Коко и Игорь

9

Шофер полирует новый «роллс-ройс» Коко. Он уже почти час ждет, когда она выйдет из дома. Наконец она выходит и смотрит на свое новое приобретение. Ей нравятся прямые линии машины в сочетании с прямоугольниками, ей нравится цвет — черный.

Горячий воздух окутывает автомобиль. Черный металл поблескивает. Что-то напевает могучий мотор. Стоило открыть дверцу, и изнутри машины вырывается скопившаяся в ней жара. Коко снимает шляпку и начинает быстро ею обмахиваться. На коже появляются капельки пота.

В городе много машин и очень шумно. Улицы заполнены людьми, воздух густой и пыльный. Коко улыбается. Ей необходим этот большой город. Она принадлежит этому месту.

Коко снова надевает шляпку, когда автомобиль подъезжает к ее магазину на рю Камбон — это узкая, но роскошная улица позади отеля «Ритц». Над номером 31 вывеска с черными буквами — ШАНЕЛЬ.

Коко рассматривает туалеты, выставленные в витрине: вечернее платье без рукавов, серый шелковый жакет, отделанный мехом, и шерстяной костюм из джерси с широкими карманами.

Хотя Коко напряженно работала дома, в магазин она не приезжала почти целую неделю. Обычно о ее прибытии в магазине знают заранее. В этот раз она не сообщила о своем приезде. Это явилось причиной волнений и возбужденной активности девушек в магазине. Коко узнала от Адриенн, что они требуют повышения заработной платы. Господи! Стоит только отвернуться, тут же начинаются беспорядки. Твари неблагодарные! Почему в таком случае она должна платить им больше? Неужели они не понимают, что работа у Шанель дает им беспрецедентную возможность встретить богатого любовника? Неужели они не видят, что кто-нибудь даже может и мужа заполучить? Что им еще надо?

Одна только Адриенн искренне рада видеть ее. Хотя они с Адриенн почти ровесницы и их часто принимают за сестер, на самом деле Адриенн — тетя Коко. Последние двадцать лет они служат поддержкой друг другу. Из них двух Адриенн все-таки выглядит как матрона. Коко же всегда была ведущей.

Они вдвоем поднимаются по белой винтовой лестнице в квартиру на третьем этаже. Коко улыбается, снова радуясь венецианским зеркалам, хрустальным канделябрам, белым цветам и атласным занавескам. Она поднимает стоящую на столе резную деревянную фигурку и проверяет, нет ли на ней пыли. Ни пылинки.

Коко снова подкрашивает губы, прикладывает к ним платок, и на платке остается красный поцелуй. Адриенн расспрашивает ее о последних двух неделях, но понимает, что в рассказах о жизни в Бель-Респиро Коко что-то утаивает и в сущности не хочет продолжать разговор о Стравинских.

— Он — холодная рыба, — замечает Коко. Она подносит правую руку к лицу, засовывает мизинец в рот и поигрывает ногтями по передним зубам.

— Да, но крупная рыба!

Коко с подозрением смотрит на Адриенн, сопротивляясь ее предположению о том, что замышляет ухватить его. Черты ее лица смягчаются.

— На самом деле он очень маленький, — говорит она с торжествующей улыбкой. Обе смеются.

Коко вскользь замечает, как трудно общаться с мадам Стравинской, подробно рассказывает о ее болезни. Избегает в разговоре упоминаний об Игоре. Так или иначе, но ей трудно определить, что она о нем думает. Она не уверена в себе. Их беседа все время будто обо что-то спотыкается. Коко должна найти ключ, чтобы точно расшифровать, что она чувствует. Быть может, и вовсе ничего. Кто знает?

И Коко быстро переходит к разговору о магазине. Она хочет просмотреть финансовый отчет. Пробегая взглядом по колонкам, она отмечает спад продаж в июле. Коко вздыхает.

— Настолько хорошо, насколько можно было это себе представить.

Стараясь подбодрить Коко и желая доказать, что она хороший менеджер, Адриенн рассказывает, как все усердно работали в отсутствие Коко, какими все были прилежными.

— Тогда почему ведутся эти разговоры о повышении зарплаты?

— Это все французы. Остальные вовсе не жалуются. Они просто счастливы были бы работать больше времени за меньшую плату!

— Выходит, национальность — причина всех бед, а?

— Не волнуйся. Никто не собирается устраивать революцию.

— М-м-м.

— Я справлюсь. Поверь мне.

Коко уже улыбается. Она закрывает папку и обеими руками хлопает по крышке.

— Прости. Ты замечательно работаешь. При этом знаешь, что мне нужно. Я считаю, что это нелегко.

Спустившись вниз, Коко на мгновение останавливается. Никто не видит, как она, наклонившись над перилами антресолей, окидывает взглядом сцену внизу. Там — воплощение ее творчества: крепдешиновые блузы с поясом, вечерние платья из черного гипюра без рукавов, короткие твидовые жакеты с накладными карманами и отвернутыми обшлагами.

Она наблюдает за клиентами, которые ощупывают ткань туалетов. Ей самой так нравится прикасаться к материалу! Ощущать ткань, скользящую между пальцев. Ее бросает в дрожь даже при мысли об этом. Она не может дождаться, когда вернется к работе.

Снизу доносится болтовня, где ровно столько русской речи, сколько и французской. Коко улыбается. Вот стоит она, безжалостная француженка из униженного сословия, и командует всеми этими лишенными прав и состояния княгинями и графинями. Обломками крушения, принесенного революцией. Сливки общества Москвы и Петербурга служат у нее моделями и продавцами!

У Коко возникает идея по поводу платья, которую ей хочется попробовать осуществить.

Под рукой оказывается одна темноволосая манекенщица. Они работают в комнате над магазином со множеством зеркал. Манекенщица из всех сил старается стоять неподвижно. Вокруг нее перемещается Коко, сначала на коленях, потом на четвереньках, затем поднявшись на ноги, затем присев. И все время Коко бормочет что-то нечленораздельное. С ее шеи свисают подвешенные на ленту ножницы. Поглядывая на выкройку на синьке, Коко работает непосредственно с тканью.

Это шелковое платье бежевого цвета, с неровным подолом и воротником в виде перекрещенного шарфа. Тут добавив рюш, там выпрямив складку, Коко дюйм за дюймом упрощает линии платья, позволяя ему мягко расклешиться внизу. Затем она берется за рукава.

— Никогда не могу правильно сделать эти проклятые рукава! — рычит она.

Куски ткани усеивают пол. Булавки Коко держит в уголке рта, как вы держали бы розу. Или нож. Когда манекенщица чуть шевелится или перемещается с ноги на ногу, Коко кричит:

— Не можете спокойно постоять одну минутку? За что я вам плачу?

Манекенщица — новенькая, она не привыкла еще к подобным вспышкам гнева. Она замирает и старается стоять неподвижно, пока у нее хватает на это сил. И когда она непроизвольно теряет равновесие или меняет позу, ей достается новая порция истерических оскорблений.

— Стойте прямо, девушка! — Из-за того что во рту у Коко булавки, когда она кричит, губы ее широко растягиваются.

В комнате над магазином жарко. Коко яростно работает. Уже полдень, но они не делают перерыва на ленч. Продолжая огорчаться из-за рукавов, Коко подкалывает, подтыкает и наконец она удовлетворена. Платье отправляется вниз, где его доделают для заказчика. По полу магнитом собираются булавки и иголки.

Коко с сигаретой отдыхает на одном из прямоугольных замшевых диванов. Ее тело изогнуто в форме буквы «Z». Она вдруг вспоминает об Игоре: интересно, что он там, в Гарше, делает. Ее удивляет, что в голову пришли эти мысли. И — как удар — она тоскует по нему!

Коко понимает, что он уже существует в ее жизни и в данный момент кажется ей просто ненужным грузом. Это ужасно! Она вернулась на работу проверить, что будет чувствовать, если пару дней пробудет вдали от него. Перед этим она поймала себя на том, что бесконечное количество раз писала его имя на салфетке. Как маленькая девочка, которая пытается научиться подписываться. Чуть позже ей это уже кажется весьма трогательным.

Она нежно относится к Игорю, он не такой, как другие мужчины, более серьезный, более зрелый. Она восхищается независимостью его суждений, его музыкальной гениальностью. Коко видит, что он так же, как и она, поглощен работой. Возможно, в нем нет порывистости, но он и не увалень. Она находит, что его присутствие бодрит. Она осознает, что заинтересована им.

Коко заказывает ему подарок. Зная, что он любит всякие механические штучки, она купила ему заводную птичку. Это замысловатая маленькая птичка, которая продается вместе с клеткой. Когда птичка щелкает клювом, головка ее наклоняется, и ожившие крылья начинают хлопать. Она даже пронзительно свистит. Детям тоже понравится, если только Игорь даст им с ней поиграть.

Звонок внизу возвращает мысли Коко к настоящему. Погасив сигарету, она почти как королева спускается. Она знает, что весь персонал слышал, как досталось манекенщице. Вот и хорошо. Это заставит их бегать на цыпочках. Подобная строгость необходима, если хочешь, чтобы был порядок.

Те два дня, что Коко проводит в магазине, на вилле внезапно становится тихо и спокойно.

В отсутствие Коко Игоря охватывает оцепенение. Дни как-то деформируются. Он обнаруживает, что не способен сосредоточиться. Его мысли постоянно возвращаются к ней, и разум его ускользает от работы. Он опускает карандаш, откидывается на спинку кресла и поднимает очки на лоб. По партитуре, как восьмушки с многочисленными ножками, прогуливаются насекомые.

Поддавшись импульсу, Игорь встает. В доме тишина. Дети с гувернером. С новым для него чувством решительности он выходит в коридор и начинает взбираться по лестнице. Тихонько, стараясь не потревожить жену — со времени их последней ссоры отношения так и остались напряженными, — он крадется к комнате Коко.

Дверь не заперта. Он с трепетом входит. Странная отвага, а также и необходимость, и неодолимое желание приблизиться к ней, к ее вещам толкают его вперед. Внутри солнечный свет создает острые тени на стенах. Увидев фотографии Коко, Игорь придвигается ближе, чтобы их разглядеть. На одной она всадница в конюшне. На другой — Коко с распущенными волосами читает на террасе. В третьей рамке она на пляже в матросской куртке.

Обернувшись, Игорь видит ее кровать: холод подушек, интимность шелковых простыней. Замечает какую-то одежду, висящую на ширме. Он не позволяет себе прикоснуться к этим вещам, его охватывает суеверный страх — вдруг какая-то часть существа Коко присутствует в них, вдруг какое-то привидение вырвется в реальность, если к нему прикоснуться. Воздух вокруг Игоря сгущается, как только он себе представляет Коко.

Он ловит свое отражение в большом зеркале. Чуть искривленный кусочек зеркальной поверхности отражает размытым пятном дверь. На миг Игорю кажется, что кто-то входит в комнату. Его охватывает страх. Бешено колотится сердце. Но мгновение проходит, все тихо. Кровь его медленно успокаивается. Что-то в нем требует, чтобы он ушел, но желание остаться и причина этого желания оказываются сильнее, почти преступными по своей силе.

Игорь подходит к двери, ведущей в ванную комнату Коко. Входит внутрь. Тут же слышит стук своих ботинок по холодным плиткам пола.

Ванна, умывальник и все остальное — такой белизны, что больно глазам. В этой ванне она лежит, думает он, к этим кранам она прикасается. Он представляет себе, как она, порозовевшая, выходит из ванны, как она вздергивает подбородок, как масляно поблескивают ее руки и ноги, как райскими цветами сверкают ее груди. По нему пробегает дрожь желания. Ладони вспотели. В носу щекотно от запаха пудры. Он оборачивается.

Видит, что полки над раковиной заполнены одеколонами и травяными настойками, маслом для ванны и мазями, шампунями и ароматическими солями. Он редко встречал подобные вещи в таких количествах и никогда не видел, чтобы их так красиво располагали. Это напоминает ему лавку из арабских сказок. Запахи, слегка воюя друг с другом, источают почти невыносимую сладость.

Он поднимает флакон духов и вдыхает аромат нескольких капелек. Что-то подобное он уже ощущал. И с чувством, что делает нечто запрещенное, расстегивает две пуговицы рубашки и капает жидкость себе на грудь.

Игорь прекрасно понимает, насколько он, живя здесь, в Гарше, с богиней, переполнен чувствами. Кажется, что ему стало легче дышать. Быть может, дело в климате, в свежем воздухе, но дело также и в ауре, окружающей Коко. Своей живостью Коко обогащает воздух. Игорь вдыхает теперь больше кислорода, изумительное обновление энергии подчеркивает осознание того, что он живет. И он понимает: все это дала ему Коко.

Крадучись, возвращается он к себе в студию, нюхает запястье и чувствует запах духов, оставшийся на пальцах. Затем в восхитительной расслабленности возвращается к музыке и к середине дня.

В этот вечер Коко и Адриенн неторопливо идут в ресторан. Скоро к ним присоединяется их подруга, Миссиа Серт.

— Я не хотела идти поздно вечером, — говорит Коко. — Завтра должна сделать кое-что еще и хочу засветло вернуться в Гарш.

Адриенн замечает:

— Это все меняет.

— Обычно ты поздно встаешь и работаешь до самого вечера, — добавляет Миссиа.

— А что, я не могу хотя бы раз изменить своим привычкам?

— Нечего обижаться, — говорит Миссиа, подмигивая Адриенн.

Им не удается развлечь Коко, и обе это понимают. Адриенн пытается ее задобрить, рассказывая обо всем, что уже сделано, но Коко бросает на нее решительный взгляд. Она не хочет, чтобы ей противоречили. Адриенн отступает. Она безмолвно стряхивает пепел с сигареты.

За обедом Коко мало ест и пьет больше обычного. Она с интересом следит за движениями официантки.

— Почему мои девушки не могут работать так, как эта?

— Да ну тебя! О чем ты?

Под нажимом Адриенн и после нескольких бокалов вина Коко признается, что ее тянет к Игорю.

— Но он ведь женат! — печалится она.

— Ну и что? — говорит Миссиа. — Я уже три раза была замужем. Это не помеха, поверь мне.

Коко уже видела, как из-за своего легкомыслия Миссиа часто теряла рассудок.

— Господи помилуй, но у него же есть дети!

— Значит, поэтому мадам очень занята, да? — говорит Адриенн.

Коко хочет понять, чем он ее привлекает. Он вовсе не красив. Определенно небогат. Он женат, у него четверо детей. И она понимает, что, если захочет, с легкостью может заполучить какого-то другого мужчину. Надо быть сумасшедшей, чтобы во все это ввязаться. И она больше не желает страдать. После Боя. Ее передергивает при воспоминании о его смерти.

Под защитой вина Адриенн роняет:

— К черту замужество! После войны осталось слишком мало мужчин, чтобы об этом задумываться! — Она говорит это наполовину в шутку, но Коко не улыбается.

— О, это серьезно! — вдруг догадывается Миссиа.

Коко пьет воду и моргает. И тогда в ней что-то переворачивается.

— Больше не хочу об этом говорить. Больше не желаю быть униженной. Он слишком занят своей работой, чтобы связываться со мной. — И, внезапно выпрямившись, она говорит: — Так или иначе, но мне есть о чем подумать, кроме этого.

— Например?

Перемена темы, похоже, вдохновляет Коко. Она рассказывает, что хочет добавить в магазин парфюмерный отдел. Миссиа встречает сообщение с энтузиазмом. Адриенн относится к проекту холоднее, опасаясь, что это может повредить основной линии бизнеса. Она боится, что у них не хватит на это сил.

Коко говорит:

— Сейчас возникла потребность в новом аромате. Женщина должна пахнуть женщиной, а не розой.

— Мне нужен новый запах. Что-нибудь менее цветочное, — говорит Миссиа. — За последние несколько дней меня дважды кусали. — В доказательство она показывает два маленьких синяка на руке.

Адриенн участливо передергивается. Но быстро все сообразив, продолжает:

— Запомни, большинство людей не заботятся о том, насколько долго духи маскируют тот факт, что они не моются.

— Люди будут меняться, — говорит Коко.

Монахини выучили ее: надо быть чистой, надо тщательно мыться. Если женщины хотят хорошо пахнуть духами Коко, они должны сначала принять душ. Это же так просто!

— Ты можешь много потерять, если эта авантюра потерпит крах.

Коко покручивает бокал, пуская отражение от кругов жидкости по столу.

— В жизни нужно рисковать.

— Я за это выпью, — говорит Миссиа.

Адриенн подчеркнуто раздраженно произносит:

— За последние годы ты достаточно рисковала.

— Успешный бизнес будет хорошо расширяться. Это всего лишь вопрос производства. Если дело запущено — самая трудная часть осталась позади. Это вам не одежда, для которой каждый сезон нужно создавать новые модели. Вы просто выпускаете и выпускаете духи.

— Но зачем подвергать опасности все, что ты имеешь… — Адриенн подыскивает наиболее удачное выражение, но ей это не удается, — ради какого-то запаха?

— Это придаст нам оригинальности, очарования. Думай об этом, как о поиске стиля.

То, что Коко замыслила, — нечто абсолютно новое, нечто беспрецедентное, нечто очаровательное и грандиозное. Она хочет создать такие потрясающие духи, такой легкий запах, который будет обольщать мужчин. Она думает, что запах будет прекрасным. Она чувствует, что духи вместе с любовью сделают женщину совершенной. А если одно будет вызывать другое, то чем больше, тем лучше.

Заметив, как подействовало на нее вино, Адриенн говорит:

— А ты не хочешь сначала провести исследование?

— Дорогая, я это уже делаю. Я уже выбрала парфюмера.

— Кто же это?

— Эрнест Бо.

— Значит, француз.

— На самом деле он из Петербурга. Но работает в Грассе.

— Еще один русский! — восклицает Адриенн.

— Его отец был парфюмером царя.

Миссиа говорит:

— Ты просто накинулась на этих славян.

— Да перестаньте вы! — Коко сцепляет руки. — Он сейчас делает мне образцы.

— Ты уже с ним встречалась?

— Нет, но мы переписываемся и несколько раз разговаривали по телефону. Я как раз жду, когда он скажет, что готов.

— Это все из-за денег, — замечает Адриенн.

— Дело не в деньгах, — задумчиво произносит Коко, — речь идет о независимости.

Миссиа говорит:

— Ты этого достигнешь после мужа номер три.

В голосе Адриенн слышится покорность:

— Хотелось бы думать.

— Тогда — за всех нас! — предлагает Коко.

— За твои духи!

— За твои деньги!

— И за нашу общую независимость! — заканчивает Коко.

Все три поднимают бокалы к свету и звонко чокаются.