Интриган. Новый Петербург

Глава 5

Из внутреннего двора Академии выставили всех охранников, студентов тоже нигде не было видно.

Вместо них всюду бродили агенты в строгих костюмах и кожаных плащах. Все — при оружии, причем многие не только с наганами, но и с новейшими полуавтоматическими карабинами.

Нас остановили у ворот — меня пропустили, Афине велели ждать снаружи.

— Далеко не уходи, — предупредил я.

— Посижу вон в том кафе, — девушка насупилась, явно огорченная прерванной прогулкой. — Надеюсь, в этот раз никто не полезет в драку.

— Если что — беги сразу сюда.

— Не волнуйтесь, капитан, — уверил хмурый мордоворот в защитных очках. — Мы свое дело знаем. Третий пехотный, ранили под Порт-Артуром.

Кивнул боевому товарищу и вошел в холл. Второй агент проводил меня на ярус выше — в просторный кабинет, большую часть которого занимал круглый стол из красного дерева.

За столом сидело немало уже знакомых мне лиц.

Андрей Старцев степенно наслаждался крепким кофе, держась так, словно спину заклинил приступ ревматизма.

Орест Пушкин то и дело промокал платочком бисеринки пота с бульдожьих щек и коротких усиков под мясистым носом. Полицмейстера можно понять — в комнате царила духота, а расстегивать китель при столь высокой публике ни в коем случае нельзя, даже на верхние пуговицы.

Адмирал Генрих Кросс-Ландау, казалось, обратился в восковую фигуру, столь недвижимо он сидел, уставившись в никуда остекленевшим глазом.

А вот красноволосая дочурка места себе не находила, хоть и старалась не опозорить родителя излишне нервным поведением.

Но искусанная губа и побелевшие пальцы, намертво вцепившиеся в спинку отцовского кресла, выдавали сильнейшее волнение.

Дмитро Хмельницкий — косоглазый крепыш с манерами сельского мафиози — наоборот, развалился, как у себя дома, и хрустел сушками, коими набил оба кармана безразмерного плаща.

Шестого заседателя я не знал и поначалу принял его за южанина из-за черных волос, глаз и тонких итальянских усов.

Пока по косвенным признакам не понял, что смуглая кожа — это загар вкупе с въевшейся угольной пылью.

О долгой работе в шахте напоминали и толстенные мозоли, полностью покрывшие ладони. И въевшаяся в руки грязь, которую можно отмыть с тем же успехом, что и татуировку.

Даже лицо незнакомца — квадратное, мощное, скуластое, — словно вырубили из каменной глыбы, как и мышцы под простецкой клетчатой рубашкой и жилеткой.

Должно быть, это кто-то из Земских, вот только я представлял их разжиревшими эксплуататорами, а не выходцами из рабочего класса.

За всем этим бомондом, куда, как ни странно, все еще входил мой род, из угла наблюдал канцлер. Юстас смертной тенью возвышался над дворянами, а шустрые крысиные глазки всеми силами пытались вычислить предателей и заговорщиков.

— Все в сборе, — произнес особист. — Магистр Распутина, ваш выход!

Вскоре вошла волшебница и заняла последнее свободное кресло — аккурат напротив моего.

И положила на стол изысканный портсигар из окованного золотом малахита.

Но судя по обилию тайных знаков на крышке и стенках, это не просто дорогой аксессуар, а некий колдовской артефакт.

— Мы изучили тела существ, что напали на Гектора и Риту. И я назвала их существами не просто так.

Ведь это не полноценные чародеи, но уже не люди. Я не знаю, как именно создали этих мутантов — магией, технологией или алхимией.

Но еще никогда — за все четыре сотни лет, я не видела более омерзительного и противоестественного изменения, чем это. Тот, кто создал этих тварей, покусился на сами основы нашего мироздания.

Согласно которым, магия достается лишь лучшим из лучших и передается из поколения в поколение с тех незапамятных эпох, когда боги ходили среди людей. Но тот, кто осмелился сотворить подобное, — женщина повысила голос, и несмотря на затянутое вступление, никто не осмелился ее прервать, — возомнил, что даром можно наделить кого угодно. Даже пьяницу или бродягу. Мы разрезали тела на кусочки, и нашли в мозгах вот это.

Распутина открыла табакерку, и все как завороженные уставились на россыпь рубиновых капелек, похожих на подсвеченные изнутри гранатовые семечки.

— Мы назвали это вещество манородом, — продолжила колдунья, и с каждым словом ее тон становился все злее и надменнее, будто каждый из собравшихся нанес ей страшное оскорбление. — Потому что оно содержит в себе природную колдовскую энергию.

Вот только в природе ничего подобного не встречается — и встречаться не может. Магия — это эфирная сила, исходящая из душ избранных наследников и питаемая самой Вселенной.

Но кто-то… — зубы скрипнули, а пальцы сжались в кулаки, — научился добывать ее, концентрировать и кристаллизовать. И любой — даже безродный ублюдок — может вкусить манород и обрести Дар.

Нестабильный, неумелый, опасный, но вполне способный доставить немало неприятностей. Но это пока. Видимо, вещества еще слишком мало, и его используют только в крайних случаях.

Но что если манорода станет много? Что если кто-то добудет его столько, что напичкает целую армию? Вы представляете, что произойдет, если кто-либо заполучит несколько тысяч обученных колдунов?

И без того гнетущее молчание сменилось гробовой тишиной. Никто не смел не то что рта открыть, а дышать громко, продолжая таращиться на алые капли. И только Дмитро осмелился первым подать голос, да вдобавок еще и взял одно зернышко и поднес к лицу.

— Так це шо виходить — вроде философского каменю? Тiльки алхимики хотiли перетворювати свинец у золото, а цi гниды — людин у чаклунiв?

— И это еще не все, — Распутина подалась вперед. — Точно такие же капли нашлись среди обломков «Титаника».

Значит, на борту была не взрывчатка. А человек, превращенный в бомбу.

Бомбу, которую невозможно отследить и обнаружить. Бомбу, которую можно доставить куда угодно.

Только представьте, — магистр рассердилась настолько, что темные локоны приподнялись и закачались, точно женщина медленно погружалась в воду, — что ваша горничная, охранник или водитель случайно выпьет или съест манород. Или не случайно. Вы сядете в машину или за обеденный стол. И тут — бам!

Под потолком с грохотом револьверного выстрела взорвался небольшой — с лесной орех — огненный шарик. Визитеры разом вздрогнули — даже стойкий и непокорный адмирал сглотнул и поправил впившийся в горло воротник.

— Но кто и как создал эту… ересь? — процедил Орест — бледный, как шелковый платок.

— Кто — увы, неизвестно, — процедила волшебница. — А вот как — догадайтесь сами.

Дворяне переглянулись, и я озвучил то, о чем давно подозревал:

— Пропавшие ученики, — тихо произнес и покачал головой.

— Господи… — Рита в ужасе распахнула глаза.

— Да, — Распутина кивнула. — Мы тоже так думаем. Это слишком очевидный ответ.

— Так значит, Альберт у них! — Генрих вскочил, чуть не опрокинув кресло, и вцепился в кортик. — Так чего мы ждем?! Надо немедленно объявить военное положение. Оцепить город и ввести войска. И перевернуть вверх дном каждый дом, каждый подвал, пока не найдем этих ублюдков!

— Успокойтесь, — пришел черед особиста выйти на авансцену. Юстас вышел из тени и не без удовольствия проскрипел: — Я пообщался на эту тему с госпожой Распутиной. Переговорил с профессурой из Академии Наук.

И с парой видных изобретателей из столицы. И все как один заявили, что в домашней лаборатории такое не провернешь.

Нужны огромные ресурсы, оборудование, каналы поставок, черная бухгалтерия, а самое важное — деньги. И даже самый крупный бандитский клан не имеет и сотой части всего этого.

А значит, — старик аж раздулся от восторга, — похититель и заговорщик среди вас.

— Да как вы смеете?! — снова вскочил Кросс-Ландау.

— Дiд, пий лiки…

— Я бы тоже выпил, — Орест схватился за сердце. — Ох-хо-хо…

— Приехали, — процедил Земской.

Отец же тяжело вздохнул и закрыл лицо ладонью.

— Не волнуйтесь, — Ратников осклабился. — Это лишь одна из версий. Доказательств мало и все — косвенные, умозрительные. Но сколь веревочке не виться, а на виселице кто-нибудь да окажется…

— Вам бы только вешать! — не унимался адмирал. — А мой ребенок в лапах этих тварей! И неизвестно, жив ли еще…

Рита не удержалась от всхлипа и быстрым шагом покинула комнату, чтобы не реветь у всех на виду. Распутина вышла следом, посчитав, что ее роль в заседании закончена.

— Не волнуйтесь, господа, — Юстас же растягивал как мог свой звездный час. — Мы приложим мыслимые и немыслимые усилия, чтобы найти врагов короны и вернуть ваших отпрысков домой. Но и от вас требуется максимальное содействие. Если вы не против, мои люди обыщут ваши заводы и предприятия.

Возражений не последовало, хотя судя по злобным взглядам, инспекция мало кому пришлась по душе. Но возмущаться — значит навлечь на себя подозрения, и представители семейств благоразумно предпочли промолчать.

Однако если Юстас прав, очень скоро истинный заговорщик занервничает, попытается замести следы и выдаст себя с потрохами.

Хороший план. Старик хоть и выглядит безумным, но не забыл основ своего дела и выбрал третий вариант — провокацию, оставив подкуп и шантаж на потом.

Осознав, что буря миновала и никого не скрутят прямо на месте, благородные доны осмелели и принялись обсуждать услышанное. Меня же бесполезная болтовня не сильно волновала (а полезную при злейших конкурентах не озвучивают), поэтому покинул кабинет вслед за магистром. Важно лишь одно: фигуры выставлены на доску, игра началась.

Хотел уже спуститься в холл, но тут заметил Риту. Девушка сидела на подоконнике высоченной стрельчатой бойницы, баюкая на ладони двустворчатый золотой кулон.

Слева с овальной фотокарточки смотрел щуплый подросток болезного вида с темными кругами под умными, проницательными глазами.

Зачесанные назад волосы, вздернутый острый подбородок, галстук-бабочка — вылитый поэт Серебряного века.

Справа же находился снимок юной особы, в которой далеко не сразу узнал новую знакомую.

А все потому, что леди Кросс-Ландау щеголяла обнаженными плечами и золотистым корсетом, а курчавые локоны расплавленной медью стекали на грудь.

— Это фото после вступительных экзаменов, — девушка захлопнула кулон и сунула за пазуху. — С тех пор прошла целая вечность.

— Твой нынешний облик мне нравится больше, — улыбнулся и сел рядом, решив не оставлять подругу в горести. А то мало ли — высота тут приличная, а на земле плитка и гравий.

— Не лучшее время для флирта, — она шмыгнула и утерла влажные глаза. — Надо искать Альберта. Или хотя бы то, что от него осталось…

— Не думаю, что его убили. Магов очень мало. Если из одного чародея получается одна гранула манорода, то смысла во всей этой затее вообще нет. Размен один к одному ничего не даст. А если заговорщикам действительно нужна армия, они будут беречь пленников как можно дольше.

Рита вздохнула и опустила голову.

— Спасибо за добрые слова. Но верится в них с трудом.

— Главное — не кисни. И будь предельно осторожна. Не выходи в город без охраны. А лучше найми колдунов. И внимательно наблюдай за всем, что творится в Академии.

— Думаешь, заговорщики из наших? — Рита насторожилась.

— Не факт, — огляделся и, убедившись, что никто не подсматривает, прошептал: — Но шпики и соглядатаи здесь точно есть. Ты не собиралась вчера задерживаться допоздна. Это я тебя отвлек, а я никому не говорил, что собираюсь взять урок.

И тем не менее, нам устроили засаду. Они знают, что ты не остановишься, пока не найдешь брата. Значит, ты — следующая цель. На твоем месте я бы вообще не покидал эти стены, но ты же все равно не послушаешь.

— Не послушаюсь, — волшебница уверенно покачала головой. — Я дала слово, что найду брата. И сделаю это любой ценой.

— Понимаю, — встал и оправил жилетку. — И уважаю твой выбор. Но будь осторожна. И завязывай с ездой по подворотням.

— Да уж придется, — она кисло улыбнулась. — Мотоцикл вдребезги, а новый привезут неизвестно когда. Но все равно спасибо за помощь и поддержку. Пусть и никак не возьму в толк, зачем тебе во все это ввязываться.

— Эти ублюдки отправили на тот свет полсотни моих сослуживцев, — соврал на голубом глазу, хотя прекрасно понимал, что значит терять боевых друзей. — Полсотни парней, что вернулись из ада, чтобы погибнуть за полчаса до родной земли… — для верности добавил немного драмы. — Да и моя семья тоже в опасности, как и любой другой чародей. Не знаю, что предатели задумали на самом деле, но у меня полно мотивов, чтобы найти их и уничтожить.

Девушка взглянула на меня с теплотой — ее определенно впечатлила пылкая речь.

— Что ж… учту.

— В общем, не теряемся. А сейчас мне пора — сестра ждет.

— А меня — ученики. Если узнаю что-нибудь важное — обязательно сообщу.

— Взаимно. Ну, до встречи.

— Пока, Гектор. И если вдруг понадобятся дополнительные занятия — ты знаешь, где меня найти.

Я взял под несуществующий козырек и зашагал к лестнице. Миновал запруженный агентами холл и вышел за ворота. В кафе, куда собиралась пойти Афина, ее не было.

— Она ушла минут двадцать назад, — сказала официантка.

— Сама? Или с кем-то? — ладони обожгло скользким холодом, а сердце сковало тревогой.

Сестра хоть и не родная, да и вообще мы едва знакомы, но точно не заслужила таких проблем. Добрый, светлый и наивный человечек, во многом пострадавший из-за моей болтливости и недальновидности. Надо было оставить ее рядом с особистами и не разрешать отходить ни на шаг — тогда, глядишь, все бы обошлось.

— Сама. Ранним утром у нас почти нет клиентов. Она выпила чаю с эклерами, посидела немного и удалилась. Куда — не знаю.

— Если вдруг вернется, — прекрасно же знал, что не вернется, — передайте, чтобы ждала у Академии.

— Да, господин.

Я снова окунулся в растущий людской поток.

Город быстро просыпался, тут и там бродили лоточники, грузчики, дворники.

Еще немного — и пестрый гомонящий поток смоет все следы.

Пока еще есть время, можно попробовать отыскать их самому, но вряд ли успею. Взвесив все за и против, я со всех ног рванул в обитель колдунов.

Представители знатных родов уже спустились в холл. Юстаса среди них не было, а обратиться я хотел именно к нему.

Во-первых, не стоило оглашать столь щепетильные новости при всех, ведь это могло как спугнуть заговорщиков, так и поставить под удар мой род.

Потеря дочери ослабит и без того шаткое положение Андрея, и многие задумают если не добить Старцевых до конца, то загнать себе в услужение.

Во-вторых, бойцы канцелярии находились поблизости в значительном количестве — послать их на поиски куда быстрее, чем ждать городовых, а на счету каждая минута.

Поэтому пулей взлетел по ступеням и едва не сшиб с ног особиста, вальяжно шагающего по лестнице.

— Афина пропала, — процедил я. — Возможно, ее похитили. Прикажите агентам обыскать район.

— Ты уверен? — старик взглянул поверх очков. — Может, она просто ушла домой? Или отлучилась в дамскую комнату?

— Не знаю, но лучше проверить. Агенты рядом — просто прикажите им.

— Я бы приказал. Но это будет выглядеть так, будто канцелярия оказывает услуги представителю конкретной семьи. А я предпочитаю оставаться над сварой, а не присоединяться к ней. Да еще и приняв чью-либо сторону.

— Да причем тут свара?! Это уже не клановая грызня! Это дело государственной важности. И вы обязаны отреагировать!

— Вовсе нет, — собеседник равнодушно пожал плечами. — Если кто-то заблудился — обращайся в полицию.

— Юстас! — повысил голос, чуть не перейдя на крик, но быстро взял себя в руки. — Чего вы хотите?

— А вот это, молодой человек — другой разговор. Вам нужна от меня услуга неофициального характера, верно? А мне нужна неофициальная услуга от вас. Такая, про которую говорят в случае провала — мы вас никуда не посылали, ни о чем не просили и вообще впервые видим.

— Что именно вам нужно? — я начал терять терпение.

— Мне нужно, чтобы вы установили слежку за Кросс-Ландау. И лучше всего начать с Риты — ходят слухи, вы с ней не просто так катались ночью.

— Вы всерьез их подозреваете? — хмурые брови невольно полезли на лоб.

— Я подозреваю всех без исключения, — старик самодовольно ухмыльнулся. — Но сейчас речь не о заговоре, а о кое-каких делишках и махинациях при дворе старого адмирала. В частности, о его связи с пиратами и контрабандистами. Ну так что, договорились? Небольшая слежка в обмен на моих агентов.

— Договорились, — проворчал без особого удовольствия. — Даю слово.

— Вот и отлично. Сейчас мои ребята перероют весь район.

Но несмотря на тщательные поиски (люди Ратникова действительно приложили максимум усилий), Афину так и не нашли. Ни следов, ни свидетелей — ничего.

Девушка как сквозь землю провалилась, а я же помимо прочего записался в сексоты к старому лису, который и близко не так прост, как кажется.

— Зачем?! — отец смял котелок и зажмурился до рези в глазах. — Зачем ее похищать, она же не маг?

— Не знаю, — подошел к нему и сжал плечо. — Но я ее найду — клянусь.

— Иногда мне кажется, — Андрей рывком освободился и отступил на шаг, — что лучше бы ты тоже погиб на том проклятом дирижабле. Ты всегда приносил в нашу семью беду.

Настоящий Гектор Старцев наверняка бы расстроился до глубины души после таких слов от родителя. Я же просто стоял и смотрел, как «Чехов» удаляется хромающей походкой.

Выждав немного, отправился следом, старательно запоминая дорогу.

Мы спустились к океану, отойдя от центра километров на пять, и оказались в узком квартале, зажатом между портом и заводами. В тупике между двух пятиэтажек стояло наше родовое гнездышко — двухэтажный особняк, выглядящий, как декорация из фильма ужасов.

Стоило мне свернуть на захламленную улочку, как навстречу шагнули четверо молодых ребят в замызганных плащах и грязных картузах. Шмыгая разбитыми носами и поигрывая раскладными ножиками, малолетние «острые козырьки» приблизились и перекрыли путь.

— Здорово, дядя, — просипел самый старший и рослый, закинув на плечо кривую трость с тяжелым ржавым набалдашником. — Далеко собрался?

— А ты, собственно, кто? — решил немного подыграть. — И с какой целью интересуешься?

— Мы — сборщики налогов, — верзила сплюнул через наполовину сколотый передний зуб. — Хочешь пройти — плати рубль. Хочешь уйти — гони два.

Дореволюционные гопники осклабились и захихикали в предвкушении скорой поживы.

— Справедливые расценки, — усмехнулся, нацелившись на латаные-перелатаные штаны главаря. — Но я не собираюсь платить тому, кто ссытся от одного моего вида.

— Ч-что?

Парнишка изменился в лице, чувствуя теплую влагу между ног.

Я поддал напора, и ручеек зажурчал по брусчатке. Разбойник вытаращил глаза и схватился за пах в тщетных попытках перекрыть струю.

Запрыгал, затопал на месте со столь изумленной физиономией, что подельники не удержались и схватились за животы.

— Это не я! — вожак чуть не плакал. — Оно само!

— Конечно, само! — дверь ближайшего подъезда с грохотом распахнулась, и на крыльце показался Марк.

Застегивая на ходу ширинку, брат подошел к нам и отвесил «ссыкуну» звонкую затрещину.

— Ты че, Петруха, своих не узнаешь? Это же Гектор!

— Д-дядя Гек? — пролепетал юнец.

— Ага. Он в твоем возрасте на войну ушел и только сейчас вернулся. Его и впрямь хрен узнаешь, так что на первый раз косяк прощаю. Но если оплошаешь снова, в трусах будет уже не вода — с колдунами шутки плохи.

— П-простите! Больше не повторится — зуб даю!

— Брысь отсюда!

Ребятки разбежались по подворотням, а мы с Марком направились к дому.

— А где Афина? — брат повертел головой. — Она же пошла за тобой в участок.

— Афину… — вздохнул, собираясь с мыслями, — похитили.

— Что?! — Марк распахнул рот и выпучил глаза, что тот гопник минуту назад. — Как?!

Хотел ответить то же, что и отцу, как вдруг нас окликнули:

— Капитан! Капитан!

Оглянувшись, увидел на границе проулка мальчишку лет десяти — грязного и чумазого настолько, что под слоем копоти терялись черты лица. Мальчик сжимал в кулачке конверт.

— Капитан, вам письмо!

Он бросил ношу и со всех босых ног припустил прочь. Я же взял послание и осторожно прощупал — ничего подозрительного, просто лист бумаги. И на листе корявыми печатными буквами красовались всего два слова:

Не лезь

А в правом нижнем углу будто гербовая печать алела сургучовая клякса, к которой приклеили тонкую рыжеватую прядь.