Кровавый квартал

АЛОРА

Я зажмурилась, но это не остановило пронзительные, наполненным болью крики Джона, разрывающие мой разум. Похоже на удар ледоруба по мозгам. Сосредоточиться на чем-то другом не получалось, его голос эхом разносился по огромному залу. Если бы я не знала лучше, то подумала, что вместе с Джоном кричат и мертвецы.

Внезапно все затихло, кроме моего сердца, которое бешено колотилось в груди. Я дернула цепь, и она громко зазвенела, как раз в тот момент, когда Грейсон вошел в дверь. Мое тело дрожало, когда его лицо, покрытое кровью, повернулось в мою сторону. Мой мозг разрывался между паническим ужасом и возбуждением, что лишь усугубляло мое противоречивое состояние. Он стоял передо мной в черных кожаных штанах и тяжелых ботинках, а массивный перевернутый крест на его груди и твердые мышцы пресса казались светящимися в мерцании свечей.

Моя нижняя губа задрожала, когда он пошел в мою сторону.

— Ты собираешься убить меня? — Спросила я, голосом, полным неуверенности.

— Разве не ты хотела, чтобы я убил тебя? Разве я не дам тебе то, чего ты хочешь? — Спросил Грейсон, его голос был холоден, когда он отстегнул цепь от стены, обвивавшую мою талию.

— Я не знаю, чего хочу, — честно призналась я.

Схватив мою руку, Грейсон рывком поднял меня на ноги и потащил к массивному каменному гробу, стоявшему в центре комнаты.

— Ложись, — приказал он.

Я села на край, но бросила взгляд через плечо на выход.

Я не собиралась умирать таким образом.

Вырвав нож из ножен на его кожаных штанах, я почти ударила его, но он быстро отпрыгнул.

— Я не позволю тебе убить меня здесь, — сказала я и снова бросилась на него, заставив отступить.

Я закричала и вновь рванулась вперед, на этот раз рассекла его левую ладонь. Он зарычал, и я, не теряя времени, побежала к выходу.

Поднимаясь по ступеням, я сдавленно всхлипывала, стараясь сдвинуть декоративный гроб с места, но он не поддавался, и я почувствовала, как Грейсон медленно приближается. Оглянувшись, я поняла, что все кончено.

— Помогите! — Закричала я, ногтями скребя по камню.

Я вскрикнула, когда Грейсон резко дернул цепь, все еще висящую на моей талии. Все мое достоинство было отброшено в сторону, когда я кубарем скатилась вниз по ступеням и рухнула на пол.

— Непослушная девочка, — произнес он, поднимая нож, который оказался у его ног. Грейсон обмотал конец цепи вокруг своей руки и потащил меня обратно. — Что я говорил тебе о том, что случится, если ты попробуешь убежать?

Я уперлась ногами в пол и попыталась натянуть цепь, но это было похоже на перетягивание каната с быком, который просто продолжал идти.

— Я не хочу умирать. Вот, я сказала это! — Закричала я.

Грейсон отложил нож в сторону, вне моей досягаемости, и снова поставил меня на ноги.

— Кто сказал, что я собираюсь тебя убить? — Произнес он, его голос был спокойным, почти ледяным.

— Ты! — я указала в сторону, откуда недавно доносились последние крики Джона. — Ты сказал, если кто-то прикоснется ко мне, и я позволю, ты убьешь нас обоих. Я понятия не имею, как, черт возьми, ты ожидал, что я смогу оттолкнуть его или кого-то еще, когда у меня были связаны руки и ноги, и в рот засунули кляп! — Я была в ярости, пытаясь скрыть свой неконтролируемый страх под слоем гнева.

— Нет, я сказал, если ты захочешь и примешь чужие касания. А теперь, ложись.

Черт, черт, черт.

Я не знала, что сделала не так в своей жизни, но кто бы это ни был, он явно меня ненавидел. Я легла на гроб, резко вдохнув, когда холодный камень коснулся моей спины. Смотря в темный потолок, я чувствовала, как цепь на моей талии врезается в кожу, словно ошейник с шипами. Грейсон сначала застегнул наручники на моих лодыжках, а затем заставил поднять руки над головой. Я снова оказалась полностью обездвиженной. Мой пульс так зашкаливал, что это бы встревожило любого врача, но я отчаянно пыталась сдержать панику.

Я смотрела, как Грейсон подошел к ножу, который отложил в сторону, и меня начало трясти, когда представила, как он начнет отрезать мне части тела. Но вместо того, чтобы расчленить, как я себе представляла, он взялся за тонкие лямки от трусиков, которые были на мне, и одним быстрым движением разрезал их. Он сделал то же самое с другой стороны, и я ахнула, когда он вытащил вибратор, который оставил во мне на всю ночь.

После того как Джона увели, Грейсон продолжал дразнить меня до тех пор, пока мы не покинули бар. Мне позволили сходить в туалет — под его пристальным взглядом — и выпить бутылку электролитов, прежде чем снова заковали в наручники. Затем он отвез меня на кладбище и приковал в своем склепе, пока сам уехал забрать пьяного из бара. Я не знала, сколько прошло времени. Может, час, а может, целый день.

Когда он засунул вибратор себе в рот и тихо застонал, посасывая его, я не могла отвести взгляда. Его глаза были прикованы к моим.

— Ты, блять, на вкус как совершенство, окутанное ужасом, куколка, — сказал он, и положил вибратор рядом со мной, от чего я задрожала.

Он заполз на гроб, и глухие удары моего сердца отдавались в груди. Желудок скрутился в узел, но я не могла отрицать возбуждение, которое также проникало в мое тело. Неправильно, что один человек мог вызвать столько хаоса в душе другого. Мой взгляд остановился на нем, когда он опустил голову между моих ног. Первый же щелчок его языка дразнил меня, и по телу пробежала волна удовольствия. Казалось невозможным после тех часов, что я провела на кресте, но он вновь заставил мою кровь петь.

Я была так уверена, что дьявол давно нашел меня и забрал мою душу, но ошибалась. Он нашел меня только сейчас, и я буду жалеть о том, что откусила яблоко, так же сильно, как Ева.

Грейсон

— Ты, блять, на вкус как совершенство, окутанное ужасом, куколка, — сказал я, наслаждаясь тем, как она открыла рот, готовая закричать, когда я присосался к ее набухшему клитору, но из ее губ не вырвалось ни звука. Каждая часть тела Алоры была напряжена до боли. С таким сильным наслаждением трудно было отличить одно от другого. — Ммм.

Мой язык совершал круговые движения, вытягивая оргазм из ее тела. Я хотел, чтобы она кончила в мой рот, и не собирался слезать с этого гроба, пока она не закричит и не начнет метаться, а я буду поглощать ее до последней капли. Порез на моей руке оставил тонкую струйку крови на внутренней стороне ее бедра. Я слизал ее и продолжил наступление, чувствуя, как металлический привкус смешивается со сладостью Алоры. Она никогда не теряла этот опьяняющий аромат корицы.

— Грейсон… я… я больше не могу, — прошептала она, но ее бедра сильнее прижались к моим губам.

— Тогда кончи для меня, куколка, — сказал я, и начал сильнее посасывать клитор, ее задница приподнялась над гробом, и я удерживал ее за бедра, не давая извиваться.

Алора дернула за цепи и закричала, когда оргазм пронесся через все ее тело. Я никогда не пробовал ничего слаще, чем она, и слизал каждую каплю, прежде чем подняться по ее расслабленному телу. Ее голова бессильно опустилась на бок, а я смотрел, как ее грудь тяжело вздымалась с каждым вздохом. Схватив Алору за челюсть, я повернул ее лицо к себе, и гордость переполняла меня, когда я смотрел на выражение ее остекленевших глаз.

— Хорошая девочка, — тихо прошептал я. — А теперь тебе нужно сделать выбор. — она облизала губы, и я заметил, как осторожность вернулась в ее взгляд. — Я говорил, что если попытаешься сбежать, кто-то, кого ты любишь, заплатит за твой грех. Но я дам тебе выбор. — Я усмехнулся, наблюдая, как она пытается найти в моем лице хоть малейший намек на шутку или возможность договориться, прежде чем снова посмотреть в мои глаза.

— Какой выбор? — Прошептала она, голос дрожал от страха.

— Я могу выследить мисс Харпер, твоего друга Рекса из приюта или навестить мистера Молисано и принести тебе часть тела. Пока не знаю, какую именно — возможно, палец, ухо или даже целую ступню. — Она сглотнула. — Или ты отдашься мне.

— Что это значит? — Ее голос дрожал еще сильнее.

— Значит, что я трахну тебя здесь и сейчас. Заставлю истекать кровью за твой проступок. Но… — Я поднял палец перед ее лицом. — Я не отрежу тебе ни одной части тела и не убью тебя. Время выбирать, тик-так.

Я знал ее ответ, но ей нужно было произнести эти слова. Добровольно отдаваясь мне в качестве платы, она узнает, кто теперь управляет ее сердцем, разумом и телом. Она — моя кукла, моя марионетка, и я заставлю ее танцевать. Но ее согласие на это было намного вкуснее.

— Ты знаешь, что я скажу, — произнесла она, глядя мне прямо в глаза. Я приподнял бровь и пожал плечами. — Я приму наказание. Не трогай их.

— Ты действительно думаешь, что трахаться со мной — наказание?

— Я думаю, что все, что затягивает тебя в мое сознание, крайне опасно. Так что да, наказание. Но ты и сам знал, иначе бы не включил это в сделку. Ты не нуждаешься в сексе так сильно, чтобы сделать это частью ультиматума.

Когда дело касалось ее, это было спорно, но я не собирался ей об этом говорить.

— Значит, твой окончательный ответ — второй вариант?

— Да, сделай это. Делай со мной все, что захочешь.

Я тихо присвистнул, вставая и расстегивая брюки. Алора была раздражена, но все равно следила за моими движениями, когда я достал член и начал медленно водить по нему рукой, прямо перед ней. В ее глазах читалось желание, даже если она боролась с тем, чтобы сказать это вслух.

— Я бы не советовал говорить мне делать все, что захочу.

Она вздохнула и посмотрела мне в лицо.

— Смогла бы я остановить тебя?

Ухмыльнувшись, взял свой нож и снова вскочил на гроб между ее бедрами. Она с трудом сглотнула, но сжала челюсти и встретила мой взгляд. Ей явно хотелось осыпать меня всеми возможными ругательствами, но она ценила тех, кого любила, и была готова пожертвовать собой. Алора была гораздо храбрее, чем ей казалось.

— Нет, ты не смогла бы. Но не отдавай себя просто так. Каждый, в том числе и я, должен тебя заслужить. И кстати, если еще один мужчина хоть раз прикоснется к тебе… Ну, теперь ты знаешь, что я не шучу. — Я устроился между ее ног, играя с ней, сжимая ягодицы и проводя своим членом по ее влажной коже.

Пульс бился на ее шее так же быстро, как дыхание. Я вогнал кончик своего члена в нее и с трудом сдержал стон, когда ее горячая, тугая киска сжалась вокруг меня.

— Черт, какая же ты узкая. — Она ощущалась, как чертова девственница, и я едва справлялся с тем, чтобы двигаться медленно.

Алора ахнула и закрыла глаза.

— Черт, Боже…

На полпути я перестал быть нежным и, рыча, вогнал себя в нее до конца. Мое тело содрогнулось, и пот проступил на спине.

— Ах! Блять, о Боже, — закричала она мне в ухо, напряглась и дернула за цепи, сковывавшие ее руки. Слезы скатились по ее щекам. — Слишком большой…

— Лучше сорвать пластырь одним рывком, — произнес я, вытащив член, а затем снова вогнал его в нее, отчего ее тело снова содрогнулось.

— Слишком… слишком больно, — выдавила она сквозь стиснутые зубы.

— Дыши, куколка. — Я остановился. — Ты ведь не была девственницей, да? — Она покачала головой.

Но я пожалел, что она сказала правду. Теперь я мог думать только о том, как размозжить череп того парня, который лишил ее невинности, пока бы я трахал ее и заставлял кричать рядом с его умирающим телом. Ярость кипела внутри меня, и мои руки дрожали, сжимая край гроба.

Я снова вытащил член и вогнал его до конца. На этот раз она не напряглась так сильно, но все равно выругалась.

— Хорошая девочка, а теперь кричи для меня, — приказал я и стал жестко трахать ее, поддаваясь потребности, проникающей в мое тело. С каждым толчком я приближался к тому, чтобы кончить, но только от ее крика мои яйца сжимались.

Я ускорил ритм, двигаясь быстрее и сильнее. Алора ощущалась невероятно, и я не мог насытиться — я мог бы трахать ее так целый день, каждый день. Что-то в ней изменилось, я почувствовал это, когда ее крики начали переходить от боли к наслаждению. Ее глаза расширились, когда я закрыл ей рот своей порезанной рукой.

— Оближи порез, который сделала. Пей мою кровь, куколка, пей то, что ты пролила, — прошептал я, чувствуя, как ее язык осторожно прошелся по моей ладони. Я с трудом сдерживал себя, чтобы не кончить в этот момент — она была идеальна. — Хорошая девочка, теперь кончи для меня. Кончи на мой член.

Ее дыхание участилось, язык двигался в такт каждому моему толчку. Алора застонала, ее глаза закатились, и я почувствовал, как она приближается к мощному оргазму.

Убрав руку от ее рта, я на мгновение замер, завороженный видом моей крови, размазанной по ее лицу.

— О, Боже… Грейсон, ах… — Ее движения становились все более лихорадочными, и я трахал ее как можно быстрее и сильнее.

Взяв нож, дождался, пока она закричит от охватившего ее удовольствия, и тогда, с точным движением, вонзил нож в ее ладонь. Глаза Алоры резко открылись, и она закричала от боли, которая слилась с невыносимым наслаждением. Эти два чувства смешались воедино. Как по команде, она не только снова кончила, но и забрызгала меня, и сила ее оргазма чуть не вытолкнула меня из ее киски. Ее лицо исказилось от двойственных ощущений, а я продолжал трахать ее, наслаждаясь звуками стонов и глухими ударами наших тел о гроб в гулкой тишине комнаты.

Как только ее тело ослабло в цепях, я вытащил нож и показал ей окровавленное лезвие, прежде чем облизать его. Она застонала, и этот звук наполнил меня такой гордостью, какой я не испытывал за всю свою жизнь. Ни одно из моих убийств не приносило мне такого удовлетворения.

Освободив ее от всех наручников, я поднял ее обмякшее тело. Мне понравилось, что она положила голову мне на грудь. Я перенес ее в соседнюю комнату, где Джон все еще висел без сознания. Я пнул его, и его глаза с трудом приоткрылись.

— Отлично, ты еще не умер. — Я опустил Алору на пол и схватил за подбородок, заставив посмотреть на меня. Ее затуманенный взгляд вызвал у меня ухмылку. — Встань на колени. — Она не возразила. Держась за окровавленную руку, она поднялась на колени, немного покачиваясь, как будто была пьяна.

Схватив свой член, я начал быстро дрочить. Оргазм, который я сдерживал, начал стремительно накатывать. Я снова пнул Джона.

— Не смей закрывать глаза. Я хочу, чтобы ты это видел.

Глубоко вздохнув, я рявкнул:

— Открой рот, куколка, — с наслаждением наблюдая, как она не только открыла рот, но и высунула язык. — О да… блять, такая хорошая девочка. — Первая струя спермы попала ей на щеку, вторая — на губы и подбородок. К тому времени, как я закончил, моя куколка выглядела так, будто ее покрасили моей спермой. Ее глаза были закрыты, и я, рискнув, шагнул вперед и постучал членом по ее языку. — Вылижи дочиста, куколка.

Я откинул голову и застонал, когда она без колебаний втянула мой член в рот. Она едва смогла принять половину, прежде чем начала задыхаться, но ее попытка была невероятно чувственной. Она старательно облизала весь мой член.

Отступив, я вытер сперму, которая мешала ей видеть. Как только она встретила мой взгляд, я засунул большой палец в рот. Я понимал, что не только она была в опасности. Я хотел оставить ее себе, а не просто использовать. Она была моей.

— Я всегда выполняю свои обещания, куколка. Запомни это. — Она кивнула. — Такая хорошая девочка.