История героя: Приквел

Глава 26, в которой герой сталкивается с плодами бессмысленной жестокости, и не может сдержать чувства

Уся-цзы уже долго не отрывался от сделанной Сяо-Фанем копии описания стиля Божественного Меча Шести Меридианов. Старый мудрец прочел содержимое небольшой стопки бумажных листов несколько раз, внимательно и вдумчиво, но все не откладывал тонкую книгу в сторону. Он то и дело возвращался в начало книги, куда Ван Фань скрупулезно скопировал завещание Дуань Сычжоу, и вглядывался в аккуратно выписанные иероглифы, словно пытаясь отыскать спрятанный в знаках тайный смысл. Наконец, старец отложил книгу, и обратился к терпеливо ждущему третьему ученику.

- Я не изучал пальцевые техники Одного Ян, - заговорил он, но тут же замялся, со смущенным видом оглаживая бороду. - Не изучал, - возобновил свою речь он, - но наблюдал их в действии, в исполнении князя Дуань Юя, в те времена, когда еще странствовал по рекам и озерам. Опираясь на эти воспоминания, я создал пальцевые техники Сяояо, у которых много общего со стилем семейства Дуань. Оно, это семейство, довольно известно на юге Поднебесной, и никогда не делало большой тайны из своих боевых искусств, хоть и не обучало им посторонних. У клана Дуань нет своей собственной техники развития. Можно предположить, что она все-таки есть, и хранится в тайне, подобно найденному тобой стилю Божественного Меча Шести Меридианов, однако же доподлинно известно, что Дуань Юй практиковал ядовитые техники развития, а его дядя Дуань Чжэнмин, принявший монашеское имя Бэньчэнь - шаолиньские, основанные на буддистских сутрах. Оба они также владели стилем Одного Ян, и некоей иной пальцевой техникой легендарной мощи, бывшей, скорее всего, Божественным Мечом Шести Меридианов. Это единственная общность в практикуемых ими стилях, - Уся-цзы перевел дух, отрешенно разглядывая лежащую перед ним книгу.

- Я согласен с твоим предположением об отсутствии некоей важной части в описании практики Божественного Меча Шести Меридианов, - снова заговорил он, - и считаю, что эта часть - пальцевые техники Одного Ян. Техники развития могут включать в себя боевые приемы, подобно изученному Цзи Искусству Ревущего Тигра, а боевые стили способны менять меридианы практика. Скорее всего, эта книга, - он кивнул на лежащую перед ним стопку листов, - бесполезна без семейного искусства правителей Да Ли.

- Могли бы вы изучить Божественный Меч Шести Меридианов, учитель? - спросил Сяо-Фань. Лицо юного воителя выражало крайнюю степень сосредоточенности.

- Пожалуй, смог бы, - отрешенно вымолвил старец. - Но я не стану делать этого. Жажда познания не так сильна во мне, как в тебе, Сяо-Фань. Не гонюсь я и за увеличением своей силы - я всего лишь немощный старик, отошедший от дел, - здесь Ван Фань с великой укоризной во взоре посмотрел на своего учителя, лишь вчера вышедшего на учебную дуэль против него, и обоих его старших, и без труда победившего всех троих. Тот не обратил на пронзительные взоры ученика ни малейшего внимания.

- Я оставил все прочие стили, встав на путь меча, - заговорил Сяо-Фань, прекратив сверлить учителя взглядом. - Мечные техники, известные мне, могущественны и разнообразны, и для меня было бы лицемерием жаловаться на их недостаточность. С их помощью, я побеждал мастеров меча, знатоков внешних техник, и умельцев, пользующихся в бою ядами. Но все же, - он запнулся, и продолжил, заметно смущаясь:

- Когда я читаю описание этого стиля, - он кивнул на свой скромный список с наследства Дуань Сычжоу, - во мне просыпается тот ребенок, что наблюдал истинное мастерство в вашем, учитель, исполнении, тогда, на дороге из Дома Музыки и Меча в долину Сяояо. Возможности стиля Божественного Меча Шести Меридианов восхищают и поражают воображение, и я жажду его изучить. Это не будет бесполезной тратой времени и сил - многие опасности ожидают меня и моих старших на реках и озерах, и каждая крупица знаний, могущая помочь в борьбе с ними - бесценна. Прошу вас, учитель, помогите мне освоить этот стиль. Я знаю - с вашей мудростью, вы найдете решение.

- С моей мудростью, - тяжело вздохнув, протянул Уся-цзы. Пожевав губами, он продолжил, ворчливо и недовольно:

- Ты, верно, хотел сказать “с моими связями”, негодный мальчишка. Ладно, так уж и быть, я помогу тебе, - он сердито оглядел радостного Сяо-Фаня, что вскочил на ноги и низко поклонился, и добавил:

- Жди здесь, я сейчас вернусь, - он встал, и легкими шагами двинулся вглубь долины Сяояо, в сторону домика, что принадлежал смотрителю Ху. Через несколько минут, Уся-цзы вернулся, и уселся обратно за стол, где он и ученик обсуждали найденный последним стиль.

- Я отправил весточку Юэ Цзайюаню, - с видимой неохотой промолвил старый мудрец, и нерадостно хмыкнул. - Как видишь, не только ты обладаешь знакомствами в Доме Сокровищ. Завтра, прибудет его ответ, и так необходимая тебе помощь. Кроме того, я сообщил Юэсюаню, что ты задержишься в долине Сяояо. За то время, что понадобится тебе для освоения новых стилей, он вновь посетит крупные секты северо-запада, и обменяется с ними всеми имеющимися новостями о Периоде Невмешательства. Может статься, это прольет немного света на прячущихся в тенях злодеев, что используют милость императора в своих целях. Скажу без утайки - меня очень тревожат как выясненные вами вещи, так и предположения о причастности Восточной Канцелярии. Если вы правы, Поднебесную ожидает великое бедствие. Но не будем об этом, - старец тряхнул плечами, словно пытаясь сбросить с них затронутую неприятную тему. - Сегодня, ты можешь отдыхать, посещать друзей, и общаться с любимой. Не сомневаюсь, она откажется отправляться куда-либо без тебя, - хитрая улыбка на мгновение оживила лицо старого мудреца.

- Ваши слова - золото и жемчуг, учитель, - весело отозвался юноша, вставая. - Конечно же, я последую им.

***

Сосредоточившись, Сяо-Фань выбросил вперёд кулак с вытянутыми указательным и средним пальцами, с которых тут же сорвался едва заметный сгусток энергии, плотный и тяжёлый настолько, что воздух загудел от его стремительного полёта. Импульс ци ударил в самую середку круглой мишени, проделав в ней широкую дыру с рваными краями, и разнеся в щепки деревянный упор. Тренировочный снаряд осыпался обломками, а Ван Фань ощутил неожиданно навалившуюся на него усталость.

- Хорошо, но поработай над контролем - ты слишком вложился в этот удар, - серьёзно заметил Уся-цзы, присутствующий на тренировке ученика. - Тебе нет необходимости спешить в освоении техник Одного Ян - наоборот, важно понять их как можно лучше, если ты хочешь с их помощью изучить Божественный Меч Шести Меридианов.

- Вы правы, учитель, - разбито выдохнул юноша, опускаясь на траву. Он прикрыл глаза, регулируя дыхание, и вскоре усталость разжала свою хватку на его теле.

- Я вижу некоторое сходство стиля Одного Ян с пальцевыми техниками Сяояо, но там, где созданный вами стиль естествен и гибок, метод семьи Дуань - тяжеловесен и громоздок, - промолвил он, немного восстановив силы. - Изучать его после после пальцевых техник нашей школы - что перейти с меча на булаву-метеор.

- Может, ты и прав, а может, и нет, - ухмыльнулся старец. - Князь Дуань Юй, будучи глубоким стариком, мог с помощью этого стиля играть в облавные шашки, двигая каждую из фишек с непревзойденной точностью, и применять акупунктурную медицину, не используя иглы. Не делай поспешных суждений, ученик - они чаще всего оказываются неверными.

- Шашки. Облавные, - медленно проговорил Сяо-Фань, поднимаясь на ноги. Он вновь протянул вперед два пальца, медленно и спокойно, и меж их кончиков словно зажглась ослепительно-яркая игла света. Необычный снаряд сорвался с руки юноши, и ударил в скальную стену, оставив на ней постепенно ширящуюся трещину. Сам же Ван Фань, пошатнувшись, рухнул на землю, и замер без движения.

- Талант не должен бежать впереди осторожности, - тяжело вздохнул Уся-цзы, и, кое-как пристроив своего обморочного ученика на траве в сидячем положении, уселся сзади него, и приложил ладони к широкой спине юноши. Воздух вокруг них на мгновение пошел маревом, словно пустынный песок под жарким солнцем, и Сяо-Фань, глубоко вздохнув, выпрямился.

- Простите, учитель, - виновато сказал он. - Впредь, я буду осмотрительнее.

- Надеюсь на это, - с усталой обреченностью ответил старый мудрец. - Ты верно все понял, но вновь поспешил с приложением сил. Попробуй начать с самого простого, и самой малой толики ци, - Ван Фань согласно кивнул, и поднялся на ноги.

***

Сяо-Фань резко подхватился на ноги, и грязно выругался. Он яростно воззрился на описание Божественного Меча Шести Меридианов, удерживаемое им в руке, и сжал было пальцы, чтобы безжалостно смять стопку бумажных листов, но все же удержался от бессмысленной порчи книги. Вместо этого, он разжал пальцы, уронив ее на землю, и, зло сжав губы в линию, отвернулся.

- Снова не вышло? - сочувственно спросил Уся-цзы. Старый мудрец сидел неподалеку, устроившись за своим любимым чайным столиком с чашкой в руке.

- В том-то и дело, что вышло, - ответил Ван Фань, кое-как смирив одолевающую его злость. - Энергия течет именно так, как нужно, и я чувствую, что техника выполняется в точном соответствии с описанием. Но этот, - он сжал зубы, заталкивая рвущиеся наружу ругательства поглубже.

- Результат много слабее слабейших из известных мне приемов, - сдавленно продолжил юноша. - Самая простая техника стиля, Меч Шаошан, перегружает мой меридиан легких за несколько секунд, и неспособна нанести вред даже насекомому. “Божественный меч” оказался сплетен из соломы, - он раздраженно выдохнул, замолкая.

- Сдается мне, твои волнения излишни, - успокаивающе ответил старец. - Если все дело в силе, то наоборот, ты в полушаге от успеха. Проделай-ка все еще раз, под моим наблюдением, - он подошел к ученику, и взял его за запястье левой руки. Тот прикрыл глаза, и вытянул правую руку вперед. Ее ладонь сжалась в кулак, с большим пальцем, лежащим поверх указательного. С большого же пальца и сорвалось едва заметное искажение воздуха, которое, пролетев пару чи, исчезло без следа.

- Ты был совершенно прав - все дело в силе, - довольно улыбнулся Уся-цзы. - Впервые за долгое время твоего ученичества, тебе не хватает грубой мощи, - он окинул хитрым взглядом озадаченно моргающего ученика. Тот непонимающе воззрился на свои мускулистые руки, что могли гнуть стальные прутья безо всяких техник усиления.

- Какой из твоих методов развития наилучшим образом укрепляет меридиан легких? - спросил Уся-цзы.

- Искусство Китового Дыхания, - медленно ответил Ван Фань. В глазах юноши начало зарождаться понимание. - Искусство Солнца и Луны если и уступает ему, но ненамного.

- Ты будешь практиковать их всю следующую неделю, поочередно, - удовлетворенно кивнул старец. - Большой удачей было то, что ты приобрел у Юэ-младшего именно Искусство Китового Дыхания - оно оказалось весьма кстати.

- Но даже неделя непрерывной практики методов развития не даст мне нужного прироста сил, - проговорил Сяо-Фань. Его слова звучали не утверждением, но вопросом: юноша видел, что у его учителя уже есть решение.

- И поэтому, ты будешь практиковать их особым образом, - ухмыльнулся старец. - Трудным, болезненным, и очень неприятным. Ты можешь отказаться в любое время, но знай: лишь этот способ даст тебе нужную силу в короткий срок.

- Меня не пугают трудности, - воодушевленно ответил юноша. - Что это за способ?

- Рядом с ним очень любит бездельничать Цзи, - весело ответил старый мудрец. - Ему повезло, что подобный способ тренировки для него слишком тяжел, иначе он возненавидел бы сам его вид.

- Наш водопад? - приподнял брови Сяо-Фань. - Мне нужно будет практиковать техники развития, стоя в холодной водице? Не понимаю, что в этом трудного.

- Раз уж ты так уверен к себе, приступим, - ехидно ухмыльнулся Уся-цзы. - Пойдем, нечего терять время.

***

Ван Фань изменил свое мнение о тренировках под водопадом немедленно после их начала. Он продрог в первые же мгновения, а срывающаяся с высоты четырех человеческих ростов вода словно наносила всему его телу непрерывные удары тяжелым молотом, обернутым в мягкий хлопок. Но юный воитель не показывал недовольства - ни боль, ни немеющее тело, ни лютый холод не могли отвратить его от поставленной самому себе цели - успешно освоить легендарное боевое искусство. Он все еще чувствовал разницу между своими силами, и возможностями его наиболее могущественных врагов, и собирался всерьез сократить свое отставание с помощью Божественного Меча Шести Меридианов.

Поначалу, техники развития отказывались выполняться - непрерывно валящаяся сверху вода сбивала концентрацию, а тело стремилось сжаться в комок от ледяного хлада, источаемого горной рекой, но Сяо-Фань не отступался, и вскоре внутренняя энергия его тела вновь покорилась юному воителю. Словно расплавленный металл, смешанный с жидким льдом, побежал по его энергоканалам, удесятеряя его силы, и распирая меридианы доселе невиданной мощью. Боль и холод никуда не делись - наоборот, нескончаемый пресс воды давил на юношу все сильнее, а постоянное сосредоточение туманило разум усталостью. Когда крепкие руки ухватили его за одежду, и выволокли из-под воды, юноша смог лишь смежить веки, и погрузиться в глубокий сон без сновидений. Но последней его мыслью, перед тем, как окончательно провалиться в сон, было ощущение искреннего довольства - эти несколько часов в ледяной воде заменили неделю обычных тренировок.

Последующие дни в жизни Сяо-Фаня были, как и предупреждал Уся-цзы, наполнены болью и тяжким трудом. Днем, он или тренировался, стоя под водопадом, или восстанавливался после тренировок. С лиц доктора Шэня и Сянъюнь, приглашенных для помощи юному воителю, не сходили укоризна и неодобрение: доктор и его дочь искренне считали, что Ван Фань мучит себя совершенно зря, и настолько спешить с развитием ему нет никакой необходимости. Юноша не пытался их разубеждать - он и сам не мог объяснить, отчего им вновь овладела неясная тревога и желание как можно скорее усилиться. Он победил Кукловода Мертвых лишь благодаря помощи друзей, и только благодаря ей же не погиб в том бою, но с тех пор что он, что его соратники стали много сильнее. Другой известный им враг, Оуян Сяо, намного превосходил в силе престарелого безумца, управляющего трупами, и в свое время легко одолел Юэсюаня и его спутников, но сейчас, новые товарищи, и новые умения давали их отряду шанс и против него. Тем не менее, Ван Фань не желал надеяться на то, что их общая сила принесет победу ему с друзьями, и продолжал тренироваться, как одержимый. Даже то, что разделив свои тревоги с посетившей его Ши Янь, он не встретил у любимой понимания и одобрения, не отвратило его от жажды силы.

В день возвращения Гу Юэсюаня, Уся-цзы строго наказал Сяо-Фаню прекратить тренировки под водопадом. Тот хотел было запротестовать, но, подумав, оставил эту мысль, принявшись вместо этого за освоение Божественного Меча Шести Меридианов. Когда старший ученик Уся-цзы отыскал младшего, ему предстала странная и даже несколько пугающая картина - Ван Фань водил протянутой вперед рукой по воздуху, медленно и плавно, и в такт его движениям, скала, перед которой он стоял, распадалась на куски, без труда разрезаемая невидимым, но очень острым клинком.

- Ты освоил некое могущественное умение, Сяо-Фань? - с легким удивлением спросил Гу Юэсюань.

- Да, брат, - спокойно ответил тот, прекращая свое необычное упражнение. - Теперь, я буду готов к самым разным неожиданностям, а наши враги - нет.

Утром следующего дня, друзья, вновь воссоединившись, выступили в путь. На сей раз, он лежал в направлении берегов Восточного Моря, к Ханчжоу, и тамошним делам прихвостней Восточной Канцелярии.

***

Путь Гу Юэсюаня с товарищами в Ханчжоу прервался незадолго до его завершения - Сяо-Фань, вглядевшись в выбитые на придорожном камне символы, резко натянул поводья своего мерина.

- Село Лунцзин! - с радостным удивлением воскликнул он. - Друзья! Дорога привела нас к селу Лунцзин, и мы просто обязаны его посетить!

- Родина чая лунцзин? - приподнял бровь Сяо Фу. - Ты прав, маленький брат, это было бы приятным и интересным опытом. Говорят, по-настоящему свежий лунцзин превосходит то, чем торгуют перекупщики, как благородный нефрит превосходит медь.

- Почему бы и не сделать небольшой привал? - задумчиво ответил Гу Юэсюань, и потянул за поводья своего мерина. - Поворачиваем, друзья.

- Помнится мне, ты отказался задержаться подольше в селе Дукан, Юэсюань, - с показным недовольством промолвил Фу Цзяньхань. - А ведь напиток, которым славно то селение, много полезнее и приятнее какого-то чая.

- Мы не останемся надолго и здесь, - терпеливо ответил старший ученик Уся-цзы. - К тому же, ты приобрел в селе Дукан четыре больших меха с вином, Цзяньхань. Какие еще нужды могли задержать тебя там?

- Одно дело - пить из родника, и совсем другое - из походной фляги, - возразил юный любитель горячительного. - Ну да ладно, - махнув рукой, он снял с пояса тыкву-горлянку, и сделал щедрый глоток. - Настоящий мужчина выше подобных мелочей.

Село Лунцзин показалось из-за шелестящего зеленого частокола бамбуковых стволов совсем скоро. Склоны холмов, между которыми угнездились скромные домишки сельчан, были покрыты аккуратными рядами чайных посадок. Над ними трудились работники в соломенных шляпах, тканых масках, и плотных рукавицах, призванных сохранять чистоту чайных листьев. Сельчане весело переговаривались, либо же распевали протяжные песни, восхваляющие их труд. Пройдя мимо каменной плиты с высеченным на ней названием села, товарищи спешились и привязали коней во дворе небольшой чайной, чей владелец, а заодно и единственный работник, с готовностью принял их заказ.

- Сказать по правде, лунцзин - достойный чай, но мне более по душе баньшаньский улун, - высказался Гу Юэсюань, провожая взглядом суетящегося держателя чайной. - Его сильный и насыщенный вкус и сам по себе способен вселить бодрость в усталое тело.

- Эта смесь дегтя и кузнечных отходов? - оскорбился Ван Фань. - Лунцзин - нектар, достойный нефритовых чаш бессмертных, и несравним с той ужасной горечью, что ты, брат, опрометчиво прославляешь.

- Улун своеобразен, но все же не настолько плох, как ты говоришь, Сяо-Фань, - примирительно высказался Сяо Фу. - Мне самому больше по душе мягкая сладость юньнаньского шу пуэра, но и многообразие оттенков вкуса разных сортов улун также интересно.

- Если уж говорить о сладости, мало что может сравниться с дунтинским билочунем, - присоединилась к беседе Ши Янь. - Его вкус нежен, словно персики из сада Нефритового Императора. Правильно приготовленный, этот чай дарит в равной мере бодрость и негу наслаждения.

- В твоих словах есть правда, сестрица, но мне больше по душе хуаншаньский цимэнь, - ответила подруге Вэй Цзылин. - Сладостью и ароматом он не уступит никакому другому чаю, но одна его чашка надолго отгоняет дрему.

- Чай он и есть чай, - пренебрежительно фыркнул Цзин Цзи. - Чего зря болтать о нем? Он нужен для того, чтобы утолять жажду и нести бодрость, так какая разница, на которой из гор выросли его листья? Тем более, что его сладость всегда идет от сахара.

- Кое в чем ты прав, А Цзи, но вы все забываете о напитке, что в равной мере несет сладость, прибавление сил, великолепный своими оттенками вкус, и расслабляющую лёгкость в теле, а именно, о вине! - провозгласил Фу Цзяньхань, воздевая к небу руку с тыквой-горлянкой. - Еще великий Ли Бо сказал:

- Мне показалось, когда свой кубок

- До самого дна осушил,

- Что горы и реки бы уместились

- В глубинах моей души!

Едва дочитав четверостишие, юный мастер меча приложился к верной тыкве, и торжествующе воззрился на соратников.

- Воистину, твой разум уже туманен, словно у мудреца, и ясен, словно у бессмертного[1], Цзяньхань, - насмешливо ответила на это Цзылин. - Прочитанные тобой строки - из поэмы Лу Ю, а не Ли Бо.

- Пусть так, - не смутился тот. - Моя ошибка не делает их менее правдивыми.

- Вот ваш чай и закуски, уважаемые посетители, - весело оповестил всех держатель чайной - немолодой, совершенно лысый, и с проглядывающей в жидких усах сединой. Добродушно улыбаясь, он расставил перед всеми чашки и тарелки, но не ушёл, вместо этого присоединившись к беседе.

- Скажу вам честно, вы посетили нас в неудачное время, молодые господа, - негромко сообщил он. - Нельзя насладиться истинным вкусом чая лунцзин без воды из источника Хупао. Однако же, ныне никто не осмеливается черпать оттуда, - наклонившись поближе, он понизил голос, и проговорил с испуганным видом:

- Ведь в нашем источнике поселился злой дух.

- З-злой дух? - испуганно охнула Вэй Цзылин, вмиг растеряв все спокойствие. - Может, не будем здесь задерживаться, друзья? Нас, как-никак, ждут дела, - она бледно улыбнулась.

- Опять это, - тяжело вздохнул Цзин Цзи. - Вся эта болтовня о духах - деревенские суеверия. Ничего в этом их источнике нет, кроме холодной воды.

- Простите, молодой господин, но вы неправы, - возмущенно ответил владелец чайной. - Каждый день, дух издаёт ужасные звуки, слышные любому, кто подойдет к источнику поближе. Говорят, что эта беспокойная душа - бросившийся в источник заезжий школяр, - заговорщическим тоном продолжил он. - Несчастный провалился на экзамене[2], и не выдержал стыда по дороге домой. Один из наших охотников, А Цю, узнав об этом несчастье, нырнул в источник, пытаясь вытащить тело, но нечто ухватило его за ногу, - старик замолчал на миг, приняв таинственный вид. Друзья не показывали особого интереса, лишь Цзылин испуганно прижимала ладони к лицу.

- А Цю сумел вырваться, но с тех пор на его лодыжке осталось черное пятно, словно от ожога, но холодное, как лед, - возобновил он свой рассказ. - С тех пор, ему пришлось оставить охотничий промысел - бедняга даже ходит теперь с трудом.

- Ну и чушь, - лениво протянул Цзи. - Ваш дурень-охотник попросту застрял меж камней, и измазался в иле. Не существует беспокойных духов, кроме как в воображении глупцов.

- Хотите - верьте, хотите - нет, но я не соврал вам ни в одном слове, - оскорбленно выпрямился старый держатель чайной, и двинулся прочь.

С его уходом, в беседе само собой наступило затишье, и все принялись отдавать должное чаю. Сяо-Фань пригубил из своей чашки, и едва не застонал от удовольствия, прикрыв глаза и катая на языке чайную сладость, освежающую и нежную, с послевкусием, не уступающим в насыщенности самому вкусу. Не выпуская из руки чашку, он придвинулся ближе к сидящей рядом Ши Янь, и обнял подругу за талию свободной рукой. Та смущенно покраснела, но даже не подумала протестовать - наоборот, накрыла его ладонь своей.

- Вот теперь, я достиг вершины наслаждения, - промурлыкал Ван Фань, благостно улыбаясь. - Сомневаюсь, что даже во дворце Нефритового Императора найдется что-нибудь сравнимое. Любимая рядом, и этот божественный напиток - что может быть лучше?

- Конечно же, кувшин доброго вина, - не мог не поделиться мнением Цзяньхань. Сяо-Фань благодушно рассмеялся.

- Давайте посетим эту их достопримечательность перед уходом, друзья, - вдруг предложил Сяо Фу. - Меня интересуют издаваемые источником Хупао звуки. Они вполне могут оказаться плеском воды, или же скрежетом камней, но если нет, быть может, они откроют нам некую тайну.

- Я бы воздержалась от подобного, - дрожащим голосом возразила Цзылин. - Некоторые вещи лучше не тревожить зазря.

- Страхи нужно встречать лицом к лицу, и побеждать, - расслабленно протянул все еще блаженствующий Ван Фань. - Выяснив доподлинно, что скрывается в водах источника, ты сможешь избавиться от малой толики своего трепета перед призраками, Цзылин - разве это не хорошо?

- Быть может, тот ученый все еще жив? - предположил Жэнь Цзяньнань. - К примеру, под источником имеется пещера, и он сейчас заточен в ней. Он схватил охотника за ногу, пытаясь спастись, а вовсе не из желания навредить.

- Эта мысль похожа на правду, - медленно проговорил Гу Юэсюань, отпивая из своей чашки. - Многие из нас изучили Искусство Китового Дыхания, и воды источника не станут для нас препятствием. Решено, мы проверим эту сплетню о духах, и предположение Цзяньнаня, - Вэй Цзылин тяжело вздохнула, но не стала возражать.

***

- Я и вправду слышу нечто, - задумчиво промолвил Гу Юэсюань, - и эти звуки - не шум природы. Там кто-то есть, - Вэй Цзылин испуганно ойкнула на эти слова, и попятилась назад.

Друзья стояли у кристально-чистых вод источника Хупао, и сосредоточенно вслушивались в их шум. Сельчане и вправду обходили его стороной - на идущих к источнику молодых воителей многие из них бросали напуганные взгляды, а несколько доброжелателей даже предупредили о беспокойных духах, заставляя Цзылин все больше нервничать.

- Если есть, то чего мы ждем? - раздраженно бросил Цзи. - Не будем зря терять время - спасем этого глупого школяра побыстрее, и займемся по-настоящему важными делами, - он принялся расстегивать пояс.

- Ты ничего не забыл, Джи? - отрешенно спросил Ван Фань. Тот непонимающе воззрился на младшего соученика. - С нами две девушки, - пояснил он. - Ты и вправду собрался разоблачиться перед ними?

- Это что же, из-за подобных глупостей моей одежде придется промокнуть насквозь? - тоскливо протянул Цзин Цзи.

- Останься здесь, если хочешь, - ровно ответил Юэсюань. - Я могу нырнуть в источник и сам.

- Ну уж нет, - воспротивился рыжеволосый юноша. - Если там, под водой, нечто интересное, я не собираюсь пропускать встречу с ним.

Сходным образом высказались и прочие спутники Гу Юэсюаня, и вскоре вся компания, по одному, вошла в воды источника Хупао.

Сяо-Фань обогнал остальных, толкая себя вперед мощными гребками - вовсе не из любопытства, или некоего соревновательного духа. Он всего лишь хотел поскорее выбраться из ледяной воды источника, так неприятно напомнившей ему тренировки под водопадом. Его заплыв под водой не был долгим - очень скоро он разглядел неяркое пятно света, и, направившись к нему, вынырнул на поверхность. Пещера, в которую вела подземная река, соединенная с источником, была обширна и темна, но все же не полностью - неверный свет, проникающий сквозь щели в потолке, кое-как обрисовывал очертания окружающих Сяо-Фаня мокрых камней и скудной растительности. Подождав, пока глаза окончательно привыкнут к полумраку, он двинулся вперед, ведомый странным звуком, услышанным с поверхности. Тот все усиливался, и, наконец, усилился настолько, что юноша понял, что же он, все-таки, слышит.

Плач, тихий и печальный. Так могла бы плакать маленькая девочка, впервые столкнувшаяся с несправедливостью мира, и неспособная от нее защититься.

Ван Фань в замешательстве ускорил шаги, пытаясь понять, как мог ребенок оказаться в этом мрачном и укромном месте, и как ему и его спутникам спасти бедняжку из здешнего заточения. Один из его незаданных вопросов вскоре получил ответ.

Плакавшая не была ребенком. Сяо-Фань почти сразу узнал ее - увиденная больше года назад, в битве при Тяньду, она запомнилась ему как своими боевыми умениями, так и выделяющейся внешностью. Даже многочисленные раны, покрывающие тело этой женщины, вкупе с грязью и смертной бледностью, не могли скрыть ее яркую, вызывающую красоту. Но не красота ее сейчас приковала к себе внимание юноши. Его наметанный глаз моментально подметил обрамленное гематомой вздутие там, где должна была быть ровная кость ключицы, неестественно согнутые лодыжки, и безжизненно повисшую руку.

Неизвестная женщина, изломанная, израненная, и брошенная в темной, холодной пещере, лежала, бессильно растянувшись на мокрых камнях, и тихо плакала, вздрагивая всем телом.

Ван Фань шагнул к ней, сжимая зубы, сраженный до глубины души этой жуткой, вызывающей жалость картиной. Он не думал сейчас ни о чем - юноша хотел лишь сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить страдания несчастной. Но та не была беспомощной даже в своем бедственном состоянии. Ее плач прекратился, а глаза обратились к Сяо-Фаню - слепые, жемчужно-белые, и чуть светящиеся. Он узнал это свечение - приметы столь редкого ранения трудно было с чем-то спутать. Лежащая на каменном полу пещеры страдала не только от ран. Ее внутренности медленно вымерзали, пораженные ледяным ядом - жестоким, крайне болезненным, и медленно, но верно убивающим свою жертву воздействием, порожденным особой ци. Юноша судорожно вздохнул - бесчеловечность сотворенного с неизвестной женщиной поражала.

- Ты вернулся? - спросила та тихим, но постепенно набирающим силу голосом. - Тебе мало того, что ты уже со мной сделал? Ты пришел продолжать, жестокая тварь? - она вскочила на ноги, срываясь на крик. - Я убью тебя! Умри!

- Младший, берегись! - раздался возглас Гу Юэсюаня. Тишину пещеры окончательно изгнали спешные шаги группы людей - товарищи Сяо-Фаня подоспели на шум.

Тот не обратил внимание ни на враждебность неизвестной, ни на крики старшего. Жалость сдавливала его горло, и туманила глаза. Он шагнул навстречу безумной атаке женщины, лишь силой воли держащейся на изломанных ногах, и поднимающей покалеченные руки. Одним движением корпуса он уклонился от источающий смертный хлад ладоней - ледяная ци, переполняющая тело своей жертвы, щедро выплескивалась наружу. Шагнув еще ближе, Сяо-Фань легким, едва ощутимым касанием нажал на точку тяньци на теле незнакомки, и та, ослабленная борьбой с ледяным ядом и многочисленными ранениями, бессильно обмякла. Юноша же протянул руки, и подхватил ее, обнимая. Та дернулась было прочь, но беспомощно поникла, почти невесомая от истощения.

- Все, все, - прошептал он ей, и его голос дрожал от испытываемого юношей сожаления. - Я не причиню тебе вреда, я помочь хочу. Я помогу, сейчас, подожди немного. Мы поможем. Подожди немного. Сейчас.

Он вынес ее на сухое место, небольшую возвышенность, поднимающуюся над полом пещеры, и бережно опустил наземь. Спешно открыв сумку с медикаментами, он последовательно скормил ей болеутоляющую и укрепляющую пилюли, придерживая ее голову, и поднес к бледным губам женщины свою фляжку. Та глотнула и закашлялась, и юноша вновь приподнял ее, позволяя справиться с пошедшей не в то горло водой. Подошедшие товарищи молча смотрели на происходящее, не вмешиваясь. Ван Фань бросил на них быстрый взгляд. Вэй Цзылин держалась рядом с Цзин Цзи, едва не прижимаясь к нему - мрак, приглушенные звуки, и слова сельчан о призраках нагнали на суеверную девушку страха. Рыжеволосый юноша пытался выглядеть безразлично, но в глазах его были видны жалость и оторопь - подростковая бравада юного воителя не справлялась с картиной плодов чужой жестокости. Юэсюань и не думал скрывать возмущение и сожаление, как и остальные. Лишь Ши Янь отвела глаза, не встречая взгляда Ван Фаня.

- Кто ты? - спросила женщина едва слышным голосом. Вспышка ее ярости погасла, оставив после себя только большую слабость.

- Сяо-Фань, - непроизвольно ответил юноша, и поправился, вспомнив о вежливости:

- То есть, Ван Фань, третий ученик школы Сяояо, старшая, - церемонность недолго продержалась в нем, отступив под давлением жалости. Он все еще поддерживал шею и спину женщины, что выглядело, словно объятья. Юноша спросил, все так же забыв о вежливости, и с все той же дрожью в голосе:

- Что за внутренние травмы ты перенесла? Откуда этот ледяной яд? Кто… - он запнулся, сглатывая подступивший к горлу комок, и продолжил хрипло:

- Кто это сделал?

- Спасибо тебе, Сяо-Фань, - прошептала она, словно и не расслышав его вопросов. - Уся-цзы - хороший учитель, и ему повезло с учениками. Не трудись, меня уже невозможно спасти, - усталая обреченность звучала в её голосе. - Я отравлена ци Ледяной Ладони Летучей Мыши, мистического искусства Блистающего Культа. Это сделал один из его наследников. Услужливая шавка императорского двора. Убийца. Мерзавец, - выплевывала она слова, сочащиеся ненавистью. - Оуян Сяо… Оуян Сяо! - провыла женщина раненой волчицей, и вопль ее переполняли неизбывное горе и неутоленная жажда мести. Сяо-Фань сжал зубы и зажмурился, пытаясь отрешиться от эмоций этой несчастной незнакомки, перенесшей столь много боли.

- Что же, нельзя изгнать эту ледяную ци вливанием чужой внутренней энергии? - неестественно громко и равнодушно высказался Цзин Цзи. - Младший, что бы тебе не заняться этим? - обратился он к Ван Фаню.

- Нет, - выдохнула женщина. - Патриарх Блистающего Культа Чжан Уцзи не воскреснет из мертвых, а его метод Девяти Ян - единственный способ избавиться от ледяной ци. Моя возможность выжить давно утеряна.

- Шаолинь, Эмэй, и Удан унаследовали искусство Девяти Ян, - встрял Юэсюань, как и всегда, неравнодушный к чужой беде. - У них - лишь части полноценного метода, неполные его отрывки, но если собрать учеников из трех сект, можно попытаться изгнать из ваших меридианов ледяную ци, старшая.

- Нет смысла пытаться, - безразлично ответила та. - Нет горя в смерти, и радости в жизни. Я умираю. Чтобы выжить, я пила кровь того несчастного, что свалился в источник несколько дней назад. Но его тело уже окоченело, а свежая кровь - единственное, что сдерживает ледяную ци…

- Тебе нужна кровь? - перебил ее Сяо-Фань, опуская женщину на камни. - Открой рот, - и, рванув из-за пояса нож, он полоснул им по запястью, вскрывая вены.

Темная жидкость закапала между приоткрытых губ женщины, и та судорожно сглотнула, шумно дыша. От группы стоящих поодаль друзей Сяо-Фаня раздался возглас Ши Янь, но юноша не обращал внимания ни на что, кроме поддержания кровотечения из собственноручно нанесенной раны. Он мерно сжимал и разжимал кулак, заставляя темные капли крови срываться с запястья снова и снова, и ни боль, ни холодеющие пальцы не задерживались в его внимании ни на миг. Наконец, неизвестная качнула головой, сомкнув губы, и Ван Фань убрал руку, остановив кровь акупунктурной техникой. Самая малая тень румянца вернулась на щеки женщины, и ее губы, кажущиеся черными от пачкающей их крови, изогнулись в легкой улыбке. Ее веки опустились, а дыхание, доселе частое и шумное, стало тише и ровнее. Сяо-Фань шевельнулся было, намереваясь встать, но рука женщины вдруг поймала его запястье, крепко сжав его пальцами.

- Посмотри на этих бабочек, Шэн, - прошептала она в полусне, все так же улыбаясь. - Какие красивые. Одна желтая, а другая - фиолетовая. Правда, они похожи на нас с тобой? Посмотри, как они следуют друг за другом, не отставая. Мы ведь тоже будем вместе, как и они, правда, любимый?

- Да, - сдавленно ответил Сяо-Фань, с трудом сдерживая слезы. - Конечно же, мы будем вместе, - он накрыл ладонью кисть ее руки, белую, словно мрамор, и столь же холодную. Юноша до боли прикусил губу, сжимая тонкие пальцы незнакомки, чувствуя пронизывающий их смертный хлад, и рвущую его сердце на части жалость. Женщина улыбнулась шире, и напряжение покинуло ее тело. Она задышала спокойнее и тише, и окончательно уснула, не отпуская руку Ван Фаня.

Юноша просидел в своей неудобной позе еще несколько минут, но потом все же высвободил руку из пальцев неизвестной, и встал, тихо и осторожно, пытаясь не потревожить ее сон. Он подошел к своим друзьям, и бросил, тяжело и настойчиво:

- Мы должны помочь ей. Обязаны. Ты слышишь меня, Юэсюань? Слышите меня, братья и сестры по оружию? - он обвел жестким взглядом их компанию, ловя растерянные и ошарашенные взгляды своих товарищей. Ши Янь вновь отвернулась, но юноша успел поймать ее взгляд, полный обиды и ревности. Он не обратил на это внимания - слишком сильно сжимала его сердце горечь, слишком полно овладели им сожаление и сострадание. Всё, что он увидел здесь, в пещере источника Хупао, взяло его за душу много сильнее, чем Ван Фань мог того ожидать.

- Конечно, - удивленно ответил Гу Юэсюань. - Мы не оставим в беде эту несчастную. Кто-нибудь из вас знает, кто она, друзья?

- Одна из старейшин Фэнду, - безразлично бросил Сяо-Фань. - Она сражалась бок о бок с Владыкой Мертвых в битве у горы Тяньду, а уж его трудно не узнать.

- Это может быть только Мэнпо, - вмешалась Вэй Цзылин. - Старшие Фэнду берут свои прозвания от божеств царства мертвых, и Мэнпо - единственная женщина среди них. Она - разведчица и ищейка своей секты, скрытница, что выслеживает предателей и шпионит за врагами. Ее знания могут помочь нашей миссии, - девушка прервалась, с сожалением глядя на спящую Мэнпо. - А еще, никто не заслуживает столь многих страданий. Мне жаль ее. Сяо-Фань прав, нужно ей помочь.

- И как мы ей поможем? - голос Ши Янь был ломким и сердитым. Девушка кусала губы, бросая быстрые взгляды то в сторону Сяо-Фаня, то на лежащую женщину. - Она сказала, что долго не проживет без человеческой крови. Мы потащим ее с собой, и позволим пить из наших жил? Или же кто-то останется с ней?

- Ее нельзя переносить - растревожив ее раны движением, и истощив этим внутреннюю энергию, мы приблизим ее конец, - отстраненно бросил Ван Фань. - А вот остаться с ней я не против. Пусть все то мясо, что на мне наросло, послужит чему-то хорошему, - Ши Янь возмущенно вскинулась, но ее отповедь предупредил Юэсюань.

- Я помню истории о Блистающем Культе, и его Четвертом Страже, Царе Летучих Мышей, - задумчиво проговорил он. - Ледяную ци сдержит любая кровь, главное, чтобы она была свежей. Кровь животных подойдет не хуже человеческой.

- У меня есть идея! - просияла Вэй Цзылин, и думать забыв о том, чтобы робеть от их мрачного окружения. - Пойдемте, нам понадобится кое-что…

- Постой, - прервал ее Ван Фань.

Он подошел к Мэнпо и, присев над ней, вновь раскрыл свою суму с врачебными принадлежностями. Действуя как можно осторожнее, он обработал раны женщины, зафиксировал, насколько мог, ее переломы, отыскав среди мусора, валяющегося на полу пещеры, материал для шин, и выложил на камень пола большую часть своих запасов пилюль. Пусть глаза Мэнпо были повреждены ледяным ядом, и она не могла прочитать надписи с названиями целебных средств, Сяо-Фань надеялся, что опытная воительница отличит лекарства по запаху, благо приготовленные им пилюли были весьма свежи. Юноша также отцепил от пояса фляжку с водой, и устроил ее рядом с бутылочками лекарств. Следом, встав на ноги, он подошел к Гу Юэсюаню и принялся самым бесцеремонным образом рыться в его наплечной суме. Вынув из нее все их походные запасы еды, Ван Фань отнес и их к небольшой кучке припасов рядом со спящей.

- Будешь возражать, Юэсюань? - прищурился он в ответ на удивленный взгляд старшего ученика Уся-цзы.

- Нет, Сяо-Фань, мне не жаль этих мелочей, - ответил тот оторопело. - Тебе не нужно было шарить в моих вещах, достаточно просто попросить.

- Прости, старший, - тяжело вздохнул Ван Фань. - Я совсем… Это ужасно - то, что с ней случилось. Я совсем потерял голову.

- Я понимаю тебя, младший брат, - с грустной улыбкой кивнул Юэсюань. - Мы обязательно поможем ей. Цзылин, ты хотела предложить нам что-то?

***

Сяо-Фань отстраненно слушал сбивчивую речь своего старшего, переодетого странствующим даосом. Тот уже заканчивал убеждать жителей села Лунцзин, что злых духов, живущих в колодце, умиротворит свежая кровь животных, которую нужно опускать туда каждый день, в крепкой тыкве-горлянке с привязанным к ней грузом. Мысли Ван Фаня, одолевавшие его, были нерадостными, и полными дурных предчувствий. Он тоже припомнил все, что рассказывал им Уся-цзы о Блистающем Культе, и о Вэй Исяо, его Четвертом Страже. Тот, хоть и был весельчаком и шутником, обладал весьма зловещим и смертоносным мистическим искусством, которое, попав в руки недоброго человека, могло забрать многие жизни. Оуян Сяо, несомненно, был именно таким человеком. Более того, юноша сомневался, что трое незнакомых друг с другом людей, пусть и учеников знаменитых сект, смогут правильно объединить усилия, и в достаточной мере изгнать ледяную ци из тела несчастной женщины с помощью своих обрывочных знаний.

Он бросил задумчивый взгляд на “даоса Чжан Юэсюаня, экзорциста и восемнадцатого наследника Мяошань” как его представила Вэй Цзылин. Псевдо-даос кое-как отговаривался от требований сельчан умножить их богатство, излечить скот, и приманить удачу, и виновато улыбался в фальшивые усы, сделанные из срезанного локона его собственных волос. Отбившись, наконец, от наседавших жителей села Лунцзин, Юэсюань присоединился к ожидавшей его группе, и они, ведя лошадей в поводу, двинулись прочь из села. Требовалось обговорить планы дальнейших действий, и, желательно, вне поля зрения сельчан, что не упустили бы “странствующего даоса” из виду.

- Гу Ши из Удана может нам помочь, - заговорил, наконец, Гу Юэсюань, избавившись от накладных усов. - Ты с ним дружен, Сяо-Фань, ведь так? Из учениц Эмэя, что странствуют по рекам и озерам, мне знакома лишь Шуй Паньпань. Я встречал ее недавно, и она упоминала, что ее миссия ведет в Чэнду. С Шаолинем будет сложнее всего. Не хочешь ли попросить настоятеля Уиня оказать обещанную тебе услугу, Цзылин? Клянусь, я оплачу этот долг тебе, чего бы мне это ни стоило.

- Давайте отправимся в Шаолинь, и выясним все на месте, - предложила та. - Быть может, упоминать об услуге и не потребуется.

- Хорошо, - улыбнулся Юэсюань. - Значит, мы направимся…

- Нет, - внезапно прервал его Сяо-Фань. - Это плохой план. Сомневаюсь, что три обрывка заменят целое. Нужно истинное искусство Девяти Ян, иначе мы можем сделать только хуже. Все мои знания целителя говорят, что риск слишком велик, - он осмотрел своих друзей и товарищей серьезным взглядом.

- Никто не знает, где искать это утерянное искусство, младший брат, - с сожалением сказал Сяо Фу. - Последние упоминания о нем исходят от подножия горы Куньлунь, но они - не более, чем слухи.

- Лучше, чем ничего, А Фу, - с горячностью возразил Ван Фань. - Давайте отправимся туда. В тамошней пустыне не может быть много оживленных мест, и даже осмотреть их одно за другим не займет слишком много времени.

- Многие искали следы искусства Девяти Ян, надеясь получить даруемую им силу, - медленно и отстраненно проговорил Жэнь Цзяньнань. - Истории о Блистающем Культе еще не успели стать легендами, и многие из воителей жаждали отыскать его наследство. Метод Девяти Ян искали как давно, по горячим следам, так и недавно. Его до сих пор безуспешно ищут отдельные упрямцы. Ты и правда хочешь присоединиться к ним, Сяо-Фань?

- Да! - рявкнул тот, но его пыл не удержался долго - пусть юноша и забыл сейчас о манерах, пребывая в расстроенных чувствах, обижать друга он не хотел.

- Извини, Цзяньнань, - продолжил он тише. - Нужно хотя бы попытаться. Так или иначе, эта попытка не будет стоить Мэнпо жизни, в отличие от использования трех наследников Девяти Ян.

- Бесцельное рысканье по пескам Кашгара лишь потратит драгоценное время, - нахмурился Гу Юэсюань. - Наш обман с кровью животных - лишь временная отсрочка. Даже если ты прав, Сяо-Фань, и план с участием троих учеников великих сект ненадежен, поиски истинного искусства - не более, чем ловля миражей в пустыне, и надежны еще меньше. Нужно поскорее отправиться за учениками Удана, Шаолиня, и Эмэя, и сделать то, что возможно и реально.

- Нужно сделать то, что поможет! - снова взорвался Ван Фань. Впрочем, он успокоился столь же быстро, приняв решение, и обвел товарищей холодным взглядом. - Я отправляюсь в Кашгар, с вами, или без вас. Кто со мной?

- Это безрассудно, Сяо-Фань, - печально ответил ему Юэсюань. - Оставь эти мысли. Да и негоже нам, трем братьям по оружию, разделяться.

- Ты, как я понял, не пойдешь, старший, - ровным голосом ответил тот. - Джи, ты? - рыжеволосый парень в замешательстве посмотрел на него, и, закусив губу, отвернулся. - Ясно, - кивнул Ван Фань. - А Фу, брат, ты же со мной?

- Прости, Сяо-Фань, - вздохнул тот. - Юэсюань прав. Лучше будет, если ты откажешься от своего плана.

- Понятно, - печально ответил младший ученик Уся-цзы. - Цзяньхань, как насчет тебя?

- В западных пустынях нет ни доброго вина, ни хороших фехтовальщиков, - нерадостно усмехнулся юный мастер меча. - Думается мне, что и метода Девяти Ян там нет. Цзяньнань прав, слишком многие его искали, и безуспешно. Я откажусь, Сяо-Фань, - тот с досадой скривился.

- Ласточка, милая моя, - обратил он свой взгляд на Ши Янь, и в его голосе зазвучали умоляющие нотки. - Я ведь не справлюсь один. Ты же пойдешь со мной? - та замялась под его проникновенным взглядом, и, тяжело вздохнув, неохотно кивнула.

- Замечательно, - благодарно улыбнулся он ей, и, впервые со времени спуска в источник Хупао, девушка улыбнулась ему в ответ. - Юэсюань, одолжишь мне свою фляжку? Верну, как свидимся.

- Было бы лучше, если бы ты все-таки передумал, - тяжело вздохнул старший ученик Уся-цзы, тем не менее, снимая флягу с пояса, и протягивая ее Сяо-Фаню.

- Увидимся, друзья, - не обратил внимания на его слова тот, подхватывая емкость и взлетая в седло своего коня. - Вперед, Ласточка, - кивнул он Ши Янь, тоже вскочившей в седло, и двое всадников отделилось от маленькой группы, поскакав на северо-запад.

Примечания

[1] "Туманен, как мудрец, ясен, как святой" - метафора опьянения из цикла поэм “Под луной одиноко пью” авторства Ли Бо.

[2] Имеется в виду государственный экзамен на должность чиновника-ханьлиня, крайне трудный процесс, требующий очень хорошей памяти.