Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой

Глава 9

Ректор, снова спокойный, подошел к преподавательскому столу, окинул взглядом аудиторию и продолжил лекцию, как ни в чем не бывало.

У меня все внутри дрожало от испуга, обиды, досады и злости. Слава всем святым, больше за целый час лекции ректор Стортон даже не обращался ко мне, как будто вовсе забыл о моем существовании.

С самого начала бы так! Может, я не выставила бы себя полной дурой. Украдкой я обернулась и поймала сочувствующий взгляд Ирмы. Благодаря этому на сердце стало легче, и я даже смогла улыбнуться. Несмотря ни на что, у меня есть друг.

Ректор Стортон вызвал одного из адептов, помог ему сотворить проклятье и, предварительно выставив щит, приказал запустить в себя. Ну конечно. Вот, что он имел в виду. Мы должны были научиться управлять потоком силы, а не буквально его проклясть.

Слава святым и низвергнутым, что мое проклятье не сработало! Но все-таки интересно, что я сделала не так? Я вздохнула. Я абсолютно безнадежна в этом предмете, но разбираться мне в нем не так уж нужно. Мне нужно вернуться домой, в школу на берегу моря, и учить моих малышей.

— Хорошая работа, — похвалил ректор Стортон адепта, и тот покраснел от удовольствия.

— Спасибо, ректор Стортон! — разулыбался он, и я поморщилась.

От зависти, хоть это и недостойное чувство. Но врать себе я не привыкла. Мне бы тоже хотелось гордится своими успехами, а не собрать сегодня все неудачи, которые могли случиться.

— Не за что, — бросил он. — Хороша она только на фоне работ ваших однокашников, уровень которых гораздо ниже того, что я привык называть словом «слабо».

Адепт, который как раз направлялся к своему месту, споткнулся, и улыбка его померкла.

— Проклятья — сложная и тонкая наука, — заговорил ректор, — Не думаю, что кто-то из вас может в самом деле понять, что из себя представляют проклятья. Вы ленивы, расхлябаны и невежественны.

Я не удержалась от тихого фырканья. Тоже мне, большое дело: разбираться в том, как портить другим жизнь.

— Тем не менее, — продолжил Стортон. — Я приложу все усилия к тому, чтобы вы овладели хотя бы азами работы с этим типом заклинаний. Если кто-то уверен, что не справится, — добро пожаловать вон из академии.

Он обвел аудиторию взглядом, как будто ждал, что ему кто-то возразит. Хотела бы я посмотреть на того, кто осмелится на такое! Это же все равно что дракону в лицо плюнуть.

Не то чтобы я когда-нибудь видела дракона, конечно. Но говорят, они страшные. Сейчас, насколько я знала, драконы не рискуют соваться на остров, а раньше от их налетов страдали посевы, замки и люди.

— Тех, кто решит остаться, я хочу сразу предупредить, — продолжил ректор Стортон и вперил взгляд синих глаз в меня, — планы на удачное замужество и уверенность в том, что один взгляд красивых глаз и густая коса ниже пояса поможет сдать экзамен по моему предмету, — сразу оставьте за дверями. И специально для вас, адептка Танг, уточню, что в качестве потенциальной невесты я уж точно не рассматриваю тех, чей интеллект ниже интеллекта незрелой мандрагоры и кто готов променять все, что угодно, на побрякушки и обещания покровительства. Свободны! — рявкнул он, и я вздрогнула.

— Да знаете что… — начала я и осеклась.

Закрыла рот и подхватила сумку. Тише, Унни, тише. Когда тебя вообще волновало, что о тебе думают в академии? Больше дело. Одним ненавидящим тебя высокомерным аристократом больше, одним меньше — не такая уж большая разница. Глаза застилали слезы.

— Не забудьте об отработке, адептка Танг. Адепт Морвель, вас тоже касается.

— Да, сэр, — бросил Томас, поднимаясь вслед за мной.

Уже стоя в дверях, я услышала, как кто-то спрашивает:

— Почему ректор Стортон заговорил с ней о замужестве? Он что…

— Ах, милый Эрик, это такая смешная история, — воскликнула Лаура Уортон и расхохоталась.

Я прибавила шагу, низко опустив голову, не стала даже дожидаться Ирму. Хотелось пойти наверх, в наш с ней будуар и не выходить оттуда никогда, но я не могла позволить себе такой роскоши.

Клянусь всеми святыми и низвергнутыми, я закончу эту академию, не быть мне Уннер Танг!

И никакие ректоры мне в этом не помешают.