар по чернокнижнику. Он снова исчез в россыпи тьмы, оставляя потусторонний холод, и девушка в замешательстве озиралась по сторонам.

Сегель рванул вниз, и Сиола устремилась за ним, удерживая пару оружий в полной готовности. Она поглядывала на перила, и несколько раз чувствовала момент, когда Чёрный Кинжал хотел нанести удар. Он изумлялся этому. Обычно люди не чувствовали прыжков, и этого более чем было достаточно. После он обратил внимание на диадему, которая едва заметно светилась в лунном свете.

Они вышли на улицу шире. Освещённую густо фонарями, но лишённому патрулей, или каких бы то ни было других сил. Сегель поднял руку, распахивая плащ. Ночью обращаться к силам было поразительно легко! Кинжалы со свистом выскочили из своих ножен, огибая руку, и он метнул их в девушку. И этого она, похоже, никак не ожидала. Извернувшись от двух, едва ушла от третьего, который отбился от кольчуги, и пропустила четвёртый, пробившийся меж наплечником и доспехом, выведя одну руку из строя. Она выронила шпагу, и завела руку за спину.

— Сиола, перестань. — Сегель уже сам выхватил меч, но та отклонилась в сторону, и сейчас перед ней возник Асари. Его клинок разрезал воздух в паре сантиметров от шеи девушки. Она тотчас перехватила оружие, обрушив рукоять ему в висок. Асари пошатнулся, но не упал, удержав баланс. Сиола отступила ещё на шаг, отвела руку в сторону, и собиралась нанести удар.

Сегель рванул вперёд, отталкивая Асари в сторону, и чувствуя, как легко лезвие шпаги прорезало сначала кожаный доспех, а потом и плоть. Боль вспыхнула в ране, но что ещё хуже, на него накатила темнота. Она билась, извивалась, вздымалась, Пытаясь найти выход.

Сиола рванула шпагу назад, и Сегель почувствовал, как тонкая струйка горячей крови стекает под доспехом под нательной рубашкой, и пропитывает её. Но он все равно взмахнул мечом, сталкиваясь со шпагой. С лёгкостью под тяжестью удара её кисть вывернулась, и она выпустила оружие.

— Хватит. — Попытался вразумить её он, но та лишь упрямо поджала губы, выдирая кинжал из плеча, зарычав от боли, и кинула в его сторону, отпрыгнула, разрывая дистанцию, и кинулась в переулок. Сегель последовал за ней, чувствуя, как рана вытягивает из него силы.

Отсюда, вдоль по переулку, и на широкую улицу. Может, она надеялась на помощь своих, но не находила её, и поэтому продолжала бежать. Сегель, сбиваясь всё больше с шага, следовал за ней. Тут по улице было несколько трупов жрецов, несколько офицеров. Свежая кровь заливала мостовую, но всё это сейчас было не важно. Просто нужно было её догнать, вразумить. И тут она подхватила копьё, у одного из тел. Только поздно повернулась. Асари обрушился сверху, буквально возникнув в воздухе. Он упал на неё, она, под тяжестью брони, рухнула на землю. Копьё выпало из её рук отлетев в сторону, и она неловко пыталась отбиться от ошалевшего мага, который пытался до неё добраться клинком. Чёрный клинок с двухсторонней заточкой.

У девушки раскрылись глаза от изумления. Гравировка на рукояти была королевской, и она на мгновение даже застыла и поддалась,от этого. Кинжал замер, уже упершись в горло девушке, когда Асари просто отбросил её в сторону. Лезвие царапнуло её Сиолу по горлу, и она глухо всхлипнула, чувствуя, насколько была близка к смерти.

— Стой! — Сегель бросился вперёд. Ему очень не хотелось этого. Не хотелось, чтобы доходило до убийства. Эта... дура! Просто самоуверенная и праведная дура, с промытыми мозгами, едва ли понимала, что творит.

И всё-таки он защищает её. Снова. Это было так забавно. Тогда он защитил её от мальчишек, которые просто-напросто решили «поиграться» с симпатичной бродяжкой. Теперь же всё было по-другому.

Правда, ему не хотелось решать всё это силой.

— Ей промыли мозги, но до этого она была хорошим человеком! — Он видел по лицу Асари, который плавно перекидывает своё оружие из одной руки в другую, что он размышляет о том, насколько ему он нужен. Сегель стиснул меч в руках сильнее. Правда, ему казалось, что против Асари у него шансов мало. Слишком опытный маг, слишком стремительный убийца, а он — человек, с только зарождающимися способностями...

И тут юноша отвёл взгляд, тяжело выдохнул, убирая кинжал в ножны, и запихивая парные клинки обратно. Сегель тоже не сдержал облегчённого вздоха. Нет, не придётся драться. Всё хорошо.

В этот миг его тело взорвалось, и утонуло в океане боли. Адская боль пронзила плоть, зарождаясь жалящим уколом в спине, разрывая нутро, удушая, комкая затрепетавшее сердце когтями спазмов и достигая апогея в грудине, откуда, пробивая ткань показалось металлическое острие. Кровь наполнила гадким металлическим вкусом рот, его опрокинуло лицом в траву, затрясло в агонии. И, сколько бы он в упрямом стремлении двигаться чтобы жить не понукал себя, тело отказывалось подчиняться. Он лишь подёргивался в судорогах, не в силах сделать что-то.

Меч ещё гремел, ударившись о камни, а Сегель уже разлетался на осколки. Веки отчего-то стали очень тяжёлыми. И одна его часть мёртвым грузом валялась на мостовой, в то время, как другая стремилась ввысь, разрывая оковы телесной оболочки.

Прошёл лишь короткий миг, а Сегель уже созерцал своё распластанное тело где-то внизу, и не было больше не боли, ни радости, только бесчувственное разглядывание подробностей. Поблёскивающие камни мостовой. Примятая будто бы седая трава. Тело, лежащее ничком с неловко отогнутой головой. И суетящиеся рядом люди.

Ресницы мужчины внезапно дрогнули, открывая щели закатанных глаз без зрачков. Сегель попытался нырнуть в их непроглядную черноту, кажется дотронулся до тёплых век, погружаясь внутрь. Тьма схлопнулась над ним. Он проваливался куда-то глубоко, куда-то, откуда не было выхода его мятежной душе. Но ему, Сегелю, это уже было безразлично. Могильный холод, темнота — распахнули свои объятия.

И он упал в них.