Игра короля

Глава 33

Я стола на вершине лестницы и ждала своего имени. Когда Сибил назвала его, в толпе воцарилась тишина, и я задалась вопросом, знают ли они все о моей настоящей личности? Знают ли они, как Гален любил меня? Знают ли они, как меня лишили жизни? Поддерживают ли они Эссоса и его правление? Гален сразу узнал меня… неужели я выгляжу так же?

Я медленно спустилась по лестнице, оглядывая толпу в поисках Кэт, затем Галена. Каждый из них ободряюще кивнул мне. Я заставила себя притворно улыбнуться, когда мои глаза нашли Эссоса. Он смотрел на меня, изучая. Он думал, что выиграл.

На его лице светилась надежда, и я хотела сказать себе, что должна радоваться этому. Я должна быть рада выбить почву из-под его ног за те годы моей жизни, которые он украл, но от этого мне только хотелось упасть на колени и рыдать.

Как и было велено, Финн ждал у подножия лестницы. Его улыбка была такая же широкая, но искренняя, когда он предложил мне свою руку. Я дошла до подножия лестницы и положила свою руку в его.

Толпа расступилась перед нами, и мы направились к Эссосу, который стоял один в центре танцпола. Финн передал ему мою руку, и он принял ее, поклонившись мне. Я сделала необходимый реверанс. Я поражалась, как смогла столько запомнить.

Эссос притянул меня к себе, удерживая мою руку в своей, а другой обнимая за талию. Мое тело дрожало, когда я оказалась в его объятиях, а затем, что невероятно, я расслабилась. От его руки исходит тепло, и он робко улыбнулся мне.

Мы ждали начала музыки, а затем начали танцевать. Я не встречалась с ним взглядом, пока мы танцевали, отвернулась от него и сосредоточилась на шагах. Я стала лучше, намного лучше, но знала, что, если и буду когда-нибудь ошибаться, то только сейчас. Как будто магнитная связь между нами была разрушена этим воспоминанием.

— Сегодня ты выглядишь потрясающе, — прошептал он мне на ухо. Его дыхание на моей коже заставило меня вздрогнуть. Он кружил меня, и я заметила озабоченность на его лице.

— Я просто не в настроении сегодня, Эссос, — сказала я, оглядывая комнату. Зара очень плохо пыталась скрыть свое беспокойство, грызя ноготь. Кэт тоже внимательно наблюдала за происходящим, рядом с Финном. Я видела, как они шептались друг с другом, пока мы вальсировали по комнате.

— Сегодня все закончится. Я знаю, что ты нервничаешь, но у тебя нет причин для этого, — успокоил он меня, и я постаралась принять это как утешение, но не могла найти в себе силы. Я должна хотеть уничтожить его. Должна хотеть уничтожить его счастье, но одна мысль об этом поджигала мои нервы.

Если бы я получала доллар за каждый раз, когда думала о том, что сближение с ним может быть ошибкой, то стала бы богатой и купила страну, а потом и еще что-нибудь. В этот момент его прикосновение казалось правильным, но мой мозг говорил мне, что это неправильно, неправильно, неправильно. Неправильно не потому, что он не Гален, а потому, что он убил меня. Я видела это. Я видела это своими глазами.

Что-то не давало мне покоя, и мое лицо, должно быть, отразило бурю. Эссос наклонился ближе ко мне, чтобы прошептать на ухо.

— Дафна, я знаю, что это нелегко. Знаю, что у меня есть только красивые слова, чтобы успокоить тебя… но поверь мне. В этом темном мире снова будет свет.

Рука Эссоса поднялась к моему плечу, его пальцы очень нежно поглаживали мою голую кожу. Он изучал мое лицо, пытаясь понять, услышала ли я его, но я так сосредоточена на музыке и своих шагах, что его слова не дошли до меня. Я услышала последние ноты песни и отошла от него, как только она закончилась, сделала реверанс, а затем начала искать Финна для следующего танца.

Эссос выглядел потерянным, пока Зара не заняла мое место, отвлекая его. Я взяла у официанта бокал шампанского и едва успела сделать глоток, как ко мне с улыбкой подошла молодая женщина.

— Дафна? — спросила она. Она казалась милой, с круглым лицом и длинными черными волосами. Ее черты подчеркивал темный макияж. Если бы я не знала, то подумала бы, что она участвует в Призвании. На ней черное платье с глубоким вырезом и драгоценными камнями по краю, привлекающими внимание к ее декольте.

— Привет, да. — я сделала реверанс, не зная, как еще поприветствовать. Она не выглядела знакомой по урокам Сибил.

— О, я так рада познакомиться с тобой. Ты выглядишь потрясающе. Я просто хочу сказать, что очень рада, что Эссос наконец-то нашел кого-то. Он был так одинок последние несколько лет, если, конечно, ты не была одной из тех счастливиц, кто согревал его постель.

Я нахмурилась, не понимая, к чему она клонит. То, как она произносила свои слова, заставило меня думать, что она намекает на то, что была одной из тех счастливиц.

— О, прости. — я сделала паузу. — А кто ты?

— Я Элли. Уверена, что ты не знаешь, кто я на самом деле. Я всего лишь скромная лесная нимфа. — она усмехнулась и перекинула свои длинные темные волосы через плечо. Я попыталась заставить себя сосредоточиться на ней, но боролась с приливом ярости. Только взгляд в сторону успокоил мой гнев. Я увидела Эссоса, танцующего с Зарой, но его голубые глаза прикованы к нам, и он выглядел еще более бледным, чем обычно.

Прежде чем я успела сказать ей что-то еще, вклинилась Элен.

— О, нет, нет, мы не тратим время на нимф. — она покачала головой в сторону девушки, практически шипя. — Пойди посмотри, не заинтересуется ли какой-нибудь Бог поменьше твоими услугами, милая.

Элен увела меня. Я попыталась повернуться к Элли, но меня увлекли в сторону. Буря гнева, которую я испытала при встрече с ней, заставила меня задуматься, что со мной происходит. Я хотела поговорить с Финном, может, он поможет мне успокоиться, но Элен не отпускала меня.

Она собрала волосы в тугой высокий пучок и надела потрясающее платье из атласа королевского синего цвета, дополненное простыми бриллиантовыми серьгами и крупным ожерельем с одним сапфиром и двумя крупными бриллиантами с каждой стороны.

Я задалась вопросом, как она не падала от тяжести драгоценных камней. Мужчина, к которому она меня привела, идеально ей подходил: королевский синий жилет и широкая, приветливая улыбка.

— Моя дорогая Дафна, я хочу представить тебе моего мужа. Это Кай. Кай, это Дафна.

Когда я говорила, что этот человек огромен, я имела в виду, что он высокий и широкоплечий, и в нем чувствовалось что-то от человека. Кай выглядел так, будто он вот-вот выскочит из своего костюма при одном неверном движении, но тот идеально сидел на его фигуре. Такого человека я точно не хотела бы встретить в темном переулке. Его голова лысая и начищена до блеска. Он подарил мне широкую улыбку с идеальными белыми зубами, и я ощутила, что все мои заботы улетучились.

Он протянул большую руку, и я взяла ее, и моя ладонь исчезала в его.

— Дафна, я слышал о тебе много хорошего и не могу дождаться, когда смогу принять тебя в нашу семью.

Он с энтузиазмом пожал мне руку. Его глубокий голос звучал так, будто я могла бы в нем искупаться. Я чувствовала себя завороженной и почти пропустила момент, когда Элен наступила ему на ногу. Кай уловил намек, но не из-за боли, а из-за того, как драматично Элен это сделала.

— Он хочет сказать, что ему не терпится увидеть, присоединишься ли ты к семье, поскольку еще ничего не решено, а ей еще нужно произвести впечатление на Поузи.

— Я слышала свое имя?

Элен скривилась. Ее глаза встретились с моими и драматично закатились.

— Помяни дьявола.

Она повернулась, чтобы поприветствовать миниатюрную женщину в золотом платье, и я могла только предположить, что это Поузи. Ее рост не превышает 4 футов 11 дюймов (149 см), но прическа в стиле Марии-Антуанетты на ее голове добавляла еще шесть дюймов. Она тщательно проработана, из нее торчали цветы и птицы.

— Нет, дорогая, это твой придурок брат. — у нее оказался высокий и писклявый голос. Поузи протиснулась между Элен и Каем и протянула мне руку. Я увидела Ксавье на заднем плане, который прятал ухмылку за своим напитком. Когда он понял, что я его заметила, то поднял свой бокал в мою сторону, а затем повернулся к пышногрудой женщине перед ним.

Поузи ждала, пока я поприветствую ее так, как она требует. Как будто она ожидала моего провала, поэтому я сделала самый глубокий реверанс в своей жизни, мой нос почти коснулся земли.

— Ваше величество, леди Поузи, Королева Богов, Богиня матерей, для меня большая честь и привилегия быть удостоенной твоего присутствия и возможности познакомиться с тобой. — я осталась стоять, ожидая, пока она позволит мне подняться.

— Сестра, пожалуйста, позвольте бедной девушке встать, чтобы ты смогла ее рассмотреть. По крайней мере, тогда ты сможешь рассмотреть ее лучшие достоинства. — я услышала Галена позади себя, и мое сердце учащенно забилось. Я ожидала, что теперь, в его присутствии, мне станет легче, но воспоминание о том, как Эссос вонзил нож мне в грудь, снова вспыхнуло, и мне стало плохо.

— Ладно, ладно, поднимайся. — она махнула мне рукой. Я выпрямилась, слегка возвышаясь над ней. Я почувствовала, как Гален положил руку мне на спину, и посмотрела на него, не понимая, почему он стал таким смелым.

— Значит, это от тебя здесь все в восторге. — я ощутила на себе чужие взгляды, когда Поузи привлекла к себе внимание.

— Наверное, да, — сказала я, стараясь сохранить спокойный голос.

— Ваше Королевское Величество, — закончила за меня Поузи. На мой безучастный взгляд ее глаза потемнели. — Ты не можешь обращаться ко мне так, как это делает моя сестра. Ты будешь обращаться ко мне с правами, причитающимися Королеве. Итак, ты должна заканчивать любое предложение словами «Ваше Королевское Величество». - ее тон был неумолим. Я помнила, что Элен говорила об этом, и ее взгляд сказал мне, что я не должна забывать.

— Прошу меня простить, Ваше Королевское Величество, — исправилась я, не зная, нужно ли мне сделать что-то еще, чтобы показать, что я раскаиваюсь. Когда установилась неловкая тишина, я решила сделать ей комплимент. — Мне нравятся ваши волосы, они очень красивые. — Поузи улыбнулась, касаясь нескольких аккуратно уложенных локонов. — Ваше Королевское Величество, — поспешно добавила я, когда Кай прочистил горло, устремив на меня пристальный взгляд. Я уже любила этого большого мужчину.

— Да, когда я была в царстве смертных, это было в моде. Я сделала ожерелье для Марии Антуанетты, и, скажем так, она была не в восторге.

Я кивнула вместе с ней, вспоминая историю, которую узнала на уроке истории об ожерелье, с которого началось падение Марии Антуанетты, и задалась вопросом, то ли это ожерелье.

Поузи достала веер и начала обмахивать свое лицо, потягивая шампанское.

Элен вмешалась.

— Дафне еще нужно показать себя остальным, поэтому мы должны позволить ей вернуться к гостям, — сказала она, пытаясь отпустить меня. Она махнула рукой пожилой женщине, но стоило ей взглянуть на Поузи, как та покачала головой и исчезала в толпе.

— Неужели? Я думала, это уже решенный вопрос, — безучастно бросила Поузи. Она набросилась на официанта и потребовала напиток. Бедный официант выглядел так, будто хотел превратиться в камень, потому что у него не было того, что она хотела. Поузи, казалось думала, что у нее были более важные дела, чем присутствие на этом балу.

— Сестра, Эссос конечно же примет свое решение, но, в конечном счете, девушка должна решить, захочет ли она остаться с ним, — сказал Гален, наставляя свою старшую сестру. Элен взглянула на Галена, и Кай выпрямился, готовый вмешаться. — На самом деле, почему бы нам не начать шоу? Все знают, что настоящая вечеринка начнется, когда это произойдет, так что давайте просто сделаем это. Где Эссос? — крикнул Гален, заставив музыку остановиться.

Элен взял меня за руку, притягивая меня к себе и Каю и закрывая своим телом.

Кэт схватила меня за руку и потянула в другую сторону, пока Гален шел к музыкантам, чтобы заставить их остановиться. Он кричал, неустанно ища Эссоса. Зара и Финн тоже стояли в стороне, оба выглядели обеспокоенными. Я осмотрелась и увидела, что Гален нашел Эссоса, и у меня даже не было возможности спросить их, почему они так волнуются.

— Нам нужно поговорить, — отчаянно прошептала Кэт. — Не делай этого. Не слушай Галена. — я нахмурилась. Кэт пыталась отвести меня к Финну и Заре как можно более незаметно, но Гален держал нас на прицеле. Кэт перестала двигаться, как только поняла, что он смотрит на нас. Она стала абсолютно бледна и неподвижна, ее пальцы впились в мою руку.

— Король Эссос считает, что нашел себе новую невесту, но я хочу сказать вам, что мне тоже посчастливилось найти себе невесту! — закричал Гален, поднимая бокал. — Итак, хотя я знаю, что это ночь старшего брата, думаю, что он поступит правильно и позволит мне сначала уделить одно маленькое мгновение, не так ли, старший брат? — он не ждал ответа Эссоса, прежде чем ринуться вперед.

Гален, которого я видела сейчас, — это тот же Гален, которого я видела накануне вечером, и я не в восторге от него. Эссос кипел. Он не хотел отводить взгляд от Галена, но его взгляд перешел на Ксавье и Поузи, чьи лица пусты. Только Поузи ответила ему, едва заметно качнув головой, настолько незначительно, что я засомневалась, что действительно это видела.

— Спасибо за твое молчание. Буду считать это согласием, потому что ты должен согласиться! — Гален неистовствовал, толпа отступила от него, чтобы дать пространство. — Я влюбился в одно из прекрасных созданий, которых ты привел в свой дом, и я знаю, что она чувствует то же самое. Дафна, дорогая, пожалуйста, выйди вперед. Дафна! — крикнул он.

Я колебалась, мне не нравилось, как все это происходит. Я хотела, чтобы все произошло тихо. Мое тело двигалось само по себе, подталкиваемое к двум братьям. Я чувствовала, как Кэт схватила меня за руку, не желая отпускать, а я не хотела уходить.

Она сжала мою ладонь, крепко прижимая ко мне. Взгляд Галена перешел на то место, где она держала меня, и моя кожа начала гореть, побуждая ее отпустить меня. Мышцы на челюсти Эссоса напряглись, когда он увидел Кэт, и я вздрогнула. Это не опасный ожог, скорее случайное прикосновение к горячей сковороде, которую достали из духовки всего несколько минут назад, но все еще достаточно горячая, чтобы вызвать мгновенную реакцию.

Я больше не была уверена в этом решении и, честно говоря, хотела сказать им обоим, чтобы они оставили меня. Однако, с другой точки зрения, я застряла. Моя судьба привела меня сюда, в эту комнату. Однажды я уже жила среди этих Богов и сделаю это снова. Я знала, что в данный момент мои возможности ограничены.

Я видела, какой была и какой может быть моя жизнь с Галеном. Я уверена, что его действия сейчас и в последнее время вызваны тем, что его брат убил его любовь. Я не могла представить, какую тревогу он должен испытывать, зная, что мы оба находимся в одной комнате. Угроза того, что Эссос может снова причинить мне боль, слишком вероятна.

— Дафна, дорогая, у тебя тоже есть ко мне чувства? Хочешь ли ты остаться здесь, с Эссосом, или уехать со мной и обрести свободу? Ты знаешь, что я чувствую к тебе… мы должны сообщить об этом всем. — Гален протянул ко мне руку, подзывая к себе. — Время пришло, любовь моя. Сейчас. Так ты тоже хочешь меня? Ты должна сказать это. — я кивнула головой, не в силах сказать это. — Мне нужно услышать твои слова. Тебе нужно выразить это словами, иначе никто тебе не поверит.

Слова застряли у меня в горле, но он махнул рукой, подзывая меня вперед.

— Да. — мой голос сорвался на полуслове. Я не могла оторвать взгляд от Галена. В комнате стояла тишина, даже ропот из толпы не прерывал происходящего. Мне казалось, все вокруг слышали, как бьется мое сердце в груди.

— Хорошая девочка. Теперь подойди сюда. Мы должны скрепить это поцелуем, — сказал Гален, все взгляды устремлены на нас. Я смотрела на Эссоса, который стал совершенно неподвижным. Что-то страшное горело в его глазах, когда он смотрел на меня, и это ошеломляло. Он ничего не говорил, но снова смотрел на Ксавье и Поузи, прежде чем встретить мой взгляд. Мышцы на его шее напряжены, словно он пытался пошевелиться, но не мог.

Я нервно сглотнула и медленно подошла к Галену. Когда я дошла до него, он усмехнулся и прошептал мне.

— Я никогда не был так счастлив, как в этот момент. — его голос не выдавал в нем человека, который только что нашел свою давно потерянную любовь. Его голос был сердитым и горьким, и до меня слишком поздно доходит, что я совершила ужасную, ужасную ошибку. Я начала отступать, оглядывая комнату в поисках выхода.

Он запустил руку в мои волосы и притянул меня ближе к себе. Я встретилась с ним взглядом за мгновение до того, как его губы врезались в мои. У меня осталась небольшая доля надежды, я ожидала, что за этим последует огонь и любовь, как это было в воспоминаниях.

Вместо этого — я ощутила просто давление. Меня никогда так не целовали. Когда мы оторвались друг от друга, мои губы ощущались опухшими и в синяках, и не в хорошем смысле. Я оттолкнула его, рискуя вызвать его гнев, и вытерла тыльной стороной ладони свой рот, размазывая помаду.

Я не получила новых воспоминаний, как надеялась, или даже искру чего-либо. Если мои воспоминания недоступны, мне придется с этим жить, потому что я решила, что даже если я выбрала Галена прямо сейчас, я не останусь с ним.

Никто в комнате, казалось, не дышал, все стояли неподвижно и молча, когда я повернулась лицом к толпе. Я видела Финна, который выглядел разъяренным, и Кэт, у которой разбито сердце. Но именно глаза Эссоса сказали мне то, что я боюсь узнать. Я увидела горе на его лице, которое так тяготило его, что он упал на колени. Зара бросилась вперед и подхватила его, растерянность на ее лице отразилась на моем.

— Как ты, старший брат? — воинственно закричал Гален. Он подтолкнул меня вперед. — Иди и поцелуй его на прощание. В первый и последний раз. Прощальный подарок.

Я хмуро посмотрела на него, вырываясь из его хватки.

— Не будь жестоким, Гален, — выругалась я, но это только заставило его улыбаться еще больше.

— Ты даже не представляешь, насколько это будет жестоко. Иди поцелуй его.

Я скрестила руки и покачала головой, не желая двигаться.

Когда я не сдвинулась с места, его манера поведения поменялась.

— Сейчас, Дафна. — его голос стал ровным, лишенным эмоций. Он схватил меня за руку и дернул вперед. Я споткнулась, и Эссос попытался поймать меня, но это лишь жалкая попытка; ему даже не удалось встать на обе ноги.

Пораженная этой переменой, я подошла к Эссосу, и только звук моих туфель по полу доносся до него. Зара помогла ему встать, он все еще выглядел растерянным. Она надеялась, что я смогу дать объяснение, но я не могла. Эссос едва смотрел на меня. Позади меня кто-то разбил стакан об пол, заставив меня подпрыгнуть.

— Я СКАЗАЛ ЦЕЛУЙ ЕГО, — закричал Гален, и разбился еще один стакан.

Эссос начал приходить в себя. Маска, которую он носил, спала, и показалась вся мощь его ярости. Его челюсти сжаты, он повернулся и посмотрел на Ксавье с убийственным блеском в глазах.

Он выглядел древним, страдающим, когда потянулся ко мне, бросая на брата злобный взгляд через мое плечо. Но ни один из этих гневов не прорвался наружу, когда он прикоснулся ко мне. Рука Эссоса нежна, его пальцы едва дотронулись моей кожи, когда он убрал прядь волос с моих глаз.

— Я сожалею об этом больше, чем ты можешь себе представить, — прошептал он. Мне казалось, что в его глазах стояли слезы, но я не успела посмотреть, как он смахивает их. Эссос наклонился и прижался своими губами к моим. Я даже не была уверена, что он действительно целует меня, так как его прикосновение казалось очень легком, но затем в моем сознании словно открылась дверь, и воспоминания вырвались наружу.

Я вижу свою первую встречу с Эссосом, как он спасает меня на улице Соларема, чтобы меня не затоптала колесница. Я вижу, как мы танцуем под звездами на пляже, прижавшись щекой к щеке, и только луна направляет нас. Исчез Эссос, постоянно одетый в черное; вместо него появился человек, всегда улыбающийся яркой улыбкой, способной соперничать с солнечным светом.

Я вижу, как мы берем к себе Спота и Шедоу, и слышу его смех, когда я называю другую собаку Дэйвом. Я вижу, как он встает на одно колено в парке, где он впервые увидел меня, еще до того, как мы познакомились.

Я вижу день нашей свадьбы перед жителями Соларема, мы оба сияем, он в черном смокинге с приколотой к карману лилией звездочета, а рядом с ним сияю я в белом платье с золотыми деталями, на голове диадема с лучами солнца. Я вижу, как он открывает подарок от меня… кулон в виде солнца. Это тот самый кулон, который я видела на нем, когда все это началось. На нем было выгравировано мое имя, прежде чем оно стерлось от многовекового истирания.

Я вижу, что мы работаем как партнеры, вместе управляя нашими владениями. Ни один из нас не ставит себя выше другого. Вместе с этой радостью я вижу разбитое сердце, ужасные решения, которые нам пришлось принять, и потерю ребенка. Я вижу ссоры, которые у нас были, некоторые маленькие, некоторые большие, но мы всегда находили путь друг к другу.

Я вижу знакомые воспоминания… те, в которых раньше был Гален, сменяются Эссосом, и в них видна правда. Все эти воспоминания ярче, цвета совершенно правильные. Они не перенасыщенные, не серые и не черно-белые. Гален не лгал, когда сказал мне, что у него есть способность извлекать воспоминания, но он также может искажать их так, как ему нужно. Все признаки были налицо, а я их пропустила.

Я вижу наши последние месяцы вместе, что-то темное и зловещее нависло над домом, когда мы боролись с давлением Галена, который всегда был рядом. Будущее было неопределенным, мы искали провидцев, которые помогли бы нам, и решили все оставить Судьбе, которая так и не соизволила выйти на поверхность.

Я вижу, как Эссос заходит в нашу спальню и видит Галена, который стоит надо мной на кровати, полуодетый, и смеется. Простыни вокруг меня испачканы кровью, юбка моего белого платья задрана на талии, из груди торчит кинжал.

Гален громко смеется, когда я протягиваю руку к Эссосу, чувствуя, как сердце выкачивает из меня жизнь. Гален не насиловал меня, но позволил своему брату поверить в это было достаточным наказанием. Эссос провел вечность, размышляя, не подвел ли он меня во всех возможных отношениях, недооценив своего брата.

В моем последнем воспоминании Эссос бросается ко мне. Его руки дрожат, и он не знает, что делать. Он задирает мое платье, стягивая его, а затем прикасается к моей груди по обе стороны от кинжала, надавливая вокруг него, пытаясь остановить кровотечение.

Мы оба знаем, что уже слишком поздно. Я умираю, и никакое желание обратного не изменит. Он накрывает мое лицо своей рукой, колеблясь, когда понимает, что оставляет кровавые отпечатки рук. Он целует меня, и я ощущаю вкус соли, когда слезы свободно текут по его лицу.

— Я найду тебя сквозь время. Нет такой силы во Вселенной, которая удержит меня от тебя. Ты — мое солнце, — клянется он мне, пока мое сердце замирает и последний воздух покидает мои легкие, а Гален стоит надо мной и смеется, смеется, смеется.

Когда все закончилось, я потеряла дар речи. Мое зрение затуманилось, и, когда оно прояснилось, я увидела боль на лице Эссоса. Я выбрала его брата вместо него. Я отказалась от всего, что нас связывало. Теперь, когда дверь открыта, я могла получить доступ ко всем своим воспоминаниям. Из моего горла вырвался сдавленный звук, и я начала оседать, Эссос успел подхватить меня, прежде чем я упала на пол.

— Ты не знаешь, что натворил, брат. Когда она взорвется, то уничтожит тебя, и я ее не остановлю, — сказал Эссос едва слышным шепотом. Он прижал меня к себе и посмотрел на Галена, который самодовольно торжествовал.

Никогда не хватит слов, чтобы выразить сожаление, которое горело глубоко в моей душе. Я смотрела на Эссоса, слезы текли по моему лицу. Я чувствовала себя так, словно меня снова и снова били в грудь. Я открыла рот, чтобы извиниться перед ним, но не смогла произнести ни звука.

Эссос закрыл глаза и поцеловал меня в лоб.

— Я знаю, любовь моя. Знаю. — тот же звук, который унес меня из этого мира, я слышала и сейчас. Я нашла в себе силы и встала, повернувшись лицом к Галену, который смеялся, стоя на стуле и возвышаясь над всеми нами.

Я протянула к нему руку, и стул развалился под ним, но это не остановило его смех. Кэт и Зара ахнули, и я обнаружила, что тоже удивлена своими способностями. Движение было естественным, проистекающим из колодца внутри меня и являющимся частью природы, которую я только что вспомнила. То, что дремало во мне, пробудилось… и разозлилось.

— Теперь ты ничего не можешь с этим поделать, принцесса. Подписано, запечатано и доставлено. Ты выбрала меня. — Гален огляделся вокруг и обратился к толпе в комнате. — Вы видите это? Всемогущий Король Подземного мира не может удержать даже собственную жену… как, по-вашему, он будет продолжать удерживать души? Я требую голосования! Мало того, что его собственная жена выбирает кого-то другого, так еще и его внимание к Подземному миру ослабевает.

— Он настолько сосредоточен на маленькой тугой киске, что не только позволил смертному попасть в Подземный мир, но и фактически позволил душе вернуться в мир смертных. Очевидно, что он не тот правитель, который нам нужен. Он больше не годится для управления Подземным миром.

— Мы заслуживаем лучшего. Души заслуживают лучшего. Наша экономика заслуживает лучшего. Что еще он сделал, что мы упустили? Я выдвигаю себя в качестве его преемника… в конце концов, его Королева выбрала меня.

По комнате разнесся ропот, все обдумывали вопрос Галена. Я встревоженно смотрела на Эссоса. Он не смотрел на меня, просто следил за каждым движением своего брата.

На его лице снова появилась маска, которую я так часто видела в течение последних трех месяцев, и которую я теперь, слишком поздно, осознала как нежелание протянуть руку брату. Я знала своего мужа. Если его и беспокоил вотум недоверия, он этого не показывал.

Независимо от того, признал ли кто-нибудь еще нас с Эссосом супругами, он мой муж, и я больше не выйду замуж. Нам никогда не приходилось сталкиваться с вопросом о реинкарнации Бога. Мы должны быть бессмертными, неуязвимыми. То, что случилось со мной, не должно было случиться вообще.

Я хотела кричать и вернуть все обратно, но знала, что ничего не могу сделать. Я застелила свою постель, и теперь мне придется лечь в нее. По всей комнате мелкие Боги и Богини принимали сторону Галена, и мало что можно сделать, чтобы остановить голосование, раз уж оно началось. Мой мозг пытался наверстать упущенное, и я не могла определить тех, кто голосовал против Эссоса. Я пристально смотрела на каждого из них. Возможно, я не помнила их имен сейчас, но я запомню их лица.

Элен даже не смотрела на меня, ее отвращение так сильно, что я почти чувствовала его вкус. Я помнила, как когда-то была близка с ней. Но именно выражение лица Поузи сделало мой гнев острее лезвия. Поузи, которая выглядела так, будто почуяла что-то гнилое, стала торжествующей.

Она ненавидела Эссоса за власть, которой он обладает в Солареме, и ненавидела своего мужа за то, что он всегда с готовностью отдавал ее Эссосу. Я не удивлюсь, если узнаю, что эта сука танцевала на моей могиле. Ее ликование по поводу этого хаоса, отстранения Эссоса от власти — это уже слишком. Гален настолько сосредоточился на том, чтобы склонить людей на свою сторону, что, в конце концов, теряет меня из виду. Пока шли дебаты, Эссос отвел меня в сторону и повел в комнату, расположенную в конце коридора от гостиной.

Он закрыл дверь и повернулся ко мне лицом.

Я бросилась к нему и обняла.

— О Эс, что я наделала? — я начала плакать, и он крепко прижал меня к себе.

Он дал мне лишь мгновение, прежде чем слегка отстранить меня и посмотреть в глаза.

— Я знаю, любовь моя. Знаю.

Я наклонилась и крепко поцеловала его в губы, это наш настоящий поцелуй, наш первый поцелуй со всеми моими воспоминаниями, и меня переполняли любовь и радость. Я изо всех сил старалась удержать это чувство. Любовь, настоящую истинную любовь.

— У меня так много вопросов. Почему ты не мог мне сказать? Ты все время знал, что это я? Я уже перевоплощалась раньше? — потребовала я, стукнув кулаком его в грудь. Эссос обхватил мои запястья руками, прижимая их к своей груди. Он мрачно усмехнулся, наклоняясь, чтобы поцеловать каждый из моих кулаков.

— Я бы узнал твою душу через тысячи жизней. Конечно, я знал, что это ты. Ты никогда не перевоплощалась раньше, но Совет настоял на том, чтобы я попытался найти новую смертную невесту, поэтому у меня были другие Призвания. Я закончил их все по той или иной причине.

— После того, как Гален… — Эссос сглотнул и на мгновение отвел взгляд от меня, прежде чем продолжить, — …убил тебя, Совет потребовал, чтобы, если твоя душа когда-нибудь вернется к нам, тебе не давали никаких воспоминаний, чтобы ты могла принять решение стать Королевой по собственному желанию. Гален настаивал на том, что любил тебя и полюбил первым, и было бы справедливо, если бы он получил свой шанс. Он ссылался на то, что узнал тебя до того, как мы с тобой встретились, и что это я вмешался в жизнь женщины, которая должна была принадлежать ему. Я не знаю, почему Поузи вмешалась, но ничего нельзя было поделать. Без тебя в Совете я был в меньшинстве, как сейчас в этом чертовом дерьме. Не то чтобы это имело значение… за кулисами дергали за ниточки. Элен призналась мне позже, что ей сказали, что она голосовала за что-то другое, иначе она никогда бы не проголосовала за это.

Я почти сгорела от ярости в его голосе.

— Это был гребаный фарс, и мне пришлось проглотить эту пилюлю на фоне… Я была не в том эмоциональной состоянии, чтобы собрать картинку целиком, пока не стало слишком поздно.

Я осторожно коснулась его руки.

— Эссос, он никогда… Гален никогда не насиловал меня. Он просто хотел, чтобы ты так думал.

Эссос заключил меня в объятия, целуя в макушку:

— Я знаю. Элен позаботилась обо всем после. Я рассказал ей, как нашел тебя, и она узнала, потому что я… — у него не было слов, и я чувствовала, как что-то капает мне на макушку. Я еще глубже зарылась в его объятия.

— Я здесь, — пообещала я, хотя мы оба знали, что это временно. Что будет дальше, никто из нас не догадывался. — Почему ты не защищаешь себя, не защищаешь наше королевство? — в моих словах слышалось отчаяние.

— Я не могу. Он веками добивался поддержки для этого момента, позиционируя Бога Войны как естественного преемника и законного наследника Подземного мира. Бог Мертвых, очевидно, не является достаточно хорошей квалификацией. Единственное, что могло бы остановить этот мятеж, — это наличие козырного туза в рукаве.

— Королева Подземного мира. Но почему? Я Богиня Весны, что я могу сделать?

— Богиня Весны и Хаоса. Ты всегда недооценивала себя. Когда мы венчались, помнишь, как мы разрезали наши ладони и соединили их?

Я пыталась вспомнить это, но все мысли в голове плыли, и я уткнулась в грудь Эссоса.

— Не совсем.

— Тогда ты тоже относилась к этому с привередливостью. Как моя Королева, мой консорт и моя жена, ты получила часть моей силы. Всего лишь маленькое зернышко, но оно навсегда связало тебя с Подземным миром. Вот как мне удавалось поддерживать цветение сада все эти века.

— У тебя руки не из того места… раньше все умирало, когда ты за ним ухаживал, — вспомнила я, стараясь не потеряться в нахлынувших воспоминаниях.

— Да, и к тому времени, когда мы поженились, ты не подпускала меня к своим детям. Независимо от нашего семейного положения, ты — законная Королева Подземного мира. Возможно, через наш брак ты получила лишь крупицу силы, но она живет в тебе. Именно поэтому Ксавье и Поузи не смешивали свою кровь во время свадьбы… она хотела сохранить свои силы при себе.

— Ты мой муж. Ты — мое сердце. Я не пойду с Галеном… Я не выйду за него замуж. А как же его жена?

Эссос перевел взгляд с двери на меня.

— Кэлли все еще нет. Я не хочу говорить о своем брате. Впервые за много веков ко мне вернулась моя жена. — он снова поцеловал меня, притянув к себе. Этот поцелуй другой; он голодный и всепоглощающий.

Я запустила руку в его волосы, слегка сжимая, вспоминая, как это сводило его с ума. Одна его рука скользнула по моей талии, а другая накрыла мой затылок, когда он прижал меня спиной к стене. Я поднялась на носочки, стараясь как можно сильнее сократить расстояние между нами.

Мое сердце болело от того, как сильно я скучала по своему мужу. Он поднял меня, и я обхватила ногами его бедра, благодарная за то, что высокий разрез моего платья позволил мне это сделать. Он прижал меня к стене, пока я возилась с его брюками, расстегивая ремень и пуговицы и просовывая руку внутрь. Он застонал, когда моя рука нашла его твердый член.

Он начал покрывать поцелуями мою шею, продвигаясь к груди. Сейчас не время и не место, но прошли века с тех пор, как мы были вместе, с тех пор, как я смогла почувствовать любовь, которую мы разделяли. Мы должны были провести эту ночь в объятиях, но не могли… из-за меня.

Никакой прелюдии, только настоятельная потребность. Я провела рукой по его длине, заново изучая. Помогали мышечная память, знание того, что нужно делать, чтобы он изголодался по мне. Прислонив меня спиной к стене, он одной рукой скользнул мне между ног и отодвинул в сторону мое нижнее белье.

Он снова застонал, когда обнаружил, какая я была мокрой и готовой, и я прикусила губу, когда он скользнул пальцами по скоплению нервов. Мое тело изнывало от желания ощутить его внутри себя. Я наклонила голову и прикусила его ухо, заставив его приостановиться.

— Веди себя хорошо, котенок, — сказал он. — Или мне придется тебя наказать.

— Накажешь меня в другой раз. Времени мало, пока нас не нашли.

Он крепко поцеловал меня в губы, наши языки переплелись. На мгновение Эссос отпустил меня, чтобы я могла снять нижнее белье. Он наблюдал за мной, не в силах оторвать от меня своих голубых глаз. Я тоже не хотела отводить от него взгляд — я боялась моргнуть и потерять этот момент, как потеряла все свои воспоминания.

Когда мы приготовились, он снова поднял меня, не теряя ни секунды. Я уперлась головой в стену и не разрывала зрительного контакта, когда он входил в меня.

Я сильно прикусила губу, чтобы не закричать, когда он глубоко вошел в меня. Из моего горла вырвался тихий стон, когда он отстранился и снова вошел в меня, на этот раз до упора. Я прижалась к нему, впившись пальцами в его смокинг. Я не хотела его отпускать. Я была так счастлива, что снова нашла его, даже если мне предстоит потерять его еще раз.

Мы крепко прижались друг к другу, наши бедра двигались вместе, отчаянно ища освобождения. Я не хотела, чтобы это заканчивалось, но чувствовала, как во мне нарастала волна. Я поцеловала его, пытаясь заглушить свои стоны, пока мы оба достигли того момент блаженства, который нам так необходим.

После этого я не могла смотреть на него, понимая, что разлучила нас. Я стояла к нему спиной и искала свои трусики, не понимая, как они оказались так далеко. Наконец, я сдалась. Эссос поправлял штаны, наблюдая за мной краем глаза. Я почувствовала его руку на своем плече, повернулась, чтобы посмотреть на него, и он увидел слезы, текущие по моему лицу.

— Я знаю, что у меня давно не было практики, любимая, но я не думал, что настолько плох. — он смахнул слезу.

— Глупости. Это я все разрушила, — сказала я, глядя на него снизу вверх.

Он качнул головой.

— Нет, это не так. Я все исправлю. Обещаю, что исправлю. Ему это не сойдет с рук, но я должен уйти. Клянусь тебе, ничто в этом мире не сможет удержать меня от тебя, — тихо пообещал он. Мой муж всегда был таким щедрым и добрым; я не могла представить, как это его гложет. Под его спокойной манерой поведения он, должно быть, был в ярости. В ярости на Галена за вмешательство, в ярости от того, что у него связаны руки, в ярости на меня за то, что я не доверилась ему, как он просил.

— Но что мне делать? Я люблю тебя. Я твоя жена. Я не могу остаться с ним, об этом не может быть и речи. Он убил меня. Я не могу остаться здесь. — я чувствовала, как во мне поднималась ярость, свет замерцал в ответ. Эссос оглядел комнату, нежно потерев мои руки, чтобы успокоить меня.

Может быть, я смогу спрятаться, пока ко мне не вернутся воспоминания. Может быть, мы можем сбежать в мир смертных и проводить дни, поедая пасту в Позитано, пока Гален будет пытаться захватить власть и, надеюсь, забудет о нас.

— Ты должна остаться здесь, по крайней мере, пока. Он больше не причинит тебе вреда, раз думает, что победил.

Новая волна слез потекла по моему лицу, и я шмыгнула носом, сдерживая волну печали.

— Даже несмотря на то, что он обманул меня и откровенно лгал? — Эссос обхватил мое лицо, смахивая слезу большим пальцем. — Вряд ли это справедливо.

Он мрачно улыбнулся.

— Особенно потому, что он обманул тебя. Это игра богов, любовь моя. В ней нет ничего справедливого. Просто не высовывайся. Я что-нибудь придумаю, когда к тебе вернется память.

Я знала, что времени с ним оставалось все меньше, и, чтобы не тратить его впустую, наклонилась вперед и прижалась губами к его губам, жаждая его больше. Его ответный поцелуй был таким же страстным, прежде чем он оторвался от меня.

— Я ждал тебя тысячу лет. И буду ждать еще тысячу, если придется. — он снова поцеловал меня в лоб, и я насладилась ощущением его губ на своей коже, прежде чем шум прервал мои размышления.

Мы оба повернули головы к источнику шума, опасаясь худшего. Хоть я и понимала, что Эссос должен уйти, но крепче сжала его руку, не желая отпускать. В ответ он утешительно сжал ее еще раз, а затем заключил меня в крепкие объятия. Его руки перебирали мои волосы, и я услышала дикий стук его сердца. Он настоящий. Мы настоящие.

— Я люблю тебя. Никогда не сомневайся в этом. — Эссос наклонил голову, чтобы сказать мне это, глядя в глаза.

Я прижалась своим лбом к его, борясь с наворачивающимися на глаза слезами.

— Навсегда. Я люблю тебя, и всегда буду любить. Не сомневайся во мне.

Раздался стук в дверь, и я повернулась, чтобы посмотреть на нее. Губы Эссоса быстро прижались к моему лбу, прежде чем он материализовался, оставив меня снова холодной и одинокой.