Кэш

Глава 20

Кэш

АД — ЭТО ТАНЦПОЛ

Проезжая мимо Нового дома, я резко бью по тормозам, увидев незнакомый грузовик, припаркованный у крыльца.

Блестящие хромированные диски, просторный салон — у меня в животе неприятно сжимается.

— Чей это асфальтовый принц?

Райдер, сидящий на пассажирском сиденье, пожимает плечами.

— Без понятия. Тоже только сейчас заметил. Может, у Молли гости? Машина дорогая, кто-то из Далласа, наверное.

— Почему мне никто не сказал, что у нас гость? Я ведь должен знать такие вещи.

— Потому что весь день мотался с нами, придурок.

Меня накрывает тревога. Это Денали. Новенький, как Рэндж Ровер Молли. И, как и Ровер, эта машина стоит больше ста тысяч.

Очевидно, она никогда не видела настоящей работы. Готов поспорить, хозяин паркует её либо у себя в офисном гараже, либо у загородного клуба.

А вдруг я ошибся? Может, у Молли и правда есть парень.

Может, он из тех ублюдков, которые тратят деньги на пикапы, которые им нафиг не нужны.

Но почему он появился только сейчас, спустя столько времени после её отъезда из Далласа? Если бы она была моей, я бы не смог провести без неё ни одной ночи. Меня бы ничто не удержало.

Ничто.

Какое у этого идиота оправдание? И почему Молли купилась на это? Я уже его ненавижу.

— Поехали уже, — зевает Дюк на заднем сиденье. — Группа скоро начнёт играть, а у меня сил осталось на донышке.

Пятничный вечер. Очередная долгая, жаркая неделя подошла к концу. С утра небо затянуло облаками, наконец-то дав нам с парнями передышку от солнца. Только дождя пока нет.

Сегодня нас задержало стадо, и мы закончили далеко за полдень. Я вымотан.

Но вот я здесь, вожу братьев в город за пятнадцать минут пути — холодное пиво, живая музыка.

Я говорю себе, что открылось второе дыхание, потому что приближается осень, а это моё любимое время года на ранчо. И это никак не связано с тем, что, возможно, Молли тоже будет сегодня вечером в баре.

Абсолютно не связано.

Мне вообще без разницы, где она. Чёрт, у меня даже нет её номера. Не то чтобы я мог написать ей и спросить, собирается ли она выйти. Если её парень здесь, наверняка она хочет провести время с ним, а не шататься по городу.

Я не осознаю, что сжимаю руль до побелевших костяшек, пока Райдер не кашляет, привлекая моё внимание.

— Не сломай его, мужик.

— Может, это просто подруга Молли, — говорит Уайатт с заднего сиденья, рядом с Дюком. — Она давно не была дома.

— Да, — кивает Дюк, глянув на него. — Девушки тоже водят пикапы. Может, она взяла его у родителей? Ну, знаешь, для поездки за город.

Уайатт соглашается:

— Точно.

Наши взгляды встречаются в зеркале заднего вида. В его глазах тепло и понимание. Но понимать нечего, хочется заорать. Я в порядке. Ну и пусть это её парень. Мне плевать. Я не хочу волноваться. Потому что если начнёшь волноваться… Тебе разобьют сердце. Тебе сделают больно. А я уже нахлебался боли сполна.

Молли бы сказала мне, если бы у неё был парень? Хотя с чего бы? Мы разговаривали о мечтах, семье, потере, но ни разу не обсуждали личную жизнь.

Сейчас, когда я об этом думаю, это кажется странным.

И одновременно вполне логичным.

Она мой босс. Дочь Гарретта. Я должен относиться к ним с уважением. И мне надо, чтобы братья перестали смотреть на меня так, будто у меня две головы.

Нажимаю на газ, прибавляю громкость радио.

Прохладный ветерок приятно освежает.

— Просто хочу убедиться, что это не какие-нибудь адвокаты, — говорю. — Или покупатель.

В конце концов, Молли говорила, что рано или поздно продаст ранчо Лаки лучшему предложению. Может, этот процесс уже начался.

Хотя внутри что-то подсказывает мне, что дело не в этом. Молли была со мной всю неделю, и ни разу даже не заикнулась о возможном покупателе. Когда бы она успела его найти? В конце дня она такая же вымотанная, как и все мы.

— Может быть, — протягивает Райдер, высовывая руку в окно.

— Если это не покупатель, — медленно говорит Уайатт, — и если она сегодня вечером выйдет с этим своим другом… ты будешь в порядке в Рэттлере, Кэш? Я только что приехал в город за выигрышем. Лучшая неделя в моей жизни. Не хотелось бы лишиться этих денег, если вдруг… ну, если Таллула решит, что её отношение к нам, Риверсам, стало, скажем так, прохладным.

Я сдёргиваю бейсболку, переворачиваю козырьком назад.

— С чего бы мне быть не в порядке?

Дюк усмехается.

— Да ни с чего.

— Ты что-то хочешь сказать, брат?

— Да нет, брат. Просто давно не видел, чтобы тебя так цепляла какая-то девушка.

— Дело не в девушке.

Теперь хихикает Уайатт.

— Конечно, не в девушке.

— Хотите, чтобы я развернулся? Потому что я развернусь.

Райдер поднимает руки.

— Давайте просто пойдём выпьем, ладно? Ничего не случится.

— Спасибо, — отвечаю я, хотя внутри точно знаю: что-то сегодня обязательно случится.

Или, может, я просто хочу, чтобы случилось. Потому что уже достало чувствовать себя таким… напряжённым. На взводе. Полным надежды.

Каждый раз, когда я сворачиваю за угол, я затаиваю дыхание, надеясь, что увижу Молли. Почти не сплю, потому что мне чертовски любопытно, какую острую, пошлую шуточку она выдаст мне за утренним кофе.

А по вечерам, после ужина, я думаю о том, как она принимает ванну. В доме есть джакузи. Включает ли она пузырьки? Доводит ли себя до оргазма? Думает ли обо мне в этот момент? Или о придурке, который водит Денали?

Я почти дрожу, когда мы подъезжаем к Рэттлеру. Захожу внутрь, оглядываюсь. Молли нигде не видно. Говорю себе, что рад этому, пока усаживаюсь за стойку. Таллула открывает пиво Shiner Bock, скользит бутылку мне по барной стойке.

— Спасибо, — говорю. — Налей мне ещё текилы.

Она приподнимает бровь.

— Плохой день?

— Нет. — Делаю глоток. — Да. Ну, как сказать…

Она молча наливает мне текилу. Я осушаю его залпом. Жжение приятно растекается по груди.

Группа начинает играть. Кавер на Джонни Кэша — толпа тут же оживает, люди топают, кто-то уже вышел танцевать. Все веселятся.

Кроме меня.

— Хочешь поговорить?

Я скосил глаза вправо. Уайатт стоит у стойки.

— О чём?

— Не дури. Тебе нравится Молли.

Я мог бы это отрицать. Должен был бы. Но вместо этого делаю ещё один глоток. Всё равно все уже на танцполе, никто нас не слушает.

— Вы с ней… что-то произошло, когда ты увозил её в свой дом на этой неделе?

Провожу ладонью по затылку.

— Откуда ты знаешь?

— Дюк и хранит секреты? Да он скорее удавится.

— Я с ней не спал.

— Это хорошо.

— Поверь, никто не понимает лучше меня, насколько плохая это была бы идея.

— Но что-то всё-таки случилось.

— Мы разговаривали.

— О чём?

Запрокидываю голову, тепло от текилы разливается под кожей.

— Ни о чём. Обо всём. О Гарретте, в основном. О маме и папе.

Брови у него ползут вверх.

— Ты говорил с Молли о наших родителях?

— Она спросила, я ответил.

— Ты открылся ей. Девушке, которую так ненавидел, что смотреть на неё не мог.

Я бросаю взгляд на дверь.

— Да.

Уайатт опирается локтями на барную стойку.

— Беру свои слова назад. Мне это начинает нравиться. Ты в последнее время на удивление в хорошем настроении, и теперь я знаю, почему.

Я качаю головой, подзываю Таллулу, показываю ей знак ещё одной бутылки.

— Это неважно. Она дочь Гарретта. Наш босс.

— А может, она хочет, чтобы ты был её боссом, а?

Я с грохотом ставлю бутылку на стойку.

— Уайатт.

— Ладно, ладно. — Он поднимает руки. — Но если подумать… а это ведь не так уж и плохо? Если бы у вас что-то сложилось, для нас всех это могло бы быть даже к лучшему, брат.

— Или означало бы, что мы потеряли всё, ради чего так пахали.

Уайатт наклоняет голову набок.

— Думаю, ты слишком мало о себе думаешь. Ты уже не мальчишка…

— Заткнись.

— Ты понимаешь, о чём я. Ты не дурак. И не безрассудный. Не знаю… — Он пожимает плечами, отпивая пиво. — Может, просто твоё время пришло.

— Моё время?

— Осесть. Найти своего человека. Стать счастливым, чёрт возьми.

Эта мысль вызывает во мне что-то… не сказать, что неприятное. А если Уайатт прав? Это, конечно, безумие. Но бывало и похуже.

— Тим Макгро и Фейт Хилл тоже ведь познакомились на работе, да? — продолжает он. — А теперь посмотри на них. Настоящая империя. Может, и ты с Молли…

Я улыбаюсь, не в силах сдержаться.

— Но я-то красивее, чем Тим, верно?

— Чувак, никто не красивее Тима. Ты видел, как он сейчас выглядит? Это же чертовски рельефная, поющая машина. Но я к тому, что… кто знает, что готовит будущее? Может, если бы вы с Молли…

— Уайатт.

— … приняли хорошие бизнес-решения. — Он ухмыляется.

— Конечно, именно это ты и собирался сказать.

Я снова бросаю взгляд на дверь. Сердце глухо падает в грудь, когда она открывается.

А потом срывается вниз на сотню этажей, когда внутрь заходит Молли, а за ней тип с прилизанными волосами. Он в тёмных джинсах и рубашке на пуговицах. Этот ублюдок явно вырядился для Рэттлера. Выглядит так же не к месту, как корова в центре Манхэттена.

Но Молли…

Чёрт. Молли выглядит чертовски горячо. На ней блестящая рубашка, миниатюрная джинсовая юбка, возможно, самая короткая из тех, что я когда-либо видел, и ковбойские сапоги. Волосы собраны в хвост, а на ушах огромные серьги, нелепые, но каким-то образом идеально ей подходящие.

Кровь гудит в висках, когда она замечает меня. Её лицо озаряет улыбка.

— Кэш! Привет!

Басовая линия группы отдаётся вибрацией в груди, пока она и Прилизанный подходят ближе.

Я замечаю, что он её не трогает. Никаких рук на талии. Никаких прикосновений к спине. Никакого права собственности. Если бы она была моей, мои руки не оставляли бы её ни на секунду. И все бы знали, что она занята. А она бы знала, насколько сильно я её хочу.

Чёрт. Чёрт, я не просто запал на Молли. Я не просто хочу её в постели. Я хочу всю её.

И не могу больше отрицать, что хочу быть тем самым мужчиной для неё. Тем, с кем она будет танцевать. Кто защитит её от таких мразей, как Родди и этот вот Прилизанный.

Тем, кто покажет ей, каким должен быть настоящий партнёр. Я могу быть этим человеком, Молли, если ты позволишь.

Но у меня не уходит ощущение, что они с этим парнем больше, чем просто друзья. Может, это потому, как его узкие глазки сверлят меня, сузившись.

Отталкиваясь от стойки, я беру пиво и натягиваю улыбку.

— Привет, Молли.

— Я надеялась, что вы будете здесь. Кэш, Уайатт, знакомьтесь — Палмер. Кэш — тот самый ковбой, о котором я тебе рассказывала, наш управляющий. Уайатт — его брат. — Она кивает на Прилизанного. — Палмер приехал из Далласа.

Уайатт бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем протянуть руку:

— Добро пожаловать в Хартсвилл, Палмер.

— Рад быть здесь. — Палмер пожимает его руку. — У вас отличное хозяйство. Молли устроила мне небольшую экскурсию днём.

И это всё, что она тебе устроила?

Я не сразу осознаю, что сжимаю пивную бутылку, пока этот гад не протягивает руку мне.

Делаю паузу. Пусть болтается в воздухе. А потом нехотя беру его ладонь.

— Ты здесь на выходные? — спрашиваю.

Мне не хочется общаться с этим придурком, но любопытство перевешивает. Мне срочно нужно понять, кто он для Молли и как надолго задержится.

Палмер бросает взгляд на неё.

— День-два, да.

День-два? Или это мне показалось, или в глазах Молли мелькнуло разочарование? Я ненавижу этого ублюдка.

Уайатт ошибся. Я всё ещё могу быть идиотом. Вот прямо сейчас и есть. Потому что ненавижу человека, которого даже не знаю. Но чем сильнее пытаюсь задавить эту ненависть, тем больше она разгорается. Поэтому я позволяю ей пылать.

— Вы друзья, — медленно говорю я.

Молли улыбается Таллуле, забирая две бутылки.

— Спасибо, Таллула. — Затем оборачивается ко мне. — Да, мы познакомились ещё в колледже. А потом как-то встретились снова в Далласе и… восстановили связь.

Я оглядываю его наряд.

— Чем ты там занимаешься?

— Я трейдер. — Он делает глоток пива, лениво осматривая танцпол, как будто меня вообще здесь нет. — Товарные рынки.

— То есть ты ставишь на то, что цены на нашу продукцию пойдут вниз?

Палмер пожимает плечами.

— Иногда, да.

Я смотрю на Молли. Она смотрит на меня.

Вот этот? Серьёзно?

В ответ она берёт его под руку.

У меня внутри словно взрывается граната — нет, не ярости, а ревности.

— Палмер, пойдём посмотрим на группу. Они классные. Наш повар играет на барабанах, а второй вокалист — наш ветеринар.

— Забавно, — отвечает Палмер. — Пойдём.

Я делаю вид, что сосредоточен на пиве, но не могу перестать украдкой бросать взгляды на них на танцполе.

Теперь он держит её за талию, а Молли покачивается в такт каверу Криса Стэплтона. Она поворачивается к Палмеру, и он раскручивает её, заставляя закружиться. Она улыбается.

В животе зарождается болезненная тяжесть.

Ровно неделю назад я кружил её на танцполе. Я был тем, кому она так улыбалась. Мне совсем не нравится видеть её улыбку, обращённую к кому-то другому. Ни капли.

Они танцуют, а я пью.

А потом Прилизанный задевает девушек, танцующих позади них. Вместо того чтобы продолжить танцевать с Молли, он оборачивается и заводит разговор с ними. Это сёстры Хейгер, известные чемпионки по родео. Они красивые. Факт, который Палмер, похоже, отметил для себя. В груди с каждым мгновением нарастает напряжение, пока я наблюдаю, как Молли вежливо поддерживает разговор вместе с ним.

Группа замолкает между песнями, и я улавливаю обрывки их слов. Начинается новая мелодия, и Молли тянет его обратно. Но он не двигается. Улыбается Хейгерам, болтая без остановки, как будто не заставляет самую красивую женщину на свете ждать его. Тень проскальзывает в её взгляде.

Я никогда не хотел ничего сжечь.

Но я бы сжёг к чертям весь этот город, если бы это означало, что мне больше никогда не придётся видеть этот взгляд в её глазах.

Они с Прилизанным вместе? Может, у них просто отношения без обязательств. Может, они только начали встречаться и ещё не решили, как это назвать. Да какое, к чёрту, значение это имеет? Он флиртует с другими, и это её расстраивает. И ему наплевать. Мне этого достаточно.

— Может, пойдём уже? — тихо говорит Уайатт. — Я… устал.

— Сиди спокойно.

— Кэш, она имеет полное право…

— Мне плевать.

— Тогда почему ты выглядишь так, будто хочешь его ударить?

Мне нечего ответить.

Я просто сижу и сверлю его взглядом, пока он, наконец, не поворачивается обратно к Молли. Но не танцует с ней. Наклоняется к её уху, что-то шепчет, а потом разворачивается и направляется в нашу сторону. Молли остаётся на танцполе, выглядя раздражённой. Даже разочарованной.

Я кусаю щёку изнутри, чувствуя вкус крови.

— Мы должны уйти, — повторяет Уайатт.

Он прав. Но мои ноги не двигаются.

Прилизанный неторопливо подходит, засунув руки в карманы джинсов, и оглядывает стену за барной стойкой, словно разглядывает меню.

Я фыркаю от смеха.

— Что? — он смотрит на меня.

— Ничего. Просто…

— Таллула сделает тебе всё, что хочешь, — перебивает Уайатт. — Она знает своё дело вдоль и поперёк.

— Спорю, у вас нет бурбона Willett, да? — спрашивает Палмер у Таллулы.

Барменша отвечает ему натянутой улыбкой, вытирая руки о полотенце.

— Family Estate Rye или Johnny Drum?

Палмер моргает.

— У вас есть Johnny Drum?

— Есть.

— Тогда его. Со льдом, немного имбирного.

Этот ублюдок заслуживает, чтобы ему врезали.

— Без имбирного, — бурчу я. — И безо льда.

Брови Палмера сходятся.

— Прошу прощения?

— Такой хороший виски и ты собираешься его разбавлять?

— Я пью так, как мне чёртовски хочется. — Он делает шаг ближе. — У тебя проблемы, сынок?

И вот это «сынок» меня цепляет.

И прилизанные волосы.

И этот заказ.

И то, как он флиртовал с другими прямо перед Молли.

И этот чёртов Денали.

Я выше его на несколько сантиметров, но он не отступает, когда я тоже двигаюсь вперёд.

— Есть проблема, — произношу я медленно. — Во-первых, не надо называть меня сынком. А главное — ты задел Молли. Вот это меня действительно бесит.

— Кэш. — Голос Уайатта звучит предостерегающе. — Остынь.

Я поднимаю руки, но не отвожу взгляда от Палмера.

— Меня учили не бить первым. А тебя, сынок?

В его глазах вспыхивает злость.

— В чём твоя проблема?

— В том, что мужчина должен обращаться с своей девушкой с уважением.

— Молли просто подруга.

Я снова смеюсь.

— Тогда ты просто идиот.

Всё происходит быстро. В одно мгновение я сверлю Прилизанного взглядом. В следующее — его кулак врезается мне в челюсть. Боль распускается по лицу, во рту появляется вкус крови. В ушах громко стучит сердце.

Уайатт кричит, но не успевает схватить меня, чтобы остановить. Я уже заношу правую руку и с размаху бью Прилизанного в рот. Он отлетает назад с воплем. В баре все вскакивают на ноги. Музыка обрывается ровно в тот момент, когда я слышу, как Молли выкрикивает моё имя.

— Кэш! Палмер! Какого чёрта, вы двое?! Прекратите!

Она несётся к нам с танцпола.

Палмер выпрямляется, отнимает руку от рта. Она вся в крови. Горячая волна удовлетворения пронзает меня насквозь.

Уайатт, наконец, успевает схватить меня за руки и оттащить назад. Райдер и Дюк тут же оказываются рядом. Райдер становится между мной и Прилизанным, нахмурив брови.

— Полегче. — Его голос звучит жёстко. — Нас больше, так что не вздумай делать глупости.

Таллула закидывает полотенце на плечо.

— Без драк в баре. Хотите выяснить отношения — выходите на улицу.

Молли уже здесь. Дыхание сбито. В её глазах… Чёрт его знает, что. Но точно не разочарование. И не обида.

Райдер правильно делает, что встаёт ближе к Молли, загораживая её от Палмера. Я хорошо его обучил. Я дёргаюсь, пытаясь высвободиться, но Уайатт держит крепко. Прилизанный смотрит на меня.

— Какого хрена, чувак?

— Я уже сказал. Ты расстроил Молли.

— Что? — Глаза Молли расширяются, на лбу появляется складка. — Как ты… он не…

— Не верю, что ты так себя ведёшь из-за этого? — Палмер недоверчиво качает головой.

Я сверлю его взглядом.

— Этого недостаточно?

— Ты сумасшедший, бро. Вы все — сумасшедшие.

Он оглядывает наш полукруг.

Я резко выдёргиваю руки из хватки Уайатта и делаю шаг вперёд, упираясь пальцем в грудь Прилизанного.

— Отлично. Значит, больше сюда не приедешь, ясно? Если я ещё раз увижу твой сраный грузовик, тебе не поздоровится. Понял?

Он щурится.

— Кто ты вообще такой, чтоб мне указывать?

— Кэш. — Я толкаю его в плечо. — Риверс.

— Пошёл ты.

И он бросается на меня.

Я больше него. У меня есть братья. Это не честный бой. Но мне плевать. Я заламываю его в полунельсоне. Он ёрзает, пытается бить меня в бок, но я только сильнее сжимаю захват.

— Остынь.

— Пошёл ты.

— Я серьёзно. Остановись, пока сам себя не покалечил.

Уайатт снова тянет меня назад.

— Отпусти его, Кэш. Он не стоит того.

— Кэш, отпусти его, ради Бога, — повторяет Молли. — Сейчас же. Пожалуйста.

Я встречаюсь с ней взглядом. В её глазах пылает огонь, отражая неоновый свет вывески. Я вижу злость. Вижу лёгкий страх. И искру, разжигающую внутри меня пожар.

Я разжимаю руки. Палмер выпрямляется, сплёвывает на пол.

— Исчезни. — Я встаю в полный рост, тяжело дыша. — И никогда больше не возвращайся.

Он не двигается. Я жду, что он снова кинется на меня. Но если он уйдёт сейчас — значит, он трус. И он уходит. Даже не взглянув на Молли. Прямо к выходу. Через секунду тишину разрывает рёв шин по гравию.

— Это быстро обострилось, — пробормотал Райдер, протягивая мне салфетку.

Я вытираю руки.

— Теперь расскажешь, что это, блядь, было?

Молли остаётся стоять на месте. Она смотрит на меня.

— Что? — Я сминаю салфетку и бросаю её в мусорку за стойкой. — Этот тип вёл себя как последний придурок. Я просто дал ему понять, что так нельзя.

— Дал понять? — Молли всё так же сверлит меня взглядом. — Кэш, ты ударил его в лицо.

— Только после того, как он ударил меня.

— Это… я…честно, неважно. Никаких оправданий драке не существует.

— Позволю себе не согласиться.

Её глаза бегают по моему лицу. Что она ищет? Она выглядит такой же потерянной, как я себя чувствую. Зачем ты вообще связываешься с такими клоунами? И почему этот факт сводит меня с ума?

— Что с тобой не так? — спрашивает она.

Хотел бы я знать.

— Я заступился за тебя.

Она выпрямляет спину.

— Знаешь что? Я… мне… — Она вскидывает руки. — Мне нужно немного времени.

— Молли…

— Не надо. — Она проходит мимо меня. Я сдерживаюсь, чтобы не схватить её за руку. — Ничего из того, что ты скажешь сейчас, не изменит ситуацию к лучшему.

— Дай мне объяснить, что произошло.

— Насилие никогда не выход! — бросает она через плечо и исчезает в коридоре, ведущем к туалетам.

Только тогда я осознаю, что весь бар смотрит на нас. Ну, теперь уже только на меня, потому что Молли ушла. И в этих взглядах сплошное любопытство.

— Оу, ваша первая супружеская ссора, — ухмыляется Дюк.

Я стискиваю зубы.

— Лучше закрой рот, пока я и тебя не врезал.

Он ухмыляется ещё шире.

— Без обид, брат. Просто… это на тебя не похоже.

— Что именно?

— Ввязаться в драку из-за девушки.

Он прав. Это на меня не похоже. Как и гоняться за тем, что мне не принадлежит. Но именно это я сейчас и делаю. Прямиком к туалетам, игнорируя взгляды, провожающие меня. Сердце колотится в груди. Я не знаю, что скажу. Не знаю, как заглажу свою вину. Но знаю одно. Молли больше никогда не будет разочарована. И больше никогда не будет страдать из-за очередного придурка.