История героя: Приквел

Глава 7, в которой расцветают весенние цветы, и две уточки-мандаринки плывут бок о бок[1]

Сяо-Фань пробирался по тропинке, ведущей меж заливных лугов, раскинувшихся в пойме реки Ихэ. По весеннему времени, вода покрывала зеленые просторы, и лишь редкие высокие травинки торчали над кристально-чистой синевой речной влаги. Вздумай юноша срезать путь, пойдя напрямик через луга, и его сапоги пропитались бы насквозь, вместе с штанами, что заставляло Ван Фаня двигаться в обход.

Сегодня, по случаю кануна своего пятнадцатого дня рождения, он решил устроить себе небольшой подарок в виде посещения Лояна и его рынка. Ван Фань не сомневался, что и учитель, и соученики поздравят его, но предпочитал заботиться о себе сам. Да и не знала его дружная приемная семья о слабости юноши к засахаренному боярышнику. Наоборот, обманываясь его взрослым и суровым видом, они приписывали ему соответствующие вкусы, предпочитая угощать его вином и мясом. Сяо-Фань не имел ничего против ни того, ни другого, хоть и не был большим почитателем вина, но от маленьких привычек детства, вроде любви к сладкому, отказываться не спешил.

У юноши была еще одна причина праздновать. Этим утром, он закончил разминку и погрузился было в привычную медитацию, но почти сразу прервал ее, вскочив на ноги. Его посетило ощущение радости от понимания нового, смешанное с недовольством собой, и тем, что это понимание заняло столь долгое время. Ван Фань понял свою ошибку в практике метода Сяояо, и причину того, что развитие его энергосистемы так долго оставалось на прежнем уровне. Наблюдая успехи соучеников, он счел их путь единственно верным, и долго пытался найти свой, особенный путь развития, свой вариант метода Сяояо. Он был подобен цикаде из притчи Чжуан-цзы, не могущей и представить себе огромную птицу Пэн и невероятные расстояния, что та преодолевала одним взмахом крыльев. Сосредоточившись на малом, он упустил из виду большое. Ему не было нужды открывать для себя некие новые грани базовой техники развития школы - все эти грани уже были в его распоряжении. Метод Сяояо развивал все без исключения меридианы практика, и мог усилить все его способности. Сяо-Фань осознал, что может легко укреплять и усиливать себя, как это делал Гу Юэсюань, и делать свои движения более быстрыми и ловкими, способом, сходным с тем, что использовал его второй старший. Он понял, что может исцелять раны и травмы, направляя токи ци к повреждениям своего тела, и подозревал, что способен похожим образом лечить чужие повреждения. Применив технику Шагов Сяояо, юноша поразился своей увеличившейся скорости. Опробованная третья форма рукопашного стиля школы стала для него простой и понятной, а первая и вторая засияли новыми красками, прибавив в мощи.

Когда Ван Фань сообщил эту добрую весть учителю, тот издал торжествующий возглас, и заключил ученика в объятия, радуясь за малым не больше самого юноши. Преисполнившись жажды действия, он едва ли не волоком потащил Сяо-Фаня на тренировочную площадку, и преподал ему как давно обещанные пальцевые техники, так и продвинутый рукопашный стиль школы. К своему удивлению, юноша без малейшего труда освоил первые формы обоих искусств: пальцевую “красную точку”, и кулачную, поэтически именуемую “белое облако доброй весны”. Уся-цзы, сияя радостью за успехи ученика, преподнес ему книги с подробным описанием обоих стилей, и выпроводил Сяо-Фаня на его ежедневный урок, в долину Ванъю.

Эти уроки начались с первыми днями текущего года, и продолжались с тех пор каждый день недели. Как и обещал старый мудрец, он заботился о всестороннем развитии своего ученика, что вылилось в частые посещения Семи Мудрецов долины Ванъю. Ван Фань вновь беседовал с Цзу Соу о шахматах и облавных шашках, изучал древние новеллы и каллиграфии в компании Ученого, и слушал Художника, описывающего свежие пополнения в своем собрании картин. Божественная Мелодия, вняв просьбам Уся-цзы, взялась наставлять Сяо-Фаня в музыкальном искусстве, не добившись, впрочем, больших успехов.

Флористка, уже порядком привыкшая к обществу юноши, увлеченно рассказывала ему о видах цветов и уходе за ними. Сяо-Фань также заключил с ней договор, подобный тому, что имел с Ли Минмэй доктор Шэнь - о выращивании для него некоего количества лекарственных растений. Юноша не оставил мысль о создании собственного запаса пилюль и порошков на все случаи жизни.

Посещение жилища доктора Шэня было, пожалуй, приятнее для Сяо-Фаня, чем визиты к прочим мудрецам. Пусть сам доктор частенько отсутствовал, те дни, в которые юноша заставал его дома, становились увлекательным и ценным уроком в искусстве медицины. В отсутствие Шэня-старшего, Ван Фань читал медицинские труды из его библиотеки, и общался с Шэнь Сянъюнь.

Докторская дочь за прошедшие годы не утратила общительности и живости характера, и порядком прибавила в красоте, превратившись из симпатичной девчушки в очаровательную девушку. Но хотя Сяо-Фань и ловил порой направленные на него задумчивые взгляды Сянъюнь, он не собирался совершать какие-либо глупости, могущие прекратить их дружбу. Он относился к дочери доктора Шэня, как к старшей сестре, в самом традиционном смысле, и его чувства к девушке были исключительно братскими.

Визитов к самому неоднозначному из Семерых Мудрецов, Пьяному Отшельнику, Ван Фань успешно избегал, прячась у доктора Шэня. Сам доктор, как и Сянъюнь, такое поведение втайне одобряли, и неизменно предоставляли юноше убежище. Пусть Сяо-Фань и не испытывал предубеждения к вину, винопитию, и увлекающимся сим занятием людям, он не стремился к общению с Пьяным Отшельником. Его первый визит к любящему горячительное старцу оставил после себя жестокое похмелье и провал в памяти - юноша начисто забыл все события как самого визита, так и предшествующего ему дня.

Сегодняшнее посещение долины Ванъю прошло именно в избегании общества Пьяного Отшельника. Сяо-Фань привычно укрылся в обители медицины, помогая Сянъюнь с излечением немногочисленных болящих, посетивших дом доктора Шэня. Тот нередко помогал обитателям близлежащей деревни Дукан, родины мифического бога виноделия, и заодно - винокурен, производящих одноимённый горячительный напиток. В отсутствие доктора, лечением занималась его дочь, сегодня переложившая часть этого груза на крепкие плечи Ван Фаня. Тот исцелил подранного зверем охотника, вправил вывих неосторожному подростку, и долго выслушивал немолодую матрону, жалующуюся на многочисленные болячки, жизненные тяготы, и падение нравов. Когда получившая необходимое ей общение дама все же покинула дом доктора Шэня, Сяо-Фань также распрощался с Сянъюнь - его ждал запланированный визит в Лоян.

***

Стоял поздний вечер, и Сяо-Фань неспешно продвигался по темным улочкам древнего города. Он вволю нагулялся по Лояну, впрок наелся сладостей, и присмотрел в магазинчике Тье Лао-да, лоянского мастера-оружейника, замечательную пару из меча и сабли, отличного качества и выкованных в едином стиле. Юноша все еще ощущал вину перед своим вторым старшим, и собирался при удобном случае загладить ее подарком - любимым оружием Цзин Цзи. Нахождение этого подарка, и весело проведенное в городе время, привели Ван Фаня в хорошее настроение, и даже предстоящий путь обратно в долину Сяояо, обещающий пройти по лесу и речным берегам при скудном свете луны и звезд, не мог это настроение испортить.

Юноша свернул за очередной угол, и приостановился. Он ощутил некую необычность в своем окружении, нечто, заставившее его подобраться, отбросив ленивое благодушие. Внимательно прислушавшись к затихающему шуму ночного города, он услышал кое-что выбившееся из обыденной симфонии повседневности - звук, подобный легкому стуку по пустому горшку, доносящийся сверху. Сяо-Фань поднял глаза, и заметил тёмный силуэт, перепрыгнувший на соседнюю крышу. Некто, легкий и быстрый, пользовался техникой шагов, чтобы незамеченным проскользнуть над городскими улицами, и единственной причиной, по которой Ван Фаню удалось обнаружить его, был отягощающий плечи незнакомца мешок. Тяжесть груза сделала и шаги неизвестного чуть тяжелее, выдав их шумом. Груз же этот, бугрящийся характерными угловатыми формами шкатулок, мелкой чешуей связок монет, и округлыми боками ваз, не оставлял сомнений в своей природе, и занятии неведомого скрытника. По лоянским крышам спешил вор, уходящий с награбленным.

- Стоять! - рявкнул Сяо-Фань, и взметнулся вверх по ближайшей стене, применяя всю полноту доступной ему техники шагов.

Стремительный рывок юноши позволил ему достичь цели, подняв Ван Фаня на конек крыши, но попутно вышиб из стены каменную крошку, и выщербил облицовку строения. Сяо-Фань раздраженно скривился - утверждение учителя о том, что для правильно исполненной техники шагов вес практика не имеет значения, постоянно подвергалось сомнению из-за собственного веса юноши, очень и очень немалого. Он решил зайти к владельцу дома попозже, и оставить ему пару лян серебра на ремонт подпорченного вида его жилища.

- Хватит убегать, негодяй! - проорал юный воитель, спеша по крышам за ускользающим безмолвной тенью грабителем. Развитая Сяо-Фанем скорость позволяла ему постепенно сокращать расстояние до неизвестного злодея, пусть и ценой надломленных и летящих вниз кусков черепицы.

- А ну, стой! - в очередной раз крикнул юноша, посылая в вора пальцевую технику. Ветхая черепичная крыша под ногами Ван Фаня подалась, заставив атаку пошатнувшегося воителя пролететь мимо воришки, но импульс техники “красной точки” все же не пропал даром. Словно предупредительный выстрел, сгусток ци ударил в черепицу прямо под ногами убегающего, и вдребезги расколол одну из глиняных плиток. Вор замер на месте.

- Лучше бы тебе сдаться страже по-хорошему, - пригрозил Сяо-Фань. - После всей этой дурной беготни у меня изрядно чешутся кулаки. Быстро говори, кого ты обнес сегодня, или… - в этот момент, воришка обернулся, и юный воитель подавился словами, так и не закончив свою немудреную угрозу.

- Или что? - с насмешливым вызовом спросил вор, оказавшийся молодой девушкой. Она дерзко улыбалась, глядя на оторопевшего ученика Уся-цзы. - Ты оскорбишь меня действием, о доблестный герой?

Сяо-Фань судорожно сглотнул, пытаясь собраться с мыслями. Этому изрядно мешала красота его собеседницы, заметная даже в полумраке лоянского вечера. Убегавшая по крышам была юна - одногодка Ван Фаня, или же чуть старше, она была изящна и стройна, но ее фигура уже была сформировавшейся и женственной, без единого следа неуклюжей угловатости подростка. Одета она была легко, на грани приличий - блузка-безрукавка, и короткая юбка поверх облегающих стройные ноги чулков. Шею девушки обнимал небрежно повязанный платок, а руки были надежно укрыты длинными кожаными перчатками без пальцев. Темная повязка удерживала короткие иссиня-черные волосы неизвестной, но непослушные пряди выбивались из-под полосы выделанной кожи, кокетливо прикрывая один из глаз девушки. Лицом же она было чудо как хороша: пухлые губки, кривящиеся сейчас в насмешливой улыбке, прямой, чуть курносый нос идеальной формы, и прекрасные миндалевидные глаза фиолетового цвета. На ее левой щечке, нежной и безупречно-белой, темнело необычное родимое пятно, пересекающее белизну щеки плотным мазком туши. Брови Сяо-Фаня приподнялись в узнавании - такая примета принадлежала преступнице, что звалась Янь, расхитительница гробниц, которую разыскивала стража Лояна. Это понимание немедленно натолкнуло его на озорную мысль, выведя юношу из ступора.

- Не соизволит ли молодая госпожа оказать мне незначительную услугу? - состроив самую безразличную физиономию, какую только мог, церемонно вопросил юноша. Впечатление от его вежливости немного портила хитрая улыбка, настойчиво прорывающаяся на постный лик Сяо-Фаня.

- Какую? - настал черед девушки глазеть на собеседника с огорошенным видом.

Если это не затруднит молодую госпожу, я попросил бы ее скорчить самую зверскую рожу, какую она только сможет, и оскалить зубы - так, словно юная госпожа пытается показать мне каждый из них. Надеюсь, эта маленькая просьба не покажется вам чрезмерной, - невозмутимо ответил Ван Фань. Хитрая улыбка отвоевывала все новые и новые позиции на его лице.

- Не покажется, - приняла игру девушка. - Об этом ли говорит молодой господин? - она старательно попыталась скривиться в жуткой гримасе, но одолевающий ее смех превращал выражение ее лица в милое и веселое.

- Именно об этом, - с притворной грустью покивал Сяо-Фань. - У меня не осталось сомнений - передо мной и правда печально известная Янь, расхитительница гробниц, как две капли воды похожая на свой великолепный, и очень точный портрет на стене ямыня, - девушка окончательно сдалась душащему ее смеху. Она явно понимала, о чем ведет речь Сяо-Фань.

- Что же мне делать с такой знаменитой преступницей? Ага, знаю! - он поднял палец вверх с преувеличенной торжественностью. - Я помогу ей донести награбленное до дома, а саму ее приглашу в знаменитый трактир Хэ Луо, чья кухня, и в особенности деликатес под названием “нефритовые листья и золотые ветви”, известны далеко за пределами Лояна. Что думает насчет этого прекрасная… кхм, - он притворно запнулся, - то есть, коварная и хитрая грабительница?

- Коварная и хитрая грабительница подумает над этим предложением, - рассмеялась девушка, показав жемчужно-белые зубки. Она несколько мгновений изображала тяжкие раздумья, оглядывая Сяо-Фаня с нарочитым сомнением на лице, на что тот изображал, как мог, жалобную мольбу и надежду. В конце концов, молодые люди весело засмеялись, прекратив игру.

- Как тебя зовут, нежданный помощник? - обыденным тоном спросила девушка, передавая юноше мешок. Она продолжила свой путь, но без особой спешки, давая Сяо-Фаню возможность приноровиться к ее легким шагам.

- Я позабыл о всех своих манерах, - притворно вздохнул тот, легко забрасывая ее добычу на спину, и следуя за девушкой. - Не иначе, красота молодой госпожи… то есть, ужас и трепет, обуявшие меня при виде знаменитой преступницы, вымели последние мысли из моей и без того пустой головы. Мое имя - Ван Фань, но зови меня Сяо-Фань, пожалуйста.

- Сяо-Фань? - снова рассмеялась она. - Тогда зови меня не иначе, как Да Янь[2]! - она обвела могучую фигуру юноши насмешливым взглядом.

- Можно, я буду звать тебя как-нибудь по-другому? - попросил Ван Фань. - Ведь если мы представимся кому-нибудь подобным образом, он подумает, что мы насмехаемся над ним.

- О каких еще “мы” ты говоришь, Сяо-Фань? - насмешливо прищурилась Янь.

- О никаких, пока что, - задумчиво ответил тот, - но я люблю мечтать о хорошем, - девушка глянула на него с легким замешательством.

- Но все-таки, как твое полное имя? - продолжил он. - Если же оно не нравится тебе, я могу дать тебе прозвание. Думаю, Ласточка прекрасно тебе подойдет[3], - он улыбнулся ей, впервые за их недолгое знакомство - без шутки. Девушка на мгновение потупилась.

- Мое полное имя - Ши Янь, - ответила она с преувеличенной серьезностью, и тут же добавила стесненным тоном:

- Не называй меня “Ласточка”, Сяо-Фань. Мы едва познакомились.

- Хорошо, Ши Янь, - легко согласился тот. - Даже если розу назвать как-то иначе, она не станет менее прекрасной, - с задумчивой улыбкой продолжил он. Наградой его переиначенной классической цитате[4] был еще один быстрый и смущенный взгляд, брошенный на него девушкой. Перепрыгнув через очередной дом, Ши Янь остановилась, и повернулась к Ван Фаню, затормозившему следом за ней.

- Мы почти пришли, Сяо-Фань, - произнесла она, разглядывая что-то за плечом юноши и покусывая нижнюю губу. - Давай мне мешок, и жди здесь, - она протянула руки за неправедно добытыми ценностями. Юноша безропотно отдал ей свою ношу, и Ши Янь растворилась в ночной темноте.

Девушка отсутствовала долго, и Сяо-Фань уже начал было думать, что прекрасная любительница чужого имущества, похитившая сегодня не только чьи-то богатства, но и искреннюю симпатию юноши, решила ускользнуть. К счастью, его подозрения не оправдались - продолжительное ожидание завершилось тем, что Ши Янь вспрыгнула на крышу, где ее ждал Ван Фань, и просияла улыбкой в ответ на его полный облегчения взгляд.

- Извини, что не приглашаю тебя к воротам моего дома, Сяо-Фань, - промурлыкала она сладким голоском. - Приличной девушке не пристало звать в гости случайных знакомых.

- Я понимаю, - серьезно откликнулся тот. - На месте знаменитой преступницы, я тоже не спешил бы раскрывать тайну своего зловещего логова, полного хитрых ловушек и бесценных сокровищ, - ответ юного воителя вызвал у Ши Янь искреннюю и широкую улыбку.

- Может, прогуляемся без спешки? - продолжил он. - Насколько я помню Лоян, здесь недалеко.

- Прогуляемся, - с хитринкой в голосе ответила девушка. - Догоняй! - и она припустила прочь шагами столь легкими и быстрыми, что ее уход был подобен исчезновению зыбкого миража в знойном пустынном мареве. Сяо-Фань, с усмешкой покачав головой, двинулся в сторону трактира Хэ Луо.

***

- Ты знаешь обо мне столь многое, а я о тебе - ничего, - с интересом поглядела на юношу Ши Янь, лениво покусывая искусно вырезанный из фруктовой мякоти цветок. Она неспешно пробовала заказанные Сяо-Фанем “нефритовые листья и золотые ветви”, больше интересуясь сидящим напротив собеседником, чем содержимым своей тарелки.

- Расскажи о себе, - продолжила она. - Чем ты живешь? К какой секте принадлежишь?

- Я - третий ученик четвертого поколения[5] школы Сяояо, - с готовностью ответил тот. Ван Фань тоже не спешил с едой, да и заказанный им чай со сладостями был больше данью приличиям - голода юноша не испытывал.

- Пусть моя школа невелика - в ней всего трое учеников, - мы следуем праведным путем, и делаем, что можем, для приумножения добра и уменьшения зла в Поднебесной, - добавил он, с удовольствием разглядывая собеседницу. При свете ламп ее красота сияла еще ярче.

- И каким же образом ты приумножаешь добро и уменьшаешь зло, приглашая меня на ужин? - хитро улыбнулась девушка. - Ученику праведной секты больше пристало бы отволочь меня в ямынь, - она бросила на юношу ироничный взгляд, выуживая из тарелки очередной кусочек фигурно нарезанного фрукта.

- Я очень подробно прочувствовал спиной медь монетных связок, углы золотых и серебряных слитков, нефрит ларцов, и бока ваз из твоего мешка, - обстоятельно ответил он. - В хижинах бедняков подобного не найти. Те же, кто забивает подобным хламом свои роскошные особняки, с легкостью достанут денег, чтобы купить еще, - выдержав паузу, он добавил, весело ухмыльнувшись:

- А если нет, то так им и надо.

- Это необычная точка зрения для последователя праведного пути, - серьезно ответила девушка. - Разве не все воровство - зло? - ее взгляд, обращенный к Сяо-Фаню, был полон ожидания.

- Воровство воровству рознь, - ответил юноша, и хитро улыбнулся. - Если ты задумаешь утащить у бедняка последний медяк, я немедленно отволоку тебя в ямынь, не сомневайся.

- А если богач, чьи вещи я унесла, добрый человек и верный слуга императора? - Ши Янь не ответила на его улыбку, продолжая внимательно всматриваться в лицо юноши.

- Добрый слуга императора меньше тратился бы на бесполезные безделушки, и больше - на несчастных подданных Сына Неба, менее одаренных земными благами, - меланхолично ответил Ван Фань, и добавил, построжев:

- Я - сирота, выросший на улицах, и помогали мне все больше простые люди, что редко держат в руках серебро, а не всякие, - он поморщился, - добрые слуги императора, - девушка чуть расслабилась от его признания, и ее губы вновь посетила легкая улыбка.

- А вдруг я сама - корыстолюбивая стяжательница? - хитро поглядела на юношу Ши Янь. - Что, если мое, - она весело хихикнула, - зловещее логово не уступает в роскоши особнякам богачей?

- Тогда ты не ютилась бы в трущобах Лояна, - пожал плечами Сяо-Фань. - Те, кто ворует много и для себя, живут на улицах побогаче. Те, кто ворует совсем уж много, и вовсе обосновались во дворцах, - задумчиво добавил он. Личико девушки на мгновение омрачилось опасливым выражением, но ее черты скоро разгладились - Ван Фань говорил с равнодушной искренностью, и его слова заметно пришлись Ши Янь по душе.

- Но хватит о скучном мне, - продолжил юноша, отбросив серьезный тон. - Поговорим о кое-чем намного более интересном, а именно - о тебе, Ши Янь, - он весело улыбнулся девушке. Та с интересом приподняла брови, ожидая продолжения.

- Что за вещи нравятся тебе? - спросил юноша, и с иронией добавил:

- Кроме, разумеется, избавления всяких богатеев от излишков добра.

- Ну, я немного разбираюсь в древностях, - с неожиданным смущением ответила Ши Янь.

- Интересно, - внимательнее посмотрел на нее Сяо-Фань. - Во всех, или только в предметах ювелирного искусства? - он продолжил с хитрецой в голосе:

- Знакомый мудрец однажды показал мне невзрачный и потрепанный шелковый свиток, стоивший ему полтора десятка лян золотом. Как тебе такая древность?

- Если свиток из шелка, то это наверняка “Прелюдия к Павильону Орхидей”, - уверенно ответила девушка. - Её подлинники ценятся, так как немногие из них сохранились в целости.

- Верно, - с удивлением ответил юноша. - Хорошо, вот тебе загадка посложнее - изображение уродливого бедняка с клюкой, ценой в тридцать лян золота.

- Портрет бессмертного Ли Тьегуай, кисти Ян Хуэя, - не задумавшись ни на миг, определила Ши Янь. - Пять лет назад его выкупил у князя Дуаня некий безвестный школяр из провинции.

- Этот безвестный школяр и сам мастер кисти и красок, - довольно улыбнулся Сяо-Фань, рассеянно проведя взглядом по своей чайной пиале. Жидкость в ней давно остыла, что ничуть не побеспокоило юношу, увлеченного беседой, и красотой собеседницы. - Он откликается на прозвание Художник, и я считаю его хорошим другом, - он поднял взгляд на девушку, и кивнул ей с новым уважением. - Признаюсь, твоя образованность и осведомленность впечатляет, А Янь. Ты не подумывала о смене работы на торговлю старинными вещами?

- Я уже ею занимаюсь, в некотором роде, - снова смутилась девушка, и без паузы продолжила, нахмурившись с притворной сердитостью:

- И чего это ты начал фамильярничать, Сяо-Фань? Я едва знаю тебя.

- Простите этого невоспитанного юношу, молодая госпожа Ши, - снова состроил постную физиономию тот. - Моя бесцеремонность поистине не имеет границ. Словно Северное и Южное Моря сошлись вместе, чтобы породить ее, столь бескрайна ее необъятность, - девушка прыснула, и Ван Фань рассмеялся, вторя ей.

- Если ты думаешь, что мало знаешь меня - спрашивай, что хочешь, и я отвечу, - продолжил он.

- Каков твой самый стыдный секрет? - хитро улыбнулась Ши Янь.

- Я обожаю сладости из засахаренного боярышника, - с готовностью ответил Сяо-Фань, возвращая девушке улыбку. - Братья и друзья чаще всего потчуют меня вином и мясом, и мне неловко признаваться им, что более других угощений мне мило это детское лакомство.

- Мне больше нравятся лунные пироги[6], те, что из семян лотоса, - мечтательным голосом проговорила его собеседница. - Они всегда казались мне приятнее на вкус, чем иные сласти.

- Пойдешь со мной на лоянский Фестиваль Середины Осени, Ши Янь? - серьезным тоном спросил Ван Фань. - Будем любоваться луной и танцем дракона, слушать музыку, и наслаждаться вкусом лунных пирогов и компанией друг друга.

- До него ведь еще полгода, - сказала девушка со смущенной улыбкой.

- Я подожду, - все так же спокойно ответил ей юноша. - Так ты согласна, или нет?

- Согласна, Сяо-Фань, - потупилась Ши Янь, пунцовея щеками.

- Ты знаешь, А Янь, - задумчиво высказался Ван Фань, отстраненно любуясь собеседницей, - я был неправ насчет того, что подожду, - не дожидаясь появления обиды в непонимающем взгляде девушки, он продолжил:

- Как ты думаешь, Нефритовый Император может приказать Тай-Сую[7] ускорить бег времени, чтобы Фестиваль Середины Осени поскорее наступил? Если это так, я готов ежедневно разжигать благовония в храме Юй-ди, донимая его этой просьбой.

- Ты - несносный шутник, Сяо-Фань, - ответила Ши Янь, и в ее голосе звучало облегчение, смешанное с сердитостью. Она недовольно отвернулась в сторону приоткрытого окна. Через мгновение, когда ее взгляд снова остановился на собеседнике, ее лик вновь преисполнился смущения, но совсем иного, чем прежде.

- Я забыла о времени, беседуя с тобой, - извиняющимся тоном бросила она, вставая. - У меня остались дела, увидимся позже, Сяо-Фань, - неловко кивнув юноше, она поспешно двинулась к выходу.

- Постой, А Янь! - воскликнул он, следуя за ней. Он едва успел нагнать ее у двери трактира.

- Позволь мне хотя бы проводить тебя до дома, - произнес он неожиданным для себя просящим тоном.

- Я дойду домой и сама, - все так же стесненно ответила девушка, тем не менее, остановившись.

- Тогда давай увидимся еще, раньше, чем наступит осенний фестиваль, - предложил ободрившийся юноша. - Как мне найти тебя?

- Мы увидимся снова, когда я сама найду тебя, - Ши Янь неожиданно улыбнулась с прежним своим озорством, и шагнула ближе, оказавшись вплотную к Ван Фаню.

Следующий момент юный воитель неоднократно вспоминал потом, досадуя на объявший его тогда ступор. Стоящая совсем рядом девушка встала на цыпочки, и, положив ладошки на щеки Сяо-Фаня, поцеловала его, неумело, но очень старательно. Ее уста ласкали губы юноши мгновения, растянувшиеся для него на целую вечность, а он все никак не мог справиться с удивлением и смущением. Ши Янь все же отпустила его, и, весело хихикнув, отступила в ночной мрак, исчезнув в нем, словно прекрасное видение.

“Вот же оторва,” подумал Ван Фань в крайней растерянности, чувствуя пылающие жаром щеки. Запоздалое желание и смущенное удовольствие переполняли его, а память о внезапном и мимолетном лобзании все не желала уходить. “Ей нужно больше практики, и я просто обязан эту практику обеспечить,” была следующая мысль, посетившая его, и он улыбнулся ей с довольством мужчины, знающего, что его чувства не безответны.

***

Сяо-Фань с интересом оглядывал внутренний двор особняка, принадлежащего клану Небесного Меча. Разместившееся во дворе тренировочное пространство выделялось необычным монументом в самом его центре - массивной статуей в форме вонзенного в землю меча. Младшие клана, разбившись на пары и рассредоточившись вокруг статуи, практиковались в семейном искусстве фехтования. Одетые в единообразные голубые и белые тона, они казались воинским отрядом, готовящимся к битве, и повелительные окрики их старшего только прибавляли к этому сходству.

Этот визит в клан Небесного Меча был для Ван Фаня первым - резиденция семейства Симынь, служащая клану жилищем и школой, находилась на отшибе Лояна, и разыскать ее, даже зная дорогу, стало для Сяо-Фаня нелегкой задачей. Но, поплутав по узким улочкам древнего города, он справился с ней.

Юный воитель посетил клан Небесного Меча по совету Уся-цзы - Сяо-Фань все еще считал свои навыки боя с вооруженным противником недостаточными, и старый мудрец отправил его в гости к крупнейшему сообществу мечников Лояна. Клан Небесного Меча был семейным товариществом, что прежде всего ценило родственные связи, чем отличался от сект, объединенных идеей, и школ, что обучали любого за деньги. Но в отличие от многих подобных ему сообществ, лоянский клан мечников принимал к себе младших со стороны, и не цеплялся за секреты семейного боевого искусства, словно скряга за медяки. Уся-цзы заверил Сяо-Фаня, что глава клана Небесного Меча не откажет ученику сообщества, также следующего праведным путем, в тренировках и учебных поединках. К тому же, наследник этого клана был известен своей задиристостью, и любовью к сражениям, как тренировочным, так и по-взаправдашнему кровавым.

Именно за наследником клана Небесного Меча наблюдал сейчас Сяо-Фань. Тот, жилистый и резкий в движениях, был одет в алую шелковую рубаху без рукавов и свободные штаны. Руки его, длинные и бугрящиеся мускулами, были прикрыты шелковыми наручами, а длинные черные волосы - стянуты в неопрятный “конский хвост”. Наследник прохаживался между парами младших, щедро раздавая им наставления и замечания, большей частью - нелицеприятные, а порой и вовсе оскорбительные. Молодой мечник явно не терпел неумех и лентяев.

Сяо-Фань терпеливо ожидал окончания тренировки. Когда он подошел к воротам кланового особняка, и поведал двум скучающим у створок младшим о причине своего визита, его незамедлительно впустили внутрь, и один из стражей ворот сообщил о прибытии юноши наследнику клана. Ответ последнего, переданный все с тем же привратником, содержал просьбу подождать окончания клановой тренировки, и Ван Фань ответил согласием. Он уже с полдесятка минут наблюдал упражнения младших клана в их семейном стиле, и находил его интересным, опасным, и более чем достойным на роль испытания для своего боевого мастерства.

Учебные поединки между младшими клана Небесного Меча прекратились, и те один за другим потянулись к дверям особняка. Черноволосый наследник клана, проводив последнего из своих младших крепким напутственным словом, обратил свое внимание на Сяо-Фаня.

- Добро пожаловать в обитель моего клана, собрат по воинскому пути, - он коротко поклонился юноше, подойдя ближе. - Я - Симынь Фын, наследник Небесного Меча. Как твое имя? - ученик Уся-цзы привычно представился.

- Рад познакомиться, Сяо-Фань, можешь называть меня по имени, - безразлично кивнул ему Симынь Фын. - С чем пришел ты в мой дом? Младший, стоящий на часах, говорил что-то о просьбе мудреца Уся-цзы.

- Есть у меня предчувствие, что эта просьба тебе понравится, А Фын, - улыбнулся Ван Фань с предвкушением. Юный наследник глянул на него с тенью интереса.

- Мой учитель просит клан Небесного Меча помочь мне с тренировками, - продолжил юноша. - А именно, с тренировочными поединками. Я против учеников клана.

- Ты был прав, Сяо-Фань, эта просьба по душе мне, - ответил Симынь Фын чуть оживленнее. - Ты ведь младший ученик, да? Пусть твое умение для начала испытают мои младшие. Эй вы, там! - повелительно крикнул он в сторону ворот, и один из привратников спешно предстал перед наследником клана. - Приведи сюда А Сюя, Циншу, и Вэньтая, и поскорее, - страж врат коротко поклонился, и резвым шагом двинулся внутрь особняка.

- Какое оружие ты предпочитаешь, Сяо-Фань? - с интересом спросил Симынь Фын, окинув юного воителя оценивающим взглядом.

- Кулак, пальцы, и ладонь, - коротко ответил тот. Он все еще не составил окончательного мнения о собеседнике, и подозревал, что лишь после их поединка, что наверняка заставит наследника клана отбросить вежливость и проявить свою истинную натуру, он сможет лучше понять юного мечника. Тот тем временем досадливо наморщил лоб.

- Жаль, что ты не следуешь путем меча, как и я, - ответил он с недовольством в голосе. - Фехтовальные стили Сяояо глубоки и изощрены, и поединки с твоим старшим, Цзин Цзи, всегда давали мне пищу для размышлений. Но из любого боя можно извлечь пользу. Посмотрим, как ты покажешь себя против моих младших. А вот и они, - он кивнул на подошедших юношей. Все трое, сходные ростом и телосложением, одинаково одетые, смотрящие с равной степенью почтительности, могли бы быть похожи, как братья, если бы не совершенно разные лица. Один из юных мечников, бледный, с аристократически тонкими чертами, выглядел переодетым принцем. С лица другого даже нарочитая учтивость не могла изгнать нечто, заставляющее выглядеть его опасным и жестоким. Рубленые черты его лица, простого и желтокожего, напоминали о статуях Бодхидхармы. Третий же, совсем юный, с округлым детским лицом, выглядел совершенно безобидно, но Сяо-Фань подозревал, что с ним не все так просто - Симынь Фын не выставил бы на поединок, пусть и учебный, ребенка-неумеху.

- Младшие, сегодня вы сразитесь с младшим учеником школы Сяояо, - коротко ввел подчиненных в курс дела наследник клана. - Ты первый, А Сюй. Начинайте, - сделал приглашающий жест он.

Мечник с жестким лицом коротко кивнул, и отвесил Сяо-Фаню церемонный поклон. Тот поклонился в ответ, и едва успел увернуться от внезапной атаки - Сюй резким движением взмахнул мечом, и его ножны соскользнули с клинка, полетев вперед необычным метательным снарядом. Ван Фань довольно оскалился - его оппонент не гнушался грязных приемов, атаковав его до завершения приветственного ритуала. Он не был против подобного - наоборот, использование любых средств для победы вызывало в нем одобрение.

Сяо-Фань ринулся вперед, применяя технику шагов - он намеревался сократить дистанцию, и навязать фехтовальщику сверхближний бой, в котором клинок его меча, длиной в три чи[8], стал бы не преимуществом, но помехой. Он помнил, что меч, как правило, быстрее удара ногой, и достанет дальше кулака, а значит, ему, как рукопашному бойцу, следует держаться поближе к противнику, вынуждая того сражаться на своих условиях. Все изменило бы применение Сяо-Фанем внешних техник ци, но он не собирался показывать все, что умеет, не прощупав, как следует, стиль своего оппонента.

Сюй отступил при помощи собственной техники передвижения. Он не избегал боя - лишь сохранял удобное для себя расстояние между собой и противником. Меч сурового юноши прянул вперед серебристой змеей, пытаясь поразить корпус Сяо-Фаня серией быстрых уколов. Тот внезапно ускорился, метнувшись прямо навстречу этой атаке, и крутанулся вокруг своей оси, сбивая в сторону меч, и нанося мощный удар тыльной стороной кулака. Сюй успел заблокировать атаку, но сила удара поколебала его стойку, заставив мечника на миг потерять равновесие. Ван Фань тут же развил свой успех. Он бросился вперед, и ударил низкой подсечкой, проскользнув под быстрым встречным ударом. Сюй покатился по каменным плитам двора, и пусть он почти сразу же вскочил на ноги, Симынь Фын остановил его повелительным окриком.

- Достаточно, - сказал он с толикой разочарования. - Твоя очередь, Вэньтай, - аристократично выглядящий юноша коротко поклонился, и повернулся к Ван Фаню.

- Постой, А Фын, - медленно сказал тот, выставив вперед ладонь. Он успел получить некоторое представление об уровне навыков тех младших, что наследник клана выставил против него, и желал ускорить процесс. Авантюрная жилка, которой ученик Уся-цзы также был не лишен, тоже побуждала его подогреть строгую атмосферу учебного поединка.

- У меня есть к тебе предложение, - продолжил он. - Давай я сражусь со всеми тремя твоими собратьями одновременно.

- Неужто ты считаешь, что мои младшие настолько не ровня тебе? - нахмурился Симынь Фын. - Ты хочешь оскорбить мой клан, Сяо-Фань?

- Вовсе нет, - примирительно улыбнулся тот. - Я всего лишь желаю выяснить свои пределы. Если же окажется, что я был слишком самонадеян, и твои младшие победят, я принесу позор лишь себе и своей школе. Клан Небесного Меча не потеряет лицо - ведь именно я предложил этот поединок. Так что, А Фын, согласишься ли ты?

- Ладно, - раздраженно скривился наследник. - А Сюй, Циншу, Вэньтай, вместе, - отдал команду он, и воззрился на происходящее с плохо скрываемым интересом.

- Берегитесь, собратья, - серьезно предупредил Сяо-Фань, коротко кланяясь.

- Просветите нас, собрат, - вежливо кивнул ему мечник по имени Вэньтай. Его двое соучеников молча поклонились, и троица слаженно рванула клинки из ножен.

Ван Фань широко оскалился в полной предвкушения улыбке. Предстоящий поединок горячил кровь, заставляя мурашки возбуждения бегать по его спине. Пусть их сражение и было учебным, ему противостояло трое обученных воинов, использующих боевое оружие. Подстегиваемый хлынувшим по жилам адреналином, он ринулся навстречу противникам.

Те бросились на него с не меньшим воодушевлением. Сюй атаковал Сяо-Фаня в лоб, пластая воздух клинком. Аристократичный Вэньтай и юно выглядящий Циншу разошлись чуть в стороны, намереваясь атаковать с флангов. Оскал Ван Фаня растянулся еще шире. Он не собирался больше сдерживаться, наоборот, младшим клана Небесного Меча предстояло ощутить на своей шкуре все его наработанные навыки.

Сюй вновь покатился кубарем, не успев нанести даже первого удара - Сяо-Фань сходу атаковал его приемом из формы Кулака Бесформенной Пустоты. Волна ци, тараном врезавшаяся в юного мечника, вышибла из него дух, и бросила наземь, выведя из боя. Ван Фань мгновенно сменил направление атаки, развернувшись на пятачке при помощи техники шагов, и врезался в не успевшего опомниться Вэньтая. Юный воитель прошелся кулаками по торсу мечника, щедро раздавая удары, и тот бессильно рухнул навзничь. Даже без техник усиления, кулаки Ван Фаня были более чем грозным оружием. Сокрушив второго оппонента, юноша незамедлительно метнулся навстречу последнему, и вынужденно затормозил - меч Циншу словно обратился сверкающим вихрем, сплетая непроницаемую на вид защиту и не давая приблизиться. Широкая улыбка вновь вползла на лицо Сяо-Фаня.

- Не будешь сдаваться, младший? - доброжелательно спросил он.

- Нет, - легко улыбнулся в ответ Циншу, удерживая меч в высокой позиции. - Если сдамся - старший меня заругает.

- Тогда берегись, - ответил ему Сяо-Фань, и, без малейшего сомнения, бросился прямо на меч, молнией сверкнувший во встречном выпаде.

Их столкновение завершилось, едва начавшись - Циншу отлетел в сторону, отброшенный могучим ударом, а Ван Фань задумчиво воззрился на меч, который он держал за лезвие голой рукой. Одинокая капля крови вытекла из едва заметного пореза на его ладони, и, соскользнув по лезвию меча, упала на камни внутреннего двора. Техника укрепления тела, одна из граней метода Сяояо, сдержала натиск острой стали едва ли не полностью. С сомнением глянув на своего оппонента, бездыханным лежащего на камнях плит, он подошёл ближе и аккуратно положил меч рядом с владельцем. После чего, Сяо-Фань повернулся к Симынь Фыну, озадаченно чешущему лоб.

- Ну что, А Фын, испытаешь ли и ты мои умения? - спросил юный воитель, довольно улыбаясь. Разогревочный бой вышел на славу. Наследник Небесного Меча медленно кивнул. Довольная ухмылка, почти зеркально отражающая таковую у Сяо-Фаня, понемногу выползала на его лицо.

- Эй, младшие! - небрежным тоном бросил он соученикам. - Берите Циншу, и проваливайте. Нам понадобится все место, сколько его ни есть во дворе.

- Благодарю за наставления, старший, - сдавленно обратился Вэньтай к Ван Фаню, поднимаясь на ноги. - Ваше искусство намного превосходит моё. Примите моё уважение.

- Благодарю за интересный бой, собрат, - добродушно отозвался ученик Уся-цзы.

Они с Симынь Фыном подождали, пока двое младших кое-как унесут третьего, и чуть ли не синхронно поклонились друг другу. Сяо-Фань с удовольствием отметил, что наследник клана Небесного Меча полон предвкушения не меньше, чем он. Черноволосый мечник радостно скалился, а его поза была напряженнее перетянутой струны.

- Начнём, А Фын? - бросил ему Ван Фань с довольной улыбкой.

- Начнём, Сяо-Фань! - с энтузиазмом ответил тот, и два воителя бросились навстречу друг другу.

Они разошлись почти сразу же. Клинок Симынь Фына сверкал быстрой молнией, и бил намного точнее и опаснее, чем мечи его младших собратьев по учебе. Роли поменялись: теперь вооруженный мечом воитель наступал, стремясь сократить дистанцию, а безоружный - уклонялся от ближнего боя. Сяо-Фань то и дело отправлял в своего противника внешние техники, вспарывающие воздух едва видимыми энергетическими снарядами, но тот, ловкий и гибкий, либо уклонялся от них, либо разрушал сгустки ци точными ударами клинка. Они какое-то время хаотично перемещались по внутреннему двору секты, вовсю используя техники движения, и обмениваясь яростными атаками, ни одна из которых, впрочем, так и не достигла цели. Симынь Фын пытался загнать Ван Фаня в угол, либо же прижать к стене, но тот каждый раз ускользал с верткостью, которой сложно было ожидать от кого-то с его телосложением. Сяо-Фань, в свою очередь, так и не сумел достать противника дальнобойными атаками. В один момент они дружно замерли на месте. Симынь Фын, удерживая меч обратным хватом, шумно дышал. Сяо-Фань улыбался с искренним довольством.

- Что, А Фын, не выдохся ещё? - дружеским тоном спросил он.

- Я полон сил, - возмущенно ответил мечник. - Ты-то сам не устал бегать?

- Ни бегать не устал, ни прыгать, - ничуть не обиделся Ван Фань. - Ну же, А Фын, не стой столбом.

- Сам напросился, - торжествующим тоном ответил тот.

Он взмахнул мечом, неожиданно медленно по сравнению с его предыдущими атаками, и с лезвия клинка сорвалась волна энергии, плотная и едва ли не дышащая опасностью. Мечная техника мелькнула, рассекая воздух, в направлении Сяо-Фаня, но тот и не думал оставаться на месте. Он крутанулся в обратном сальто, уклоняясь от техники, и, оттолкнувшись ногами от окружающей внутренний двор стены, прыгнул вперед в коротком полете. В мгновение ока он преодолел расстояние до своего противника. Кулак Сяо-Фаня врезался в скулу Симынь Фына, бросив его на землю, а ученик Уся-цзы легко приземлился на ноги.

- Хорошо подрались, - сияя улыбкой, произнес он. - Ты отлично владеешь мечом, А Фын, но мне все же повезло тебя одолеть.

- Прими мое уважение твоим техникам ци, Сяо-Фань, - ответил тот, морщась и потирая лицо. Юный мечник поднялся на ноги, и улыбнулся не менее весело.

- Ты прав, отличный бой, - высказался он. - Давай еще раз.

- Я только за, - с долей удивления ответил Ван Фань. - Опять бой без ограничений, или хочешь, например, сразиться без техник ци?

- Какие ограничения? - возмутился Симынь Фын. - Даже и не думай сдерживаться, или поддаваться! Я покажу тебе всю силу стиля Небесного Меча!

Сяо-Фань расслабленно шагал по лоянским улицам, лениво жуя засахаренный боярышник. Время, проведенное им в резиденции клана Небесного Меча, оставило самые приятные впечатления. Они с Симынь Фыном провели еще три дуэли, прерываясь лишь на короткий отдых. Наследник клана Небесного Меча оказался неплохим парнем, пусть и немного задиристым, самодовольным, и зачастую забывающим о вежестве. Одно его несомненное достоинство Сяо-Фань уже успел оценить - Симынь Фын не боялся ни ран, ни поражений, и не держал обид на то и другое. Пусть два из трех их последующих поединков окончились безоговорочной победой Ван Фаня, юный мечник неизменно вставал, отряхивался, и предлагал сразиться снова. Когда в третьем бою ему удалось вырвать победу, подловив Сяо-Фаня неожиданным приемом, он радовался ей, как ребенок.

Симынь Фын также познакомил ученика Уся-цзы со своим отцом, Симынь Сюанем, главой клана Небесного Меча, таким же жилистым и черноволосым, как и сын. Пусть Симынь-старший и был безукоризненно вежлив, беседуя с Ван Фанем, что-то в этом сдержанном и спокойном воителе казалось юноше тревожным. Впрочем, Сяо-Фань никак не выказал этих чувств. Получив от Симынь Фына приглашение заходить еще, он распрощался с главой и наследником клана Небесного Меча, и не спеша двинулся в город, собираясь немного прогуляться, чем и занимался до сих пор. Учебные поединки заняли большую часть светлого времени, и солнце медленно клонилось к горизонту. Жители Лояна разжигали бумажные фонари, стремясь осветить дома и улицы, торговцы собирали содержимое лотков, а держатели магазинов закрывали двери на засовы - город потихоньку готовился ко сну. Сяо-Фаня, рассеянно наблюдавшего за суетой горожан, вдруг посетило чувство дежавю - что-то знакомое промелькнуло вдали и вверху, едва заметное в закатных лучах. Поддавшись интересу, он ускорился, и, преодолев несколько кварталов, вышел на открытое место, позволившее ему разглядеть привлекшее его внимание нечто. Юноша довольно улыбнулся - в свете заходящего солнца виднелся стройный силуэт, узнаваемо легкой походкой скользящий по лоянским крышам. Ван Фань хотел уже было окликнуть подругу, но неожиданная мысль посетила его, и он двинулся следом за бегущей девушкой, стараясь не выдать своего присутствия.

“Займусь сталкингом,” весело думал он, меряя быстрыми, но тихими шагами лоянскую мостовую. “Выясню, где моя Ласточка живет, и заявлюсь к ней в гости с цветами и конфетами. Или же и вовсе спою ей серенаду под окном. Думаю, ‘Песнь о красавице’ я вполне себе могу исполнить - Божественная Мелодия ее в меня с трудом, но вбила.”

***

- Старшая сестра Янь! - воскликнуло сразу несколько веселых детских голосов.

- А Сань, А Доу, А Яо, А Мань, - раздался голос Ши Янь, неожиданно заботливый. - Вы съели свой ужин? Приняла ли Сяо-Мэй лекарства? Где Чэн Линь? А брат и сестра Цзян? Они снова убежали на речку?

Она продолжала свои расспросы, и дети что-то отвечали ей, но Сяо-Фань уже не слушал, глубоко задумавшись. Из его укрытия, юноше был виден внутренний дворик скромно выглядящего дома, из которого высыпала детвора, встречая Ши Янь. Ван Фань в свое время навидался малышей, сходных с ними видом, да и сам не так давно выглядел подобным образом. Пусть эти дети и были прилично одетыми и чистыми настолько, насколько вообще может сохранять чистоту предоставленная самой себе детвора, их щуплость и бледный вид ясно говорили о продолжительном недоедании. Сяо-Фань в задумчивости двинулся прочь.

“Ласточка содержит сиротский приют,” размышлял он в полной растерянности. “Вот к кому она спешила в тот вечер, и куда уходят ее наворованные богатства. Даже ее скомканное прощание теперь понятно - она сомневается, что я продолжу так же рьяно ухлестывать за ней, узнав, что она - мать-одиночка с десятком детей. Хмм, десяток,” он отрешенно почесал нос. “Она назвала минимум восемь имен. Скорее всего, мелких даже больше. Жаль, все магазины и большая часть едален уже позакрывались - гостинцев на десять с лишним малышей в этот поздний час мне раздобыть негде. Придется завтра. Одна беда - ни один лоянский ресторатор не выдаст мне махом блюд на дюжину персон, а бегать между ними, с остывающей едой подмышкой, будет как-то глупо. Разве что у Сяобая, торговца соевыми продуктами, может найтись достаточно тофу и соевого молока, но это не еда, а так, топливо.”

Сяо-Фань и сам не заметил, как его план посетить Ши Янь с подарками превратился в план накормить обедом ее подопечных. Сопереживающий сиротской доле юноша не сомневался в этом замысле ни на секунду. Он вовсю погрузился в практическую сторону затеи, увлеченно раздумывая, где же добыть еды на десять-пятнадцать детей, не обделив себя и Ши Янь.

“Стоп, чего это я торможу?” с легким раздражением подумал юноша. “Я же бегаю быстрее ветра! Воспользуюсь помощью Ху. Сварганим вместе с ним обед на полтора десятка лиц, я ухвачу еду в охапку, и донесу до Лояна и дома Ласточки. Ласточкиного гнездышка, полного птенцов,” умиленно улыбнулся он. “Сколько мне понадобится времени, чтобы добежать от Ху до Ласточки при помощи техники шагов?”

Он на мгновение задумался, погрузившись в подсчеты, и удовлетворенно кивнул. По его прикидкам, горячая пища даже не успеет толком остыть за время пути. Он направился в сторону ставшей ему домом долины Сяояо, чувствуя радостное предвкушение. Завтрашний день обещал стать приятным.

***

Стук Сяо-Фаня в дверь скромного жилища Ши Янь был громче и напористей, чем сам юноша того хотел. Обе его руки были заняты тяжёлыми коробами, переполненными едой, и ему пришлось стучать ногами. Пусть Ван Фань и постарался сделать это как можно бережнее, лицо открывшего ему ребёнка было полно опаски.

- Не ошиблись ли вы домом, молодой господин? - спросил он, низко кланяясь.

- Не ошибся, - добродушно ответил Сяо-Фань. - Я - знакомый твоей старшей сестрицы Янь. Впускай меня побыстрее, - он кивнул на удерживаемые им коробы, - а то еда остынет.

- Еда? Для нас? - глаза мальчика загорелись в ответ на кивок Ван Фаня. - Заходите скорей, молодой господин, обеденный стол в следующей комнате, - он поспешно отступил назад.

- Как тебя зовут, парень? - осведомился юноша серьёзным тоном, проходя к столу и бережно устраивая коробы рядом с ним. Те - деревянные, цилиндрические и состоящие из множества низких секций, - содержали готовый к употреблению обед: прикрытые полотном миски еды, в компании столовых приборов. Нужно было лишь выставить его на стол.

- Хань Яо, молодой господин, - с поклоном ответил мальчик на вопрос юного воителя.

- А меня - Сяо-Фань, - дружески кивнул ему тот. - Раз мы теперь знакомы, не смей больше разводить церемонии, как при императорском дворе. Зови лучше остальных - пусть помогут накрыть на стол.

- Хорошо, Сяо-Фань! - радостно воскликнул Хань Яо, и умчался в соседнюю комнату.

***

- Присоединяйся к нам, А Янь, - по-хозяйски кивнул Ван Фань девушке. Его лицо посетила хитрая улыбка.

Ши Янь молча стояла в дверях, с удивлением оглядывая богато накрытый стол, увлеченно набивающую животы детвору, и улыбающегося ей юношу. Опомнившись, она с непроницаемым лицом прошествовала внутрь, и двинулась к двери в другую комнату, поманив за собой Сяо-Фаня. Тот с готовностью поднялся, и последовал за девушкой.

- С твоей стороны было очень нагло и неприлично вот так заявляться в гости, Сяо-Фань, - недовольным тоном произнесла Ши Янь, стоило им выйти за пределы поля зрения и слуха детей.

- Ты не рада мне, Ласточка? - с преувеличенной грустью вопросил юноша. Та не поддержала его шутку, глядя на него все так же сурово.

- Хорошо же, - продолжил Ван Фань с притворной обидой. - Если так, то я пришёл в гости не к тебе, а к незнакомой мне пока что Сяо-Мэй. Я учился медицине у доктора Шэня из долины Ванъю, - пояснил он, глядя в удивлённо округлившиеся глаза девушки. - Может статься, я сумею помочь её беде. Пойдём к ней?

Ши Янь молча развернулась и двинулась вглубь дома. Сяо-Фань двинулся следом, и вскоре они стояли у постели маленькой девочки. Бледная, с лицом, покрытым бисеринками пота, и с устало прикрытыми глазами, она всем своим видом вызывала жалость.

- Здравствуй, Сяо-Мэй, меня зовут Ван Фань, - дружелюбным тоном обратился к ней юноша. - Я - доктор, и сейчас осмотрю тебя, хорошо? Тебе ничего не нужно делать, просто расслабься, - девочка едва заметно кивнула, и Сяо-Фань осторожно коснулся её запястья.

- Что она принимает? - осведомился он у Ши Янь, читая пульс Сяо-Мэй.

- Порошок из пяти мер хохлатки, четырех - камыша, и трех - полыни, - ровным тоном ответила девушка.

- В общем, правильно, - задумчиво кивнул Ван Фань, оставляя запястье девочки в покое. - Позже, я выпишу ей свой рецепт, в дополнение к этому. Сяо-Мэй, - заботливо обратился он к девочке, - я знаю, твои лекарства ну очень гадкие на вкус, но ты все-таки принимай их вовремя, хорошо? Посмотри на меня, - он в притворном самодовольстве выпятил грудь, и состроил напыщенную мину, почти сразу сменившуюся улыбкой.

- Видишь, какой я здоровый и крепкий? - продолжил он. Девочка едва заметно кивнула, и бледно улыбнулась в ответ.

- Вот, - удовлетворенно кивнул Сяо-Фань. - Если будешь принимать лечебные порошки вовремя, то выздоровеешь, и станешь ещё бодрее меня. Хорошо? - девочка ответила ещё одним кивком.

- Я слышал упоминание некоего Чэн Линя, а также Цзян, брата и сестры, что любят проводить время у воды, - обратился он к Ши Янь. - Ловят ли они рыбу? - девушка отрешенно кивнула.

- Сяо-Мэй нужно есть побольше свежей рыбы, но ни в коем случае не сырой, - продолжил Ван Фань. - Её кости слабы, и рыбная пища поможет с этим. Ты запомнишь, Ласточка? - та бесстрастно кивнула вновь.

***

- Искренен ли ты? - требовательно обратилась к юному воителю Ши Янь, как только они вышли из спальни больной девочки. Они остановились в пустой комнате, и Сяо-Фань с удивленным видом встретил строгий взгляд девушки.

- О чем ты, Ласточка? - спросил он.

- Ты накормил обедом моих младших братьев и сестер, - нахмурившись, ответила она. - Ты лечишь Сяо-Мэй, и не просишь за это денег. Ты… - она на мгновение запнулась, и продолжила чуть стесненно:

- …Ухаживаешь за мной. Искренен ли ты, либо же ищешь некую выгоду? Я бедна - все, украденное мной, уходит на ежедневные заботы о детях. Тебя не отвращает моё воровское ремесло? А число и происхождение моих подопечных? - она подступила совсем близко к Сяо-Фаню, настойчиво глядя ему в глаза.

- Ты знаешь, Ласточка, - ответил он спокойным голосом, - в тот вечер, когда мы встретились, ты обокрала не только неведомого мне богача. Ты и у меня похитила кое-что, - любуясь фиолетовыми глазами девушки, он продолжил с нежностью:

- Ты похитила моё сердце. Вчера, увидев твою искреннюю заботу об этих несчастных сиротах, я решил не забирать его обратно. Пусть оно будет только твоим, - он обвил руками стройную талию девушки, и медленно привлек её ещё ближе. Та, понимая, чего хочет Сяо-Фань, подалась навстречу, положив руки на его плечи, и с лёгкой полуулыбкой потянулась к его лицу.

Юноша наклонился вперёд, и их губы встретились. Он целовал её нежно и осторожно, и Ши Янь, поначалу скованная и неподвижная, постепенно начала отвечать на ласку его губ. Они оба распалялись все сильнее, крепче сжимая друг друга в объятиях, и все больше отдаваясь взаимной страсти. Их поцелуи и ласки становились все чувственнее и откровеннее. Внезапно Ши Янь отстранилась, выскальзывая из объятий юноши.

- Не требуй от меня слишком многого слишком быстро, Сяо-Фань, - она весело хихикнула, и, вновь потянувшись вперёд, звонко чмокнула юношу в нос. - Я, как-никак, приличная девушка. Пойдём, - она взяла его за руку, и потянула за собой. - Присоединимся к детям, иначе они все съедят без нас.

- Хорошо, Ласточка, - хрипло отозвался Ван Фань, и они, бок о бок, направились обратно в гостиную.

Много позже, направляясь домой по тёмным улочкам города, Сяо-Фань все никак не мог согнать с лица широкую и довольную улыбку. Этот день оказался много приятнее, чем рассчитывал юноша. Он не только познакомился с приемышами Ши Янь, и вдоволь пообщался с ней самой, но и развеял все сомнения девушки в искренности своих чувств. Жаркий поцелуй с Ши Янь, ставший ему наградой, до сих пор заставлял Сяо-Фаня довольно жмуриться.

Пообедав с девушкой и её приемным семейством, юный воитель провел ещё несколько часов в их большой, дружной, и шумной компании, и засобирался домой лишь поздним вечером. Когда он уже выходил за дверь гостеприимного дома, Ши Янь догнала его, и одарила ещё одним продолжительным и страстным поцелуем. Пригласив его заходить ещё, девушка исчезла в доме, а Сяо-Фань, мечтательно улыбаясь, продолжил свой путь в долину Сяояо.

“Ай да Ласточка, ай да чертенок,” весело размышлял он. ”Ещё немного, и я не удержал бы молодой здоровый организм. Да и сама она явно не прочь углубить отношения, хе-хе, всесторонне. Увы, местные приличия очень плохо относятся к внебрачному сексу, клеймя всех, кто им занимается, инвективами вроде ‘шлюха’ и ‘развратник’, в дополнение к всеобщему презрению. Даже то, что она со мной целуется так скоро после знакомства, не особо приветствуется в здешнем обществе. Обижать мою Ласточку я не хочу, так что надо быть поаккуратнее, а именно, сдерживать порывы, и не лапать её так нагло, как сегодня. И вообще, нам нужны стандартные составляющие начального периода отношений - цветы-конфеты-свидания, и тому подобное. Надо же узнать мою милую получше? С остальным торопиться не следует. Да, не следует,” он почесал нос, и смущенно ухмыльнулся. “А жаль.”

***

- Почему ты носишь такую странную причёску, Сяо-Фань? - спросила Ши Янь. Она с улыбкой потянулась к юноше и погладила его скованный железом “конский хвост”. - Она делает тебя похожим на кого-то из народа сюнну[9], или же и вовсе на дикаря из Юньнаня.

- Я мало ел в детстве, и мои волосы не растут по-другому, - ответил юноша, с удовольствием глядя на свою подругу. - Я - выросший на улицах сирота, помнишь? У меня не было заботливой и самоотверженной старшей сестры, которая есть у твоих подопечных, - девушка благодарно кивнула, принимая похвалу.

- До самой моей встречи с учителем три года назад, я ел хорошо если через день, - продолжил он. - Если же мне не удавалось стащить или выпросить еды, я обходился без неё. Чудесное искусство доктора Шэня излечило мои худобу и слабость, но вернуть мне волосы не сумело.

Они сидели на коньке крыши заброшенного храма, одного из многих в Лояне, и неспешно беседовали. Это было одно из многих их свиданий за последнюю неделю - Ван Фань хотел проводить с подругой как можно больше времени, и та неизменно шла ему навстречу в этом. Сегодня, Сяо-Фань пригласил ее прогуляться по городу, и Ши Янь дополнила его идею, превратив неспешную прогулку в бег по крышам. Ван Фань не возражал - без спешки погони, в подобном присутствовала необычная романтика. Сейчас, юноша и девушка устроились передохнуть на случайной крыше, и коротали время общением.

- Раз уж мы заговорили о личном, расскажи мне о своей технике шагов, - предложил Ван Фань. - Признаюсь - она великолепна. Ты словно летишь, не касаясь земли, подобно своей тезке-птице.

- Ты - редкостный льстец, Сяо-Фань, - притворно нахмурилась Ши Янь. Грозное выражение её личика быстро сменилось довольством, и девушка придвинулась ближе, обнимая юношу за плечи. Тот ответил на объятия, положив руку на её талию.

- В моей технике движения нет ничего особенного, я сама её придумала, - продолжила девушка. Сяо-Фань вскинулся, и повернулся к ней, глядя на собеседницу с величайшим удивлением.

- Ты… что сделала? Сама придумала? - спросил он, и восхищение в его голосе смешивалось с уважением. - Ласточка, ты поражаешь меня все сильнее и сильнее. Я начинаю думать, что недостоин такой красивой, доброй, и талантливой девушки. Я настолько не ровня тебе, что уже хочу податься в Шаолинь, окончательно обрить голову, и стать монахом, тоскуя о своём несоответствии такой замечательной тебе.

- Ты пожертвуешь последним клочком волос из восхищения мной? - хихикнула Ши Янь. - Теперь я вижу, что твои чувства искренни, - она подалась вперёд, собираясь чмокнуть Сяо-Фаня в нос, но тот перехватил её на полпути, наклонившись навстречу, и превратил её шуточное лобзание в настоящий поцелуй, припав к её губам. Девушка не возражала, и какое-то время они увлеченно целовались.

- Монахам запрещено и касаться женщин, - слабым голосом сказала она, когда их губы все же расстались, - а целовать их так сладко и нежно - наверняка и вовсе смертный грех. Вы нарушаете запреты Будды, будущий мудрец Ван.

- Значит, не видать мне внутренних чертогов Шаолиня, - рассеянно отозвался Сяо-Фань, обнимая девушку и поглаживая её волосы. - Оно и к лучшему - отпустить мою Ласточку я все же не смогу.

***

- А все-таки, расскажи побольше о своей технике шагов, - сказал юноша через некоторое время. - Мне любопытно, как ты придумала её? - помедлив, он добавил с толикой смущения:

- И можешь ли ты обучить меня ей?

- Вы так жаждете могущества, о юный воитель? - весело засмеялась Ши Янь. - Вы правы - не видать вам Шаолиня. Алчность слишком сильна в вас, - наградив юношу проказливой улыбкой, она продолжила, уже серьезнее:

- Твоя техника движения вполне хороша - ты без труда нагоняешь меня. Да и не думаю я, что мой метод тебе подойдет.

- Я люблю учиться новому, - задумчиво откликнулся Сяо-Фань. - Но если ты не хочешь учить меня, я не стану тебя донимать. Просто расскажи мне о ней.

- Я провела несколько месяцев в странноприимных домах и внешних чертогах Эмэя, - начала свой рассказ девушка, устроившись поудобнее в объятиях Ван Фаня. - Это время не оставило приятных воспоминаний. Эмэй - женская секта, и достаточное число ее старейшин и послушниц очень уж увлечены неприятием мужчин. Если же мужчин рядом нет, как это обычно бывает в женских монастырях, недовольство этих женщин выплескивается на тех внешних учениц и гостей секты, что кажутся им недостаточно благочестивыми.

Она отрешенно поглядела вдаль, ненадолго замолчав. Ни единого клочка облаков не омрачало синеву неба над Лояном, и ничто не сдерживало яркие лучи полуденного солнца. Устроившимся на крыше молодым людям, тем не менее, было удобно и хорошо, и не только из-за общества друг друга - лёгкий ветерок, овевающий городские крыши, уносил прочь солнечный жар.

- Значит, ты была внешней ученицей Эмэя? - спросил Сяо-Фань. - Ты научилась их техникам внутренней энергии, и на основе их выстроила собственный стиль? Как только они отпустили такой талант?

- Я так и не стала внешней ученицей, - отрешенно ответила девушка. - Тогда я была невзрачной бродяжкой, что, как и ты, проводила многие дни без куска хлеба. Ты, наверное, и не задержал бы на мне взгляда, встретив меня тогда. Меня дразнили замарашкой, из-за родимого пятна, - она с печалью в глазах коснулась щеки.

- Ты прекрасна, словно сама Гуаньинь[10], - горячо возразил Ван Фань. - Твоя красота затмевает нефрит и лотос, богинь и небесных духов. Пусть такой грубый и невежественный человек, как я, мог бы не разглядеть твою прелесть в былые годы, сейчас она сияет ярче солнца, даже в глазах подобных мне невежд. А твоё родимое пятно - словно изысканное украшение, дополняющее красоту твоего лица. Оно - как мазок кисти гениального художника, что делает красивую картину шедевром. Если бы твой портрет на стене ямыня был точен, лоянские девы и дамы рисовали бы это родимое пятно тушью на своих лицах, лишь бы стать на малую толику ближе к твоей привлекательности, - он шумно вдохнул, утомленный этим выплеснутым на одном дыхании потоком красноречия. Его слова подействовали - улыбка вернулась на лицо Ши Янь, изгнав грусть.

- Спасибо, Сяо-Фань, - она прижалась к юноше, гладя его спину. - Никто и никогда не говорил мне подобного. Я так рада, что встретила тебя. Клянусь, если бы ростовщик Цзинь не был жадным мерзавцем, я вернула бы ему украденное в ту ночь, чтобы отблагодарить за нашу встречу.

- Я тоже рад, что встретил тебя, моя милая Ласточка, - ответил Ван Фань, и, наклонившись, чмокнул её в макушку. - Ты так и не закончила свой рассказ. Или тебе трудно вспоминать? - спросил он с тревогой в голосе.

- С тобой рядом - ничуть, - нежно улыбнулась девушка. - Но мой рассказ прост. Пусть старшие Эмэя и не посчитали меня достойной послушничества, я посчитала их знания достойными себя, - она лукаво улыбнулась. - Внутренние залы секты строго охраняются, но во внешние пробраться можно. Уже тогда я была легка на ногу, и могла быть незаметной, когда захочу. Я наблюдала за тренировками послушниц, и сумела украсть несколько страниц из их книг, где описывались техники развития. Меня выгнали вскоре после этого. Они не поймали меня, нет - мне просто сказали одним утром, что закрома секты не бездонны, и у них больше не найдется для меня пустого риса и вареных бобов. Мне, и некоторым другим девочкам и женщинам, велели убираться на все четыре стороны, - она задумчиво улыбнулась, - но я не в обиде на Эмэй. Ведь кое-что ценное они мне все же дали - знания, - она весело хихикнула. - Пусть и не совсем добровольно.

- Да, в дураках оказались сами монашки, - кивнул Сяо-Фань. - Они прогнали девушку, что могла принести славу их секте, а то и вовсе возглавить её. Не отнекивайся, Ласточка, твой талант - великолепен, - добавил он, заметив смущенный взгляд Ши Янь. - Я и с помощью учителя порой не могу освоить простое и понятное, а ты создала новое из обрывков знаний. Прими моё уважение, - он церемонно поклонился.

- Прекрати сейчас же, - недовольно сказала Ши Янь, и стукнула его по макушке. - Не смей проделывать подобные скучные вещи не в шутку, - Ван Фань, улыбаясь, примирительно поднял руки.

- Ты знаешь, Сяо-Фань, я ведь решила заботиться о сиротах именно тогда, уходя с горы Эмэй, - сказала она грустно. - Я не хотела, чтобы судьбы несчастных оставались в руках себялюбцев, кичащихся собственным благочестием и милосердием, но отбирающих свои милости по первой прихоти. Каждый ребёнок заслуживает дом и семью, - она поглядела на юношу серьёзно и печально.

- Ты права, - ответил он. - Не все дети талантливы, как мы, но все заслуживают заботы. То, что ты взяла на себя долг этой заботы, говорит, что ты благороднее многих последователей праведного пути, лишь кажущихся добродетельными.

- Если ты сейчас опять начнёшь кланяться, я снова тебя стукну, - надула губки Ши Янь в притворной сердитости.

- Хорошо, не буду, - легко согласился Сяо-Фань. - Давай тогда вернемся к твоей технике шагов. В Эмэе изучают метод Девяти Ян, мне учитель рассказывал. Значит, твои техники основаны на нем?

- Не знаю, - хихикнула девушка. - Я выполняла подсмотренные упражнения, и изучала страницы из их книг, и однажды обнаружила, что могу стать лёгкой и быстрой, словно птица. Я не согласилась учить тебя не потому, что мне жаль знаний, а потому, что и сама не понимаю, что делаю и как.

- То, что твой метод не формализован и не записан - мелочи, - отмахнулся юноша. - Может, все-таки попробуешь передать его мне? Я могу прочитать твой пульс во время выполнения техники, и повторить ее, подстраивая движение своей ци под твое. Это - неправильный способ, но, сдается мне, другого у нас нет, - он вопросительно глянул на свою подругу.

- Верно, - кивнула та. - Я давно забыла упражнения, и потеряла страницы с техниками. Что же, если ты так хочешь поучиться у меня, давай попробуем.

Они спрыгнули в пыльный и заброшенный внутренний двор храма, на крыше которого сидели, и Сяо-Фань взял Ши Янь за запястье, вчитываясь в ее пульс. Он удивленно приподнял брови - энергия девушки была быстрой и чистой, словно горный ручеек. Какие бы техники развития она не изучала, они сделали Ши Янь даже несколько сильнее его как практика мистических искусств.

- Сначала я воображаю себя легкой и невесомой, словно влекомый ветром лист, - сказала тем временем Ши Янь, и юноша сосредоточенно кивнул, запоминая изменения ее пульса.

- Потом, я сосредотачиваю свою ци вот так, - продолжила она. - Затем, нужно вот такое усилие меридианов в ногах… Ой!

Их урок неожиданно прекратился - выполненная девушкой техника повлекла ее вперед, и та, все еще удерживаемая за запястье Ван Фанем, неловко споткнулась. Она растянулась бы на земляном полу храмового двора, если бы Сяо-Фань не подхватил ее.

- Думаю я, именно этого ты и добивался, - сердито нахмурилась Ши Янь, не спеша, впрочем, высвобождаться из рук юноши.

- Чего добивался, обнять тебя? - непонимающе отозвался тот.

- Нет, заставить меня выглядеть глупо, - надулась девушка.

- Вовсе нет, - возмущенно ответил Ван Фань. - Давай лучше скажем, что я добивался твоих объятий. И раз уж я их добился… - он хитро улыбнулся, и наклонился к ней. Ши Янь, поняв его мысль, с довольным видом подалась навстречу, и их губы слились в пылком и страстном поцелуе.

***

Сяо-Фань привычно поднялся со своего жёсткого ложа, и, позевывая и протирая глаза, двинулся было к стулу, на котором оставил свою одежду перед сном, но что-то заставило его повернуться в сторону обеденного стола, стоящего в углу комнаты. Глаза юноши расширились в удивлении - на одной из скамеек, рядом со столом, устроилась Ши Янь. Девушка озорно и чуть смущенно улыбалась, с интересом разглядывая одетого лишь в нижнее белье Ван Фаня.

- Ласточка? - удивлённо спросил тот. - Это что же, я все ещё не проснулся, и вижу приятнейший из снов?

- Даже едва встав с кровати, ты осыпаешь меня льстивыми словами, - елейным голоском промурлыкала девушка. - Я решила навестить тебя, только и всего. Твой старший, Гу Юэсюань, любезно указал мне твоё жилище, но мне показалось скучным ждать снаружи, и я, - она с весёлой улыбкой кивнула на окно, прикрытое лишь шторой-циновкой, - впустила себя сама. Я следую твоему примеру, заявляясь в гости без спросу, - добавила она с лукавством в голосе.

- Скажу честно, - продолжила она отстраненно, - открывшееся мне зрелище стоило того, - она с отсутствующим видом оглядела едва одетого Сяо-Фаня, и, прикусив губу, выгнулась, потягиваясь. Её безрукавная блуза, и без того облегающая изящный стран девушки, от этого движения и вовсе перестала оставлять простор для воображения.

- Жди меня здесь, Ласточка, - сдавленным голосом бросил Ван Фань, и метнулся на двор, провожаемый озадаченным взглядом Ши Янь.

Он вернулся через несколько минут, мокрый с ног до головы. Стряхнув воду с лица, он подошел к стулу с одеждой, и принялся одеваться.

- Что ты делал, Сяо-Фань? - недоуменно спросила девушка, оглядывая покрытый капельками воды торс юноши, и влажные следы, отставленные на полу его ногами. - Почему ты мокрый?

- Возможно, ты не знаешь об этом, но поутру мужчины намного менее сдержаны, чем обычно, - ответил он спокойно. - Глядя на то, как ты потягиваешься и рассматриваешь меня, я почувствовал, что ещё немного, и я не дождусь ни красной вуали, ни закрытого паланкина, ни благоприятного дня[11], - он посмотрел в округлившиеся глаза Ши Янь, прекрасно понявшей его прозрачный намёк, и продолжил с долей иронии:

- Мне пришлось облиться ледяной водой из колодца, и лишь после третьего ведра я почувствовал, что снова спокоен, и могу быть вежливым и рассудительным рядом с моей прекрасной Ласточкой, - девушка окончательно смутилась, и отвернулась, алея щеками.

- Я рад видеть тебя, но почему ты здесь так рано? - спросил юноша, заканчивая застегивать рубашку. - Я и сам собирался тебя найти чуть позже.

- Потому, что я хочу провести этот день с тобой, - ответила Ши Янь. Её голос все ещё звучал стесненно, но в него быстро возвращалась присущая девушке веселость. - Ты пригласил меня на Фестиваль Середины Осени за полгода до его начала, а про Вечер Семи[12] даже не упомянул, - она торжествующе улыбнулась. - Он наступит сегодня. Ты ведь не откажешься побыть со мной в этот день? - её голос был все так же шутлив, но в фиолетовых глазах Ши Янь было заметно напряженное ожидание.

- Конечно же нет, - ответил юноша, и продолжил с толикой неловкости:

- Я не забыл о Вечере Семи, и приготовил тебе подарок. Надеюсь, он понравится тебе, - он взял со стола небольшой сверток, и протянул девушке.

- Я сделал его сам, - говорил он, пока Ши Янь распутывала завязки и снимала ткань с его подарка. - Возможно, он слишком грубый и мужской, но эти руки, - он протянул вперёд свои огромные ладони, - не очень-то искусны в кузнечном и ювелирном деле, а покупать тебе кольца и серьги… Я не хотел уподобляться тем глупцам, которых ты часто избавляешь от излишков добра, - он смущенно улыбнулся. Тем временем, девушка с интересом оглядела первый предмет, вынутый ей из свертка - прямоугольную посеребренную пластину. По её краям шёл простой орнамент, а в центре устроилась гравировка - летящая ласточка.

- Это - поясная пряжка, - объяснил Ван Фань. - Другие же… я видел в твоём доме перевязь для метательных ножей. Скажу честно, оружие у меня получается лучше украшений.

- Они великолепны, - с восхищением произнесла Ши Янь, осматривая изящно сделанные метательные дротики. Острие их выглядело птичьей головой с острым клювом, дополнительные лезвия по бокам - сложенными крыльями, а раздвоенная рукоять - ласточкиным хвостом. - И пряжка тоже замечательная. Спасибо тебе большое, Сяо-Фань, - отложив подарки, она подошла к юноше, и, заключив его в объятия, крепко поцеловала.

- Я тоже приготовила тебе подарок, - сказала она, отпуская Ван Фаня, и доставая из поясной сумы скрученную в рулон книгу.

- Раз ты так любишь учиться новому, я дарю тебе знания, - хитро улыбнулась девушка, протягивая томик юноше.

- “Искусство Золотого Гуся”, - прочитал он надпись на обложке. - Это техника шагов, редкая и ценная. Я слыхал о ней на реках и озерах.

- Для меня она стоила всего дня… работы, - Ши Янь весело хихикнула, и продолжила, понизив голос:

- Я позаимствовала её из библиотеки Цзян Тяньсюна, известного как Великий Герой Лояна. Думаю, его величие не омрачит потеря одной старой книжки, - она заговорщически подмигнула Ван Фаню.

- Цзян Тяньсюн? - задумчиво спросил он. - Тот, что живёт у южных ворот, в огромном и роскошном доме? Надо спрятать эту книгу от учителя. Если великий герой вдруг узнает, что лишился давно забытой безделицы, и начнёт бить тревогу, осознав, что именно она для него дороже всех его сокровищ, будет лучше, если Уся-цзы сможет честно ответить собрату по праведному пути, что не знает, где его пропажа, - он хитро улыбнулся, и сунул книгу под лежащее на кровати одеяло.

- Потом придумаю тайник получше, - объяснил он, и с довольным лицом повернулся к девушке.

- Спасибо тебе, Ласточка. Ты одарила меня дважды сегодня. Первый, и самый приятный для меня подарок - твоё общество. Я буду счастлив провести Вечер Семи с тобой, - подойдя к Ши Янь, он коротко поцеловал её в губы.

- Новые знания хоть и не столь приятны, но тоже ценны, и ещё ценнее их делает то, что ты рисковала жизнью, забираясь за ними в дом сильного воителя, - продолжил он с ноткой тревоги в голосе. - Главное, не пытайся залезть в закрома Ли Цанлуна, или кого-то из старейшин Фэнду, чтобы побаловать меня дорогим подарком, - добавил он с улыбкой. - Я, конечно, побегу тебя вызволять, но лучше тебе и вовсе не попадать в их темницы.

- Хорошо, о мой доблестный спаситель, - засмеялась Ши Янь.

Что будем делать сегодня? - спросил Сяо-Фань, ожидая, пока девушка соберет его подарки и уложит их в суму. - Празднества с гаданиями, сладостями, и представлениями начнутся в Лояне ближе к вечеру. Чем бы ты хотела заняться днем?

- Я бы посмотрела на долину Сяояо, - задумчиво ответила девушка. - Ветер и воды благоприятствуют этому месту, делая его подобным обители бессмертных. Покажешь мне его? - юноша ответил согласным кивком. - А потом… - Ши Янь весело улыбнулась, - в округе множество интересных мест, в которых мы ещё не бывали. Ты не раз упоминал долину Ванъю, и меня давно снедает любопытство, пробужденное твоими рассказами о ней.

- Хочешь, я представлю тебя Уся-цзы? - предложил Ван Фань. - Учитель мне, как отец, - он с намеком поглядел на девушку. Та потупилась, и на её щеках вспыхнул скоротечный пожар - в памяти Ши Янь все ещё были свежи слова Сяо-Фаня о вуали и паланкине.

- Хорошо, - она все же справилась со смущением, и обратила на юношу взгляд, полный сердитого вызова. - Я с удовольствием познакомлюсь со знаменитым мудрецом, чьё боевое искусство одно время не знало равных.

***

Уся-цзы нашёлся на одном из укромных лужков долины. Он попивал чай, сидя за столиком в тени высокого кедра, и при виде подошедших к нему молодых людей приветственно кивнул.

- Учитель, - поклонился ему Сяо-Фань. - Позволь представить тебе мою подругу Ши Янь.

- Младшая приветствует вас, мудрец, - церемонно поклонилась та.

- Рад встрече, молодая госпожа Ши Янь, - дружелюбно кивнул девушке тот. - Не ожидал я, что ты представишь мне знаменитую Янь, грабительницу могил, - все тем же спокойным и дружеским тоном обратился он к ученику.

Ши Янь испуганно ойкнула, резко напружинившись. Ван Фань нахмурился, и неосознанно шагнул вперёд, загораживая собой девушку. Старый мудрец добродушно засмеялся.

- Ты добрый и честный юноша, Сяо-Фань, и не стал бы связываться с дурным людьми, - сказал он успокаивающе. - Должно быть, обвинения стражи в сторону Ши Янь несправедливы?

- Я не стал бы врать вам, учитель, - стесненно ответил юноша. - Ши Янь и вправду берет лишнее из особняков богачей.

- Воровство - неправедное занятие, - все так же безмятежно высказался Уся-цзы, между делом глотнув чая из пиалы. - Надеюсь, что ты, Сяо-Фань, окажешь на свою подругу доброе влияние, и побудишь её оставить неверный путь.

- Обязательно, учитель, - чуть свободнее ответил юноша. - Я одобряю лишь добрые дела Ласточки… то есть, Ши Янь.

- Хорошо, хорошо, - довольно покивал головой мудрец. - Но я думаю, у вас двоих сегодня есть дела поинтереснее, чем слушать этого скучного старика, - неожиданно, Уся-цзы весело подмигнул Ван Фаню. - Не буду вас задерживать, дети.

***

- Это было не лучшей из моих идей, - виновато высказался Сяо-Фань после того, как они с Ши Янь попрощались с Уся-цзы и двинулись дальше.

- Твой учитель мудр и знающ, - задумчиво ответила девушка. - Познакомиться с ним - честь для меня. Но скажи мне, - она лукаво посмотрела на юношу, - если ты одобряешь лишь добрые мои дела, значит ли это, что мой сегодняшний подарок не мил тебе?

- Распространение знаний - доброе дело, - вернул ей хитрый взгляд Сяо-Фань. - Карма Цзян Тяньсюна немного очистилась сегодня, - он издал короткий смешок, - пусть он об этом и не знает. Пойдем, я покажу тебе наш водопад, а также лучшие виды долины Сяояо.

Примечания

[1] Псевдокитайские метафоры влюбленности.

[2] Иероглиф "大" (da, да) в данном случае переводится как "большая".

[3] "Ласточка" - дословный перевод иероглифа "燕" (yan, янь), имени Ши Янь. Другое дело, что называя ее Ласточкой, Сяо-Фань использует более сложную словесную конструкцию, что-то вроде "小燕子" (xiao yan zi, сяо янь цзы).

[4] Оригинал, конечно же, звучит так: "Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет".

[5] Поколения - что-то вроде обозначения учащихся в одном классе для практиков боевых искусств. Гу Юэсюань, Цзин Цзи, и Сяо-Фань принадлежат к одному поколению, т.к. учатся у одного и того же учителя, и примерно в одно время.

[6] Лунные пироги - традиционная выпечка с разнообразной начинкой, приготовляемая к празднику Фестиваля Середины Осени.

[7] Тай-Суй - китайский бог времени, обитающий на Юпитере.

[8] Один чи примерно равен трети метра.

[9] Сюнну - гунны.

[10] Гуаньинь - китайская богиня любви и милосердия. Слышит все молитвы мира множеством ушей, и помогает всем просящим мира множеством рук.

[11] Традиционная китайская свадьба обязана происходить в благоприятный для бракосочетания день. Невесту, одетую в красное платье и с красной же вуалью на лице, несут на свадьбу в паланкине. Во время свадьбы, жених и невеста отдают три поклона - друг другу, предкам, и родителям.

[12] Вечер семи - дословный перевод "七夕" (qi xi, ци си), названия китайского дня влюбленных, празднующего несчастную любовь Пастуха (звезда Альтаир) и Прядильщицы (звезда Вега).