Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой

Глава 50

Я отмахнулась: мне ли, выросшей в деревне, строить из себя хрупкую барышню. Правда, и я сама хотела бы вот это сделать, что Оливер описал. Не одному же ему веселиться! Оливер отпустил меня, но только для того, чтобы сформировать боевое заклинание.

— Не спеши кидаться шарами, внучек! И ты, Якоб, убавь обороты! — бабушка Аделаида ткнула в них обоих палкой, которая блеснула в солнечных лучах драгоценными камнями. — Этот очаровательный молодой человек, сын славного рода Ходжей, знает кое-что преинтересное.

— Я о нем тоже, — мрачно проговорил Оливер, и заклинание в его руке налилось чернотой.

Ходж в сопровождении бабушки Аделаиды приближался к нам с крайне самодовольным видом.

Я ничего не слышала о нем после того, как его выгнали из академии. Кажется, отец лишил его наследства, сделав выбор в пользу одного из братьев. В обществе Ходж с тех пор не появлялся — по крайней мере, я об этом не знала. Впрочем, такое положение вещей было неудивительным: исключение из академии — это большой позор для аристократа. Как может быть главой рода тот, кто не смог даже обучиться магии.

— Пора открыть тебе глаза на то, как твоя невестушка поступила в академию!

— Я сам принимал у нее экзамен и отлично знаю, как она туда поступила — благодаря сильному дару, — процедил Оливер. — Бабушка Аделаида, я, разумеется, всегда рад послушать ваше мнение — но не в том вопросе, что касается Унни. И уж точно не сейчас.

— Молчать!

— Я глава рода и говорить здесь буду тоже я. Унни — моя невеста, и ничто этого не изменит. Потому я вынужден просить замолчать тебя.

Осмотрев зал, я увидела десятки разных выражений лиц: удивленные, злорадные, заинтересованные, а еще — наткнулась взглядом на лицо высокого мужчины, как две капли воды похожего на Ходжа. Правда, он был намного старше и, кажется, зол. И смотрел не на меня, а на Ходжа. Его отец?

У противоположной стены, где стоял стол с закусками, поднялся в воздух чан с пуншем. Я вздрогнула.

В зале стало холодно? Или мне чудится от волнения и страха?

Во имя всех святых! Это мой дар? Нужно успокоится, не хватало только облить всех пуншем! Это будет…

Впрочем, свадьба и так уже испорчена.

Я наблюдала за тем, как чан плывет вперед над головами гостей и не могла ничего поделать. Кроме меня, кажется, никто не обращал на это внимания. Ни на это, ни на заклинание Оливера, которое было готово сорваться с руки и в самом деле убить Ходжа.

По его лицу я понимала, что это не будет случайностью.

Ох, святые! Этого нельзя допустить! Оливер… испортит себе жизнь. Убийство члена влиятельного рода, аристократа — это то, наказания за что не даст избежать даже дружба короля.

Я сжала руки в замок впереди, почувствовав, как они трясутся. Я справлюсь. Два заклинания одновременно — я смогу. Призрак Бена Тернера меня учил, пока мы еще были друзьями.

— Я бы ни за что не осмелился прерывать церемонию, — потупив взгляд, заговорил Ходж, — если бы леди Аделаида не попросила меня это сделать.

— И я крайне тебе благодарна, — кивнула старушка. — Раз уж мой внук без надлежащего воспитания не смог сам разобраться в том, что хорошо и что плохо.

— Мама, я бы вас попросил… — начал Якоб.

— Мо-о-олчать! Эта Танг — девка легкого поведения! В академии вместо того, чтобы учиться, она оказывала мужчинам интимные услуги!

— Ну хватит! — лицо Оливера побелело от злости. — Я вынужден просить тебя покинуть зал.

— И я могу это доказать, ты, глупый ты щенок! Ну-ка, доставай, — она подтолкнула Ходжа под локоть, и тот вытащил из кармана сюртука какой-то кристалл.

У него что, артефакты на все случаи жизни есть?

— Это артефакт из нашего семейного хранилища. Он позволяет проверить невинность девушки.

Я покраснела от злости и, заведя руку за спину, сформировала заготовку для заклинания. Я ему голову оторву. И… сделаю вот все, что дальше сказал Оливер.

— Пускай твоя невеста потрогает артефакт, — вкрадчиво заявила старушка Аделаида. — Если засветится белым, то она невинна. Но белым он не засветится, станет красным — это значит, что ее выкинуть надо на улицу! И ее монстра! Род Стортонов не будет опозорен, пока я жива!

И ничего Черныш не монстр. Другим дамам можно заводить животных — кошек, жаб или псов. У меня грим, это то же самое, но лучше. Черныш был исключительно дружелюбен, но, может, можно науськать его на то, чтобы он сжевал у бабушки Аделаиды пару туфель?..

Я протянула руку к кристаллу, но Оливер рявкнул:

— Унни, ты не обязана. Меня никогда не волновало твое прошлое и не волнует сейчас. Я глава рода Стортонов и я приказываю вам обоим покинуть поместье! Немедленно!

Его голос грянул так, что отскочил от стен и заполнил весь зал.

В этот момент произошло сразу несколько событий. Во-первых, Оливер выстрелил в Ходжа черным заклинанием — наверняка если не смертельным, то близким к этому. Во-вторых, чан пунша, который уже подплыл и завис над головами Ходжа и старушки Аделаиды, перевернулся.

Времени размышлять у меня не было. Сразу два заклинания: я никогда не могла с этим справиться, но сейчас… Одна заготовка была уже готова, быстро сформировав вторую, я пустила ее наперерез заклинанию Оливера.

Не долетев до Ходжа, заклинание сменило траекторию и разбило боковое окно. Вторая заготовка должна была стать щитом и… у меня получилось!

Чан пунша, который перевернулся, забрызгал сладким и липким напитком бабушку Аделаиду и Ходжа, а на нас с Оливером и на остальных гостей не попало ни капли.

Я довольно улыбнулась. Вот так-то! Сразу два заклинания — не все выпускники академии это умеют. От гордости за себя меня аж распирало, и я посмотрела на Оливера, привычно ожидая его восхищения. (С каких пор его восхищение стало для меня чем-то привычным? Похоже, я сама не заметила, как мой жених меня избаловал.)

— Раз уж речь зашла об артефактах, — раздался знакомый скрипучий голос, и над липкой мокрой головой Ходжа возникло полное осуждения облако, пытающееся скрестить слишком короткие ручки. — Расскажите-ка, милый юноша, вашему отцу, за что вас на самом деле исключили из академии?

Призрак Бена Тернера! Я не видела его… уже так давно, что почти перестала скучать — потому что потеряла надежду встретиться опять.

— Бен! — воскликнула я.

Это он? Он облил Ходжа и Аделаиду пуншем? Ну разумеется. Это ведь он предлагал мне как-то опрокинуть Оливеру на голову тарелку овсянки. И как я сразу не догадалась, в чьем стиле такая шутка? И неужели он научился передвигать предметы? Невольно я ощутила прилив гордости. Да и опрокинутый чан пунша… Лицезреть мокрых, липких и украшенных ломтиками лимона Ходжа и бабушку Аделаиду было приятно. А мне-то раньше казалось, что шутка несмешная! Оказывается, тут важно то, кто в ней участвует.

Конечно, стоило бы им помочь. Но мне никогда не давались бытовые заклинания, увы. Вдруг захочу высушить и случайно шарахну боевым?.. Остается только любоваться картиной.

— Подожди, Унни, я не зря последние несколько месяцев выведывал про нашего друга грязные тайны. Так вот, мистер Ходж. Не расскажете ли вы своему отцу — достойному человеку, который, без сомнения, примет в ответ на это надлежащие меры, сколько именно артефактов из семейного хранилища вы проиграли в карты и промотали, покупая услуги девушек… сомнительного поведения? Хуже всего то, что даже пользоваться ими вы не могли в силу некоторых физических недостатков, которые… в любом случае делали соитие невозможным

Ходж сжал кулаки и обернулся.

— Т-ты! Проклятый призрак! — он обернулся ко мне. — Шлюха!

Я моргнула.

— Ходж. У тебя что, кожа пятнами пошла?

На его лице появился страх.

— Что? Ах ты… лимоны! Там что, были лимоны?

Он боится лимонов? Знала бы я об этом раньше… Но, кажется, дело было в другом. Ходж выронил кристалл, схватился за горло и попятился. А это уже не смешно. С каждой секундой лицо Ходжа становилось все более красным, распухало, как шар.

— Ходж, стой! — крикнула я, но было уже поздно. Он пятился и пятился до тех пор, пока не уткнулся поясом в подоконник и не выпал из разбитого заклинанием Оливера окна.

— Чад!

О, Ходжа зовут Чад? Никогда бы не подумала. Ему скорее подошло бы что-то вроде… «Отвратительное Чудовище» или что-то еще более неприличное.

Я бросилась к окну, то же самое сделал мужчина, в котором я узнала отца Ходжа. Зал располагался на третьем этаже поместья, внизу росли кусты, так что Ходж к счастью (или к несчастью) не пострадал. Правда, цвет его лица, ярко-красный, я даже отсюда видела.

Что с ним? Я слышала о людях, которые опасаются некоторых продуктов и даже могут от них умереть — неужели Ходж один из них? Знала бы я об этом раньше…

Его отец, быстро наколдовав что-то вроде воздушной подушки, спрыгнул вниз, к Ходжу. Должно быть, он знает, что делать в таких случаях.

Я обернулась и едва подавила в себе желание тоже сигануть в окно, подальше от удивленных лиц гостей. Разумеется, моя свадьба не могла просто так взять и стать безоблачной. Стало горько.

Сделав несколько шагов вперед, я подобрала кристалл, который принес Ходж. В моих руках он предсказуемо засветился белым так ярко, что обернулись ко мне даже те, кто до сих пор смотрел в окно на Ходжа и его отца.

Я подошла к остолбеневшей старушке Аделаиде и протянула ей кристалл.

— Должно быть, вы знаете, что с ним делать.

Она, мокрая от пунша и с прилипшими к шляпе лимонными дольками, с потеками сладкой жидкости на лице, сморщилась.

— Этот проклятый кристалл сломался! Отдай сюда, глупая девчонка!

Я отдала — и кристалл стал красным. Ну разумеется, похвастаться девственностью мать двоих сыновей не могла.

— Похоже, он все-таки работает. Унни невинна и не обманула ни меня, ни вас ни единым словом. Теперь даже ты в этом убедилась, — холодно откликнулся Оливер, подходя ко мне ближе. — Раз тебе больше нечего сказать, бабушка, — он произнес это слово с непередаваемой неприязнью, как умел только ректор Стортон, — то настаиваю на том, чтобы ты прекратила срывать церемонию и удалилась. Я приказываю это как глава рода. Отец?

— Секунду. Мам, позволь, я тебя провожу в твои покои. Служанка согреет тебе воды, чтобы умыться…

— Но Якоб…

Что-то успокаивающе говоря, он вывел старушку Аделаиду из зала — и ситуация стала еще более неловкой.

— Здесь что, был призрак? — спросил кто-то. — Я видел его своими глазами, он опрокинул чашу с пуншем. И говорил! Что-то о том, что Ходж-младший импотент…

— Призрак? Я никогда не видела призрака. Где он?

— А эта Танг…

— Да что о ней говорить? Все с ней понятно, оклеветали. Говорят, старушка Аделаида вернулась с того света сама не своя. Как призрак.

— Кто сказал «призрак»?

— Не было никакого призрака, это все лучи солнца! А про Ходжа говорила леди Стортон старшая. Импотент, это же надо, какое горе. А ведь я давно слышал…

— Это что, сынок Ходжей промотал все их состояние?

— Да не все, а только артефакты. Ну да, больше радости в жизни нет.

— Ах, на Унни лица нет. Переволновалась.

— Неудивительно. Говорят, они с герцогом Стортоном встречались еще во времена ее учебы.

— Да разве? Кристалл-то белый.

— Как романтично! И все-таки — был ли призрак? Я никогда их не видела. И что вы говорите, Ходж с виду такой милый мальчик…

— Вот так, дорогая, — прошептал Оливер, — теперь на нашей свадьбе ты далеко не главное событие.

— Все было бы интереснее, загорись кристалл красным.

— Удачно, что мы все-таки решили дождаться свадьбы, — засмеялся Оливер и заговорил, наклонившись к моему уху. — Признаться, такой долгий срок воздержания… довольно труден. Я подготовил для нас двоих усадьбу на берегу моря, куда мы отправимся сразу после праздника. Хотел сделать сюрприз, но… Так вот, ты представить себе не можешь, сколько всего я с тобой сделаю. Уже сегодня. Ночью.

Ох, святые! Не покраснеть, только не покраснеть! По моему телу прокатилась горячая волна, и я приказала себе успокоиться.

Дурацкий кристалл, окажись он сейчас у меня в руках, заалел бы от одних моих мыслей!

— Оливер… — я повернулась к нему и наткнулась на неожиданно тяжелый взгляд синих глаз.

— Зря ты не дала мне его убить.

— Чтобы на тебя объявили травлю или, еще хуже, посадили в тюрьму? Ведь Ходж все-таки аристократ. У меня на тебя, милый, другие планы. Особенно сегодня ночью.

Я покраснела от собственных слов, и Оливер засмеялся.

Как раз в этот момент, как по заказу, под окнами поместья раздался крик Ходжа-старшего: «Сколько ты промотал? Мой золотоискательный артефакт? Убью! И ты мне расскажешь, за что тебя исключили, иначе…»

Заинтересованные гости снова прильнули к окнам — тут же образовалась толкучка.

— Ладно, допускаю, что так вышло даже лучше, — признал Оливер. — Говорят, у Ходжа-старшего тяжелая рука.

«Ой-е-е-е! — раздался вскрик снаружи, как будто подтверждающий слова Оливера. — Я ничего не сделал! Пап! Ой-е-е-е! Тут что, пчелы? Пап, тут пчелы! Пошли прочь! Ой-е-е-е!»

— Музыка для моих ушей, — проворчал Оливер. — Правда, должен предупредить — если я его хоть раз увижу хотя бы в ста футах от тебя — этого ублюдка уже ничто не спасет. Кстати, где Бен? Он то появляется, то исчезает — как настоящий призрак. Не ожидал увидеть его сегодня.