Глава 14 Часть 2

Часть 2.

Кольчуга выдержала удар. Князь пошатнулся, но устоял на ногах. Повторного удара он не дал нанести нападавшему. Перехватив его руку, он с силой оттолкну убийцу от себя. Тот отскочил назад, а Севолод обнажил свой кинжал:

- Стража, ко мне! – закричал он, - Схватить этого негодяя!

Два ратника с мечами в руках встали рядом со своим князем. Третий, торопливо вскочивший на ноги, разжигал погасшую свечу. Фактор неожиданности был потерян. Оценив ситуацию, нападавший опрометью бросился по коридору к лестницам, ведущим на первый этаж.

- За ним! – командовал Севолод, - Не упустите душегуба!

На зов Кагана ото всюду уже сбегались ратники ночной стражи. Началась бешеная погоня по коридорам и переходам. Ратники, матерясь и звеня оружием, метались по всем закоулкам в поисках злоумышленника. Но убийца прекрасно знал расположение дворца и хорошо ориентировался даже в темноте. В конечном итоге ему удалось оторваться от погони, высадить одно из окон на первом этаже и, выскочив в него, скрыться в ночной темноте. Стражники кинулись было за ним, но вскоре вернулись ни с чем.

Севолод был раздосадован и гневно распекал стражников за нерасторопность. Но поделать уже ничего было нельзя. Отдав приказ удвоить все караулы, Каган направился в ложницу, где его с волнением ждала встревоженная ночным переполохом Великая Каганша Анна. Князь успокоил жену и остальных своих домочадцев, также разбуженных криками и шумом. Остаток ночи прошёл спокойно.

С нетерпением ждали вестей из дальних уделов. Но прошло ещё несколько дней томительного ожидания, прежде чем одна за другой чем стали поступать новости из разных земель. Вести приходили разные и Севолод весь пребывал в каждодневных хлопотах. Меры предосторожности были усилены и покушения пока больше не повторялись.

Дел и забот было невпроворот. Каган тои дело принимал и отправлял гонцов, вёл переговоры, заседал с ближними боярами, ругался со старшинами родов и племён, отдавал распоряжения воеводам. Время было горячее. Между тем, пришли вести из Изорска и Тартарии.

Изорские вести, привезённые боярином Горясером, как и следовало ожидать, порадовали новоиспечённого Великого Кагана. Князь Григор, вслед за Буриславом, признал право старшего брата на столичный престол и направлялся в Святоград, чтобы лично выразить покорность новому правителю. А вот события в Тартарии вызывали опасения. Стремление Ратимира отложиться от Святограда всерьёз обеспокоило Севолода.

Потеря такого большого и богатого удельного княжества – не самое лучшее начало правления. Разумеется, примириться с этим он не мог и не хотел, но поделать пока Севолод ничего не мог, время для похода на юг ещё не пришло. Нужно было сберечь силы для более важных дел. Он отчётливо понимал, что каким бы вызывающим ни было поведение Ратимира, его главным соперником в борьбе за Верховную власть был всё же не он, а князь Яррила и поддержавший его Север. Только одолев их можно было почувствовать себя полновластным господином Склавинии. А вот тогда и мятежного тартарского князя можно будет образумить.

Пока же следовало вести себя с ним более сдержанно, чтобы избежать борьбы на два фронта. Да, плюс ко всему, ещё и послы из Вручая что-то задерживались. Севолод и стольные бояре терялись в догадках о том, что на уме у другого брата - Станислава.

Наконец, прибыли и послы из Вручая. Да только не те святоградские отроки, которых посылали. Прибывшие неожиданно оказались вручаевскими людьми князя Станислава. Они принесли печальную весть о том, что гонцы Великого Кагана были ограблены и убиты лихими людишками вскоре после их отъезда из Вручая. В утешение сообщалось, что подлые злоумышленники уже пойманы и обезглавлены по приказу самого князя Станислава. Он же и отправил своих людей отвезти в столицу грамоты, которые везли послы и виру за убитых, потому как убийство свершилось на его земле.

Однако, Севолода не сильно опечалила участь послов. Гораздо больше его волновало содержание ответной грамоты князя Вручая. А вот её содержание вполне удовлетворяло нового Кагана. Он получил, что хотел. Станислав выражал покорность и готовность признать власть нового правителя Склавинии. Ну что ж – ещё одна карта легла в его колоду! Это было важным известием. Княжество Вручая в последние годы стало весьма значимым в государстве. Военная мощь Севолода с каждым днём росла. А, значит, росла и сила его ВЛАСТИ. Теперь и с Яррилой можно будет потягаться. А коли заупрямится старградский князь – можно и силой заставить покориться.

Наконец то Великий Каган пребывал в благостном расположении духа. И впервые за много дней мог спокойно вздохнуть. По мере роста уверенности в своих силах, к Севолоду постепенно возвращалась его природная высокомерность и заносчивость. Поначалу бесконечные дружеские советы с ближними боярами делались всё реже и тон новоявленного государя становился на них всё более и более властным.

Казалось, он начинает входить во вкус Верховной власти и уже почти полностью ощущает себя новым владыкой Склавинии. Однако, благостное настроение Севолода длилось не долго. Виной всему опять стали известия из Вручая. Спустя несколько дней после получения грамот Станислава, когда Великий Каган заседал на очередном совете Больший Боярской Думы, течение его было внезапно прервано неожиданным вторжением. Дверь гридницы резко распахнулась и, стоявший на пороге, сенной отрок с поклоном обратился к Севолоду, сидевшему с ближними боярами за большим резным столом:

- Не прогневайся, государь, прости мою дерзость, но из вручаевских земель прибыл некий муж и настоятельно требует встречи с тобой. Еле сдержали его.

- Какая такая треба ещё приключилась? – недовольно отвечал Каган, - Заняты мы. Отправь его к моему двору, пусть поведает моему тиуну, что там у него на уме. И не беспокой меня более по пустякам.

- Дык мы и хотели его к твоему тиуну свести, государь - оправдывался отрок, - Ан не идёт, пес шелудивый, кулачищами машет, орёт, что дело вельми как важное. Про крамолу какую-то талдычит и тебя видеть желает. Вот мы и помыслили – может и взаправду дело нужное.

При слове «крамола», Великий Каган насторожился, как гончая в лесу, учуяв добычу, да и бояре зашевелились выжидательно глядя на своего господина. Времена были сложные – не знаешь с какой стороны ожидать неприятностей. Только этого ещё не хватало.

- Ну ладно, веди этого мужа сюда. Посмотрим про какую-такую крамолу он нам поведать желает, - согласился Севолод.

Отрок быстро исчез и вскоре появился в дверях в сопровождении крупного рослого мужика, одетого в скромные дорожные одежды. Давно не мытые и не чёсанные волосы, заплетённые в засаленную косу и всклокоченная борода, были похожи на паклю. Одежда тоже была грязная и дурно пахнущая. Но на всём этом нелицеприятном фоне выделялись глаза вошедшего.

Кагана поразил острый и пронзительный взгляд умных голубых глаз, буквально горевший каким-то внутренним огнём из-под густых светлых бровей. Он невольно приковывал к себе внимание всех присутствующих настолько сильно, что все остальные детали почти не замечались. Увидев князя, мужик склонился в земном поклоне и молча ждал дозволения говорить. Севолод не спешил, долго рассматривая широкие плечи и мощную спину прибывшего. Наконец, он миролюбиво сказал:

- Ну, сказывай, друже, как звать то тебя и с чем пожаловал, пошто нас обеспокоил в столь страдный час.

Мужик выпрямился во весь свой немалый рост и смело посмотрел в глаза Кагану:

- Зовусь я Динияром, государь. Из Вручая я, дворовой отрок князя Станислава. Зело дальний путь проделал, чтоб весть тебе доставить про крамолу злую, кою удумали супротив тебя и Святограда мой князь и его ближние бояре.

- Что такое глаголешь? Какую крамолу?! – Севолод удивлённо вскинул бровь.

- Злую, господин мой, и подлую. Верь мне, знаю, что реку. Решил брат твой со своими боярами извести твоих послов и отложиться от Святограда. А после союз учинить с соседями супротив тебя, чтоб в спину тебе ударить содружно с ними.

Сказать, что эта новость была ошеломляющей – ничего не сказать. Среди бояр, словно волны, поднятые на ровной глади озера внезапно налетевшим шквалом, поднялся шум и споры. Некоторые повскакивали с лавок. Одни ругались, другие сжимали кулаки. Положение мужика становилось незавидным.

- Да, что ты тут брешешь пес смердящий?! – гневно воскликнул Севолод, - Что ты, межеумок, знать-то можешь? Каково твоего ума дело, смерд! Брат мой полюбовную грамоту мне прислал. Да и самолично вскорости в стольный град прибудет. Вот велю тебя выпороть, баламошка, чтоб впредь не повадно было!

- Воля твоя, государь, да только правду я тебе поведал, - спокойно отвечал Динияр, смело глядя разгневанному князю в глаза, - А грамоте той не верь! Не от чистого сердца она писана, а для отвода глаз. Да, я и не надеялся, что ты мне за просто так на слово поверишь. У меня на то есть верное доказательство.

- Что ещё за «верное доказательство»? – передразнил Каган.

- Не что, а кто, - невозмутимо поправил Динияр, - Приволок я из самого Вручая того лиходея, что пособлял послов твоих изводить на самом княжем дворе твоего брата.

- Что?! – Севолод в гневе вскочил с места, - Что ты брешешь. Моих послов убили лиходеи по дороге в Святоград.

- Это тебе тоже братец тайно отписал? А спроси себя, княже – откуда тогда мне сие известно?

- А может ты сам из тех лиходеев и будешь?

- Упаси Боги. Какой мне с того прок? Коли убил и ограбил бы твоих послов – стал бы сам к тебе являться? Но я потолковал с одним из убивцев. Тех, кого князь Станислав нанял послов извести.

Спокойствие и твёрдость отрока перед лицом разгневанного Великого Кагана, его уверенный взгляд поразили Севолода. Природная мнительность и подозрительность, свойственные ему, тотчас же дали о себе знать. Он задумался: «А может и правду сей отрок говорит? Надобно разобраться.»

- Сказывай далее, - уже более спокойным голосом повелел он, садясь обратно на лавку мрачнее тучи, и делая знак боярам успокоиться, - Хочу всё узнать по порядку.

- Так знай же Великий Каган, что брат твой, князь Станислав, повелел погубить послов твоих столичных пока те спали после хмельной трапезы в гостевой избе. Я был случайно рядом и всё видел и слышал. А после же всё подстроили так, чтоб ты подумал будто их по дороге домой лихие людишки подстерегли.

- И откуда тебе всё это ведомо? – подозрительно спросил боярин Путша.

- А чтоб вы мне поверили я пришёл не с пустыми руками. Подстерёг и притащил одного из этих быдлых прямо сюда в Святоград. От него я всё и узнал. Пытай его сам, государь, коль того пожелаешь.

Севолод мрачнел с каждым словом. Едва сдерживаясь, расспрашивал с подозрением Динияра:

- Ну допустим лиходея ты пытал, да убийству сему случайным свидетелем стал. Но откуда тебе, смерду, простому дворовому отроку, про союзы княжеские, да про планы отделения от Святограда ведомо? Ужель брат мой и с тобой тоже совет держал? Аль опять скажешь, что случайно услыхал?

- Князь Станислав со мной не советовался, сие верно, - спокойно отвечал Динияр, - Как узрил я подлое убийство твоих послов, то прокрался вслед за их главарём и через оконце в княжеских сенях слышал его разговор с княжескими нарочитыми мужами – Выкшей, да Бакуней. А как лиходей ушёл, дальше они про планы свои друг с дружкой и говорили. Думали, что они одни и никто их не услышит.

- А после?

- После пошел вслед лиходеям, чтоб подкараулить одного из них. Знал, что просто так ты мне на слово не поверишь.

Севолод в задумчивости теребил свою знатную бороду. Это было признаком большого волнения. Динияру удалось зародить в нём сомнения и самые нехорошие подозрения.

- Ну и где же теперь этот быдлый лиходей?

- Тут недалече, на постоялом дворе. Брат мой его там стережёт. Спытай его сам, ежели мне не веришь. И вот ещё – взгляни на это.

Динияр ловким движением извлёк из-за пояса красивый кинжал иноземной работы с резной рукоятью и широким прямым лезвием. Бояре невольно отпрянули в сторону, а не растерявшиеся гридни, стоявшие на карауле в дверях, схватились за мечи. Но вручаевец с улыбкой быстро развернул оружие лезвием к себе и с поклоном поднёс его князю рукоятью вперёд.

- Да это же охотничья гланда Ведагора! – воскликнул один из присутствующих бояр, - Ему этот кинжал на свадьбу подарили. Я сам видел.

Севолод хорошо помнил этого кмета. Ведагор был смышлёным и преданным дружинником. Неспроста Горясер настоял, чтобы именно его послали к Святославу не только отвезти грамоту, а и, по возможности, разведать по дороге обстановку и настроения в землях Вручая.

- Вот и спроси, государь, у этого лиходея – откуда у него гланда твоего человека, - проговорил Динияр, передавая кинжал в руки князя, - Добрый нож, просто так он с ним никогда бы не расстался.

- Да, хорошая вещица, дорогая, - согласился князь, разглядывая оружие, - Славный свадебный подарок для воина и охотника. С таким не расстаются. Разве что случайно потерять можно или украл кто-нибудь.

- Али и вправду с мёртвого сняли. Добром бы не отдал, - вставил кто-то из бояр.

- Где сказываешь этот лиходей нынче? – задумчиво спросил князь, кладя кинжал на стол.

- Тут недалече. На постоялом дворе.

- Приведите, - коротко приказал Святополк своим гридням.

- Пойдём. Укажешь на каком дворе, - дружинник положил руку в кольчужной перчатке на плечо Динияра.

Допрос был не долгим. Измождённый и перепуганный насмерть разбойник, быстро во всём сознался. Надеясь на княжескую милость, он всё, что знал, подробно рассказал.

- Точно ли ведаешь, смерд паршивый, что приказ сей душегубный брат мой, князь Станислав, отдал? – грозно спросил Каган.

- Я сам князя не зрил. С нами токмо его ближние вручаевские бояре сговаривались, их мы знаем, Выкшей и Бакуней они зовутся - заикаясь пролепетал мужик, - Смилуйся, государь! Не вели казнить. По принуждению мы лихое содеяли. Но я лично не убивал твоих людей! На моих руках крови нет. То другие….

- Умолкни, погань! – отрезал, князь, - Уберите его с глаз моих долой. Киньте в поруб, после с ним решим.

- Смилуйся, государь…. – вопил разбойник, пока дружинники волокли его по пыльной улице. Немногочисленные прохожие быстро сторонились и с внимательно следили за необычным действием. Одни молились, другим было просто любопытно, но вопросов суровым ратникам никто задавать не смел. Когда крики несчастного стихли за углом, князь обратился к Динияру:

- Да, весть нежданную ты нам принёс. Ещё дознаемся до всего. Но коли правда всё что ты сообщил – сие зело как важно будет. Почему вдруг решил нам всё открыть? Али господин твой тебе стал не милым, может обиду какую на него затаил, что под гнев мой решил его подвести?

- Дело вовсе не в нём, - отвечал Динияр, - Личной обиды на князя Станислава у меня нет никакой. Просто хочу тебе и стольному граду служить и врагов твоих извести. Твои враги – мои враги. Возьми, государь, меня к себе на службу – не пожалеешь, я ловок и многое могу.

- Добро, коли так, - кивнул Севолод, - Ступай до поры на свой постоялый двор. Вымойся и оденься по-людски. Из города не уезжай. Жди моего приказа.

- Благодарю, государь – поклонился Динияр, - Ты знаешь, где меня сыскать. Буду ждать твоего слова.

- Что мыслите об услышанном, бояре? – угрюмо спросил Севолод, когда дверь за вручаевским мужем закрылась.

- Да тута всё яснее ясного, господин мой, - уверенно заявил Путша.

Боярин, как вернулся с Альтмы и был обласкан и приближен новым правителем, весьма возгордился. Он и раньше кичился своими предками, а теперь сделался и вовсе высокомерным. Нынче почувствовал себя важным человеком, одевался дорого, ходил степенно и говорить начинал первым, всячески подчёркивая своё положение.

- Что тебе ясно, Путша? – спросил кто-то из окружающих.

- Да то и ясно, что Станислав повинен в измене! – запальчиво ответил Путша.

- Как можно быть уверенным? Ведь лиходей не указал прямо на него. Его то он не видел, лишь с его нарочитыми людьми сговаривался.

- Так что ж с того? Ужель ты мыслишь, что его ближние люди решились бы на такое лихо без ведома своего князя. Шутка ли – послы самого Великого Кагана! Отделение от Святограда и сговор с иноземцами. Такое без него не свершить.

- Может и решились? – не сдавался оппонент, - Почём знать? Может нарочно ославить его хотели перед Святоградом, да под гнев Кагана подвести?

- И с чего бы это?

- А может обиду какую на Станислава затаили. Может он им не мил стал. В открытую то выступить не посмели, вот и решили свести счёты таким коварным способом.

- Дурья голова, - высокомерно ответил боярин, - Коли так, то Святослав обязательно их покарал бы, обо всем узнав. Ведь наверняка же пытали тех лиходеев, прежде чем головы им рубить, они бы всё и открыли. И что? Разве он кого-то из своих людей наказал?

- Может мы просто о том не знаем?

- Уже бы непременно узнали, можешь не сомневаться. И брату бы своему в Святоград отписал, чтобы все подозрения в крамоле от себя отвести. Это уж наверняка.

- Да, похоже на измену, - задумчиво произнёс Севолод, - Во истину не стали бы его ближние бояре самовольничать без его ведома. А стали бы – то скоро бы сие открылось и Станислав сам бы их покарал. Видать и взаправду брат мой решил Ратимиру уподобиться. Дурной пример заразителен. Вельми печально сие.

Каган поднялся из-за стола и в раздумьях стал мерять комнату своими широкими шагами. Бояре ждали.

- Что делать станешь, государь? – наконец, не выдержал паузы, молчавший до этого времени, Верховный волхв Исидор, - Дело то тонкое. С одной стороны – брат твой кровный, а с другой – измена.

- Должно сие деяние быть наказано по заслугам, - решительно заявил Севолод, останавливаясь возле стола, - А то крамола сия зачала плодиться, аки грибы после дождя. Сначала Тартария, теперь вот Вручай. Не гоже тому продолжаться. Так государство и вовсе без уделов останется.

- Тебе надобно крепко на своём стоять, государь, - тут же поддержал его Горясер, - И силу свою всем подданным показать, чтобы знали – Верховная власть крепка и незыблема и после кончины Велимира.

- Верно, боярин, - согласился Исидор, - И в новой вере сила её ещё крепче будет!

- Может сперва послов во Вручай отправить? – предложил кто-то из бояр, - Пусть Станислав даст свои объяснения.

- Нет, друже, прошло время переговоров, - не согласился Горясер, - Уже одних послов к ним засылали. И что вышло? Хватит. Время действовать!

- Истину глаголешь, боярин, - согласился Каган, - Довольно слов и грамот, пора действовать. Вот что, Путша, ступай к воеводе Боремиру и передай мое повеление – пусть собирает рать крепкую для похода на Вручай. Да наёмников полавских, что тесть мой прислал, пущай тоже возьмёт в подмогу. Заодно посмотрим так ли они хороши в ратном деле, как о них говорят. На следующей седмице, пусть готов будет выйти в поход. Пора преподать Вручаю и моему неразумному братцу урок покорности, который они во век не позабудут.

- Правильно, государь, - послушно закивали бояре, - Заодно и другим неповадно будет!

- Пора показать, кто хозяин этой земли, - продолжил Севолод, - Пойдём на Вручай. Хочу уже потолковать с братом моим Станиславом. Пусть он сам мне обо всё поведает.

- Пора тебе, государь, строгость свою проявить к изменникам, как отец твой поступил бы, - сказал Горясер, - Должны теперь тебя все страшиться и перед тобой склоняться, как перед ним склонялись. Теперь твоя ВЛАСТЬ.

- Да будет так! Коли понадобится – там же его и судить буду. И не будет пощады крамольникам, даже если это будет брат мой! И вот ещё что – сделайте всё по-тихому, чтоб о походе сём раньше времени никто не узнал. Не след никому знать, что рать наша к Вручаю ушла. А теперь, Путша, ступай – передай мои распоряжения Боремиру.

- Слушаюсь, государь, - склонился боярин в низком поклоне и тотчас же направился исполнять приказ.

- А с Ратимиром то что, господин мой? – спросил кто-то из бояр.

- С ним позже разберёмся, - коротко отрезал Севолод, - Не теперь. Придёт и его время.

* * * * *

Загрузка...