Игра короля

Глава 6

Тиффани и Зара спустились раньше, надеясь понять порядок отбора. Кэт ушла в свою комнату, чтобы побыть одной, пока я переодевалась. К тому времени, как я спустилась вниз, все уже собрались в гостиной.

Я нервно улыбнулась. Все переоделись так, как будто собирались на собеседование. Двое надели костюмы.

Я заметила Кэт, Тиффани и Зару, сидящих в углу, и сдержала удивление. Зара переоделась в платье, похожее на мое, но с более глубоким вырезом и коротким подолом. Кэт слегка качнула головой, соглашаясь, но мы промолчали.

Сибил вошла в комнату с планшетом в руках и назвала первое имя. Несмотря на то, что Анна и Лесли были одеты в купальники утром, они переоделись в деловую одежду. Только я видела, что завязки от бикини Анны торчали сзади ее платья.

Мне удалось поймать ее и сказать об этом, отчего она подмигнула мне, убирая их. Сибил, должно быть, пожалела их, потому что Анна и Лесли уходят первыми.

День шел, список двигался, и я чувствовала то же напряжение, что и на выпускном, когда ждала свое имя, чтобы получить диплом, за исключением того, что в этом порядке нет ни смысла, ни причины.

Некоторые проводили с Эссосом больше времени, чем другие… самая долгая беседа длилась чуть меньше часа, в то время как другие девочки проводили с ним 10 минут. Когда зовут Кэт, мы сжали друг другу руки, и она ушла.

Зара посмотрела, как Кэт уходит, затем села на свое место.

— Не находишь это странным? Это почти как быстрые свидания, но только для него. Интересно, какой он? — я наблюдала за ней, сохраняя нейтральное выражение лица, мысленно подсчитывая очки, который она пыталась заработать. Иногда мне казалось, что она заставляла людей снизить свои ожидания, прежде чем поразить их своим интеллектом. Я бы повелась на это, если бы не видела, как она делала то же самое во время дебатов на наших общих занятиях. — И что значит быть королевой?

— Отличный вопрос, спроси у него на досуге. Думаю, более важный вопрос — почему вы хотите остаться здесь? — возразила я. Темно-карие глаза Зары изучали мое лицо, как будто она пыталась понять, к чему я клоню.

— Потому что я в любом случае отправлюсь в Загробный мир. Поэтому я могу попытаться найти немного счастья, — просто ответила Зара, но, похоже, поняла, что я не заинтересована в разговоре с ней. Мы сидели в тишине, ожидая, когда назовут следующее имя.

Когда очередь дошла до Зары, она встала и направилась к Сибил, и я готова была поклясться, что увидела, как она подняла юбку чуть выше. Как только она ушла, я начала скучать по ней, потому что, несмотря на то, что мы регулярно враждовали, присутствие рядом знакомого человека успокаивало.

В конце концов, осталась только я одна. Я сидела здесь несколько часов, наблюдая, как девушки уходят одна за другой, и мне стало жаль, что у меня не было книги или чего-нибудь еще, чтобы отвлечься от наблюдения за тем, как минутная стрелка делала круг за кругом.

Когда Сибил вошла, то улыбнулась мне.

— И еще одна. Следуйте за мной, мисс Хейл.

Я встала, разгладив платье и последовав за ней по коридору, из которого появился Эссос, когда мы приехали. В конце коридора она открыла дверь и жестом пригласила меня войти. Комната большая, с камином с одной стороны и письменным столом напротив. Между ними стояли длинный кожаный диван и большое удобное кресло. Запах горящего огня в сочетании с ванилью успокаивало меня.

Эссос сидел за столом, перебирая бумаги. Он смотрел на меня, опустив очки, и мой пульс подскочил. Как будто я стянула еще один слой Эссоса.

Я видела, как снимаю с него очки и отвлекаю, пока он работает, дразню, чтобы посмотреть, как долго он сможет оставаться сосредоточенным, пока я использую свои женские хитрости. Когда наши глаза встретились, что-то между нами заставило ускориться мое сердце, притянув меня к нему. Он подал сигнал Сибил, чтобы та закрыла дверь, а затем опустил взгляд.

Оторвав взгляд от него, я попыталась успокоить свои бушующие эмоции. У меня никогда не было такой сильной реакции на кого-то, и я не понимала, почему это происходило сейчас. Я стояла на входе и смотрела на него, не зная, что делать. Должна ли я сесть? Нужно ли приглашение, чтобы сесть?

Эссос, похоже, не заметил, что я за ним наблюдала, и я этим воспользовалась. У него очки в толстой темной оправе, что придавало ему вид Кларка Кента. Очки не портили красоту этого мужчины. Более того, они подчеркивали ее, делая его глаза более голубыми, а сильную линию челюсти более угловатой. Вчера он их не надел, и я задалась вопросом, не предназначены ли они только для чтения.

— Пожалуйста, подожди меня. Я только что получил неожиданные бумаги. Знаю, что уже заставил тебя ждать несколько часов, и мне бы не хотелось продлевать пытку еще дольше, — наконец проговорил Эссос, подняв на меня глаза. — Присаживайся, пожалуйста. Я скоро к тебе присоединюсь.

Вместо того чтобы сесть, я подошла к книжным полкам и просмотрела названия, не в силах прочесть ни одного из них. Казалось, что они написаны на другом языке, комбинация греческого алфавита и чего-то более древнего. Я хотела протянуть руку и провести пальцами по корешкам, но они выглядели старыми, как будто кончик пальца мог разрушить драгоценный материал. Я не представляла, что хранится в этих томах.

Хотя… чем дольше я смотрела на некоторые из названий, тем более ясными они казались. Я смогла разобрать «Антигону», «Одиссею» и многое другое, что было неразборчиво, и я задумалась, не меняло ли пребывание в этом мире мою способность читать на разных языках.

На полу у камина отдыхали Спот, Шедоу и Дэйв, переводя настороженные взгляды с меня на хозяина. Дэйв посмотрел на меня, яростно барабаня хвостом по своей большой кровати. Я подошла и погладила его по голове, и могла поклясться, что он мне улыбнулся.

— Вот и все. Прошу прощения. Теперь я могу сосредоточиться на тебе. — Эссос заметил, что я сидела с собаками. — Хотя, похоже, это мне придется разделить твое внимание, — продолжил он, ухмыляясь.

Я встала и повернулась к нему.

— Не нужно.

Эссос жестом пригласил меня присесть на диван, что я и сделала, а он устроился в кресло рядом. Дэйв заскулили и приполз по полу ко мне, а затем устроился у моих ног.

— Расскажи мне немного о себе, — начал Эссос в то же время, когда я спросила его, чем он занимается. Он слегка посмеется и откинулся в кресле. — Хорошо. Это справедливый вопрос. Я своего рода перевозчик и надсмотрщик. Помогаю людям попасть в загробную жизнь. Некоторые люди думают, что это делает меня предвестником смерти или мрачным жнецом, но это не так… я просто управляю загробной жизнью. Все гораздо сложнее, но в общих чертах это так. А теперь расскажите мне о себе.

— Не уверена, что ест, ь о чем рассказывать. — я посмотрела на книжные полки. — Ты много читаешь на древнегреческом или других языках?

— Переводишь тему, неплохо. Да, только я люблю читать «Илиаду» на английском. Нахожу большинство переводов не такими поэтичными. Другие книги написаны на языке Богов, моего народа. Что ты планировала делать после колледжа, какая у тебя была специальность?

— Ладно, вот тебе краткая версия… я изучала английский язык. Хотела стать флористом, но мои приемные родители не считали это прибыльным выбором профессии. Поэтому они хотели, чтобы я получила высшее образование в качестве запасного варианта, но я не знала, что делать дальше. — мои слова прозвучали поспешно. Не желая видеть его выражение лица, я посмотрела на огонь.

Я почувствовала, что он смотрел на меня, и это притянуло мой взгляд к нему.

Эссос наклонил голову, изучая меня, и мне стало не по себе от прямоты его взгляда.

— Очевидно, ты не любишь говорить о себе. Когда умерли твои родители? — спросил деликатно Эссос, и я удивленно на него посмотрела. Мне стало интересно, Эссос просто угадал или был способен видеть потери, с которыми кто-то столкнулся, и все способы, которыми смерть коснулась их жизни.

Посмотрев на него, я не увидела того, что ожидала. Его лицо было непроницаемым. Он слегка нахмурил брови, но его лицо и руки были открыты, желая, чтобы я продолжила говорить о своей жизни.

Он неуверенно коснулся моего голого колена, но потом, казалось, одумавшись, сжал мою ладонь, успокаивая. Я ожидала утешающего давления, которое он заставил почувствовать накануне вечером, когда все были в панике, но этого не произошло.

— Мои родители, Рон и Линда, умерли, когда я была еще ребенком. Многие думают, что младенцев легко пристроить, но мои детские годы прошли с дедушкой и бабушкой по материнской линии, которые умерли, когда мне было пять лет. После этого я стала ужасно себя вести, так что даже если семья захотела взять меня на воспитание, я старалась изменить их мнение. В итоге я попала в очень хорошую приемную семью, и они меня удочерили, но мы так и не стали близки. Я думаю, что это была в основном моя вина. У них были большие ожидания… Фил — конгрессмен, а Мелинда — адвокат. Думаю, я больше всего жалею об этом… о том, что у меня никогда не было возможности сказать им, как я люблю их, хоть и не считала себя достойной этого. Вместо этого Кэт стала моей семьей. Было проще начать все сначала, чем признать свои ошибки, и, если бы мне дали шанс вернуться в самое начало, я бы не была такой чертовски упрямой. — Я заставила себя рассмеяться, а Эссос улыбнулся. Что-то в том, как он держит меня за руку, вызывает во мне желание открыться ему и выдать все свои секреты.

Я представила, как сидела у камина с бокалом вина, подогнув ноги, и рассказывала ему о том, как прошел мой день, пока он заканчивал свою работу, чтобы присоединиться ко мне. Уверена, Эссос любил виски, и он присоединился бы ко мне на полу, ослабив галстук, а потом бы мы занялись любовью перед камином.

— Каталина упоминала, что ты ей как сестра.

Я отвернулась от него и погладила Дэйва, который так незаметно, как только мог питбуль, забрался на диван. Виляя хвостом, он положил голову мне на колени.

— Так что, быть Королем Подземного мира означало носить униформу? — я снова сменила тему, чувствуя себя неловко из-за того, что уже открылась перед ним. В глубине души я знала, что раскрою перед ним свою душу, если он продолжит разговор.

— Прошу прощения? — он хмурится, наклонившись ко мне.

— Ты с Сибил постоянно носишь черное. Я не была уверена, какая причина для этого.

— Открою маленький секрет, но ты должна пообещать, что никому не расскажешь его. Как думаешь, справишься? — я ненавидела, когда он разговаривал со мной, как с ребенком, но пне не представился даже шанс возразить. Его вопрос был риторическим, так как он уже начал расстегивать рубашку.

Что-то в глубине моего живота перевернулось, и я поняла, что хотела бы быть той, кто расстегивает его рубашку. Мои щеки покраснели. Его рубашка была ярко-синего цвета, как и глаза. Наклонившись к нему, заметила что-то на его шее. Я протянула руку, кончиками пальцев коснувшись кожи его шеи, и вытащила это из-под рубашки. Это смелый поступок, но я не смогла удержаться.

Его рука поймала мою и удерживала ее, пока я смотрела на кулон в своей руке. На нем был изображен полумесяц, обвитый виноградной лозой с цветами. Между луной и солнцем находились звезды, а остальную часть круга завершало что-то похожее на раздавленные лепестки в смоле. Все это соединено золотом. Это изящная вещь, и я не могла подумать, что он такое носит.

— Кое-кто, кого я очень сильно любил, подарил мне это. — его голос неожиданно стал хриплым, и он откашлялся, подавляя эмоции. Когда Эссос говорил, мои пальцы оказались так близко к его губам, что я почувствовала их прикосновение.

Я смотрела на него, слыша звук своего смеха и почти видя блики мерцающих огней, но все это казалось далеким. Наши лица оказались близко, пока я изучала кулон, который стал гладким, как будто его использовали в качестве камня беспокойства[3] на протяжении веков. Возможно, когда-то на его обратной стороне была гравировка, но она давно исчезла.

— Чтобы внести немного света в твой темный мир. — эти слова показались мне правильными в данный момент. Эссос внимательно наблюдал за мной, когда я отпустила кулон и взглянула на него, моргнув от смущения. Он закрыл глаза, и я подумала, не сделала ли что-то не так, не сказала ли что-то не то, и я захотела это исправить. Я протянула руку, чтобы коснуться его щеки.

— Вот так вот. Ты сохранишь мой секрет? — спросил Эссос.

Я отстранилась от него, возвратившись на свое место.

— Что ты любишь яркие цвета и носишь украшения? Обещаю не выдавать Бога Смерти.

— Не Бога Смерти, а Бога Мертвых, но спасибо за понижение в должности. Сначала идет — мрачный жнец, а потом — страж. Я буду следить за твоим обещанием. Если ты хочешь участвовать в церемонии, я приглашаю тебя остаться… но это твой последний шанс уйти. — он сделал паузу, ожидая моего ответа, но, когда я открыла рот, его глаза закрылись, пряча эмоции на лице.

— Вообще-то, я хотела попросить об одолжении. — брови Эссоса приподнялись. — Ты можешь… — мой голос сорвался, и я сделал вдох. На этот раз его рука легла на мое колено, даря тепло. — Это глупо, но не мог бы ты починить мой телефон? Он сломался в аварии. Я не буду отправлять смс или звонить, мне просто хочется посмотреть фотографии моих родителей и кота.

При упоминании о Вафле Дэйв поднял голову, а затем качнул ею, всем видом показывая свое отвращение.

— Конечно, — сказал Эссос, чуть ли не вскочив со своего места. Он убрал руку с моей ноги и протянул мне мой телефон, появившийся из воздуха. Экран стал гладким и без единой трещинки. Я с благодарностью взяла его и сжала в руке.

— Уверена, что тебе уже многие рассказывали, о чем сожалеют после смерти. — я пожала плечами, не глядя на него, а уставившись на темный экран своего телефона. — Моя мама прислала мне сообщение — она спрашивала, чем я хочу заняться летом, а я проигнорировала его. Я готовилась к вечеринке и устала от одного и того же разговора о том, что хочу делать после колледжа. Моим последним сообщением маме было сообщение о том, что я пропущу День матери из-за игры в волейбол. Очевидно мне тоже пришлось умереть, чтобы понять многое. Я всегда называла их своими приемными родителями, но они значили намного больше. Они были моими родителями, но мне казалось, что если я скажу им об этом, то тем самым предам своих биологических родителей.

— Ничего страшного, что у тебя были сложные отношения со своими родителями. Все отношения сложны, а семейные, наверное, самые непростые. Даже у меня сложные отношения с семьей. — его рука коснулась моей щеки, смахнув слезу почти с благоговением.

— У Богов тоже есть семьи? — спросила я, пытаясь отвлечься от нахлынувших слез.

Сидеть и рыдать — явно не по-королевски.

Эссос откинулся назад, усмехнувшись.

— У меня есть мать и отец, братья и сестры, как и у большинства людей. Возможно, все сложнее, потому что я так долго жил и так много видел. Ты узнаешь о моей семье, но только в последний месяц перед балом. Они могут произвести неоднозначное впечатление, поэтому мы… Сибил и я… храним эту информацию до тех пор, пока в ней не будет необходимости.

— Твои мама и папа — боги?

Эссос фыркнул, но продолжил.

— Они — создатели этого мира. Своей магией они создали множество мелких богов и богинь, растений и деревьев. Однако только я и мои братья и сестры являемся их истинными потомками.

— Сегодня вечером у нас будет официальный ужин и небольшое собрание после него. Это будет происходить ежедневно, чтобы у меня была возможность поближе познакомиться с оставшимися. — Эссос спрятал ожерелье и тщательно застегнул пуговицы на рубашке. — Не удивляйся, если в доме появятся другие боги. У меня много работы, и, как я уже говорил, для начала Призвания требуется определенное стечение обстоятельств, так что это редкость. Мы стараемся не вмешиваться, чтобы не беспокоить вас, но моя сестра, ну… — он прервался.

Я ждала, пока он собирался с мыслями.

— Некоторые люди будут пытаться манипулировать тобой и настраивать тебя против меня. Они будут лгать тебе обо мне или даже хуже. Я буду стараться держать их подальше, но точно не гарантирую этого. Все, о чем я прошу, если ты решишь, что не хочешь больше оставаться здесь, сразу же скажи мне. Ты не моя пленница. Но самое главное, Дафна… — он сделал паузу, ожидая пока я посмотрю ему в глаза. — Мне нужно, чтобы ты доверяла мне. Иногда вещи не всегда такие, какими кажутся, и я ненавижу, что мне приходится все скрывать от тебя, но это может быть опасно. Я обещаю, что когда все закончится, то все тебе расскажу, а пока, как я уже объяснил, есть правила, и все здесь должны им следовать. Ты мне веришь?

— Почему ты не можешь быть со мной до конца честным? — спросила я. Доверие — это понятие, которое мне всегда было трудно постичь. Я заметила, что, когда что-то легко дается, то также легко рушится. Когда я только попала в систему патронатного воспитания, то легко доверяла, но этим доверием злоупотребляли снова и снова. Если я не буду доверять кому-то свое сердце, оно не сможет разбиться. И все же в этот момент мне хотелось ему поверить. Сидя здесь и глядя в его глаза, я видела то, как сильно он хотел, чтобы я ему доверяла. Однако до сих пор все, было манипуляцией. Нас ловко заманили сюда и говорили правду только тогда, когда это было удобно ему.

— Потому что это противоречит правилам. Думай об этой церемонии как о луковице… мы должны медленно раскрывать информацию. Я не собираюсь умолять тебя, но попрошу в последний раз. Пожалуйста, доверься мне.

Но доверяла ли я ему? Придется подождать и узнать это.