Инферно

12

— Эй ты! — позвал Китчам. — Тебя вызывает капитан.

Сол медленно встал, внимательно наблюдая за тем, как здоровяк открывает двери. После сражения с ходоками прошел день. «Пиявка» миновала опасные рифы и мелководье, где водились ходоки и вышла в глубокое море зыби. Сола отправили в отдельную каюту и регулярно кормили, причем отнюдь не слизью, предназначенной для бионов. Да и гонора в обращении Китчама почему-то убавилось, хотя в глазах по-прежнему полыхал яростный огонь.

В полном молчании Китчам эскортировал Сола на самый верх капитанского мостика, втолкнул в апартаменты, а сам остался снаружи. Сол быстро огляделся. В каюте находилось четверо: лсан Гримм, Демискур, какой-то неизвестный офицер-адъютант и сам капитан. Сол впервые видел командира так близко, а посмотреть здесь было на что.

Керас восседал в кресле с высокой спинкой. Он был облачен в бесформенную белую хламиду, выполненную из дорогой переливчатой ткани, которая пестрела золотистыми и оранжевыми узорами поразительно искусной работы. Узоры были исполнены так мелко и с такой сложностью, что напоминали шкуру экзотического насекомого. В них угадывались и округлые орнаменты джаханской росписи, и острые обводки скелгов, и даже что-то из угловатого дизайна сеятелей. В облачении капитана не было ни единого участка открытой кожи; все скрывала ткань. Лицо пряталось за черной маской, постепенно переходящей в остроконечный шлем с терновым венцом шипов. Маска не имела ни малейшего сходства с человеческим лицом и больше всего напоминала морду какого-нибудь инсекта — слепой твари, у которой нет даже глаз.

Сол едва не забылся и доложил о своем прибытии ровным голосом.

Что-то коротко щелкнуло под маской, и раздался глухой, искаженный вокодером голос:

— Садись.

Сол пошарил глазами в поисках стула, но не нашел такового. Все ждали его действий. Тогда Сол невозмутимо опустился прямо на пол и скрестил ноги. Он с интересом разглядывал капитана, не отводя взгляд и не смущаясь. Гримм и Демискур почтительно молчали. На окаменевшем лице лсана читалась открытая угроза, на лице Демискура — отголоски боли и мрачная решимость, а белобрысый молодой адъютант лишь брезгливо кривился, поглядывая на Сола как на гадкую кучу мусора. В полной тишине из-за спины капитана показалось нечто черное, гибкое и игольчатое. Тварь не спеша вскарабкалась на плечо Кераса, спустилась по руке к подлокотнику кресла, оттуда — на колено, затем вниз к стопе и переползла на пол.

Сол вспомнил, как называются эти твари. Сколопендры. Они обитают в пыльных пустынях и скалах Коркорана, самого крупного материкового острова Катума.

Сколопендра поползла к Солу. Это путешествие заняло от силы минуту. Тварь на мгновение замерла у колена, а затем полезла вверх. Сол ощутил щекотливые уколы десятков лапок. Тварь была не меньше локтя в длину и казалась мохнатой от несметного числа тонких длинных лапок. Оба конца сколопендры венчались мощными жвалами, несомненно ядовитыми.

— Один укус — и ты будешь умирать сутки, — сказал Керас. — Выплевывая собственные кишки и испражняясь кровью.

Сол и ухом не повел.

— Тебе страшно? — спросил Керас, когда сколопендра полностью залезла на колено Сола и приподнялась, осторожно ощупывая усиками и жвалами его живот и грудь.

— Да, — выдавил Сол, потому что это была правда.

Сколопендра вдруг замерла в десяти сантиметрах от лица Сола — вся и сразу, превратившись в маленькое изваяние. Сол чувствовал, как спина намокла от пота. Не смея шевелиться и даже дышать, он с огромным трудом перевел взгляд от смертельно опасных жвал на капитана.

— Большинство людей к этому моменту получает укус, — сказал Керас. — Меньшинство готовится быть укушенным и теряет рассудок. Очевидно, ты из тех немногих в меньшинстве, кто еще и сохраняет остатки разума. Это хорошо. Как видишь, твоя смерть смотрит тебе в лицо.

Керас на минуту замолчал, чуть наклонив голову.

— У тебя есть только один способ выйти отсюда живым. Говорить правду. Ты понял?

— Да, капитан, — просипел Сол, стараясь унять сердцебиение. Его колотило.

Пальцы капитана блуждали по подлокотникам кресла.

— Я знаю о тебе все, — произнес он. — Мои гранды рассказали мне.

Сол напряженно ждал.

— Этот корабль, — Керас шевельнул пальцем, — со всей его командой принадлежит мне. Включая тебя. Таков закон Золотой дюжины, а мы, свободные сыны зыби, чтим законы. Каждый член экипажа — мой должник. Если бы не я, одни болтались бы на виселице, других скормили крабам, а третьи продолжали гнить в тюрьме. Но теперь все, кто здесь находится, от матроса до моего адъютанта Жизара — свободные люди, за одним единственным изъятием. Их свобода принадлежит мне, и пока они не прослужат на моем корабле положенный срок, покидать «Пиявку» им запрещено. В отличие от правительств Лиги и Конгломерата я свое слово держу. И слово Кераса известно далеко за пределами Дымного моря, по всему Катуму. Мои гранды подтвердят это.

Гримм и Демискур синхронно кивнули.

— Меру свободы каждого подчиненного я определяю сам. Моя власть здесь безгранична. Смотри.

Керас повернулся к Гримму:

— Вырви Т-кристалл из своего лба.

Лсан дрогнул. Его лицо окаменело. Он не произнес ни слова, не стал спорить или просить капитана отменить приказ, слишком гордый для этого. Он медленно поднес одну руку ко лбу, а второй достал из-за пояса тонкий стилет изящной джаханской работы. Взявшись пальцами одной руки за края кристалла, он вставил стилет в зазор между ним и посиневшей кожей. На лице лсана вздулись вены, и без того малокровное, оно посерело и сделалось как у покойника. Из разреза по лицу Гримма потекла черная кровь.

— Достаточно, — махнул Керас рукой.

Гримм убрал оружие и снова замер. Кровь продолжала вяло стекать по его лицу, но он не сделал ничего, чтобы ее стереть.

— Видишь? — Керас выставил вверх палец. — Гримм был отступником-еретиком, он пошел против своего клана из-за темных практик, которые использовал в постижении нангаана. Лсаны приговорили его за это к смерти длиной в сотню лет. Но я спас его. Как и Демискура. И Элиаса. И остальных. У каждого из них своя история, особенная, не похожая на другие, но все эти истории заканчиваются здесь. Как и твоя. Каждый из вас принадлежит мне. А я принадлежу кораблю. Вы можете принадлежать друг другу, быть хозяевами и рабами, друзьями и врагами, но в конечном счете ваша свобода — в моих руках. Ты понял?

— Да, капитан.

— Чудесно. — Керас шевельнулся, устраиваясь в кресле удобнее. — Меня обычно не интересуют бионы. Но твой случай исключение. Учитывая все, что ты совершил и все последствия твоих поступков, я решил лично увидеть тебя. И вот ты здесь. И твоя никчемная жизнь в моих руках, и так будет впредь. Суть в том, что мнения моих грандов насчет тебя разделились. Гримм считает, что тебя нужно убить, прямо сейчас. Демискур полагает, что ты еще принесешь пользу. Все верно?

Гранды снова почтительно кивнули. Сейчас вся властность Гримма и харизма Демискура тускнели и съеживались на фоне капитана, превращая их в обычных, ничем не примечательных людей, на которых при иных обстоятельствах Сол не обратил бы внимания.

— Отлично. Это значит, что мы должны разрешить противоречие и принять решение. Докажи мне, что тебе следует сохранить жизнь.

Сол посмотрел на грандов. Совершенно ясно, что это испытание и решение уже принято. Просто Керасу очень хочется посмотреть на то, как он поступит. Сол чувствовал холодок у основания черепа и нарастающую боль в виске, там, где мозг буравила засевшая пуля. Боль отнимала силы и мешала бояться по-настоящему. Сол поблагодарил свою боль.

— Я не буду вам ничего доказывать капитан. Вы и так все прекрасно знаете.

— Какая замечательная дерзость, — похвалил Керас. — Может быть, ты и урод, но с хребтом. Значит, решено.

Керас плавно поднял руку, и, повинуясь его молчаливому приказу, сколопендра поднялась на дыбы. Насекомое выгнулось перед смертельным прыжком.

Сол сказал:

— Капитан. Если моя участь решена, позвольте сделать последнее, что я могу.

— Не унижай себя мольбами.

— Это не мольба. Я знаю, кто шпион на корабле.

Сколопендра вновь замерла. Адъютант Жизар нахмурился и дернул носом.

— Именно он наводит врагов на наш след, — сказал Сол. — По его вине мы попадаем в постоянные стычки. Не знаю наверняка, но ручаюсь, что корабль столкнулся с эскадрой скелгов тоже из-за него. Кто-то заранее сообщил скелгам наш маршрут. Это он постарался. И он пойдет еще на многое, чтобы достичь своей цели.

Керас вцепился в кресло. Прошло несколько тяжелых мгновений. Капитан медленно вырос над Солом.

— Откуда тебе это известно? Ты же не человек.

— Верно. Потому и известно, что я не человек, а счетчик. — Сол позволил себе слегка улыбнуться. — Я считаю и учитываю все до мелочей. А цифры порой говорят больше, чем люди.

— Говори, — приказал Керас.

— Только наедине, капитан.

— Капитан, — подал голос Гримм. — Отродье может быть опасен…

— Для кого? Меня? — усмехнулся Керас.

Гримм потупился.

— Выметайтесь, — распорядился Керас.

Спустя мгновение каюта опустела. И Сол рассказал все, что знал. К тому моменту, как он закончил, в штурманской рубке засекли землю и дали сигнал. Керас приказал причаливать. Сол уже давно закончил говорить, а Керас все молчал, нависая над ним. Затем, словно позабыв про Сола, подошел к смотровому окну и расправил плечи. Сколопендра соскользнула с коленей Сола и юркнула к хозяину. Черной мохнатой нитью она пробежала по левой ноге и вытянулась вдоль позвоночника, замерев там так, словно была частью костюма.

Наконец, после долгого молчания, Керас заговорил, и каждое его слово прочно впечаталось в памяти Сола. Эти слова, произнесенные капитаном, имели огромный вес не только для Сола, но и всех, кто был на борту корабля. В них содержался прямой приказ. Опасное, трудное, рискованное задание.

Оба понимали, почему такой приказ отдан именно Солу.

Когда «Пиявка» причалила к берегу неизвестной земли, Керас сказал:

— Мы прошли через Дымное море и достигли острова Дук. Прорвались. Твоя смерть пока откладывается. Пойдешь со мной.

Через несколько минут по трапу спускалась небольшая процессия из дюжины человек: шестеро лучших акифов, вооруженных до зубов, Китчам, лсан, Демискур, капитан Керас, его адъютант Жизар и Сол. Они ступили на каменистый берег острова, выдававшегося из мирового океана зыби словно нераскрытый бутон цветка — с отлогими берегами и вспученной сердцевиной в виде гигантской чаши, края которой напоминали гряду острых зубьев. Керас подал знак людям на корабле следить за берегом и уверенно зашагал к чаше. Сол прикинул ее приблизительный размер и нашел, что в поперечнике она составляет не меньше двух миль, а в высоту сотню метров.

Цветом здешняя каменистая твердь напоминала обожженный на солнце кирпич — такая же красноватая и мертвая. Ни одного куста, ни единого живого существа не заметил Сол вокруг. Лишь ветер подвывал, кружа хороводы из песчинок.

Керас начал восхождение к стене чаши по тропе, выдолбленной в камне. Тропа была узкой, и процессия вытянулась в неровную цепь. От здешнего воздуха першило в горле. Сразу захотелось пить. Восхождение длилось в полном молчании. Где-то через полчаса маленький отряд достиг кромки стены. Сол глянул вниз. Фрегат превратился в серебристую игрушку, которую можно было закрыть большим пальцем. Малейшее неверное движение и можно сорваться в пропасть.

Сол забрался на хребет стены одним из последних.

Отсюда открывался вид на внутреннюю часть острова. Сол пригляделся. Гора оказалась полой. Внутренние стены плавно спускались к центру, действительно образуя своими изгибами подобие чаши или гигантский кратер. И там, в его центре что-то виднелось. Некое темное пятно необычной формы. На дне чаши поблескивали искорки. Сола грубо ткнули в бок; это оказался акиф. Он подтолкнул биона к краю стены. Все остальные уже спускались, и Сол последовал за ними по такой же узкой тропе.

Спускаться оказалось гораздо сложнее, чем подниматься, и далеко не так легко. Следовало внимательно смотреть, куда ставить ногу и держать равновесие. Изломанная линия горизонта шутила с разумом злые шутки. Казалось, что низ — это стена, а не маячившее сбоку дно кратера. Наконец спуск закончился и все собрались вокруг капитана, который стоял у кромки той самой серебрившейся поверхности. Оказалось, что это зыбь, но в отличие от океанического простора, здесь ее волны были гораздо ниже, превращенные в мелкую рябь. Сол окинул пространство кратера взором от края до края и понял, что отряд стоит у берега внутреннего озера. Мутный, болезненно багровый зрачок солнца взирал на них сквозь зыбкую пленку облаков.

— Идем, — коротко распорядился Керас. — Туда.

И указал на центр озера, где над зыбью возвышался маленький островок суши.

— Но капитан, — возразил адъютант. — Мы же утонем!

Керас дал ему звонкую пощечину:

— Заткнись, пес! Будешь говорить, когда тебя спрашивают!

Адъютант густо покраснел и отвернулся. Вооруженный увесистой штурмовой винтовкой, он казался нелепым с этим оружием, словно мальчишка, дорвавшийся до оружия. От Сола не скрылось, как Китчам и Гримм мрачно улыбнулись. Керас повернулся к остальным.

— Вы что, псы, сомневаетесь в своем капитане?

— Нет, — сказали все, — нет.

— Тогда делайте, что вам прикажут! — Керас махнул рукой. — За мной!

И вошел в зыбь. Пару мгновений все наблюдали за ним. Казалось, Керас сошел с ума. Никто, впрочем, не решился озвучить эту мысль, и когда Керас оглянулся, чтобы проверить как исполняется приказ, все двинулись следом, осторожно ступая в зыбь.

Сол тоже вошел в нее.

Как всегда, зыбь оказалась прохладной на ощупь. Сола всегда поражало, почему это так, ведь днем солнце Катума нещадно жарило все, до чего могло дотянуться, и способно было испепелить любое растение и убить любое живое существо, достаточно долго находившееся под прямыми лучами. И ясное дело, предметы и все окружающее нагревалось до крайней степени. Вода испарялась. Камни превращались в жаровни. Металл обжигал. Но ничего подобного не происходило с зыбью. Ее сыпучая, колышущаяся масса оставалась прохладной днем, а ночью, когда температура опускалась почти до нуля, была приятно теплой.

Продолжая медленно идти вперед, Сол зачерпнул руку в зыбь и поднес горсть к глазам. Тут же сработал навык счетчика. На руке оказалось триста пятьдесят три крупинки размером со зрачок человека. На ощупь крупинки зыби казались скользкими и создавали ложное впечатление чего-то влажного, но на самом деле оставались сухими. Просто каждая крупинка была отполирована до такой степени, что казалась скользкой. Крупинки ссыпались вниз, но Сол удержал одну в пальцах и присмотрелся внимательнее. Белесая крупинка была матовой, но сквозь ее поверхность смутно проглядывало нечто черное, некая точка, заключенная в самом центре. И так — в каждой крупинке, в мириадах их, объединенных в один мировой океан, что наполняет Катум с начала времен. Древний, первородный океан, великая зыбь, что забирает свое всегда.

Океан настолько легких крупиц, что человеческое тело не может держаться на них, и обречено тонуть, тонуть, пока не достигнет дна.

Которого не существует. По преданиям, зыбь простирается до самого ядра планеты. И поэтому всякий, кто попадет в нее, обречен тонуть вечно.

Бездонный великий океан.

К этому времени члены отряда погрузились в озеро по грудь. Все нерешительно остановились, но Керас продолжал идти, уверенно разгребая зыбь руками.

— Капитан! — крикнул Гримм. — Капитан!

Керас не оглянулся. Вскоре он полностью погрузился в зыбь. Поверхность просто сомкнулась над его остроконечным шлемом и восстановила прежнюю гладь, словно никакого Кераса никогда и не было.

— Гримм, что делать? — спросил Китчам. — Капитан говорил тебе что-нибудь об этом?

— Нет, — покачал головой лсан. — Ничего. Он многое держит в секрете даже от меня.

— Это верная смерть! — сказал Китчам. — Капитан в шлеме, а мы-то нет. Мы сразу задохнемся, как только спустимся еще.

— Что же ты предлагаешь? — взвился адъютант Жизар. — Мы обязаны следовать за капитаном куда бы он ни пошел!

— Верно, — подтвердил Демискур. — Даже на смерть.

Китчам скрежетнул зубами. В его глазах читалось то, что он не решался произнести, — страх.

— Вот и следуй тогда! — рыкнул он на Жизара. — А я посмотрю.

Адъютант закусил губу. На его капризном надменном лице отразилось замешательство. Он остался на месте. Остальные тоже не решались пойти вперед.

— Я пойду, — коротко сказал Сол.

— Что? — прыснул Жизар. — Ты?

Сол ничего не сказал и молча пошел вперед. Он отчего-то не боялся утонуть в зыби. В спину ему закричал Китчам:

— Стой, идиот!

— Пусть идет, — сказал Гримм. — Если не утонет, мы пойдем следом.

— Как мы узнаем, что он утонул?

Сол оглянулся и сказал:

— Привяжите ко мне веревку.

— Бион говорит дело, — сказал Демискур.

На этот раз никто не возражал. За руку Солу завязали веревку, и решено было, что он дернет за нее, когда догонит капитана. Сол не мешкая нырнул в зыбь.

Несмотря на заполонившие мир частицы, он не задохнулся. Крупинки зыби просто не попадали в нос, обтекая тело и давая дышать, хотя делать это стало труднее. Сверху мерцал багровый свет солнца, впереди колыхалось сероватое месиво частиц. Сол медленно продвигался вперед, прощупывая ногой каждый метр. Это продолжалось довольно долго, пока он не понял, что не спускается, а поднимается. Еще через пару минут зыбь расступилась и выпустила его на поверхность. Сол сразу же дернул за веревку и осмотрелся.

Он очутился на островке посреди озера. Неподалеку стоял Керас. Капитан смотрел на него, хотя так ли это на самом деле, мешал определить шлем.

— Так я и думал, — прогудел Керас.

— Простите?

— Не лсан, и даже не Демискур. Вторым оказался ты.

— Они идут сразу за мной.

— Это неважно.

Керас развернулся и зашагал вглубь островка. Сол посмотрел ему вслед. Здесь, в этом месте было возведено из больших глыб нечто вроде капища. Хоть глыбы и стояли вертикально, казалось, что они вот-вот завалятся и рухнут. Сол тронул ближайшую. Шероховатая, иззубренная поверхность. Камень был светлее стальной островной породы и покрыт множеством высеченных надписей, рисунков, иероглифов, пиктограмм. Кое-какие буквы Сол знал, о большинстве остальных не имел и понятия. Он прошел мимо столпов к центру сооружения и увидел Кераса стоявшим в окружении каких-то людей.

В дюжине факелов рассыпанных по кругу горело пламя.

Сол присмотрелся. В трепещущем, зеленовато-оранжевом огне тени от человеческих фигур корчились в диком зловещем танце. Сами люди стояли недвижно и смотрели в центр круга, на поверхность, где плясали тени. Эти люди казались нагими, но цвет кожи их отдавал горчичным. Вероятно, то была очень тонкая облегающая тела одежда.

— Что происходит? — прошептал Гримм, незаметно подкравшийся к Солу. Следом за ним на берег выходили остальные из отряда.

Сол пожал плечами. Когда подошли остальные, Керас повернулся к ним и сказал:

— Сейчас нам укажут путь.

Все взгляды обратились к полу. Там, на гладком белом камне, пляшущими тенями стали формироваться смутно знакомые узоры, похожие на острова. Одни меньше, другие больше, группами и особняком. Вдруг поверхность камня дрогнула, колыхнулась. По нему поплыли цветные пятна. Проступила красная полоса, которая протянулась от черного пятна, формой напоминавшего Коркоран, главный остров Конгломерата Семьи джаханов, через множество точек, по касательной через большое бурое пятно и все на запад. Полоса уперлась в черную точку, и картина на мгновение застыла.

Затем, лениво колыхнувшись, мир под ногами ожил. Красная полоса протянулась от точки резко на юг, пересекла нулевую широту, а затем по большой дуге завернула на восток и рывком метнулась к самому краю площадки, на границе которой находилось чуть вытянутое пятно. Затем тени смазались, красная полоса исчезла, пятна растворились в белой поверхности пола, и все снова вернулось в прежнее состояние: горели факелы, а трепещущие тени корчились на полу, повинуясь изгибам пламени.

Один из людей повернулся к Керасу и остальному отряду. Сол увидел, что у него нет глаз — только полоса рта и две ноздри из нароста, отдаленного похожего на нос. Костюм человека походил на пупырчатую шкуру ящера. Человек поднял руку и быстро сложил ее в какой-то знак.

Керас кивнул.

— Дукуны сказали свое слово. Они заберут плату, и мы уйдем.

— Какую плату, капитан? — спросил лсан.

— Дукуны говорят, необходимое зло.

Гримм открыл было рот, но так и не решился задать новый вопрос.

— Дукуны возьмут свое, — сказал Керас отрешенно. — Как и зыбь, которой они служат.

Тот, что повернулся, скользнул мимо Кераса и двинулся к отряду. Когда он проходил мимо Сола, у того резко перехватило спазмом горло, а в глазах появилось жжение. Дукун обошел вокруг Демискура, задержался возле Китчама. Капитан акифов покрепче сжал рукоять ножа, но дукун двинулся дальше. С минуту кружил он вокруг всех, иногда обходя каждого дважды. Сол внимательно наблюдал и считал. Только одного человека дукун словно бы не замечал. Наконец, Сола посетила догадка. Судя по выражению, что-то подобное заметил и лсан.

Дукун извивался, нюхая воздух возле одного из акифов, а потом резко прыгнул к Жизару и схватил того за руку. Адъютант удивленно посмотрел сначала на дукуна, а потом на Кераса. Дукун впервые открыл рот, но не произнес ничего; раздался только шипящий выдох.

Жизар закричал.

Но Сол так ничего и не услышал. Никто ничего не услышал, а Жизар продолжал кричать, выгибаясь и дергаясь, не в силах высвободиться из хватки дукуна, который с любопытством рассматривал его, потешно наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.

— Дукуны назвали цену, — сказал Керас.

Жизар потерял сознание от боли. Или наслаждения? Сол допускал и такой вариант. Иногда одно бывает трудно отличить от другого. Жизар наклонился, готовый упасть, но дукун бережно подхватил его и взял на руки. С этой ношей он отправился к своим сородичам. Вместе, они отнесли тело Жизара к центру белого круга и аккуратно положили на пол. А затем произошло нечто удивительное.

Жизар стал растворяться в полу. Сол никогда бы не поверил в это, если бы не видел все собственными глазами. В какой-то момент четкая граница между телом человека и каменной поверхностью исчезла, и одно стало проникать в другое. Реакция не заняла и минуты. Жизара поглотило всего без остатка, включая одежду, оружие и всю амуницию. Все происходило в полной тишине. Дукуны встали на белый пол. Сол с трудом протолкнул в глотку шершавый ком. Глаза горели и слезились, но он не смел закрывать их, не смел моргнуть, поскольку боялся пропустить подробности.

Дукуны стали погружаться в пол, точно так же, как и Жизар. Сол напряг зрение и увидел, что пупырчатая поверхность их костюмов распадается на фрагменты — и те фрагменты смешиваются с аналогичными в полу. Все это были частицы зыби.

Спустя минуту дукуны исчезли.

— Вода Пророка… — прохрипел Китчам.

— Уходим, — бросил Керас. — Зыбь взяла свое.

На корабль возвращались в гнетущем молчании. Только на борту, прежде чем взойти на капитанский мостик, Керас глянул на сопровождавших.

— Держим курс на юг.