Измена. Я тебя разлюбил

Глава 5

— Выметаться? — муж посмотрел на меня с усмешкой

В его глазах затаилось недоверие. Он явно не мог вообразить себе, что я позволю себе нечто подобное.

Наш брак не был безоблачной прогулкой под майским дождём. Бывало, конечно, всякое, но чтобы это всякое доводило до подобных ультиматумов… Нет, с подобным мой муж сталкивался впервые.

А я просто отпустила вожжи и перестала сдерживать всё, что рвалось изнутри. Я столько всего замолчала, замела под ковёр в этом браке, что лучше даже не начинать вспоминать. Иначе мне пришлось бы признать, что даже самые долготерпеливые подобным мазохизмом не занимаются. Но есть всё-таки один важный момент — принося жертвы в супружестве, ты понимаешь, ради чего их приносишь. И видишь результаты своих трудов каждый день. Счастливая, дружная семья, которой в итоге все трудности по плечу.

Сейчас уже не та ситуация. Добровольский так привык к спокойствию в своём семейном тылу, что решил не сдерживаться.

— Слух тебя не подводит, — кивнула я. — И я не прошу, Игорь. Я требую. Если ты не готов меня услышать, значит, собирать вещи отправлюсь я. Мне безразлично, кто ставит эту квартиру. Но оставаться с тобой под одной крышей после подобного унижения я не сбираюсь. Это, надеюсь, понятно?

— Надо же, — протянул муж, окинув меня продолжительным взглядом. — А в тебе таки проснулась твоя давно задремавшая львица.

— Свои комплименты и слова восхищения отставь, пожалуйста, при себе.

— Ну что ж, — Игорь не спеша поднялся из-за стола. — Я старался не скатываться до пошлостей вроде криков со взаимными обвинениями и битьём посуды. Думаю, нам с тобой это в целом почти удалось. Я ни в коем случае не собираюсь настаивать. Гонишь с порога — я хожу. Остынешь — поговорим.

И вот тут, наверное, я бы отдала предпочтения крикам и битью посуды. Потому что подобные фразы ранили сильнее прямых оскорблений.

— Боишься не справиться с всплесками моей горячей натуры? — сардонически хмыкнула я. — Не нужно делать мне одолжений. Я не вижу смысла откладывать какие-либо разговоры с тобой на потом. Я своего мнения не поменяю. Ты унизил меня не только тем, что затащил к себе в постель молоденькую девицу, но и тем, что посчитал это само собой разумеющимся поступком. Я не затем замуж за тебя выходила, Добровольский, чтобы отираться на вторых ролях! А воевать за тебя с наборами дорогих имплантов я не собираюсь.

— Проиграть молодости и красоте не зазорно, — бросил муж.

Моя рука дёрнулась для пощёчины, но я вовремя себя остановила. Рукоприкладство дало бы ему повод вообразить, что его удар достиг цели.

Вместо этого я посмотрела ему прямо в глаза и раздельно произнесла:

— Я напомню тебе об этой фразе, когда молодого любовника себе заведу.

— На вызов меня подбиваешь? — осклабился муж.

— За что? — вырвалось из меня в приступе искреннего изумления. — Игорь, я просто не понимаю, за что ты так со мной поступаешь?

Его намеренная жестокость по мере нашего разговора только усиливалась, и я не могла понять, что я такого успела сделать ему, кроме того, что верно и преданно прожила в ним последние тридцать лет.

— Да ни за что, — поджал он плечами. — Просто я тебя разлюбил.

И увидев мой помертвевший взгляд, добавил:

— Ты же искренности хотела? Вот тебе правда. Столько лет с одним человеком — это утомительно, Даш. И все эти девочки… это моя передышка. Моё лекарство от скуки. Не беря во внимание, конечно, очевидные выгоды и расчёт. Но таким образом мы с тобой умудрились сохранить наш брак в относительном благополучии.

И до меня доходило. Тошнотворно медленно и тяжко, но доходило, что истинные масштабы трагедии до сих пор скрывались от меня за свежей раной предательства.

— Так… она не первая у тебя?

— Ох… святая простота, — усмехнулся супруг. — Если бы не болтливость нашей Вероники, ты так и жила бы в иллюзии, что наш брак держится исключительно твоими стараниями и на твоих плечах.

— Скотина, — выдохнула я и больше не сдерживала своих рефлекторных порывов.

Моя ладонь врезалась в его крутую скулу.

Кожу ожгло огнём, но я сдержала возглас боли и только поморщилась.

— Драматично, — ухмыльнулся Игорь и провёл ладонью по щеке. — Мне кажется, тебе пойдёт на пользу эта пощёчина. Ты хотя бы вспомнишь, каково это — сильные эмоции проявлять. Потому что в последнее время от тебя сложно было добиться хоть какой-нибудь реакции хоть на что-либо.

Я беззвучно всхлипнула и резко вдохнула, а после с шумом выдохнула, как перед прыжком.

— Развод. Я подаю на развод, Добровольский.

— Ты хорошо подумала? — он приподнял бровь, словно всерьёз давал мне время на то, чтобы при желании забрать слова обратно.

— Я подумала лучше, чем ты, — процедила я, лихорадочно ища способ надавить на него там, где побольнее. — Я разведусь с тобой так, что ты этот развод навеки запомнишь.

— Вот как? — усмехнулся он. — А детали к анонсу какие-нибудь прилагаются?

— Я похороню твою репутацию, Добровольский. И сделаю его максимально публично. Я вытащу наружу всё грязное бельё, какое только смогу отыскать!

— Как это по-женски, — скучающим тоном проговорил супруг. — И ответных действий ты не боишься?

— А, может, я камикадзе, — фыркнула я, слишком хорошо понимая, что эта безбашенность — продукт моего до предела нервозного состояния. — Может, мне плевать, что ты предпримешь. Я просто хочу тебя утопить!