История героя: Приквел

Глава 8, в которой герой помогает собрату, теряет подарки, и встречается со старыми, но недобрыми знакомыми

Гу Юэсюань задержал третьего ученика долины Сяояо, когда тот уже направлялся к ведущему из долины подвесному мосту, собираясь двинуться в Лоян. День был еще в самом разгаре, и Ван Фань рассчитывал заглянуть в Клан Небесного Меча для пары-тройки поединков, и провести остаток вечера с Ши Янь. Как оказалось, у его старшего были другие планы.

- Постой, Сяо-Фань, - окликнул юношу первый из учеников Уся-цзы. - Удели мне пару минут, пожалуйста.

- Конечно, старший брат, в чем дело? - с готовностью отозвался тот.

Юэсюань, избавившийся от любимого халата, и одетый в тонкую нижнюю рубаху и штаны, выглядел, словно только что закончил тренировку - пот покрывал его лицо, а костяшки кулаков чуть покраснели.

- Скажи мне, почему ты так зачастил в город? - тон Гу Юэсюаня был, как и всегда, спокойным и доброжелательным. - Всего месяц назад, ты предпочитал учебу праздности, и проводил дни в упражнениях для тела и ума. Теперь же, я нечасто вижу тебя что с книгой, что на тренировочной площадке. В чем дело?

- Ну, первую причину ты знаешь, - с готовностью ответил Сяо-Фань. - Она посетила меня утром дня, на который пришелся Вечер Семи. Скажу честно, ее красота, ум, и доброе сердце покорили меня.

- Это… ну… хм, - слова юноши ввергли старшего ученика Уся-цзы в совершенное и полное замешательство. На его щеках даже проступил румянец. - Она показалась мне достойной девушкой, - все же справился со смущением он. - Я рад за вас, Сяо-Фань.

- А уж я-то как рад, - весело ответил тот. - Вторая причина поскучнее - я тренируюсь вместе с наследником Клана Небесного Меча, Симынь Фыном. В наших учебных поединках, мне пока удается забирать больше побед, но он уверенно меня нагоняет - его понимание меча значительно выше моего кулачного мастерства.

- Хорошо, что ты обзаводишься дружескими связями на реках и озерах, - Гу Юэсюань с радостью отклонился от деликатной темы личной жизни своего младшего. - Пусть наследник Небесного Меча несколько несдержан характером, он храбр и умел. Но позволь мне задать тебе вопрос. Помнишь ли ты о Соревновании Юных Героев?

- Да, учитель говорил о нем недавно, - непонимающе пожал плечами Ван Фань. - Ни Джи, ни, тем более, я, не подходим по возрасту - слишком молоды. Ты будешь отстаивать честь школы Сяояо в этом году. Почему ты спрашиваешь о нем?

- Потому, что мне тоже нужна практика поединков, - ответил с извиняющейся улыбкой Юэсюань. - Я уже договорился с Цзи о тренировочных боях, что мы проведем в следующие несколько дней, и хочу попросить тебя о том же. Быть может, ты приостановишь свои визиты в Лоян на время, и поможешь мне?

Сяо-Фань задумался, прикусив нижнюю губу. Эта просьба ломала множество его планов, в основном - романтического характера. Прекращение учебных дуэлей с Симынь Фыном тоже было некстати - в последнее время, юного воителя не покидало ощущение, что он вот-вот нащупает нужную тактику противостояния фехтовальщикам. Отсутствие возможности полакомиться засахаренным боярышником выглядело на фоне двух первых проблем мелким и незначительным, но вкупе с ними было пресловутой последней соломинкой на спине верблюда. Тем не менее, отказать своему старшему юноша не мог.

- Ты никогда не отказывал мне в помощи, Юэсюань, - высказался, наконец, Ван Фань. - Ты помогал мне всегда и во всем, стоило мне только попросить, а иной раз, мне и просить не требовалось. Отказать тебе было бы черной неблагодарностью. Конечно же, я согласен. Но скажи мне, какая польза для тебя в поединках со мной? Мы изучаем одни стили, у одного учителя. Я уступаю тебе и в таланте, и в опыте. Не лучше ли было бы поискать партнеров для тренировок среди молодых воителей Лояна? Говорят, сын Цзян Тяньсюна - гений нашего поколения, о Симынь Фыне ты сам только что отзывался с одобрением, да и странники, что посещают город, зачастую могут удивить.

- Полагаться на странствующих воителей я не хочу - они словно перекати-поле, несомое ветром, - обстоятельно ответил Гу Юэсюань. - Что до Цзян Юя и Симынь Фына - ты уже превосходишь их. Я знаю уровень обоих из них не понаслышке. Скажу честно, - он понизил голос, - Цзи, пусть он и талантлив, тоже уступает тебе как боец. Там, где все упомянутые пытаются взять силой и натиском, ты побеждаешь выдумкой и хитростью. Я могу многому поучиться у тебя, младший.

- Ты меня перехвалил, Юэсюань, - озадаченно отозвался юноша. - От твоей лести моя голова вот-вот раздуется, как воздушный шар, и унесет меня к подножию трона Нефритового Императора, - старший ученик Уся-цзы смущенно улыбнулся на эту сомнительную шутку.

- Как я уже говорил, я согласен, - продолжил Ван Фань. - Можно даже начать наши поединки сегодня, если ты хочешь. Но завтра мне нужно будет выбраться в Лоян, пусть и ненадолго - я должен предупредить мою подругу, что не смогу посещать ее, как раньше.

- Конечно, Сяо-Фань, - ответил старший ученик долины Сяояо. - Я и не собирался вставать между вами. Раз ты готов начать тренироваться со мной сегодня, пойдем.

Они прошли на самую просторную из тренировочных площадок, обычно используемую для поединков. Именно на ней Сяо-Фань в свое время устраивал единоборства с Цзин Цзи. Сейчас, он собирался всерьез сойтись на ней с другим своим старшим. Он задумчиво почесал нос - Гу Юэсюань был трудным соперником, не в последнюю очередь из-за того, что Ван Фаню было нечем его удивить. Все их умения происходили из одного источника, и Сяо-Фань мог с уверенностью сказать, что его старший превосходит его в каждом из них. Впрочем, он не собирался сдаваться до боя. Старший и младший ученики Уся-цзы уже тренировались вместе, и сходились в учебных поединках, но до сего дня, Гу Юэсюань ограничивал свои силу и скорость, и сдерживал удары, когда сражался против Сяо-Фаня. В этот раз, подобного не ожидалось.

- Ты готов, Сяо-Фань? Начинай, пожалуйста, - сделал приглашающий жест старший ученик долины Сяояо. Его младший собрат по учебе, не задумываясь, бросился вперед.

Они сошлись в центре тренировочного пространства двумя штормовыми волнами, щедро осыпая друг друга мощными ударами. Юэсюань немедленно начал теснить своего младшего - пусть его постижение метода Сяояо и было однобоким, а путь развития старшего ученика Уся-цзы был ограничен укреплением и усилением тела, эта узкая специализация сейчас давала ему преимущество. Достигая цели, кулаки Сяо-Фаня словно врезались в каменную стену. Ответные удары Юэсюаня могли подобные стены крошить. Не обращая внимания на защиту и принимая на грудь все атаки своего младшего, Гу Юэсюань бил все чаще и сильнее, заставляя Ван Фаня все больше углубляться в оборону. В конце концов, тот разорвал дистанцию техникой шагов, попутно отправляя в своего противника град импульсов ци. Вторая форма пальцевых техник Сяояо, называемая “восемь бессмертных указывают путь“, была очень удобна для непрерывных и быстрых атак издали.

Юэсюань отразил эту атаку способом, сходным с тем, что неоднократно применял его младший в подобных ситуациях - ударил навстречу волной ци, приемом из Кулака Бесформенной Пустоты. Ван Фань воспользовался этим, чтобы отступить еще дальше, и задумался. Он уже испробовал на своем старшем и базовый рукопашный стиль Сяояо, и продвинутое боевое искусство школы - Ладонь Шести Ян Тяньшаня, и потерпел неудачу с обоими стилями - техника укрепления тела хранила Юэсюаня надежнее латной брони. Свой способ противодействия дальним атакам его старший уже показал, и он был достаточно действен против всего, что мог применить Сяо-Фань. Юный воитель досадливо скривился - его старший был поистине несокрушим. Что хуже, Юэсюань был легче и быстрее его, а превосходство Сяо-Фаня в физической силе сводил на нет отточенной техникой усиления.

Тем временем, старший ученик Уся-цзы применил необычный приём - потоки ци, исторгнутые его руками, вцепились в Ван Фаня рыбацкой сетью, и поволокли его в направлении Юэсюаня. Сяо-Фань хотел было разрушить эту технику, но увидел в ней мимолетную возможность. Он сосредоточился на собственных техниках усиления и укрепления, на мгновение укоренившись, словно вековое древо, и противостоя усилиям своего старшего исключительно напряжением тела. Тот, как и ожидал Ван Фань, невольно усилил напор, вкладывая больше энергии в свою ловчую сеть. В это же мгновение Сяо-Фань прекратил сопротивляться притяжению, и даже ускорился навстречу своему старшему техникой шагов, что заставило его врезаться в Гу Юэсюаня, словно пущенный из пращи камень. Тот не сплоховал, отражая жестким блоком могучий удар Сяо-Фаня, усиленный набранной скоростью. Но не в этом ударе была суть плана младшего ученика Уся-цзы. Отвлеченный защитой от очевидного прямого удара, Юэсюань пропустил последовавшую за ним атаку. Ван Фань применил вторую форму продвинутого кулачного искусства секты, “три прохода через перевал Ян”. Ее атака вышла ослабленной - три быстрых удара, нанесенные левой рукой, не нанесли прямого урона, но не в этом была их цель. Импульсы ци, выплеснутые этой атакой, на мгновение внесли разлад в токи энергии по меридианам Юэсюаня, и прекратили действие всех его внутренних техник.

Сяо-Фань издал торжествующий рык, и налетел на соученика яростным вихрем, позабыв о защите. Шквал ударов, нанесенных им с немалым пылом, точностью, и умением, превратил бы менее сильного воителя в изломанную развалину, но Юэсюань каким-то чудом сумел сдержать этот свирепый натиск. Отводя в сторону самые опасные удары, и безропотно принимая те, что не нанесли бы серьезного вреда, старший ученик Уся-цзы остался на ногах, и все же сумел восстановить циркуляцию ци по меридианам в достаточной мере, чтобы применить технику шагов и отступить одним молниеносным броском. Сяо-Фань не растерялся, отправляя ему вслед лавину хлещущих частым ливнем стрел из ци, при помощи все той же техники “восьми бессмертных, указывающих путь“. Когда его старший с некоторым трудом парировал ее волной энергии, юный воитель бросился навстречу его атаке, готовый как разрушать защиту Юэсюаня, так и бить во всю мощь кулаков. Но этого не потребовалось.

- Достаточно, Сяо-Фань, - поднял руки старший ученик школы Сяояо. - Ты победил. Спасибо за отличный бой, он дал мне много нового.

Ван Фань остановился, тяжело дыша. Его одолевала детская обида - он был в шаге от убедительной победы над своим старшим, более сильным, талантливым, и опытным практиком боевых искусств, и то, что Юэсюань остановил бой, было равносильно отнятию этой победы у Сяо-Фаня. Он кое-как справился с досадой и раздражением - боевая злость ушла, и юный воитель начал понимать, что чрезмерно отдался схватке, и пустил в дело намного больше силы, чем безопасно было применять в тренировочном бою. Не останови Юэсюань поединка, один из них мог бы получить серьезные ранения. Ван Фань ощутил запоздалый стыд - причинять вред старшему брату по учебе ради мелочного тщеславия он вовсе не хотел.

- Прости, Юэсюань, я увлекся и приложил слишком много сил, - повинился он. - Спасибо, что остановил меня.

- Не беспокойся об этом, - добродушно улыбнулся старший ученик Уся-цзы. - Я не лукавил, хваля наш бой и благодаря тебя за него - ты помог мне выявить один из недостатков моей техники.

- Тот притягивающий прием? - сходу понял его мысль Сяо-Фань. - Это что-то из продвинутых искусств школы?

- Он - часть моего семейного кулачного стиля, - ответил Гу Юэсюань с долей меланхолии. - Это искусство называется “Ладонь Речных Заводей”, и оно принесло моему отцу славу на реках и озерах, и титул Героя Ляодуна.

- Ладонь Речных Заводей? - с удивлением спросил Ван Фань. - Классического романа?

- Именно так, - согласно кивнул его старший. - Этот стиль был вдохновлен славными деяниями героев Ляншаньбо, описанными Ши Найанем. Каждая из форм Ладони Речных Заводей носит либо имя одного из героев, либо упоминание их великих дел. Притягивающая техника, что я применял, называется “сокрушительный захват Сун Цзяна”. Сдается мне, мое понимание этого приема не так высоко, как мне казалось.

- Сун Цзян не был бойцом, - медленно произнес Сяо-Фань. - Он был славен хитростью, и умением вселить мужество в сердца друзей. Быть может, названный в его честь прием более всего пригоден не для сокрушения врага, но для получения преимущества на поле боя?

Гу Юэсюань застыл, как громом пораженный. Его спокойное обычно лицо выражало больше удивления, чем Ван Фань видел на нем когда-либо. Через несколько мгновений он очнулся от своего оцепенения, и с сосредоточенным видом протянул руки к стоявшей поодаль гире для силовых упражнений - прямоугольному каменному блоку с приделанной к нему деревянной ручкой. Гиря сама собой взлетела в воздух, и, качнувшись из стороны в сторону, вдруг рванулась вперед пушечным ядром, и врезалась в одно из тренировочных чучел, дробя его в мелкие щепки.

“Мой старший бро освоил телекинез,” озадаченно подумал Сяо-Фань. “Ему осталось научиться подчинять слабовольные умы, и все - можно выдавать меч с очень ярким лезвием, и назначать охранником галактического порядка.” Он растерянно хихикнул.

Юэсюань тем временем повернулся к своему младшему, и низко поклонился. Когда он разогнулся, на его лице читалось неподдельное почтение.

- Ты открыл мне глаза на искусство, которого даже не знаешь, Сяо-Фань, - серьезно произнес он. - Твое умение проникать в суть вещей поразительно. Прими мое уважение, - он собирался было поклониться вновь, но Ван Фань был готов на этот раз, и, подступив ближе, удержал его.

- Ну я же тебя просил, - с досадой сказал он. - Не кланяйся больше, ладно? Я ценю твое уважение, и сам уважаю тебя не меньше, как своего старшего, и замечательного человека. Но этих вот церемоний не нужно - мы же братья, не хуже родных.

- Хорошо, - растерянно улыбнулся Юэсюань. - Спасибо тебе, Сяо-Фань. Я постараюсь как-нибудь отблагодарить тебя за сегодняшнюю науку.

- Победи всех противников на Соревновании Юных Героев, - все еще недовольно ответил юноша. - Приумножь славу школы. Сделай свое боевое искусство лучше и совершеннее. Этого мне хватит. Чем сильнее каждый из братьев, тем сильнее семья - школа, в нашем случае.

- Я так и сделаю, не сомневайся, - уже спокойнее ответил старший ученик Уся-цзы. - Я оставлю тебя сейчас - мне нужно обдумать новое понимание в уединении.

- Тогда я схожу в Лоян сегодня, и мы сможем потренироваться завтра, - с неожиданным для себя воодушевлением высказался Сяо-Фань. Впрочем, он быстро понял причину своего рвения - поединок с сильным противником и ему дал многое, и не в последнюю очередь - уверенность в собственных силах.

***

Сегодня, на пути в Лоян, Сяо-Фань отклонился от проторенной дороги. Осень медленно уходила, уступая зимнему времени, и юному воителю захотелось полюбоваться заснеженными пиками хребта Тяньду. Отчего-то, снег пробуждал в его сердце ностальгические чувства.

Последние месяцы, жизнь Ван Фаня складывалась замечательно, а местами и вовсе радужно. Ши Янь не обиделась на временное прекращение их свиданий, на прощание расцеловав юношу ещё крепче, чем обычно. Гу Юэсюань вернулся с Соревнования Юных Героев с победой, показав себя лучше всех молодых воителей своего поколения. В очередной тренировке с Симынь Фыном, Сяо-Фань внезапно понял свои ошибки в построении тактики боя с вооруженным противником, и его проигрыши наследнику Небесного Меча, и прежде редкие, теперь и вовсе сошли на нет. После десятого поражения подряд, Симынь Фын, недовольно кривясь, попросил у Ван Фаня время на дополнительные тренировки перед их следующим боем, и тот не отказал. Юный воитель вернулся к тренировочным поединкам с Гу Юэсюанем. Тот не давал спеси и самоуверенности укорениться в своём младшем, побеждая его в не менее чем четырёх схватках из пяти. Ван Фань не унывал - бои с более сильным противником бросали вызов как его мастерству, так и тактическому мышлению, заставляя выжимать все больше из давно освоенных приёмов.

Этим утром, Сяо-Фань выбрался в Лоян пораньше, намереваясь зайти к Симынь Фыну, и справиться о его успехах. Также он решил нанести визит Цзян Тяньсюну, Великому Герою Лояна, и познакомиться с его сыном, об уме и воинских навыках которого он слышал немало хорошего. Остаток дня он был твёрдо настроен отдать Ши Янь, и предвкушение тех часов, что они проведут вместе, вызывало у Ван Фаня невольную улыбку. Он также намеревался порадовать подругу небольшим подарком.

Юный воитель выбрался из подлеска тенистой рощи, примыкавшей к предгорьям Тяньду, и, сделав первый шаг, тут же остановился. Медленно и осторожно он отступил обратно, под защиту кустарника и деревьев. Лязг стали, дикие вопли и боевые кличи, топот множества ног, и свист стрел превратили холмистую местность предгорий в поле боя. Все эти звуки донеслось до него в одночасье, не скрываемые больше мирным лесным шумом, и Сяо-Фань поразился услышанному. Поднебесная не вела войн в последние годы, и никакой внешний враг не пробрался бы так далеко вглубь её земель, не оповестив всех подданных Сына Неба о своём вторжении. Юноша осторожно выглянул из-за кустов, снедаемый любопытством и непониманием. Ему мало что открылось - поле боя все ещё заслонял близкий холмик. Сяо-Фань медленно вышел из рощи, и взошел на вершину холма, старательно пригибаясь, а взойдя - и вовсе улегся наземь.

Раскинувшийся перед ним вид отвечал всем представлениям юного воителя о столкновении армий, пусть сражающиеся и не имели к солдатам никакого отношения. Предгорья Тяньду стали местом жестокой схватки двух сообществ воителей, враждебных как друг другу, так и всем последователям праведного пути. Жестокий и амбициозный Культ Тяньлун решил раз и навсегда разрешить свои противоречия со зловещей и странной сектой Фэнду.

Рядовых членов обеих сект было легко узнать по единообразной одежде. Культ Тяньлун обряжал своих послушников в лёгкие доспехи, и скрывал их лица железными масками с тремя зарубками, что символизировали след драконьих когтей. Младшие Фэнду мазали лица белилами и одевались в подобие погребальных одежд, видом напоминая не то прыгающих немёртвых, не то беспокойных духов. Именовались они соответственно - Призраки. Примечательно было и оружие, общее для большести Призраков Фэнду - парные сабли с сильным обратным изгибом клинка, выглядящие, словно необычные серпы или крюки, и выкрашенные в цвет свежей крови.

Лидеры двух сект выделялись сильнее прочих на поле боя - не только своим боевым искусством, но и внешностью. Ли Цанлун, также известный как Царь Драконов, был узнан Сяо-Фанем по рассказам, слышанным на реках и озерах. Статный мужчина огромного роста, глава Культа Тяньлун был одет в дорогой узорчатый шелк, достойный императорского приёма, а его сложную причёску удерживала сияющая золотом заколка. Лицо его, могущее похвастаться правильными чертами, а также ухоженными бородкой и усами, вызывало, тем не менее, неприязнь - слишком гордым и презрительным было его выражение, словно Ли Цанлун считал весь мир ниже себя. Сяо-Фань невольно задумался на мгновение, насколько справедливым может быть это мнение воителя, именующего себя Царем Драконов, и полностью оправдывающего свое прозвание. Боевое искусство Ли Цанлуна поражало - применяемые им техники ци на две головы превосходили все, известное Ван Фаню. Сгустки и волны энергии, обрушиваемые главой Культа Тяньлун на своих противников, словно сотрясали и рвали само мироздание, так велика и непостижима была их мощь.

Противник Царя Драконов был не менее легко узнаваем - о главе Фэнду шла мрачная слава, и сегодня, увидев его вживую, Сяо-Фань понял, что в жутких историях об этом воителе не было ни единого преувеличения. Ужасный и странный видом, он походил больше на злое божество, чьё имя сделал своим прозванием, чем на человека. Именуемый Владыка Мёртвых, Янь-ван, либо же Король Яма, он внушал опасение и тревогу одним своим видом. Мощные кривые клыки далеко выдавались из его рта, выглядящего пастью демона, а мертвенно-синяя кожа лица была подобна страшной маске, будучи, тем не менее, живой и движущейся. Огромный и могучий, Владыка Мёртвых подавлял своими размерами, возвышаясь над полем боя осадной башней. Он орудовал тяжёлой саблей, более похожей на мясницкий тесак, чем на воинское оружие, и каждый её удар, равно как и каждая срывающаяся с широкого лезвия техника ци, были не менее разрушительны, чем применяемые Ли Цанлуном приёмы. Защитные техники чудовищного воителя впечатляли не меньше - он оставлял без внимания бьющие в него удары и энергетические заряды, и те бессильно соскальзывали с его одежды. Наряжен Владыка Мёртвых был в соответствии со своей легендой: в роскошный халат мрачных тонов, и традиционную императорскую корону - круглую шапочку, чей плоский, прямоугольный верх был украшен рядом подвесок спереди и сзади. На жутком и свирепом Владыке Мертвых эти дорогие одежды выглядели странно и неуместно, но вряд ли нашёлся бы храбрец, что посмел бы высказать это главе Фэнду, существу, превосходящему простых смертных настолько же, насколько человек превосходит муравья.

“А-хре-неть,” подумал Сяо-Фань, впечатленный сверх всякой меры. “Сегодня, я могу применить к себе сразу три расхожих выражения: 'лягушка в колодце', 'открыть глаза', и 'не ровня'. Надо прекратить глазеть на этих монстров, а то заработаю стойкий комплекс неполноценности.”

Следуя этой мысли, он обратил свое внимание на прочих практиков боевых искусств, сошедшихся в битве у подножия горы Тяньду. Рядовые члены двух сект, ведомые своими командирами, сражались неотличимо от армий простых воинов - используя маневры и построения, полагаясь на плечо и руку товарища, и превозмогая врага слаженностью натиска. Их старшие, те, что могли полноправно зваться воителями, несравнимыми с обычными солдатами, бились поодиночке, каждый выбрав себе одного или нескольких равных противников. Умения многих из них впечатляли, и наверняка уже принесли им известность на реках и озерах, но знания Сяо-Фаня о славных делах вольного люда все ещё были невелики. Он мог определить принадлежность сражающихся воителей к той или иной секте только по тому, в кого были нацелены их атаки.

Двое бойцов средней дистанции сошлись едва не в центре построения сил обеих сект, но ни один из рядовых воинов не смел приблизиться к ним, мешая их дуэли. Один, рослый и крепкий, выглядел оперным актером, изображающим знаменитого Судью Бао. Краснолицый, бородатый, и носящий на голове традиционную шапочку судейского пристава, он был одет в вычурную броню, и орудовал древковым оружием, выглядящим, как огромная кисть. Техники ци одна за другой срывались с этого оружия, разя направо и налево, подобно порывам яростной бури. “Судья” явно принадлежал к Фэнду - не только из-за своего облика, соответствующего одному из божеств царства мертвых, но и судя по тому, как увлеченно он истреблял воинов Культа Тяньлун, стоило им оказаться в пределах досягаемости его оружия-кисти. Пытающийся сдержать его воитель, старый и немощный на вид, на деле был вовсе не слаб. Выглядящий, словно даос-отшельник, или странствующий мудрец - седобородый, лысеющий, в белом халате, украшенном символом инь-ян, - он щедро разбрасывал могущественные техники при помощи просто выглядящего бумажного веера. Вот “судья” крутанул своей огромной кистью, сметая волной ци подступивших воинов в доспехах и масках, и седобородый старик, пользуясь его заминкой, нанес свой удар. Он швырнул в “судью” сгусток энергии, плотный и быстрый, в полете развернувшийся грозовым облаком, и ударивший неотвратимее молнии. Старец захихикал с неожиданным ехидством, глядя, как “судья” ошарашенно трясет головой, пытаясь оправиться от пропущенного удара.

Забавного вида старик, одетый в чужеземные одеяния, выделялся необычным среди прочих сражающихся занятием - он использовал на своих соратников из Фэнду техники исцеления. Сяо-Фань пригляделся к чужеземному старцу с профессиональным интересом, но так и не смог понять ничего из его действий - тот, несомненно, продвинулся в понимании целительского искусства много дальше ученика Уся-цзы. Старец, одетый в пышный синий халат и такого же цвета чалму, с необычным украшением в виде рогов, торчащих из нее, был не только целителем. Тяжелый железный трезубец в его руках наносил опасные и непредсказуемые удары, порой наливаясь заметным глазу сиянием техник ци. Чужеземца непрерывно атаковал чернобородый мужчина в фиолетовом халате, не гнушаясь подлых приемов в своих попытках сразить целителя Фэнду. Техники воителя в фиолетовом истекали смертоносной ци, растворяя даже землю, которой касались, но не наносили видимого вреда чужеземному старцу. Впрочем, постоянные удары чернобородого немало раздражали воителя Фэнду. Крики последнего доносились даже до Сяо-Фаня, и были явным сквернословием - он назвал своего противника “сыном собаки” не менее двух раз.

Столь много могучих воителей сошлось у подножия горы Тяньду, что было трудно уследить за всеми. Вот двое, одетые несомненными Черным и Белым Духами Непостоянства, сошлись в ближнем бою с чернобородым и длинноволосым мучжиной, закованным в латы, и помогающим ему юношей, чей халат был перетянут великим множеством кожаных ремней. Черный и Белый Духи бились, словно единое целое, тесня противостоящих им воителей слаженными атаками, и прикрывая друг друга от вражеских выпадов.

Мужчина, носящий одежду и маску из тигровой шкуры, яростно наскакивал на недовольно кривящегося воителя в зеленом халате, украшенном вставками из змеиной коже. Обладатель тигровой маски все никак не мог превозмочь гибкую, словно змеиное тело, оборону мужчины в зеленом.

Сражающиеся старшие двух сект не были представлены исключительно мужчинами - присутствовали на поле боя и дамы.

Вот один из иерархов Культа Тяньлун - аристократически выглядящий мужчина в темно-зеленом халате, - был вынужден прервать свой замах парным оружием, изящно сделанной саблей и длинным мечом, напоровшись на безжалостную атаку возникшей словно из ниоткуда женщины. Его бледное, тонких черт лицо искривилось в бешеной злобе - удар старшей Фэнду заставил мужчину застыть статуей, парализовав его посреди движения. Его противница снова исчезла из виду непостижимым образом - некое мистическое искусство явно позволяло ей скрываться прямо посреди толпы сражающихся. Она вновь проявилась на поле боя, поддержав атаку лидера своей секты на Ли Цанлуна, и вновь исчезла, нанеся тому несколько ударов.

Неуловимая дама выглядела более чем приметно, и очень впечатляюще. Короткий халат темных тонов выгодно обрисовывал весьма выдающиеся изгибы ее зрелой фигуры, и демонстрировал длинные, стройные ноги. Лишь лицо ее, бледное и отрешенное, со странным макияжем в виде красных дорожек, бегущих от глаз по щекам, контрастировало с откровенной красотой тела.

Представительница женского пола со стороны Культа Тяньлун, наоборот, была юна и свежа, и подчеркивала свою привлекательность всеми доступными способами. Красота ее лица была выгодно оттенена помадой, румянами, и тушью для ресниц, а длинное, алого цвета вечернее платье, как ни странно, не мешало ни легким и точным движениям ее атак, ни применению техники шагов. Девушка в алом была занята - ее неотступно преследовал один из старших Фэнду, рослый мужчина в рогатом шлеме. Удары его ног были быстры и неожиданны, скоростью превосходя иные кулачные атаки, а техника шагов, совершенная и отточенная, позволяла ему за малым не парить над землей. Его противница, впрочем, тоже была непроста - сгустки ци, срывающиеся с ее ладоней, то заставляли воздух вспыхивать на своем пути, то распространяли волны смертного хлада, ощутимого даже на той дистанции, на которой находилось укрытие Сяо-Фаня. Старейшина Фэнду в рогатом шлеме заметно щадил свою оппонентку, сдерживая смертельные удары, и то и дело обращаясь к ней. С чем - Сяо-Фань не слышал, больно уж далеко от него были сражающиеся. Старшая Культа Тяньлун не обращала внимания на слова своего противника, пользуясь ослаблением его давления на себя только для того, чтобы атаковать кого-нибудь еще. Вот воитель Фэнду прекратил очередную безупречно быструю атаку, что могла достичь женщины, и та метнула очередной огненный шарик в сторону. Самодовольная улыбка на ее симпатичном личике сменилась выражением злобной радости - один из оказавшихся рядом с ней Призраков Фэнду упал навзничь, с сожженным до костей лицом.

Третья из представительниц прекрасного пола, слабым себя совершенно не показывающего, была худой, высокой, и атлетичной, с короткой и всклокоченной шевелюрой. Вооруженная длинным копьем, она яростно наседала на необычно выглядящего мужчину, тоже использующего древковое оружие. Их копья извивались обозленными змеями, обрушивались ударами грома, и сталкивались, вставая несокрушимой преградой на пути вражеского оружия. Оппонент женщины был странен обликом - из его лба торчала пара крутых рожек, а кожа блестела золотом в лучах полуденного солнца. Он выглядел свирепо, и его атаки были точны и беспощадны, но его боевая злость не шла ни в какое сравнение с животным бешенством его противницы. Та, злобно скалясь и непрерывно вопя бессвязные боевые кличи, атаковала с нерассуждающей яростью. Мастерство двух копейщиков было примерно равным - рогатый и златокожий воитель превосходил свою противницу в умении и силе, но её полный безрассудной свирепости натиск был поистине неудержим.

“Дамы зажигают,” отрешенно подумал Сяо-Фань. “Та, что с тяньлуновцами, так и вообще буквально. Ну просто откровенная магия у нее получается. А фигуристая тихушница из Фэнду ускользает от прямого взгляда, хотя на такой красотке, казалось бы, глаза любого мужчины сами задерживаться должны. У копейщицы неясной принадлежности явно не все дома, но это ей только помогает - золотисто-рогатый мужик ее чудом до сих пор не заломал.”

Одно яркое различие между старшими двух сект, сражающимися сейчас в предгорьях Тяньду, обратило на себя внимание Ван Фаня. Иерархи Культа Тяньлун хоть и выделялись среди обычных людей, но не чрезмерно - богатые одежды и украшения были тем немногим, что отличало их от простых смертных. Старшие же Фэнду зачастую выглядели странно и причудливо, а порой и вовсе нечеловечески, подобно жуткому Владыке Мертвых. Сяо-Фань слышал о причинах этого от учителя - многие мистические искусства могли изменить внешность своего практика, но общеизвестны были лишь малые изменения, наподобие бледности, либо же наоборот, потемнения кожи, и смены цвета волос. Похоже, что секта Фэнду обладала множеством древних и могущественных мистических практик, отдаляющих своих пользователей от мира людей много больше известных нынешнему поколению методов.

Все эти отвлеченные размышления чуть не стали причиной смерти Сяо-Фаня - увлеченный ими, он едва не проморгал направленное на него убийственное намерение. Лишь в самый последний момент он успел перекатиться в сторону, уклоняясь от удара алого серпа, что пробороздил землю совсем рядом с юношей, за малым не полоснув его по бедру.

Ван Фань поспешно вскочил на ноги, оборачиваясь в сторону, с которой прилетела неожиданная атака. Его взгляд встретили трое Призраков Фэнду, один из которых подтягивал свою необычную саблю к себе, пользуясь прикрепленной к ее рукояти длинной цепочкой.

- Слабоват для нападения в одиночку, пусть даже и исподтишка, - холодным голосом произнес он, обращаясь больше к своим товарищам, чем к Сяо-Фаню. - Лазутчик? Должно быть, так. Маленький лазутчик лицемеров и глупцов из праведных сект, - он подхватил свое оружие, и ловко крутанул им. - Молись нашему старшему, мальчишка, и может быть, он сжалится над твоей душой, - Призрак криво ухмыльнулся одними губами. Глаза его были все так же холодны и бесстрастны.

- Я не лазутчик, - спокойно ответил ученик Уся-цзы. - Я всего лишь наткнулся на сражение, идя по своим делам. У меня нет вражды к Фэнду, уважаемые. Давайте разойдемся миром.

Призраки Фэнду молча переглянулись, и внезапно атаковали Сяо-Фаня, быстро и слаженно. Их сабли со свистом вспороли воздух, брошенные верной рукой своих обладателей. Юный воитель уклонился от летящего оружия ловким движением, и, перехватив одну из сабель за лезвие, резко дернул ее на себя, не жалея сил. Державшийся за продолжающую рукоять сабли цепь Призрак не успел отпустить свое оружие, и полетел прямо на Сяо-Фаня, сорванный с места его мощным рывком. Юноша ударил навстречу этому полету, и его кулак, врубившись в лицо Призрака, бросил того на землю, бездыханного.

- Я все еще готов вас отпустить, - безмятежным голосом сказал Ван Фань. - Забирайте своего товарища, и уходите. Если же не отступитесь, не вините меня за бесцеремонность.

Призраки Фэнду не приняли его слова близко к сердцу. Вновь безмолвно переглянувшись, они бросились на юного воителя, атакуя его с двух сторон. Все четыре их сабли, рубя воздух, шипели разъяренными змеями в стремлении добраться до плоти Сяо-Фаня. Тот ударил им навстречу пальцевыми техниками, не жалея ци. Ливень энергетических стрел техники “восьми бессмертных, указывающих путь” свалил одного из нападающих, и заставил второго споткнуться - один из сгустков ци ударил его в акупунктурную точку лоу-гу, парализовав стопу. Ван Фань шагнул к нему, и прежде чем послушник Фэнду успел поднять свои сабли, ударил, точно и сильно, повергая Призрака наземь.

Он оглядел своих противников с толикой разочарования - впечатленный их необычным оружием, и умениями старейшин Фэнду, он ожидал большего от последователей этой странной секты. Они же оказались немногим сильнее обычных солдат. Он повернулся обратно к полю боя, собираясь продолжить наблюдение, с целью почерпнуть что-то новое из тактики сражающихся, либо же отыскать вдохновение в созерцании незнакомых стилей и приемов, но вдруг тревожная мысль посетила его. Сяо-Фань сорвался с места быстрой стрелой, и понесся в направлении Лояна, самым коротким путем из возможных.

Улицы древнего города были все так же безмятежны, словно в паре ли от него и не шло кровавое сражение. Но в воздухе Лояна все же чувствовалась некое беспокойство. Стражники, обычно скучающие на своих постах, либо пребывающие в стенах ямыня, высыпали на городские улицы. Ставни жилых домов и трактиров были наглухо закрыты, а уличных торговцев нигде не было видно. Сяо-Фань пересек древний город так быстро, как только смог, остановившись у дверей дома Ши Янь, и почувствовал облегчение лишь тогда, когда она отворила дверь на его осторожный стук.

- Что-то случилось, Сяо-Фань? - девушка, взглянув на его встревоженное лицо, и сама обеспокоилась, подступив ближе к юноше. - Ты словно встретил призрака.

- Призраков, - отрешенно поправил он. - Множество Призраков Фэнду, совсем рядом с городом. Ты впустишь меня, Ласточка?

- Конечно же, проходи, - поспешно отступила та вглубь комнаты.

- Давай сегодня побудем дома? - попросил Сяо-Фань, прикрывая за собой дверь. - Пусть в Лояне и спокойно, мне так будет легче.

- Хорошо, - пожала плечами она. - Я и сама не хотела покидать своих младших братьев и сестер сегодня - слишком много стражников на улицах. Расскажешь мне, что с тобой случилось?

- Расскажу, - все еще отстраненно кивнул Ван Фань. Напряжение, не покидавшее его на пути в город, ушло, оставив взамен усталость и пустоту.

- Я тебе чаю принес, - с отсутствующим видом он он запустил руку в поясную суму, и вынул оттуда смятую и пробитую сабельным ударом жестяную коробочку. Молодые люди озадаченно воззрились на нее: Ши Янь - с непониманием, Сяо-Фань - с досадой.

- Тот раскрашенный подлец все же достал меня, - раздраженным тоном бросил он, и, печально вздохнув, продолжил с горечью:

- Это был лучший дяньхун, “золотые иглы”. Сладкий, словно мед, ароматный, точно хризантемы в цвету, и нежный, как твои объятия, Ласточка. Проклятые Призраки Фэнду отняли у нас эту сладость.

- Тут еще можно спасти немного, - засмеявшись, девушка аккуратно взяла помятую коробочку из его рук. - Подожди, я принесу чайник и воды.

***

- Ты идёшь по моей дороге, мимо моих деревьев… опять ты, проклятый мальчишка?!

Говоривший, крупный мужчина в меховом жилете, злобно выпучил глаза, а шрамы на его лице - тонкий, пересекающий рот, и разлаписто-уродливый, устроившийся на скуле, - налились дурной кровью. Он судорожно сжал кулак правой руки. Пальцы левой лишь бессильно подрагивали, плохо подчиняясь своему владельцу. Товарищи здоровяка, угрюмые мужчины неприятного вида, чуть попятились, выставив вперёд разномастное оружие.

- Сегодня, ты ответишь за мои увечья, мерзкий юнец, - зло прошипел разбойничий вожак.

- Отвечу, отвечу, - со скукой в голосе отозвался Сяо-Фань. Поиски его давних знакомых-бандитов, к счастью, не затянулись - юноше достаточно было немного пройтись по торговому тракту, выходящему из южных ворот Лояна, и он, как и надеялся, вскоре наткнулся на разбойников.

- Давайте, убивайте меня поскорее, - безразлично бросил он. - Я страсть как тороплюсь в Диюй, на встречу с Яньло-ваном.

- Ты помешался от страха? - оскалился разбойничий главарь. - О, я с большим удовольствием выполню эту твою просьбу, гадкий мальчишка. Для начала, я возьму твою левую руку, в уплату за то, что ты сломал мою. Потом, я медленно сниму кожу с твоего лица…

- А потом, вырвешь моё сердце, и съешь его, запивая “красной дочерью”[1], - позевывая, перебил его Ван Фань. - Хотя, откуда у оборванца, вроде тебя, деньги на “красную дочь”? Придётся тебе есть моё сердце с дешёвым сельским самогоном.

- Хватит! - взорвался разбойник, и махнул рукой своим товарищам. - Убейте его!

Бандиты бросились на Сяо-Фаня, огибая его с обеих сторон, и стремясь зайти с боков и за спину. Юноша не двинулся с места, но стоило лишь двум самым ретивым разбойникам вырваться вперёд, они неуклюже рухнули на пыльную и утоптанную землю тракта, не в силах пошевелиться. Импульсы пальцевой техники настигли обоих, прервав и нарушив токи энергии по их меридианам, и превращая тела бандитов в тяжелые тюремные колодки. У парализованных негодяев не было и шанса освободиться ранее, чем через несколько часов - их вяло текущая внутренняя энергия не могла соревноваться с жёсткой и плотной ци Сяо-Фаня. Под лицом одного из лежащих начала расплываться кровавая лужа - неловкое падение сломало ему нос.

Остальные разбойники невольно замедлились, и юный воитель сам шагнул им навстречу. Круговая атака его ладони, обманчиво-плавная, расшвыряла бандитов, словно лёгких кукол - форма “белого облака доброй весны”, из стиля Ладони Шести Ян Тяньшаня, делала упор на усиление ударов внутренней энергией. Сейчас, получившие от Ван Фаня оплеуху чувствовали себя много хуже парализованных - юноша был уверен в, самое меньшее, одном сломанном ребре на негодяя.

Главарь, лишившись подельников, попятился, и лютая злоба на его лице помалу начала уступать место испугу. Он невольно схватился за запястье покалеченной руки, а потом - судорожно лапнул шрам на скуле.

- Ну что же ты встал, а, горный князь[2]? - насмешливо обратился к нему Сяо-Фань. - Моё сердце само себя не вырвет. Давай, падаль, шевелись, у меня ещё есть дела сегодня.

Разбойник бросился было наутек, но его бегство прекратилось, едва начавшись - пальцевая техника “красной точки” ударила его под левую ключицу, заставив злодея рухнуть, как подкошенного. Ван Фань, довольно улыбаясь, оглядел дело рук своих - валяющиеся в живописных позах семь тел, меньшая часть которых лежала без движения, а большая - болезненно стонала.

- До Лояна - четверть часа пути, не меньше, - произнёс он, обращаясь не столько к бандитам, сколько к себе самому. - Ваше счастье, что я - добр и милосерден. Я потрачу время на отправку вас в ямынь, вместо того, чтобы попросту прикончить вас всех, - стоны разбойников малость приутихли.

- Как же мне поудобнее дотащить вас до места? - притворно задумался юноша, и тут же просиял нарочитой радостью:

- Знаю! По-монгольски!

“Гештальт закрыл? Еще как,” весело раздумывал Ван Фань, связывая руки разбойников их же поясами. “Не то, чтобы эти унылые гопари были моим Моби Диком, или что-то такое, но как развлечение - сгодятся. Может, даже деньжат срублю за сдачу их скорбных тушек местным органам. Учитель ведь мне говорил охранять порядок? Вот, пожалуйста - сломано. А будут рыпаться, может и до ‘потрачено’ дойти.”

- Всем, кто попытаются сбежать, я сломаю правую руку, - наполовину в шутку объявил он, без малейших церемоний вздергивая избитых бандитов на ноги.

***

- Что тебе нужно, юноша? - безразличным тоном спросил Сяо-Фаня мускулистый мужчина, щеголяющий голым торсом, прикрытым лишь разноцветной татуировкой в виде дракона. Лицо неизвестного скрывала железная полумаска, а его правая рука опиралась на тяжёлый боевой шест, окованный сталью.

- Я ищу начальника стражи, собрат, - весело ответил Ван Фань, предполагая в незнакомце странствующего воителя. Бывалые практики боевых искусств порой выглядели и более необычно. - Не подскажешь, где он? У меня для него целая связка уродливых и дурно пахнущих даров, - он легонько дернул за удерживаемую им веревку.

С другой стороны, эта бечева оканчивалась грубой петлей, сдавливающей шею разбойничьего главаря, крепко привязанного к своим подельникам. Движение руки Сяо-Фаня заставило бандита склонить голову, словно в вежливом приветствии.

Все они находились во внутреннем дворе лоянского ямыня - присутственного места, где помещались суд, казармы стражи, и тюрьма. Последняя, по мнению Ван Фаня, уже заждалась побежденных им бандитов.

- Начальник стражи - перед тобой, - спокойно ответил мужчина. - Моё имя - Ши Ган. Как звать тебя, младший?

- Праведный Страж Ши Ган? Я не узнал вас, старший, извините, - с долей смущения ответил юноша, и, в свою очередь, назвался.

- Не нужно титулов, Сяо-Фань, я не нуждаюсь в бессмысленной лести, - бесстрастно ответил ему Ши Ган. - Давай лучше поглядим, кого ты привёл ко мне, - он приблизился к бандитскому вожаку, и вгляделся в его испачканное лицо.

- Фань Чжанхуа, - с расстановкой произнёс он имя разбойника. - Вот мы и свиделись снова. Как только судья явится для утренних слушаний, я сообщу ему о тебе, и будь уверен - на этот раз, палками ты не отделаешься. Только за те злодейства, что ты совершил в этом году, тебя ждёт плаха.

Внезапно, разбойник ловко вывернулся из удерживающих его веревок, и бросился к воротам ямыня. Ван Фань дернулся было ему вдогонку, но этого не потребовалось - Ши Ган не собирался выпускать добычу из рук. Шест в его ладонях прянул вперёд стремительной и невесомой тенью, и ударил убегавшего в опорную ногу. Фань Чжанхуа неловко грохнулся на спину, и в следующий миг тяжёлое навершие шеста, удерживаемого начальником стражи, опустилось ему на голову.

- Клянусь, каждый из этих глупцов считает себя самым умным, либо самым быстрым, - со скукой бросил Ши Ган. - Подожди меня здесь, Сяо-Фань - я должен проследить, чтобы их всех заперли понадёжнее. За Фань Чжанхуа и его сообщников, тебе полагается награда, - тут суровое лицо стража порядка озарила мимолетная улыбка, - и моя личная благодарность. Вижу, ученики Уся-цзы оправдывают надежды своего учителя.

Примечания

[1] "Красная дочь" - дословный перевод "女儿红" (nu er hong, нюй эр хун), самой знаменитой марки китайского рисового вина.

[2] Горный князь, князь гор - самоназвание китайских разбойников, т.к. они часто прятались в горах, и считали территорию, на которой грабят народ, своим безраздельным владением.