Игра короля

Глава 19

Я на лодке, мое тело покачивалось на воде подо мной. На мне платье цвета морской волны длиной до колена и огромные солнцезащитные очки. Я лежала, наблюдая за Эссосом. Он одет в поло, и его бицепсы напрягались при каждом взмахе весла, когда он пристально наблюдал за мной.

Мои губы растянулись в улыбке, наслаждаясь тем, как безмятежно выглядит Король Подземного мира, в дневном свете. Я спокойно посмотрела на него, но его лицо расплылось, и вместо Эссоса я сидела с Галеном. Мое чувство безмятежности исчезло, и теперь я почувствовала растерянность и тревогу, словно сбой в Матрице продолжал менять их лица.

Мои глаза открылись, и я обнаружила, что сидела и покачивалась, прислонившись к чему-то твердому.

— Посмотрите, кто решил присоединиться к миру живых, — сказал Эссос, забавляясь собственной шуткой, и я поняла, что мы сидим на спине Костелло. Я потерла голову и потрогала нос, обнаружив там корочку засохшей крови.

— Как долго я была в отключке? — мой голос прозвучал неуверенно.

— Около 10 минут. У тебя пошла кровь из носа, и ты потеряла сознание. Твое сердце… — Эссос делает паузу, и мне показалось, что я услышала, как он сглатывает. — Я смог исцелить тебя. — я слегка повернулась в седле и случайно прижалась к нему, пытаясь посмотреть на него. Я видела кровь на цветке, который я положила ему в карман, и внезапно ощутила к нему благодарность за то, что он одет в черное. Как бы я ни хотела, чтобы он закончил свое предложение, я не могла это услышать.

— Останови лошадь, — твердо сказала я, и он без вопросов сделал это. Я хотела слезть, и он удержал меня, прежде чем спрыгнуть первым и помочь мне спуститься.

— Почему это все время происходит? — спросила я дрожащим голосом. — Я требую настоящего ответа, а не той ерунды, которую ты мне постоянно рассказываешь. Я заслуживаю ответа. Мне казалось, что я умираю.

— Не знаю. — он засунул руки в карманы костюма. Я расхаживала перед ним, неудовлетворенная ответом. Когда встретилась с его глазами, то увидела сожаление, и это разозлило меня еще больше. Я сильно его толкнула.

— Я сказала, что хочу получить ответ, — прокричала я ему в лицо.

Он вытащил руки из карманов, чтобы удержать равновесие.

— Я сказал, не знаю — Эссос провел одной рукой по волосам, взъерошивая свои темные локоны. Он продолжил кричать. — Неужели ты не понимаешь, как мне это неприятно? Это мой мир… я должен обо всем знать, а сейчас я даже не могу найти ответ.

— А ты не понимаешь, как мне это неприятно? Я все время почти умираю! — я не хотела продолжать кричать, но не могла остановиться. Мне больше не на ком выместить свое разочарование, только на нем.

Он прошел мимо меня, взял поводья лошадей и начал вести их к дому, прочь от меня.

— Я попросил Сибил навести справки. Если бы ты была так добры и не убивала себя хотя бы в течение одного проклятого дня, я был бы тебе очень признателен.

Мне приходится побежать, чтобы его догнать.

— Эй, тебе не удастся уйти от меня. У тебя на руках все карты в этой игре, а я даже не знаю, в какую игру мы играем!

— Тогда, ради всего святого, может, ты просто будешь играть, как все остальные?

Я бросила в него песок, но ветер просто сдул его обратно, и я закашлялась.

— Тебе бы это понравилось, не так ли? Играть со мной как с куклой, как ты делаешь это с Зарой. Тогда ты сможешь гнуть меня и одевать, как захочешь.

Я увидела момент, когда зашла слишком далеко, и он закрылся.

— Я не собираюсь поддаваться на уловки, Дафни. Этого не будет.

Как я знала, что небо голубое, я знала, что, если надавлю на него чуть сильнее, то смогу вызвать у него реакцию. Смогу заманить его в ловушку, чтобы он порвал свою невозмутимую внешность, прежде чем… Я прогнала эту мысль.

Почему мне казалось, что я так хорошо знаю этого человека?

Я подняла юбку, чтобы запустить в него еще песком, но от ветра у меня закружилась голова. Мое тело словно вскипела, и я схватилась за голову, начиная падать назад. Эссос в мгновение ока оказался рядом и поймал меня, а затем осторожно опустил на берег.

Наш общий вес заставил его пошатнуться и упасть на песок, но он не дал мне почувствовать удар. Эссос держал меня практически на коленях и положил руку мне на лоб, как бы проверяя, нет ли у меня жара.

— Мы даже не можем нормально поспорить без того, чтобы ты чуть не потеряла сознание, — проворчал он.

— Прекрати. Не трогай меня, я злюсь на тебя. — мой протест выглядел так же несерьезно, как и моя попытка оттолкнуть его руку.

Он заставил меня замолчать злобным взглядом, а затем сосредоточенно закрыл глаза. Моей голове полегчало, как будто тиски разжали мой мозг, и кровь вернулась в нормальное русло, а не хлынул из носа. Я даже не задумывалась о том, что стало с моим платьем.

— Я сделал все, что мог, для твоей головы. У тебя нет внутреннего кровотечения, но есть более глубокая проблема, которую не могу решить, потому что не могу найти источник.

Я подтянула колени к груди и уперлась в них подбородком.

— Ты меня бесишь, — пробормотала я. — Но спасибо. — я искренне была благодарна ему за то, что он помогал мне исцелиться на каждом шагу.

Я видела, что он так же расстроен, как и я. Я играла с подолом своего платья, отвернувшись от него, желание бороться пропало.

— И тебе. Сохранение твоей жизни для меня уже как работа, а у меня уже есть одна такая. — он снял пальто и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Это самый непринужденный вид, в котором я видела его с тех пор, как он отправился в это путешествие.

— Что ж, подумаем об этом завтра, верно? — мне не терпелось увести тему от моих кровотечений из носа и близкой смерти. Он сидел так близко ко мне, что его запах окутал меня, и мой мозг попытался сосредоточиться на чем-то другом, кроме, возможной смерти.

— Ты все время бросаешься из крайности в крайность, не так ли? — он рассмеялся. — Да, именно так. По большей части то, чем я занимаюсь, работает само по себе, без особых помех, но иногда бывают особые случаи, которые требуют моего внимания. Завтра у меня будет два таких дела. Иногда это может быть… удручающим. Я с нетерпением жду того времени, когда снова смогу разделить это бремя.

— Снова? Сибил не помогает тебе? — спросила я.

— Конечно, она мне очень помогает, но есть некоторые вещи, которыми я не могу с ней поделиться. Она может помочь в повседневных делах, но есть элементы моей работы, в которых наличие партнера, с которым можно разделить эмоциональное бремя, имело бы огромное значение.

Мне казалось, что я наконец-то нашла с ним общий язык.

— У тебя раньше был партнер? Твой консорт?

Его лицо вытянулось.

— Это сложно. Консорт — умное слово. Я слышал, как Сибил проговорилась, и из-за этого ваш очень важный урок о загробной жизни прервался. — он прорыл ракушкой яму в песке. Вот так меня отправили в тюрьму, не дали пройти, не вручили двести долларов[6]. Я вернулась к исходной точке и мало чем могла похвастаться. Я встала.

— Все всегда сложно, Эссос. Я не понимаю тебя. Гален был для меня открытой книгой, по крайней мере, насколько позволяют ваши дурацкие правила, но ты всегда закрыт, как устрица. Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе, но делаешь так, что мне трудно довериться.

Эссос сделал паузу, явно тщательно подбирая слова.

— Гален придерживается иных стандартов, чем я. В результате он может быть более свободен в своих словах и поступках. Как главный участник Призвания, я не могу рассказать тебе больше. Знаю, что ты задавала вопросы Финну, и я не вмешивался, потому что не считал нужным. Перестань копаться в этом, Дафни. Перестань пытаться вскрыть струп, чтобы посмотреть, не идет ли из него кровь. Ответы найдутся, когда придет время. — Эссос скрипнул зубами и посмотрел на меня. — Гален вмешивается каким-то образом, о котором я должен знать?

Я подумала о воспоминаниях, которые Гален мне показал. Если я хочу больше узнать о себе, мне нужно держать это в секрете. Если Эссос узнает, что Гален делает, ничто не помешает ему отослать Галена или, что еще хуже, отменить это Призвание, потому что я попала под влияние? Я пыталась придумать какой-то ответ, который могла использовать против Эссоса в этот момент и который не остановит все на месте.

— Нет, он просто больше рассказывал о тебе как о личности и твоей истории как Короля Подземного мира. А Богом чего он является?

По его выражению лица я поняла, что Эссос мне не поверил. Я видела в его глазах, что он в курсе, что его брат что-то замышлял. Нужны ли ему доказательства, чтобы что-то предпринять?

— Войны и страданий, — сказал он разочарованно, как будто уже знал ответ на заданный вопрос, но хотел, чтобы я его подтвердила. — Когда-то мы были близки, но некоторое время назад мы поссорились. Он так и не оправился от этого, и дальше все только ухудшалось. Из-за него меня резко отозвали. Он начал стычку, которая могла перерасти в войну, и, поскольку она привела к гибели смертных, мне пришлось вмешаться. Царь Богов был занят. Гален часто ведет себя подобным образом.

— Ты говоришь о нем как о капризном ребенке.

— Потому, что он и есть капризный ребенок. Ему не нравится быть младшим в семье, и он использует любой повод, чтобы себя проявить. Неудивительно, что люди так к нему относятся. — Эссос зачерпнул горсть песка и позволил песчинкам скользить сквозь пальцы, не глядя на меня. — Я знаю, это похож на обиженного ребенка, но после тысяч лет, проведенных с его поведением, я… как вы, смертные, это называете? Смирился. Просто… доверяй его действиям, а не словам. Гален всегда лучше показывает людям, кто он есть на самом деле под всем этим.

Я выдержала его взгляд. Представила себе Эссоса маленьким ребенком, который обижается из-за внимания, уделяемого его младшему брату, и я снова почувствовала неуверенность в том, кому доверять.

— Если ты хочешь, чтобы я пошла с тобой, то должна знать, ради чего.

Он прищурится от солнца. Интересно, если бы я не предложила это, Эссос бы просто посидел и поиграл со мной на песке, отбросив свою королевскую манеру. Но я уже слишком далеко завела его в другую сторону.

— Ладно. — он качнул головой и встал, затем вытер руки о штаны и предложил мне одну.

Я подумала о последних нескольких днях, протянув руку и беру его.

Мир закружился вокруг меня и не останавливался в течение, кажется, целой вечности. Я думала, может, у меня необратимое повреждение мозга, или я слишком быстро встала. Когда Эссос отпустил мою руку, я открыла глаза.

Им потребовалась секунда, чтобы приспособиться. Пропал пляж с его прохладным океанским бризом. Вместо этого мы стояли в темной пещере с влажным, спертым воздухом. Я не видела ничего приметного, только длинный коридор, простирающийся перед нами.

— Где мы? — спросила я, зная, что ответ очевиден. Эссос привел себя в порядок… счистил песок со своего костюма, провел рукой по волосам, чтобы зачесать их назад. Он застегнул верхнюю пуговицу рубашки и надел пиджак. Он пропустил несколько прядей, и я инстинктивно протянула руку, чтобы причесать их.

Он замер, когда я сделала это, и я представила, как он берет мою руку и целует внутреннюю сторону запястья, как будто мы уже танцевали этот танец. Я хотела, чтобы он сделал это, хотела почувствовать прикосновение его губ к моей коже, даже если это не к своим губам.

— Мы в моем царстве. В Подземном мире. Здесь Королева будет проводить свое время рядом со мной. Нет лучшего места, чем среди червей. Прах к праху и все такое. — тон у него стал другой, ровный. Еще одна маска, с помощью которой он исполняет роль, которую все от него ожидают. Все звучит почти как противоположное предложение о продаже, как будто он пытался отговорить меня от продолжения, что только усиливало его недоумение.

Он начал идти, его спина выпрямилась, когда он устремился вперед. Боковая комната, в которую он вел меня, похожа на автоинспекцию… длинные, медленные очереди и недовольные люди. Очереди не видно конца ни в одном, ни в другом направлении.

— Считай, что это твой взгляд на завтрашний день, но, поскольку я не хочу, чтобы вы все разбежались с криками, проведу завтрашнюю демонстрацию более цивилизованно и в другом месте, не под землей, — пробормотал он мне.

— Зачем тогда показывать мне? — спросила я.

Он посмотрел на меня сверху вниз, его льдисто-голубые глаза на секунду смягчились, прежде чем лицо ожесточилось. Он должен быть другим, чтобы выполнять эту работу. Интересно, кто ближе к настоящему Эссосу… этот человек, в голосе которого нет ни капли жалости, или тот, кто всего несколько минут назад играл с песком?

— Потому что ты упряма, и я знаю, что ты не будешь удовлетворена, не узнав всей правды. Дафна, я не могу показать тебе все, но поверь, что я расширяю границы дозволенного.

Я последовала за ним, пока мы проходили мимо бесконечных рядов людей, большинство из которых выглядят скучающими, а некоторые расстроенными.

— Но ты не говоришь мне всей правды… только удобную ее часть.

Мы остановились перед дверьми.

— Это потому, что я не могу рассказать тебе все, что ты хочешь знать, не закончив весь процесс, и тогда все будет напрасно. Ты этого хочешь? Обещаю, это не то, чего я хочу. Мои руки связаны другими людьми. Я не мой брат… я не могу нарушать правила ради собственной выгоды. — он разочаровался во мне, я почувствовала это. Но, если он думал, что я буду просто красивой участницей, которая не станет задавать вопросов, то он лаял не на то дерево. — У тебя есть еще какие-нибудь вопросы, прежде чем все начнется?

По моей шее пополз румянец.

— Как это не нарушает никаких правил теперь, когда мы остались вдвоем? Чего ждут все эти люди?

— Сибил может постоянно следить за происходящим. Она знает, когда я заранее запланировал время с кем-то, и может наблюдать, так что технически мы никогда не остаемся наедине. Мы никогда и не были, но я прошу ее держать дистанцию.

Он выдохнул, прежде чем дать мне настолько подробное объяснение, насколько это возможно.

— В конце очереди находится Регистр, в котором содержится имя каждого человека и то, какой тип загробной жизни он получит. В смертном мире так много смертей, и в этом пространстве люди находятся до того, как уйдут из жизни. Забудь то, чему тебя учили на уроках религии о Богах, Святом Петре и Жемчужных воротах… это реальность. Я лучше расскажу о деталях завтра, если у тебя хватит терпения. Тогда это будет иметь больше смысла.

— Не надо предлагать мне задавать вопросы, а потом злиться, когда я спрашиваю, — огрызнулась я.

Эссос подавил ухмылку.

Он повернулся к двери и снова выпрямился — его тело расслабилось во время нашего разговора. Его лицо изменилось: исчезли прежняя лучезарная улыбка и глубокая озабоченность. На их месте остался хмурый и равнодушный взгляд. Похоже, он практиковался в этом. Тысячи лет такой работы должны изнашивать душу человека; я не могла представить, какую маску ему приходилось надевать здесь.

Прежде чем открыть обе двери, он посмотрел на мой наряд и взмахнул рукой, превращая испачканный кровью тюль розового цвета в черный. Я почувствовала, как мои волосы откинули назад и убирали с лица в, как мне кажется, тугой пучок, но я не решилась проверить. Я держалась за его спиной, пока мы шли по центру зала, похожего на судебный, только здесь смотровая галерея заполнена людьми.

Он вошел в судейскую ложу и придвинул мне стул. Эссос не дал никаких указаний, но я все равно знала, что нужно сидеть и молчать. Я села на край стула, расправила плечи, слегка выпятила подбородок, стараясь принять такой же невозмутимый вид, как и Эссос.

Его взгляд задержался на мне слишком долго, и его маска слегка треснула. Ноздри Эссоса раздулись, мышцы челюсти напряглись. Его кулаки сжались так крепко, что я испугалась, как бы костяшки пальцев не прорвали кожу. Затем он немного расслабился, вспомнив, где находился и зачем мы здесь.

Из ниоткуда перед ним появился человек и призвал уже притихший зал к порядку. Этот человек посмотрел в свой планшет и назвал имя, побуждая кого-то встать и пройти вперед. Эссос посмотрел на бумаги, лежащие перед ним.

— Джеймс Блейн? — спросил Эссос. — Ты знаешь, в чем обвиняешься? — мужчина сутулится. Лохматые, сальные волосы свисали ему на глаза и колыхались, когда он качнул головой в ответ на вопрос Эссоса. Эссос посмотрел на бумагу, затем снова на мужчину.

— Ты вел интернет-сайт о знаменитостях, на котором высмеивал людей без какой-либо иной причины, кроме их социального статуса. Это правда? — мужчина кивнул. — Правда ли также, что ты уделял особое внимание Бонни ДеВилль, 17-летней звезде, высмеивая ее за все — от внешности до способностей к пению и семьи?

Мужчина почувствовал, к чему все шло, и тяжело сглотнул, качнув головой. Мужчина смотрел куда угодно, только не на Эссоса. Его взгляд остановился на мне, и я почувствовала, как он изучает мою обнаженную шею, грудь и платье.

Эссос словил его пристальный взгляд.

— Смотри на меня, — холодно приказал он, смертоносный тон не оставил возможности для неверного толкования. Эссосу не нужна демонстрация силы, например, удар кулаком или крик… сила заключена в его словах. Взгляд мужчины тут же переключился на Эссоса. — Правда, что, когда она лично попросила тебя остановиться, ты сказал ей… цитирую… «Я сделаю это, только если ты отсосешь мой большой толстый член»?

Под пристальным взглядом Эссоса, ожидающего ответа, по его лицу скатились бисеринки пота. Джеймс Блейн попытался покачать головой, но вместо этого кивнул.

— И что, она это сделала? — голос Эссоса стал опасно низок, в нем появились нотки, которых я раньше не слышала. Мужчина кивнул головой, опустив глаза. Держу пари, если бы он был способен провалиться сквозь землю, он бы это сделал.

— Итак, подведем итог, — громко сказал Эссос, — ты издевался над 17-летней девушкой, заставляя ее сделать тебе минет, которым ты потом хвастался по всему интернету, а, когда люди потребовали доказательств, ты предоставил им видео. Верно?

У меня мурашки побежали по коже при мысли о том, что это происходит, что такие мужчины все еще дышат воздухом, хотя в данном случае он больше не дышал.

— Бонни покончила с собой после того, как ты рассказал всем об этом?

Мужчина опустился на колени, кивнув головой.

— И ты думаешь, что после этого, тебе позволено отправиться в лучшую загробную жизнь?

Мужчина начал плакать, причитая что-то невразумительное. Эссос позволил ему хныкать и плакать, пока не поднял руку, заставив мужчину замолчать.

— Я требую ответа. Почему после той боли, которую ты причинил, тебе должна быть предоставлена спокойная загробная жизнь? Ты знал, что у этой девушки была депрессия… ты писал о том, что ее лечили от этого. Ты знал, какие уродливые вещи говорили люди в ответ на то, что ты написал. — Эссос ждал его ответа.

— Сэр, потому что одна ошибка не делает человека, сэр.

Эссос, казалось, на мгновение задумался.

— Этого недостаточно. Отказано. — он взмахнул рукой, и человек исчез.

Эссос принял еще несколько таких решений в отношении военных преступников и нерадивых родителей, каждый раз принимая другое решение. Он эффективен в своей работе, задавал всего несколько вопросов, прежде чем сделать свое заявление. Когда с него оказалось достаточно, он взял меня за руку и вывел из комнаты, а затем отвел обратно.