Измена в новогоднюю ночь (СИ)

Глава 23

Я очень довольна собой, но уже через полчаса понимаю, что имел в виду Гордей, когда так хитро улыбался.

Мне и раньше было не просто противостоять обаянию этого засранца, а теперь он включил это опасное оружие на полную силу.

Я сижу как королева, а вокруг меня суета. К нам уже приехала доставка из супермаркета, и теперь мой холодильник ломится от продуктов. Возмущения мои полностью игнорируются. Я слышала, Гордей звонил ещё куда-то. Подозреваю, что ужин наш тоже в пути.

Сейчас мужчина чем-то гремит в ванной. Что он там делает? Я ужасно хочу попасть туда по своим женским делам, но пока плохо представляю, как допрыгать эти несколько метров. Конечно, стоит мне только намекнуть, как меня тут же потянут в туалет на руках. Но этого я допустить никак не могу.

Решаю всё же попробовать сама, потому что терпения у меня уже просто нет. Встаю на одну ногу и, держась за всё что можно, аккуратно прыгаю в сторону заветной комнаты.

Добираюсь до ванной и офигеваю.

— Ты что делаешь? — замираю поражённо взглядом на крепкой мужской заднице, торчащей кверху из-под раковины. Это что за демонстрации?

— Прокладку меняю, — отзывается Гордей.

— Чего?

Он выбирается, встаёт.

— Кран чиню, — объясняет невозмутимо. — Меня бесит, когда вода капает. Я не могу этот звук выносить. А у тебя тут все краны как будто сговорились, — кривится.

— Ну да, я давно собиралась сантехника вызвать, — вспоминаю я.

Ремонт в этой квартире не делался с момента, как я сюда въехала.

Я тогда только поступила учиться, а мама уже улетела во Францию. Она у меня вообще женщина ветреная, экстравагантная, любит менять мужей и страны. Мы с ней совсем разные, с отцом они развелись, когда я была маленькой, и после развода я осталась с папой и бабушкой. Они-то меня и воспитывали.

Мать в моей жизни появлялась набегами крайне редко. И чаще откупалась дорогими подарками и снова исчезала.

Вот, квартира и машина — как раз такие “подарки”. Вообще-то, квартира мамина, я живу здесь, пока она налаживает жизнь в Париже с очередным мужем. И я искренне желаю ей счастья, потому что если она вернётся, мы с ней точно не уживёмся.

— Ты зачем встала? — смотрит хмуро Гордей. — Крикнула, я бы тебе помог.

— Нет. Я не совсем инвалид, а ты скоро уйдёшь, и мне нужно всё равно самой передвигаться.

— Насчёт “скоро”, я хочу поспорить, но прямо сейчас я освобождаю территорию. Прошу.

Подхватывает меня руки, переносит через коробку с инструментами, непонятно откуда взявшимися в моей квартире, и усаживает на закрытую крышку унитаза. Выходит из ванной.

Когда я справляюсь со всеми потребностями и выбираюсь в коридор, на столе на кухне замечаю бумажные пакеты из известного в городе ресторана.

Гордей раскладывает по тарелкам сырную нарезку и фрукты.

— Так, Снегурка, — тут же бросается ко мне, чтобы доставить меня до кухни и усадить на вращающийся стул на колёсиках. — Я тебе нашёл средство передвижения по квартире.

— О, отлично. Спасибо. Я про него и забыла.

— Будь умницей, сделай нам красиво на столе, а я пока закончу с краном. И будем есть. Я дико проголодался!

Не спорю. Послушно раскладываю еду по тарелкам, и тоже захлёбываюсь слюной.

О, откуда этот коварный мужчина узнал, что я обожаю морепродукты? М-м-м, здесь и креветки в кляре, и салат мой любимый, роллы, а ещё…Открываю коробочку с десертом и просто хочу застонать от предвкушения этого блаженства.

Вот верх коварства! Фонданы, м-м-м. Такие аппетитные, свежие, ароматные.

Не выдерживаю, беру один и сразу кусаю, чувствуя, как по языку расплывается тёплый шоколад.

— М-м-м, — прикрываю в блаженстве глаза, практически улетая в нирвану.

Краем уха слышу сзади лёгкий шорох, движение воздуха, а потом к божественному вкусу добавляется скольжение мужского языка по моим губам.

Распахиваю глаза.

— Гор…, — договорить мне не позволяют.

Эти порочные губы буквально берут меня в плен, добавляя такие восхитительные нотки к шоколадному вкусу, что я просто не могу устоять. Это так пьяняще, невероятно сладко и страстно, что я теряюсь от ощущений.

Шоколад смешивается на наших языках, но мы не останавливаемся. Мужская рука забирается в мои волосы, притягивая ближе, и этот порочный язык слизывает шоколад с моих губ.

— Ничего более вкусного я не пробовал, — шепчет Гордей. — Хочу добавки.

И мне бы его оттолкнуть, но… Это же не секс? — бьётся на краю сознания мысль.

Мне так хорошо, что я тоже хочу добавки. Чувствую, как Гордей забирает фондан, снова подносит его к моим губам. Я кусаю ещё кусочек, подтаявший шоколад пачкает губы, но Гордей так голодно и порочно смотрит на это, что внутри меня сгорают в пепел все барьеры.

А потом он снова набрасывается на мои шоколадные губы, его язык совершает настолько неприличные движения… Я уже не так уверена, что это не секс. Но во мне пробуждаются те самые ужасно требовательные жадные бабочки. Они кружат где-то внутри, раскручивая торнадо неведомых ранее ощущений во всём теле.

И мне уже хочется этого языка ниже, чтобы вот также он порхал по другим чувствительным местам. Я же помню, как он может… соски требовательно напрягаются, между бёдер бесстыдно сводит лёгкими спазмами.

Дышу судорожно и не сразу понимаю, что мы уже не целуемся. Тяжёлое мужское дыхание бьётся мне в ухо.

— Проси, — шепчет Гордей.

— Чего? — мой поплывший мозг никак не срабатывает.

— Проси! — настойчивее и жёстче требует мужчина.

И тут я включаюсь в реальность.

— Нет! — отрезаю слишком громко.

Но это скорее, чтобы распугать проклятых беспощадных бабочек, которые толкают меня к разврату!

— Нет! — отталкиваю Гордея.

— М-м-м, — страдальчески стонет он, но отрывается от меня. — Жадная Снегурка, — горестно усмехается. — Но очень сладкая. Слаще шоколада. Я оценил, — вытирает краешек моих губ, облизывает палец.

И его взгляд такой греховный, полыхающий желанием, что я, кажется, сейчас опять уплыву…

— Ты…, — что я хотела сказать? — Кран починил? — голос мой предательски хрипит.

— В ванной да, а вот мой кран от нашего сладкого поцелуя чуть не потёк.

Я вспыхиваю от такого пошлого сравнения.

— Прокладку себе поменяй, — фыркаю я.

— О, это не поможет. Придётся терпеть, — падает Гордей на соседний стул. — Мне срочно нужно много вкусной еды, чтобы залечить стресс. Иначе я могу забыть о своём обещании.

— Тогда я в тебе очень сильно разочаруюсь, даже не успев очароваться, — поджимаю губы.

— А ты ещё не успела? — выгибает бровь мужчина.

— Нет, — стараюсь говорить уверенно.

— Ла-а-адно, — хитро щурится он. — Значит, придётся ещё повысить градус. Ну держись, Снегурка. Я предупредил.

Уходит в ванную, а я взволнованно обмахиваю пылающее лицо руками.

Чёрт, кажется, я выпустила очень опасного джинна из бутылки, и теперь точно сгорю в его огне!