История героя: Приквел

Глава 28, в которой герой прилагает все возможное усердие к помощи страждущей, и вновь сталкивается с ревностью

- Мэнпо! Мы вернулись! - воскликнул Сяо-Фань, едва вынырнув из холодных вод источника Хупао. Лихорадочное возбуждение переполняло его, пополам с радостным предвкушением, прорываясь в голос. Неправильность мира, тяжким грузом давившая на его плечи весь этот месяц, вот-вот должна была исчезнуть.

- Это ты, Сяо-Фань? Твои друзья с тобой? - раздался тихий женский голос.

Проморгавшись, юноша отыскал взглядом его обладательницу. Женщина сидела, прислонившись к скальной стене, и удерживая в руке тыкву-горлянку. Её губы темно поблескивали в неверном свете пещеры, выделяясь на белизне её лица, словно чёрная роза на снегу - Ван Фань застал Мэнпо в момент принятия лекарства, свежей крови животных. Пышные чёрные волосы женщины, обрамляющие её лицо, и спадающие ниже плеч, делали лик Мэнпо подобным призрачному видению, вкупе с неярким свечением жемчужно-белых, незрячих глаз, и тёмным провалом губ. Сяо-Фань, неожиданно для себя, поразился её потусторонней красоте, но быстро отбросил эти ненужные мысли - полнящая его нервозная радость отодвигала в сторону все прочие чувства.

- Со мной моя подруга, Ши Янь, - ответил он, и продолжил с искренним воодушевлением, широко улыбаясь:

- Я нашёл Искусство Девяти Ян, и освоил его! Я смогу излечить твои раны, смогу спасти твою жизнь, - подойдя ближе, он присел рядом с женщиной.

- Ты совершил маленькое чудо, Сяо-Фань, - промолвила Мэнпо, и мертвенную бледность её лица оживила искренняя радость.

Она потянулась было в сторону, пытаясь отложить тыкву-горлянку, но неловкое движение потревожило её сломанную ключицу, и женщина зашипела от боли, невольно скривившись. Ван Фань поспешно поддержал её, полуобняв за здоровое плечо, и подхватив выскальзывающую из ослабевших пальцев емкость. Женщина чуть улыбнулась, и Сяо-Фань, помимо воли, ответил ободряющей улыбкой, забыв о слепоте Мэнпо.

- Скоро тебе станет легче, - пообещал он. - Избавив тебя от ледяного яда, я исцелю и прочие твои раны.

- Благодарю тебя, Сяо-Фань, - негромко сказала женщина. - За твою заботу, и подаренную надежду. Ты слишком добр ко мне, незнакомой последовательнице враждебной секты.

- Я не враждую с Фэнду, - ответил он серьёзно. - И не оставил бы в беде, подобной твоей, даже незнакомца. Но не стоит благодарить меня - сперва, нужно излечить твои травмы. Давай я помогу тебе встать.

- Ноги все так же не держат меня, - смущенно отозвалась Мэнпо. - Я ползла к этой стене не меньше часа. Положусь на тебя.

- Хорошо. Потерпи немного, - промолвил юноша.

Со всей возможной осторожностью, он поднял женщину на руки. Ван Фань едва ощутил её вес, и это, вкупе с холодом, источаемым кожей Мэнпо, вновь обратило его мысли к призракам на короткое мгновение. Повернувшись, он наткнулся взглядом на глаза Ши Янь, снова наполненные неприкрытой, злой ревностью, и тяжело вздохнул. У Сяо-Фаня не было времени объясняться с подругой - ему предстоял тяжёлый труд во спасение человеческой жизни.

Юноша усадил Мэнпо на сухую возвышенность, некогда послужившую ей постелью. Устроившись за спиной женщины, он осторожно отвёл ее волосы в сторону, обнажив белизну шеи, и приложил ладони к узлам ее позвоночного меридиана. Холод, исходящий от тела Мэнпо, начал отступать, сдаваясь под все усиливающимся напором вливаемой Ван Фанем энергии ян, и женщина издала долгий стон, протяжный и глухой. Юноша почувствовал, как теплеют его щеки, и вовсе не от циркулирующей по телу энергии ян - изданный Мэнпо звук пробудил в нем целый букет неприличных ассоциаций.

Усилием воли отбросив лишние мысли, он сосредоточился на переливании в её тело энергии мужского начала, полыхающей первозданным жаром и грубой силой, вытесняющей, уничтожающей ледяной яд. Усталость медленно нарастала в теле и меридианах Ван Фаня, а вместе с ней - идущее из самого сердца торжество. Он не сдерживал улыбки - ледяная ци, сейчас воплотившая для него несправедливость мира, отступала все быстрее, сдаваясь под жгучей силой его ян. Он чувствовал, как яд отступает в самые дальние уголки сердечного меридиана женщины, и усилил напор, намереваясь разделаться с остатками отравы одним мощным натиском, забыв на миг о подступающем утомлении.

Все изменилось во мгновение ока. Шея Мэнпо покрылась фиолетовыми пятнами, словно течение крови внезапно остановилось в её сосудах. Женщина вскрикнула, и часто задышала, а в воздухе пахнуло смертным хладом - ледяной яд, вдруг усилившись многократно, вытолкнул прочь энергию Сяо-Фаня, в один миг сведя на нет все его усилия. Юноша вмиг понял причину этой неожиданной вспышки - Оуян Сяо неким образом усилил свой яд, оставив ловушку на случай попытки исцеления.

Ван Фань зло зарычал, пытаясь удержать враждебную ци, напрягая все силы источника, и у него начало получаться. Ледяная инь и пышущая жаром ян застыли в шатком равновесии. Застыли ненадолго - чаши весов вскоре качнулись в пользу энергии мужского начала. Сяо-Фань, судорожно стиснув зубы, выжимал все, что мог, из источника и меридианов, не обращая внимания ни на струящийся по лицу и телу пот, ни на краснеющую ожогами кожу, ни на все сильнее сжимающую виски усталость. Лишь одно ощущение привлекло его внимание - многочисленные уколы боли в меридианах сердца и лёгких, боли, означающей, что его силы на пределе. Ван Фань понял, чётко и ясно: он не справится один.

- Ласточка! Помоги! - отчаянно закричал он. - Нужно еще немного сил! Скорее!

Краем глаза, он уловил быстрое движение в полумраке пещеры, и облегченно улыбнулся, не ослабляя нажима на ледяную ци. Но не помощь, которой он ожидал, пришла к нему. Непреодолимая сила сжала плечи юноши, и отшвырнула его прочь, разрывая связь с меридианами Мэнпо. Волна ледяного холода вновь прокатилась по влажному воздуха грота Хупао, и раненая женщина изогнулась в спазме боли, сдавленно закричав. Ледяной яд победил, вновь заполнив её тело, на этот раз - без надежды на спасение.

Ван Фань встал, неверяще глядя на кусающую губы Ши Янь. На ту, что прервала лечение в самый важный момент, отбросив его прочь, как соломенную куклу. Во внезапной силе тонких рук девушки не было ничего удивительного - умелая и талантливая воительница, пользуясь техниками ци, могла на недолгий миг обрести даже большую мощь. Поразило юношу совсем другое.

Во второй раз за неполный месяц, его мир рухнул. На глазах Сяо-Фаня, его любовь, девушка, без которой он не мыслил жизни, которую он обожал и превозносил, совершила поступок, приравниваемый к убийству невиновного. Та, в которой он видел лишь добро и свет, вдруг открылась ему с темной, неприглядной стороны.

- Ты… что ты сделала? - произнес он непослушными губами. - Ты убила ее… убила… - непонимание и неверие пронизывали его голос.

- Я спасла твою жизнь, дурень, - громко, резко, и зло возразила Ши Янь. В её глазах остывала упрямая, отчаянная решимость. - Ты почти сжёг себя заживо. Вся собранная тобой ян уже прорывалась наружу.

- Убила, - бормотал Ван Фань, не слыша ничего, кроме оглушительного стука собственного сердца. - Я - не лучше тебя, ведь я не смог, не одолел, сделал только хуже… Мы - убийцы… - он пошатнулся, натужно сглатывая комок в горле. Усталость, не тела, но души, опутала его незримой сетью, давя на плечи и туманя разум.

- Не нужно, Сяо-Фань, - раздался тихий, но исполненный твердости голос Мэнпо. - Не вини себя, и свою подругу. Я прощаю её, и прощаю тебя - прости же и ты. Не стоит живым отворачиваться друг от друга из-за мёртвых, а я все равно что мертва. У меня есть лишь одна просьба к тебе, - она прерывисто вздохнула, замолчав на миг, и прикрыла глаза. Когда она вновь подняла веки, мертвенная белизна исчезла из ее очей, обнажив малахитовую зелень. Последним усилием распадающихся меридианов, Мэнпо вернула себе зрение.

- Я не хочу умирать, не видя солнца, - заговорила она, и голос её звучал слабее и тише, чем ранее. - Прошу тебя, Сяо-Фань, помоги мне увидеть его лучи в последний раз.

- Не смей прикасаться к ней, - тяжелым, дрожащим голосом выплюнула Ши Янь. - Ты снова и снова нарушаешь все свои клятвы, данные мне.

Ван Фань не обратил внимания на слова девушки, которая какой-то миг назад была для него всем. Он молча шагнул к сидящей Мэнпо, и бережно поднял её на руки. Подойдя к плещущейся воде источника, он хрипло выговорил, обращаясь к своей ноше:

- Задержи дыхание, - и шагнул в ледяные воды, не обратив внимание ни на их холод, ни на злой выкрик оставшейся позади Ши Янь.

Сельчане с криками разбежались, когда Сяо-Фань вынырнул из источника Хупао - и сам он, бледный от перенапряжения, и женщина у него на руках, были похожи на беспокойных призраков. Юноша не обратил на бегущих крестьян ни малейшего внимания - все оно было занято лежащей в его руках Мэнпо.

Он отнес её к краю селения, туда, где предзакатное солнце ещё выглядывало из-за бамбуковой листвы, и остановился, удерживая ее на сгибе руки, легкую, кажущуюся почти невесомой. Буйная грива ее черных волос ниспадала с его плеча и руки, и щекотала шею Ван Фаня. Женщина, бросив на неяркие солнечные лучи короткий взгляд, обратила свое внимание на держащего ее юношу, вглядываясь в его лицо.

- Ты ещё так молод, - с удивлением прошептала она. Юноша не ответил, с грустью глядя в её темно-зеленые глаза.

- Выполнишь ещё одну мою просьбу, Сяо-Фань? - тихо спросила женщина.

- Все, что угодно, - хрипло ответил он, не отрывая от неё глаз.

- Сообщи Фэнду о произошедшем со мной. Мой брат по оружию, Матоу, обитает совсем недалеко, чуть севернее, у излучины реки Цяньтан. Расскажи ему про Оуян Сяо, и про его логово - Пещеру Летучих Мышей. Она лежит в двух ли к западу от Ханчжоу. Гору, которую она пронизывает, легко узнать - на самой её вершине растёт одинокий дуб. Я не могу, да и не хочу думать о мести сейчас, - лицо женщины посетила мимолетная задумчивая улыбка, словно эхом отозвавшаяся на некую приятную мысль.

- Но Оуян Сяо нужно остановить, прежде чем он причинит больше вреда, - закончила она.

- Я сделаю это, - с холодной решимостью пообещал Ван Фань, имея в виду вовсе не передачу вестей Матоу.

- Хорошо, - она вновь улыбнулась, спокойно и благодарно. - Не горюй обо мне, Сяо-Фань, - её ледяные пальцы коснулись лица юноши, и он почувствовал кольнувший кожу холод, и почти невесомую льдинку, скользнувшую вниз по его щеке. Не влага источника Хупао была тому причиной. Ван Фань понял, что плачет - слезы неостановимым потоком лились из его глаз, но он не замечал их, поглощенный стыдом, горечью, и сожалением.

- Не плачь, и не тоскуй, - продолжила Мэнпо без единой нотки грусти в голосе. - Ведь нет горя в смерти, и радости в жизни. Жизнь - лишь краткая остановка в путешествии души по колесу перерождений. Я родилась и жила, как многие другие, и как многие же - уйду, снова отправившись в это бесконечное странствие.

- Ты - не одна из многих, - неверным голосом возразил он. - Ты простила мои слабость и неспособность, убившие тебя. Ты простила ревность моей подруги, убившую тебя. Ты - много лучше меня, и не заслуживаешь всех постигших тебя ужасов. Ты заслуживаешь жизни, - он запнулся на миг, и хрипло закончил, с болью в голосе:

- Заслуживаешь счастья.

- За что бы мне держать обиду, Сяо-Фань? - с улыбкой спросила женщина. - За твоё сострадание, или за искреннюю попытку спасти меня? За любовь твоей подруги к тебе? Я благодарна за все, что ты сделал. Не плачь обо мне, - она вновь коснулась его щеки. Юноша накрыл её ладонь своей, и сжал холодеющие пальцы женщины, словно пытаясь удержать её на этом свете.

- Мы ведь можем встретиться в следующей жизни, - её шепот становился все тише. - Хотел бы ты этого? - Ван Фань кивнул, не в силах справиться с комком в горле. Женщина продолжила, нежно улыбнувшись:

- Тогда мы обязательно встретимся, Сяо-Фань. Если мы оба переродимся мужчинами, то станем братьями. Если женщинами - я буду тебе названной сестрой. А родись мы мужчиной и женщиной…

Она не закончила последние слова древней клятвы, что с незапамятных времен говорили друг другу столь многие, безжалостно разлучаемые смертью. Не потому, что была несогласна с ними - жизнь окончательно оставила её истерзанное тело, и женщина, известная под прозванием Мэнпо, затихла на руках Ван Фаня. Её лицо было спокойным и умиротворенным, а на губах застыла безмятежная улыбка.

Ощущения Сяо-Фаня также были близки к безмятежности - холодному, безжизненному равнодушию мертвеца. Он стоял без движения, держа в руках коченеющее тело женщины, и смотрел в её остановившееся лицо. Буря чувств, мгновения назад рвавшая его душу на куски, извергавшаяся потоками слез из глаз, и сжимавшая горло незримой хваткой, отступила. Многообразие сменяющих друг друга порывов отхлынуло, оставив лишь два чувства - отчуждение и боль. С трудом понимая, что делает, он направился к хижине гробовщика, и, пинком отворив дверь, швырнул на пол перед хозяином дома, что-то угодливо забормотавшим, горсть кусочков серебра - все деньги из кошелька Ван Фаня. Не задержавшись перед оторопело замершим мужчиной ни на миг, он уложил тело Мэнпо в ближайший из готовых гробов, что подходил по размеру, и подхватил его левой рукой, без усилия удерживая подмышкой. Правой рукой он поднял лопату и одно из чистых каменных надгробий, и безмолвно двинулся прочь, к окраине села.

Он не запомнил, как вырыл могилу, опустил в неё гроб, и забросал яму землёй, придя в себя лишь перед свежим холмиком. Точными росчерками меча, он высек на камне надгробия краткую надпись, восемь иероглифов, гласящих "гробница храброй и великодушной женщины, известной под именем Мэнпо". Установив надгробный камень, он молча уселся рядом с могилой, пытаясь собраться с мыслями.

"Почему её смерть кажется мне такой чудовищной, отвратительной несправедливостью?" размышлял он. “Да, она отнеслась ко мне и моей слабости с поистине ангельским всепрощением. Мне до слез ее жаль. Она была красавицей, наконец. Она больше многих других была достойна уважения, дружбы, и любви. Но все же, мы едва знакомы, и виделись всего дважды, да и то мельком. Я даже не знаю ее имени. Почему же мне так больно?” Юноша тяжело вздохнул, опуская глаза.

“Нет горя в смерти, и радости в жизни. Нет радости в жизни,” бездумно повторил он про себя. “Почему эти слова так правдивы для меня сейчас? Почему в моем сердце - лишь боль и тоска?”

Он скользнул пустым взглядом по собственноручно высеченной надгробной надписи, и задумался о будущем. Период Невмешательства и его кровавые тайны, изучение мистических искусств, давно лелеемые планы о женитьбе и семейной жизни - все это показалось ему пустой, не стоящей внимания мишурой. Лишь одна мысль, одно-единственное слово вызывало в нем прилив чувств, злых и жарких, точно обжигающее пламя. Месть.

Его тяжёлые думы прервало появление Ши Янь. Девушка подошла ближе, и встала над ним, вытряхивая воду из мокрых волос. Ван Фань даже не поморщился от упавших на его лицо капелек ледяной влаги.

- Что ты делаешь, Сяо-Фань? - бесстрастным голосом произнесла она.

- Отдаю последние почести, - равнодушно ответил юноша.

- А что потом? - в голосе девушки начало зарождаться раздражение.

- Месть, - просто ответил Ван Фань. - Я заберу жизнь Оуян Сяо. Эта нелюдь не должна жить.

- Прекрати, Сяо-Фань! - взорвалась Ши Янь. - Забудь, наконец, об этой мёртвой старухе, и прекрати рваться в Диюй следом за ней! Оуян Сяо убьёт тебя. Не смей идти на верную гибель! Ты жив, и ты нужен живым! Ты нужен мне…

- Ши Янь, - голос юноши был холоден, словно лёд. Девушка дернулась, глядя на него широко раскрытыми глазами - впервые за годы их знакомства, его обращение к ней не было исполнено нежности. Напротив, в голосе Ван Фаня не слышалось ничего, кроме безразличия.

- Встретив тебя, я был покорен твоей красотой, - продолжил юноша без капли эмоций. - Узнав тебя лучше, я влюбился. Я был твёрдо намерен связать с тобой жизнь, до конца. Но, как оказалось я не знал тебя, не знал твоей истинной натуры, - голос Ван Фаня налился силой, чеканя слова.

- Из-за глупой, ненужной, бессмысленной ревности, ты убила женщину, что не сделала тебе ничего дурного, - чётко и размеренно проговорил он. - Ты поступила хуже дикого зверя. Я был слеп все это время, слеп и глуп, введенный в заблуждение любовью, и не видел настоящую тебя. Отказавшись помочь мне в гроте Хупао, ты убила не только Мэнпо. Ты убила мою любовь к тебе, окончательно и бесповоротно. Я не желаю больше видеть тебя. Делай, что хочешь, иди, куда хочешь, но не следуй за мной больше. К подобным тебе, я испытываю лишь отвращение, - договорив, он поднялся на ноги, и двинулся прочь, даже не взглянув на судорожно всхлипывающую Ши Янь.

***

Ван Фань зашагал вдоль берега реки Цяньтан, не обращая внимания ни на несомую чистыми водами прохладу, ни на солнечные блики, пляшущие на поверхности речных волн, ни на шелест древесных крон окружающей рощи. Он оживился и ускорил шаги, лишь увидев вдали очертания приземистого особняка, огражденного каменной стеной. Некоторое время спустя, он приблизился к ее воротам, у которых скучали двое Призраков Фэнду. Стражи оглядывали окружение с ленивым безразличием, но мгновенно подобрались, стоило Сяо-Фаню подойти ближе.

- Проваливай, мальчишка, - холодно бросил один из них. - Здесь не место зевакам.

- Мне нужно поговорить с Матоу, - равнодушно ответил Ван Фань, остановившись перед ним. - У меня для него вести о Мэнпо.

- Скажи эту весть нам, и мы решим, стоит ли ради неё тревожить старшего, - насмешливо промолвил Призрак.

- Уйди с моей дороги, - тускло сказал Сяо-Фань, глядя мимо охранника врат. - Иначе, не вини меня за бесцеремонность, - и, не дожидаясь ответа, шагнул вперед.

Призраки рванули сабли из ножен, и тот, что разговаривал с Ван Фанем, открыл было рот, намереваясь сказать что-то угрожающее, но подавился словами - кулак юноши врезался ему в грудь, вышибая дух, и швыряя мужчину на створки ворот. Второй страж пропахал спиной землю, отброшенный мощным ударом ноги.

Подойдя к запертым воротам, Сяо-Фань без интереса осмотрел их, и коротко, без замаха, ударил. Тяжёлые деревянные створки, окованные железом, с грохотом распахнулись, бессильно сминаясь и трескаясь под его кулаком, и ударили в стену, роняя наземь обломки массивного засова. На Ван Фаня же уставились хищно покачивающиеся острия многочисленных сабель, удерживаемых целой толпой Призраков Фэнду.

- Стоять! - рявкнул стоящий среди них мужчина, коренастый и длинноволосый, с парой булав-метеоров на поясе. Его свирепый взгляд уставился на Сяо-Фаня из-под нахмуренных бровей. - Кто ты, и зачем ворвался сюда?

- Мне нужен Матоу, - безразлично повторил юноша. - У меня для него вести от Мэнпо. Будешь чинить мне препятствия, собрат? - длинноволосый воитель задумался на мгновение, и махнул настороженным Призракам. Те убрали сабли и отступили.

- Старший сейчас в главной зале, - указал он на большое одноэтажное строение за его спиной.

Ван Фань сухо кивнул, и двинулся к широким двойным дверям здания. Незапертые, они распахнулись от лёгкого толчка, и ученик Уся-цзы вошёл внутрь.

Матоу, крепкий мужчина с парой крутых и острых рожек во лбу, золотистыми полосами на коже, и золотистыми же глазами, выглядел намного менее сурово, чем в давней битве у гор Тяньду. Удобно устроившись за круглым столиком, он вкушал пищу - перед мужчиной стояла миска, полная кусочков мяса, розового и истекающего свежей кровью. Воздух комнаты был наполнен запахом необычного блюда, напомнившем Сяо-Фаню о поле брани и открытых ранах. Матоу с отрешенным видом держал палочками один из кусков, и появление незваного гостя нисколько не поколебало его спокойствия.

- Присоединяйся ко мне, младший, - радушно кивнул он на плошку с мясом. - Ещё сегодня утром, этот тигр бродил по хребту Цзинъян. Его мясо переполнено плотной и тварной энергией мужского начала, полезной любому практику боевых искусств.

Ван Фань, коротко кивнув, уселся напротив гостеприимного хозяина, и взяв со стола чистые палочки, забросил в рот кусочек мяса. Жёсткое и совершенно сырое, оно наполнило рот юноши медным вкусом крови, неприятно отдающей мускусом.

- На вкус отвратительно, - бесстрастно отметил ученик Уся-цзы, проглотив мясо.

- Не могу не согласиться, - вздохнул Матоу. - Однако же, меня давно не насыщает ничто иное. Но перейдем к делу. Что тебе нужно в моем доме? - старейшина Фэнду не оставил ни спокойного тона, ни еды, отправив в рот очередной кусок мяса. Ван Фань мельком увидел его зубы - длинные и острые, подходящие скорее акуле, нежели человеку.

- Мэнпо убита, - коротко ответил юноша. - Это сделал безумный выродок по имени Оуян Сяо. Он прячется в месте, именуемом Пещера Летучих Мышей, - он пересказал собеседнику описание указанного места, данное Мэнпо перед смертью. Выслушав его, Матоу тяжело вздохнул, и отложил столовый прибор.

- Скверные новости ты принес мне, младший, - грустно вымолвил он. - Но как бы то ни было, ты оказал услугу мне и моей секте. Какую награду ты попросишь за неё?

- Я выполнял последнюю просьбу Мэнпо, и не возьму за неё награды, - ровно ответил Сяо-Фань, и неожиданно для себя признался:

- Единственное, что мне нужно сейчас - месть, а ее я свершу сам.

- Месть? - лениво поинтересовался Матоу. - Надеюсь, не кому-то из моих братьев по оружию?

- Нет. Я обязан отомстить за Мэнпо, - с той же нежданной откровенностью ответил Ван Фань. - Пока Оуян Сяо жив, я не смогу спать спокойно.

- Что? - недоуменно прищурился старейшина Фэнду, подавшись вперёд. - С чего бы тебе брать на себя долг мести за мою сестру по оружию? Ты её былой знакомец, или же родственник?

- Нет и нет, - спокойно ответил юноша. - Я всего лишь не могу стерпеть той несправедливости, которой стала её смерть. Я не сумел спасти Мэнпо, и все, что мне остается - месть за неё.

- Каждый день, великое множество несправедливостей вершится под небесами, - в голосе Матоу зазвучал холод. - Ты собрался мстить за каждую из них?

- Подобное под силу разве что Внемлющей Звукам Мира, - невозмутимо ответил Сяо-Фань. - Я отомщу лишь за то, что уязвило лично меня. Только так в мою душу вернётся хоть сколько-нибудь душевного покоя.

- Почему смерть Мэнпо так задела тебя? - медленно проговорил старейшина Фэнду. Лицо мужчины напряглось, обратившись каменной маской статуи демона. - Кто она тебе? Что произошло между вами?

- Ничего, - бесстрастно промолвил юноша. - Мы - лишь случайные знакомые, встретившиеся дважды, и разлученные её смертью. Но видя величину её страданий, несправедливость её смерти, и мужество, с которым она приняла и то, и другое, я решил - нелюдь, принесшая ей муки и гибель, умрёт от моей руки.

- Разлученные, - ещё медленнее промолвил Матоу, и коротко вздохнул, на миг прикрыв глаза. - Что ж, я позволю тебе присоединиться к тем, кто принесёт Оуян Сяо возмездие и ярость Фэнду. Жди нас у Пещеры Летучих Мышей через неделю. Я больше не задерживаю тебя, младший, - он потянулся было к палочкам для еды, но его рука замерла посреди движения, остановленная словами Сяо-Фаня.

- Нет, - коротко бросил он. - Я заберу жизнь Оуян Сяо сегодня же. Мне не нужны спутники, и я не собираюсь ждать.

- Сразившись с ним в одиночку, ты лишь бесславно погибнешь, так и не свершив свою месть, - в глазах Матоу появился лёгкий интерес.

- Нет, - все так же кратко и спокойно возразил юноша. - Я знаю его, и знаю себя. Сегодня, мой враг умрет, - Матоу вперил в него внимательный и немного удивленный взгляд золотых глаз, ничем не ответив на эти слова.

- Возможно, я совершаю ошибку, - медленно заговорил он после долгой паузы, - но я все же помогу тебе. Жди здесь, - он поднялся лёгким движением, и скрылся за дверями, что вели во внутренние покои.

Он вернулся быстро, и, усевшись обратно за стол, положил перед Ван Фанем длинный меч в простых кожаных ножнах, и бутылочку, в каких обычно держат пилюли. Рукоять и гарда меча, тускло блестящие старым серебром, были выполнены в виде сталкивающихся морских волн. На сосуде для лекарств, простом и невзрачном с виду, не было надписи.

- Это - Проливающий Воду Меч, - указал на клинок Матоу, - драгоценное оружие, унаследованное Фэнду от давно и прочно забытой секты Черного Камня. Эта секта действовала скрытно, и убивала быстро и безжалостно, стремясь не к славе на реках и озерах, но к достижению своих таинственных целей. Быть может, ее убийцы до сих пор бы наносили удары из теней, неслышно и незаметно сражая своих врагов, но одна из старших Черного Камня решила предать секту, и уничтожила большинство своих собратьев, и главу, при помощи этого самого меча. Ее потомок присоединился к Фэнду, и пожертвовал Проливающий Воду Меч моей секте. Проверь его, младший, - в голосе Матоу зазвучала сталь приказа. - Я должен знать, станет ли этот меч подмогой, или же помехой. Если он не по руке тебе, я сыщу другой клинок.

Сяо-Фань медленно извлек меч из ножен, с тенью интереса осмотрев лезвие из белого металла, украшенное гравировкой в виде пенящихся волн. Повернув оружие лезвием к себе, он невольно приподнял бровь - клинок меча был тонок, словно лист бумаги, не превышая толщиной трети фэня. Неожиданная идея посетила юношу, и, поддавшись ей, и возникшему интересу, он вытянул меч вперед, в обычной боевой стойке. Тончайшее лезвие едва заметно дрогнуло, и вдруг изогнулось в недвижной руке Ван Фаня, свернувшись в кольцо, словно змея, и резко распрямившись. Следом за этим движением, Сяо-Фань нанес несколько размашистых рубящих ударов по воздуху, и меч запел, подобно флейте, прямой и негибкий, словно грубый бронзовый клинок из древних времен. Техника укрепления оружия, показанная Сяо-Фаню дружелюбным старцем Хэ Вэйфэном, делала Проливающий Воду Меч стократ более смертоносным, позволяя управлять движением его гибкого лезвия. Матоу с удивленным видом покачал головой.

- Он подходит тебе идеально, младший, - промолвил он с нотками уважения в голосе. - Я начинаю думать, что не ошибся, решив помочь тебе.

- Благодарю, старший, - в голосе юноши промелькнула самая легкая в мире тень былых ярких чувств, когда он вешал драгоценный клинок на пояс, взамен давнего подарка Чжо Жэньцина.

- Взгляни на другой мой дар, - старейшина Фэнду взял со стола бутылочку для пилюль и протянул Ван Фаню. - Здесь - не менее ценная реликвия, пусть и выглядит она много скромнее. Если ты знаешь хоть что-то о ядах и лекарствах, тебе должно быть известно о Семилистной Хризантеме. Это растение - яд над ядами, убивающий быстро и неотвратимо, и целящий от любой другой отравы. В сосуде - одна-единственная пилюля, содержащая малую каплю экстракта Семилистной Хризантемы. Она излечит любое отравление. Оуян Сяо известен как мастер ядов, и тебе пригодится наилучшая защита от его смертоносного искусства.

- Я благодарен вам, старший, - вымолвил юноша, и, протянув вперед ладонь, отстранил сосуд с драгоценным лекарством. - Но я не приму этот дар. Не стоит осыпать меня сокровищами. Если мое медицинское искусство не справится с мастерством Оуян Сяо, меня не спасет никакое чудесное снадобье. Если же я одолею врага, в ценной пилюле не будет надобности.

- Она может стать для тебя разницей между жизнью и смертью, - в голосе Матоу вновь зазвучал отстраненный интерес.

- Я не боюсь смерти, - тускло ответил Сяо-Фань, и низко поклонился. - Прощайте, старший.

- Прощай, - коротко кивнул тот.

Проводив взглядом покинувшего дом Ван Фаня, старейшина Фэнду некоторое время задумчиво смотрел на закрывшуюся за ним дверь. Затем, пожав плечами, он взялся за палочки для еды, и вернулся к сырому мясу тигра. Хоть он, Матоу, и носил имя одного из божеств царства мертвых, не в его власти было сохранить жизнь этого безрассудного юнца, утратившего желание жить.