Измена в новогоднюю ночь (СИ)

Глава 20

Судьба, значит, не позволяет мне сбежать, да?

Я бы поспорила и с судьбой, и с этим самоуверенным гадом. Да беда в том, что нога болит всё сильнее.

Но сдаваться без боя я не собираюсь.

Отталкиваю наглые руки, которые пытаются меня поднять.

— Не прикасайся! Я сама! — шиплю на Гордея.

— Так, понятно. Головушкой ты сильно приложилась, да? Последние мозги стрясла? Ну давай, самостоятельная ты моя, пробуй, — усмехается Гордей и отступает к парапету.

Принимает расслабленную позу, закуривает сигарету.

А я пыхчу, как паровоз, неуклюже встаю на четвереньки, а потом пытаюсь встать.

И у меня почти получается, пока я не опираюсь на больную ногу.

— Ай, чёрт! Как больно! — снова падаю на задницу, зажмуриваясь от резкого прострела в лодыжке.

Господи, я же не могла её сломать? Ну это будет уже просто апогеем невезения!

— М-м-м!

Растираю больную ногу, но это мало помогает. Что делать? Оглядываюсь. Вокруг почти нет людей. Ещё бы, это парк, а погода для прогулок не самая подходящая. Вдалеке вижу компанию детишек, катающихся с горки на ледянках и ватрушках.

— Ну что, приступ самостоятельности прошёл? Помочь? — снова подаёт голос Гордей. — Или лучше задницу отморозить и почки, и загреметь в больничку с более серьёзным диагнозом? Но зато гордой, да?

Вот если бы не эта его последняя насмешливая фраза, я бы может и согласилась.

А так, только фыркаю в его сторону, потому что сказать мне нечего.

Гордей снимает с себя куртку, укутывает меня, как маленькую.

— Так-то лучше, — подхватывает на руки и несёт в сторону выхода из парка, продолжая ворчать. — Джинсы у тебя зачётные, но вот курточка еле жопу прикрывает. Ты себе всё отстудить решила? Ты мне детей как рожать будешь, а?

— Какие дети, ты в своём уме? — смотрю на него поражённо. — И откуда ты знаешь мою фамилию?

— Оттуда же, откуда адрес. Ты бы хоть спасибо сказала за свою тачку, которую я еле откопал из сугроба и тебе благородно доставил.

Ладно, тут я согласна. За всеми моими внутренними метаниями я позабыла о вежливости.

— Спасибо, — выдавливаю тихо. — А теперь посади меня на ближайшую лавочку и уходи. Я дальше сама. Такси сейчас вызову, — начинаю снова вредничать.

— Ну как скажешь, — вдруг соглашается Гордей. — А то я чет уже устал тебя тащить, а до выхода из парка ещё пипец как далеко.

Сажает меня на ближайшую заснеженную скамейку и быстрым шагом уходит прочь.

А я сижу офигевшая, провожая взглядом его мощную фигуру.

В смысле. Всё? Он меня реально бросил?

Ну а чего ты хотела, идиотка? Надоело ему с тобой возиться. Ты его послала, он пошёл.

Слёзы снова подступают комом. Но я не буду отчаиваться! Так, я хотела позвонить. Достаю телефон и вижу трещину через весь экран. Ну нет! За что?

Да и кому я позвоню? Такси сюда не приедет. Максимум — к входу в парк. А как я туда доползу?

Скорая помощь! Точно!

Только телефон мой не загорается. Это полный провал.

Всхлипываю, уткнувшись в воротник куртки, которая так приятно пахнет табаком.

Так, стоп! Табаком? Точно! Это же Гордея куртка. Значит, он вернётся?

Оглядываюсь по сторонам и почти сразу замечаю его около горки. Он разговаривает с детворой.

Блин, он что, совсем уже? Покататься решил, пока я тут замерзаю?

Но уже через пару минут я понимаю его коварный план.

Они идут ко мне всей толпой. И вот, передо мной останавливается большая ватрушка.

— Так, принцесса, ваша карета подана, — пафосно сообщает Гордей. — Прошу!

Снова подхватывает меня на руки и усаживает на ватрушку. Я неуклюже проваливаюсь. М-да, теперь я точно не встану без посторонней помощи.

— Удобно? — заглядывает Гордей мне в глаза.

— Да. Спасибо тебе, — выдыхаю благодарно.

— Ну наконец-то, дождался, — усмехается Гордей.

— Я уж думала, ты меня и правда бросил, — смотрю на него побитой собачонкой.

— Стоило бы за твои выходки, но у меня на тебя большие планы. Всё, Снегурка, не реви, — вытирает с моей щеки слезу и так смотрит тепло. — Всё хорошо будет, обещаю.

Выдавливаю грустную улыбку, потому что нога дёргает всё сильнее, даже спорить желание пропадает.

— Так, пацаны, не спешите, — бросает Гордей ребятам, которые стеснительно мнутся рядом.

Сам возвращается к тому месту, где я упала, подбирает что-то.

— Вот, держи, — протягивает мне ландыши. — Принцессе положен волшебный букет. Больше не выкидывай. Обижусь.

А я теперь и не собираюсь. Утыкаюсь носом в нежные стебли, вдыхаю бесподобный запах. Гордей вернулся за мной, и я этому очень рада. Наверное, он прав, не зря судьба поставила меня в такое беспомощное положение. А ведь он спасает меня уже во второй раз.

— Ну что, пацаны, поехали! — командует Гордей. — Как тебе тройка лошадей, а, Снегурка? Сейчас полетим.

Он толкает меня в спину, а ребята тянут ватрушку впереди. И мы срываемся с места. И правда почти летим. Я даже забываю о боли в ноге, меня захватывают совсем другие эмоции детского восторга. Дорога идёт под уклон, ватрушка набирает скорость. Гордей толкает меня сильнее, ребята разбегаются в стороны, и я лечу вперёд. От скорости захватывает дух, я визжу, вцепившись в ручки ватрушки.

Останавливаюсь, Гордей догоняет меня. Раскрасневшийся, красивый. Эта его улыбка просто лишает слов.

Наклоняется ко мне и быстро целует. Я даже ахнуть не успеваю. А он уже снова впивается в губы, лишая меня дыхания. Сзади слышу топот детских ног и голоса. Хочу оттолкнуть мужчину, но он сам отстраняется.

— И чтобы больше не кусалась, — добавляет строго. — Накажу!

Я не спорю. Только краснею от смущения перед детьми, которые шепчутся в стороне, наверняка обсуждая наш поцелуй.

Дальше уже в более спокойном темпе мы добираемся до выхода из парка.

Перед тротуаром, посыпанным песком, Гордей вручает каждому мальчишке по купюре, подхватывает меня на руки, и детвора со счастливыми улыбками убегают вместе со своей ватрушкой.

А между нами снова повисает напряжение.

Гордей идёт к машине, помогает мне забраться на заднее сиденье.

— Отвези меня домой, пожалуйста, — прошу тихо.

— Ага, а если там перелом? — кивает на мою лодыжку. — Дай, посмотрю, — забирается следом в машину.

— Не надо. Всё там нормально, — начинаю нервничать.

Меня напрягает его близость и моя беспомощность.

— Тихо, — рявкает Гордей. Поднимает мою ногу к себе на колени.

Аккуратно снимает кроссовок, а следом и носок. Я шиплю от боли.

С ужасом смотрю на распухшую ногу, и уже начинающий проявляться синяк.

— Нормально всё, да? — скептически хмыкает Гордей.

— Ну я же не могла её сломать? — смотрю на него жалобно.

— А это только рентген покажет, детка.

— О нет. Не хочу в больницу, — закрываю лицо руками. — Я ненавижу нашу травматологию. Я туда попадала однажды.

— Ну какая же общественная больница для принцессы, — цокает Гордей. — Мы поедем в королевскую!