Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой

Глава 29

Я ждала, что Лаура сморщит свой аристократический носик и окинет меня аристократично-презрительным взглядом, но ничего такого не произошло. Лаура хлопала глазами, а взгляд у нее был — удивленный и растерянный.

Потянувшись, чтобы поправить на плече сумку, я досадливо дернула уголком губ: забыла ее в кабинете, к тому же, все вещи, наверное, намокли. Из-за плотной двери не доносилось ни звука. Не хочу туда возвращаться. Понадеюсь на сознательность ректора Стортона и на то, что сумку он мне вернет. Там как минимум остался талисман от Ирмы: веревка с узелком. Ловец удачи, как бы смешно это ни звучало. Не знаю, что я на него поймала, но уж точно не удачу.

Почему я вообще об этом думаю? Наверное, чтобы не думать обо всем остальном. Я повернулась и зашагала вправо, морщась от боли в отбитом колене. Хотелось вернуться и… ударить по Ходжу молнией. Со всей силы! Но мне правда не нужны были скандалы.

Мне нужно было закончить эту академию.

— Куда это ты направилась, Танг? — догнала меня Лаура. — Больничное крыло в другой стороне!

А еще в той же стороне — столовая, а мне не хотелось никого сейчас видеть.

— Лаура, можешь считать, что ты обо мне позаботилась, — обернувшись, сказала я. — Я хочу побыть одна и вымыться. В больничное крыло мне не нужно.

Она закусила губу, чего ни в коем случае нельзя было делать аристократкам, только безродным вроде меня. Взгляд у нее был странным.

— Хочешь, покажу тебе секретный ход до купален? Там сейчас точно никого не должно быть.

— Что ты задумала? — прищурилась я. — Почему ты мне помогаешь?

Лаура молчала, а потом ее глаза вдруг повлажнели. Она хлюпнула носом и полезла в рукав за ажурным платком.

— То, что сделал Ходж… это ужасно! Как он мог? Он же… он же аристократ! Из такого древнего рода, его отец заседает в королевском совете… Если такое случилось с тобой — значит, и со мной может случиться?

Она расплакалась, а потом подошла ко мне и уткнулась лбом в плечо. Раздался громкий всхлип.

— Ну-ну, — неловко проговорила я, хлопая ее по плечу так, как дотрагивалась бы до готовой взорваться сферы с боевым заклинанием. — Ну-ну. Не надо плакать, все в порядке.

На удивление, рыдания Лауры стали лучшим лекарством от собственной растерянности. Невозможно чувствовать себя слабой жертвой, когда у тебя на плече ревет впечатлительная аристократка. Как минимум, не хочется стать на нее похожей!

— Ну-ну, все образуется, — бормотала я, толком не понимая, что ее так расстроило. — Ты же не такая, как я. Ты же аристократка.

— Он сказал, что я могу оказаться на твоем месте! — всхлипнула она, и я вздохнула.

Провались ты к низвергнутым, Ходж!

— Лаура. А, может, ты мне свой тайный ход покажешь?

Всхлипнув еще несколько раз, она кивнула и быстрым шагом направилась вперед по коридору, на ходу вытирая лицо платочком с вышитыми цветами.

— Я так боялась! — затараторила она. — Идти к ректору Стортону. Это же скандал! Вдруг это, в конце концов, бросит тень на меня? Но потом я подумала, что пока рядом в академии находится Ходж, то в опасности все мы, правильно? И в том числе моя репутация, и я сама. Потому я решила пойти к ректору.

Очаровательная логика.

— Спасибо тебе, — от души произнесла я. — За то, что решилась.

Хотя я бы предпочла, чтобы ректор Стортон не видел меня в такой ситуации.

— Пожалуйста. О, нам сюда. Об этом ходе мне рассказала мама, она тоже училась в академии, но всего пару месяцев — потом она получила предложение руки и сердца от моего отца и, конечно, учеба стала не нужна. Она все время спрашивает у меня: «Лаура, ты учишься уже полгода, неужели ты хочешь стать синим чулком и остаться в старости одна, как тетушка Мэри? Хватит отвергать всех кавалеров!»

Она замолчала, а потом остановилась и топнула ножкой.

— Разумеется, нет! Как будто я виновата в том, что мне до сих пор никто не удосужился сделать никакого, даже самого малюсенького предложения. Моя мама, прежде чем сказать «да» моему отцу, отвергла троих. А за мной даже не ухаживает никто. А все из-за тебя, Танг! Довольно сложно обаять хоть одного приличного жениха, когда они все заняты тобой и только. Еще и соревнуются, кому ты достанешься.

— Прости, что разрушила твои планы, — покаянно проговорила я.

С этой точки зрения я на ситуацию как-то не смотрела.

Лаура почесала нос кончиком указательного пальца.

— «Прости»! Думаешь, это легко? Что со мной будет, если я еще год не выйду замуж? Останусь старой девой! Надо мной и так все смеются.

Лаура вздохнула и постучала каблучком по выступу на стене. Часть ее отъехала в сторону, открывая проход.

— Ого! Я никогда бы не подумала, что он здесь есть, — не смогла промолчать я.

— Конечно, ты же простолюдинка. Многие тайны академии известны только семьям аристократов, у которых магия передается из поколения в поколение. Пойдем со мной. Никому про это не говори!

Под болтовню Лауры мы ступили в темный коридор, и я наколдовала небольшую заготовку под заклинание, чтобы осветить дорогу.

— Как это у тебя так легко получается? — скосив взгляд, спросила она.

— Что?

— Колдовать.

Я пожала плечами. Магия в самом деле давалась мне легко. Да и резерв у меня был, судя по всему, приличный. Вряд ли в этом была моя заслуга.

Мы шли довольно долго и уперлись в тупик. Лаура постучала по камню в каком-то хитром ритме, и он отъехал в сторону. В глаза ударил зеленоватый свет купален, ноздрей коснулся запах соли. Здесь в самом деле никого не было. Я надеялась, что Лаура оставит меня в покое, но она, кажется, даже не думала это делать.

Может, тоже решила помыться? Но Лаура и такие, как она, никогда не посещали общие купальни, у них были ванные в собственных покоях и компаньонки, которые помогали с мытьем и с прической.

Решив не обращать на нее внимания, я сбросила платье и, оставшись в длинной нижней рубашке, скользнула в воду. Колено снова прострелило болью, соль впилась в ссадину, и я ушла с головой в воду, чтобы смыть чернила и следы поцелуев Ходжа. Спустя несколько десятков секунд я вспомнила, что нужно вынырнуть — иначе Лаура что-то заподозрит.

Я потянулась вперед, глубоко вдохнула обычный воздух и убрала с лица налипшие пряди. Открыла глаза и вскрикнула.

Лаура сидела у самого бортика бассейна, аккуратно подогнув ноги.

— Расскажи мне, как это? — с горящими глазами проговорила она.

— Что? Ходж? Мерзко.

— Да это понятно! Он свинья, хуже простолюдина! — Она махнула рукой, затянутой в белую перчатку из блестящей ткани. — Как это — жить как ты? Свободно? У тебя даже нет компаньонки!

— Лаура, ты с ума сошла? Ты видела, что сегодня произошло! Если бы не ты, все закончилось бы еще хуже. Думаешь, будь у меня компаньонка, такое бы случилось? Лаура, не говори, пожалуйста, никому о том, что произошло.

— Оправданный риск! — воскликнула Лаура, отмахнувшись от меня. — Ты можешь делать, что хочешь. Встречаться с Томасом Морвелем, с Ходжем, даже с самим ректором Стортоном. Расскажи мне, как это?

— Встречаться со всеми подряд?

— Нет! Это… ну… — Ее припудренные щеки красиво порозовели. — Ну, это… то, что делают за дверями спальни. Говорят, для женщины это больно. Нужно лежать и думать о родине.

Я постаралась сохранить серьезное выражение лица, но всхлипнула, а потом захохотала в голос. Не представляю, как мысли о родине могут помочь в этом процессе, но от самой идеи становилось весело. Может, я просто переволновалась?..

— Смеешься, — обиженно проговорила Лаура. — Ну конечно, легко тебе смеяться, ты-то все уже пробовала, а я понятия не имею, что меня ждет. Вот выйду я замуж — и что? Однажды мне сказали, что для этого нужно раздеваться, прямо до гола, даже панталоны снимать! Но это же неприлично, такого быть не может! Мне все врут, понимаешь? Почему ты опять смеешься?

Я ушла под воду, потому что мой громкий хохот — вот что на самом деле было неприличным. Успокоившись, я вынырнула, посмотрела на Лауру, рукой приподнимая мокрые волосы.

— А как, по-твоему, все происходит?

— Что?

— Ну, то самое?

— Как у тебя с Ходжем! Я же видела. Он тебя обнял и почти поцеловал. Может, — она прижала руку ко рту, — он тебя все-таки успел поцеловать. Ты уже беременна? Да хватит смеяться!

Остановиться я не могла. Конечно, ничего такого со мной не случалось, но… только такие аристократки, как Лаура, могут, наверное, остаться в неведении. Которые даже на скотном дворе ни разу не были.

Я не смогла отказать себе в удовольствии немного ее просветить.

— Лаура, ты кошек когда-нибудь видела? — начала я издалека.

— Конечно, я видела кошек! Почему ты спрашиваешь?

— А в марте кошек видела?

Она прищурилась и осторожно ответила:

— Да.

— Что кот с кошкой делают — видела?

Несколько секунд она молчала и смотрела на меня.

— Нет.

— Да.

— Фу!

Я снова захохотала и брызнула в нее водой.

— Это отвратительно! Это же… неприлично! И… нужно раздеваться? Фу!

— Говорят, это приятно, — пожала плечами я.

По крайней мере, мне нравилось так думать.

— А с ректором Стортоном — приятно? — загорелись глаза Лауры.

Я снова пожала плечами. Мне-то откуда знать? Щеки загорелись огнем от воспоминаний о том, как тяжелая лапа во сне прижимала меня к кровати. Наверное, это может быть похоже… немного похоже на то, о чем мы сейчас говорим.

— Нас разводят, как племенных кобыл! — воскликнула Лаура, ударив ладонью по полу.

— В каком смысле? — удивилась я неожиданной смене темы.

— В прямом! Ты можешь делать что хочешь, а я должна себя беречь, чтобы когда-нибудь родить подходящему мужчине, за которого выйду замуж, сыновей. Знаешь, что я чаще всего слышу от родителей? Что я стану отличной матерью когда-нибудь. Потому мне нельзя спать с открытым окном — простужусь, — нельзя ездить на лошади верхом, чтобы ничего себе повредить, нельзя есть сливы, а я их знаешь как люблю!

— А сливы-то за что?

— От них девочки рождаются, ты разве не знала? И все бы ничего, но я в академии уже шесть месяцев, шесть! И все без толку. — Она шмыгнула носом и утерла ладошкой влажные глаза. — Неужели я совсем не красивая?

Ох. Я не нашлась, что на это ответить, но Лауре ответ, наверное, и не требовался.

— Но это еще ладно, принцессе, говорят, совсем тяжело живется.

— А что с принцессой? — тут же подобралась я и отругала себя.

— Она… О, ты ведь знала о ее помолвке с ректором Стортоном? Какой мезальянс, но это ведь и интригует, правда? Есть в этом что-то… романтичное. И совсем не как у кошек!

В другой момент я бы посмеялась этой невольной шутке Лауры, но сейчас не могла выдавить из себя ни звука.

— Я… — голос внезапно охрип.

Разве должно меня волновать, с кем помолвлен ректор Стортон? К тому же, я уже знала об этом от Ирмы, но… в глубине души надеялась, что это сплетни.

У него была назначена встреча с ее высочеством в тот вечер, когда он в первый раз превратился в огромного кота. А еще профессор Янг тогда назвал ее высочество принцессу невестой ректора Стортона, а тот — даже не возразил.

А еще… увы, на этом доступная мне информация оказалась исчерпана.

Как же все-таки получилось, что король в один момент не только пожаловал барону Оливеру Стортону должность ректора, но и — руку принцессы?

А может, это все сплетни? Хотя какое мне до этого дело? Ровным счетом никакого.

Я вспомнила, как в тот вечер, когда узнала о проклятии, радовалась и думала, что влюбленность в ректора Стортона — это проблемы принцессы, а сейчас… сейчас…

Во имя всех святых!

Я замерла, уставившись пустым взглядом в зеленоватую воду.

Я ведь…

Мне кажется, я влюбилась. Иначе и быть не могло. То, что я чувствую… Как жду каждого вечера, как не хочу уходить, как сердце подпрыгивает от малейшего прикосновения. Как я радуюсь, когда ректор Стортон улыбается и как расстраиваюсь, если он злится. Как сегодня мне захотелось, чтобы он меня обнял, потому что только так я могла почувствовать себя в безопасности.

Я могу снять проклятье. Без всяких книг, без универсальных способов. Уже сейчас.

Но это значит… что все закончится. Возможно, мы больше даже не заговорим.

Для этого нужно отдать самое дорогое, что у меня есть. Я по-прежнему терялась в догадках о том, что это могло бы быть, но — как же ужасно стыдно и невыносимо было это осознавать! — готова была отдать что угодно из того, чем обладаю.

Нет, этого быть не может! Какая-то ерунда. Я просто переволновалась. Нужно поспать — и все пройдет.

— Ох, Унни, ты расстроилась! — Лаура подалась вперед, сочувствия в ее голосе не было ни на грамм, а во взгляде светилось любопытство. — Ты его в самом деле любишь? И кинешься в море со скалы, когда он тебя бросит и женится на другой? Как в романах?

— Еще чего не хватало, — проворчала я. — Влюбиться в ректора — ну что может быть глупее. Ты, кажется, говорила о принцессе? Почему ей тяжело живется? Слишком сильно давит расшитый драгоценными камнями корсет? Женихи слишком настойчиво осаждают покои? Ректор Стортон слишком завидный жених?