Измена в новогоднюю ночь (СИ)

Глава 15

Возвращаюсь к домику, замечаю пристальный взгляд Натальи, стоящей на крыльце.

— А я не пойму, Дымов, чего это тебя так штырит? — смотрит со змеиным прищуром. — Это из-за этой шлюшки рыжей?

— Рот закрой, — отмахиваюсь от неё, входя в домик. Спорить с ней бессмысленно, но и отделаться теперь непонятно как.

Натаха конечно же идёт за мной по пятам, пока я пытаюсь вспомнить, где мой телефон и ключи от машины.

— Ох-ре-неть! — тянет она. — Нет, реально, я в шоке! — качает головой. — Я-то думала, ты сходишь с ума от моей измены, а тебе мало того, что насрать, так ты ещё и за какой-то прошмандовкой бегаешь как ужаленный, меня не стесняясь! Дымов, ты ничего не попутал?

Хочется просто избавиться от этого зуда в ушах, но я прекрасно знаю жену, пока она не выльет весь яд, не успокоиться. И да, слова её цепляют.

— А почему я должен стесняться, Наташ? — поворачиваюсь к ней. — Ты своего ебаря не постеснялась притащить в наш дом, в нашу кровать, а я должен вспомнить про стеснительность? Может, это ты что-то попутала?

— Да я всего лишь хотела твоё внимание привлечь! Ты же, сволочь такая, в последнее время всё время “на работе” — кривляется она, — а я задолбалась дома сидеть одна. Да, пошла в бар, да расслабилась, выпила лишнего. Не хотела ничего такого, но вот…

— Ага, сама не поняла, как вылетела из трусов и оказалась под чужим мужиком! — невольно в памяти всплывает картинка той ночи, и желчь снова подкатывает.

— Но я не бежала за ним, как полоумная! Я даже имени его не помню. Потому что он мне не нужен. Я только тебя люблю, Гордей, — подлетает снова ко мне, преданно заглядывая в глаза. — Обещаю, я не буду вспоминать про эту девку. Я понимаю, ты на нервах был, обижен, давно у нас секса не было. А эту шмару ты же не успел оприходовать, да? Так я лучше, Гордей.

Грохается на колени, тянется к моей ширинке, поглаживая и глядя на меня своим фирменным блядским взглядом.

А меня аж обваривает от мысли, что она также стояла перед другими, и языком призывно облизывала свои пошлые накаченные губехи, намекая на вполне конкретные удовольствия.

— Давай, любимый, расслабься, — шепчет она. — Я тебе всё-всё позволю. Ты же хотел меня вот так, жёстко, без ограничений. Давай! — дёргает своё декольте на груди, вываливая сиськи, запечатанные в какой-то едва заметный гипюр.

Я ловлю себя на мысли, что сейчас вся эта откровенная пошлятина не заводит совершенно, а вот от неумелых поцелуев неопытной девчонки уносило, как пацана.

И мне до чёртиков становится противно. Нет, даже не от Наташки, а от себя самого, что жил вот с этим рядом и не замечал в жене повадок элитной шлюхи. Когда они появились, когда моя нежная девочка Наташа начала превращаться в прожжённую опытную суку?

А может, и не было никогда той милой девчонки, в которую я влюбился? Это я сам себе придумал, нарисовал образ, который совершенно не соответствовал нутру. Больно разочаровываться через столько лет. И назад дороги теперь точно нет.

— Отвали от меня! — отталкиваю жену от себя яростно.

— Гордей, — всхлипывает она, — ну не надо так, я же люблю тебя. И всегда любила только тебя.

— А, так со мной ты по любви, а с остальными по призванию трахалась? — усмехаюсь горько. — Очень благородно, Наташ.

— Это неправда, Гордей. Я понимаю, ты зол, — опять ползёт ко мне на коленях. — Но я знаю, куда направить твои эмоции. Накажи меня.

Извивается у моих ног. Что за бабы, слов вообще не понимают?

Хватаю её за волосы и шиплю в лицо:

— Да я лучше дрочить буду до конца жизни, чем засуну в тебя! Ты мне противна после всех мужиков, которые, я уверен, у тебя были. И не надо мне заливать про один раз! Потому что иначе я реально начну копать, вспоминать, и тогда я просто тебя грохну, ты поняла?

Отталкиваю её и выхожу на улицу. Хватаю лопату, иду к машине, начинаю яростно расчищать снег. Вот лучшее лекарство от злости, и поганых мыслей.

Не знаю, сколько проходит времени, но когда выдыхаюсь из сил, оглядываюсь, понимая, что расчистил от снежных завалов и свою машину, и Снегуркину, а заодно и дорожки.

Вот как надо выбесить мужика, чтобы он превратился в трактор! Оглядываюсь с тоской на приветливо горящие окна домика. Кривлюсь, потому что ничего приветливого в них не осталось в ту минуту, как только Аня покинула дом.

Эх, прокололся ты Гордей, теперь только чудо поможет тебе реабилитироваться.

Очищаю от снега номер машины Снегурки, достаю телефон, набираю друга.

— О, пропащий нарисовался, — слышу голос Свята.

— Скажи, дружбан мой верный, — начинаю я издалека, — тебе челюсть не жмёт?

— Да нет, вроде, — усмехается. — А что, есть предпосылки?

— Да. Например, твой трепливый язык.

— Что, Натаха до тебя добралась? Ну прости. Она тут у меня такое устроила, что я не знал уже, как от неё отвязаться. Да и за тебя, идиота, переживал! Я, вообще-то, тебе звонил потом раз десять, но ты вне зоны был, вот я и забеспокоился.

— И вместо того, чтобы приехать самому, ты мою кобру сюда отправил?

— Ой, ну ладно тебе, поди, помирились уже.

— Нет, не помирились! — рявкаю я. — И ты теперь мне должен! Ты меня охереть как подставил.

— Ой, ну не истери, — отмахивается Свят, — помиритесь всё равно. Натаха сказала, что всё осознала, готова просить прощения, не выпуская тебя из кровати. Наслаждайся! — угорает друг.

— Слышь, урод, — взрывает меня, — а ты хоть спросил, что у нас произошло?

— Ну что вы, первый раз ссоритесь? — продолжает тупить.

— Мы не ссоримся, Свят, мы разводимся. О причинах потом поговорим, не по телефону. А сейчас у меня к тебе дело.

Называю ему номер машины Снегурки.

— Знаю, что у тебя брат двоюродный — хакер великий. Вот, пусть мне пробьёт по этому номеру всю информацию про хозяйку машины. И срочно!

— Хорошо, хорошо, — примирительно отвечает друг.

— И бухлом запасись, через час к тебе приеду, будем обмывать конец моего отстойного брака.

— О, а вот с этим проблем нет. Бухла валом! Приезжай, жду!