Кэш

Глава 32

Молли

ТАЛИСМАНЫ НА УДАЧУ

Я листаю плейлисты с кантри-музыкой девяностых в Spotify, сидя утром в переднем сиденье своей машины, когда Кэш окликает меня сзади.

— Эй, Молли. Кажется, твоя мама здесь. — Он хмыкает, закидывая мой самый большой чемодан в багажник. — Это она в белом Мерседесе?

Я тут же оборачиваюсь в пассажирском кресле, чтобы выглянуть в окно. Да, это моя мама. Она паркуется у тротуара перед моим домом.

— Это она.

— Хочешь, я её задержу? — Он ловит мой взгляд в зеркале заднего вида.

— Думаю, всё будет нормально. Надеюсь.

Мы с Кэшем стоим на другой стороне улицы, прямо перед зданием. Он загружает багажник, а я пытаюсь подобрать музыку для поездки. Кэш, будучи Кэшем, даже не дал мне дотронуться до чемоданов, не говоря уже о том, чтобы самой грузить их в машину.

Быть девушкой ковбоя, который в постели не стесняется в выражениях, а на людях ведёт себя как истинный джентльмен — это, конечно, одно удовольствие.

Когда мама выходит из машины, у меня неприятно сжимается в животе. Вчера за обедом мы разошлись на хорошей ноте. Кажется, мы наконец-то друг друга поняли. По крайней мере, мама знает, почему я сегодня возвращаюсь на ранчо.

И всё же, когда я позвонила ей утром, чтобы сказать, что мы выезжаем после завтрака, я не ожидала, что она предложит заехать. Тем более я не ожидала, что она действительно приедет. Сегодня воскресное утро. Пока большинство её знакомых либо в церкви, либо на бранче, мама обычно работает. Выходные для риелтора — золотое время.

Но вот она здесь. И я не знаю, хорошо это или плохо.

Она оглядывается по сторонам и быстро переходит улицу. Я замечаю, что под её рукой зажата белая бумажная сумка.

— Мам! Привет. — Я открываю дверь и выхожу из машины. На улице тихо — рано утром в воскресенье улицы почти пустые. — Рада, что ты заехала.

— Доброе утро, мисс Браун. — Кэш выпрямляется, подтягивая джинсы. — Как поживаете?

— Пожалуйста, зови меня Обри. И ничего, держусь. А ты как?

— Да вот, проверяю, чтобы у Молли было всё, что нужно. — Он ухмыляется и кивает на забитый багажник. — А ей, как оказалось, нужно до черта всего.

— Уверена, ты уже понял, что моя дочь слегка привередлива.

Я фыркаю.

— Это у нас семейное.

— Виновата. — Мама улыбается.

Я смотрю на Кэша. Это ведь хороший знак, да? Она улыбается, настаивает, чтобы он звал её по имени… Вчера она об этом ни слова не сказала.

— В общем… — Мама бросает взгляд то на меня, то на Кэша, а потом протягивает мне пакет. — Я рада, что застала вас. Вот немного угощений, чтобы было что перекусить в дороге.

Я беру сумку и только сейчас замечаю логотип Dean & DeLuca — сети магазинов деликатесов.

— Моё любимое. Ух ты. Спасибо, мама.

Я протягиваю руку, обнимаю её.

— Просто пообещай, что будешь чаще брать трубку. Мне нужно слышать твой голос. Не каждый день, но хотя бы не раз в неделю.

Глаза щиплет. Я закрываю их и киваю.

— Обещаю.

— Всю ночь не могла заснуть, всё о вас думала.

— Мам…

— Всё в порядке, Молли. — Она всё ещё держит меня. — Я не буду спрашивать, когда ты вернёшься в город…

— Тонко намекнула, — усмехаюсь я.

— …но я хочу быть частью этого. — Наконец она отпускает меня и смотрит на Кэша. — Частью вашей жизни. Вы рядом друг с другом совсем другие. Ты счастлива. — Мама берёт моё лицо в ладони. — Он делает тебя счастливой.

Она поворачивается к Кэшу.

— Спасибо, Кэш, что так хорошо заботишься о моей дочери. Я никогда не видела её такой… живой.

Мой парень сглатывает.

— Это много значит. Спасибо. Обещаю, я сделаю всё, что в моих силах, чтобы Молли была счастлива.

— Верю, — отвечает мама.

Я моргаю, искренне удивлённая.

— Подожди, подожди. Ты доверяешь ковбою?

Губы мамы дёргаются в сдержанной улыбке.

— Все люди разные. И ковбои тоже.

— Аминь, — Кэш трогает пальцем край своей шляпы.

Этот возмутительно красивый, возмутительно соблазнительный жест заставляет и меня, и маму тут же покраснеть, как полных дурочек.

— Ну, удачной вам дороги, — говорит мама.

Кэш поднимает тот же палец.

— Подожди минутку, Обри. У меня кое-что для тебя есть.

Разворачиваясь, он порывисто роется на заднем сиденье и через минуту появляется с пакетом из фотопечати в руке.

Я улыбаюсь ему. Мы провели там несколько часов вчера вечером.

— Что это? — спрашивает мама, принимая пакет от моего парня.

Кэш обвивает мою талию рукой.

— Копии фотографий Гарретта. Думал, тебе могут понадобиться.

Глядя в пакет, мама моргает. По тому, как она опустила подбородок, я понимаю — она старается сдержать слёзы.

А я просто позволяю своим катиться.

— Это была идея Кэша.

— Это… — мама сглатывает, не отрывая взгляда от снимков, — так трогательно. Спасибо.

Кэш усмехается.

— Конечно. Так мы уже можем обняться или?..

Мама смеётся.

— Да. Да, мне бы этого хотелось.

Так что в итоге мы втроём стоим посреди улицы в воскресное утро и по очереди обнимаем друг друга раз пять.

Когда я отстраняюсь, то смотрю на маму.

— Ты в порядке?

— В порядке. Правда. Я буду по тебе безумно скучать, но переживу.

Кэш оказывается рядом, его ладонь ложится мне на поясницу.

— Я знаю, Обри, что ты не в восторге от Хартсвилла, но ты всегда можешь заехать к нам на ранчо. Мы будем рады.

Мама кивает, её взгляд скользит между нами.

— Может, как-нибудь. Интересно будет посмотреть, что вы сделаете с этим местом.

Забавно, что она это упомянула. С тех пор как Кэш устроил мне сюрприз с планами студии у реки, я не перестаю думать, что ещё мы могли бы сделать на ранчо.

В частности, что ещё мы могли бы сделать с ранчо Риверс. Кэш делает всё, чтобы моя мечта стала реальностью. Честно будет, если я сделаю то же самое для него.

Сердце у меня наполняется теплом, когда мама притягивает меня в последний раз. А когда она обнимает Кэша, оно окончательно переполняется.

— До скорого, — улыбается она. — И присылай мне новости о студии. Она будет потрясающей.

— Значит, у Кэша четыре брата.

Я улыбаюсь, услышав явно неслучайный вопрос Уилер, пока веду квадроцикл прочь от реки, обратно к Новому дому.

— Да.

— И они все высокие.

— Да.

— И у всех голубые глаза.

— Ага.

— И они ковбои.

— Уилер, я только что устроила тебе экскурсию по настоящему скотоводческому ранчо моей семьи. Мы видели коров, лошадей, змей и, чёрт возьми, белоголового орлана. Не говоря уже о реке Колорадо. И всё, что тебя волнует — это ковбои?

Уилер моргает.

— Да, ковбои интересуют меня больше всего. И что в этом плохого?

Я смеюсь.

— Нет. Меня они тоже интересуют.

— Ну ещё бы. — Уилер ухмыляется и заправляет за ухо выбившиеся пряди своих медных волос. — Ты ведь собираешься за одного замуж.

— Я не собираюсь просить Кэша жениться на мне.

— Нет, ты просто собираешься показать ему клеймо для вашего нового ранчо. Того, которым вы будете управлять вместе.

— Именно.

— Он подумает, что ты просишь его жениться, Молли. Друзья не объединяют ранчо.

Я пожимаю плечами, делая вид, будто сердце у меня не колотится в груди при мысли о сегодняшнем вечере, когда я расскажу Кэшу о своём плане за ужином. Именно поэтому Уилер и примчалась сюда из Далласа сегодня утром — спустя две недели после того, как я подписала документы у адвоката мамы. Мне нужна поддержка.

— Если он тоже захочет пожениться, хорошо.

— Ой, брось. Ты же умираешь от желания родить от него детей.

С широкой улыбкой я паркую вездеход у задней двери.

— Да.

Сейчас уже середина октября, и темнеет рано. Новый дом сияет светом, его окна светятся в сгущающихся сумерках. Я вижу, как Пэтси двигается по кухне. В тот же момент, когда я замечаю дым, поднимающийся из кухонного дымохода, голову заполняет терпкий запах огня.

Дом.

Я наконец-то, наконец-то дома.

Пульс замирает, когда я вижу Кэша у раковины. Он открывает кран и медленно моет руки, его лицо остаётся невозмутимым, пока он намыливает ладони. Волосы у него мокрые, гладко зачёсаны назад. Значит, он только что принял душ.

Моё тело мгновенно разогревается. Через пару часов, а скорее даже меньше, мы окажемся наедине в домике. А когда мы остаёмся вдвоём в домике, моя одежда долго не задерживается. Я уже чувствую, как пахнет его кожа, когда он стягивает с меня рубашку, ложится сверху, прижимает своим весом, целует меня в губы, в шею. В грудь.

То, как я жажду этого мужчину, невозможно сравнить ни с чем другим.

И если сегодняшний вечер пройдёт так, как я надеюсь, мне больше не придётся с этим бороться.

Глубоко вдохнув, я беру из-под сиденья чехол с ноутбуком и бросаю взгляд на Уилер.

— Готова познакомиться с семьёй?

Потому что теперь эти люди — моя семья. Они знают моё прошлое, мои мечты лучше, чем кто-либо, кроме мамы и Уилер.

— Не могу дождаться. — Она потирает ладони, разглядывая дом. — Ковбои, встречайте меня.

Как только я толкаю дверь, нас встречает запах чего-то вкусного, запекающегося в духовке, и гул голосов. Такое ощущение, что все знают: сегодня я поставлю на кон своё сердце и своё счастье, и поэтому они пришли к ужину пораньше.

За столом сидят все пятеро братьев Риверс. Здесь же Джон Би и Салли. И, похоже, Гуди с Талулой тоже заглянули на ужин.

Ну конечно.

Уилер хватает меня за руку, оглядывая высоких ковбоев за столом.

— Думаю, мне здесь понравится, Молли.

— Молли! Привет! Это, должно быть, та подруга, о которой ты мне рассказывала. Добро пожаловать на ранчо, Уилер. — Пэтси обходит кухонный остров, в одной руке бутылка белого вина, в другой — красного. — Что вам налить?

— Высокий бокал ковбоя, — ухмыляюсь я.

Кэш выходит вперёд, вытирая руки кухонным полотенцем. Он тоже ухмыляется.

— Я прямо тут, милая.

— Мне тоже можно одного, пожалуйста, — мечтательно произносит Уилер, не отрывая глаз от стола.

Кэш смеётся.

— Ладно, давай я познакомлю тебя со своими братьями. Я сказал им вести себя прилично, но они меня никогда не слушают, так что заранее извиняюсь.

Я решаю подождать с объявлением до конца ужина. Сижу между Дюком и Гуди, наслаждаюсь невероятно вкусной свиной вырезкой с пюре из батата и потягиваю насыщенное тёмное красное вино, пока мы болтаем обо всём и ни о чём.

Под столом нога Кэша находит мою. В его глазах пляшут озорные искорки. Этот мужчина вечно находит способ дотронуться до меня. Задеть. Подразнить.

И мне это нравится.

Так же, как мне нравится, что мы собираемся вместе каждый вечер за ужином. Совместная трапеза с теми, кого я люблю — лучший способ завершить день.

В детстве мама и я обычно ужинали в ресторанах. В школе-пансионе и потом в колледже у меня так и не сложилась компания, с которой можно было бы ужинать вместе. Уилер часто брала занятия во второй половине дня и по вечерам, так что её в это время почти никогда не было.

А теперь у меня есть моя команда. И это, пожалуй, лучшее, что со мной случалось.

Гуди легонько толкает меня локтем, разрезая кусок свинины.

— Я так рада, что ты решила остаться на ранчо, Молли.

Я киваю, делая глоток вина.

— Значит, папина уловка сработала, да?

Гуди поднимает бровь.

— О чём ты?

— Ты думаешь, он сделал это специально? Заставил меня вернуться на ранчо, потому что знал, что я в итоге останусь?

Гуди некоторое время раздумывает, медленно пережёвывая, прежде чем ответить.

— Он помнил, как ты любила животных, когда была маленькой. Часто рассказывал, как быстро ты научилась ездить верхом. Ему было грустно, что ты это забросила.

— Он знал, что я сама сюда не вернусь. — Мне стыдно это признать, но смысла скрывать нет. — Поэтому он заставил меня.

— Да. — Гуди вытирает рот салфеткой. — Я не всегда была согласна с Гарреттом, но он был хорошим человеком с добрым сердцем. Всё, что он делал, шло от чистого намерения. Он обожал эту землю, Молли. Думаю, он просто не хотел, чтобы ты упустила этот шанс.

У меня перехватывает горло, и я допиваю вино. Немного жидкого мужества никому не повредит, верно?

— Честно? Сначала я его за это ненавидела.

— А теперь?

Гуди бросает взгляд на Кэша, который в это время что-то увлечённо рассказывает Уилер.

Я улыбаюсь.

— Теперь нет.

Думаю, мои чувства к отцу всегда будут сложными. Мне больно, что я столько всего пропустила. Я злюсь, что он позволил мне это упустить. Да, в этом есть и моя вина, но он был взрослым, он мог всё исправить.

Я злюсь на себя за то, что приняла предвзятость и убеждения мамы как свои собственные. Но вся эта злость — всё сожаление, боль и обиды — делают этот момент ещё дороже. Теперь я могу ценить жизнь так, как никогда не могла до того, как вернулась на ранчо.

Я была в шаге от того, чтобы потерять всё это. Но я не потеряла.

Я была в шаге от того, чтобы махнуть рукой на завещание, на отца, на Кэша.

Но не махнула.

И вот теперь я стою здесь, собираясь предложить Кэшу объединить наши силы.

Надеюсь, отец бы мной гордился. Это огромный риск, но я поняла, что именно такие риски нужно брать на себя, если хочешь создать настоящее волшебство в своей жизни.

А то, что у меня с Кэшем — это волшебство.

Я прочищаю горло и встаю.

— Эй, ребята, можно на минутку ваше внимание?

Уайатт бросает на меня взгляд, на его губах играет хитрая улыбка.

— Мне уже нравится, куда это идёт.

— Что случилось, милая? — спрашивает Кэш.

Он теперь совершенно без стеснения называет меня так перед всеми. Даже спустя недели после того, как начал, я до сих пор улыбаюсь, когда слышу это.

Уилер сжимает кулак, словно говоря: Ты справишься.

Я достаю ноутбук из чехла, открываю его и держу на сгибе руки.

— Я работала над одной идеей и хотела бы показать её вам. Ну, в первую очередь, конечно, Кэшу, но раз уж это касается всех, вы тоже можете высказаться.

— Она создаёт секту, да? — спрашивает Райдер у Сойера. — Всегда хотел в такой поучаствовать.

Сойер кивает.

— Она была бы отличным лидером. Очень харизматичная.

— Заткнитесь, — вмешивается Кэш.

Я всё ещё улыбаюсь, но теперь мне хочется ещё и расплакаться.

— Мне, конечно, приятно, но пока секту я не организовываю. Я создаю новое ранчо. Или, может, объединяю его? Формирую? Ой, не подумала, как правильнее сказать.

Глаза Кэша вспыхивают.

— Не обязательно говорить идеально, Молли.

— Главное, чтобы это было с тобой, — вырывается у меня прежде, чем я успеваю сдержаться.

Я поворачиваю ноутбук, чтобы он увидел логотип, который я придумала.

На экране — подкова, концы направлены вниз. Над её изгибом идёт надпись «Ранчо Лаки Риверс».

— Ты помогал создавать планы для Bellamy Brooks. Я хочу помочь тебе с ранчо Риверс. Вести его вместе. Твоё ранчо и моё. Не как твой управляющий, а как партнёр. Полный равноправный партнёр. Мы объединим всё — землю, ресурсы, идеи — и создадим ранчо, о котором ты всегда мечтал.

В комнате становится мертвая тишина.

Кэш смотрит на экран. Его голубые глаза широко распахнуты. Он смотрит, и смотрит, и смотрит.

У меня пересыхает в горле. Господи. Кажется, я ошиблась. Это была наглая выходка — предлагать ему партнёрство, когда он никогда об этом не заговаривал. Я перешла черту. Чёрт, о чём я вообще думала…

— Ранчо Лаки Риверс — наконец произносит Кэш.

Я киваю, чувствуя, как пот проступает на висках.

— Я подумала, что так его можно назвать. Но, конечно, я ни на чём не настаиваю…

— И правильно, — хмыкает Дюк. — Потому что подкова…

— Не надо. — Кэш обрывает его.

Я замираю.

— Не надо что?

Гуди прочищает горло.

— Кто-нибудь, объясните, пожалуйста, — умоляю я.

Уайатт бросает взгляд на Кэша, прежде чем ответить.

— Подкова с концами вниз… иногда считается символом неудачи. Как будто в ней была удача, а ты её выливаешь.

— О. — У меня заполыхали щёки. — О боже. Какая же я дура…

— Она идеальна.

Я резко поднимаю голову.

Голос Кэша звучит твёрдо.

Он встаёт.

Обходит стол.

— Вы просто не разбираетесь во всем этом дерьме с подковами. — Кэш не сводит с меня глаз, приближаясь. — Такая подкова может означать, что ты выпускаешь удачу. Но может и означать, что ты даёшь ей пролиться дождём на всех, кто проходит под ней.

Сойер цокает языком.

— Чёрт, в этом что-то есть.

— Она идеальна, — повторяет Кэш. — Мой ответ — да, милая.

А затем он берёт моё лицо в ладони и врезается губами в мои.

В комнате раздаётся оглушительный гул — кто-то свистит, кто-то кричит. Я пытаюсь прервать поцелуй, отстраниться, но Кэш не отпускает, удерживает меня на месте, целует долго, глубоко, совсем не так, как обычно целуют на людях.

Но Кэшу, конечно, наплевать.

Он проникает языком в мой рот и, не отрываясь, шепчет:

— При одном условии.

— Каком?

Поцелуй становится ещё глубже. Он прикусывает мою нижнюю губу, чуть царапает её зубами, а потом слегка отстраняется.

— Выйди за меня.

Моё сердце разрывается.

Всё тело наполняет звёздный, счастливый всплеск, будто мой пульс рассыпался на миллионы крошечных вспышек света. Это правда происходит? Как, чёрт возьми, мне так повезло? Я не могу в это поверить. Я не только встретила любовь всей своей жизни. Теперь я ещё и выхожу за него замуж.

Я улыбаюсь, чувствуя, как глаза наполняются слезами.

— Ты мне делаешь предложение, ковбой?

— Только потому, что ты сделала его первой, ковбойша.

— Тогда это чёртово «да».

Он улыбается.

— Для меня тоже чёртово «да».

Ковбои топают сапогами по полу. Салли свистит. Джон Би всхлипывает.

А Кэш всё целует и целует меня.

— И ещё кое-что, — говорит он, когда наконец позволяет мне вдохнуть. — Мне кажется, Ранчо Лаки Ривер звучит лучше. Ты добавила букву к своему имени — Лак стало Лаки — так давай уберём одну из моего. Уравновесим. Ведь мы теперь равные.

Как я могу сказать «нет»?

— Да. — Я встаю на носки, обвиваю его шею руками. — Да. Да. Да, Кэш.

Мы снова целуемся. А потом нас начинают тянуть в объятия.

Пэтси плачет. Уилер плачет. Я плачу.

Но я знаю, что всё будет хорошо. Потому что я дома.

Я снова оказываюсь в объятиях Кэша. Он наклоняется ко мне и прижимает к губам ещё один горячий поцелуй.

— Снимите номер, — смеясь, бросает Уайатт.

Салли качает головой.

— Сначала тост с шампанским. А потом номер.

— Мне это нравится. — Я вытираю глаза.

Кэш улыбается.

— За нас, ребята.