Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой

Эпилог

— Оливер, а ты уверен, что мне прилично появляться в обществе? — с сомнением произнесла я, рассматривая себя в зеркале.

На мне было приталенное голубое платье, и пока ничего такого в области живота видно не было, но мне все равно казалось: каждый, кто на меня посмотрит, непременно догадается, что мы с Оливером ждем малыша.

Я сомневалась до последнего, но даже Дрангур это подтвердил: у Стортонов растет ребенок, сильный.

От счастья и радости мне хотелось петь и плакать одновременно, а еще съесть что-то соленое и поспать. В общем, время беременности обещало быть веселым.

— Конечно, — улыбнулся Оливер, обнимая меня обеими руками и прижимаясь к спине.

По коже пробежали мурашки, и очень захотелось остаться все-таки дома. У камина, в библиотеке, в объятьях Оливера — и никуда не ходить.

— А вдруг кто-то узнает?

— Разве что по твоим светящимся глазам, моя родная. Но они светятся с самого дня нашей свадьбы, а все от твоей неземной любви ко мне, — самодовольно заявил он.

— Дурак!

— М? Разве я неправ? И это абсолютно взаимно.

Взяв меня за подбородок пальцами, Оливер заставил повернуть голову и накрыл мои губы своими.

Со дня нашей свадьбы прошло несколько месяцев. За это время мы успели провести несколько недель в отдаленной усадьбе, где не было никого, кроме нас, попутешествовать, обсудить то, как открыть первую школу для одаренных магически детей и, кажется, влюбиться друг в друга еще больше.

Я не думала, что быть женой Оливера окажется… таким хорошим для меня. Мы много времени проводили вместе и до этого, но всегда оставалась какая-то недосказанность, неуверенность, а сейчас — это все исчезло. Остались только мы. И малыш, которого мы ждали.

— Оливер…

— М? Конечно, тебе обязательно нужно идти. Во-первых, это свадьба принцессы. Во-вторых, я не останусь один на один с твоей матерью. Она все еще меня недолюбливает и считает недостойным ее тебя.

— Как и бабушка Аделаида, которая до сих пор уверена, что я тебя обманываю, так что мы квиты.

Отношения с ней у меня не наладились… даже наоборот. Уверена, что бабушка Аделаида вынашивала очередной план того, как вывести меня на чистую воду. Чтобы погасить конфликт в зародыше и обезопасить меня, Оливер отправил ее управлять отдаленным имением Стортонов, расположенным на другой части острова.

«Отец сказал, что больше всего бабушка любит командовать, — сказал Оливер. — Так что там ей будет, чем заняться, это даже принесет пользу роду. А тебе, моя дорогая, нельзя волноваться. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. И ты, и наш ребенок. А вот бабушка Аделаида здорово понервничает, когда поймет, кто ты такая на самом деле».

Оливер был уверен, что проблема решится сама собой, когда мы сможем раскрыть всем, кто я такая: дочь хозяйки Трех Великих Морей, принцесса, по человеческим меркам.

Произойдет это в самое ближайшее время. На сегодняшнем приеме, который устраивается в честь свадьбы принцессы, моя мама, прибывшая инкогнито, будет представлена королю.

Оливер говорил, что его величество очень заинтересован в союзе с русалками, который помог бы обеспечить безопасность островных границ. Моя мама же… у нее были свои резоны.

Разумеется, о визите делегации русалок не было объявлено во всеуслышанье. Король вообще был довольно скрытным человеком, как выяснилось, и предпочитал не делать громких заявлений до того, как разведает обстановку.

— Ладно, — вздохнула я. — Давай просто сделаем это.

Оливер подал мне руку, открывая дверь комнаты.

— А когда мне можно будет пойти на бал? — Джорджиана выпрыгнула нам навстречу, как заведенная куколка.

Ей едва исполнилось тринадцать, и все, что ее интересовало — балы и книги со стихами про любовь, стащенные из стортоновской библиотеки.

— Когда ты подрастешь, — улыбнулся Оливер. — Лет через десять.

— Что-о-о? Нет! Ну О-о-олли!

Девушкам было разрешено посещать балы с пятнадцати, но решение об этом принимал, разумеется, опекун, роль которого выполнял сейчас Оливер. Его родители все-таки решились на путешествие в Гэлию. Они отплыли примерно месяц назад и собирались вернуться как раз к рождению внука, новости о появлении которого очень обрадовались. Ведь они все-таки смогут понянчить еще одного малыша!

Однажды, еще до их отплытия, я, улучив момент, спросила у Клариссы:

— Почему вы меня приняли? Ведь бабушка Аделаида… — Я замялась, не зная, как продолжить. — Ее я хотя бы понимаю, — выпалила я. — А вот почему вы меня приняли — нет.

Кларисса пожала плечами, не отвлекаясь от укладывания шляпок в круглую коробку.

— Я навела кое-какие справки. Не о тебе, а об Оливере. Он вырос умным мужчиной со стальным стержнем внутри. Я доверилась его выбору — не околдовала же ты его, в конце концов?

Ох.

Должно быть, увидев что-то на моем лице, Кларисса присела рядом и улыбнулась — искренне и ярко, как только она умела.

— Я вижу, как вы любите друг друга. Я вижу, как счастлив мой сын. К тому же… кому, как ни тебе, знать, что его происхождение тоже хранит маленький секрет. Ох, только не говори, что он тебе не рассказал, по глазам вижу, ты все знаешь. Нет ничего плохого в том, кем ты родилась или не родилась. Все плохое и хорошее ты делаешь, пока живешь. И я вижу, сколько хорошего ты делаешь и еще планируешь сделать, взять хотя бы школы для детей, которые ты хочешь открыть. Я вижу, как ты стараешься ради Оливера, а он — ради тебя. Поэтому я считаю тебя своей дочерью. И Якоб так считает. Ты хороший человек, пока не сделала ничего плохого, Унни.

— Моя мачеха говорит так же, — откашлялась я, потому что голос внезапно охрип.

— Она мудрая женщина, — пожала плечами Кларисса. — Как ты думаешь, брать ли с собой эту шляпку?

Она надела на голову что-то широкое, сшитое из тяжелой сияющей парчи.

— Ох, ну что за лицо? Только не говори, что сейчас уже такого не носят! Да ничего вы не понимаете, спрошу у Якоба.

Якоб шляпку одобрил, потому что, кажется, души не чаял в Клариссе и готов был согласится со всем, что она говорит.

Дорога до дворца заняла чуть больше часа, и все это время я была сама не своя.

— Дорогая, что не так? Тошнит? Душно? Дует?

Я покачала головой. Не говорить же Оливеру, что у меня просто дурное предчувствие? Я ведь не пифия. Наверняка это из-за жары.

Оказавшись во дворце, я первым делом несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, расправила плечи. Это не первый и не последний мой светский прием, нужно вести себя спокойно, как и полагает герцогине Стортон.

(Во имя всех святых, мне это не снится! Я герцогиня Стортон!)

Свадебная церемония принцессы пройдет в главном бальном зале дворца — том самом, в котором я оказалась впервые несколько лет назад, когда пришла на маскарад и впервые увидела принцессу Амелию. Оливер сказал, что с тех пор она стала спокойнее и счастливее — и мне хотелось верить. Сама я ее не видела, Амелия была затворницей.

— Когда она выйдет замуж, все окончательно встанет на свои места, вот увидишь, — убеждал меня Оливер. — Прости, я не могу сказать больше.

Главный бальный был весь заполнен людьми, но они не танцевали, а сидели на стульях, стоящих ровными рядами и образовывающими проход, по которому скоро пройдет его величество король, ее высочество принцесса и ее жених.

Сейчас по этому проходу шли гости, стремясь занять свои места.

Почти все, мимо кого мы с Оливером проходили, расступались и кланялись нам или делали реверансы — потому что статус почти всех окружающих был ниже: они были графами, баронами, виконтам, но не герцогами. В толпе я увидела и лорда Ходжа, который вежливо склонил голову, увидев меня и Оливера — так здороваются равные с равными. Его сына после того случая на свадьбе я не видела. Поговаривали, что отец сослал его куда-то, где тяжелая работа должна будет сделать из него достойного сына Ходжей. Кажется, это были каменоломни.

Маму я увидела издалека. Вернее, даже не ее, а мужчин, стоящих рядом. Это охрана? Что ж, впечатляет. Во-первых, мужчины, сопровождающие ее, оба, были как минимум на голову выше всех окружающих. Во-вторых, они были широкоплечими и крупными. Особенно один, он выглядел… странно.

Но не странно, как мог бы выглядеть тритон, житель воды.

Он был высоким, с коротким ежиком черных, как земля, волос, больше подходящим для крестьянина, чем для аристократа, со светлой кожей и светлыми глазами. Случайно посмотрев в них, я вздрогнула. Замерший взгляд, холодный, как у змеи.

— Унни! — мама, умудрившаяся каким-то образом одеться по последней аристократической моде, церемонно поцеловала воздух у моей щеки, а потом притянула меня к себе. — Позравляю!

— С чем?

— Ну как же? — Она положила руку мне на живот. — Это будет девочка. Сильная девочка.

— Тише! Это пока секрет! Подожди. Девочка?

Мама кивнула, и я обернулась к Оливеру. Девочка. Вид у него был ужасно счастливый. Как и у меня, должно быть.

— Разрешите вас поздравить, — выступил вперед один из сопровождающих маму мужчин.

Светловолосый, с такими же короткими волосами, с теплыми карими глазами. Он выглядел не таким опасным, как тот, что до сих пор оставался в тени. У того глаза были — мертвые.

— Пускай растет здоровой и сильной. — Светловолосый мужчина церемонно склонил голову, и я растерянно посмотрела на маму.

Кто это?

— Ах, это всего лишь гарантия моей безопасности на переговорах с королем, — отмахнулась мама. — Мы ведь обговорили то, что я приду с охраной.

— Но ведь это… не твои придворные, — постаралась я выделиться деликатно.

Разумеется, я не рассчитывала на то, что мама придет одна, но все-таки надеялась, что у меня получится остаться с ней наедине. Мы виделись довольно часто, но я все время откладывала тот момент, когда задам ей вопрос: что мне делать с тем, что я приворожила Оливера русалочьей магией?

Мне просто было страшно, что… что он меня разлюбит, когда я найду способ развеять морок. Что наше счастье окажется мороком, хоть Оливер и убеждал меня в обратном.

Светловолосый снова улыбнулся, а взгляд второго мужчины потяжелел, хотя я думала, что тяжелее взгляда не бывает. Я поежилась и на всякий случай придвинулась ближе к Оливеру.

— Разумеется, нет. Это драконы.

Что? Я отшатнулась и почувствовала, как Оливер сжал мое плечо и выступил вперед.

Конечно, я мечтала когда-нибудь увидеть драконов, но… теперь я знала, что сказка, которую рассказал мне Оливер, — это только половина правды.

Люди драконьего племени жестокие, опасные и бескомпромиссные. Они ненавидят людей Острова. И они первыми развязали войну.

Убили сотни, если не тысячи людей, прежде чем уйти. И — пообещали вернуться, став сильнее, и утопить остров в огне.

Глядя в светлые и холодные, как камень, глаза стоящего рядом с моей мамой мужчины, я в это верила.

— Вы их называете огненным племенем, да? — спросила мама. — Познакомьтесь, Унни, Оливер, это его в…

— Мы обойдемся без полных имен и титулов в этот раз, — перебил маму мужчина с остановившимся взглядом и выступил вперед. — Зовите меня Итан.

Итан. Имя такое же холодное, как и его голос. Как и его глаза.

Мне вдруг стало безотчетно страшно. Я поспешила закрыть живот и выдохнула с облегчением, когда Оливер вопреки всем церемониальным протоколам взял меня за руку и загородил собой.

— Для меня честь встретиться с вами, Итан, — наклонил голову Оливер. — И…

— Зовите меня Хорас.

Оливер снова наклонил голову в знак приветствия, и в этот момент зазвучала музыка зачарованного королевского оркестра. Оглянувшись, я поняла, что все уже заняли свои места, только мы стоим у стульев в первом ряду, привлекая к себе внимание.

Оливер помог мне сесть и опустился рядом, взял за руку. Я поняла, что меня колотит.

— Оливер… — прошептала я.

— Все будет хорошо. Ничего не бойся.

Вопреки его словам, Оливер был бледным. Я скосила глаза на спокойно улыбающуюся маму, а затем вздрогнула, случайно бросив взгляд на лицо Итана. Какой он… страшный. Я даже не могла описать, что меня пугает. Это было что-то на инстинктивном, животном уровне, как зайца пугает приближение хищника. Я порадовалась, что сижу не рядом с ним, а через три места.

Все вокруг вдруг встали, и я поспешила последовать их примеру. В дверях появился король.

В первый раз, когда я увидела короля, он показался мне крупным мужчиной, но сейчас, после встречи с Итаном, мое определение крупного мужчины потерпело изменения. Король был, можно сказать, миниатюрным.

Его величество держал под руку принцессу. Она была одета в традиционное белое платье, лицо ее скрывала фата, спускающаяся до самого пола.

— Ей плохо.

Я недоуменно обернулась. Это сказал Итан? Его взгляд был прикован к фигурке принцессы.

Хорас тронул его за плечо, но Итан этого даже не заметил. Он смотрел только на принцессу.

Тем временем король и принцесса поравнялись с нами и вышли на открытое пространство перед рядами кресел. Там уже стоял… должно быть, это жених. Я не могла про него ничего сказать, кроме того, что он был старшим сыном какого-то герцога и сейчас буквально раздувался от гордости. Невысокий, стройный до худобы, с по-мальчишески гладкими щеками.

Что ж, по крайней мере, они с принцессой были ровесниками: вряд ли жених был старше семнадцати.

Позади этого — я очень старалась не называть его недоразумением, но других слов для жениха подобрать не могла, — стояли трое мужчин: должно быть, принцы. Находится там, на месте почетных свидетелей союза, им велел королевский церемониал. Интересно, кто из них — некромант?..

«Ей плохо», — прозвучало едва слышно.

Король соединил руки принцессы и ее жениха, встал напротив них, так что я увидела его серьезное и одновременно радостное лицо.

Через огромные витражные окна на потолке и на стенах падал разноцветный солнечный свет, который раскрашивал фигуры короля, принцессы и ее жениха красными, оранжевыми, синими и желтыми полосками.

— Сегодня мы собрались перед лицом святых, чтобы соединить две жизни, — начал король, формируя в руках заклинание связи.

Итан громко втянул воздух через зубы — мне казалось, это все должны были услышать, но внимание всех в зале было приковано к свадебной церемонии.

Неожиданно я заметила, что принцесса не стоит смирно, она как будто переминается с ноги на ногу, поводит плечами, и это не могла скрыть даже длинная широкая фата, окутывающая фигуру.

Наконец, когда движения принцессы стали совсем уж лихорадочными, это заметил даже король. Он запнулся, потянул к дочери руку.

— Жжется, — выдавила принцесса. — Оно жжется.

Вниз на каменный пол упал столовый нож, а следом за ним принцесса, изогнувшись дугой и разорвав фату, она сбросила с себя тяжелый медальон с зеленым горящим — в буквальном смысле, языками пламени, — камнем. Откинула с лица обрывки ткани и тяжело задышала, согнувшись пополам.

Ее рыжие волосы заструились по плечам, больше не сдерживаемые заколками. Лицо было бледным, испуганным.

— Нет! — Оливер рванул вперед, но было поздно. — Мили!

Принцесса обернулась, и в то же время ее в руки сграбастал Итан.

Как он оказался рядом?

Я рванула вперед, но меня отбросило от них как будто какой-то силой, невероятно прочным барьером. Меня и всех остальных: короля, принцев, Оливера, мою маму — всех.

«МОЯ!» — я скорее угадала это слова в низком надсадном низком рычании, наполнившем зал. Смотрел он только на Амелию, которую прижимал к себе, как будто ничего больше не существовало.

Итан… больше не был похож на человека. Его руки и глаза почернели, на лице выступили огненные вены. Принцесса Амелия в его руках казалась хрупкой куколкой и безуспешно пыталась дотянуться до лежащего на полу ножа.

Я снова попыталась приблизиться.

Что происходит, что это за магия? Итан, это чудовище, он не формировал заклинаний, ничего не делал — его сила просто накрыла все вокруг, как купол, и прижала нас к земле.

— Амелия!

— Мили!

— Убери от нее руки!

В этот момент Амелия, рыжей змейкой изогнувшись в когтистой хватке, подняла с пола нож, замахнулась, чтобы ударить Итана в шею, но не успела ничего сделать.

Болезненное рычание ударило по ушам, а затем стекла задрожали, посыпались вниз, как разноцветный дождь, и в зал, проламывая стену, вломилась голова, а затем передние лапы огромного дракона, темно-красного, как запекшаяся кровь.

Он был таким стремительным, что я не могла ничего разглядеть — сплошная мешанина когтей, чешуи и огненных всполохов.

Казалось, будто дракон был размером с целый дом!

Он издал грозный и громкий звук, не то рычание, не то крик, и в воздухе запахло костром.

Спустя секунду все было кончено: так же стремительно, как и появился, дракон исчез. А вместе с ним исчезли Итан, Амелия и — я огляделась — Хорас.

Только через дыру в стене, где совсем недавно были витражные окна, можно было увидеть удаляющийся силуэт дракона на фоне закатного неба. Рядом с ним — крохотная точка. Должно быть, дракон поменьше.

— Мили! — выкрикнул король. — Мили!

Дракон исчез за облаками, и король обернулся, безошибочно находя меня, Оливера и мою мать взглядом в толпе придворных.

— Вы посмели привести в мой дворец дракона. Вы — предатели! Стража! Схватить их! Немедленно подготовить корабли и армию. Если хотя бы волос упадет с головы моей дочери — вы отправитесь на виселицу!

Вздрогнув, я закрыла руками живот.

Оливер выпрямился, закрывая меня собой.