Kurohibi. Черные дни

Глава 13: Ocean.

— …Я положу этому конец, Синдзи, даже если мне придется тебя убить!

Руки Мисато крепко сжимали пистолет, чье черное дуло без колебаний смотрело прямо в лицо Синдзи. Ее мышцы словно превратились в камень, а глаза источали мертвецки ледяной холод, будто уже и не принадлежали той жизнерадостной веселой и немного безрассудной, но непременно ответственной женщине, которая всегда с лаской и заботой смотрела на своих подопечных. Однако от взгляда Синдзи не ускользнула дрожь ее глаз, где за пеленой убийственного холода пробивалась болезненная мучительная горечь.

— Как все могло дойти до такого?.. — сухим и безжизненным голосом произнесла Мисато. — Когда все пошло не так? Я не знаю... я просто не могу понять... Ты уже не тот Синдзи, которого я знала.

Ее вторая рука скрылась за спиной и вернулась, держа блестящие металлические наручники.

— Надевай.

Мисато бросила их к ногам парня, не сводя с него неморгающий взгляд.

— Надевай, или я выстрелю. Живо!

Синдзи, что все по-прежнему смотрел на нее черными волчьими глазами, вдруг улыбнулся кончиками губ и пожал плечами.

— Да пожалуйста, — ставшим вдруг добродушным голосом произнес он. — Стреляйте.

— Не думай, что я блефую! — прошипела женщина. — Ты уже умер для меня, не сомневайся, я выстрелю.

— Я не сомневаюсь, Мисато-сан, — он ласково улыбнулся и развернулся к ней всем корпусом. — Я знаю, что вы выстрелите. Я знаю, что вы без колебаний нажмете на курок. Вы уже приняли решение. Так что, Мисато-сан, я вас прошу — стреляйте.

И тут впервые женщина дрогнула, будто по ее спине пробежала волна мурашек. Секундная слабость во взгляде мигом сменилась непроницаемой завесой стали, и теперь уже обе руки сжимали пистолет, и костяшка на указательном пальце побелела от напряжения.

— Вы ведь осознаете это, Мисато-сан? — Синдзи сделал шаг в ее сторону. — Причину вашей решительности.

— Даже не вздумай…

— Я всех их изнасиловал, девочек, девушек, женщин. Они моя собственность, мои питомцы, игрушки. Они уже не люди, я сломил их волю, расколол сознание, превратил их в рабынь.

Мисато заскрипела зубами, а Синдзи медленно, шаг за шагом начал приближаться к ней.

— Потому я говорю вам — ненавидьте меня.

— Заткнись.

— Презирайте меня, Мисато-сан. Злитесь на меня. Уничтожьте меня.

Женщина зажмурилась и задрожала, отчего дуло пистолета стало раскачиваться из стороны в сторону, и из глаз ее потекли слезы.

— Почему ты… — с горечью простонала она. — Почему…

— Потому что я зверь, — ласково шептал Синдзи, уже ничего не видя в непроницаемой завесе тьмы. — Я уже не человек. И я съем вас, Мисато-сан.

Его рука незаметно подхватила электрошокер, что так и остался лежать на тумбе.

«Пожалуйста, выстрели. Стреляй же, я умоляю!»

— Вы тоже принадлежите мне, все ваше тело, ваш разум и ваша душа. Но я хочу, чтобы вы — чтобы хотя бы вы — возненавидели меня настолько сильно, насколько это вообще возможно, — он приблизился к ней на расстояние вытянутой руки. — Я хочу, чтобы вы всеми фибрами души возжелали бы мне смерти. Прокляните меня, Мисато-сан, разрушьте мой образ в свой голове.

«Прошу, нажми на курок, пожалуйста…»

Женщина разомкнула заслезившиеся глаза, подняла на него скривившееся от боли лицо и тихо прошептала:

— П-Прости…

С этими словами вскинутая рука вдруг мелькнула между ней и Синдзи, в воздухе блеснули капли слез, и вдруг все пространство вокруг заполнилось громким сухим треском. Где-то под рукой сверкнула яркая голубая дуга, тут же исчезнувшая под курткой женщины, раздалась серия частых коротких щелчков, и Мисато резко выгнулась назад, выронив пистолет из рук. Под едва различимое пощелкивание, что звучало даже тише хриплого выдоха женщины, та запрокинула голову с широко раскрытыми, почти выкатившимися глазами, распахнула рот, машинально выгнула руки в стороны, мелко затрясшись, и через несколько секунд рухнула на пол. Еще в воздухе она потеряла сознание, хотя ее тело так и продолжало конвульсивно содрогаться, распластавшись внизу с пустым остекленевшим взглядом.

И только тогда Синдзи выдохнул, выронил из трясущихся рук шокер и сам сполз вниз на колени, потому что ватные ноги больше не могли его держать. Чувствуя бешеный стук сердца в груди, давление в голове, настолько сильное, что уши заложило до глухоты, и невероятную тяжесть, что сцепило легкие и не давало вдохнуть воздуха, Синдзи тихо застонал. Только сейчас, когда вся его решимость и бесстрашие чудесным образом испарились, будто лопнувший мыльный пузырь, он вдруг понял, насколько близко стоял на пороге смерти и сколь сильно он ее боится.

"Проклятье, проклятье, проклятье!.. Я чуть не умер... Просто в голове не укладывается… Я... умер... И сам шел под пулю… Господи, что же это... Это... Никогда мне еще не было так страшно..."

Обливаясь ледяным потом, Синдзи старался в памяти даже не возвращаться к тому моменту, как он взывал к женщине, уговаривая ее выстрелить, как та нажала на спусковой крючок пистолета, как затрещал шокер и его бывшая опекунша, пораженная электрическим разрядом, в жутких, исказивших лицо спазмах рухнула на пол, где сейчас подергивалась от сковавших мышцы судорог. Накатившая волна паники от чудом минуемой смерти, а также от опаски за здоровье Мисато — у нее запросто могло отказать сердце или остановиться дыхание из-за паралича мышц — целиком поглотила Синдзи, заставив его уткнуться лицом в колени и прикрыться локтями, и в хаосе собственных мыслей слышался лишь противный назойливый гул в голове да голос страха, взывающего о помощи.

"Ты что, дурак? Поднимайся уже, хватит рассиживаться. Тебя твои сокровища ждут".

Перед глазами вспыхнула темная пелена, и тут вдруг все исчезло. Паника, тревога, страх, хаос — все вдруг замолкло, будто ничего и не было, и только вид тяжело дышащей женщины на полу доказывал реальность произошедшего, что, впрочем, теперь вызывало у Синдзи лишь улыбку недоумения. Он спокойно поднялся, отряхнувшись, подошел к бьющемуся в мелких судорогах телу женщины, которая так и не пришла в сознание и сейчас смотрела сузившимися зрачками куда-то в пустоту, перевернул ее и сцепил наручниками запястья за спиной. Затем он порылся в ее карманах, достав связку ключей и бумажник, поднял шокер и остановил свой взгляд на покоящимся у ног пистолете.

"Чудненько".

Спрятав оружие в тумбе, Синдзи еще раз осмотрел трясущееся тело женщины, обдумав планы на ее счет, и усмехнулся.

— Зря вы не выстрелили, Мисато-сан.

Однако сейчас все его мысли мигом переместились к двум юным девушкам, что уже десять минут как притихли в комнате. Отодвинув стул от проема, Синдзи с легким трепетом отворил дверь и, тут же остолбенев, устремил взгляд на поразительную картину: Рей была одета в купленный недавно костюм горничной: черное платьице, украшенное рюшем, сложенная оборкой свободная юбка, под которой на бедре виднелась кокетливая подвязка-тесьма, белый фартучек с бантом-лентой на спине, воротничок с завязкой и небольшой кружевной чепчик на ободе. Аска выглядела еще более экстравагантно: на ее совершенно голом теле различались лишь меховые повязки на запястьях, каштановые кошачьи ушки на голове, покрытые гладкой шерсткой с внешней стороны и хвост, являющийся частью маскарадного костюма и по идее крепящийся к одежде на поясе, но сейчас попросту засунутый, даже, скорее, грубо впихнутый в дырочку попки. И несмотря на пикантный облик обоих девушек, который, впрочем, не столько будоражил кровь, сколько забавил и веселил своей прямолинейной непристойностью, пред взором Синдзи предстала диковатая сценка: вместо раздельно сидящих по углам девушек, сгорающих от стыда, смущения или страха, он увидел их же, только сцепившихся в какой-то жуткой схватке. Рей почти целиком оседлала Аску, прижав ее к полу и одной рукой впихивая глубже в попку мохнатый хвост, а второй прижимая подушку к ее лицу, откуда доносился глухой сдавленный крик. В свою очередь немка умудрилась где-то достать длинный махровый пояс и обмотать его вокруг шеи голубовласки, чье лицо в свою очередь скривилось от удушья, а кожа покраснела от давления. Обе девушки будто ополоумели — Аска стягивала петлю на шее Рей, притом свободной рукой умудряясь еще дополнительно душить голубовласку пальцами и царапать кожу, та в свою очередь тоже не сильно любезничала, придавливая всем своим весом трепыхающуюся на полу девушку, попутно запихивая ей в попку игрушку и перекрывая ее вопли подушкой с исступленным выражением лица и пронзительно острым взглядом, будто сыплющим ярко алыми искрами.

Синдзи ошарашено смотрел на это зрелище, не находя слов. Он ожидал увидеть что угодно, но только не вид двух сцепившихся девушек, в неистовстве душащих друг друга и даже не обращающих на него внимания. Авантюрный план, призванный сдружить двух "подруг" по несчастью, трещал по швам, и это злило до бешенства.

Не говоря ни слова, Синдзи быстрым шагом подскочил к девушкам, схватил Рей за загривок и оттянул назад с такой силой, что пояс впился в ее шею до белой рези и едва не сломал гортань. Одновременно он вывихнул ладонь Аски, что позволило высвободить голубовласку и отбросить ее на кровать, скинул с лица девушки подушку и, схватив за ошейник, притянул к себе.

— И что это было? — жестко спросил он.

Впрочем, ответа можно было не ждать — Рей тихо хрипела на кровати, пытаясь распутать узел на шее, Аска также вцепилась в ошейник, натужно глотая воздух после удушения подушкой. Тогда Синдзи подтащил немку к кровати, усадил ее и жестом приказал держаться в вертикальном положении, несмотря на впившийся в анус хвост, затем приподнял голубовласку, которая уже высвободилась из петли, и расположил рядом. Аска, чьи растрепанные волосы по-прежнему украшали нелепые искуственные ушки, метнула в ее сторону гневный, уязвленный и даже обиженный взгляд, а та, хоть и смотрела прямо вперед, всем своим видом демонстрировала крайнюю степень раздраженности.

— Кто первый начал? — стальным тоном спросил Синдзи.

— Пай-девочка! — тут же выпалила Аска голосом, будто готовым вот-вот расплакаться.

— Она отказывалась переодеваться, — тихо, но твердо ответила Рей, метнув острый взгляд в ее сторону.

— Но она хотела задушить меня!

— Потому что ты обмотала вокруг моей шеи пояс.

— Да ты чуть не порвала мне попу этим хвостом!!!

— Я следовала приказу, так как ты отказывалась.

— Довольно!!! — оглушительно рявкнул Синдзи и замахнулся рукой. — Вы обе сдурели что ли?!

Аска тут же захлопнулась, втянула голову в плечи и, хоть и беззвучно, но мгновенно задрожала, заилившись слезами и сжавшись, будто ее окатили ледяной водой. Рей тоже опомнилась, сбросив с лица сердитую маску и развеяв суровую колкость в потемневших рубиновых глазах.

— С-Си-ин... Синдзи... — слабо пропищала рыжеволоска, подняв на него испуганный взгляд. — П-Прости...

А Рей, не проронив ни слова, растерянно заметалась взглядом, словно очнувшись от поглотившего ее наваждения, и устремила на него виноватый, переливающийся чистым сиянием алый взгляд.

И тогда Синдзи опустил руку, медленно и нежно положив ее на голову голубовласки, нечаянно примяв чепчик, второй рукой начав разглаживать спутавшиеся волосы Аски между кошачьими ушками.

— Вы обещали делать все, что я скажу. Как мне теперь можно вам верить? Вы должны были научиться преодолевать себя, отбрасывать все то, что держит вас в прошлом, но вы все равно цепляетесь за старые болячки и обиды. Так вам никогда не выбраться из вашей скорлупы.

Обе девушки покорно молчали, уставив понурый взгляд в пол — Аска по обыкновению тихо плакала, правда, уже не сломленной горечью, а чистыми благодатными слезами от самого сердца, Рей же, хоть и молчала, но проявила чувственный трепет на лице, трогательное смущение румянца и слабый огонек тепла в чистых глазах, исходящего из самой души.

— Глупенькие, — ласково произнес Синдзи, хоть и без улыбки, но уже не тем жестким тоном. — Как вы не поймете, что я все это делаю для вас. Чтобы вы больше не боялись, не мучились неопределенностью, страхом будущего, чтобы вы не терялись в сомнениях и не грызли себя желанием быть понятой, жаждой ощутить заботу и тепло. Я хочу освободить вас, дать вам чувство причастности, наполнить ваши сердца трепетом, сладостным восторгом, подарить это ощущение полета, с которым вы пройдете сквозь боль и страдания. Я хочу вознести вас на самую вершину, выше небес, туда, где ничто не сможет навредить вам и где вы обретете спокойствие и радость.

С каждым его словом девушки опускали головы все ниже, расслаблялись и успокаивались, тая, будто леденцы под солнцем. И Аска спустя пару минут уже не рыдала, а слегка елозила головой под поглаживаниями Синдзи, и Рей больше не источала напряженную остроту во взгляде, а смягчилась и даже, кажется, внутренне слегка улыбнулась, но самое главное — между ними больше не чувствовалось раскаленной атмосферы гнева и обиды.

«Получилось?»

— Что ж, я рад, что вы меня поняли, — Синдзи позволил себе добродушную улыбку. — Однако это не означает, что наказания не последует. Завтра мы поговорим об этом поподробнее, а сейчас, пожалуй, займемся воспитанием.

Убрав руки с голов девушек, он крепко схватил их ладони и подтянул к себе.

— Я заставлю вас сблизиться, и ваше нежелание лишь усилит наслаждение от сломленного сопротивления. Вас ожидает настоящая пытка в объятиях друг дружки, целый океан мук, и все это для того, чтобы сокрушить ваши внутренние барьеры. И только тогда, когда ваши сломленные обнаженные сердечки больше не смогут противиться желаниям, я поглощу вас целиком, сделаю частью себя и избавлю от страха и боли.

Аска в этот момент вдруг сжала губы, опустила слезный взгляд и, сжав пальчики на руке Синдзи, стала переминаться с ноги на ногу.

— Что? — спросил он.

— Б-Болит… — робко пролепетала рыжеволоска в ответ, — в п-попке… хвост режет…

— Хвост?.. — опешил тот.

Он будто только сейчас понял, во что были одеты девушки. Конечно, он сам купил эти наряды, он увидел их, когда вошел в комнату, но из-за драки не успел сполна насладиться зрелищем. А сейчас, когда все улеглось, он, наконец, смог окинуть взором новый облик немки и голубовласки — этот экстравагантный "костюм" кошки, состоящий лишь из ушек, хвоста и ремешков, и изысканный, хоть и слегка экстравагантный наряд служанки — и вдруг громко задорно расхохотался.

— Видели бы вы себя. Какой кошмар.

Несмотря на явную, просто вызывающую эротичность нарядов, они почему-то создавали ощущение комичности, даже нелепости, и пробуждали разве что смех. Виной тому, как показалось Синдзи, служило выражение лиц девушек: вымученная физиономия Аски в приступе постыдного смущения и пространная недоуменная мина Рей, что витала в глубоких сосредоточенных раздумьях.

— Ну Си-и-индзи... — пропищала Аска, начав сгорать от нервозного смущения.

— Мне кажется это несуразным, — невозмутимо добавила Рей, чем выявила крайнюю степень беспокоящей ее неловкости.

— Я рад, что вы сошлись во мнении, — отрезал он с веселой улыбкой, которая тут же исчезла под хищным горящим взглядом. — Только для начала я собираюсь преподать вам несколько уроков взаимоуважения. Обе, за мной.

Схватив перепуганную Аску и настороженную Рей за руки, Синдзи потащил их за собой в коридор, в свою комнату. Уже по пути, приметив распластавшуюся на полу женщину, немка вздрогнула и обеспокоено произнесла:

— Мисато... Ч-Что с ней?

— Она взяла отпуск. Не отвлекайся, солнышко.

Затащив обеих девушек в комнату, Синдзи без лишних слов забросил их на кровать, отчего рыжеволоска болезненно вскрикнула и сжала бедра, а затем замер над ними и окинул вожделенным взглядом. Аска, чья восхитительная нагота с кошачьими аксессуарами наконец-то засияла манящей красотой, стыдливо прикрыла рукой свои грудки и подтянула колени к животу, отведя глаза в стороны, а Рей же — в обворожительном черно-белом наряде прислуги с полосками рюша и оборкой, подчеркивающий ее хрупкую фигуру — преданно и с некоторой долей покорности взирала снизу вверх. Вот теперь, даже несмотря на их нелепый, вычурно пошлый, хоть и обаятельный облик, Синдзи стал ощущать разгорающееся желание.

— Обнимайтесь, — вдруг произнес он.

— Ч-Что? — ошарашено выдохнула Аска, а Рей подняла брови.

— Вы меня поняли. Обнимите друг друга. В этом же нет ничего такого.

— Н-н-но… — от волнения рыжеволоска не могла сложить и двух слов, заметавшись взглядом между ним и Рей. — Это… я н-не… не… не могу…

Голубовласка реагировала спокойнее, но от взгляда Синдзи не ускользнул трепет ее сбившегося дыхания на задрожавшей груди и смятение в глазах. Девушка начала нервничать.

— Поторопитесь, — мерно произнес Синдзи. — Иначе вы не оставите мне выбора.

Аска в приступе паники разразилась крупной дрожью, на ее глазах вновь повисли слезинки, а лицо скривилось в немой мольбе.

— Я не смогу... я не смогу… — тихо запищала она. — Только не с ней… нет…

— Опять эта песня, — закатил глаза Синдзи. — Рей, начни ты.

Голубовласка дернула плечами, замерев в нерешительности и устремив на него обескураженный взгляд, но затем оторопело приподнялась, сжав губы в тонкую линию, перевела на Аску дрожащие алым огоньком глаза, настолько слабым, будто готовым потухнуть от легкого дуновения ветра, и медленно потянулась к немке. Та всхлипнула, сжалась в клубок и закрыла голову руками, протяжно заскулив.

— Аска, — твердым командным голосом позвал ее Синдзи. — Не замыкайся. Хватит убегать.

— Не надо, пожалуйста… — донесся ее вымученный стон. — Перестаньте…

— Аска. Аска-тян. Послушай меня, — он ласково взял ее ладонь. — Я тут, я никуда не ухожу. Чувствуешь мою руку?

Дрожащая девушка робко приподняла голову и со слезами на чувственно-кротких голубых глазах взглянула снизу вверх.

— Давай, солнышко. Не бойся. Идем.

Будто завороженная, она прекратила содрогаться в тихом плаче и потянулась вслед за рукой Синдзи, осторожно привстав на колени и приблизившись к Рей. Остановившая на нем смиренно покорный взгляд, она походила на пугливого зверька, попавшего под гипноз удава и обреченно идущего прямо в его пасть. Голубовласка сверкнула искоркой ревности, чуть нахмурившись, но, тем не менее, она не мешала Синдзи вести девушку, но, когда немка, сама того не замечая, приблизилась к ней, вновь окунулась в омут нерешительности. А тот нежно опустил руку Аски на плечо Рей, ласково провел по ним ладонью и слегка подтолкнул обеих девушек друг к дружке.

— Заключите друг друга в объятия. И тогда я подарю вам столь желанную награду.

Рыжеволоска, будто только сейчас очнувшись, с ужасом осознала, что находится уже вплотную к Рей и отделяет их расстояние длиной в фут, и от этого окаменела в смятении. А голубовласка, сама уже начав колебаться, однако не без труда все же преодолев робость, покрылась румяном, приоткрыла рот в участившемся дыхании и медленно, напряженно протянула руки вперед, осторожно дотронувшись пальчиками до ее нежной кожи на боках. Аска пикнула и дернулась, попытавшись отстраниться, однако Рей запустила руки дальше, скользнув запястьями по ее грудкам, и сцепила их у нее за спиной — не плотно, едва касаясь, будто боясь сдавливать ее сильнее. Аска зажмурилась, подтянула кулачки к груди и вся напряглась, содрогаясь от приступов дрожи, и, ощутив руки голубовалски на своей спине, невольно подалась вперед.

— Давай, Аска, — зашептал Синдзи. — Расслабь руки и вытяни их вперед. Смотри, как мягки и нежны прикосновения, будто пушинки. Разве это не приятно?

Та разомкнула один глаз, глубоко и учащенно задышав, плотно сжала губы, оторопело засуетилась на месте, словно избегая прикосновения к Рей, но притом борясь с собственной нерешительностью, и вдруг, пискнув, медленно потянула трясущуюся руку вперед. В этот момент уже голубовласка с шумом выдохнула, раскрыв рот, дрогнула, и взгляд ее неожиданно сделался спутанным, умилительно неловким. Ладонь Аски прошла под рукой девушки и замерла на ее тонкой талии, опустившись на мягкую ткань костюма. Через несколько напряженных секунд и вторая рука опустилась к поясу Рей, и Аска, превозмогая раздирающую ее робость, с шуршанием пальцев о ткань протянула руки за спину голубовласки и сомкнула их там. Держа друг друга в хрупком объятии, но все еще находясь на значительном расстоянии, покрасневшие девушки смущенно и сконфуженно стали отводить взгляд в сторону, не зная куда его деть, и подрагивать от малейшего движения, будто укалываясь об иголки, но тем не менее, несмотря на умилительную вымученность на их лицах, ничто уже не напоминало о свирепой схватке пятью минутами ранее, кроме разве что нескольких неглубоких царапин на коже.

— Чуть ближе, — бережно подтолкнул их друг к дружке Синдзи. — Ощутите прикосновения к коже, почувствуйте тепло и мягкость ваших тел, их волнующую чувствительность. Не бойтесь, это очень, очень приятно.

Трепещущие, сгораемые от смущения Аска и Рей неловко подтянулись еще теснее, уже вплотную прижавшись бедрами и сцепив руки за спинами. Медленно сближаясь, они дрожали в нерешительности, в буре неясных противоречивых чувств, заставляющих и нервничать, и бояться, и робеть, но и все же продолжать движение навстречу. И их неприятие, что так и не исчезло до конца, лишь сильнее затерзало волнительно и трепетно забившиеся сердечки от слабых и потому нежных прикосновений, отразившихся блеском в их сияющих, все ярче и сильнее разгорающихся глазах.

— Разве это не здорово — ощущать ласку от мягких прикосновений, этих волнующих движений упругих тел? — Синдзи начал водить своими ладонями по волосам девушек, плавно преодолевая напряженное сопротивление и приближая их головы. — Вы можете получить вдвое больше ощущений, просто не думайте ни о чем. Я буду с вами рядом, я подарю вам всю ту нежность, которую вы так желаете. Просто растворитесь в этих чувствах.

Шепча им сладкие слова и гладя дрожащие тела, Синдзи параллельно развязал узелки на бретельках и спустил плечики с фартука Рей, обнажив ее грудки, которые от подпираемой снизу ткани приподнялись и налились сочной упругостью. Аска будто бы провалилась в забвение, смотря на голубовласку ничего не понимающим взглядом, в котором перемешалось и презрение, и страх, и смирность, тенью отойдя куда-то вглубь души, перейдя черту внутреннего отторжения, что невыносимой тяжестью давило на разум, терзало и мучило сердце, но уже больше не было способно заставить сопротивляться. И Рей также растерялась, пытаясь найти спасение в хаосе собственных мыслей и чувств, отгородиться от чрезмерной открытости сердца, но теряясь лишь с новой силой, забываясь и все глубже погружаясь в смятение. И обе они противились подобному сближению — слишком личному, интимному и, что хуже всего, вынужденному — они смущались и страдали, будто каждое движение причиняло им боль, но уже попали в плен собственных чувств, и это ломало всякое сопротивление, любые позывы к бегству. Они обе понимали, что, уйди одна из них, вторая останется с Синдзи.

— Прижимайтесь плотнее, не бойтесь.

Тот с легким усилием потянул обеих девушек друг к дружке, и тем пришлось приподняться на коленях, чтобы сомкнуть взаимные объятия до конца. Груди Аски слегка колыхнулись, а черное платье Рей соскользнуло на живот, обнажив ее белоснежный торс. Обе отвели стыдливый взгляд в сторону — рыжеволоска дергано и нервно, голубовласка сдержанно, но скованно. Однако следующим толчком Синдзи прервал затянувшуюся неловкость и буквально впечатал тела девушек друг в друга. Их мягкие грудки соединились сначала кончиками сосков, а потом вмялись целиком и расплылись в стороны, бедра сомкнулись вплотную, обнаженный холмик лона Аски скрылся в складках фартука Рей и уткнулся в ее бугорок, их руки непроизвольно сцепились за спинами, лица замерли на расстоянии почти в один сантиметр, а сами девушки непроизвольно пикнули — Аска громко и ошарашено, Рей же еле слышно, просто с шумом выдохнув. Спустя несколько секунд потрясение улеглось, однако они так и остались замершими в щекотливом положении, потому что не могли пошевелиться из-за слишком чувствительных ощущений на грудях, из-за слишком близко остановившихся лиц, из-за окаменевших от волнения рук, которые не позволяли им выпутаться из объятий. Девушки машинально покраснели, не в силах даже отвести взгляд в сторону, и их груди начали ритмично вздыматься от вмиг потяжелевшего дыхания и участившегося биения сердца, заставив округлости мяться и переливаться между собой, будто наполненные водой маленькие воздушные шарики.

Синдзи довольно хмыкнул, чуть надавив руками на их спины, отчего тела соприкоснулись еще плотнее и грудки сплющились до плоских блинчиков, а сами девушки слабо пикнули, и затем твердым голосом произнес:

— А теперь целуйтесь.

И тут Аска, до этого момента неподвижная, будто заключенная в колючие объятия дикобраза, широко распахнула глаза и слегка повернула голову в сторону Синдзи, изогнув брови так, будто с нее собирались живьем содрать кожу. Рей также вытянулась и ошарашено отворила челюсть, хотя в остальном и не шелохнулась.

— Нет... — выдохнула рыжеволоска тихим голосом с проскользнувшей ноткой жуткой паники. — Нет... нет-нет-нет... ни за что...

— Не вздумай ослушаться, девочка моя, — оскалился Синдзи. — Я ни в коем случае не буду тебя заставлять. Уйти можно в любой момент.

— Не-ет... — лицо девушки скривилось от безысходности, на глазах вновь навернулись слезы, а в голосе заструилась горечь. — Не надо... умоляю...

— Целуйтесь, прямо сейчас, — давящим тоном произнес Синдзи.

Аска дернула плечами, балансируя на грани плача и отчаяния, и быстро коротко задышала в волне тяжело участившегося сердцебиения. Рей, хоть и не реагировала так же ярко, но похожим образом вошла в ступор, растерявшись до ухода в прострацию.

— Не-луй-тесь, — повторно процедил Синдзи.

— Нет... я не смогу... нет...

— Сейчас же.

— Нет...

— Вы обещали мне выдержать любое испытание. Так быстро сдаетесь?

— Это не так, — вдруг тихо произнесла Рей.

— Покидаете меня?

— Не-е-ет… — протянула Аска страдальческим голосом, зажмурившись и так и не сдержав слез.

— Тогда хватит отнекиваться и сомкните уже губы. Живо.

Он запустил руки в их загривок, ухватив за тонкую шею, с легким усилием свел их головы на минимально возможное расстояние и сокрушающим всякое сопротивление властным тоном приказал:

— Сейчас же. Поцелуйте. Друг. Друга.

И тут Рей, в нерешительности закрывшая глаза, вдруг сделала незаметное движение вперед и осторожно прильнула своими тонкими губами ко рту Аски. Рыжеволоска от неожиданности распахнула глаза и громко пискнула, рефлекторно подавшись назад, но ее движение моментально пресек Синдзи обратным толчком в спину. Оцепеневшая от изумления Аска, кажется, потеряла способность шевелиться, не дыша и не моргая замерев ледяной фигурой с остекленевшим взглядом, а Рей, волнительно выгнувшись, чуть двинула подбородком и в легком воздушном, но долгом поцелуе плотно приникла к губам девушки. Прошла почти минута, пока рыжеволоска не подала признаков жизни, дрожащим тихим голоском горько простонав в протяжном плаче и мучительно прикрыв глаза, из которых по горящим пунцовым щекам пробежали две дорожки слез. И хоть Рей на лице не изъявила ни одного чувства, кроме разве что уже привычного трепетного смятения, грудь ее заколыхалась в участившемся дыхании и стала тереться о бюст Аски.

— Какие же вы у меня умнички, — наконец-то позволил себе сладкую улыбку Синдзи. — Я вас просто обожаю, девочки вы мои. Ну, раз уж начали, давайте делать по-взрослому. Используйте язык.

К его удивлению заставлять бороться со смущением и внутренним сопротивлением девушек почти не пришлось — настолько сильно их разум оказался спутан волной противоречивых чувств. Задрожавшая крупной дрожью Аска, обхваченная руками голубовласки с одной стороны и прижимаемая ладонью Синдзи с другой, ничего не могла поделать, когда язычок Рей разомкнул ее губы и проник в ротик, с легким трепетом прильнув к ее языку. Кажется, его кончик от дрожи страха и волнения зашевелился сам, ответив на ласку сбивчивым и робким движением, но уже через пару секунд сама рыжеволоска чуть высунула язычок вперед, задвигав им по губам голубовласки и заскользив по ее языку. Сгорая от стыда и унижения, прежде всего перед остатками собственной гордости и достоинства, Аска все глубже погружалась в пучину душевной боли, мучительной неловкости, с которой сокрушалась ее воля, потому что сил к сопротивлению у нее больше не оставалась. И Рей, в чьей душе осталась лишь одна бездумная покорность, вожделенное смирение и кротость, будто в забвении больше не задавалась лишними вопросами, а подчинялась своему разгорающемуся жаром телу. Обе девушки, лаская друг друга язычками в глубоком поцелуе, прижались покрепче, в возбужденно углубившемся дыхании затеребили грудками с налившимися сосочками и незаметно стали тереться бедрами в мелкой дрожи. Все то разумное, что держало их в рамках собственной личности и сохраняло волю, наконец-то рухнуло.

А Синдзи, ощущая разливающееся по венам желание, что заставляло член напрячься с новой силой, восторженно следил за страстным поцелуем девушек, их ласками и объятиями, в котором смешались остатки непреодолимого отвращения и иступленного возбуждения, жара разгоряченной и покрывшейся истомой кожи. Теряя голову в лавине будоражащих чувств, он аккуратно обхватил их слившиеся воедино тела и осторожно стал заваливать в сторону, кладя Аску на спину, а Рей плавно опуская на нее. Рыжеволоска успела заметить свое положение уже только лежа на кровати, когда голубовласка всем своим весом навалилась на нее и оплела бедра своими ногами. Попытавшись вскрикнуть, Аска лишь слабо промычала, так как Рей запустила свой язычок глубоко ей в рот и сомкнула губки, поэтому все, на что она оказалась способна — это страдальчески изогнуть брови и заплыть багровой краской от напряженного смущения.

Оказавшись позади них, Синдзи задрал юбку Рей до пояса и с волнительным трепетом взглянул на открывшуюся картину — обе обнаженные киски девушек примкнули друг к дружке в области клиторов, примяв налившиеся бугорки над лоном, и уже изрядно взмокшие дольки половых губ от сдавливания налились соком, разбухнув и обнажив раскрывшуюся розовую плоть влагалища. Чувствуя, как кровь в венах начала кипеть, Синдзи не мог оторвать глаз от вида тонких розовых лепестков Рей с аккуратной горошинкой клитора, что уперлась в вершину налитых алым сиянием губок Аски, утопающих в соке, что истекал из собственного влагалища и смешивался с нектаром из киски сверху. Девушки, в лавине чувств не замечая обнажения своих чувствительных мест, вновь продолжили глубокий плотный поцелуй, будто боясь разомкнуть его и прервать этот момент спасительного забвения. А Синдзи к этому моменту же расстегнул брюки, достал поднявшийся напряженным столбом член и осторожно устроился сзади, поднеся головку к кискам девушек. Их влагалища манили своими приоткрытыми дырочками, а елозящие тела, трясь клиторами, только сильнее приминали бугорки и сплющивали мягкую податливую плоть, мокрую и налившуюся упругой полнотой. И тогда он, задержав от возбуждения дыхание, плавно утопил головку члена между плотными губками киски рыжеволоски, сочными и горячими, отчего спереди донесся ее слабый и удивленный стон, тут же с чавканьем заглохший в поцелуе, однако Синдзи не стал проникать во влагалище, а поводив членом по границе слегка пульсирующей дырочки и обильно смазав головку соком, подтянул его к киске Рей, проделав с ней то же самое. Водя членом по мягкой плоти и размазывая ароматную влагу по губкам, Синдзи целиком смочил всю область вокруг лона — от бедра до бедра, полностью покрыв трепещущие лепестки соком и смазав нежную кожицу долек от промежности до сомкнутых капюшонов клиторов. Девушки, ощутив легкие нежные касания в чувствительных местах, заерзали своими телами друг о друга еще сильнее: Аска начала тихо и сдавленно мычать полустоном через нос, Рей задышала еще глубже и прерывистее, и их киски затерлись с новой силой, будто пытаясь приникнуть плотнее и поймать собой член Синдзи.

Однако тот, закончив пропитывание влагой лона, подтянулся, развел их бедра в стороны, подтянув бедра Аски вверх и прижав ее колени к грудям, а сверху придавив их корпусом Рей, и аккуратно поместил пенис в ложбинку между двумя кисками, прямо в сомкнутую щербинку от прильнувших клиторов. Не дожидаясь, пока девушки придут в себя, он одним резким толчком вогнал член промеж холмиков, скользнув по мягкой податливой плоти и разведя в стороны складки кожицы с плотными ярко-розовыми горошинками. Головка углубилась дальше под тесно прижатое тело голубовласки, и Синдзи тут же ощутил, как защекотали волоски их пушков и как плотно сдавили ствол пениса их мягкие и упругие холмики, уткнувшись клиторами с обеих сторон. Девушки синхронно выдохнули — Аска со стоном от неожиданности, Рей протяжно и с тщательно скрываемой разгоряченностью в голосе, но тереться телами они стали только сильнее, продолжая плотно прижиматься и тем самым тереться о член. Синдзи задвигал тазом и заскользил по мягким и плотным холмикам, уже обильно увлажненным, что сильно облегчало движение. Ощущения оказались до необычного странными, не похожими на нежную бугристую плоть влагалища, а больше напоминающие наливную упругость зрелых грудей Мисато или Рицко, только тверже от пушистого лобка и гораздо плотнее и крепче, что объяснялось весом девушек и их тесными трущимися движениями. Однако не было сомнений — ощущения эти оказались до дрожи приятными и волнующими, особенно когда девушки стали сбивчиво постанывать, постоянно заглушаясь в поцелуе, прижимаясь в тесных объятиях и не переставая елозить бедрами с погруженным между ними членом. Тот в ритмичных движениях стимулировал разбухшие и покрасневшие от возбуждения губки девушек, оттягивал их на входе и с вибрацией сминал на выходе, вдавливал затвердевшие горошинки клиторов и раздвигал сомкнутые бугорки над кисками, на секунду замирая на их гладких горячих животиках. Ни Рей, ни Аска уже не могли остановиться в своем ерзании, учащенно и со стоном хватая ртом воздух, они жадно примыкали губами друг к другу, задыхаясь, истекая слюной, но продолжая ласки язычками и губками.

Спустя несколько минут Синдзи ощутил разгорающиеся искорки оргазма, но не ярко-взрывного, а медленно приходящего, тянущегося. Все же, сколь не были бы приятны движения по мягкому лону, они не могли сравниться с нежной плотью нутра, поэтому он с неохотой замедлил темп и, спустя пару секунд, окончательно высунул напряженно пульсирующий член, сплошь обмазанный соком девушек. Те, ощутив прекращение стимуляции, замедлись сами: Аска с изнеможденной отдышкой что-то проскулила, а Рей развернула раскрасневшееся взмокшее лицо к Синдзи и чувственно произнесла:

— Икари-кун?.. Почему ты остановился?

Тот, хмыкнув от вида двух распаленных девушек, балансирующих, а может быть уже и перешедших черту безудержной страсти, растянулся назад на подушку, закинув руки за голову, и произнес:

— Вы уже достигли предела, мне больше нечему вас учить. Что ж, дальше дело остается лишь за вами — проявите инициативу.

Рей сосредоточено сдвинула брови, потом остановила свой взгляд на вздымающемся члене Синдзи, отчего в ее глазах сверкнули алые искры, и она кивнула.

— Я поняла.

А затем, разомкнув объятия, сползла с Аски и перебралась к его ногам. Рыжеволоска, ощутив свободу, тихо и удивленно что-то воскликнула, с трудом подняла дрожащую голову и с недоумением взглянула на открывшуюся картину: Рей уже очутилась рядом с членом Синдзи и, обхватив его пальчиками в основании, начала аккуратно лизать влажную головку.

— Э-Эй!.. — обиженно протянула немка. — В-Вы что делаете?.. Не бросайте меня!

— Чего ты там возишься? — обратился к ней Синдзи, с трудом сохраняя ровный голос в накатившей волне наслаждения от ласк голубовласки. — Иди сюда.

— И… иду…

Девушка с неуверенным и огорошенным выражением лица подползла к нему с другой стороны, робко протянула руки к члену и опустила свои дрожащие ладошки на пальчики Рей, которая, ничего не замечая, так и продолжала ласкать язычком головку.

— Я тоже хочу… — жалостно протянула Аска, с завистью глядя на лицо девушки, с закрытыми глазами самозабвенно лижущей член Синдзи. — Ну подвинься, дай мне тоже… Ну…

— Чего ты просишь, глупенькая? — не сдержал улыбки тот. — Бери сама.

— А… — та на секунду опешила. — Ага…

И тогда рыжеволоска, повернув голову на бок, сама приблизила лицо к члену — медленно и боязливо — чуть сжала ствол вместе руками Рей и крайне осторожно прильнула губами к головке с другой стороны, уткнувшись носом в ее щечку. Трепетно подрагивающий язычок Аски робко показался изо рта и, скользнув по головке пениса, уткнулся в язык Рей, которая, ощутив препятствие, не отстранилась, а наоборот, с еще большим усердием зализала член. Немка трепетно зажмурилась, терзаясь противоречивыми чувствами вожделения и страха, но также не прекратила ласки, и их язычки, скользя по члену, начали натыкаться друг на друга и обвиваться в едином порыве, и вот уже, преодолев первую робость, они уже стали смыкать губки на головке, так плотно, что их касания переходили в глубокий поцелуй с пенисов посередине. Девушки сладострастно всасывали и вбирали губами с него влагу — смесь собственной смазки из влагалища и тонкий слой выделившегося предэякулята — они все сильнее водили по головке язычками, лаская и ее, и друг дружку, размазывая по своим лицам слюну и влагу, тяжело дыша от упоения и с хлюпаньем посасывая края пениса. Рей сместилась чуть ниже, вобрав в рот яички и начав и перекатывать внутри языком, а Аска губами обхватила головку целиком и стала ее с силой всасывать, лаская и теребя, притом устремив снизу на Синдзи преданный полный покорности и надежды взгляд. Тот в лавине вспыхнувших фейерверком экстаза чувств не удержал стона наслаждения, сколь невероятными оказались ощущения от ласк сразу двух девушек, и тщательно сдерживаемый оргазм в миг подступил к крайней черте, сдавив низ живота. Рей и Аска вновь подтянулись и одновременно сомкнули губы на головке члена, образовав один глубокий поцелуй и начав с силой сосать член и одновременно теребить его язычками изнутри, притом неотрывно сомкнув губы друг на дружке в обоюдной ласке. Больше Синдзи сдерживаться не мог. Одна ослепляющая вспышка — и волна экстаза взорвалась струей спермы, на огромной скорости вырвавшейся прямо в рот девушкам, которые от неожиданности отпрянули назад и тем самым расплескали густые тягучие брызги по своим лицам. Синдзи еще дрожал, когда густая масса семени вся выплеснулась наружу и полностью залепила восторженно и упоенно вытянувшиеся лица Аски и Рей, покрыв обильным слоем густой белесой жидкости их щеки, ротики, ресницы и волосы. Пока масса спермы медленно стекала с их лиц тоники вязкими нитями, обе девушки непроизвольно высунули язычки и опустили закатившиеся в пике экстаза.

— Г-Горячая... — выдохнула Аска.

— Вкусно, — Рей, не столь бурно выражающая эмоции, пальчиками собрала с лица клубок спермы и отправила его в рот.

А потом их глаза остановились друг на дружке, они выждали несколько секунд, будто читая мысли в возбужденном взгляде, а потом вдруг синхронно приблизились одна к другой и сомкнули губы в новом поцелуе. Но теперь они не ласкались нежными невесомыми прикосновениями, а жадно, почти неистово начали слизывать друг с друга разводы спермы, с хлюпаньем всасывая их со щек и подбородка, вбирая языками в продольном движении и с чавканьем двигая челюстями, будто прожевывая ее. Синдзи потерял дар речи, глядя на это восхитительное зрелище, и чувствовал лишь один восторг, потому что эта парочка, эти две его девушки, часом ранее готовые были убить друг друга, теперь окончательно раскололи свои личности, став покорными, несмышлеными, опьяненными страстью питомцами.

Тем временем, когда вся сперма на их лицам кончилась, девушки стали слизывать ее с обмякшего члена, пока тот не очистился целиком и не заблестел от слюны, начав разбухать по новой. Однако Синдзи, с огромным трудом преодолев желание, приподнялся и отстранил от себя распаленно дышащих, ослабших девушек.

— Пока хватит. Вы хорошо постарались, и я вас просто обожаь. Мои девочки.

Он поцеловал во влажную горящую щечку сначала Рей, потом Аску, поднялся и натянул штаны.

— С-Синдзи… — молящим голосом протянула та. — Н-Но я… то есть мы… еще не… еще не…

— Не кончили, — завершила за нее фразу голубовласка, уже не столь невозмутимо, а скорее сбивчиво.

— Не кончили? — Синдзи поднял бровь. — Вы, кажется, забыли, зачем мы здесь. Ваше наказание все еще длится.

Однако глядя на разочарованно склонившееся личико Аски и сосредоточенный вид Рей, он ласково улыбнулся.

— Впрочем, это не значит, что я оставлю вас без внимания. Нет-нет. Я позабочусь о вас в полной мере. Завтра мы славно развлечемся. А сейчас… подарить вам несколько новых ощущений?

Ответа ждать не пришлось — девушки, хоть и не сказали ни слова, выжидательно и неотрывно уставились на него своими чистыми сияющими глазами. Синдзи пока решил предоставить девушек самим себе, тем более что у него еще была работа — в коридоре тихо покоилась его бывшая опекунша, о которой тоже следовало позаботиться. Только давать им полную свободу он не сильно желал, все же их чрезмерно плотное и чувственное внимание друг дружке задело его легким уколом ревности. Нельзя позволять, чтобы все наслаждение они могли получить без него.

Проведя легкие приготовления и взяв необходимые вещи, Синдзи вернулся к смирно ожидающим его девушкам, приказал им вновь прижаться друг к дружке, а когда они повиновались, связал их руки за спинами. Затем он бережно перевернул их кверху ногами так, чтобы они расположились плечами на кровати голова к голове, завернул их ноги под руки и также связал за спинами, и в итоге получилась фигура двух крепко сцепленных девушек с приподнятым вертикально тазом и полностью открытыми сверху половыми органами.

— Удобно? Нигде не затекает?

Девушки слабо замотали головами, настороженно и трепетно следя за его действиями.

— Хорошо. Теперь вам нужно быть предельно осторожными. Я сделаю одну вещь, и вам нужно будет замереть. От того, будете ли вы двигаться, зависит, сколько боли вам придется испытать. И помните — шевельнется одна, страдать будут обе.

Оставив их в легком испуге, Синдзи взял две массивные свечки, оставшиеся еще с недавнего отключения электричества, и с усилием вставил их в киски Рей и Аски.

— Мхах!.. — донесся стон последней и глубокое придыхание первой.

— С этой секунды предельная осторожность. Воск не просто горячий, он может залиться глубоко в ваши и так уже скользкие и широко открытые дырочки.

— П-Подожди!.. — наконец, поняла в чем дело Аска, но было уже поздно — Синдзи зажег свечи и, на прощание подарив улыбку напрягшимся девушкам, поспешил покинуть комнату.

Его, несомненно, волновало их состояние, даже не столько мука от грядущей боли, а сколько душевное состояние, страх ожидания и одиночества, с которым они провожали его взглядом. Однако задерживаться с девушками дальше было опасно — Мисато в любой момент могла прийти в себя. К счастью, женщина все также продолжала покоиться у двери в коридоре, уже больше не дергаясь от перенесенного шока, а еле заметно дрожа накатывающими волнами приступами и, кажется, все еще так и не придя в сознание. Синдзи еще несколько секунд полюбовался видом беззащитной женщины, внушающей некогда благочестивый трепет и уважение, и даже восторг, а сейчас лишь только грусть и жалость — ведь совсем недавно он осмелился подумать, что она могла бы стать ему старшей сестрой, а может быть пусть и неказистой, но зато такой близкой и заботливой матерью. Сейчас это уже не имело никакого значения.

Подняв ее тело, Синдзи даже не обратил внимания, сколь легко смог держать женщину на руках и как возросла его сила. Он отнес Мисато в ее комнату и бережно уложил на кровать, связав руки и ноги у рукоятей, чем полностью лишил ее возможности двигаться. Хотя, пока это было лишним — женщина и так еще не пришла в сознание, но лишней осторожности не помешало. Затем он достал из портфеля предмет, украденный из школьной лаборатории, сходил в подсобку за инструментами и заодно прихватил несколько табуретов и деревянную планку с лоджии. Вернувшись в комнату Мисато, он внимательно осмотрел пол, расставил стулья, зарядил саморез в дрель и приложил планку к сиденьям.

— Что ж, — набираясь решительности и борясь с противным чувством тоскливой ностальгии, произнес он. — Пора устроить ремонт.

Включилась дрель, и винты один за другим стали вгоняться в твердую деревянную поверхность. Громкое жужжание инструмента давило на уши, и краем мысли Синдзи начал беспокоиться — а не приведет ли этот звук к панике девушек, но, кажется, пока все было спокойно. Закончив с конструкцией, он начал обустраивать само устройство. За основу был взят макет поршневого двигателя, одолженного вчера у школы. Питался он, к счастью, от сети и, выкрутив реле на максимум, можно было выставить значительную скорость движения поршня. Внешние крепления, ограничивающие ход валика, он просто выломал плоскогубцами, и теперь шток выдвигался далеко по всей длине. Затем Синдзи открутил головку поршня и впихнул в отверстие вибратор, зафиксировав его болтом и изолентой поверх, а потом прикрутил к стойке. Проверив работу получившегося устройства, Синдзи убедился, что машина ходит свободно, а фаллоимитатор не выпадает, даже если его как следует раскачать. После этого он подтащил кушетку к стойке и также зафиксировал его деревянными планками, старательно вкрутив винты во все возможные крепления и для безопасности обмотав острые узлы изолентой, и под конец застелил конструкцию одеялом и тонким матрасом, а сверху накрыл клеенкой. Еще раз проверив надежность и стойкость агрегата, Синдзи удовлетворенно кивнул и подошел к кровати, на которой уже, кажется, от шума начала пробуждаться Мисато. Слабо разомкнув глаза, она сфокусировала на нем взгляд, пытаясь припомнить события минувшего часа, как вдруг в соседней комнате раздался оглушительный вопль Аски.

— Воск, — пояснил Синдзи. — Обжигающе горячий.

И за ним послышался еще один, более тихий, но не менее мучительный крик Рей. Обе девушки буквально взвыли от боли, не переставая оглушительно реветь и срывая голос в слезный умоляющий стон.

— Я уже почти закончил! — крикнул он им в ответ. — Сейчас подойду!

— Синдзи?.. — моргая замутненными глазами, спросила Мисато. — Что ты...

И тут память к ней вернулась.

— Ты! Что ты сделал? Почему девочки орут?! Прекрати это, сейчас же!

— Вы не поверите, Мисато-сан, но они счастливы.

— Ложь... Ты лжешь! Отпусти их! Можешь мучить меня, но их не трогай!

Из соседней комнаты вновь прозвучал пронзительный вопль.

— Говорю же, я их не заставляю. Они сами сделали свой выбор, добровольно и со счастьем в глазах, потому что так они больше никогда не будут одиноки. Вам бы, кстати, стоило у них поучиться.

— Прекрати…

Под далеким истошным криком, в котором можно было различить отчаянное «Синдзи-и-и!», тот развязал узлы на конечностях женщины, чьи силы, в отличие от сознания, так и не вернулись, раздел догола, подтащил ее к стойке и уложил прямо на нее животом вниз, спустив руки и ноги. Мисато слабо приподняла голову, с дрожью следя, как Синдзи привязал поясками ее руки к ножкам спереди, а ноги к деревянной балке сзади, после чего дрелью привинтил ее к полу. Получилась своеобразная поза по-собачьи с намертво прикованным к устройству телом, позади которого на подставке различался поставленный на бок механизм с поршнем-вибратором.

— Ч-Что это?.. — со страхом произнесла она. — Что ты делаешь?

— Я знаю, Мисато-сан, у вас богатый сексуальный опыт. Но гарантирую, такого вы еще не испытывали. Специально для вас я соорудил машину, способную удовлетворять вашу похоть всю ночь напролет, без остановки, на огромной скорости разрабатывая вашу киску непрерывными мощными толчками. Обещаю, вы больше не останетесь прежней.

Глаза женщины широко распахнулись в ужасе.

— Нет... Этого не может быть... Такого просто не бывает…

— Это реальность, Мисато-сан. Есть что сказать на прощание?

— Синдзи… пожалуйста… — ее пробила крупная дрожь, — остановись…

Тот схватил женщину за волосы, внимательно взглянув ей в глаза, и тихо произнес:

— Лучше бы вы выстрелили.

А затем впихнул ей в рот кляп, который сделал из кожаного ремешка и обрывка губки, и завязал его на затылке.

— Целая ночь наслаждений. Вы знаете, многие вам позавидовали бы, — он пультом включил крепко зафиксированный в поршне вибратор, который тихо зажужжал в мелкой, но сильной дрожи. — Мой вам совет — расслабьтесь. Машина мощная, пробьет плоть в два счета, а так вы лишитесь всего удовольствия.

И под истошный вопль женщины, раздавшийся через нос, он активировал реле, и машина пришла в движение — вал толкнул шток вперед, поршень выдвинулся на максимальную длину и мощным глубоким движением вогнал вибрирующий фаллос прямо в киску женщины, рывком вмяв ее сморщенные губки внутрь лона и проникнув в туго сжатое влагалище, а через секунду выйдя наружу. Мисато натужно взвыла, несмотря на кляп, и запрокинула назад голову с широко раскрытыми глазами, задергавшись на крепко зафиксированной стойке, однако вал сделал круг и вновь вогнал в ее киску жужжащий вибратор, с силой разведя напрягшиеся складки половых губ и растянув дырочку нутра до белизны чувствительной кожицы. И пока женщина надсадно ревела и покрывающийся влагой фаллос жестко пронзал влагалище, киска Мисато начала размякать, а края ее вместе с губками, наоборот, твердеть и становиться плотнее, сжимаясь и наливаясь красной краской от раздражения и вибрации плоти.

Синдзи сглотнул, глядя на первые капли влаги, упавшие на пол, на содрогающиеся бедра и вминаемую киску, и на прощание проводил взглядом бьющуюся в агонии женщину с легким и отчего-то показавшимся нежным уколом грусти на сердце, будто вновь теряя нечто дорогое, но неизбежно утрачиваемое. Не позволяя более чувствам буравить его душу, он поспешил покинуть комнату и вернуться к своим страдальчески стонущим девушкам, чей стихающий голос все равно можно было расслышать даже в коридоре. Открыв дверь, Синдзи увидел будоражащее кровь зрелище — обе связанные девушки с горящими свечами, торчащими из вздымаемых кисок, мучительно извивались и подергивались от обильно изливающихся ручейков воска, вскрикивая и тяжело постанывая с каждой ярко-розовой каплей, попавшей на кожу. Бедра их уже были обильно усеяны затвердевшим слоем воска, но главное — обжигающе горячие струйки затекали между воспаленными складками половых губок и заполняли собой влагалище, полностью залепив нежную чувствительную плоть густой затягивающейся массой: отверстие уретры, внутренние лепестки, края дырочки влагалища и даже внутренние стенки — все преддверие от клитора до самой промежности. И Рей, и Аска вымученно скривились от боли, дергаясь и тем самым еще больше разбрызгивая на себя капли воска, уже больше ничего не замечая и только издавая сдавленный слезный стон.

— Ох, — выдохнул он.

Рыжеволоска, наконец-то заметив его, всхлипнула и, скривившись от очередной порции воска, стекшей ей на киску, и последовавшего за ней очередного приступа боли, пропищала сквозь плач:

— Си-индзи-и-и… Как больно-о-о…

— Горячо… — тихо и натужно выдохнула Рей, борясь со слезами. — Внутри все жжет... невыносимо...

— Это и есть суть воспитания, золотце ты мое. Преодолевать — значит стремиться к жизни, а страдания лишь очищают душу. Я думал, вы это уже уяснили.

Девушки вновь синхронно вскрикнули, когда воск капнул на их клиторы.

— Впрочем, я понимаю ваше желание избежать боли. Скажите, вы ведь этого желаете?

— Да-а-а!.. — протяжно простонала Аска.

— Рей?

Тяжелое дыхание в ответ.

— Рей?

— Да... Желаю...

— Чудненько, — широко улыбнулся Синдзи. — Тогда мне нужна ваша покорность. Вы должны стать частью меня, моей собственностью и моим дражайшим сокровищем. Вы готовы отречься от своей воли?

— Д-Да! — одновременно выдохнули девушки.

— Запомните ваши слова.

И, приблизившись к ним, он вырвал из кисок уже изрядно оплавившиеся свечи, чем спровоцировал новую волну криков — еще не застывший воск потек в образовавшиеся и схваченные дырочки влагалищ. Подождав, пока те уймутся, Синдзи распутал узлы и под их тяжелое дыхание поставил девушек на трясущиеся ноги — Рей с Аской, согнувшись почти пополам и устояли, только оперевшись друг о дружку. Киски их к этому моменту выглядели устрашающе — большие и затвердевшие массы воска полностью забили слегка приоткрытые дольки внешних губ, зафиксировав лепестки в разведенном положении, стянули клитор и широкими каплями расползлись по красной коже вдоль бедер. Поддерживая девушек за руку, Синдзи повел их в ванную мимо комнаты Мисато, из которой доносилось гудение работающего моторчика и сдавленный стон.

— Ч-Что это? — испуганно спросила Аска.

— Мисато развлекается, не обращай внимания. Сосредоточься лучше на своих ощущениях.

Дойдя до уборной, Синдзи усадил девушек в тесную ванную, набрал прохладной воды и под размягчившимися в облегченном наслаждении лицами стал отлеплять сгустки воска. Охладившись, те, к счастью, отходили без проблем, хоть его изрядно и забилось во влагалище, но вот снаружи возникла проблема — сцепив пушок на лобке, воск категорически отказывался отходить, при рывке с корнем выдирая вместе с собой волоски. После пробной попытки, от которой рыжеволоска пронзительно вскрикнула и залилась слезами от боли, Синзи принял решение сбрить волоски бритвой Мисато, что и не преминул проделать. Сняв верхний слой с воском ножницами, он обмазал пеной холмики и начисто выбрил чувствительную порозовевшую кожицу, ставшую в итоге абсолютно гладкой. Сейчас их киски напоминали девичьи лона, почти детские, и разве что слегка раздавшиеся в стороны дольки губ да проступающие чуть набухшие лепестки с горошинками клиторов говорили об их зрелости.

Под вечер Рей и Аска утомились окончательно и больше не проявляли тревожной сумятицы: не цапались, не терзались, не изнывали, а просто мирно устроились на его койке, слегка коснувшись друг друга бедрами, и мгновенно провалились в сон. Синдзи сам решил поужинать, привести квартиру в порядок и только потом отправиться на боковую, с умилением и трепетным теплом в груди обнаружив на своей кровати двух измотанных девушек, совершенно искренне и простодушно обнявшихся и тихо засопевших личико к личику.

Заснул он забравшись между ними, с Аской по правый бок и с Рей по левый, согреваемый их теплом и убаюкиваемый мерным глубоким дыханием, что заглушал далекое жужжание работающего мотора, да затихающий протяжный стон.

На утро, проснувшись в объятиях мирно посапывающих и обнявших его с двух сторон девушек, Синдзи с легким восхитительным ощущением радости и ликования пролежал в кровати еще несколько минут, впитывая манящую теплоту их нежных тел и ощущая покачивание мягких вздымающихся грудей по бокам, упругость их бедер на своих ногах и ласковое касание покоящихся на его животе ладошек. Но все же, как бы ему этого не хотелось, Синдзи пришлось подняться и оставить девушек нежиться под солнцем в постели, а самому, прежде всего, отправиться в ванную, где он умылся и достал таз с живой рыбой для сегодняшней экзекуции. По пути он прислушался к двери Мисато, за которой не раздавалось больше ни стона, ни жужжания вибратора, и слышалось лишь мерное гудение работающего механизма поршня. Чувствуя, как по спине прошла волна мурашек, он осторожно вошел в комнату и замер на месте. Женщина, уже давно лишившаяся чувств, все также покоилась на самодельной койке со свешенными ногами, и поршень по-прежнему вгонял в ее влагалище вибратор, на котором давно уже кончились батарейки, но Синдзи обледенел, когда увидел ее киску. Настоящий комок плоти, будто вывернутый наизнанку, окружали загрубевшие и скрутившиеся, как сухая кожура фрукта, половые губы, а в центре зияла внушительная дыра, грубая, жесткая, пропитанная влагой и дрожащая в намертво скрутившем спазме. Фаллос без всякого затруднения проникал в вывернутое влагалище, даже не раздвигая его стенки, а будто входя в специально выточенный паз. Сама Мисато практически не подавала признаков жизни, даже глаза ее глубоко закатились, а на лице остались лишь сухие разводы от слез и слюны, что насквозь пропитала губчатый кляп, однако слабое и неровное вздымание груди все же оставляло надежду. Чувствуя, как у него все внутри сжалось, Синдзи осторожно подошел к женщине, стараясь не наступить в лужу под ней, выключил механизм, проверил пульс, который едва прощупался под кожей, и бережно снял кляп.

— Вот и все, — тихо сказал он больше сам себе, проглотив ком в горле. — Прощайте, Мисато-сан. Вы справились.

Он еще некоторое время просто стоял рядом и ласково гладил ее по волосам, с тоской ощущая мягкость и тепло ее тела, поцеловал в макушку, а потом снял путы и опустил женщину на кровать, приковав ее наручниками. Затем он вернулся к девушкам, что уже проснулись и, сонно потирая глаза, с легким смущенным конфузом взирали друг на друга, все еще находясь вместе в одной кровати, и притворно бодрым голосом произнес:

— Подъем. Идем в школу. Только, надеюсь, вы не забыли вчерашний день. Сегодня нас ждут новые испытания.

Не дав Аске и Рей проснуться окончательно, он затащил их в ванную и приказал умываться, с внутренним смешком глядя, как они, шатаясь и легонько толкаясь, вместе чистили зубы и полоскались у раковины, однако выход он им преградил.

— Рано. Я принесу одежду, а ты, Аска, пока приготовь таз. Помнишь тех маленьких ребят их синего контейнера?

Та кивнула, мигом убрав с лица сонное выражение и испуганно заметавшись взглядом.

— Не бойся, это не тебе. Для тебя у меня припасен другой подарок.

Под ее боязливый взгляд и настороженный вид Рей Синдзи вышел из ванной, взял одежду девушек и некоторые приготовленные ранее вещи, захватил вибратор Мисато, поменяв в нем батарейки, и вернулся обратно. Аска как раз выдвинула таз в центр и скинула с него полотенце, под которым в воде обнаружились три плещущихся склизких небольших угря. Глядя в недоуменно округлившиеся глаза Рей, Синдзи кивнул.

— Все правильно, золотце. Это для тебя. Развернись и облокотись об раковину.

Ожидая, пока ошарашенная девушка выполнит приказ, Синдзи покормил рыбу и протянул Аске еще теплый вибратор с ошейником и поводком.

— А это тебе. Всунь пока игрушку в свою киску до упора.

— А… — глаза девушки округлились, и руки ее задрожали.

— Да ладно тебе, он едва ли больше моего члена. Посмотри на Рей и подумай, что ей сейчас придется испытать. Так что выполняй приказ, а то я вас местами поменяю.

Эти слова возымели действие, и Аска тут же схватила фаллос и, подняв ногу на край ванной, стала с явным напряжением медленно вводить его во влагалище, скривившись и натужно застонав. А Синдзи в этот момент открутил шланг душа, воткнул его в попку нагнувшейся голубовласке, которая еле слышно пикнула, и включил теплую воду слабым напором. Чувствуя, как та напряглась и как подкосились ее ноги, Синдзи стал гладить ее по щеке и успокаивающе шептать:

— Тихо-тихо, не волнуйся. На этот раз я не буду оттягивать твой животик, вода облегчит состояние, ты увидишь. Просто немного наполню, чтобы рыба не резала кишечник.

Девушку вдруг затрясло, но Синдзи, чуть применив силу, нагнул ее корпус горизонтально, чтобы вода не выплеснулась, выдернул шланг и прикрыл рукой сжавшуюся дырочку ануса.

— Г-Готово… — выдавила Аска, держа руки на промежности.

— Вовремя, — Синдзи окинул ее критическим взглядом. — Ну ты же не до конца ввела. Давай целиком, чтобы весь дилдо вошел. Тебе же потом легче будет.

— Но…

Однако он, не слушая ее возражений, свободной рукой накрыл ее киску и рывком ввел вибратор до упора.

— МГА-А-АХ!!! — раздался вопль немки, которая от остроты чувств сложилась пополам. — Он… он уткнулся… в шейку!..

— Вставай, — твердо приказал ей Синдзи. — Нет времени на отдых. Боль тебе не помеха.

— Я… Гха-ах!.. Я не…

— Поднимайся!

Прослезившаяся Аска на трясущихся ногах с огромным трудом поднялась, тут же чуть не рухнула, оперевшись на плечо Синдзи, и с мукой на лице приняла вертикальное положение.

— Держи ее дырочку, — он указал на попку Рей, которая уже сама уткнулась лицом в сложенные руки и мелко дрожала. — Разведешь по моей команде.

Шатающаяся рыжеволоска подобралась к согнувшейся девушке и вцепилась пальцами в ее ягодицы. Синдзи отступил и взял из таза одного угря: скользкого и покрытого слизью, беспрестанно бьющегося и извивающегося с такой силой, что он едва не вырвался из рук. Ухватив его покрепче, он медленно поднес рыбу к дырочке ануса, взглядом приказал Аске раскрыть ее и, когда из отверстия заструилась вода, одним сильным рывком впихнул в нее трепыхающуюся рыбу.

— ЙИ-И-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я!!!

Такого оглушительного крика от голубовласки Синдзи еще не слышал. Когда хвост угря скрылся в ее попке, девушка дернулась, как подкошенная, и едва не рухнула на пол, вовремя подхваченная им за руки. Широко распахнувшая глаза Рей сжала зубы и растянула рот в невероятно болезненной гримасе, вцепившись своими ручками в его локоть и с мольбой взглянув задрожавшим, будто замерцавшим алым взглядом. Через пару секунд она вновь дернулась, сложившись пополам, издала утробный страдальческий стон и, прижав дрожащую руку к животу, натужно процедила:

— Он шевелится… у меня внутри… бьет хвостом и извивается… МГАХ!!! — Рей вновь дернулась, будто ее только что едва не вывернуло, а потом закашляла от рвотного спазма. — Он… он… Едва не проникнул… дальше в живот… Сжимается и разжимается… и вертится… как же это больно… он разрывает изнутри… я не вынесу… я сейчас умру…

— Нет, — уверенным твердым тоном ответил ей Синдзи, бережно приподняв ее голову за подбородок и начав гладить по плечам. — Ты справишься. Это просто первое ощущение, оно всегда острее остальных. Просто продержись минуту, и все пройдет. Верь мне.

Тяжело с отдышкой задышав, девушка повисла на руках Синдзи, забившись в судорогах, и ее животик будто запульсировал, постоянно напрягаясь и расслабляясь, а на лице пронеслась вся гамма мучительно-болезненных чувств, столь сильных, что сознание девушки пошатнулось и яркий багровый огонь в глазах начал медленно затухать. Однако через минуту ее конвульсии стали утихать, сбивчивые подергивания ослабли и напряжение, что сковало все ее тело, постепенно развеялось, вместе с тем смягчив и скривившееся от боли лицо.

— Ну, видишь? — погладил ее по голове Синдзи. — Ко всему можно привыкнуть. Теперь очередь за вторым.

— Вторым? — Рей вдруг округлила сделавшиеся кристально-чистыми глаза. — Нет… подожди!..

— Аска, — отдал он ей приказ, и немка, неловко ерзая стиснутыми бедрами с погруженным в лоно вибратором, послушно приподняла зад голубовласки и положила пальцы на ее анус.

— Постойте!.. — с мольбой в голосе застонала девушка. — Я не смогу выдержать два!.. Не надо!

— Погружаемся.

Второй бьющийся угорь отправился вслед за первым, и Рей с новой силой взвыла, сорвавшись на пол и задергавшись в мощных судорогах. Схватив ее за руки, Синдзи крикнул Аске:

— Давай сразу третьего, иначе она долго не выдержит!

— Я?.. — ошеломленно вытянула лицо рыжеволоска, дрожа от страха.

— Получается, что ты. Я тут немного занят, — он кивнул на девушку, что мертвой хваткой сцепила его руки и зарыла лицо в колени.

— Я не смогу…

— Либо в нее, либо в тебя. Выбирай.

— Я… я… — ее взгляд отчаянно заметался между Синдзи и Рей. — Прости… прости меня…

Трясущимися руками она поднесла извивающегося угря к дырочке попки, чуть вдавила ее голову в отверстие и, когда та расширила выпятившееся колечко ануса, вдавила рыбу в нутро, с вскриком испуга прикрыв забившую водой дырочку.

— Кха-а-а-ах!!! — изогнувшись дугой, натужно и хрипло выдавила Рей из-за моментально кончившегося в груди воздуха.

Глаза девушки стали закатываться вверх, а секундой ранее напряженное тело вдруг дернулось и стало обмякать, быстро теряя силы. Но тут Синдзи схватил высвободившимися руками щечки Рей, слегка их потрепав, и прильнул губами к ней нежным поцелуем, в промежутке обдувая ее подрагивающее лицо. К его облегчению действие возымело эффект, и сознание девушки, повиснувшее на ниточке, все же не оборвалось, а вернулось обратно к нему, к пучине раздирающей тело невыносимой боли. Рей скривилась и напряженно сжалась, положив ладони на свой живот, который, кажется, покрылся шевелящимися буграми, но тут она учащенно задышала и, тяжело простонав, выдавила:

— Они лезут обратно… я не удержу… Икари-кун…

— Я сейчас помогу.

Он взял с пола принесенную игрушку, которую купил на рынке в зоомагазине и которая представляла собой прорезиненную грушу. Еще вчера он обработал ее ножом, создав нечто вроде отдельно выступающего плоского основания в широкой ее части, и в итоге игрушка стала походить на вытянутую затычку-кляп, которая совершенно не подходила для рта, зато идеально помещалась в попку, чем Синдзи и не преминул воспользоваться. Крепко схватив пробку, он вкрутил ее в пульсирующую дырочку ануса, из которой порциями выплескивалась вода, и ввел до самого основания, что плотно прильнуло к попке и остановило поток. Содрогающаяся Рей вновь тихо вскрикнула, сжавшись, поелозила руками по своему напрягшемуся животику, будто приминая вздымающиеся и бьющиеся холмики, а затем притихла в свернутом положении на коленях Синдзи.

Аска, с изумлением и страхом, а где-то в глубине даже с потаенной завистью сквозь слезы глядя на это зрелище, уже успела позабыть о погруженном в ее киску вибраторе, что плотно уткнулся к шейку матки. Однако теперь, когда все закончилось, давление и отдающиеся эхом острые ощущения вновь овладели ее телом, и девушка, скривившись и уперев руки в бугорок, сама сползла на пол. Теперь они обе притихли, только лишь с одной напряженной дрожью вдыхая воздух и сжимаясь с гримасой муки на лицах, но медленно успокаиваясь в постепенно уходящем чувстве разрывающей плоть боли.

Впрочем, Синдзи не собирался позволять им долгий отдых.

— Если вы угомонились, поднимаемся. Опаздывать нехорошо.

Аска изумленно распахнула глаза и испуганно пропищала:

— Од-деваться?.. Мы п-пойдем прямо так?

— Разумеется, девочки мои, — хихикнул Синдзи. — Это ваша проверка на выдержку.

— Я не смогу… — сдавленно прошептала Рей, плотнее обхватив живот и вновь скривившись от боли. — Они… шевелятся… слишком… чувствительно…

— У тебя же затычка, Рей-тян. Никуда они не денутся. И ты же не хочешь, чтобы они там задохнулись внутри?

Оставив огорошенную девушку дальше напряженно извиваться на полу, он подошел к Аске.

— А у тебя будет свое задание. Просто продержаться как можно дольше.

Он положил свою ладонь на ее киску, отчего рыжеволоска дернулась и пронзительно пикнула, будто ее кольнули иголкой, и с силой надавил на основание вибратора, вогнав его в упругую и твердую плоть в самой вершине влагалища прямо в шейку матки и погрузив фаллос так глубоко, что его дно целиком скрылось между дольками половых губ во влажной сомкнувшейся дырочке. Аска, чей оглушительный крик застрял в схватившейся от напряжения груди, изогнулась назад и едва не отпихнула от себя Синдзи ногами, натужно скривившись в низвергающей лавине ощущений, однако тот быстро нацепил на нее ошейник и пристегнул поводок, а потом резко дернул.

— Гха-а-ах!!! — наконец-то вырвалось из груди девушки, когда фаллос своей мощной твердой головкой протиснулся еще глубже, уже проникнув в полость матки.

Но тут Синдзи подтянул Аску к себе за ошейник, заставив ее с хрипом подтянуться, пропустил поводок между ее ног, как уже делал это раньше, и, вонзив ремешок между уже изрядно напрягшимися губками прямо в щелочку киски поверх налившегося затвердевшего клитора, провел его между ягодицами за спину, застегнув на шее сзади. Натянувшийся поводок глубоко врезался в чувствительную плоть и вдавил вибратор еще дальше, крепко зафиксировав его в пульсирующей плоти влагалища и не позволяя выскользнуть наружу. Девушка в сокрушающей волне чувств согнулась и, теряя силы, опрокинулась на пол, но это сдвинуло вибратор внутри нее еще глубже, и та не сдержала протяжного стона:

— Мга-а-а-ах!.. Он терзает меня изнутри! Мой животик сейчас разорвет!!!

— Все хорошо, солнышко, — Синдзи тепло улыбнулся ей и, приподняв, ласково обнял. — Держись, девочка, ты справишься. Просто верь мне.

А затем, достав из кармана пульт от вибратора, он включил его на среднюю скорость.

— КХ-А-А-А-А-А-А!!! — взвыла Аска, запрокинув голову и выпучив глаза, и тут же судорожно забилась в хватке Синдзи.

Тот плотнее прижал девушку к себе, не давая ей вырваться и вытащить из себя фаллос, и пока та билась в агонии, срывая крик на выдохе в протяжный стон и с дрожью вытянувшись, как струна, он заботливо гладил ее по спине и шептал утешающие слова, трясь щекой о ее щечку. И вот через минуту вой стал затухать, превращаясь в одно прерывистое дыхание, напряжение в теле девушки пошло на спад, заставив ее обессилено повиснуть в объятиях, и только легкие судороги ритмично пронзали бедра под тихое жужжание вибратора.

— Ну вот, — прошептал Синдзи. — Видишь, все прошло. Ты молодчина, Аска.

Поцеловав ее в расслабившееся плечо, которое, казалось, эхом дрожало от вибрации игрушки, он отпустил пошатывающуюся девушку и подтянул Рей, которая все это время тихо лежала на полу, свернувшись и обхватив живот. Обе девушки, постоянно кривясь от мучительных ощущений, с трудом могли устоять на ногах, не говоря уже о ходьбе, и тогда Синдзи позволил им придерживать друг друга, пока сам начал их одевать. Сначала он осторожно приподнял ножку Рей и натянул трусики на ее бьющиеся в конвульсиях бедра, заострив взгляд на затычке в попке и шевелящимся изнутри животике. Застегнув сверху белоснежный бюстгальтер, Синдзи надел на девушку сорочку, завязал галстук-ленту, поднял фартук и, наклонившись, бережно просунул ее дрожащие ножки в носочки. Затем он проделал то же самое с Аской, облачив ее в белье, несмотря на сбивчивое ерзание девушки от работающей внутри ее лона игрушки, что отдавалась вибрацией на чуть выступивших лепестках малых губ. Трусики вместе с бюстгальтером легли поверх впившегося в киску поводка, но в остальном форма села как обычно, не выявляя терзающей рыжеволоску петли, разве что красный ошейник выделялся за воротом сорочки.

Полностью одев девушек, которые так и продолжили опираться друг о дружку, дрожа и шатаясь, Синдзи довольно улыбнулся и, взяв их за руки, потянул за собой.

— Яй! — пискнула Аска, сделав шаг и тут же рефлекторно сведя бедра, а Рей беззвучно стиснула зубы и чуть нагнулась вперед.

— Не торопитесь. Привыкните сначала к ощущениям и начинайте двигаться постепенно, шаг за шагом.

Будто уча их заново ходить, он осторожно повел девушек за собой, держа их за руки с обеих сторон. И, несмотря на паническую дрожь Аски и невыносимую муку Рей, они смогли совладать с собой и неспешно поплестись за Синдзи. Но уже у двери тот остановился и поднял палец.

— Ах да, забыл. Подождите, сейчас закончу одно дело.

Он быстро вбежал в комнату Мисато, которая все еще лежала без чувств, расстегнул наручники, запрокинул ее на плечо и потащил к выходу.

— Ей надо бы проветриться, — пояснил он опешившим девушкам, и, больше ничего не говоря, они вместе аккуратно пошли на улицу.

Уже там Синдзи положил бессознательное тело женщины на скамейку близ сквера, достал ее мобильник и набрал номер городской поликлиники.

— Алло, хочу сообщить об одной женщине. Сидит на скамейке, кажется, без сознания. Думаю, ей нужна помощь.

Быстро продиктовав адрес и проигнорировав прочие вопросы оператора, он выключил сотовый, выкинул его в урну рядом и, взяв покачивающихся, изнеможденно придерживающих друг друга девушек за руки, бодро произнес:

— Ну а теперь — в школу.