Измена в новогоднюю ночь (СИ)

Глава 29

Я отчаянно утыкаюсь в шею Гордея, дышу его запахом, стараюсь вернуть себе в очередной раз ушедшую из-под ног землю.

Господи, да когда же это закончится? — хочется заорать мне.

Похоже, каждый раз, как только мы сближаемся, в нашу реальность ураганом врываются какие-то неожиданные внешние силы, и все сносят подчистую.

С матерью у меня и так очень сложные натянутые отношения, а теперь мне даже страшно представить, что будет дальше.

Но оставаться с ней на одной территории я точно не хочу. Когда вошла, она успела меня поставить перед фактом, что не просто погостить приехала, а планирует остаться в России надолго, так как с её французом у неё случился разлад.

— Мне нужно собрать вещи, — произношу тихо.

— Вперёд, — кивает Гордей.

Но сам и не думает меня выпускать из объятий, будто чувствуя, что мне просто необходимо зарядиться от него энергией, как от батарейки.

Но наш интим нарушает вернувшаяся Эвелина.

Мамой, кстати, я называть её не слишком привыкла. Родной она мне так и не стала.

Сейчас я просто издалека чувствую её облучающий радиацией взгляд.

— Наталья ушла, — сообщает ледяным тоном. — А теперь я хочу поговорить с дочерью, — режет, не хуже ножа. — Наедине, — добавляет весомо.

Меня прошивает неприятной дрожью от одной мысли, что я услышу, как только мы останемся одни.

Гордей мимолётным взглядом тут же считывает мои чувства, он чётко видит, что этого разговора я не хочу. И я безумно благодарна ему за защиту. Он всем видом показывает, что не собирается меня отдавать на съедение кобры-мамы, выходит вперёд, задвигая меня за спину.

— Эвелина, — начинает он давяще, — если ты хочешь прочитать лекцию дочери о том, как некрасиво спать с женатыми мужиками, что она разбивает прекрасную семью твоей подруги, или ещё какую-либо подобную чушь, то я уверен, она обойдётся без этой бесполезной информации.

— Бесполезной? — выгибает возмущённо бровь мать. — А почему ты решил, что я на стороне твоей жены? — усмехается.

— Ну вот как-то возникло у меня такое чувство, — Гордей упирает руки в бока, как бы ещё больше закрывая меня от матери.

— Зря, — усмехается Эвелина. — Наоборот, я бы дала дочери парочку очень дельных советов, — провокационно играет бровями, — как отбить чужого мужика, и главное, как его удержать.

— Послушай, вот тут я уверен, что у тебя богатый опыт, но и Аня девочка уже взрослая. Она сама разберётся, — давит её взглядом Гордей. — Аня, иди собирай вещи.

— Какие вещи? — хмурится Эвелина.

— Ма, — выглядываю из-за плеча Гордея. — Спасибо, что разрешила пожить в своей квартире, пока ты была в отъезде, но теперь, когда ты вернулась, вместе нам будет тесно и неудобно…

— И куда ты пойдёшь? — кривится она. — У Дымовых квартира шикарная, я не спорю, но там Наташа тебя сожрёт за пять минут, поверь.

— Я не настолько отбитый, чтобы тащить Аню в нашу квартиру, — снова вступает в разговор Гордей. — Не переживай, Эвелина, я могу себе позволить другое жильё. — Анна, ты совершаешь большую ошибку, — прожигает меня мать взглядом. — Такие мужики, — пренебрежительно указывает на Гордея, — не любят проблем. Поверь, он очень быстро помирится с женой, а тебя ждёт в лучшем случае роль содержанки, — снисходительно кивает она. — Это тоже неплохо, но имеет огромные недостатки. Ты потратишь свою молодость на человека, который в итоге кинет тебя.

— Эвелина, давай свой негативный опыт ты не будешь переносить на дочь, — цедит Гордей.

— Ну да, ну да, — снова эта змеиная усмешка. — Вы мне тут ещё про любовь спойте. Что-то типа: Гордей не такой, он любит меня, а я люблю его…

И так пренебрежительно она это говорит, что внутри у меня как будто дыра образуется, все наши чувства и порывы сразу кажутся незначительными, грязными, обречёнными на провал…

— Так, всё, хватит, — отрезает Гордей. — Аня, пойдём.

— Анна, постой, — окликает меня Эвелина, — Я предупреждаю, что если ты сейчас уйдёшь, на мою поддержку можешь больше не рассчитывать, — звенит её голос.

Мне хочется рассмеяться. Можно подумать, эта поддержка когда-то была. Да, за квартиру и машину я благодарна, но в остальном я давно рассчитываю только на себя.

— Пойду, соберу вещи, — уверенно киваю, давая понять, что все попытки Эвелины не достигли успеха.

Выхожу в спальню, вытаскиваю с верхней полки большую сумку, начинаю собирать. На самом деле вещей у меня не слишком много. Мне кажется, я всегда подспудно знала, что мать может вернуться в любой момент, и тогда мне придётся срочно съезжать.

Нет, в одну сумку всё, конечно же, не влезло, но самое необходимое — легко.

Буквально двадцать минут, и я готова.

Гордей стоит уже полностью одетым у входной двери, как коршун наблюдая за всем происходящим. Мне хочется броситься ему на шею и долго благодарить, потому что я чувствую, сколько яда не выплеснула Эвелина, но он сочится из каждого её взгляда, жеста, движения так, что в квартире даже дышать тяжело.

— Я готова, — сообщаю Гордею.

— Анна, — скрипит Эвелина, — ты хорошо подумала? Я считаю, что ты сейчас поступаешь очень бестактно, бестолково, и просто некрасиво. Могла хотя бы с матерью чаю попить и спросить, как у меня дела и почему я была вынуждена вернуться в Россию.

— Мам, я вижу, что сейчас у нас не получится нормального разговора. Извини, — пытаюсь я расстаться с ней всё же на положительной ноте. — Если ты захочешь, мы можем встретиться с тобой немного позже.

— Что ж, — кривит лицо Эвелина, — посмотрим, как скоро ты прибежишь обратно. Желаю тебе удачи во взрослой жизни, — ядовито усмехается мама.

— И тебе всего хорошего, — выдыхаю я.

Гордей подхватывает мою сумку, и мы выходим в неизвестность из квартиры, которую ещё вчера я считала своим домом…