Кровные братья

Глава 3 Часть 2

Часть 2.

Князь Яррила повернулся к Будаю, в глазах его снова заблестели хитрые искорки.

- Ну что, дядя, не ждал? Вот как оно всё обернулось то, – возбуждённо проговорил он, - Отец мой преставился, здесь мы не властны. Зла я отцу не желал, хоть он меня и не сильно жаловал. Но раз так случилось и Светлый Дух призвал его на свой суд, то стало быть, теперь пришел мой черёд занять его место. Так ли мыслю? Что присоветуете, бояре? – проговорил он.

- А как же Севолод? – подал голос кто-то от дальней стены.

- Да что мне Севолод, мы с ним в старшинстве почитай равные будем. Только от разных матерей. Не так ли, дядя? – обратился князь к первому боярину.

Старый Будай заёрзал на лавке, поглаживая объёмный живот пухлой рукой. Человек он был хитрый и осторожный, не любил поспешности и действовал с умом. За то Яррила и ценил своего бывшего воспитателя, а ныне первого боярина и советника.

- Добре мыслишь, княже. Но давай прежде посмотрим, что сестрица твоя отписала, - пробасил он низким слегка гнусавым голосом.

Яррила развернул свиток, лежавший перед ним на столе и быстро пробежал глазами по строчкам ровного красивого почерка. Он любил свою сестру.

Радослава была не только красива и умна, но ещё и образована, что было большой редкостью среди женщин, даже высшего круга. В отличии от своих сестёр-домоседок, она живо интересовалась всеми политическими делами и неплохо в них разбиралась. Из всех своих многочисленных братьев Радослава самые тесные отношения поддерживала именно с Яррилой. Благодаря ей тот был в курсе всех столичных событий.

- Плохи дела, дядя, - лицо Яррилы помрачнело, - Сестра пишет, что, как только отец скончался, святоградские бояре высвободили из поруба Севолода и хотят его посадить на престол. И тесть его, король Полавы Бермидор, обещал поддержку. Радослава – умница, всё понимает. Вот и опасается, как бы не быть теперь засилью иноземцев в Святограде.

- Ну, это не новость, - выдохнул Будай, - Бермидор, старый лис, давно уже зарится на наши западные земли. Даром, что ли дочь свою некудышную Севолоду в постель подкинул. Велиимир-то по-своему мыслил, чтоб через неё с королём Бермидором задружиться, дабы обезопасить западные уделы. Да только не бывать крепкой дружбе меж волком и медведем. А брат твой давно с полавами водится. Обычаи и веру их зело как уважает. Если посадят его на престол, то так тому и быть.

- Нельзя допустить Севолода с любезными ему чужеземными магистрами на столичный престол, - неожиданно подал трескучий голос волхв Иллиозар, - Отвратит он нас от истинной веры. Заставит кланяться западным богам. Не допусти, Светлый Дух, такого несчастья. Как есть отвратит!

- А как не допустить то его, владыка? – воскликнул рослый воевода, сидевший у стены, - Ведь он по старшинству считается теперь первым у Велимировичей в роду. Стало быть, его право на престол по закону.

- Да про какой-такой ещё закон ты толкуешь, Путянич? – злобно прошипел староградский волхв, метнув недобрый взгляд на того, - Аль не ведаешь, что Владислава он отпрыск, а не Велимира?

- Ну, это всё бабьи слухи, - буркнул Путянич смущённо съёжившись под пристальным взглядом немигающих глаз старого волхва, - Мало ли что народ болтает. На торжище ещё и не то брешут. Нешто всему следует верить?

- Да об чём ты говоришь, боярин? - Иллиозар аж подпрыгнул на лавке, - Всем доподлинно известно, что Великий Каган жену брата своего брюхатой уже взял, после того как разделался с этим проклятым идолопоклонником Владиславом, гореть ему в вечных мучениях. Только по милости своей оставил её с выродком в живых, да ещё и в жёны взял.

- Это ещё доказать надобно! – не сдавался Путянич.

- Нечего тут доказывать! Нет у Севолода никаких прав на столичный престол – вот и весь сказ! – взвизгнул волхв, - Хоть Велимир его и признал своим сыном, да не его он отпрыск. Не кровный он его сын, ясно тебе Путянич? Бастард! Не бывать такому на престоле!

- И что тогда выходит, владыка? – заволновались бояре.

- А ежели так, - назидательно поднял вверх свой костлявый палец Иллиозар, - то по всему теперь выходит, что наш князь Яррила старший в роду Велимира остался и потому - законный его наследник, ибо он сын своего отца уже без всякого сомнения.

- Добрая мысль, владыка! – оживился князь и глаза его заблестели, - Такой расклад, во истину, всё меняет.

- Думаю, Севолод и стольные бояре так не мыслят. У них своя правда будет, - заметил Будай.

- Да нет нам дела до их правды! – заявил волхв.

- Не скажи, владыка. Ведь признал же Великий Каган Севолода своим законным сыном, да и годами он чуток постарше. Вот на том они и стоять будут, - задумчиво пробасил Будай и обернулся к князю, - А что пишет твоя сестра про Бурислава? Побил он степняков? Вернулся ли из похода со славой?

- Нет. Пишет, что бранной славы Буреславу не довелось снискать. Узнав о приближении святоградской рати, поганые не приняли боя и унеслись в свои степи со всем награбленным добром, словно ветер. Брат их разумно в степях не преследовал, а стал лагерем на пограничной речке Альтме и послал гонцов к отцу. Ждал его приказа. Но не дождался - отец помер. Что теперь он намеревается предпринять доподлинно она не ведает. Что мыслишь, дядя?

- Да, задачка…. - протянул Будай, - По всему выходит, что от Бурислава теперь многое зависит. Ведь под его рукой теперь всё святоградское войско. Сила великая! Да и сам Велимир его наследником вслед себя объявил. Стольный люд его уважает. Так что, ежели захочет он сесть на Каганский престол – кто ему поперёк молвит?

- А как же другие братья? – спросил кто-то из бояр.

- Да что они? Никто из них, кроме Севолода, на первопрестол зариться не станет. Так что у Бурислава нет преград.

- Но Яррила то – старший в роду истинных сынов Велимира! – почти выкрикнул Иллиозар, - Как же можно младшему Буреславу впереди него. Не по совести это.

- Совесть нынче уже давно не в чести, - махнул рукой Будай, - Тебе ли того не ведать, владыка? Тут по уму действовать надобно. Только для нас сейчас другое важнее.

- Да что же может быть важнее? – удивился волхв.

- А вот что. Так мыслю, что святоградская рать пока на Стар-град в поход не пойдёт, как того хотел Велимир. Не до того им теперь. Вот это важнее всего и будет. Стало быть, у нас есть время, - ответил первый боярин.

- Может послов к Буреславу послать? – предложил Путянич, - Добром упросить его уступить по закону старшему брату. Ну… посулить ему конечно что-то. Земли, титулы или привилегии там какие-то….

Все взгляды устремились на Яррилу. Тот в задумчивости покручивал ус. Наконец, поднялся из-за стола:

- Совет дельный, Путянич. Добром всегда сподручнее будет. Тебя и пошлю к брату с грамотой. Но день был тяжкий, сами ведаете, да и время уже позднее, други мои. Пора спать. Завтра, на свежую голову, ещё раз все хорошенько обмыслим и порешим, как лучше поступить. Доброй ночи.

- Здрав буде, светлый княже. Доброй ночи, - раздалось сразу несколько голосов из разных концов комнаты.

Все поднялись со своих мест. Кланяясь попятились к выходу. Половицы заскрипели под множеством ног. Светлица быстро пустела. Ярилла повернулся к Будаю:

- Дядя, повремени-ка малость. Хочу с тобой наедине обмолвиться.

Огромный боярин вернулся к столу и поместил своё дородное тело на скамью, жалобно скрипнувшую под его весом. Дождавшись пока все выйдут и в сенях стихнут шаги и голоса, Яррила собственноручно плотно притворил дверь и тихо проговорил:

- А каково во дворе? Навели там порядок?

- Всё сделано, князь. Все следы прибрали. Можешь не беспокоиться, - также в полголоса отвечал боярин, - Только вот старградские верхи не простят тебе обиды такой. Теперь то всё по-другому стало.

- Знаю, - Яррила с досадой махнул рукой, - Другие планы были, но всё враз переменилось. Эх, если б раньше проведал об кончине отца….

- Что сделано – то сделано. Назад не воротить. Коль голову срубили, то обратно не пришьёшь. Но сейчас иное важно. Помысли хорошенько, Яррила? Всерьёз ли готов за отцовский престол поспорить? Сдюжишь? Аль лучше будет в стороне остаться и в Стар-граде крепко осесть? Город богат и округа знатная. Женишься на Ригерде и с помощью сунеев будешь здесь полновластным господином.

При этих словах князь резко, всем телом, повернулся к боярину. Глаза их встретились. Жёсткий орлиный взгляд Яррилы, неистовый, как степной ураган и спокойный, словно глубокий омут, взгляд флегматичного северянина. Так и смотрели они несколько секунд друг другу в глаза. Наконец, князь возбуждённо заговорил:

- А стольный град и всю Склавинию получается Севолоду во власть отдать?! Кланяться брату, как Великому Кагану прикажешь? Ну не век же мне в этом северном захолустье сидеть! – в глазах князя внезапно вспыхнул огонь, - Мыслю, что в столице теперь моё место. Святоград станет моим домом! Я долго ждал своего времени, вот оно и пришло.

- Добре, княже, - согласно кивнул огромной головой Будай, - Только вот со староградцами-то теперь как?

- Да, истинно – теперь это проблема. И так не ко времени! – разочаровано бросил в сердцах князь.

- То-то и оно, - вздохнул Будай, - Со староградцами тебе мириться надобно будет. Теперь нужны они шибко. Без них не обойдёмся. Дружина у тебя мала для больших дел. Нужна подмога. С одними сунеями не управимся. Да и нет большой веры тому, кто токмо за плату воюет.

- Да пойдёт ли теперь старградский люд на мировую, после того как сегодня здесь, на самом моём подворье, их лучшим людям сунеи кровавую баню учинили? Ведь я же позволил. Кровной мести могут захотеть.

- Могут, - согласился Будай, - Да только золото они больше своих убиенных родичей любят. Родственников у них ещё много осталось, а вот золота много не бывает. Заплати, князь, виру немалую золотом за каждого – вот тебе и мировая будет.

- А и то, верно, дядя! – согласился Яррила, - Дело говоришь.

- Ну а помогут тебе на святорадский престол сесть, привилегии торговые пообещай изрядные, да снижение вдвое дани удельной. Стар-град ведь – город купцов. Он торговлей прежде всего прибавляется. Без неё ему не жить. Это важнее всего. Вот тебе все обиды враз и забудутся.

- Ух и хитрый же ты лис, дядя. Это ты ловко придумал.

- Спасибо на добром слове, - скромно ответил боярин, - Просто стараюсь всё по уму делать. Служу тебе, княже, в меру сил своих малых.

- Будет тебе скромничать, дядя. А с Севолодом то как быть и с другими братьями? В Святограде бояре моего братца небось уже Великим Каганом объявили.

- А то как же! Наверняка объявили. Можно не сомневаться. Севолод для них весьма удобен, не в пример отцу твоему будет. Бояре давно эту мысль вынашивали, только Велимира одного и страшились.

- Так теперь что же, в поход против него на стольный град идти, что ли, как Радослава советовала?

- Севолод теперь не брат тебе, запомни это! А противник твой в споре за столичный престол, хуже волка, это уж точно.

- Тогда, значит точно в поход надо собираться. Брат мой добром не уступит.

- Верно мыслишь, уж кто-кто, а Севолод точно не уступит. Но на Святоград идти – силу немалую иметь надобно. А её у тебя пока недостаточно. Да и не о Севолоде тебе сейчас более всего печься требуется, а о Буреславе с его войском великим. Вот где сила. А где сила – там и власть! Так завсегда было.

- С Буреславом мы всегда дружны были. Он старшинство вельми как чтит и против меня не встанет. Уж его-то знаю, - уверенно сказал Яррила.

- Ты его знал, - мягко поправил Будай, - Давно это было, а люди переменчивы, особенно когда власти касается. Неведомо кто теперь у его уха нашёптывает и какие мысли ему внушает. Захочет ли уступить, когда самому можно сесть на престол и стать Великим Каганом?

- Ну а наследный закон? Что народ то скажет?

- Да что закон, он всегда силе уступит! И кто это у нас народ спрашивать будет? Какого ему Кагана объявят – того и славить будут! А недовольных – в поруб, да на плаху. Вот тебе и вся народная воля.

- Так значит один путь – с Буриславом договариваться, - вздохнул Яррила.

- Да, истинно, - согласно кивнул боярин, - Оно лучше всего, конечно, полюбовно с ним решить. Чтоб худой молвы не было. Но ежели не получится, то тогда – он тоже противник твой в борьбе за престол. И, возможно, хлеще Севолода будет. Помни об том.

- Думаешь?! И что тогда?

- Тогда тебе, князь, решать. Как сильно ты жаждешь Верховной власти? На что готов будешь ради этой цели? Как далеко зайти сможешь?

Яррила медленно поднял глаза на боярина. В горнице повисла тяжёлая пауза. Будай, как ни в чём ни бывало, закатил глаза к потолку, разглядывая трещинки в дощатых перекрытиях. Князь резко подался вперед, опершись локтями в стол и впился острым взглядам в его двойной подбородок:

- Не нравится мне этот тон. Об чём таком ты толкуешь, дядя?

- Зачем задавать вопрос, на который сам знаешь ответ? Власть – не калач. По-братски пополам не разделишь. Либо ты – либо не ты. Иного отродясь не случалось.

- К чему ты клонишь? – лицо князя помрачнело, - Говори яснее.

- Чтобы крепко сесть на святоградский престол убрать тебе надо со своей дороги всех, кто стоит поперёк. Это – яснее ясного. И в первую очередь – тех, кто сам претендовать на него может. Решительно и без сомнений, как отец твой, в своё время сделал. Нельзя оставлять тех, кто в праве сменить тебя на престоле.

Лицо Яррилы медленно заливала краска гнева. Вспыльчивый князь сдержанностью никогда не отличался. Он резко вскочил, опрокинув лавку. Пустые серебряные кубки с жалобным звоном покатились по столу. Перегнувшись через край стола, князь с такой силой схватил боярина за расшитый ворот рубахи, что отлетели перламутровые пуговицы:

- Я – не мой отец, ясно тебе?!Ты на что меня подбиваешь, пеньтюх надутый!? На братоубийство? Мы одной крови, они братья мой кровные, слышишь, у нас один отец! А теперь, по-твоему, я смертный грех на душу должен принять? Душегубом стать? Братской кровью руки замарать? Так что ли? Отвечай!

Будай оставался на удивление невозмутим. Княжеские вспышки гнева ещё с детства были ему хорошо знакомы. Князь с детства был горяч, но справедлив и отходчив. Боярину это было давно известно, и он умел гнуть свою линию. Глядя прямо в глаза Ярриле, он спокойно отвечал:

- Да речь ведь не о тебе, княже и не о братьях твоих. Речь о всей земле нашей! Смекаешь?

- О чём это ты? – спросил князь, начиная остывать.

- А вот о чём - кто будет теперь нашей землёй править? – невозмутимо продолжал первый боярин, - Худого возницу лошадь слушать не станет и понесёт по глупости своей неизвестно куда, пока сама же, вместе с возом, в болоте не утопнет иль в пропасть какую не свалится. Кому какая от того польза? А твёрдой-то рукой направить её можно куда следует. Опять же - с пользой для всех, - боярин немного помедлил, - Вот и мыслю, что из всех оставшихся Велимировичей – ты самый лучший возница. Вышегор вот мог бы, да погиб от танской стрелы раньше срока. Теперь тебе надобно править для пользы всей Склавинии. Ну а кто поперёк встанет…..

- Хватит. Замолкни, дядя! – Яррила отпустил Будая и отвернулся к окну, в глубине души он понимал, что его наставник прав, - Не могу более об том толковать. Не сегодня. Поди прочь.

- Как угодно, княже. – вздохнул Будай с поклоном, - Да только ты подумай крепко про моё слово. О стольном граде подумай, о родной Склавинии. Кто теперь править страной будет? И главное - как? Что с ней теперь будет? Только не шибко долго думай. Времени у тебя мало. Севолод чую ждать не станет. Отдаст нашу землю на откуп инородцам.

За окнами уже давно царила непроглядная ночь, скупо освещённая лунным светом. Тем временем, из мрака окружавшего леса отделилось небольшое тёмное облачко, резко выделявшееся своей чернотой и какой-то зловещей мрачностью даже на ночном фоне. Оно неторопливо проплыло над деревьями и зависло прямо над крышей княжеской избы, словно прислушиваясь к тому, что там происходит. Затем оно съёжилось и медленно втянулось во внутрь через печную трубу.

Оставив князя одного, наедине со своими размышлениями, Будай направился в свою спальню. Она располагалась через широкий коридор, в противоположном конце избы. День был долгий, но только усталый боярин благостно растянул своё массивное тело на мягком ложе, как в дальнем углу комнаты послышалось движение.

- Кто здесь? – настороженно спросил боярин, пытаясь нащупать спрятанный под подушкой кинжал. Он поднял свечку повыше, - О, это ты, Господин?! Так неожиданно.

- Как идут наши дела? – послышался тихий властный голос, - Готов ли, наконец, твой молодой воспитанник осуществить то, что ему предначертано?

* * * * *