Кровавый квартал

АЛОРА

Грейсон взял меня за руку и переплел наши пальцы. Я улыбнулась, но продолжала смотреть на логотип «Молисано» на витрине. Сколько всего изменилось за последние два дня. Грейсон сам позаботился о теле мистера Лэндри и уборке в баре. Не дал мне даже помочь, сказав, что ему это доставляет удовольствие. Если бы я не видела, что он делает с теми, кого убирает, я бы подумала, что это просто попытка уберечь меня от случившегося.

Я ожидала, что снова появится ядовитое чувство вины, что оно обовьется вокруг шеи и попытается утянуть меня на дно, но его не было. Я специально думала об аварии и о мистере Лэндри — ничего. Просто исчезло. Будто Грейсон нашел способ стереть все начисто. Стала ли я меньше скучать по сестре? Нет. Сожалела ли я о том, что произошло и что привело к смерти мистера Лэндри? Да.

Как бы я ни любила Грейсона, если бы могла, я бы поменялась местами с сестрой. Но тяжесть вины, в которой я тонула, исчезла.

— О чем думаешь? Все в порядке? — Спросил Грейсон, и я покачала головой.

— Да, просто после того, что устроил Лэндри, и того, как я ушла… не так легко войти туда и попросить у мистера Молисано вернуть меня обратно на работу. Я ведь не могу ему сказать, почему Лэндри меня больше не волнует. Вряд ли фраза «я убила убитого горем отца, а ты все убрал» сработает.

Грейсон тихо рассмеялся, его смех был сексуальным и мягким. Он поднес мою руку к губам и поцеловал каждый палец. На теле еще оставались мелкие порезы от стекла, на которое я упала во время драки. Будто я дралась с теркой для сыра и проиграла. Его глаза встретились с моими, когда он облизал один из глубоких порезов, который все еще выделялся на коже. С приглушенным стоном он отстранился.

— Не нужно ничего объяснять. Просто зайди и скажи, что передумала и все еще хочешь у него работать. Извинись за то, что случившееся с Лэндри выбило тебя из колеи, и скажи, что больше никому не позволишь сбивать тебя с пути к мечте.

— Можешь записать? — Пошутила я, видя, как он ухмыльнулся. — Ты говоришь, как будто это так легко.

— Так и есть, легко и правда. Ему не нужно знать детали последних событий, — Грейсон заправил прядь волос за мое ухо и положил ладонь на мою щеку. — Что-то еще тебя беспокоит? Думаешь о Лэндри?

Я прижалась к его руке, впитывая тепло кожи. Его прикосновение успокаивало волнение внутри.

— Нет… и да. То, что случилось, стало катализатором. Драка подтолкнула меня к краю, и вот почему я оказалась на мосту. Он причина, по которой мы здесь.

— Лэндри мог подтолкнуть тебя к алкоголю, но он не причина, по которой мы вместе. Запомни мои слова: ты бы все равно оказалась привязанной к моему столу.

Я сглотнула.

— Возможно. — Я смотрела, как люди идут по улице, совершенно не осознавая, какая опасность скрывается всего в нескольких метрах от них. Если бы кто-то из них сделал что-то, что Грейсон счел бы недостойным жизни, они бы не прожили и дня. Раньше это меня пугало. Но теперь… теперь я была другим человеком. — В ту ночь я защищала себя. Я никогда не буду жалеть об этом. Но я не получала удовольствия от того, что сделала с ним, несмотря на то, что мы сделали. Он был всего лишь отцом, который потерял ребенка. Он потерялся в своем горе, и я понимаю его злость.

Грейсон смотрел на меня, и я знала, что он ищет, даже если не говорил вслух.

— Нет, я ни о чем не жалею. Ни о том, что убила, ни о тебе, ни о нас. Особенно не жалею о том, что ты помог мне обрести мою силу.

— Ты всегда была сильной. Просто убедила себя, что не заслуживаешь жить, любить или следовать за своей мечтой. Это называется синдром выжившего, куколка, он тянул тебя на дно и скрывал твою силу.

— И какую силу ты во мне видишь?

Его глаза пылали такой яростью, что большинство испугалось бы, но теперь этот взгляд действовал на меня иначе. Я хотела затащить его на заднее сиденье и сорвать с него одежду.

— Я вижу девушку, которая не похожа ни на кого другого. Ту, кто может видеть глубже, чем просто оболочку и добралась до самой сути меня, — его большие пальцы нежно провели по моей щеке, и я почувствовала, как волосы на затылке встали дыбом. В груди щекотало от волнения, и я прикусила губу.

— Ты — та, кто не боится смерти. Я вижу, как ты идешь с ней за руку, как с другом, даже если сама этого не понимаешь, — от образа фигуры с косой и длинными костлявыми пальцами, сжимающими мою руку, пошли мурашки. — Я вижу человека, который любит с такой страстью, что готова на все ради тех, кого любит. И вижу ту, кто понимает мои желания и готова разделить со мной мои темные порывы. Ту, кто может принять меня таким, какой я есть.

Его губы коснулись моих, и меня пронзил электрический разряд. Грейсон пристально смотрел мне в глаза, сексуальное напряжение нарастало с каждой секундой, и мне не нужно было смотреть, чтобы понять, что он тверд. Его насыщенный аромат, в котором всегда присутствовал оттенок бурбона, наполнил мой нос. Он словно втерся в мою кожу и оставил свой след, заклеймив мое сердце. Он спас меня от смерти, чтобы снова столкнуть с ней и вытащить обратно. Тихий рык сорвался с его губ, когда одна рука вцепилась в волосы, а другая обхватила шею. Я видела, как он представлял момент, когда мое сердце останавливалось. Моя грудь сжалась, и тело взывало, прося, чтобы он трахнул меня. Он прав — я такая же, как он. Грейсон Лоран был ядом или, может быть, эликсиром, который лечил меня от всего… Я не могла выбрать, но знала, что нуждаюсь в нем так же, как он во мне.

— А кто же ты? — Спросила я хриплым голосом, едва дыша от его близости.

— Тот, кто сидит под кроватью и заставляет тебя бояться. Тень в углу, которая ждет, чтобы нанести удар и станцевать в твоей крови. Но больше всего я — темная зависимость, что питает твою душу, — он снова накрыл мои губы своими, и я задрожала с головы до ног. — И я твой.

Наши губы синхронно разомкнулись, и его язык сплелся с моим. Я оторвалась от горячего поцелуя, едва переводя дыхание.

— Мне лучше пойти, пока мы не остались без одежды.

— Поверь, куколка, это случится, как только ты вернешься, — он взял мою руку и положил ее на твердый член, запертый в джинсах. Мои пальцы сжались, и соски затвердели, когда он застонал. Сделав глубокий вдох, я поняла, что мне срочно нужно выбраться из машины. Мои мысли уже превратились в кашу.

Я поправила волосы и оглянулась на заднее сиденье. Яра крепко спала и совершенно не догадывалась, чем занимаются ее человеческие родители. Ну что ж, я справлюсь. Открыв дверь, выпрыгнула из машины, и Грейсон наградил меня своим фирменным подмигиванием.

Я плотнее запахнула пальто и быстро перебежала дорогу, чтобы войти в кафе «Молисано», как раз когда мистер Молисано вышел из подсобки с огромным подносом. Это напомнило мне мой первый рабочий день.

Он замедлился, но с улыбкой, которая моментально развеяла все мои страхи, поставил поднос и подошел ко мне. Даже не спросив, зачем я пришла, он обнял меня.

— Ну наконец-то! Я так беспокоился. Ты просто исчезла, — удерживая меня на расстоянии вытянутой руки, он оглядел меня, задержав взгляд на порезе на щеке. — Все в порядке?

— На самом деле, лучше не бывает. Я… Ну, скажем так, решила больше не позволять никому отталкивать меня от моих мечт. Если вы все еще готовы меня взять…

— Да, — перебил он меня, не дав договорить. — Конечно, можешь вернуться, но больше никаких побегов, — он крепко сжал мои плечи, и я не могла удержаться от улыбки. — Можешь начать завтра?

Я достала из кармана сложенный лист бумаги и протянула ему.

— Я прохожу онлайн-курс и нашла еще одну подработку, но вот мои свободные часы.

Он посмотрел на бумажку, затем расправил массивные плечи.

— Возьму столько, сколько смогу. Внесу тебя в график с воскресенья.

— Спасибо, и простите за все. Обещаю, такого больше не повторится. Я… я чувствую себя совсем другим человеком.

Он усмехнулся, склонив голову.

— Это тебе к лицу. И давай без «мистер Молисано», зови меня просто Массимо.

Дверь звякнула, и я оглянулась, увидев, как заходит компания из четырех человек.

— Долг зовет, — сказал он, отступая, и указал на меня пальцем. — Увидимся в воскресенье.

Я кивнула и быстро проскользнула мимо людей, которые пытались определиться с заказом.

Грейсон смотрел на меня, когда я вернулась в машину.

— Да! — Закричала я и сжала кулаки. Грейсон рассмеялся, а Яра вяло зарычала с заднего сиденья, выглядывая в окно.

— Прости, девочка, я просто счастлива, — сказала я, не в силах стереть улыбку с лица. — Он сказал, что рад, что я вернулась.

— Конечно, рад. Кексы, которые ты испекла, имели огромный успех. Я собираюсь сделать это еженедельной акцией, — сказал он, отъезжая от тротуара.

— Не представляю, где найду время, чтобы печь двести кексов каждую неделю.

— Я планирую тебе помогать, — сказал он, проведя языком по губам. Я заерзала на сиденье. — Обмазать тебя красной глазурью и слизывать ее с тебя — звучит заманчиво.

— Кажется, тебе нравится мазать меня чем угодно красным и слизывать, — усмехнулась я, когда он взял меня за руку, переплетая наши пальцы. — Никогда не меняйся, — сказала я.

— Это мне не грозит.

Мы ехали в тишине к следующей остановке. Я волновалась из-за встречи с Рексом, больше, чем из-за разговора с мистером Молисано. Увидев его на привычном месте под деревом напротив приюта, я выдохнула с облегчением. Это глупо, конечно. Рекс — взрослый мужчина, прошедший через войну и столько всего, что мне и не снилось. Но я все равно не переставала за него переживать. У него никого не было. Он был разведен, без детей, а его сестра умерла в прошлом году от рака. Я чувствовала себя его семьей, но не могла забрать его домой. Это было бы слишком опасно.

— Вот, держи, — сказал Грейсон, припарковавшись у дерева и протягивая мне конверт, который вытащил из бардачка. Рекс уже смотрел на нас. Сердце колотилось, я переживала, что его упрямая задница откажет мне.

— Пожелай мне удачи, — пробормотала я, открывая дверь.

— Она тебе не нужна, — уверенно ответил Грейсон, когда я вышла из машины.

— Кого я вижу. Я уж думал, что ты решила сбежать из города, не попрощавшись, — сказал Рекс, повернувшись ко мне. Он затянулся сигаретой, а потом затушил ее подошвой ботинка.

— Я бы так не поступила. Попала в передрягу, но… сейчас все хорошо, — сказала я, зная, что Рекс не станет расспрашивать меня о срыве.

— Вижу, — он указал на порез на моей щеке. — Это он сделал? — Спросил он, кивнув в сторону машины.

— Нет, не он. Он спас мне жизнь, — Рекс удивленно поднял брови. — Спасибо, что сказал ему, что не видел меня той ночью. Скажем так, меня бы здесь не было, если бы Грейсон не нашел меня.

— Вот дерьмо. А я-то думал, что он мутный тип, — рассмеялся Рекс. Ну, Грейсон и правда мутный. — Рад, что ты в порядке. Значит, ты вернулась? Или идешь вперед?

— Надеюсь, что мы оба пойдем вперед, — сказала я, прочистив горло.

— Ах вот как? И куда, по-твоему, я пойду?

Я сжала конверт крепче, повторяя про себя заранее заготовленную ложь.

— У Грейсона много связей в делах ветеранов, и я попросила его передать твои данные в несколько мест.

Рекс скрестил руки и строго посмотрел на меня.

— Ты же знаешь, как я отношусь к подачкам, — сказал он.

— Это не подачка. Обещаю. Просто выслушай. — Он махнул рукой, чтобы я продолжала. — У них есть жилье для солдат и ветеранов, и недавно освободилось место. Они еще принимают пожертвования, которые идут на оплату операций. Больница согласилась прооперировать твою ногу.

— Звучит как подачка, — фыркнул он. Я скрестила руки и посмотрела на него с тем самым выражением лица «я не закончила». — Ладно, извини, продолжай.

— Им нужны работники. Все: от ремонта и покраски, до помощи тем, кто пытается вернуться к нормальной жизни и кому просто нужен человек, который выслушает. Ты мог бы помочь им. Ты вернешь им деньги своим временем и трудом. Так тебе не придется… ну, сам понимаешь…

— Кушать окси как конфетки? — Усмехнулся Рекс.

— Не хотела так прямо говорить, но да, — ответила я и протянула конверт. — Все по-честному, и так я смогу видеть тебя постоянно. «Артезиан Молисано» не так далеко, и хозяин помогает мне с учебой. А однажды я, может, даже куплю его бизнес. — Рекс приподнял уголок губ.

— Звучит как мечта, Алора, — сказал он, и я почувствовала, как лицо заливает жар. Я оглянулась на грузовик и на мужчину внутри, кивнув.

— Да, я начинаю верить, что стою того, чтобы на меня делать ставки. И ты тоже стоишь того. В тебе еще полно сил, Рекс, ты мне очень помог, когда я только приехала. Скольким еще людям ты можешь помочь, которые испытывают трудности? Пожалуйста, ты мой друг, и… ну, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Для меня это многое значит, если ты примешь этот шанс, — я протянула ему конверт, в котором были все детали и документ для подписи.

— Ах вот как, значит, играешь на чувствах, — хмыкнул он, но в его голосе не было и намека на злость. Его обветренные щеки порозовели, и он постучал пальцами по ноге. Я задержала дыхание, мысленно умоляя его согласиться. — Ты уверена, что это не развод?

— На все сто. Начнут с операции, а как только тебя выпишут, дадут небольшую квартиру. А дальше — сам решишь, чем хочешь заняться, — он закусил нижнюю губу, а я шагнула ближе и осторожно вложила конверт ему в руку, сжав его пальцы. — Это не подачка, это шанс. Ты сам говорил, что я могу мечтать, и был прав. Ты один из немногих, кто заставил меня почувствовать себя в безопасности и хоть что-то значащей. Помоги другим людям, почини оборудование — что угодно, но дай себе шанс на что-то большее. Ты этого заслуживаешь, Рекс. Я верю в тебя.

Его глаза наполнились слезами, и он резко притянул меня в крепкие, но короткие объятия, прежде чем отступить.

— Ладно, соглашусь. Но только потому, что хочу бесплатные бенье и кофе.

Я улыбнулась, с трудом сдерживая комок в горле.

— Я приготовлю тебе два бенье.

— Ну и трепло.

— Они будут ждать тебя завтра. Я положила пятьдесят долларов на такси в конверт. И даже не вздумай спорить, ты все равно не дойдешь, старый хрыч, — поддразнила я, заставив его рассмеяться. Развернувшись, я пошла обратно к машине, но остановилась, уже взявшись за ручку двери, когда Рекс окликнул меня. Он посмотрел на конверт, постучал им по ладони, а потом снова взглянул на меня.

— Спасибо, — сказал он и отвернулся, когда по его щеке скатилась слеза. — Алора… — Он обернулся через плечо. — Если бы ты была моей дочерью, я бы чертовски тобой гордился.

Горло сдавило, и мне пришлось моргать, чтобы удержать слезы. Я села в машину, и Грейсон молчал, пока мы ехали. Я смотрела на Рекса до тех пор, пока он не превратился в крошечную точку вдалеке. Я искренне надеялась, что он сделает правильный выбор.

— Зачем мы здесь? — Спросила я, выныривая из своих мыслей, когда узнала маленькую церковь возле кладбища.

— У меня есть для тебя подарок, — сказал Грейсон, доставая маленькую бархатную коробочку и протягивая мне. — Нет, не кольцо. По крайней мере, пока.

— Нам не нужны кольца или церемонии. У нас уже была своя, — ответила я, открывая крышку и улыбаясь, глядя на кристалл, наполненный кровью.

— Это моя кровь, конечно. Я хотел, чтобы у тебя всегда была часть меня, куда бы ты ни пошла, — Грейсон наклонился и нежно поцеловал меня. Я слегка прикусила его губу, когда он отстранился.

— Мне очень нравится, — сказала я, доставая подвеску и надевая кожаный шнур на шею. Она идеально легла чуть выше выреза платья, и я провела рукой по черно-красному камню. — Спасибо.

— Еще не все. У меня есть для тебя еще один подарок, — добавил он, и в его глазах вспыхнула искорка, от которой кровь в моих венах запульсировала. — За этим подарком нужно пойти со мной.

Мы вышли из машины, и я взяла Яру на руки. Глупо, но я задумалась, не слишком ли она молода, чтобы видеть то, что сейчас произойдет. У меня было предчувствие, что я догадываюсь, что это за подарок, и в очередной раз поняла, почему так сильно влюбилась в этого мужчину. Он был прав — цветы и шоколад явно не в его стиле. Но душа на блюдечке… это совсем другая история.

Если это был Кит, а я была почти уверена, что он, то это будет самое сладкое блюдо, которое когда-либо подавали.

Пришло время восстановить справедливость.