Игра короля

Глава 9

Это Эссос? Или я просто представляла его на месте таинственного мужчины, потому что только о нем и могла думать?

Мы были на пляже, ветер развевал мои волосы по лицу. Я стояла одна и смотрела на воду, накинув шаль на плечи, мне было холодно, и я пыталась согреться хоть чем-то. Крепкие руки обхватывают меня сзади и притягивают к твердой груди.

— Ты всегда мерзнешь, любовь моя, — говорит он, наклоняясь ко мне. Он нежно проводит носом по моему уху и целует в местечко под ним.

— Только когда тебя нет рядом, чтобы согреть меня. — Я поворачиваюсь в его объятиях. Солнце светит мне в глаза, поэтому я не могу смотреть прямо на него. Вместо этого приподнимаюсь на носочках, чтобы поцеловать его, но могу дотянуться только до шеи, чуть ниже уха, куда он поцеловал меня.

— Я хочу здесь жить. Хочу, чтобы пляж был рядом.

— Что я еще могу сделать для тебя, любовь моя?

— Я хочу библиотеку, и сад, и конюшню. Я хочу виноградник, чтобы делать вино, которое понравится даже Диону. Нам нужно больше места для мероприятий. И много спален.

— Нам нужно будет осмотреть эти спальни, — говорит он с озорством в голосе. — Я дам тебе все, о чем ты просила. Но я не смогу отдать тебе свое сердце.

— Нет?

— Оно уже твое.

Он наклоняет голову и целует меня в губы. Мы стоим там, кажется, вечность, наблюдая, как закат окрашивает воду, и иногда целуемся, но в основном просто любуемся небом.

Вместо того чтобы проснуться в крепких объятиях, я открыла глаза и обнаружила, что одна в своей постели, а солнце только-только взошло. Вставать было больно, так как на меня навалился груз утраченных надежд и мечтаний.

Мой первый сон я могла бы списать на фантазию… странную, драматическую фантазию. После всех серий «Аббатства Даунтон» это было бы неудивительно, но это походило на нечто большее. Я раздавлена ощущением, словно что-то потеряла.

Моя голова была все еще как в тумане, когда я спустилась на завтрак в пижаме, что являлось подходящей одеждой, согласно расписанию Сибил. Я ценила подробное расписание, которое включало в себя конкретику, вплоть до обуви, которую следовало и не следовало носить. Зара и Кэт склонили головы друг к другу и о чем-то перешептываясь. Я удивлена, что встала не первой, и рада, что не последней.

Я села рядом с Кэт, поскольку мне было любопытно узнать, о чем они говорят. Мне не пришлось долго ждать, чтобы узнать, потому что Зара с удовольствием рассказывала мне обо всем.

— Мы с Эссосом целовались прошлой ночью, — взволнованно выпалила она, и при этом напоминании мой желудок сделал сальто. Каким-то образом после выпитого алкоголя и чудного сна, я умудрилась забыть об этом.

Мой мозг начал придумывать разные отговорки, чтобы заставить себя чувствовать себя лучше, мой любимый вариант — что она просто пыталась запугать других. Судя по выражению лиц некоторых из них, это работало. Я заставила себя ее слушать.

— А потом мы провели остаток вечера на пляже, ожидая восхода солнца. Я только что переоделась. О, Дафна, мы проговорили всю ночь, обо всем — от семьи до истории и поп-культуры. Он знает о книгах, фильмах и обо всем, что есть в мире смертных. — Рассказ Зары объяснил, почему Сибил выглядела очень усталой этим утром. Обычно она стояла в углу, заложив руки за спину, настороженная и бдительная, но сегодня она пила кофе.

Передо мной поставили мой завтрак, и я поблагодарила слугу, но сейчас едва могла есть. Если Финн и Эссос хотели, чтобы я доверилась процессу, то так я и должна поступить, но все это казалось абсурдным, и я задумалась, не перейти ли мне в Загробную жизнь.

Нет. Я не оставлю Кэт, во всяком случае, не по своей воле. Если она хочет остаться, то и я тоже.

— Это так прекрасно, — выдохнула я, прежде чем запихнуть вилку с едой в рот. Сегодня утром я не чувствовала вкуса завтрака.

Расписание на сегодня предусматривало, что до обеда мы не проведем время с Эссосом. Вместо этого мы узнаем больше о Призвании и традициях, которые должны будем выучить для Бала Призвания.

Учеба и колледж казались такими далекими, что я не могла представить, что мне придется делать что-то такое обыденное, как ходить на занятия. Может быть, изучение Эссоса и традиций его народа позволит мне отвлечься, а не утопать в ревности.

Сибил выскользнула из комнаты, когда все уже позавтракали. Затем появился Эссос. Улыбнувшись, он спросил, понравились ли нам танцы. Я промолчала, не желая вспоминать о том, как Эссос целовал Зару, и о том, насколько абсурдной выглядела ревность.

— А как насчет тебя, Дафна? Обычно ты высказываешь свое мнение, — сказал Эссос.

— Думаю, Финн был очень милым, и я надеюсь, что не нанесла необратимого вреда его ногам. — я отвела взгляд и откусила еще кусочек своего завтрака в надежде избежать дальнейшего разговора.

— Ты потрясающе танцуешь, Эссос, — сказала Зара, положив ладонь на его руку. Боль в челюсти заставила меня понять, что я стиснула зубы.

Он похлопал ее по руке и кивнул.

— Вы все были прекрасны, и я надеюсь, что это были хорошие проводы для ваших подруг. Хоть у них и не было сопровождающих, думаю, что все ваши сопровождающие сделали все возможное, чтобы никто не чувствовал себя обделенным.

Все пробормотали свое согласие, но замолчали, когда вбежала Сибил и наклонилась к уху Эссоса. Его губы сжались в тонкую линию, и он, извинившись, ушел.

Сибил взяла на себя командование, приказывая всем нам готовиться к предстоящему дню.

Когда мы спустились в гостиную, оказалось, что ее переделали в своего рода классную комнату. На диванах лежали тетради, рядом с входом стояла меловая доска. Сибил подошла к доске и начала писать различные даты и имена. Я узнала несколько имен, таких как Аристотель и Елена, и места, такие как Троя и Спарта. Я не узнала место в начале списка… Соларем.

— Дамы, пожалуйста, займите свои места. Вы заметили, что согласно вашему расписанию раз в день, будете проводить два часа со мной и изучать историю. Как уже упоминал Эссос, вы будете присутствовать на этом балу и попытаетесь произвести впечатление на граждан Соларема своими познаниями в истории, искусстве и философии. Многие из этих богов жили в те времена, и они не любят ничего больше, чем рассказывать о днях своей славы. Ваш успех зависит от умения произвести впечатление на этих людей, поэтому примите эти уроки во внимание.

— Соларем? — спросила я нетерпеливо. Возможно, она бы и рассказала об этом позже, но я думала, что контекст важен.

— Царство богов. Сейчас мы находимся в небольшой части этого царства, однако главный город Соларема, где живут большинство, находится над нами, в облаках.

Она посмотрела на мое лицо и, словно понимая, что я не собираюсь отпускать эту тему, продолжила.

— У Соларема есть свой правитель, о котором мы поговорим позже. Стремясь быть ближе к нему, Эссос основал свой дом здесь, ближе к Подземному миру. Представьте себе Соларем как трехъярусный торт: верхний слой — это город, расположенный в облаках, потом — Земля. Между Соларемом и этим домом и царством смертных есть завеса. Если бы кто-то отдернул эту завесу, смертные увидели бы парящий город. Последний слой — это Подземный мир, где правит Эссос.

— Я слышала, что некоторые из вас называют его Богом Смерти или Повелителем Подземного мира. Одно из этих названий верно. Он Бог, но не смерти… он Бог или Король Подземного Мира. Он предпочитает, чтобы его называли Повелителем, но… как это сейчас говорят? Прогибаться?.. он будет прогибаться перед другими и настаивать на том, чтобы ему воздавали должное уважение как Королю. Все люди, о которых мы будем говорить, являются Богами или Богинями, главными или второстепенными. Не забудьте проявить им должное уважение.

Я открыла тетрадь и начала яростно писать, стараясь как можно лучше следить за происходящим. Информация летела на нас быстрее, чем мы успевали за ней. Я огляделась и увидела, что Кэт пишет стенографией, которую использовала всегда.

Сибил подчеркнула, как важно знать разницу между Еленой Троянской и кем-то по имени Елена, и говорить почтительно с людьми, которые будут на балу. Не успела я оглянуться, как урок закончился.

Сибил объяснила, что уроки будут становиться все более и более подробными. Похоже, нам придется изучать старые сплетни. В предоставленном Сибил учебнике я увидела, что мы будем изучать взлет и падение римлян и греков.

В колледже я избегала философию, но сейчас мне предстоит изучить ее очень подробно. Большая часть нашего первого урока была вступительной, прежде чем мы узнаем, кто являлся ключевыми игроками. Сибил обещала, что настанет время и она расскажет нам о различных Богах и Богинях, включая родословную Эссоса, но нам нужно выучить скучные фрагменты, прежде чем мы сможем перейти к хорошему материалу.

После урока нас повели к кабинету Эссоса, останавливая у каждой картины в зале. Сибил подтвердила, что картина, которой я восхищалась, действительно принадлежит к серии «Кувшинки» Моне и висит рядом с оригиналом Пикассо. Каждое имя, которое она перечисляла, пока мы шли по коридору, возвращало меня к семинару по истории искусств на первом курсе.

— Это гордость и радость Эссоса, — сказала Сибил, пока шла по коридору и остановилась у двойных дверей напротив кабинета Эссоса. Она открыла двери и провела нас в галерею. Я не помнила эти двери, когда виделась с ним.

— Я знаю, что сегодня утром вы получили много информации, поэтому остаток дня полностью в вашем распоряжении. Можете остаться здесь или делайте, что хотите. — она встала в углу комнаты.

Почти все походили по комнате несколько минут, прежде чем уйти, чтобы посидеть на улице на солнце. Я заметила, как Кэт листала свою тетрадь, когда выходила. Я решила остаться и посмотреть, что перед нами. Зная, что у Эссоса в прихожей уже есть бесценные сокровища, мне захотелось знать, что он хранил в своей галерее. Признаться, мое внимание во время изучения истории искусств было в лучшем случае эпизодическим, но некоторые из представленных передо мной картин мне знакомы.

Я потеряла счет времени, но у меня имелось хотя бы полчаса, чтобы побыть в одиночестве и забыть о своих обстоятельствах, что мне так необходимо. Все вокруг немного ошеломляло. Я остановилась возле «Звездной ночи» Ван Гога, своего любимого произведения искусства. Окруженная самыми известными произведениями искусства в мире, я не понимала, как они здесь оказались, но в данный момент мне было все равно.

— Красивая. — произнес тихо чей-то голос. Он стал мне таким знакомым, что я без удивления подняла взгляд и увидела, что Эссос стоял рядом со мной, наблюдая за моим выражением лица. Какая-то часть меня хотела думать, что он говорил обо мне, а не о картине, но он разрушил эту надежду, когда жестом показал на картину. — Разве не так?

— Она захватывает дух, — подтвердила я, кивнув. Он улыбнулся, показав на «Рождение Венеры» Ботичелли, и я пошла за ним.

— Мне нравится видеть, как искусством восхищаются. Слишком много смертных останавливаются перед картиной, чтобы сказать, что они ее видели, не получив настоящего удовольствия от произведения.

— Я никогда не была в галереи, но понимаю, о чем ты… люди не могут уделить время, чтобы насладиться красотой. — я сделала паузу, когда мы перешли к другому произведению. — Не думала, что ты коллекционируешь картины.

— Почему нет? Когда правишь Подземным миром, то есть и свои плюсы. Картина в зале была подарком Моне для… э-э… — он запнулся на слове, — …меня. Это был подарок для меня. Мое королевство окружено самыми ценными для человечества ресурсами. Это ставит меня в уникальное финансовое положение. Все драгоценные камни мира изготавливаются в моем королевстве, а мой младший брат, который отвечает за все остальное, не беспокоится о таких простых проблемах, как финансы. На мои плечи ложится забота о том, чтобы драгоценные камни и металлы производились для смертных, а в качестве награды я также отвечаю за банковские учреждения для жителей Соларема. Поэтому приобретаю красивые вещи, чтобы украсить свои владения. — он улыбнулся, сцепив руки за спиной.

Я запомнила то, что драгоценные камни изготавливают в его королевстве. Все сверкающие драгоценные камни в каждой из наших комнат теперь обрели другой смысл. Мы продолжили гулять по галерее, и время от времени он останавливался перед какой-нибудь картиной и рассказывал мне о ней и о том, что она для него значила. По мере того как мы шли, я обнаружила, что восхищаюсь радостью на его лице и в его голосе едва ли не больше, чем самим произведением искусства.

В конце концов, мне пришла в голову мысль, и я сделала неуверенный шаг.

— Разве мы не нарушаем правило одиночества? — спросила я. Не хотела, чтобы он перестал говорить, перестал давать мне эти маленькие крупицы информации, которые в противном случае я бы не узнала долгое время, но также не хотела, чтобы меня выгнали. Мысль о том, что это может произойти, почти заставила меня оступиться.

Он замолк и указал на Сибил, стоящую в углу и наблюдающую за нами, но пытающуюся притвориться, что это не так.

— Нет. Сибил привела вас в галерею, чтобы я мог провести для вас экскурсию. Моя встреча началась раньше, чем я ожидал, и поэтому опоздал. Ты единственная, кто еще здесь, и я считаю, что мы не должны упускать возможность посетить хороший музей. Хочешь увидеть Сикстинскую капеллу?

Я кивнула, потрясенная, чтобы что-то сказать, пока он вел меня через дверь в заднюю часть галереи. Дверь действительно вела в Сикстинскую капеллу с колоннами, алтарем и великолепным потолком.

Эссос разрешил мне походить вокруг и рассмотреть каждый кусочек, время от времени сообщая странные факты, следуя за мной.

— Вопреки тому, что многие говорят, Микеланджело стоял, когда писал эту картину, а не лежал на спине на строительных лесах, — заверил он, пока я изучала знаменитую работу.

— То есть, ты хочешь сказать, что «Космический корабль Земля»[4] это ошибка? — спросила я, повернувшись к нему. Он пристально изучал меня, и я почувствовала, что мои щеки покраснели. Я представила, как, должно быть, выглядела, откинув голову назад, разглядывая красоту, открывающуюся передо мной.

— Еще какая, — мрачно признал он, встретившись с моими глазами. Я рассмеялась, и он улыбнулся мне в ответ, мой желудок замер, но совсем по другой причине. Так вот каково это — влюбиться в кого-то почти с первого взгляда?

Я никогда не думала, что это возможно, но с каждым его взглядом чувствовала, как меня охватывает желание быть рядом с ним еще больше. Я бы хотела, чтобы он улыбался все время, поскольку казалось, что комната становилась ярче, а глаза светлее.

— Как это возможно? — спросила я, позволив Эссосу подвести меня к скамейке. Его рука лежала на моей спине, когда мы сели, и я хотела, чтобы он оставил ее там навсегда. Я сидела всего мгновение, затем резко встала и легла на пол, чтобы посмотреть на потолок.

— Мы находимся в другой плоскости. Этот дом существует на Земле… на вашей Земле… но то, где мы находимся, не является ни здесь, ни там. Я могу хранить вещи из мира смертных здесь, не перемещая их. Дверь в Сикстинскую капеллу — это своего рода портал в реальность. Мне легче делать это, чем посещать мир смертных.

Я кивнула, как будто в этом был смысл.

Эссос встал со скамейки и подошел ко мне, а затем лег на пол рядом со мной, наши головы находились очень близко. Я повернулась, чтобы посмотреть на него, и заметила пару веснушек на его носу. Когда он повернулся ко мне лицом, наши носы почти соприкоснулись, и его глаза расширились от того, как близко мы находились.

С такого расстояния трудно было не заметить, как его взгляд опустился на мои губы, а затем снова поднялся, прежде чем вернуться к потолку. Он сглотнул.

— Это немного за пределами чьего-либо понимания. Если бы это не была моя собственная жизнь, не уверен, что сам бы ее понял.

Следуя его примеру, я снова подняла взгляд, пытаясь увидеть его глазами того, кто присутствовал при строительстве. Я коснулась его руки, не зная, чего ожидать, и он переплел свои пальцы с моими. Его рука гладкая и теплая, когда он провел большим пальцем по моей.

— Ты всегда правил в одиночку? — спросила я, поворачиваясь к нему лицом. Финн подтвердил, что раньше кто-то был, но не сказал в какой роли. Я надеялась, что Эссос откроет мне немного о своей жизни.

Я знала, что есть ограничения, но, конечно, рассказывать нам факты о себе — не одно из них. Он повернул голову ко мне, и весь тот свет, который я видела всего несколько мгновений назад, потускнел. Я пожалела, что сделала это. Пожалела, что я не могу читать его мысли, пока его голубые глаза изучали мое лицо.

— Нет, не всегда. Но я… я не могу рассказать больше.

Я кивнула.

Он выдохнул, глядя мимо меня, а затем снова взглянул на мое лицо.

— Был кое-кто, кажется, целую жизнь назад. Я не могу сказать большего. — он протянул мне этот кусочек доверия, и я подумала, что вместе с ним и кусочек своего сердца. Я слегка сжала его руку. Похоже, он хотел поговорить о ней или о себе, но эти бессмысленные правила не давали ему этого сделать.

— Кого мы встретим на балу? — спросила я, меняя тему. Сибил рассказала нам кое-что, и мне казалось, что это достаточно безопасная тема.

— Множество Богов и Богинь из Соларема. Нимфы и дриады. Моя семья будет там, но только братья и сестры… никаких детей, как и моих родителей. Они отошли от дел и живут своей жизнью, или чем там занимаются Боги в отставке. — в его голосе прозвучал тоска. — Сибил расскажет тебе о том, кто есть кто на уроках.

— Да, она уже начала. Что случилось сегодня утром, что отвлекло тебя от завтрака? — продолжила я допрос.

Он протянул свободную руку к синяку на моем лице. Его пальцы коснулись моей кожи, но я не отвернулась, наслаждаясь теплом его прикосновений. Это интимный жест, который я видела между своими приемными родителями так много раз.

Мой отец всегда искал повод, чтобы прикоснуться к своей жене, убрать прядь волос с ее лица, поправить пальто, чтобы ей было тепло, взять ее за руку.

Возможно, у меня было не самое идеальное детство, но я выросла, наблюдая за своими бабушкой и дедушкой, которые любили друг друга на протяжении пятидесяти лет, и за своими приемными родителями, которые тоже очень любили друг друга. Я видела, какую жизнь может принести всепоглощающая любовь, и очень хотела этого для себя.

Мои глаза закрылись, и я ощутила запах краски и пыли. Вдалеке услышала смех свой и моего таинственного мужчины. Будто смеялся Эссос. Слышала ли я то, что хотела услышать? Мой голос прозвучал издалека.

— Ты же не думаешь, что он будет стоять на этих подмостках и продолжать рисовать; у меня шея болит от одной мысли об этом!

— Дорогая, обещаю, это будет потрясающее зрелище, когда он закончит. Просто подожди. — его голос — едва слышный шепот на ветру.

— Пожалуйста? — спросил Эссос, его голос умолял, пока пальцы касались синяков. Мои глаза открылись при звуке его голоса.

Мое лицо больше не было опухшим, и Сибил точно имела к этому какое-то отношение. Хоть мне и хотелось оставить их как напоминание того, через что мы прошли, я видела, что синяки причиняли ему боль.

Для меня это напоминание о том, что я умерла… не могу даже представить, что это было за напоминание для Эссоса. Возможно то, что бесчисленное количество женщин должно умереть, чтобы он нашел себе пару. Я могла найти другой способ помнить, что это реально; не обязательно так драматично.

Я кивнула. Непонятно почему, но на этот раз позволила ему исцелить себя, отпустив жизнь, которую знала раньше. Я снова закрыла глаза, когда мое лицо потеплело, и я не знала, румянец это или его сила.

Я держала их закрытыми, пока тепло не исчезло, думая обо всех тех, кого я оставила, и обо всем, что потеряла. Список невелик — только мои приемные родители, Фил и Мелинда, которые, я уверена, оправятся от потери, и мой кот Вафля. Пришло время начать двигаться дальше, вместо того чтобы хранить свою боль и сожаления.

Я открыла глаза, когда Эссос убрал руку. Я уже собралась спросить его о странном сне о Сикстинской капелле и о том, являлись ли эти сны чем-то большим, когда он ответил на мой предыдущий вопрос.

— Сегодня утром в царстве смертных произошло кое-что неприятное, и мне пришлось заняться внезапным притоком душ, а также устранить причину. Я опять не могу все рассказать, только в общих чертах. События Призвания означают, что дела не могут вестись как обычно, поэтому мне пришлось послать своего человека, чтобы разобраться с этим.

Я хотела задать ему еще вопросы, но к нам подошла Сибил и постучала по запястью, сигнализируя, что время вышло. Первым поднялся Эссос, он подал мне руку и помог встать. Возможно, он недооценил свои силы, или я слишком сильно оттолкнулась, но на мгновение я словно взлетела в воздух, прежде чем столкнуться с крепкой грудью Эссоса.

Он поймал меня, прижимая к себе, и его запах успокоил что-то глубоко в моей душе, даря спокойствие, от которого мои плечи расслабились, а тело прижалось к нему. Когда он убедился, что я твердо стою на ногах, Эссос ослабил хватку, но не отпустил мои руки.

Каждая часть моего тела, которая касалась его, посылала заряд по всему моему телу. Сибил откашлялась, заставляя нас отпрянуть друг от друга, как подростков, которых застали за поцелуем. Эссос стер пыль со своей одежды и поправил костюм, как будто мы не сделали ничего плохого.

— Долг зовет. Пожалуйста, оставайся и наслаждайся галереей столько, сколько захочешь. Ты также можешь приходить сюда, когда пожелаешь. — он кивнул мне, затем забрал у Сибил папку и направился к выходу.

— Подожди! — позвала я и не успела договорить слово, как он уже повернулся в мою сторону. Сибил бросила на меня нетерпеливый взгляд, и я поняла, что не могу упустить этот шанс. — Кто такой Дион? — не факт, что я вообще получу ответ, поэтому выбрала что-то незначительное, чтобы убедиться, что мои мечты реальны.

Эссос нахмурился.

— Где ты слышала это имя?

— Один из сопровождающих, должно быть, упомянул о нем. Мне стало интересно.

Мне показалось, я услышала, как Эссос ругается под нос, проклиная Финна, но он слишком далеко, чтобы расслышать.

— Он — Бог вина и разврата. К счастью, он занят в царстве смертных, так что ты встретишься с ним только после Бала Призвания. Мне действительно пора идти.

Мое тело замерло, как будто меня застали за чем-то, чего я не должна делать, и я хотела избежать внимания. Глаза Сибил подозрительно сузились, и мне показалось, что она не поверила в мою ложь.

— А правда, что Боги такие страшные? — спросила я Сибил, пока мы смотрели на спину Эссос. Я смотрела на нее, пока она наблюдала, как его длинные ноги исчезали за дверью. Я снова задалась вопросом о них двоих, но эта мысль быстро исчезла, когда она посмотрела на меня, нахмурившись.

— Раз ты спрашиваешь об этом, значит, была недостаточно внимательна сегодня. — слова Сибил звучали у меня в голове, когда я шла за ней из галереи, размышляя, не заслужила ли я каким-то образом плохую оценку.