Kurohibi. Черные дни

Глава 8: Sun.

Икари Синдзи, дважды постучав в запертую массивную дверь доктора Акаги и так и не дождавшись ответа, растерянно отступил.

«Проклятье! И что теперь делать? У нее ведь есть кабинеты и в административном блоке, и в научной лаборатории, а у меня пропуск лишь в один медкорпус и ангары, куда меня без надобности все равно не пустят. Черт бы их побрал!»

Синдзи от души пнул металлокерамическую панель, с трудом уняв очередной приступ гнева, и, сделав глубокий вздох, задумался. Ему нужен был именно этот кабинет и именно Рицко Акаги, притом без промедлений, пока существовала вероятность, что Рей еще здесь.

«Может, пойти сразу к отцу? Хотя, если он занят с ней…»

Синдзи поежился. Одна лишь мысль, что такая покорная и беззащитная голубовласка может оказаться в объятиях его отца, пробивала тело ледяным потом. От обиды и злости едва не навернулись слезы, и Синдзи так крепко сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев, как вдруг за его спиной раздался удивленный женский голос:

— Синдзи? Что ты тут делаешь?

Тот резко развернулся и по инерции едва не уткнулся в высокую стройную фигуру в белом халате.

— Ты ко мне пришел? — спросила Рицко.

— Акаги-сан…

Внутри у него вдруг разлилось приятное, даже игристое чувство радости, мигом сдувшее с трудом сдерживаемую ярость. Большая белая кошка сама пришла в руки.

— Акаги-сан, я пришел к вам… — промямлил он, потупив взгляд и обдумывая дальнейшую линию поведения.

— Наше обследование назначено на вечер. Что-то случилось?

— Ну… в общем… — он поднял на нее стесненный взгляд, — есть одна вещь, которая меня смущает, а вы говорили, что я могу поговорить с вами в любое время…

Женщина слегка нахмурилась, заметив новый пластырь на его щеке.

— Что-то серьезное?

Синдзи помотал головой.

— Нет, не думаю. Просто… как бы это сказать…

— Ладно, давай зайдем в мой кабинет.

Она открыла дверь и впустила Синдзи в небольшую комнату, с одной стороны уставленную офисной мебелью, до отказа забитой папками и листками, со столом в центре, а с другой представлявшую собой палату с койкой, медицинским оборудованием и шкафчиками с набором склянок, ампул и запечатанных пакетов, среди которых в глаза тут же бросились одноразовые шприцы всех размеров. Несмотря на стерильную обстановку, Синдзи не ощущал здесь запаха лекарств и сопряженной с ним привычной неуютности. Нужный шкафчик-сейф он определил сразу.

— Ну, что случилось? — Рицко села за свой стол и пригласила его устроиться на койке.

Тот послушно расположился на кушетке, не спеша начинать речь и заодно окинув взглядом длинные красивые ноги доктора, сложенные одна на другую и облаченные в темные колготки. Женщина повернулась на кресле и открыла Синдзи вид на свои бедра, отчетливо виднеющиеся из-под короткой черной юбки, и тому даже на секунду показалось, что между сведенными ногами проглядывали очертания белья. Тот нервно сглотнул, однако Рицко терпеливо ждала, ничуть не смутившись от такого пристального взгляда.

— Тут… в общем… — Синдзи замялся еще больше, вжав голову в плечи и картинно покраснев. — Немного стеснительно говорить об этом…

— Синдзи, я доктор. — На лице женщины появилась легкая теплая улыбка. — Мне ты можешь довериться, и обещаю, разговор окажется между нами.

— Ну… как бы… Просто, понимаете, Акаги-сан, когда я… вчера… в общем, делал это дома… у меня вдруг заболело… на конце… — под конец речи голос Синдзи окончательно стих, и тот лишь сильнее поник в смущении.

Рицко хмуро сдвинула брови и вдруг ее лицо, будто озарившись, прояснилось.

— Ты о мастурбации говоришь? — без тени смущения спросила она с каким-то оживлением в голосе.

— Акаги-сан! — Синдзи едва не поперхнулся, залившись краской. — Пожалуйста, не так прямолинейно.

— Ну, Синдзи, в этом нет ничего постыдного. Все юноши и большинство девушек занимаются этим, особенно в подростковом возрасте, это абсолютно нормально и естественно, так что ничего стесняться не надо.

— Но все равно вы это так говорите…

— Хорошо-хорошо, — она доброжелательно улыбнулась, впрочем, не без коварства во взгляде. — Больше не буду тебя смущать. Прошу, продолжай.

«Ей это что, удовольствие доставляет?»

— Вот… в общем, боль возникла не сильная, но острая… в г-головке. Как будто порезался. Наверное, ничего серьезного, но после всего произошедшего я испугался и решил на всякий случай сказать вам. Вы же просили меня докладывать о любых отклонениях в самочувствии.

— Ты все правильно сделал, Синдзи. — Она поднялась со стула, надевая взятые со стола резиновые перчатки. — Что ж, давай посмотрим.

— А?

— Говорю, давай посмотрим. Спускай штаны.

— Здесь?!

— Ну, я думаю, в клинике это будет еще более неловким. Не волнуйся, Синдзи, тебе не нужно меня стесняться, я, прежде всего, доктор, и твое физическое состояние стоит на первом месте. Мне нужно проверить, нет ли внешних повреждений.

— Х-Хорошо… — пробубнил тот и с заминкой поднялся, неохотно расстегнув пряжку ремня.

Рицко, нацепив очки, подошла к нему и, присев на корточки, стянула штаны с трусами, высвободив член и аккуратно взяв его в руки. По спине Синдзи прошла волна мурашек, когда женщина ловким движением оттянула крайнюю плоть пениса, обнажив головку и розовый ствол, и начала его внимательно разглядывать, приблизившись лицом буквально на расстоянии ладони.

— Сейчас не болит? — спросила она.

— Нет…

— Не щиплет, не колит?

— Нет, вроде бы…

— Хм, — она слегка поводила пальцем по уздечке и устью уретры. — Ничего подозрительного не вижу. А если так?

Женщина вдруг крепко обхватила член пальцами и начала водить ими вперед и назад. Накрахмаленный нитриловый материал перчатки легко заскользил по коже, разминая крайнюю плоть и трясь о головку. Несмотря на твердую хватку, пальцы двигались легко и без затруднений, стимулируя чувствительную плоть и отзываясь неожиданно приятными ощущениями в теле. Синдзи вздрогнул, когда почувствовал первый укол удовольствия и нарастающее блаженство, откликнувшееся в медленно набухающем члене. Но Рицко, заметив это, внезапно остановилась и поднялась.

— Внешне все в порядке, реакция есть, — кажется, она улыбнулась краешками губ. — Болезненные ощущения были?

Синдзи помотал головой, пряча обуреваемый желанием взгляд.

— Думаю, ничего страшного не произошло. Я еще на всякий случай возьму пробу мазка на грибок, но не думаю, что что-то найду. Не переживай, Синдзи, ты полностью здоров.

— Рад слышать… — пробубнил он, однако взгляд из-под его опущенной головы заметался по сторонам.

«Надо найти способ обездвижить ее. Возможно, если взять шприц и воткнуть в шею, то можно пригрозить впустить пузырь воздуха в кровь. Нет, так я буду сам обездвижен. Оглушить? Слишком травматично, она мне нужна в сознании. Попробовать ее мягко соблазнить? Это будет сложнее, чем с Мисато, наша доктор, похоже, умеет владеть собой. Черт, ведь почти получилось».

Но тут вдруг на поясе Рицко пикнул бипер, и та, прочитав сообщение, с посерьезневшим видом развернулась и произнесла:

— Извини, Синдзи, мне срочно нужно отойти по одному делу. Подожди, пожалуйста, тут, я приду, тогда и закончим.

И не дожидаясь ответа, она выпорхнула в дверь. Опешивший Синдзи плюхнулся на койку и хохотнул.

— Подарок судьбы просто.

Выглянув в коридор и убедившись, что рядом никого не было, он вернулся к медицинскому шкафчику, подошел к стальному сейфу и подергал дверцу. Та не поддалась даже на миллиметр.

«Это, несомненно, тот самый шкафчик, о котором говорила Рей. Препараты находятся там. Но, блин, как его открыть?! Тут даже с ломом придется повозиться, а руками — вообще нереально. Может, скальпелем?»

Он поднялся, подошел к набору инструментов, как вдруг его озарило. Метнувшись к столу Рицко, он с ликованием обнаружил на нем связку ключей.

«Есть! Ах, доктор, как вы опрометчивы».

Перебрав несколько, он без труда нашел нужный ключ и отворил дверцу. На верхней полке оказалась коробочка с тремя наборами ампул: «D6-потенциат кантаридина», «гидрохлорид йохимбина» и «никетамид». Все, как и сказала Рей. Синдзи быстро сбегал за колбами на полке рядом с койкой, затем, собрав ампулы в горсть, открыл набор из трех разных и перемешал три дозы на глазок по памяти в пробирке, после чего втянул полученный коктейль в тонкий одноразовый шприц и слегка надавил на поршень, чтобы выгнать воздух из иглы. Затем он собрал оставшиеся ампулы в коробку, поставил все на место, прикрыв дверцу сейфа, и сел обратно на койку, спрятав шприц под простыней.

Рицко вернулась через пять минут. Лицо не выражало ни одного признака тревоги или озабоченности, женщина просто положила принесенный с собой листок на стол и повернулась обратно к Синдзи.

— Не заскучал?

— Нет, Акаги-сан. — На его лице проступила улыбка. — Что-то случилось?

— Да нет, обычная административная работа, дел невпроворот, едва за всем угоняюсь, — она ответила неловкой улыбкой и машинально поправила золотистый локон с лица. — Так, на чем мы остановились? Ах да, проба. Сейчас достану ватные тампоны.

Женщина подошла к медицинскому шкафу и стала копаться в коробках, что позволило Синдзи незаметно подняться и подойти к ней со спины, держа шприц наготове. Но тут Рицко, почувствовав что-то, вдруг развернулась, однако Синдзи успел очутиться рядом с ней, сомкнув руки у нее за спиной и прижавшись к ней животом, одновременно подняв вверх милый добродушный взгляд.

— Синдзи!!! — ошарашено воскликнула Рицко. — Что ты делаешь?!

— Я к вам привязался, Акаги-сан, — сладко прошептал он. — Вы столько для меня сделали, были так любезны. Я хочу сказать вам спасибо.

— Н-Не стоит… — женщина отвела спутанный взгляд в сторону, но тут же нахмурилась. — Синдзи, тебе лучше не делать этого.

Тот, все еще плотно прижимаясь, приготовил за ее спиной шприц, направив иглу в сторону ягодиц.

— Я знаю, Акаги-сан. Есть много вещей, которых нам не стоило бы делать, но мы делаем их, потому что не можем по-другому. Сейчас я могу лишь сказать, что вы чрезвычайно привлекательны, и что вы нужны мне.

Он вдруг ощутил, как участилось дыхание Рицко.

— Чего ты хочешь? — вдруг тихо спросила она дрогнувшим голосом, смотря на него необычно глубоким взглядом.

— Я хочу трахнуть вас, Акаги-сан, — произнес Синдзи, приготовив шприц для решающего удара.

— Хорошо, — вдруг ответила женщина.

Синдзи замер в изумлении, открыв рот.

— Я сделаю все, что ты захочешь. Для тебя. Прямо здесь.

Он не верил своим ушам, он смотрел в глаза женщины, которые вдруг стали блестящими, необычайно чувственными, почти нежными, смотрел на ее лицо, которое неожиданно приобрело мягкие и женственные черты, и он просто не мог поверить. Рицко подняла руки, ласково погладив Синдзи по щекам, пригнулась, и трепетно коснулась губами его лба.

— Раз это неизбежно, Синдзи… Давай сделаем это. Я хочу отдаться тебе, вся и без остатка.

Тот, сглотнув подскочивший к горлу комок, едва не выронил шприц из ослабших рук. Весь его план трещал по швам, и теперь копимая злость вдруг рухнула под дрогнувшим сердцем, и Синдзи, подняв робкий взгляд, чувствуя, как что-то защемило внутри, усилием воли подавил неловкое чувство и тихо произнес:

— Спасибо вам, Акаги-сан… И простите меня.

После чего вонзил шприц в мягкую ягодицу женщины, разом впрыснув всю жидкость без остатка. Та резко дернулась и вырвалась из объятий Синдзи, но вдруг рухнула на колени, сжав руки на животе.

— Чт… что ты вколол? — сдавленно произнесла она с нахлынувшим напряжением на лице.

— Не бойтесь. Это стимулятор, который вы давали Рей.

— Если ты ошибся с дозой… — ее голос стал надсадным, — я могу умереть…

— Уверен, этого не случится. Рей ведь не умерла.

Рицко, сжавшись, согнулась и подняла на Синдзи раскрасневшееся лицо с вмиг поблестевшими глазами. Напряженность стала утихать, сменяясь истомой и расплывшейся мягкостью, на коже тут же заблестел пот, дыхание участилось и сбилось в мелкую отдышку, женщина задрожала и, стиснув бедра и обхватив их руками, свалилась на пол.

— Все горит… — заплетающимся языком произнесла она. — У меня гипертермия… Я сейчас потеряю сознание…

Синдзи подошел к женщине и провел ладонями по ее лицу, шее, рукам и бедрам, отчего та задрожала еще сильнее.

— Вряд ли, — успокаивающим тоном произнес он. — У вас жар лишь местами и пульс повышен. Не волнуйтесь, я о вас позабочусь, Акаги-сан. Я ведь действительно не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

Пока Рицко тряслась в мелких судорогах, Синдзи снял с нее халат и расстегнул синюю курточку, под которой оказалась нательная рубашка, больше похожая на ночнушку, а под ней — черный кружевной бюстгальтер на невыпуклых, но плотных и широких грудях.

— Красиво, — улыбнулся он. — Жаль скрывать такую прелесть, да, доктор?

Рицко постепенно переставала дергаться, не пытаясь сопротивляться и даже слабо поддаваясь Синдзи, движения ее стали плавнее и из лихорадочных судорог превратились в нервные поглаживания — она сбито и прерывисто начала тереть бедрами, плотно водя напряженными ладонями по животу и заползая под юбку, притом не переставая тяжело дышать.

— Проклятье… — выдохнула она. — Я уже сгораю от возбуждения… Н-Не могу больше терпеть…

Синдзи хмыкнул, бросив пару захваченных из дома Рей пилюль себе в рот, после чего разомкнул руки Рицко и стянул с нее куртку и блузку.

— Давайте, Акаги-сан, поднимайтесь. У нас много дел.

Он подтянул женщину к себе, задрав ее лифчик и высвободив упругие грудки с уже разбухшими, затвердевшими и горящими сосками. Рицко с шумом вздохнула и разразилась мелкой дрожью, когда Синдзи провел ладонями по ее разомлевшей коже, в изнемогании застонала, и по телу ее прошла сковывающая волна напряжения и последующего за ней размягчения. Женщина буквально кипела он нахлынувших на нее сладострастных чувств, вопреки ее воле погружаясь в острый, вулканирующий экстаз. Она уже не могла сфокусировать на Синдзи взгляд, мечась туманными сверкающими глазами из стороны в сторону, теряя осмысленность во взоре и задыхаясь от дрожи в груди.

А Синдзи, полюбовавшись видом разморенной женщиной, некогда солидной и статной, а теперь утопающей в буре вожделения, ее восхитительно взрослой фигурой, налившимися формами грудей и бедер, стройной талией и хрупкими плечами, подошел к ней и задрал юбку, открыв крупные упругие ягодицы, облегаемые тонким слоем нейлоновых колготок, за которыми проглядывались красивые черные трусики. Синдзи выдохнул в нахлынувшем соблазне и, не удержавшись, провел рукой по шершавой ткани на бедре, окунув пальцы в плотную ткань между швами в области киски. Рицко неожиданно протяжно вскрикнула, трепетно и со стоном удовольствия и слегка согнулась, уперев руки в кушетку. Синдзи оторопел, когда ощутил, как пальцы погрузились будто в сочную горячую мочалку — настолько ткань колготок и трусиков пропиталась влагой. Не обращая внимания на задрожавшую женщину, чьи бедра разверзались настоящим землетрясением, он погрузил руку ей между ног.

— Мга-а-ах!.. — сотряслась в стоне Рицко и обрушилась на койку, обхватив ее руками и повиснув на ней животом.

Ладонь Синдзи с сочным чавканьем утопла в расплывшейся чрезвычайно мягкой плоти, будто в мякоти перезрелой хурмы. Даже невзирая на жесткую ткань трусиков, там ощущалась наливная мягкость истекающей киски, которая мгновенно исторгла из себя обильный поток сока. Влажное пятно мгновенно растеклось по колготкам почти до самых колен, женщина разразилась бурной дрожью и сдавленно застонала в бьющем через край удовольствии, так что Синдзи больше не мог терпеть. Спустив колготки с трусиками, его взгляду обнажились широкие, налившиеся кровью морщинистые половые губы, смятые, будто размоченная курага, темно-багровые, выпуклые и упругие. Едва обнажившись, они сами разошлись в стороны, из открывшейся щелочки извергся настоящий поток влаги, густой струйкой вылившись прямо на колготки. Восхищенный Синдзи присвистнул и, подставив пальцы под утихающий ручеек, попробовал его на вкус — он оказался горячим и вязким, слегка терпким, с приторной кислинкой и до головокружения ароматным.

— Ну же, Синдзи, вставь в меня уже свой член, — дрожащим голосом произнесла Рицко, устремив на него затуманенный взгляд. — У меня все внутри изнывает, я больше не могу терпеть…

— Поиграть бы с вами, Акаги-сан, но вы так страстно просите, — он расплылся в улыбке. — Не думал, что вы настолько распутны.

— Трахни ты меня уже, наконец!.. — выпалила женщина, изнеможенно закатив глаза. — Пожалуйста, Синдзи, иначе я не выдержу… внутри все горит и щекочет, будто сейчас взорвется.

Тот улыбнулся и, расстегнув брюки, вытащил свой набухший член. Рицко впилась в него жадным взглядом, задышав еще глубже, и заворожено зашептала:

— Ну же, давай… всади его в меня… умоляю… я на все готова ради твоего члена…

И тут Синдзи, подняв женщину за одну ногу и завалив ее на кушетку боком, аккуратно погрузил член в истекающее трепещущее влагалище, которое, несмотря на разбухшую плотность внутри и крепкое сжатие, буквально всосало его в себя. Пенис скользнул внутрь так легко, будто стенки влагалища были вымазаны мылом, бугорки оплели ствол и зашевелились вдоль головки, утягивая ее все глубже и глубже в обжигающее нутро, залитое до краев соком, который с хлюпаньем выплеснулся наружу. Рицко выгнулась в глубоком стоне удовольствия и закрыла глаза, словно забывшись и целиком отдавшись экстазу, задрожав от наслаждения, однако Синдзи не спешил двигать тазом. Закинув ногу женщины себе на плечо и удерживая ее так на боку, он остановился.

— Синдзи… — Рицко открыла глаза. — Не останавливайся, прошу… Я на грани… Дай мне это…

— Сначала вопросики, — он улыбнулся. — Где Рей?

Та попыталась собрать остатки осмысленности во взгляде и умоляюще взглянула на Синдзи.

— Ты…

Синдзи нарочито медленно повел членом во влагалище, будто вытаскивая его.

— Просто скажите, и я дам вам это столь желаннее удовольствие.

Рицко закрыла глаза и протяжно застонала.

— М-м-мгах… Ладно, я скажу… только не останавливайся, прошу тебя…

— Говорите.

— Она в Конечной Догме, в лаборатории псевдопилотов… Проходит стандартную процедуру снятия матрицы личности…

Синдзи нахмурился.

— Мало понятных слов. Она с отцом?

— Так тебя это беспокоит? — Рицко слабо улыбнулась. — Не переживай, Икари больше не делает с ней это.

Синдзи вздрогнул.

— Так это правда? — холодно спросил он.

— Что он спал с Рей? Конечно. Я сама лишила ее девственности.

— Что?! — воскликнул Синдзи.

— Хирургически. Икари попросил меня удалить ей девственную плеву и дать стимулирующий препарат, чтобы она не испытывала страха и боли. Он очень заботился о ней.

«Не испытывала страха и боли… — мысленно повторил Синдзи. — Страха и боли… Заботился…»

Перед глазами возникли образы Рей: она с залитым сливками кишечником, она со вздувшимся от воды животиком, она с бутылкой в анусе, она, задыхающаяся от страсти. И тут Синдзи громко, весело рассмеялся.

— Так вот оно что. Теперь все ясно. Отец, оказывается, способен на добрые дела. Если, конечно, не считать того, что он трахает малолетних девочек.

— Ты это хотел узнать? Тогда не следовало накачивать меня наркотиком, я бы все и так рассказала. Вы с Икари так похожи… во всем… я не могу вам сопротивляться.

— То есть?.. — веселая улыбка сползла с лица Синдзи. — Ты и с ним?..

— Может быть, это ошибка, но я ни о чем не жалею… Наверное, это в ваших генах, гормонах или феромонах… или, может быть, я просто дура… Но я не могу вам сопротивляться, вы оба делаете меня беспомощной… покоряете меня… заставляете терять разум… И ты, Икари Синдзи, как бы я не противилась, но я готова отдаваться тебе, раз за разом, сколько угодно, лишь бы чувствовать тебя в себе, ощущать твои прикосновения, заполнять себя твоей спермой… я ненавижу себя за это, но я не могу бороться… — она запрокинула голову, и на ее сомкнутых ресницах заблестели капельки слез.

«Отец… Так ты и тут меня унизил?.. Нет. Теперь уже нет. Наоборот, это я отобрал твоих женщин, это я присвоил их себе. Тебе больше не сломить меня, отец!»

— Акаги-сан. Сейчас я сделаю это, только для вас. Наслаждайтесь.

И он заводил членом в ее влагалище, глубоко и с нажимом, раздвигая разгоряченную плоть, двигаясь все быстрее и быстрее. Рицко откинулась обратно на кушетку в оглушительном стоне, она запрокинула ногу на плечо Синдзи, поддаваясь его толчкам и проглатывая своей разбухшей киской член, источая поток сока, который от крепкого непрекращающегося трения начал взбиваться в белый воздушный крем, окутавший перевозбужденную до фиолетового оттенка плоть губок, коричневый клубок волос над ложбинкой, промежность и анус, разливаясь по кушетке.

— Синдзи, да!.. — закричала в экстазе Рицко. — Ах, как же хорошо! Да, Синдзи, еще, сильнее! Входи в меня, глубже!

Тот прерывисто выдохнул от нахлынувшей волны наслаждения — нутро женщины плотно обгладывало ствол его пениса, заставляя трепетать от экстаза. Оргазм мог подступить в любой момент, однако Рицко, бессвязно и самозабвенно заверещав, задергалась всем телом, начав биться бедрами и сцепив член внутри тугой плотью, выдохнула в утробном стоне и, напряженно выгнувшись и вцепившись в края кушетки, на секунду будто окоченела, а потом обессилено обмякла. Плотно сомкнутая плоть влагалища тут же обмякла, отпустив член, и женщина на несколько секунд провалилась в забытье, так и оставив ногу запрокинутой на плече Синдзи.

— Вы уже кончили, Акаги-сан? Было приятно?

Рицко, придя в себя и восстановив учащенное дыхание, перевела на него слабый взгляд и томительно произнесла:

— Еще… Войди в меня еще раз… Возбуждение все не спадает…

— Какая вы ненасытная, доктор, — хихикнул Синдзи, однако сам вытащил член и отошел от нее.

— Не-ет… — раздосадовано заскулила Рицко.

— Не переживайте, мы сейчас продолжим. Я дал вам того, чего вы желали, а теперь настала моя очередь повеселиться.

Он наклонился к шкафчику с медицинскими инструментами и вытащил несколько ватных тампонов на палочке, резиновый ремешок, моток хирургической нити и скальпель. Сначала он снял вату с тонких палочек, которые выглядели как плотно скрученные бумажные волокна, достаточно твердые, но не жесткие, и затем скальпелем наточил их с одной стороны до толщины иголки, после чего размотал нить и вернулся к Рицко. Все еще распыленная женщина терлась руками о бедра и елозила на кушетке, и Синдзи, вернувшись к ней, забрался рядом и склонился над распаленным взмокшим телом. Собрав ее груди в руки, он прильнул к ним и стал с силой всасывать ее так твердые соски.

— А-ах!.. — воскликнула женщина. — Да, вот так… Хорошо…

Она прижалась к нему, став тереться о его ногу, однако Синдзи не отлипал от грудей, взбивая плотные сосочки языком, втягивая их в рот и слегка пожевывая, пока ярко-красная и блестящая от слюны ареола не затвердела до состояния ореха.

— Мгах!.. Больно… но не останавливайся, прошу… Соси их сильнее…

Но тот отстранился и поднялся от изнывающей Рицко, нависнув над ней и поднеся заготовленные инструменты.

— Вы хорошо терпите боль, доктор. Не против, если я вас слегка свяжу?

— Делай что хочешь, только дай мне кончить еще…

Хмыкнув, Синдзи перевернул женщину на живот и стянул ей запястья ремешком — обессиленная, она бы не смогла сопротивляться даже при желании, а такового не возникло в затуманенном разуме. Развернув ее обратно, Синдзи вновь склонился над ней и впился губами в набухшие груди, посасывая каждую по очереди и ощущая их все наливающуюся упругость, заодно начав ласкать насквозь промокшую киску женщины. Та слабо забилась от наслаждения, протяжно застонав, и стала подергиваться в такт движению руки, однако Синдзи, доведя ее до предельной черты, но не позволив кончить, выпрямился, сжал одну ее грудь с такой силой, что кончик вздулся и побагровел, слившись с пухлой ареолой и раздув сосок, а потом поднес к нему заточенную палочку.

— Будет немного больно, — произнес он и, прицелившись, вонзил острие в едва проглядывающую крошечную дырочку на соске.

— МХ-А-А-А-А-АГХ!!! — истошно вскрикнула Рицко, дернувшись с огромной силой, однако Синдзи локтем придавил ее шею к койке и налег сверху, продолжив вдавливать иглу.

Та входила крайне тяжело, вмяв плоть сока внутрь груди и уткнувшись в твердый комок внутри, так что Синдзи пришлось, не обращая внимания на оглушительные крики боли, вкручивать иглу, будто винт, и вот она уже медленно начала поддаваться, проникнув в прорванное отверстие соска. На его вершине проступили капельки крови, тонким ручейком скользнув по груди, но игла вошла уже достаточно глубоко, чтобы не выскользнуть и не сломаться. Высвободив взбухшее фиолетовое полушарие, Синдзи подтянулся, взял со столешницы хирургическую нить и обмотал ею сосок, завязав плотный узел прямо на горящей чувствительной кожице, облегающей иглу. Рицко забилась в агонии, непрерывный крик боли заглох в стоне, и Синдзи развернулся, задрав ее ноги и разведя их в стороны. Затем он протянул туго натянутую нитку к ее гениталиям и, разведя половые губы в стороны, подцепил пальцем капюшон клитора. Тот мгновенно проступил, и Синдзи присвистнул в трепетном удивлении — он ни разу еще не видел такой крупной ягодки, напоминающей формой бобовое семя, вздернутое и чуть вытянутое, налитое кровью, будто готовое вот-вот лопнуть от напряжения. Это была не складка кожи, как у девочек, и даже не едва проступающая плотная ягодка, как у Мисато, а настоящая головка размером с фалангу мизинца. Поежившись в соблазне, Синдзи под крик женщины дернул нить, оттянув грудь вниз, и, подцепив клитор пальцем, быстрым движением обмотал вокруг него леску в несколько кругов.

— КХ-А-А-А-А!!! — взвыла Рицко, выгнувшись дугой. — Как больно!!! М-а-а-ах!!!

Но тот, невзирая на ее крик, вернулся обратно и оставшейся иглой аналогичным образом проткнул вторую грудь, в самую дырочку соска, а затем обмотал вокруг него конец нитки. В итоге обе груди оказались стянуты жесткой леской вокруг сосков, разрезая их до крови, и привязаны к вспухшему и выпятившемуся клитору, и любое движение женщины лишь сильнее оттягивало эти чувствительные органы, отдаваясь адской по своей остроте болью. Рицко все еще вымученно постанывала, но из-за нити она больше не могла судорожной дергаться, и ей пришлось согнуться в животе, чтобы не тревожить чувствительные места и хотя бы ненамного унять резь.

— Как же больно… — сквозь стон всхлипнула она, сфокусировав слезливый взгляд на Синдзи. — Нить впивается в меня… это невыносимо… Мгах… Я не выдержу…

— Просто добавил немного остроты ощущениям. — Синдзи сладко улыбнулся, ласково поглаживая женщину по ее золотистым волосам. — Сейчас все пройдет, не переживайте так. Зато представьте, как вам было бы больно, если бы не этот эликсир.

— Синдзи… — сдавленно вытянула она. — Пожалуйста… вставь в меня… свой член…

— Что? — улыбка сползла с его лица.

— Делай что хочешь… но только дай мне насладиться тобой… Я все еще возбуждена и просто… до безумия… хочу тебя…

Тот, несколько секунд пробыв в ступоре, вдруг расхохотался.

— Невероятно, Акаги-сан, просто невероятно! Вы превзошли все мои ожидания, вы грандиозны, доктор! Такая страсть на грани помешательства, вопреки всей боли и мукам. В качестве моего признания, я удовлетворю вашу просьбу, и буду удовлетворять столько, сколько вам того захочется.

Подняв женщину на трясущиеся ноги, отчего нить напряглась и оттянула клитор с сосками и Рицко разразилась новым криком боли, Синдзи развернул ее и нагнул вниз, разведя ее дрожащие бедра. Из обнажившейся киски вытекла свежая порция сока, далеко вывалившиеся бордовые губы разошлись в стороны, открыв широкий пульсирующий вход во влагалище, и Синдзи вонзил в горячее нутро свой все сильнее напрягшийся член. Входя в нее в быстром темпе и держа женщину за ремешок на связанных руках, он ощущал теребившийся клитор под пенисом, напряженность на складках половых губ, трение натянутой нити и крошечные судороги от смешанной волны боли и удовольствия, слившихся в одном экстазе.

Согнувшаяся в коленях Рицко глубоко и надсадно стонала, непроизвольно вытягиваясь и натыкаясь на острую резь в сосках, тут же сжимаясь от горящего болью клитора, который уже побагровел от напряжения, и на пол устремились алые капли крови с грудей и ручейки сока из влагалища. А Синдзи, безостановочно трясь членом о мягкую плоть киски и наслаждаясь опьяняющим жаром внутри, дергал женщину за связанные руки, не позволяя ей рухнуть на колени от волн наслаждения и боли, и вот через несколько минут Рицко затряслась с новой силой, сорвавшись в волну мелких чувствительных оргазмов, сокращающих и сотрясающих влагалище, и Синдзи сам подступил к крайней черте. Воткнув член так глубоко, что тот уткнулся в упругую выпуклость матки, и насладившись протяжным стоном Рицко, он в последнюю секунду вытащил напрягшийся пенис и приложил его к вершине спины над попой женщины, позволив вырвавшейся струе семени оросить ее влажную разморенную кожу. Выстрел в оргазме оказался настолько сильным, что большая часть тягучей белой жидкости перелетела через спину и опрокинулась прямо ей на голову, разбрызгавшись и утопнув в копне густых золотистых волос, просачиваясь вглубь и медленно стекая по макушке и затылку вдоль лица к шее. Задрожавшая женщина обессилено обмякла и, более не удерживаемая Синдзи, рухнула боком на пол, тяжело дыша в истоме. Тот удовлетворенно перевел дух и с растекающимся по венам наслаждением взглянул на изнуренное мокрое лицо женщины, окутанное влажными спутавшимися локонами с белесым блеском семени в волосах.

— Было приятно, да? — сладко протянул он. — Мы можем повторить в любой момент, только попросите.

Рицко слабо приоткрыла сияющие глаза и облизала губы, к которым уже просочилась сперма из волос.

— Хотя мы можем продолжить прямо сейчас… — улыбнулся Синдзи, чувствуя возвращающееся возбуждение, но тут за его спиной раздалось шипение отворяющейся дверной панели.

Не успел он обернуться, как на весь кабинет разнесся пронзительный девичий крик и грохот рассыпавшихся папок. Синдзи как на иголках мигом развернулся и скривился в кислой мине. В дверях замерла одна из операторов командного мостика — Майя Ибуки — молодая и тихая девушка с короткой стрижкой, одетая в служебную униформу оператора НЕРВ и белые колготки. Довольно симпатичная, тут же отметил про себя Синдзи. Впрочем, ее обаяние едва различалось под маской ужаса на лице и жутким оглушительным криком, которым она заполнила небольшую комнтаку. Когда воздух в ее груди кончился, Майя поднесла трясущиеся руки ко все еще распахнутому рту и стала медленно отступать назад на подогнувшихся ногах.

«Черт. Теперь ее нельзя отпускать».

— Акаги-сан, кажется, к нам мышка забежала. Поиграем с ней? — обратился он к доктору, подмигнув.

Та закатила голову и жутко улыбнулась.

— Делай что хочешь… Я все еще изнываю от возбуждения…

Майя, чьи глаза округлились до предела, судорожно вдохнула воздуха и, испуганно пискнув, ринулась к выходу. Однако Синдзи в одном прыжке настиг ее, схватив на ноги и со всей силы развернув обратно, отбросил обратно в кабинет и, быстро вскочив, захлопнул дверь.

— Нет! — взвизгнула девушка, затрясшись на полу и испуганно заметавшись взглядом. — Синдзи!.. Сэмпай… Что происходит?..

Ничего не отвечая, Синдзи взял со стола скальпель и, пройдя мимо сжавшейся и запищавшей от страха девушки, разрезал ремешок на руках Рицко и хирургическую нить, связывающую груди с клитором. Женщина тут же выгнулась на полу с глубоким стоном облегчения, содрогнувшись, ее разбухший клитор от резкого притока крови из фиолетового стал алым и слегка расплылся в стороны, впрочем, сохранив след от туго врезавшейся нитки. А Синдзи, воспользовавшись расслабленностью Рицко, тут же вцепился в иглы на ее грудях и резко выдернул их. Та вскрикнула, протяжно и с угасающим стоном, откинулась на спину, и из ее багровых сосков заструились ручейки крови, однако Синдзи бережно приподнял женщину и быстро налепил на груди захваченные со стола пластыри.

— Вот так, — прошептал он. — Не сильно болит?

— Пройдет… — утомленно выдохнула Рицко.

Синдзи поднялся и развернулся к Майе, которая, кажется, от шока потеряла дар речи и только тряслась в страхе на полу.

— Ну, давайте, Акаги-сан, — мерно произнес он. — Ваша очередь.

Собравшись с силами, та медленно поднялась и поползла на четвереньках к девушке, раскачиваясь из стороны в сторону и оставляя за собой на полу дорожку капель от пота, спермы и сока из влагалища.

— Сэмпай… — выдохнула Майя, и на ее глазах навернулись слезы. — Что с вами?..

— Мне вкололи лошадиного возбудителя, — ответила та с туманной улыбкой на лице. — И хоть меня отодрали уже несколько раз, я все еще желаю, чтобы меня трахали и трахали.

— Может, ей тоже вколоть? — задумался Синдзи, почесав подбородок. — Не, слишком просто.

Майя в ужасе зажмурилась и спрятала лицо в ладонях, надсадно разрыдавшись.

— Нет… — горько пропищала она сквозь слезные всхлипы, — этого не может быть… я не верю… не верю…

Однако Рицко, подползя к содрогающейся девушке, вдруг крепко обняла ее и прижалась к ней головой.

— Не плачь, моя дорогая… — ласково прошептала она. — Я знаю, ты боишься, но ты ведь всегда смотрела на меня по-особенному, правда?

Майя замерла и подняла на нее огромные, чистые в своей простоте и искренности карие глаза, испуганные, залитые слезами, но где-то в глубине источающие надежду.

— Сэмпай…

— Тихо, Майя, просто доверься мне.

И, резко подавшись вперед, она прильнула влажными губами к губам девушки в крепком поцелуе, приложив свои ладони к ее щекам. Та, зажмурившись, протяжно пискнула и отпрянула назад, но вдруг остановилась и неловко обмякла, будто обомлев. Рицко с жаждой облизывала ее дрожащие губы, всасывала и покусывала их, просовывала в ее маленький ротик свой трепещущий язык и терлась о ее лицо покрытой прозрачным слоем семени щекой.

— Извращенная девочка… — страстно прошептала Рицко. — Так и хочется наказать.

Майя резко распахнула глаза, словно сбросив наваждение, и попыталась что-то воскликнуть, но женщина рывком свалила ее на пол, придавив за плечи, ловко развернулась задом наперед и, навалившись, всем своим телом, уткнула свою киску ей в лицо, зафиксировав его между бедер, а сама развернулась к ее гениталиям, задрав подол жакета и открыв проступающий сквозь плотно обтягивающую ткань колготок бугорок над лоном.

— Нет!!! — приглушенно взвизгнула Майя. — Сэмпай, не надо!!!

Но та, игнорируя беспомощное сопротивление девушки, надорвала легкую белую ткань, обнажив ткань простых белоснежных трусиков, стянула их в стороны и утопила свое лицо в гладкие дольки небольших половых губок, округлых, но умилительно аккуратных и ровно вмявшихся в щелку преддверия влагалища.

— Стойте, сэмпай!.. — сдавленно заревела девушка из-под прижатых бедер, вцепившись в них руками. — Пожалуйста, прекратите!.. Остановитесь… умоляю…

Рицко лишь сильнее раздвинула ее ноги и с чавкающим звуком всосалась в крошечный клитор Майи, едва заметно проступивший из гладких складок кожи и темно-коричневых волосиков. Женщина окончательно утонула в нежной розовой плоти, зарывшись в нее лицом, глубоко проникая языком в узкую щель и погружая его в подрагивающую гладкую дырочку влагалища, теребя нежные лепестки губок, плавно наливающиеся кровью, затвердевший, но все еще крошечный клитор, она жевала одними губами чувствительную плоть, с силой оттягивала ее, прикусив, и разводя кончиком языка в стороны.

— Кхах!.. — поперхнулась Майя соком, вытекающим из киски женщины, и собственным плачем. — Стойте!.. Пожалуйста… не надо… кто-нибудь… помогите… прекратите все это…

Ее голос заглох в размякшей и горящей плоти опустившейся сверху киски, руки ослаблено забили женскую фигуру над собой, пытаясь сбросить с себя — но безуспешно, и вот Майя натужно замычала, сорвав голос в горьком плаче, а Рицко все продолжала с упоительным хлюпаньем безостановочно всасывать и ласкать ее киску, уже покрасневшую, налившуюся влагой и намочившую разорванные колготки вокруг себя. Ее тело беспомощно забилось, ступни задергались, а носки резко вытянулись, когда женщина раздвинула пальцами упругие половые губки в стороны и в бешеном темпе затеребила язычком по гладкой розовой коже преддверия влагалища, заливая его слюной и смешивая с проступившим соком из большого сомкнутого отверстия.

Наблюдавший все это время со стороны Синдзи упоенно выдохнул, расплывшись в блаженной волне соблазняющего вожделения. Все тело уже затряслось от возбуждения, но вдруг в памяти возник один из медицинских инструментов, увиденных на полке шкафчика с медоборудованием. Быстро сбегав к нему, он достал большой инструмент, сделанный из ярко сверкающей нержавеющей стали, похожий на щипцы для выжимания зубчиков чеснока, только вытянутый и гораздо крупнее. Заодно ему на глаза попались еще несколько интересных вещей, так что он не преминул и их захватить с собой. Вернувшись к изгибающейся и бьющейся в пучине ощущений девушке, Синдзи сел на корточки и произнес:

— Устроим небольшое наглядное пособие — что же у вас там внутри. Доктор Акаги, будьте любезны, приподнимите нашу подопытную.

Рицко оторвалась от влагалища девушки, будто кошка слизывая языком с губ обильный слой сока, сконцентрировалась на Синдзи вместе с инструментами и с легким полоумием в глазах оскалилась.

— Ты обезумел… — торжественно произнесла она.

— Кто бы говорил, — хихикнул тот и жестом показал, как надо приподнять девушку.

А Майя, ощутив, наконец, свободу, забилась с новой силой, но тут Рицко схватила ее за талию, приподняв над полом, установила торс на лопатки, высоко задрав таз и раздвинув ноги в сторону так, что голова девушки оказалась прижатой на полу, а задранные вверх и широко открытые гениталии смотрели в потолок. Майя истошно завизжала и задергалась, однако женщина сама уселась спереди, прямо своей киской ей на лицо, перехватив ее бьющиеся руки и прижав плечи бедрами, а оказавшийся рядом Синдзи не позволил ей завалиться назад. Опьяненная экстазом Рицко сразу же присосалась ртом к открывшемуся влагалищу девушки, будто из блюдечка лакая засочившуюся смазку, только резко и с нажимом, глубоко проникая языком между налившимися и отворившимися дольками внешних половых губ. Майя обреченно застонала, заливаясь слезами и задыхаясь из-за прижатой к лицу киски женщины, и что-то слабо вымучено протянула, растеряв силы в сбивчивом и безрезультатном сопротивлении.

Синдзи склонился над притихшей и только беспорядочно дергающейся девушкой и отодвинул голову Рицко в сторону.

— Позвольте теперь мне, — улыбнулся он и, придерживая бедра Майи одной рукой, направил свой член к ее киске.

Девушка, ощутив прикосновение напряженной головки к влажным размятым губкам, вновь протяжно запищала и заелозила на полу, но, придавленная женщиной сверху, она ничего не могла поделать — Синдзи, расположив свои ноги между ее бедер крест накрест и опустив член, рывком погрузил его в мягкую и крепко стиснутую плоть лона, с нажимом раздвинув упругие и влажные стенки уже разогретого влагалища, позволившие ему с первого толчка проникнуть довольно глубоко.

— Нгх… А-а-а-а!!! — Майя, кажется, смогла высвободить голову из хватки Рицко. — Не-е-е-е-ет!!! Агх… Умоляю!.. Прекратите…

Синдзи медленно задвигал членом в сдавленном туннеле влагалища — быстрее ему просто не позволяла зажатость девушки. Даже несмотря на ее усталость и истекающую смазку, проникать в нее было нелегко, хотя Синдзи и доставляло удовольствие подобное тугое давление, когда его член буквально сжимался со всех сторон и плотно терся о напряженные бугристые стенки, но достичь оргазма с такой скоростью было проблематично. Впрочем, с каждым входом давление слабело, смазки становилось все больше, и даже Рицко вдруг поднесла руки к киске и стала играться с клитором Майи, теребя его между пальцами, и потягивая узенькие полоски внутренних половых губ. Голос девушки сорвался в наполненный болью и горечью стон отчаяния, смешанный с плачем и мольбой, однако она в волне нахлынувших ощущений, больше не могла осмысленно сопротивляться и лишь слабо подергивалась, теряя от пережитого шока нить реальности.

Когда в основании члена приятно заискрило, предвещая скорый оргазм, Синдзи остановился, вынул покрытый смазкой пенис наружу и, подавив желание немедленно закончить с ней, потянулся к медицинскому расширителю. Оставалась финальная часть.

— Будет немного больно, — ласково произнес он и, поднеся инструмент к влагалищу, просунул в него длинные сомкнутые створки.

Майя, ощутив необычный холод и твердость стали, будто вышла из прострации и в ужасе завизжала, задергавшись с такой силой, что едва не сбросила с себя Рицко.

— Что это?! — испуганно заверещала девушка. — Нет, не надо!!! Прекратите!!! Не-е-ет!!! А-а-а-а-а!!!

Синдзи ввел створки максимально глубоко, пока они не уперлись в шейку матки, сквозь кольцо расширителя различая плотные и напряженные стенки влагалища, истекающие соком. Сжав рычаг пальцами, он со всей силой надавил на него и одним движением развел створки в стороны.

— А-А-А-А-А-А!!! — разнесся по комнате оглушительный вопль Майи — девушка выгнулась и неистово забилась, хрипя от боли и срываясь в припадок.

За разведенными створками Синдзи отчетливо мог разглядеть бугристые ярко-красные стенки влагалища, которые по мере расширения сглаживались и натягивались. Когда полость лона расширилась до размера апельсина, а Майя завизжала с такой силой, что ее голосовые связки едва не разорвались, Синдзи до упора развел створки и закрепил фиксатор, как вдруг обнаружил на дне влагалища плотное и выпуклое колечко, розовое, гладкое и утолщенное, в центре которого отчетливо вырисовывалась крепко стиснутая дырочка.

— А вот и матка, — сладко протянул он, просунул ладонь через кольцо расширителя, прямо в широко разведенное нутро и коснулся пальцем до упругой плоти.

— И-я-а-а-а-а!!! — взвизгнула девушка. — Больно! Больно!!! Слишком больно!!!

Нащупав дырочку, Синдзи с силой надавил на нее, с трудом протиснув палец в туго сведенное кольцо плоти, пока он не очутился внутри полости матки и не уткнулся в ее дальнюю стенку.

— М-А-А-А-А-А-А!!! Кха… — Майя захлебнулась в собственном вопле и, хрипнув без доступа воздуха, на мгновение потеряла сознание, закатив пустые округлившиеся глаза вверх.

Синдзи еще немного поводил пальцем внутри матки, растерев нежно-гладкую плоть внутри и поласкав все еще напряженное, но слегка раскрывшееся колечко шейки. Тут ему вдруг пришла в голову мысль, что дырочка способна раскрыться и шире, а расстояние до нее от входа во влагалище сократилось, будто матка приподнялась. Хмыкнув, Синдзи поднялся и обратился к Рицко.

— Акаги-сан, я очень надеюсь на вашу помощь. Придержите, пожалуйста.

Доктор в это время сидела и мерно покачивалась, будто готовая вот-вот отключиться, но она быстро собралась и ухмыльнулась.

— Ты знаешь, это невыносимо больно, — хихикнула она.

— Я представляю, — тот улыбнулся в ответ. — Но к счастью, наша мышка уже сломалась.

Рицко перевела взгляд назад, посмотрев в опустевшее лицо девушки под собой, после чего со сладким стоном запустила пальцы в ее киску, удерживая влагалище широко раскрытым, пока Синдзи вытаскивал расширитель. Майя судорожно запищала, уже машинально и без чувств, а Рицко стала заворожено следить, как Синдзи вновь устроился между ног девушки и направил свой член внутрь ее влагалища, опустив его через разведенные стенки к устью матки. Потом, коснувшись головкой шейки, Синдзи со всей силой надавил, вмяв плоть глубоко внутрь, и под сдавленные стоны девушки стал протискиваться в тугое отверстие. И вдруг головка резко проскользнула внутрь сквозь короткий узкий тоннель и попала в широкую мягкую полость, гладкую и эластичную изнутри, двинулась вглубь и уткнулась в дно матки.

— Гха-а-а… — донесся бессвязный скрипучий голос Майи из-под Рицко, — а-а-акх… мха-а-а…

Ствол пениса туго сжимала шейка, но это не помешало Синдзи задвигать членом внутри, ударяясь головкой в дальнюю стенку, пока узкое отверстие не расширилось до приемлемых размеров и в него не начал затекать сок из влагалища. Двигаться стало заметно проще, стенки, будто смазанные мылом, теперь уже просто облегали член, позволяя ему свободно входить внутрь, и шейка медленно начала вытягиваться вперед и подниматься. Трясь о гладкую эластичную плоть, уже возбужденный до предела Синдзи ощутил волну приближающегося экстаза, но тут Рицко вдруг выпустила края влагалища из рук, и они мигом схлопнулись, отчего матка опустилась вниз и член невольно выскочил наружу. Синдзи разочарованно цыкнул, но тут женщина сползла с содрогающейся девушки, подняла ее голову и, зафиксировав ее в руках, пальцами развела веки на одном глазу.

— Сюда, — хищно улыбнулась Рицко.

Синдзи не сразу понял, что та имела в виду, но тут по его спине пробежала щекотливая волна мурашек.

— Вы чудовище, доктор, — хохотнул он.

Из-за прекратившейся стимуляции Майя начала медленно возвращаться в сознание, ее глаз вернулся на место, и взгляд начал приобретать признаки осмысленности — зрачок расширился и забегал из стороны в сторону, пока не остановился на почти вплотную поднесенной к нему головке члена. Тут судороги девушки прекратились, она замерла, осознавая, что сейчас будет, и на лице ее вспыхнул панический ужас.

— Нет!!! — вскрикнула она, вцепившись в руку женщины, но было уже поздно.

Стимулируя член мастурбацией, Синдзи завершил, наконец, начатое дело, его тело мигом взорвалось фейерверком наслаждения, и тут густой плотный поток белой и горячей спермы на огромной скорости впился прямо в широко раскрытый глаз девушки, разлетевшись в стороны крупными тягучими брызгами, разметав вязкие комья по щеке, брови, лбу, волосам, носу и рту. Член все еще исторгал из себя семя, выстрел за выстрелом, так что Рицко успела свободными пальцами развести и вторую пару век, и Синдзи остатками спермы залил оставшийся глаз. Потоки белесой массы целиком залепили трепещущие глазницы, плотно забив их от века до века, слепив ресницы так, что даже зрачки не проглядывались сквозь тягучую пелену, и только тогда Рицко убрала руки, отпустив содрогающуюся девушку. Та с гримасой ужаса на лице обессилено осела на ноги, повесив руки, словно плети, по ее щекам ручьями потекли потоки густых белых слез, постепенно прочищающих красные остекленевшие глаза. Трясущаяся Майя окончательно утратила осознание реальности, замкнувшись от пережитого шока. Ее губы скривились в неком подобии ужасной улыбки, скорее выражающей прошедшее грань отчаяния отвращение, и она тихо, скрипуче застонала.

И тут Рицко вдруг, облизнувшись, приблизилась к ее лицу, разлепила веки девушки пальцами и, высунув кончик языка, прикоснулась им к дрожащему глазному яблоку и стала водить по его гладкой поверхности широкими движениями, слизывая густой слой семени. Майя больше не трепыхалась и вряд ли уже могла осознавать, что происходит, так что Рицко без затруднений прочистила белки ее глаз своим языком, заведя его в том числе и за веки так глубоко, что, казалось, он вот-вот проникнуть внутрь глазницы и выдавит глазное яблоко. Но этого не произошло, так что, когда семя внутри иссякло, Рицко отпустила веки девушки, которые вновь слиплись из-за клубком семени на ресницах, и откинулась назад.

— Надо привести ее в себя, — произнес Синдзи, восстановив дыхание после вожделенного оргазма и прошедшей у него перед глазами сценки.

— Черт… — Рицко заелозила на месте и потерла лицо ладонями. — Не могу больше терпеть… У меня сейчас все выплеснется изнутри.

— Мы скоро закончим, — хмыкнул Синдзи. — Несколько финальных штрихов.

Он затащил притихшую девушку на кушетку, забрался рядом и вновь приподнял ей зад, задрав бедра и разведя их в стороны так, чтобы влагалище снова оказалось открытым. Затем Синдзи поднес к себе принесенный ранее пакет с инструментами и прибором, распечатал его и достал длинную эластичную трубку с твердым узким наконечником — уретральный катетер, как гласила этикетка, и несколько бужей — тонких гладких стержней, предназначенных для расширения узких отверстий. Рицко устроилась у головы девушки, раздвинув свои ноги и начав ласкать себя пальцами, мелко трясясь от вновь нахлынувшего возбуждения. Синдзи вновь достал расширитель, вставил его во влагалище и раскрыл его на максимальную ширину, отчего Майя слабо и болезненно застонала. Однако затем он взял буж и резко ввернул его в маленькую дырочку мочеиспускательного канала, расширив ее вдвое.

— Мха-а-ах… — раздался слабый голос девушки, перемешанный с хриплым плачем и прерываемый надрывными всхлипываниями.

Синдзи взял наконечник катетера, отодвинул стержень бужа в сторону и медленным движением, но с усилием ввел трубку в дырочку, продвигая ее в самую глубь до упора. Майя тихо заскулила и затрясла бедрами, так что Синдзи стал попутно ласкать уплотнение кожи над мелкой горошинкой клитора, стимулируя чувствительную часть киски до тех пор, пока давление в канале не убавилось и трубка не смогла продвинуться дальше. Краем взгляда он следил, как на мучительно скривившемся лице Майи, залитом спермой, появились первые признаки услаждения — вынужденное возбуждение, так и не стихнув, медленно возвращалось к девушке, ее рот приоткрылся, и из груди донеслись первые стоны наслаждения. Теперь, когда разум девушки не сковывал страх и ужас, когда она больше не могла осмыслить происходящее, а слипшиеся глаза не видели происходящего кошмара вокруг, ее тело смогло поддаться сладким ощущениям и окунуться в пучину удовольствия. Сидящая рядом Рицко, трясясь от наслаждения, схватила руки Майи и стала тереть их о свою киску, и та уже невольно помогала ей теребить перевозбужденную киску, а Синдзи, сам нежно поглаживая раскрасневшийся клитор и развернувшиеся губки Майи, попутно проталкивал трубку катетера внутрь, пока не минул сфинктер и не уткнулся в стенку мочевого пузыря. Девушка дернулась, будто ее что-то кольнуло, и тут Синдзи взял другой конец трубки с заглушкой и резко вонзил его в раскрытое влагалище, прямо в шейку матки вдоль всего цервикального канала. Майа протяжно, глухо вскрикнула, Синдзи в этот момент сдавил клитор пальцами и другой рукой нажал ей на низ живота, и вдруг по прозрачной трубке заструилась желто-золотистая жидкость, сделав круг по трубке и устремившись к выходу, прямо в полость матки. Девушка со стоном воскликнула во все горло, напряженно задергалась, когда моча заполнила чрево, но тут Рицко вскрикнула вместе с ней, отдернув руки, задрожала, из ее киски брызнула прозрачная струйка, попав прямо на лицо Майи, и женщина закричала:

— Я кончаю!!! Кончаю!!! Сейчас выплеснется!!!

Сорвавшись с места, она набросилась на Майю, схватила ее голову, приподняв с кушетки, и плотно прижала ее рот к своей киске. И одновременно, когда поток жидкости в катетере иссяк, целиком заполнив матку, из киски Рицко брызнул сильный поток мочи, устремившись в раскрытый рот Майи. Девушка замычала, распахнув слипшиеся ресницы и широко раскрыв красные глаза, ее рот моментально наполнился золотистой жидкостью, Рицко с наслаждением застонала, а Майя, которая все еще не осознавала, что происходит, машинально задвигала горлом, глотая горячую мочу женщины, чтобы не захлебнуться. Рицко все опорожняла свой мочевой пузырь, мощным потоком наполняя пищевод девушки, и та уже не могла успевать глотать, желудок ее переполнялся слишком быстро, так что глотка рефлекторно закрылась, и поток жидкости устремился обратно, выплеснувшись через рот и нос наружу, заливая лицо и стекая вниз, за насквозь промокшую одежду. Голос Майи захлебнулся, и ее подергивания прекратились, так что она замерла с распахнутыми глазами и ртом, будто окаменев, а когда поток мочи Рицко закончился и та отпрянула назад, девушка свалилась на спину, перевернулась на бок и, на несколько секунд зависнув, исторгла из себя всю проглоченную мочу, с утробным ревом опустошив желудок на пол. Синдзи к этому моменту успел вытащить расширитель, оставив катетер в девушке, а та, окончательно потеряв рассудок и провалившись в прострацию, поднялась на ватных ногах, несколько секунд постояла, шатаясь из стороны в сторону, и побрела в сторону выхода, ничего не замечая вокруг.

— Вы ее не остановите? — спросил Синдзи женщину, которая тоже постепенно приходила в себя.

— Майю?.. — она попыталась сконцентрироваться на бредущей словно в тумане девушке, скрывшейся в коридоре. — Боюсь, уже поздно… Но я о ней позабочусь, не переживай. Ей, похоже, уже требуется длительное лечение.

— Что ж, — Синдзи поднялся, застегивая штаны. — Думаю, на сегодня можно закончить. Продолжим завтра, или когда вы там будете способны.

Он оглянулся, окинув взглядом бардак в комнате, кипы разбросанных бумаг, расплывшиеся лужи разнообразных жидкостей на полу, разбросанные инструменты и одежду.

— И простите, мы тут наследили немного.

— Паршивец… — прошептала Рицко, устало протерев глаза. — Ты накачал меня наркотиками, вывел из строя моего лучшего оператора, устроил разгром, оттрахал меня и теперь вот так просто уходишь.

Синдзи улыбнулся, почесал затылок и, подумав, подошел к Рицко.

— Я полагаю, вы сами этого желаете. — Он нежно поцеловал женщину в ее жаркие губы. — Я все еще с вами, Акаги-сан. Но вам сейчас надо отдохнуть и восстановить силы, и не забывайте, завтра мы снова встречаемся. А там я сделаю с вами все то, что вы так желаете. Вы и вправду чудесная женщина, доктор. Спасибо за все.

С этими словами он развернулся, закинул в свою сумку набор шприцов и коробку с ампулами, из которых приготовил гремучий коктейль, как вдруг на его глаза попался листок на столе доктора с одной знакомой фамилией. Удивляться или разбираться времени не было, так что Синдзи быстро схватил листок с собой и поспешил убраться из центра НЕРВ, пока его снова не обнаружили.

Размышляя, к кому вернуться на ночевку — к Аске или Рей, и немного остынув в неспешной прогулке по городу, Синдзи заодно успел окинуть взглядом лист и найти крайне интересную информацию, невесть каким образом связанную с НЕРВ. Впрочем, его это заинтересовало, так что Синдзи решил внимательно подумать дома, тем более что найденная информация могла сильно пригодиться в дальнейшем.

В размышлениях ноги сами принесли его в подсознательно выбранный дом, чему он оказался несказанно рад. Войдя в квартиру, он радостно прокричал:

— Я дома! — И бодрым шагом устремился вперед по коридору.

В проходе мелькнула рыжая испуганная головка и тут же с грохотом скрылась в глубинах кухни, но Синдзи с неожиданной легкостью в голове лишь весело рассмеялся, и поспешил за ней. Аску он нашел в ванной, забившейся в угол под раковиной и трясущейся, словно котенок под дождем.

— Привет, солнышко! — радостно воскликнул он, вытащил девушку за руку из-под раковины и подтянул к себе. — Ну как ты, не скучала без меня?

Аска спрятала лицо под челкой, задрожав, будто готовая вот-вот разрыдаться и вырваться в страхе.

— Прости меня… — пропищала она, стряхивая кулачком слезы с глаз. — Я не хотела тебя… тебя… бить… Прости, умоляю, не делай мне больно, я очень извиняюсь… Не наказывай меня…

— Да о чем ты говоришь, девочка моя, — он крепко ее обнял, ласково гладя по спине и волосам. — Все хорошо, не волнуйся ты так.

Чувствуя, как девушка сначала резко напряглась, но через несколько секунд обмякла и даже слегка обомлела, беззвучно задергавшись в плаче облегчения, Синдзи тихо рассмеялся и неожиданно отпрянул от хрупко подрагивающей девушки.

— Хотя… Твоей вины, конечно, в том нет, просто, в отличие от тебя, я так и не кончил, и это как-то несправедливо получилось, что ли… — Он наслаждался вновь вернувшимся страхом на лице Аски. — Но не переживай, я нашел другой выход, так что проблема уже улажена.

Он задорно ей подмигнул и, оставив девушку одну в недоумении, отправился по комнатам: сначала в свою — выложить багаж, потом в комнату Мисато. Там Синдзи начал обыск ее личных вещей — ему банально нужны были деньги, да и в глубине души он надеялся найти что-нибудь вдохновляющее. Деньги быстро обнаружились в столе, немного, но на пару месяцев сухого пайка должно хватить. Шкаф с нижним бельем не раскрыл ничего интересного, хоть его содержимое и радовало глаз, но сейчас было бесполезным, а вот личный комод — там Синдзи нашел настоящий клад. Прежде всего электрошокер — массивная коробочка с удобной ручкой, двумя контактами и скромной этикеткой, которая гласила, что один заряд выдает напряжение разряда до 7500 КВ с мощностью в 15 Вт. Отложив полезную вещь, Синдзи начал копаться в глубинах шкафчика, как вдруг заметил робко выглядывающую из-за порога Аску.

— Я знаю, это некультурно, — с оправданием произнес он. — Но я для дела и обязуюсь все вернуть.

— Ты… — еле слышно произнесла Аска, замявшись, будто выжимая из себя каждое слово. — Где… ты… был?..

«Попалась».

— Прости, что?

На Аску было больно смотреть, насколько мучительно она пыталась справиться с одолевшим ее разъедающим беспокойством.

— Ну… то есть… где ты ночевал?.. — последние слова она произнесла неслышным шепотом, но Синдзи все равно ее понял и лишь хищно улыбнулся.

— Я был у Рей, — просто ответил он и вдруг с ликованием на лице вытащил из недр шкафа открытую коробку и занятной игрушкой.

Синдзи уже даже не надо было смотреть на Аску, он и так ощущал, что сейчас творилось в душе девушки. Он и не собирался наказывать ее, потому что чувство вины, потаенной ревности, досады, горечи — все это сделает всю работу за него. Аска сама съест себя в противоречивом чувстве ненависти и привязанности, в робкой нужде выстрадает жалость к себе и будет бессильно и беспомощно терзать свою душу, вкладывая в нее всю ту боль, которую она вымещала ранее всему миру. Беззащитная, она направила свои колючки внутрь, и теперь ее сердце безостановочно кровоточило, когда лишь одного легкого щелчка было достаточно, чтобы окончательно раздавить ее. Но Синдзи даже и не думал об этом, он уже в который раз собирался узреть, как Аска доведет себя до отчаяния, до безнадеги, а потом подхватить ее, протянуть руку утопающей во мраке девушке, утешить, обласкать, вознести, дать ей все, чего она хочет, и заключить в свой маленький и уютный мирок, где кроме них двоих никого нет и где они живут лишь друг для друга. Пусть иллюзия, но она сможет подарить ей такое недолгое и хрупкое счастье, наполнить смыслом ее жизнь и дать надежду. А пока…

— Смотри, что я нашел! — радостно воскликнул Синдзи. — Вещь!

Он продемонстрировал замкнувшейся и ушедшей в себя Аске внушительных размеров толстый ярко-синий фаллоимитатор с крупной и ребристой в основании головкой.

— Ох, да он еще на дистанционном управлении! Мисато-сан, вы такая затейница.

Однако Аска, к немалому удивлению Синдзи, едва ли заметила эту игрушку. Вместо трепетного испуга, страха или ужаса, которое обычно возникало на ее лице при первых намеках на сексуальную экзекуцию, девушка продолжала лишь буравить Синдзи взглядом, будто просачиваясь сквозь его кожу глубоко в душу, пытаясь протиснуться сквозь плотную пелену тьмы и найти сердце, найти себя в нем, ощутить заветную потребность в нежном и бережном внимании, в ласковом касании чувств и теплоты. Аска тонула в отчаянии, заливая слезами глаза, глотала горечь и с вселенской надеждой пыталась найти в его взгляде хоть одну причину, почему она не должна ненавидеть себя. Синдзи вдруг поежился и, посерьезнев, поднялся.

«Почему я ожидал совсем не этого?..»

Он быстрым шагом направился к выходу из комнаты, где стояла Аска, но та даже не шелохнулась, наоборот, будто подалась чуть вперед, умоляя глазами наброситься на нее, заключить в объятия и поцеловать, смять, разорвать, растерзать, не важно что, лишь бы не оставлять ее одну. И Синдзи, чувствуя неуютную сумятицу в душе, проскользнул мимо, не глядя на нее, только лишь сквозь собственное дыхание различив жалостный шепот, произносящий его имя. Он резко завернул в свою комнату, уселся за стол и вытряхнул на него содержимое сумки, ища пилюли, которые теперь почему-то стали красно-синими.

Ему не нужно было поворачиваться, чтобы заметить фигуру рыжеволосой девушки, следом за ним возникшей в проходе комнаты. Та со смятенным отчаянием на лице, почти помешательством, заглядывала в комнату, тянясь к Синдзи, одними губами произнося его имя и сползая на колени. Тот развернулся на кресле и взглянул в ее заливающиеся лазурью глаза.

— С… и… дзи… — донесся ее горький шепот.

— Что, Аска?

Ее лицо страдальчески скривилось.

— Не делай этого больше… — голос девушки осел. — Пожалуйста…

— Прости?

— Не убивай меня…

Брови Синдзи поползли вверх, однако девушку будто прорвало:

— Не мучай меня больше, пожалуйста… это просто больно, это невыносимо терпеть, ты терзаешь меня, даришь надежду, а потом снова бьешь меня… у меня больше ничего не осталось, кроме тебя, твоего величия и силы, лишь твое сияние держит во мне жизнь, а ты все бьешь меня… мои раны уже не заживают, я вижу только кровь, здесь все в крови, и иглы, я чувствую их в себе, как они рвут меня, разрезают, протыкают… и только с тобой этого нет, потому что ты сияешь, ты единственный, Синдзи… кто остался…

— Аска, — он прервал ее речь, глядя, как она захлебывалась в своих словах. — Я вернулся, Аска. К тебе. Для тебя. Я дам все, чего ты хочешь. Чего ты хочешь, Аска?

Девушка, уже сползшая на четвереньки, вскинула голову с растрепанной влажной челкой.

— Синдзи…

— Я здесь, с тобой.

— Не бросай меня… — она сначала неуверенно, но потом все быстрее поползла к нему.

— Ты же знаешь, это невозможно, — он улыбнулся. — Что я могу тебе дать?

— Синдзи…

Пожирая его глазами, девушка подползла к нему, замерев у самых ног, трепетно и с потяжелевшим дыханием задрожав.

— Тебя… — истомлено произнесла она.

И тот, выдержав паузу в пылающем болезненным огнем взгляде, кивнул с легкой, ласковой улыбкой.

— Я весь твой. Но тебя не тревожит, что в этом случае ты должна будешь беспрекословно слушаться меня?

— Мне все равно… — Аска положила ладони на его бедра, вцепив пальчики в ремень. — Только не оставляй меня одну, умоляю, не покидай меня, Синдзи, не уходи к другим, будь только моим королем…

Она ловко расстегнула пряжку и одним мощным движением стянула с него штаны вместе с трусами, удивив того своей прытью. Синдзи даже не успел опомниться, как Аска прильнула к его ногам, опустив грудь на колени и взяв в свои дрожащие ладошки его сморщенный пенис, еще хранивший на себе капли влаги Рицко и Майи. Не дожидаясь, пока тот набухнет, Аска с жадностью обхватила член ртом и с обезумившим неистовством стала перекатывать его внутри, потягивая и теребя язычком. Синдзи от неожиданности и внезапной волны удовольствия откинулся на спинку кресла, и уже через несколько секунд член налился кровью, расширившись и распрямившись, не умещаясь больше во рту девушки. Впрочем, Аска, закрыв глаза и едва ли не замурлыкав, с чавканьем и причмокиванием стала всасывать головку, заодно заводив головой вдоль всего ствола члена, втягивая его к основанию горла и трясь небом и языком о головку. Волна наслаждения резко нахлынула на Синдзи, отчего тот со стоном выдохнул и вцепился руками в пышные локоны девушки — не для того, чтобы подталкивать ее голову, а наоборот, чтобы замедлить движения, настолько они оказались быстрыми и глубокими. С необузданным рвением Аска водила головой вверх и вниз, запуская член то в горло, то за щеку, перекатывая головку по языку и непременно всасывая ее с такой силой, что, казалось, она в любой момент могла взорваться от давления. Синдзи невольно заерзал на кресле и от охватившей его бури наслаждения непроизвольно вцепился в локоны девушки, оттянув ее волосы вперед, словно поводья, а Аска, поддавшись, выпустила красный и влажный член изо рта, самозабвенно улыбнулась и, обмотав вокруг ствола пениса свои высвободившиеся длинные локоны, стала ладонями теребить их по члену. Ощущения от этого показались необычными, но, несомненно, приятными, так что уже через несколько минут Синдзи, несмотря на усталость, уже готов был кончить. Почувствовав это, Аска, не распутывая собственные волосы, вновь заглотила член и с выражением искреннего счастья остервенело задергала головой, стимулируя его внутри теребящимся язычком и влажными прядями. Синдзи даже показалось, что она была готова даже откусить и проглотить его член, с какой жадностью она его всасывала и тискала внутри, однако от удовольствия он уже больше не мог остановиться, и когда Аска в очередной раз с силой всосала его головку, член резко напрягся и выстрелил уже не столь густой, но все еще интенсивной струей спермы. Аска причмокнула, и из ее рта вырвался член вместе с потоком белесой жидкости, спутавшей ее волосы. Из головки еще вырвались несколько клубков семени, расплывшись по рыжим локонам блаженно улыбающейся девушки.

Чувствуя приятную пульсацию в голове и приходя в себя, Синдзи облокотился на стол, чтобы перевести дух. Аска, тяжело дыша, тоже сползла на пол и стала, будто кошка, пальчиками сбирать со своего лица разводы спермы и слизывать их языком. За слипшимися волосами проглядывались сияющие счастьем глаза и умиротворенное личико, а Синдзи, насладившись видом утешившейся Аски у своих ног, начал ласкать ее тело ступнями, заводив ими по всему ее телу. Девушка, слабо пикнув, заелозила и, когда Синдзи стал ласкать ногами ее киску, тихо застонала. От боли или от наслаждения — а, скорее всего, и от того, и от другого — но она стала поддаваться, растянувшись под креслом и разведя ноги в стороны, придерживая их так руками, тем самым позволяя Синдзи теребить свои мягкие груди и впуская пальцы ноги в раскрывшуюся киску, уже утопающую во влаге. И хоть ступня не могла пройти во влагалище, Аске, судя по ее виду, доставляло неземное удовольствие чувствовать жесткую твердость кожи на мягкой и податливой плоти между нежными лепестками половых губ, послушно оттягиваемых движениями ног.

А Синдзи, с улыбкой на лице растирая ногой набухший бугорок киски, проникая в горячую щелку и трясь ступней о возбужденный клитор, заодно массируя груди Аски другой ногой, лишь только любовался видом такой кроткой и счастливой кошечки.

«Может, все не так уж и плохо».

Он перевел глаза на листок перед собой, захваченный из кабинета Рицко, и отложил его в сторону.

«Думаю, мне это больше не понадобится».

Запрос на перевод в специальный медицинский корпус НЕРВ.

Судзухара Юки. 10 лет.