История героя: Приквел

Глава 19, в которой герой влипает в крайне неприятную ситуацию, и слушает громкое пение

Проснувшись поутру, Ван Фань не застал рядом с собой ни Цзин Цзи, ни его лошади. С момента их отбытия из поместья семьи Ван, старший Сяо-Фаня вел себя все более рассеянно и импульсивно, и, как подозревал юноша, мог попросту забыть о своем младшем. Причиной этому могло быть изученное Цзи мистическое искусство. Пусть Ван Ху и утверждал, что его семейный метод подходит Цзин Цзи как нельзя лучше, спешка вредна во всем, а изучение сложной мистической практики всего за три дня было более чем поспешным, и могло несколько смутить разум второго ученика Уся-цзы.

День назад, они покинули гостеприимный дом Ван Ху, тепло попрощавшись с ним и его дочерью, и двинулись в путь. Путь этот все еще проходил по заснеженным и морозным краям, и Сяо-Фаня не волновала бы рассеянность старшего, если бы не приближающаяся метель. Он спешно собрался, и выступил в путь, старательно оглядываясь в поисках собрата по учебе. Именно эта спешка, и усердные поиски, стали причиной несчастья.

Наступив на очередную снежную кочку, Ван Фань не обратил внимание на то, как опасно она подалась под ногой - мягкий снег, не утоптанный ногами людей и животных, не был редкостью в той гористой местности, по которой путешествовал юноша. В следующее мгновение стало поздно что-либо делать - неверная опора из хрупких веток, которую снегопад превратил в коварную ловушку, провалилась под весом Сяо-Фаня, и он ухнул вниз, лишь на миг задержавшись над пропастью благодаря уздечке, которую он все еще удерживал в руке. Но узда быстро порвалась под немалым весом юноши. Его мерин заржал от боли - чувствительные губы животного были разодраны до крови этим неожиданным рывком. Его испуганное ржание удалялось прочь, а Сяо-Фань все рушился вниз. У него не было точки опоры, чтобы применить технику шагов для спасения, а попытки уцепиться за отвесные обледенелые стены расщелины оказались безуспешны. Юноша падал вниз все быстрее, и вот, тяжелый удар о землю вышиб из него дух вместе с сознанием.

Обжигающий холод разбудил Ван Фаня. Он пошевелился, и невольно вскрикнул от жуткой, ослепляющей боли, пронзившей его ногу выше колена. Попытка приподняться вызвала такую вспышку непереносимого мучения, что юноша едва не потерял сознание вновь, удержавшись от обморока одной лишь силой воли. Он кое-как умудрился сесть, и со злостью осмотрел свое неестественно согнувшееся бедро. Также боль ощущалась в ребрах и руке, но по сравнению с несомненным переломом бедренной кости, она была невеликим поводом для волнения. Сяо-Фань огляделся в поисках верной сумы с медицинскими инструментами и пилюлями, и зло выругался - ее унесла лошадь. Для удобства, юноша прицепил свои немногие пожитки к седлу, и сейчас расплачивался за это невозможностью провести быстрое и действенное лечение. Он применил на себя акупунктурную технику обезболивания при помощи нажатий пальцами, и кое-как подтащил себя к скальной стене, отталкиваясь руками и здоровой ногой. Подтолкнув сломанную ногу ближе к скале, он прижал ее к камню ногой здоровой, и, ухватившись за торчащий из земли корень, что было силы рванул себя от скалы, не ослабляя здоровой ноги. Нестерпимая боль затопила его разум, без труда одолев технику обезболивания, но вместе с болью, он успел почувствовать щелчок встающей на место кости, прежде чем вновь потерял сознание.

Второе пробуждение Сяо-Фаня было менее болезненным, но много более тревожным. Он перестал чувствовать нос и кончики пальцев, и понял - он близок к обморожению. Осторожное, но от этого не менее болезненное прощупывание ноги дало понять, что кости хоть и встали на место, любая попытка двигаться станет для него нестерпимой пыткой, и окончится обмороком. Рядом не было веток, могущих стать материалом для шин и костылей, а древесный корень, столь верно послуживший юноше во вправлении перелома, ему нечем было срезать - меч, и даже походный нож Ван Фаня остались с лошадью. С трудом устроившись поудобнее, юноша начал циркуляцию внутренней энергии, и поразился собственной слабости. Его сил едва хватало на предотвращение смерти от лютого холода, а излечение истощило бы остатки его ци, сделав замерзание неминуемым. Юноша начал регулировать дыхание, пытаясь как можно больше снизить потребление ресурсов организма, чтобы высвободить хоть что-то для лечения. Это погрузило его в состояние полусна, заставившее боль отступить.

Сяо-Фань отвлеченно и безразлично думал о том, что его энергия помалу истощается - избитое тело было неспособно ни на мистические, ни на вполне обыденные усилия, и то немногое, что отнимала защита от замерзания, было нечем восполнить. Юноша подумал, что свое немногое имущество он хотел бы завещать Ши Янь и ее приемышам. С толикой неуместной веселости он пообещал себе всюду носить запас бумаги и письменные принадлежности, если выберется из этой передряги, чтобы иметь возможность оставить завещание при нужде. Также, он зарекся оставлять где-либо личные вещи, и особо - медицинские принадлежности. В своей полудреме-полуяви он пробыл невесть как долго, и прервало ее нечто странное - песня.

- О цвет жасмина, цвет жасмина,

- Прекрасен и ароматен ты,

- Восхваляет тебя стар и мал,

- Сорву тебя я для любимой,

- во все горло распевал неизвестный. Песня доносилась до Сяо-Фаня более чем отчетливо - в громком и сильном голосе поющего юноша отчетливо слышал легкое старческое дребезжание, и мог с уверенностью указать на те немногие ноты, в которых неизвестный старец чуть фальшивил. Собрав остатки сил, Ван Фань кое-как прочистил горло, и прохрипел:

- Помогите.

Песня немедленно прекратилась. Раздался скрип и шорох, и неизвестный громко спросил:

- Где ты, мальчик? Подай голос еще раз.

- Внизу, - выдавил Сяо-Фань, и это усилие стало последней каплей для его истощенного тела. Юноша снова потерял сознание.

***

На сей раз, пробуждение Сяо-Фаня было много более приятным, чем прежние. Треск сучьев в небольшом костре, излучающем живительное тепло, густой аромат горячего чая, и щекочущие прикосновения ворсинок шерстяного одеяла встретили его в мире яви. Неизвестный, которого Ван Фань все же успел дозваться перед обмороком, приложил все усилия для спасения юноши.

- Выпей-ка, малыш, тебе это сейчас необходимо, - раздался рядом его густой, добродушный бас.

Сяо-Фань с трудом открыл глаза, и заметил удерживаемую у самого его лица чашку, исходящую паром. Темно-коричневый напиток наполнял ее, потертую, с покрытой мелкими трещинками глазурью; поодаль, над небольшим костерком, висел походный котелок, бурлящий кипятком. Юноша подался вперед, к чашке, и его спаситель с готовностью поднес ее ближе, позволяя Ван Фаню припасть к ее обжигающе-горячему содержимому. Опустошив чашку, Сяо-Фань облегченно вздохнул - по его жилам растекалось приятное тепло. Неизвестный убрал пустую емкость, и взамен протянул юноше рисовую булочку.

- Холодные, они не очень вкусны, но тебе сейчас нужно поесть, - извиняющимся тоном промолвил он. - Съешь ее, будь добр.

Ван Фань с готовностью впился зубами в белоснежную мякоть маньтоу. Его желудок зарычал свирепым тигром, словно вспомнив только сейчас, как он пуст. Булка была проглочена в считанные секунды, пусть юноша и старался пережевывать пищу так тщательно, как мог.

- Вот молодец, - довольно похвалил Ван Фаня его спаситель. - Погоди, я заварю еще чая. Тебе нужно как следует согреться, и он - лучший способ.

Сяо-Фань наконец-то смог разглядеть спасшего его мужчину. Крупный и сильный, он был белоснежно-сед, и одет в белые же одежды, что выделялись лишь бурым меховым воротником. Несмотря на седину, он не выглядел старцем - как из-за крепкого сложения, так и из-за живого, скорого на улыбку лица. Пухлощекий и круглолицый, он выглядел веселым добряком, но черная повязка на левом глазу, и длинный меч в белых ножнах, что старец привычно держал рядом, показывали, что неизвестный не так уж и безобиден.

Прочистив горло, Ван Фань обратился к старцу:

- Спасибо вам, благодетель, вы спасли мне жизнь. Я в неоплатном долгу у вас, - голос юноши все еще был сипл и тих, но горячий чай и еда несколько взбодрили его - Сяо-Фань больше не напрягал глотку сверх меры ради слова-другого.

- Не стоит, малыш, помочь путнику в беде - долг каждого, - отозвался мужчина. - Как твое имя? - Ван Фань представился привычным образом.

- Я - Хэ Вэйфэн, но называй меня просто - дядюшка… даже, пожалуй, дедушка Хэ, - со смущением хмыкнул старик. - Последний глаз уже подводит меня, и я не разглядел поначалу, что ты годишься мне во внуки, Сяо-Фань.

- Что вы, дедушка Хэ, вы ведь сумели отыскать меня в той проклятой дыре, - улыбнулся юноша.

- Хм, верно, - старец огладил короткую бородку с довольной улыбкой. - Как тебя угораздило в нее свалиться?

- Снег завалил лежавший поверх нее мусор, - с недовольством ответил Ван Фань. - Я, словно глупый зверь, попался в созданную самой природой ловчую яму.

- Что ж ты не смотрел под ноги, малыш? - с отеческим укором произнес Хэ Вэйфэн. - Горы безжалостны к невнимательным.

- Я искал своего старшего, - ответил Сяо-Фань. Легкая тревога на миг промелькнула в его взгляде. - Вы не встречали его, дедушка Хэ? Рыжеволосый, на голову ниже меня, вооружен саблей и мечом?

- Неужто ты говоришь о Цзин Цзи, втором ученике долины Сяояо? - неподдельно удивился старец. - Новости медленно доходят до этих гор, и я не знал, что Уся-цзы взял нового ученика.

- Учитель принял меня около четырех лет назад, - воодушевленно поведал юноша. То, что старик Хэ был знакомым его учителя, выставляло его в еще лучшем свете - Уся-цзы не водил дружбы с дурными людьми.

- Я редко покидал долину Сяояо в первые три года ученичества, и мое имя неизвестно на реках и озерах, - продолжил он. - Но я и не стремлюсь особо к славе. Как по-моему, главное - не известность, а поступки.

- Старому хитрецу везет с учениками - ты, как и твои старшие, благороден духом, - усмехнулся в бороду Хэ Вэйфэн. - Эх, мне бы толику его везения. В последние годы, моя секта знаменита все больше красотой ее послушниц, а не молодыми талантами.

- Ваша секта, дедушка… то есть, старший? - смутился юноша. - Простите, я не узнал в вас собрата по воинскому пути.

- Вижу, ты и впрямь недавно начал странствовать среди вольного люда, - ответил старик с добродушной укоризной. - Я - глава секты Тяньшань. Будь так добр, оставь ненужные церемонии - мне хватает их и дома.

- Хорошо, дедушка Хэ, - улыбнулся Ван Фань. - Мне, оказывается, повезло дважды. Во-первых, вы спасли мою жизнь, а во-вторых, спасший меня благодетель оказался главой секты, известной мечным мастерством. Рад встрече с вами, старший… то есть, дедушка.

- Ты - мечник, Сяо-Фань? - приподнял брови Хэ Вэйфэн. - Я, признаться, посчитал тебя кулачным бойцом. Немногие мечники столь крепки телом. Будь ты здоров, я бы с удовольствием обменялся с тобой опытом - давненько я не фехтовал с… соразмерным противником, - он с улыбкой повел широкими плечами.

- Я бы вылечил свои раны за час, не больше, будь у меня акупунктурные иглы, - с досадой ответил юноша. - Не унеси проклятая лошадь мою суму с медицинскими принадлежностями, мне не пришлось бы медленно замерзать в той расщелине.

- Ты ещё и лекарским искусством владеешь? - изумился старец. - Я завидую Уся-цзы все больше и больше, - зависти, впрочем, в его голосе слышно не было - лишь благодушное одобрение. - Как он нашёл тебя?

- Его познакомил со мной Сяо Хаошуан, глава Дома Музыки и Меча, - ответил Ван Фань, и построжел. - Да, дедушка Хэ, как главе секты, следующей праведным путем, вам необходимо узнать о Периоде Невмешательства… - он вкратце пересказал Хэ Вэйфэну недобрые новости о своей миссии, и ее целях.

- Скверно, - нахмурился тот. - Во всей этой истории видна рука если не императора, то приближенных к нему чиновников. Поговаривают, что император опасается за свой трон, и видит угрозу в усилении сообществ вольных воителей - нынешний Сын Неба вовсе не блещет милосердием и государственной сметкой, и Небесный Мандат уплывает из его рук. Даже в Клане Нищих, сообществе, пуще других болеющем о судьбах Поднебесной, начинают сомневаться в императоре. Может статься, что цель Периода Невмешательства - не уменьшение жертв, а уничтожение могущественных практиков боевых искусств, как тех, что справедливы и великодушны, так и тех, что жаждут власти, - Хэ Вэйфэн на мгновение задумался, отрешенно глядя вдаль. Встряхнувшись, он продолжил:

- Но достаточно об этом. Нужно поскорее излечить тебя - твоя миссия не терпит промедления.

- У вас найдутся медицинские принадлежности, дедушка Хэ? - деловито поинтересовался юноша.

- Нет, Сяо-Фань, - с безмятежным видом ответил старик. - Но взгляни-ка сюда, - он вытащил из костра ветку соснового лапника, и легко отломил её тлеющую часть. Оборвав с остатка горсть игл, длинных и зелёных, он протянул их юноше. - Как ты думаешь, сгодились бы такие для лекарских целей, будь они сделаны из железа?

- Толстоваты, но подошли бы, за неимением лучшего, - непонимающе ответил юноша. - К чему вы это, дедушка Хэ? У вас с собой есть железные иглы, видом схожие с сосновыми?

- У меня с собой и вовсе нет игл, - невозмутимо ответил тот. - Но слышал ли ты, что истинный мастер и травинкой может сражаться не хуже, чем стальным клинком? Так вот, клинок ли, иголка - разница невелика, - и Хэ Вэйфэн, оторвав от пучка игл одну, зеленую и свежую, небрежным движением вонзил её в смолистую древесину ветки. Кончик иглы, ничуть не затупившийся, высунулся с обратной стороны ветви, словно был сделан из лучшей стали. Ван Фань взирал на это с величайшим удивлением.

- Это… невероятно, - выдохнул он. - Я и не полагал такое возможным, считая рассказы о великих мастерах неким иносказанием. Ведь меч - не часть тела, и не обладает меридианами, - последние слова он произнёс с большим сомнением, глядя на сосновую иглу, все торчащую из ветки.

- Все под небесами подчиняется единым законам - и человеческое тело, и деревья с травой, и даже кованая сталь, - с хитрой усмешкой промолвил старец. - А значит, и нарушение этих законов для них одинаково, - юноша с зачарованным видом оторвал одну из иголок, и приставив её к ветви, нажал. Игла бессильно смялась.

- Не торопись, малыш, - добродушно усмехнулся Хэ Вэйфэн, глядя на сердитую гримасу Сяо-Фаня. - Понимание этой идеи ещё придёт к тебе. В этот раз, я побуду твоими руками. Укажи мне, куда устанавливать иглы, и я это сделаю.

- Хорошо, - чуть приободрился юноша. - Ещё одна малость, дедушка Хэ - не найдется ли у вас вина?

- Ежели тебе доведется встретиться с моей женой, сохрани от неё эту маленькую тайну, - весело подмигнул старец, и извлек из внутреннего кармана куртки небольшой кувшинчик. - Тебе нужно будет притупить боль горячительным?

- Нет, - равнодушно ответил Сяо-Фань. - В нем вы омоете иглы. Акупунктурные принадлежности делают из серебра и золота, так как болезни не липнут к благородным металлам. Нам же будет необходимо поберечься - я слишком слаб, чтобы бороться и с заразой, и с переломами.

- Вижу, ты преуспел в медицинских науках, - с уважением кивнул Хэ Вэйфэн, наполняя чайную пиалу вином, и сыпя в неё сосновые иголки. - С какой точки мне начать?

***

- Все, - устало выдохнул Ван Фань. Он выглядел так, словно рухнул с верхушки высокой сосны, сквозь все её ветви - зелёные иглы щедро утыкивали его тело. Лицо юноши то и дело непроизвольно подергивалось - в отличие от тонких акупунктурных игл, сосновые иголки, вошедшие глубоко в кожу и мышцы, оставляли кровоточащие раны, пусть и небольшие.

- Теперь нужно немного подождать, - добавил он. - Моя ци истощена, и лечение займёт какое-то время.

- Зачем ждать? - усмехнулся Хэ Вэйфэн. - Ну-ка…

Обойдя Сяо-Фаня, он уселся на снег позади него, и положил руки на спину юноши. Тот ощутил резкое напряжение меридианов, распираемых от щедро влитой в них чужой энергии. Напряжение это, впрочем, было доброкачественным, и несущим лишь пользу. Ноющая боль из ребер и руки пропала почти сразу, из сломанного бедра - чуть погодя. Все следы обморожения исчезли, и даже порожденная долгими жаждой и голодом усталость отступила. Ван Фань поднялся на ноги лёгким и пружинистым движением, одну за другой вырвал и отбросил прочь сосновые иглы, испятнавшие снежную белизну каплями крови, и с наслаждением потянулся. Он был полностью здоров, словно и не было никогда этого злосчастного падения в расселину.

- От всего сердца благодарю вас, дедушка Хэ, - искренне высказался он. - Пусть я - лишь случайный знакомец, вы облагодетельствовали меня, словно родного внука. Я придумаю, как отблагодарить вас.

- Об этом чуть позже, - безмятежно ответил старец, поднимаясь со снега. - А сейчас, скажи мне, как выглядела твоя лошадь?

- Гнедой мерин с белыми бабками, к седлу прицеплены меч и наплечная сума, - с толикой непонимания в голосе ответил юноша. - Зачем это вам, дедушка? Глупое животное, верно, и само уже свалилось куда-то, или попалось волкам.

- Я прикажу моим младшим отыскать его, и привести сюда, - буднично пояснил Хэ Вэйфэн, и довольно ухмыльнулся на непонимающий взгляд Ван Фаня. - Отвернись и прикрой глаза, будь добр. Хоть ты и пришёлся мне по нраву, секретный способ связи моей секты я тебе открыть не могу.

Понимающе кивнув, юноша повернулся в сторону, и накрыл глаза ладонью. Раздалось три хлопка, за которыми последовал утихающий свист, что завершился тремя же далекими взрывами. Глава Тяньшаня передал младшим свои приказы способом, что не устареет ещё добрых полторы тысячи лет - сигнальными ракетами.

- Я закончил, Сяо-Фань, можешь обернуться, - дождавшись, пока юноша выполнит его просьбу, Хэ Вэйфэн извлек меч из ножен, и небрежным движением перебросил оружие Ван Фаню. Тот поймал клинок за рукоять, и вопросительно посмотрел на старца.

- Ты хотел отблагодарить меня? - ответил на незаданный вопрос глава Тяньшаня. - Пофехтуй со мной. Используй мой меч, я же обойдусь ножнами.

- Ваш меч очень хорош, дедушка, - задумчиво ответил Сяо-Фань, внимательно осматривая клинок. Булатные узоры пятнистыми разводами покрывали лезвие, выдавая отличное качество стали. Хэ Вэйфэн лишь весело фыркнул на эту похвалу.

- Мне не хотелось бы повредить им ваши ножны, - смущенно закончил юноша. - Быть может, изберем какое-нибудь другое тренировочное оружие?

- Ты уже забыл преподанный тебе урок? - насмешливо прищурился старец. - Руби без боязни. Если ты сумеешь хотя бы царапину оставить на ножнах в моих руках, я подарю тебе свой меч, пусть он и сокровище, наследуемое главами моей секты со времен ее основателя.

- Раз так, не буду церемониться, - хмыкнул Ван Фань. - Пожалуйста, - крутанув мечом, он принял боевую стойку.

***

- Твой стиль неплох, младший, но я не вижу влияния мечного искусства Сяояо, - тон Хэ Вэйфэна приобрел менторский оттенок. - Твоя основа - Меч Великого Предела, и ты дополняешь ее приемами из хуашаньского фехтовального стиля, и еще одного искусства, что лишь смутно знакомо мне. Почему так? - он со строгим видом похлопал по ладони ножнами, которым Ван Фань так и не сумел нанести вред.

- Я решил сменить оружие после того, как выступил в странствие, дедушка, - ответил тяжело дышащий Сяо-Фань. Выносливость старика Хэ превосходила таковую у многих молодых, и юноша порядком утомился за время их учебного поединка.

- Учитель преподал мне техники для кулака, пальцев, и ладони, - продолжил он. - Сражаясь с сильными противниками, и учась у умелых мастеров, я понял, что мое понимание кулачного боя низко, и душа моя больше лежит к мечу. Я брал уроки у даоса Чжо Жэньцина, и, немного, у младших секты Хуашань.

- Ты брал уроки у младших? - с дружеской насмешкой фыркнул старец. - На реках и озерах подобное зовется несколько другим образом.

- Нельзя считать украденным то, что настойчиво суют тебе в руки, - немедленно использовал старую отговорку Ван Фань. Насмешливая улыбка Хэ Вэйфэна стала лишь шире.

- Мне нет дела до нерадивых младших Цао Дая, Сяо-Фань, - сказал он после недолгого молчания. - Пусть хранят, или же не хранят, секреты своей секты сами. Но, раз уж твой путь меча только начался, не хочешь ли ты изучить стиль Тяньшаня? Ни одно из известных тебе мечных искусств не похоже на него.

- С удовольствием приму ваши наставления, дедушка! - воодушевленно отозвался Ван Фань, и передал собеседнику его меч. Стиль Хэ Вэйфэна успел впечатлить его за время их поединка.

- Раз так, слушай и смотри внимательно, - старец принял уже знакомую Сяо-Фаню боевую стойку, и принялся медленно выполнять приемы. - Стиль моей секты был создан в незапамятные времена ее основателем, Дитем-Старейшиной Тяньшаня. Мало что известно о ней даже мне и моим старшим братьям, но одно несомненно: ее понимание боевых искусств превосходило таковое у всех мастеров ее поколения, и многих последующих, - он выполнил сложное атакующее движение мечом, намеренно замедлившись, и позволяя Ван Фаню как следует его разглядеть.

- Легенда гласит, что мечный стиль Тяньшаня был создан Дитем-Старейшиной всего за один день, - старец замер в неустойчиво выглядящей позиции, и проделал несколько коротких уколов. - Проведя этот день в медитации на одном из пиков, она, доселе не бравшая в руки клинка, спустилась с гор, и победила многих известных мечников, испытывая новый стиль. Моя секта наследует это искусство в полной мере, как и некоторые другие стили, что создала Дитя-Старейшина. Часть ее наследия досталась другим сектам и школам - например, секте Сяояо.

- Ладонь Шести Ян Тяньшаня, - удивленно протянул юноша. - Я и не подумал, что этот стиль - ваше наследие, дедушка Хэ.

- Многое было утрачено со времен Дитяти-Старейшины, и та Ладонь Шести Ян Тяньшаня, что известна тебе, далека от стиля, созданного основательницей, - отрешенно протянул старец. Он опустил меч, и направил на юношу ожидающий взгляд. - Скажи мне, что ты увидел в показанных тебе основах?

- Жесткие блоки, сильные, прямые удары, и мнимая простота форм, - ответил Сяо-Фань. - Но, сдается мне, это лишь видимость. В вашем стиле, дедушка Хэ, есть много кажущейся уязвимости, но вся она - ложна. Неустойчивость вашей работы ног, и простота ваших атак - обманчивы. В мечном стиле Тяньшаня больше глубины, чем видится поначалу.

- Хоршо, но мало, - взгляд Хэ Вэйфэна стал лишь требовательнее. - Ну же, малыш, ты показался мне умнее простака, неспособного взглянуть дальше основ.

- Необоримая сила, и обманчивая зыбкость, - нелицеприятные слова старца мало задели Ван Фаня - загадка, заданная Хэ Вэйфэном, захватила его. Он вновь пытался проникнуть в суть мистического таинства, и ничто не могло отвлечь его ум от этой увлекательной задачи.

- Простота, и многообразие сложности, - пробормотал он. - Опасность, спрятанная от взгляда. Красота, да, именно так… - он замолк, смотря сквозь своего собеседника.

- Это все - лишь слова, - сердито ответил Хэ Вэйфэн. - Ты не поведал мне ничего из того, что я хотел бы услышать. Видно, я ошибся…

- Горы, - неожиданно прервал его Ван Фань. - Нерушимость горной гряды, и сокрушительная мощь лавины. Слепящий блеск снега на пиках, простота камня, и покрывало облаков, что скрывает вершины. Опасности, одна из которых настигла меня, и притягивающая взгляд первозданная красота. Суть мечного стиля Тяньшаня и есть Тяньшань, - старик пораженно воззрился на него, и вдруг рассмеялся, хлопая в ладоши.

- Чжо Жэньцин не ошибся, раскрыв тебе все секреты своего фехтовального стиля, - покачал он головой. - Я лишь жалею, что не встретил тебя раньше, чем он. Потренируйся со мной еще немного, Сяо-Фань - ведь где лучше практиковать мечное искусство, чем в месте, что являет собой его суть?

Они упражнялись еще какое-то время, как повторяя формы, так и проводя дружеские поединки. Несколько раз, они были вынуждены прерваться для отдыха - Сяо-Фань все еще был слаб после ранений. Во время одного из таких привалов, их отыскали двое младших Тяньшаня - юноша и девушка в белых одеждах, приведшие в поводу целого и невредимого мерина Ван Фаня. Пожитки юноши также оказались в полной сохранности. Распрощавшись с Хэ Вэйфэном, юноша двинулся в путь, на ходу подкрепляясь припасенным в седельных сумках хлебом.

“Стиль дедули Хэ интересен, но есть в нем некая шероховатость, незавершенность,” размышлял он, жуя рисовую булку. “Видать, меч был для Дитяти-Старейшины больше сиюминутным увлечением, чем серьезным направлением развития. Надеюсь, дедан найдет себе талантливого ученика, который доработает этот стиль, и превратит его из любопытного курьеза в конфетку. Потенциал у него всяко есть. Но все же, мне на редкость повезло с этим дружелюбным стариканом. Мало того, что он жизнь мне спас, так еще и подкинул множество интересных идей, как этим его фокусом с сосновыми иголками, так и практикой фехтования. Кажись, я понял кое-что о стиле Девяти Мечей Одиночества. Надо будет потолковать об этом с Джи,” довольно кивнув своим мыслям, он пришпорил мерина. Долина Сяояо ждала возвращения своего третьего ученика.

***

- Я ожидал от тебя большей осторожности, Сяо-Фань, - Уся-цзы, встав из-за чайного столика, подошел ближе к поприветствовавшему его ученику. Черные глаза старца глядели со строгой печалью.

- Ты отделился от обоих своих старших, - тяжело вздохнул он. - Пусть Юэсюань и Цзи вернулись порознь, но в один день. Ты же задержался на добрую половину недели.

- Простите, учитель, в моей задержке виноват только я, - покаянно ответил юноша. - В горах Тяньшаня, я упал в расщелину по неосторожности, и лишь встреча с уважаемым Хэ Вэйфэном спасла мою жизнь.

- Ты ранен? - недовольство в глазах учителя мгновенно сменилось волнением и искренней заботой. - Может, стоит сводить тебя к доктору Шэню?

- Я позаботился о своих ранах, - поспешно ответил Ван Фань. - Я зайду к доктору Шэню, но только, чтобы повидать его и Сянъюнь - за время моего странствия, я соскучился по друзьям, - он продолжил, чуть смутившись:

- Как и по вам учитель. Хочу вам признаться - я сменил основной стиль, - он провел рукой по гарде подаренного Чжо Жэньцином клинка, - и изучал боевые искусства других сект. Ваш ученик забыл о сыновней верности, - он виновато склонил голову.

- Не волнуйся об этом, - успокоенно отозвался Уся-цзы. - Если ты познакомился со старым Хэ, то должен знать - я не стану порицать изучение чужих искусств, - он ухмыльнулся в бороду, - ведь я и сам виновен в подобном. Мне лишь в радость, что ты, наконец, нашел свой путь. Позже, я передам тебе книгу с описанием мечного стиля Сяояо, для изучения в дороге. Присядь, - он приглашающе кивнул в сторону столика с чайным прибором. - Отдохни с дороги, и поведай мне о твоих злоключениях на Тяньшане.

- С удовольствием, - присев за столик, Сяо-Фань наполнил одну из чистых чашек. - Где все, учитель? Я не видел ни моих старших, ни наших спутниц в долине. Надеюсь, я не слишком от них отстал?

- Не беспокойся, никто бы не отправился дальше без тебя, - рассмеялся старый мудрец. - В особенности, юная Янь, грабительница могил, - старец довольно хмыкнул, оставив без внимания укоризненный взгляд ученика.

- Они в Лояне, каждый - по своим делам, - продолжил он. - Как я знаю, они встречаются в трактире Хэ Луо в обеденное время. Ты сможешь застать их там. Но расскажи мне, наконец, о произошедшем с тобой в горах.

- Эта история кратка и нелестна для меня, - безрадостно улыбнулся Ван Фань, и отпил чаю. Тут же он невольно скривился, и удивленно оглядел свою чашку, а после - невозмутимо пьющего чай Уся-цзы. Резкая горечь с сильным металлическим привкусом, заполнившая рот юноши от его неосторожного глотка, все не желала уходить. Отставив чашку, он продолжил:

- Одним утром, Цзи проснулся раньше меня, и выступил в путь сам…