Коко и Игорь

8

После полудня собираются беспорядочные облака цвета сливы. Предвестники грозы превращают день в ранние сумерки. Раскачиваются вязы, тарахтящим стаккато хлопают ставни. Начинается ливень.

Сверкает первая молния, и дети бегут в дом. Яростно лают собаки. Суеверная Мари прячет серебро. Коко наблюдает, как дождь колотит по окнам. Одна молния кажется волоском электрической лампочки.

Дождь продолжается и после обеда. Игорь слышит, как открывается дверь его студии. Это Коко. Он видит ее отражение в окне. По ее лицу пробегают широкие тени. Игорь оборачивается. Видит, что Коко в приподнятом настроении…

— Прекрасно, правда?

Гроза всегда будоражит ее — чем эффектнее гроза, тем лучше. Ей нравится энергия гроз, их способность взбаламутить землю. Она тут же оживляется, ей кажется, будто она гальваническая батарея, необходимо в этом участвовать, отозваться на грозу. Однако, войдя в студию Игоря, Коко чувствует себя необычно неуверенной. Она пришла сюда без всякой причины, ей просто захотелось его увидеть. Так странно, что в ее доме существует место, куда нельзя войти. Игорь, обладая обостренным чувством тайны частной жизни, сразу же сделал эту комнату своей собственностью. Энергия Коко внезапно вызывает в ней неодолимое желание уйти. Но нельзя уйти сразу же. Тогда ее визит будет выглядеть бессмысленным. Еще одного разряда молнии оказывается достаточно для того, чтобы в голове сверкнуло решение.

— Давайте что-нибудь делать, — неопределенно говорит она.

— Что? — В его очках отражается последняя вспышка молнии.

Прошлым вечером Игорь играл с детьми в шахматы. Сегодня, решает Коко, это слишком спокойное времяпрепровождение. Она намерена вместо шахмат устроить представление с пением и танцами.

Игорь смотрит на Коко, тело ее наклонилось в одну сторону, голова — в другую. Угол, образованный верхней и нижней частями ее тела, кажется ему чем-то похожим на параллельные аккорды, когда он проигрывает их на рояле.

Коко подходит к Игорю и берет его за руку.

— Идемте.

Игорь радуется этому соединению рук, он испытывает удовольствие от соприкосновения их пальцев. Его ладони покалывает, это напоминает ему об электрическом разряде, пробежавшем между ними при первой встрече. Поднявшись со стула, он будто плывет к двери.

Фортепиано переносят в гостиную, чтобы можно было аккомпанировать пению. Екатерину заставляют спуститься вниз. Она сидит в кресле, закутанная одеялами, и готовится к развлечению.

Начинают с русских народных песен, Коко присоединяется, стараясь угадать мелодию. Затем дети поют несколько французских песен, которым их до концерта научила Коко. С ними поют Жозеф, Мари и их четырнадцатилетняя дочь Сюзанн. Именно она ведет мелодию и помогает детям, когда они ошибаются. Игорь весело колотит по клавишам фортепиано. Потом дети, Коко и Сюзанн начинают танцевать.

Музыка будто ударяется о стены и возвращается обратно в пространство комнаты. Коко обеими руками откидывает волосы. И когда дети начинают танцевать друг с другом, она описывает широкие круги по комнате. Своими движениями Коко отвечает акцентам в музыке, которые звучат в лад с ее ощущениями. Высокие ноты, кажется, говорят о страсти. Низкие — о глубокой симпатии. Будто между Игорем и Коко происходит какой-то диалог. В свете молний, озаряющих комнату, Коко кажется похотливой козой.

Екатерина со все более сильной тревогой отмечает нарастающую интимность между Коко и мужем. Видно, что между ними установилось безмолвное взаимопонимание. Потрясенная тем, что все произошло так быстро, Екатерина испытывает боль и ощущение своей ненужности. С первой встречи эти женщины невзлюбили друг друга. Теперь Екатерина сожалеет, что поддалась обольщению. Она ощущает, как в ней барабанной дробью отдаются музыка и раскаты грома.

Танец кончается. Дети, ожидая похвалы, кидаются к матери. Но ей явно все это не нравится, и она отворачивает голову. А дети тут же возвращаются к Коко, которая снова зовет их на середину комнаты.

Как и просят дети, музыка ускоряется. Сюзанн и Людмила кружатся еще быстрее. Со стороны они кажутся бешено вращающимся колесом. Коко держится очень прямо. Это результат уроков балета, которые несколько лет назад давала ей ее подруга Кариатис. Фигура Коко поразительно соответствует абрису высоких французских окон комнаты.

Аккорды громоздятся и взрывают музыку. Сверкающими лентами вспыхивают молнии, трепещут листья деревьев. За молнией следуют беспорядочные раскаты грома. По небу несутся расколотые молнией облака. Игорь снова ускоряет темп музыки и играет еще громче. Коко чувствует боль в шее. В голове такое ощущение, будто что-то переливается через край. Это ощущение все усиливается, а Коко продолжает кружиться в танце, пока стулья, лампы, столы и фортепиано не начинают вертеться вокруг нее. Закружился потолок. Задрожало пламя свечей. С удвоенной силой разгоняются музыка и танец, и внезапно Коко, достигнув высшей точки неистовства, валится на пол. Игорь успевает выскочить из-за фортепиано и подхватить ее на руки.

Екатерина просто не верит своим глазам. Лицо ее искажается яростью. Нервно подергивается рот. Это уж слишком.

Игорь явно смущен. Коко все еще в обмороке. Мари, которая вносит поднос с чаем, поражена сценой, представшей ее глазам. Внутренне симпатизируя Екатерине, Мари спрашивает, все ли в порядке с Коко. В ней борются разные чувства. Не решив еще, на чьей она стороне, Мари приносит полотенце и воду.

Поддерживая рукой голову Коко, Игорь заставляет ее глотнуть воды. Вокруг столпились дети и Сюзанн. Ощущая на себе взгляды зрителей, Игорь старается как можно правильнее исполнить обряд излечения Коко.

Коко открывает глаза и смотрит блуждающим взглядом в потолок. Игорь развязывает ее шейный платок. Вдыхает исходящий от нее сладкий аромат.

— А теперь всем наверх и спать! — Екатерина, как главная, загоняет детей в спальни.

Сулима спрашивает:

— С мадемуазель Шанель все в порядке?

— Все в порядке, все в порядке, — резко отвечает Екатерина. — Можете мне поверить.

— Она неважно выглядит, — настаивает мальчик.

Екатерина, опершись на кресло, чувствует, что ее недомогание никого не трогает.

— Уверяю тебя, она в полном порядке. — Ее ранит каждое слово и говорит она очень отчетливо, чтобы Коко услышала.

— Спасибо, Сулима, я хорошо себя чувствую, — говорит Коко.

Хотя Екатерине и трудно в это поверить, но того, что произошло, Коко не планировала. Она и в самом деле почувствовала слабость. А потом поняла, что этим обстоятельством надо воспользоваться.

Сулима хотел было что-то еще сказать, но, предчувствуя негодование матери, молча выходит из комнаты. Остальные дети с явной неохотой тоже отправляются спать.

Сама Екатерина тоже намерена уйти. Она произносит, не скрывая гнева:

— Спокойной ночи, Игорь. Надеюсь, ты скоро поднимешься наверх.

Игорь смотрит на жену и делает какой-то беспомощный жест. На Екатерину это не производит никакого впечатления. Ее взгляд говорит ему, что он жалок. Сознательно или бессознательно, но его вовлекли в эту ситуацию. И он это наверняка понимает. Если он вел себя так, сам того не желая, то он — дурак. Если же он поступил так по своей воле, он жестокий и бесчестный человек. Екатерина внезапно решает, что пора посмотреть на мужа свежим взглядом и все обдумать. Выходя из комнаты, она хлопает дверью.

Мари и Жозеф уходят на кухню.

— Ну и нервы! — зло говорит Мари мужу.

— Осторожно, она может услышать.

— Нет, правда, — продолжает Мари, не понизив голоса, — что это она выделывает? Пригласила к себе этих людей, а теперь оскорбляет их! Ее беда в том, что у нее слишком много денег, и она не знает, куда их девать.

— Ш-ш-ш-ш.

— Ей кажется, что она великий покровитель, но ей не хватает воспитания, чтобы вести себя соответственно положению. В сущности, она не лучше тебя и меня. И думаешь, она заплатит нам за лишнюю работу? Черта с два!

В середине этой речи в комнату входит Сюзанн. Она слушает мать, стараясь разобраться в том, что происходит. Жозеф, взволнованный тем, что и сам не все понимает, делает предостерегающий жест жене. Он не хочет во все это ввязываться. Видя, что Мари немного успокоилась, он идет к двери, прижав палец к губам. Возвратившись в гостиную, спрашивает:

— А что делать с фортепиано?

Игорь рассеян. Жозефу приходится повторить вопрос.

— Я думаю, можно оставить его здесь до утра.

— Жозеф, вы можете идти. — Коко слабо взмахивает рукой. — Спасибо, — нежно говорит она Игорю, когда они остаются одни. Она быстро моргает. От частого дыхания вздымается ее маленькая грудь.

В комнате все еще слышится эхо музыки. Кажется, что теперь для музыки здесь больше места. Игорь смотрит на эллипс жемчужного ожерелья Коко. У него пересохло во рту, он старается не сглотнуть. Повисает тяжелое молчание. Глаза Коко кажутся черными озерами.

Игорь, увидев, как внезапно розовеют щеки Коко, как, будто цветок, раскрыты ее губы, в шоке от мысли — крепко поцеловать ее в губы. Этот образ поражает его своей жизненностью, и еще он поражен тем, что не находит в этом ничего непристойного. Импульс возникает где-то в самых глубинах и кажется естественным и правильным.

Взяв Игоря за руку, Коко встает, идет к креслу и тяжело опускается в него.

— Теперь со мной все в порядке, — говорит она.

— Вы уверены? — Игорь, придвигаясь поближе на случай, если ей снова станет плохо, внезапно понимает, что к ней надо быть предельно внимательным.

Коко видит, какую он испытывает неловкость, и ничего не отвечает.

— Мы целую минуту так за вас волновались. — Его замечание заканчивается попыткой рассмеяться.

К Коко возвращается самообладание. Не поднимая головы, она в упор смотрит на Игоря. И он снова ощущает сильнейшее желание ее поцеловать.

После долгой — чересчур долгой — паузы Коко говорит:

— Вам лучше подняться наверх. Вас ждет жена.

Ее порыв иссяк, экспрессия и беспечность испарились. Лицо будто закрылось. И теперь Игорь выглядит ранимым и незащищенным. Он снова ощущает ее холодность, и ему больно от ее капризности. Он догадывается, что от нее можно сойти с ума. Иногда так трудно понять, о чем она думает. И, если на то пошло, трудно понять, что и сам он думает.

Дождь продолжает стучать по крыше.

— Вы уверены, что теперь хорошо себя чувствуете?

— Совершенно уверена, спасибо.

Игорь уходит из комнаты и ему кажется, что он проходит через невидимый занавес. В холле гораздо холоднее, и свет там резче. Почти засыпая, он поднимается наверх, чтобы столкнуться там с другой бурей.

Когда Игорь добирается до верхней ступеньки, он видит, что дверь в его спальню закрыта. Толкнув дверь, краем глаза замечает сидящую на постели жену. Игорь дерзко насвистывает мотив, который играл, когда Коко стало плохо.

Екатерина расценивает это как насмешку.

— Прекрати этот безобразный шум.

Игорь решает, что лучше не отвечать, но в нем просыпается упрямство. Он злится. Он поднимался наверх в хорошем настроении. Это Екатерина своим унынием все превращает в сцену. Он уходит в ванную. Запирает дверь, закрывается от жены. Когда через несколько минут он возвращается обратно, то понимает, что только ухудшил положение.

— Как ты считаешь, что ты делал там, внизу?

— Ты о чем? — говорит Игорь, снимая туфли и расстегивая ремень на брюках.

— Я хочу знать, что ты думаешь о том, что весь вечер непрерывно смотрел на Коко, а потом схватил ее на руки?

— Не болтай чепухи! И перестань, не будь такой ревнивой собственницей. Ты испортила прекрасный вечер.

— А по-твоему, я должна наблюдать, как какая-то женщина флиртует с моим мужем прямо у меня на глазах?

— А по-твоему, я должен был позволить ей упасть и разбить голову?

Екатерина обращается к Игорю, как к ребенку:

— Она, Игорь, не падала. Она прыгала.

— Да ты просто смешна! — И он быстро добавляет: — У тебя даже не хватило воспитанности, чтобы спросить, как она себя чувствует.

— Спросить, как она себя чувствует? Полагаю, мне известен ее ответ.

— Хорошо тебе. — После паузы, уже более спокойным тоном она продолжает: — Игорь, что происходит?

— Ничего не происходит, могу тебя заверить.

— Ах ничего?

— Ничего.

Игорь пытается рассмеяться, но смех получается натужным. Хоть ничего и не случилось, все-таки его пробирает дрожь от чувства вины. Это его удивляет. Как бы то ни было, но в сердце у него действительно таится желание. С тех пор как они приехали в Бель-Респиро, его мучает смутное вожделение. Он должен заставить себя смотреть вперед. До тех пор, пока эти мысли абстрактны, — они безвредны, говорит он себе. Вполне естественно, что женщина и мужчина могут флиртовать, что они кажутся друг другу привлекательными. И притом вовсе не обязательно, что между ними что-то произойдет. Он как муж и отец отвечает за свои поступки. Неужели Екатерина этого не осознает? Можно понять, что она напугана, но он считает, что она должна ему доверять, и ему больно от того, что он не чувствует этого доверия.

— Я жду объяснения. — В голосе Екатерины все еще звенит злоба. Эта злоба скрывает сильный страх.

Не желая продолжать спор, Игорь предпочитает отделаться от разговора. Он понимает: чем больше будет говорить, тем сильнее запутается.

— Ты делаешь из мухи слона, — говорит он, продолжая раздеваться и педантично складывать одежду.

— Посмотри на меня, — говорит Екатерина.

— Что?

— Посмотри на меня!

Игорь нехотя подчиняется.

— Ты виноват. — Черты ее ожесточаются. Видно, как по лицу пробегает дрожь.

— О чем ты?

— Виноват! — яростно кричит она. Внутренний голос убеждает ее в существовании греха. Ее щеки вспыхивают религиозным пылом. Взор, обычно набожно добродетельный, на миг загорается огнем мщения. Она взволнованно дергает простыню. — Я могу сказать в чем.

— Господи помилуй! В чем я виноват?

— Знаешь, Игорь, я не так наивна, как ты думаешь.

— Можно на этом остановиться? Пожалуйста! Тебе станет плохо.

— Ты меня сделал больной. — Екатерина заставляет себя успокоиться, образумиться. — Никогда не могла представить себе, что ты будешь так себя вести — к тому же перед детьми. Что они должны думать? Взрослый мужчина с такой легкостью теряет рассудок.

Игорь с облегчением чувствует, что внимание переключается с него на детей. Его охватывает праведный гнев.

— Ничего они не подумают. И будут правы. Вспомни, что мы здесь в гостях. Если сегодня вечером кто-то и вел себя ужасно, так это ты!

— Но почему она нас сюда пригласила? Что за этим кроется?

— А ты не думаешь, что существуют просто хорошие люди? И что за этим не кроется ничего?

— Я знаю множество хороших людей — уважаемых людей. Но она не из их числа. Ты ее интересуешь потому, что она хочет покрасоваться перед тобой. Великий композитор! Ха! Еще одна ступенька, чтобы карабкаться по социальной лестнице.

Игорь укладывается в постель.

— Она лучше, чем ты думаешь.

— Почему же тогда она не замужем? Такая милая дама? — За этим следует пауза, которую Игорь не намерен заполнять, и Екатерина продолжает: — Я скажу тебе почему. Потому что ни один богатый человек не желает опускаться до ее уровня.

— Что ж, я наверняка недостаточно богат, если ты об этом думаешь.

Его юмор остается неоцененным.

— Я предупреждаю тебя, Игорь…

Голос Екатерины слабеет. В тишине, последовавшей за последней фразой жены, Игорь выключает настольную лампу. Внезапно наступившая темнота кладет конец разговору. Между мужем и женой повисает молчание, разлитое, как лунный свет над кроватью, наполненное взаимными обвинениями. Они лежат параллельно, не прикасаясь друг к другу, и оба продолжают безмолвную беседу, отвечая на вопросы, оставшиеся без ответа. Но речь одного не достигает ушей другого, и не слышны аплодисменты их красноречию. Каждый прислушивается к участившемуся дыханию другого. Их грызет злоба. До самого утра они лежат, отвернувшись друг от друга, как две перевернутые буквы «С».

В соседней спальне Федор, их старшенький, все еще не спит. Хотя никто из родителей не говорил ничего определенного, ясно, что у них произошла размолвка. Федор не привык к их спорам, он расстроен. Особенно его огорчила мама: она ведь всегда так спокойна. Он не понимает, но предполагает, что это как-то связано с Коко. В нем смутно зреет недовольство. Он решает, что Коко ему не нравится. А потом решает, что больше не хочет здесь жить. Вилла слишком велика. Он уже привык жить в более маленьком помещении. Хоть им и было тесно, но семье там лучше. Здесь он чувствует себя одиноким и ощущает какую-то скрытую угрозу. Его коробит от этого состояния, ему хочется на свободу. Лежа с открытыми глазами, он напряженно прислушивается. Внезапно вокруг устанавливается полная тишина.

Внизу Коко тоже слышит громкие голоса из комнаты Стравинских. Также она слышит и то, что это крыло дома окутано тишиной. Она осознает, что во всем доме — она единственная, у кого нет семьи. Господи, ведь даже слуги — семейная пара, и у них есть ребенок.

Ей душно. Открыв окно, она вдыхает запах влажной травы. Запах зелени смешивается с запахом лилий на подоконнике. Грозовое небо очистилось, теперь на нем видны звезды, такие яркие, что кажется, будто они кричат.

Глядя в сад, она обводит пальцем контуры своих губ. Глубоко вздыхает. Затем, поддавшись какому-то импульсу, выходит в холл, берет телефонную трубку и набирает номер.

— Миссиа?

— Коко? Это ты?

— Да.

— Уже почти полночь, что случилось?

— Слушай, что ты знаешь о Екатерине?

— Стравинской?

Коко сражается с желанием погрызть ногти.

— Да.

— Жизнь усложняется, а?

Подбоченившись, она говорит:

— Пока нет. Я просто хочу кое-что узнать.

— Например, что?

— Например, они действительно женаты?

— Коко, на самом деле я этого не знаю. Есть только два человека, которые могут ответить на этот вопрос.

Коко наматывает телефонный шнур на палец.

— Ну, я ведь не могу спрашивать их об этом.

— Ты можешь спросить его.

— Не думаю.

— Почему? Есть разные способы…

— Значит я спрошу его, — говорит она, взмахнув рукой. — Ты этого хочешь?

— Да… Нет!

— А мне все равно.

— Нет. Прости меня. Уже поздно. Я не хотела…

— Он тебя уже поцеловал?

Коко возмущена:

— Что? Нет!

— А хочет?

Подумав, она отвечает:

— Возможно.

— А ты хочешь его поцеловать?

— Он некрасивый.

— Некрасивый. Но величина.

— Ты думаешь?

— Так все говорят.

— Это не заставит меня соблазнить его.

— Ну, несомненно, он хочет быть с тобой.

— Вероятно. Но его жена больна. И здесь их дети. Даже если бы я и захотела, я не смогла бы.

— Это твой дом, дорогая. Ты можешь делать все, что пожелаешь.

— Есть пределы.

— Кто это говорит?

— Я! — резко бросает она.

— Так, как бы то ни было, но все, что я знаю о Екатерине, это то, что, когда я впервые увидела ее — приблизительно десять лет назад, — она была хороша собой. Всегда была весьма незамысловата и слишком набожна, но в то же время выглядела такой солнечной и любящей женщиной. И она всегда очень поддерживала его занятия композицией, переписывала его партитуры и первой слушала его сочинения. Она понимала, что он делает. Она очень образованна. Она пела, у нее сопрано.

— Мне она кажется скучной.

— Да, но она очень сообразительная.

— Так как у них все было?

— Я знаю, что они поженились совсем молодыми. У него были не очень хорошие отношения с отцом, и, возможно, это заставило его сбежать.

— О Господи!

— И по мере того, как он становился известным, она становилась все более немощной.

Разглядывая пятно на стене, она задумчиво спрашивает:

— Ты считаешь, что он попал в ловушку?

— Вспомни, что она его кузина — так же, как и его жена, он существует в двух ипостасях. На самом деле мне его очень жалко.

— Она не выглядит слишком сильной.

— Нет, хотя могу себе представить, что рождения четырех детей достаточно, чтобы любую женщину лишить сил.

— Господи помилуй!

— Если по-честному, то думаю, что выкармливание детей и отъезд из России были ей не по силам. И еще Игорь, с его острым желанием путешествовать и встречаться со многими людьми, с такими блестящими, как, например, ты.

— Ха!

— Ну это же правда!.. Я думаю, что они постепенно расходятся. Может быть, просто потому, что она ему надоела. Такое случается.

— В данный момент она очень больна.

— А он не из самых терпеливых людей.

— Нет.

— Так, вот и твой ответ.

Коко чего-то не понимает.

— Что?

— Он скорее будет проводить свое время с богиней, чем с полуинвалидом.

Коко произносит разочарованно:

— Умеешь ты упрощать, Миссиа.

— Серьезно. Я же не говорю, что он ее не любит. Она умная и любящая. Но они вместе уже очень долго, и меня не удивит, что он по крайней мере задумывается о том, что теперь заслуживает лучшего.

— Не знаю.

— Поверь мне, широкая кровать может показаться очень узкой, если ты делишь ее с тем, кого не любишь.

— Так или иначе, прости меня, что я занимаю тебя этим в такую позднюю пору.

— Мне всегда приятно слышать тебя, Коко.

— Я завтра еду в магазин. Давай потом пообедаем, вместе с Адриенн?

— Звучит заманчиво.

— Прекрасно. Я позвоню тебе из магазина.

— Буду ждать.

— Тогда — пока.

— Пока.

Прежде чем отправиться в постель, Коко опускает крышку фортепиано и плотнее закрывает ставни.