Инферно

30

Представь, что ты разбитый сосуд.

Ты собираешь себя по кусочкам. Когда все осколки снова соединены, ты обретаешь целостность.

Но ты никогда не будешь прежним, потому что трещины невозможно зарастить. И даже после раны остаются шрамы, которые будут с тобой всегда.

Сол судорожно ловил ртом воздух.

Он снова лежал в клетке, брошенный как кукла. Что-то закрыло собой свет, струившийся из открытого люка. Потом исчезло в темноте, но ненадолго. Это что-то метнулось по трюму, замерло на долгую томительную минуту и очень медленно выступило на свет.

Острые удлиненные конечности, хитиновый панцирь, получеловеческое лицо, не выражающее никаких эмоций.

— Богомол… — прошептал Сол.

Бывший слуга вивисектора, прикончивший своего хозяина, теперь возвышался над Солом. Вот кто поймал его в прыжке из тюрьмы после попытки подкупа Имина. Вот кто доставил его на борт «Бабочки» и затаился где-то на корабле до нужного часа. Зачем, зачем ты помогаешь мне, хотел спросить Сол. Потом подумал: какой смысл в вопросах, если ответ очевиден. Ответ был дан еще там, на операционном столе.

Богомол легко, играючи оторвал дверцу клетки и бережно вытащил Сола оттуда. Беспомощный от транквилизатора, Сол мог лишь наблюдать за тем, как Богомол вытаскивает его наружу и аккуратно укладывает на палубе, под светом необыкновенно ярких звезд. Если б инсект начал резать его на куски прямо там, Сол не смог даже закричать.

И вот Сол смотрит на звезды, его сознание ясно как никогда. Каждая секунда наполняет его существо остротой проживаемого мгновения, остротой жизни, которую Сол ощущает в себе необыкновенно ярко, насыщенно. Особенно сейчас, после видения. Каждая секунда улетает в вечность без возврата, каждая секунда — великая драгоценность, неописуемая красота, с которой не сравнятся никакие драгоценности и все произведения искусства со всего мира.

Представь, что ты был прекрасным цветком. Ты рос под ласковым солнцем и пил влагу. За тобой ухаживали, тебя холили и лелеяли. И вдруг тебя выдрали из земли с корнем и бросили на песок. Твои листья поникли, цветы свернулись, поблекли. Еще немного, и ты бы засох и умер. Но нет. Тебя всунули в грязь, обкорнали почти до основания и оставили торчать на холодной равнине, открытой всем ветрам. И ты начал цепляться за жизнь, запускать корни глубже. Чтобы дотянуться до живительной влаги, выпить каждую каплю, которая стала величайшей ценностью. Твои листья сделались жесткими, чтобы противостоять ветру, твой стебель огрубел и покрылся шипами. Ты сделался уродливым, куцым, маленьким, и тебе никогда более не достичь прежних размеров и пышности цвета. Ты никогда больше не зацветешь, не подаришь миру яркость своих красок.

Но ты выжил. И это главное.

К Солу постепенно возвращается контроль над телом, но спешить не стоит. Что-то подсказывает ему, что время действовать настанет. Сол поворачивает голову и видит, как Богомол держит в лапах последнего из дозорных акифов, остальных он умертвил. Этого последнего Богомол аккуратно распинает на центральной пушке, перерезав сухожилия и вытянув их из тела на манер нитей. Акиф скулит как щенок, утратив всякое мужество воина.

Сол задумчиво разглядывает его и думает, какие странные формы порой обретает жизнь. Судя по тому, как хозяйничает на корабле Богомол, Гримма и остальных на борту нет. Значит, они на острове.

Сол оценивает ситуацию, опять же не спеша, как игрок в длинной шахматной партии, просчитывая всевозможные варианты действий. Ему нужно больше информации.

Вот и настало время действовать.

К этому времени светает, и у горизонта появляется край солнца. Тут же первые лучи меняют всю цветовую палитру мира — с лилово-сизого на оранжево-зеленоватый. Сол подставляет лицо и руки этим первым, пока нежным лучам. Поразительно. Одна и та же природная стихия может убивать и ласкать.

Сол встал и подошел к распятому.

Парень перестал скулить и теперь смотрел на него с ужасом в ожидании расправы.

— Где Гримм? — спросил Сол.

— Там, — акиф указал на остров.

— Китчам?

— Тоже.

— Капитан?

— С ними.

Сол кивнул.

— Мы просто хотели жить, — пробормотал акиф. — Керас нас убил бы. Мы хотели жить.

— Да, — сказал Сол.

Рядом пританцовывал Богомол, составленный словно бы из одних лезвий и острых изогнутых прутов. Акиф заплакал.

— Пощади меня, пожалуйста, — всхлипнул он. — Я буду служить тебе. Я знаю, ты добрый.

Сол рассматривал акифа. Еще пару месяцев назад этот человек смеялся над ним в столовой корабля вместе с остальными воинами. Сол не испытывал к этому человеку ненависти, как ни к кому из людей никогда и не испытывал.

— Добрый? — спросил Сол. — Ты думаешь, добро не порождает зло? Ты думаешь, между ними есть какая-то разница? Ее нет, друг мой. Сейчас добром для тебя будет кое-что другое.

Акиф зарыдал, но Сол уже отвернулся и кивнул Богомолу. Молниеносное движение и крик прервался хрипом, который вскоре затих.

Сол не спеша спустился по трапу на галечный берег. Не спеша он прошел мимо выложенных рядами трупов людей Демискура. С горечью заметил он тело Орманда. Черты его лица совершенно сгладились, и, если бы не громадная дыра в животе, паренек казался бы просто спящим. Среди павших был и Раббал. Офицеру не повезло. Сол не стал задерживаться, возможно, он вернется, потом. Так они миновали всю косу и ступили на скалистую тропу, серпантином сбегавшую от основания колосса к берегу.

Сол и Богомол шли, не скрываясь, и поэтому, когда они достигли вертикально вздымавшихся стен, их уже поджидал отряд из дюжины человек. Во главе группы был Китчам. Его глаза тускло пялились на Сола — до странности равнодушные.

— Отойди от твари в сторону и ложись на землю, — скомандовал Китчам.

— Может, сначала поговорим? — предложил Сол.

Вместо ответа Китчам поднял дуло ручной пушки и дернул им в сторону. Акифы как по команде вскинули свои винтовки.

— Хорошо. — Сол стал медленно, боком отходить от Богомола. — Что Гримм сделал с тобой?

Китчам не реагировал. Потом скомандовал:

— Достаточно. Ложись.

— Слушаюсь. — Сол постарался проделать всю операцию как можно медленнее, но драгоценные секунды все равно таяли, а выхода из ситуации не было. Сол уже опускал голову в твердь скалы, когда что-то метнулось к Китчаму. Это был не Богомол.

Затем все происходило быстро и стремительно. Рявкнуло шесть или семь выстрелов, и одна очередь, заглушившие вопли и хрипы людей. Сол вскочил на ноги и заорал:

— Стойте!

Драка захлебнулась. Все замерло, только двое людей продолжали сражаться между собой.

Китчам и Улф.

Это скелг рванулся к капитану акифов с нечеловеческой скоростью, какая доступна лишь инсектам или людям, пребывавшим в боевой медитации. На Китчама обрушилась череда стремительных, молниеносных ударов кинжалом. Его пушка лежала на полу вместе с сжимавшей рукоять рукой, отсеченной по локоть. Улф с сокрушительным напором продолжал крушить Китчама, хотя тот пусть и медленно, но наносил ему мощные удары целой рукой в корпус. От каждого такого удара что-то в груди Улфа хрустело, но скелг словно не чувствовал боли и продолжал кромсать Китчама, кружась вокруг него. Сол быстро осмотрелся. Площадку обступили полукольцом Демискур и несколько его самых верных товарищей. Богомол застыл с двумя трупами акифов, висевших на каждой из его рук, и ждал команды. Оставшиеся акифы из команды Китчама с ужасом наблюдали за схваткой своего командира.

И тот уступал Улфу. Сделав несколько ложных выпадов, скелг нанес Китчаму ранения в шею. Хлынула кровь. Китчам взревел и в последней неистовой атаке протаранил Улфа головой прямо в корпус. Скелг оступился и рухнул, Китчам повалился на него. Несколько секунд оба с пыхтением возились в пыли, залитые кровью, как животные на скотобойне. Потом Улф выскользнул из-под Китчама и всадил ему в основание шеи клинок. Китчам обмяк.

— За мои части, мразь! — выплюнул Улф. — Твоя кровь теперь моя.

Улф несколькими ловкими взмахами клинка отделил голову Китчама от тела и, схватив ее за позвонки, показал акифам.

— Вот! Глядите!

Те прянули назад, готовые к последней схватке. Улф со звериной улыбкой слизнул потекшую по руке из головы Китчама кровь.

— Стойте! — снова крикнул Сол. Улф глянул на него и Сол готов был поклясться, что его глаза сверкнули глазами Три-Храфна. — Бросайте оружие.

Акифы настороженно молчали, еще не понимая, что происходит. Сол выступил вперед.

— Вы хотите уплыть отсюда или нет? Или хотите смерти?

По глазам воинов было понятно их желание.

— Мне плевать, как Гримм затащил вас сюда. Мы вас отсюда вытащим.

— Ага! Так и поверили! — крикнул один акиф и покосился на Богомола, который уже положил трупы на землю и стоял, слегка покачиваясь от ветра, как жутковатое дерево. К Солу подошел Демискур.

— Даю вам слово офицера, — сказал он. — Ваш командир мертв. Подчинитесь нам, и мы не будем судить вас.

Среди акифов произошло замешательство. Наконец, после короткого бурного совещания, один из них выступил вперед:

— Годится. Только уберите эту тварь подальше.

Сол махнул Богомолу и тот мгновенно исчез. Акифы облегченно вздохнули и опустили винтовки. Люди Демискура подошли и разоружили их.

— Мы нужны друг другу, — сказал Демискур, — если хотим убраться отсюда.

— Так чего медлить? — спросил акиф. — Гримм там, внутри.

— Вместе с капитаном, — сказал Сол. — Мы должны спасти его.

— Мы больше туда не полезем, — отрезал акиф. — Можете прикончить нас прямо здесь.

Сол с Демискуром переглянулись. Похоже, заставить акифов пойти с ними не получится. Демискур сказал:

— Ладно. Идите на корабль. Будьте готовы отчаливать по первой команде.

— А если вы не вернетесь? — зло спросил акиф.

— Делайте что хотите, — равнодушно сказал Демискур. — Думаю, нам к тому времени будет все равно.

Акифы затопали вниз по тропинке, ни разу не оглянувшись. Улф стоял, пошатываясь и переводил дыхание. Из угла его рта текла струйка крови.

— Все, — сказал он и припал на колено.

— Еще нет, — ответил Демискур. — Живи, скелг. Держись за жизнь как можешь.

— Я останусь… здесь.

Демискур приказал одному из своих офицеров присмотреть за скелгом, а вместе с остальными и Солом они двинулись дальше, к стене. Они подошли к стене и пошли вокруг нее в поисках входа.

— Твой план сработал, — сказал Сол. — Но люди на косе погибли. Их души на твой совести.

— Знаю. Цена суровая, но я ее возмещу сполна. Клянусь, — сказал Демискур.

Демискур предложил затопить «Бабочку» на мелководье, пользуясь приплюснутостью корабля, а сам вместе с бойцами спрятался на борту, наблюдая за происходящим в перископ. Сол был привязан к балке для приманки, и засада у галечной косы была смелым, но обреченным на провал планом. Но именно этот провал убедил Гримма в успехе, что дало Демискуру преимущество. Когда Гримм проник в колосс, Демискур выбрался наружу и готовился к штурму. Вот тут на сцене и показались Сол с Богомолом.

Они сделали вокруг колосса почти полный круг, когда Сол обнаружил в стене оптический обман. С одного ракурса казалось, что узоры и желоба расположены правильно, а с другого они искажались. Сол чуть отступил и понял, что в этом месте стена чуть уходит внутрь.

Тут он пошатнулся и чуть не упал от головокружения.

— Ты в порядке? — спросил Демискур.

Сол восстановил равновесие, глубоко вздохнул. Кричать! Кричать! Рано.

— Идем.

Сол шагнул в проем и обнаружил узкий лаз, шириной в шаг. Один за другим, их отряд двинулся по лазу внутрь колосса.