Kurohibi. Черные дни

Глава 2: Blue.

— Что же я натворил?.. — Ощущение реальности панической хваткой сцепило Синдзи, сковав все его тело.

Он слушал, как из туалета доносилось безудержное рыдание Аски, он ощущал, как его мышцы наполнились тяжестью, и он чувствовал, как смертельный ужас стал проникать в его разум. Только что он изнасиловал Аску. Несовершеннолетнюю девочку, отнял у нее девственность, расколол ее сознание, сломал ее душу, разрушил ее и свою судьбу, и все это ради сиюминутного такого приятного и такого дикого удовольствия.

На глаза Синдзи навернулись слезы. Комок подскочил к горлу, грудь сдавило, и он тихо застонал, вцепившись дрожащими пальцами в свое лицо. Что теперь скажет Мисато? Отец? Что о нем подумают его друзья, одноклассники, учитель? Что теперь будет с ним? И с Аской? Сквозь ужас отчаяния Синдзи понял, что это конец его жизни, все, черта невозвращения пройдена, его теперь осудят как насильника или уберут подальше, вышлют обратно, а, может быть даже, от него просто избавятся. И Аска больше не будет смотреть на него прежним взглядом, пусть таким презрительным и насмешливым, но приятным, близким, милым, она больше не будет раздавать ему тычки, поучать его, наставлять, все, конец.

И Синдзи тихо зарыдал, не как Аска, а вымученно, горько, сдавленно, презирая и ненавидя себя. Он даже представить не мог, что за демон вселился в него, как он мог дойти до такого, как только он мог обрести такую решительность и силу и этот яд в крови, который будоражит и подавляет все разумное. Это было невыносимо, слушать дальше страдания Аски, разъедая себя изнутри, и тут Синдзи не выдержал.

Вскочив на подкашивающиеся ноги, он судорожно застегнул намокшую от пота и любовного сока одежду, шатаясь, не чувствуя тела развернулся на месте, пытаясь понять, что делать дальше. Ответ был всегда один — бежать. Бежать как можно дальше, прятаться, скрываться, затвориться, лишь бы больше не оставаться здесь, не чувствовать это болезненно сверлящее душу ощущение.

И Синдзи побежал. Сначала мимо ванной, откуда открывался вид на свернувшуюся на полу обнаженную Аску, сжавшуюся, обхватившую себя руками, судорожно всхлипывающую. Синдзи едва не спотыкнулся от этого вида, сердце сжалось в комок, но он не мог останавливаться. Он метнулся дальше, в коридор, схватил свою школьную сумку, где лежал его плеер, и набросился на дверь, нервно пытаясь открыть замок.

Но тут пропиликал телефон в гостиной. Обледеневший Синдзи замер, не дыша. Сигнал телефона разрывал почти осязаемую атмосферу в квартире, впиваясь иголками в мозг. От страха и напряжение он не мог даже пошевелиться. В любой момент к телефону могла подойти Аска, и тогда бежать не было смысла. Но она не появлялась, телефон все трезвонил, и вот прошла положенная минута, включился автоответчик и раздался бодрый голос Мисато, старательно скрывающей свое хмельное состояние:

— Ну, ребята, где вы там? Ушли что ли куда? А, ладно, я тут немного задержалась на… на работе, ну вы сами понимаете, аврал и все такое… В общем, возможно я даже задержусь на ночь и может быть еще на день… — тут она закрыла рукой трубку, отчетливо произнеся в сторону «да подожди ты!» и продолжила: — Да, вот, меня не ждите, вы уже взрослые, сами справитесь, надеюсь на понимание. И не шалите там, — захихикала. — Ну, все, пока!

Телефон пикнул. Синдзи, неспособный больше сдерживать слез, разревелся у двери, стараясь подавить спазмы в груди, рывком открыл замок и побежал. Голос Мисато, пока еще счастливый и веселый, будто полоснул ножом по сердцу в последнем штрихе рушащейся жизни, и Синдзи ощутил только, как все внутри оборвалось, источая кровавой болью.

Этаж за этажом, на улицу, в темноту ночи мимо бледных одинаковых зданий, Синдзи бежал и бежал, из-за слез не разбирая дороги, задыхаясь и спотыкаясь, но не останавливаясь. Ночь давила на него своей чернотой, огни освещения резали глаза, немногочисленные прохожие будто старались заглянуть ему в лицо и выкрикнуть вслед — насильник!

Синдзи вскочил в первый попавшийся вагон монорельса, забился в дальний угол, где не было пассажиров, и, тяжело дрожа и хватая ртом воздух, обхватил колени. В монотонном дребезжании вагончика он закрыл глаза и погрузился во тьму такого любимого и сладкого одиночества. Ночная прохлада немного остудила его голову, беспорядочная паника мыслей в голове сменилась ноющим отчаянием и обреченностью, но на удивление это чувство действовало облегчающее. Синдзи просто смирился и, мысленно изничтожив себя, поплыл по течению дальше. Как в затуманенном сне перед его глазами мелькали кадры Аски, ее боли и возбуждения, ее обнаженной красоты и ее падения, но теперь это выглядело чем-то далеким и неестественным, как будто дурным сном. Мозг старательно выстраивал стену защиты, чтобы не погрузиться в омут безумия, и Синдзи, хоть и понимал все это, даже не пытался сопротивляться.

«Что было, то было, я просто не могу ничего изменить, — как мантру повторял он. — Пусть и дальше все будет так, как должно быть».

Поезд приближался к конечной станции, так что Синдзи пришлось выйти на предпоследней остановке. Он смутно представлял, где находится, да и это волновало сейчас его меньше всего, так что он просто позволил ногам нести его в темноту однотипных многоэтажек, пусть даже он сорвется в яму и напорется на штырь арматуры. Накопившиеся ранее паника и отчаяние с такой силой обрушились на него, что мозг просто не выдержал этой критической массы и перешел черту безразличия.

Гулкий стук в такт шагам ударял прямо по мозгу, но отчего-то это ощущение оказалось приятным, как будто спасительная соломинка нависла над ним. Он помнил это ощущение, потому что был здесь раньше. Бродя по темному двору массивного потрескавшегося здания, Синдзи машинально зашел в подъезд, поднялся по лестнице на четвертый этаж, прошел по грязному коридору к квартире номер 402 и только тут очнулся.

Будто кто-то резким движением сдернул с его головы вуаль, как Синдзи оторопел от мысли, где он сейчас находится. Тяжесть на душе никуда не делась, но сейчас, глядя на спасительную дверь, Синдзи ощутил лучик надежды, потому что там, за дверью, он мог встретить ту, кто даже в таком бедственном положении не отвернется от него. Конечно, шансов на это было критически мало, но ведь она тоже была такой же одинокой и отстраненной от жизни, и вдруг сейчас, несмотря на то, что произошло, вдруг вот сейчас она поддержит его. Это было бы настоящим чудом. Синдзи ощутил нервозность, но уже другую, как в тот раз, когда он впервые стоял у этой двери. На сердце слегка защекотало.

«Чего мне терять?»

Он нажал на кнопку звонка.

«Черт, забыл. Он так и не работает».

В прошлый раз он вошел внутрь и напоролся на конфуз, так что сейчас Синдзи осторожничал. Набравшись духу, он постучал в дверь, и к его удивлению та мгновенно отворилась.

— Рей! — от неожиданности воскликнул он, чуть не отпрыгнув назад.

— Икари-кун… — то ли спросила, то ли констатировала она. Разглядеть какие-то эмоции на ее лице было проблематично, но, кажется, она все же была слегка удивлена.

И тут Синдзи с ужасом понял, что не знает что сказать. И одной из причин этого был внешний вид Рей. Голубоволосая девушка предстала перед ним в одной рубашке — школьной сорочке с короткими рукавами, застегнутой спереди на пару пуговиц, но достаточно открытой, чтобы разглядеть ложбинку грудей и отсутствие бюстгальтера. Рубашка была длиной до бедер, так что скрывала наличие или отсутствие нижнего белья, но достаточно короткой, чтобы от малейшего движения приоткрыть область между ног. Синдзи нервно сглотнул и тут же поднял взгляд наверх. Рей буравила его своим скупым на эмоции красным взглядом, по которому невозможно было определить, о чем она сейчас думает, и Синдзи почувствовал себя от этого еще более скованным. Неловкая пауза продлилась слишком долго.

— Икари-кун, что-то случилось? — тихо спросила Рей.

— А… — тот будто проглотил язык. — Я… Ну…

Он нервно затеребил ремешок на сумке. Слова предательски не хотели формироваться в голове, и это уже была почти что паника.

Рей, выждав минуту, окинула его взглядом с ног до головы и спросила:

— Ты что-то хотел?

Синдзи готов был снова разрыдаться от собственной никчемности и бессилия, но он и сам не мог представить, что сейчас хотел. Руки дрожали.

— Ты хочешь войти?

— Э… — он уже в который раз опешил, на этот раз от изумления, но, собрав остатки воли в кулак, выпалил: — Я… если ты не против! Можно?

Рей еще раз посмотрела ему прямо в глаза, отчего тот неуютно заелозил на месте, и отошла в сторону, открывая проход в свою скудно обставленную квартиру. Синдзи с бешено колотящимся сердцем вошел в черноту комнаты, и, проходя мимо Рей, вдруг услышал от нее едва различимое:

— Добро пожаловать.

Эти слова, банальные, стандартные требования этикета, неожиданно вызвали такое чувство тепла и радости, что Синдзи невольно оторопело остановился в прихожей, развернулся и взглянул на Рей. Та тут же отвела взгляд в сторону, но Синдзи готов был поклясться — он смог разглядеть в ее глазах легкое замешательство, растерянность или даже смущение оттого, что сама не знала, как ей реагировать в подобной ситуации. И Синдзи от этого почувствовал небывалое облегчение, на душе стало немного легче и он, не сдерживая улыбки, произнес:

— Спасибо за приглашение.

Рей, кажется, растерялась еще больше, но мигом отвернулась от Синдзи, закрыв дверь, и, не поднимая на него взгляд, проскочила мимо на кухню. Синдзи проследил за ней взглядом, слегка покраснев при виде ее стройных обнаженных ножек и от едва различимого аромата Рей, едва различимого и такого притягательного, но быстро пришел в себя и, разувшись, прошел в комнату. Здесь так ничего и не изменилось: одежда была беспорядочно раскидана по кровати и на стуле, нижнее белье висело на сушилке, на столике стояли какие-то медицинские колбы и пакет с лекарствами. Окна так и были зашторены, хотя свет с улицы был единственным источником освещения в комнате, и все также пахло бинтами.

С кухни раздалось журчание воды. Синдзи вздохнул и погрустнел. Да, он был в квартире Рей, самого худшего не произошло, его не скрутили люди в черном, но, тем не менее, он по-прежнему убегал от кошмара уходящего дня. В проходе гостиной появилась Рей.

— Икари-кун, — монотонным голосом произнесла она. — Я уже поела, но, если ты желаешь, я могу разогреть тебе лапшу быстрого приготовления и чай.

— Нет-нет, — тут же замахал он руками, — не нужно так ради меня стараться, я не голоден, правда!

— Ясно, — кивнула Рей.

«Черт, и зачем я отказался? Аппетита нет, но хотя бы чай надо было выпить. Чай вместе с Рей… Вот балда».

— Ты так и не ответил, что у тебя произошло, — снова произнесла Рей, острым взглядом вцепившись в Синдзи.

— А… Это… — Страх вернулся, все слова опять вылетели из головы.

— Ты поссорился со Вторым Дитя?

Синдзи поник. Она видела его насквозь, точнее, он сам был как открытая книга, и юлить больше смысла не было. Подавленность вернулась, а вместе с ней и слабость.

Синдзи опустил голову и слабо кивнул.

— Поэтому ты пришел сюда?

Слова Рей прогремели в голове Синдзи, и тот вздрогнул, поняв, что она может подумать.

— Нет, Рей, это не так! То есть так, но… Черт, не знаю, как сказать… Просто я… — снова сдавило горло, — просто я… Я не знал, куда мне идти… и даже сейчас не знаю, что делать… Я… Рей, прости… Я не должен был приходить.

— Я поняла.

Ее тихие слова прозвучали как приговор, Синдзи почувствовал себя в точности как тогда, когда случайно упал на нее, а Рей отреагировала полным безразличием.

— Ты можешь остаться здесь.

«Что?!» — в голове будто ударила молния.

— Если тебе некуда идти, я могу предоставить тебе свое место.

— Рей… — Синдзи поднял на нее свои изумленные глаза, смешавшись в растерянности, восхищении и счастье.

Голос не выражал ровным счетом ничего, но губы на ее лице вдруг слегка сжались, а кончики глаз прищурились, будто это была робкая попытка выразить дружелюбие. Синдзи не был в этом уверен, но сейчас, когда наконец-то на душе стало немного легче, он смог сбросить цепь напряжения и выдохнуть с облегчением.

— Спасибо, Рей, — произнес он. — Спасибо.

Девушка кивнула с секундной заминкой и начала объяснять:

— Душ и туалет находятся в той комнате. Горячая вода работает с перебоями. На кухне есть газовая плита. Кровать одна, но я могу спать на полу.

— Нет-нет, Рей, так нельзя! Я не могу позволить этого, ты должна спать на кровати, а я могу и на полу… или в ванной… как тебе будет удобно…

Рей замолкла, что-то обдумывая в своей голове.

— Хорошо, Икари-кун, если тебя это будет смущать, я могу занять кровать. Но в ванной влажно, на кухне холодный пол, так что я рекомендую спать здесь.

Она указала взглядом на место под ее кроватью. Синдзи, представив, что он с Рей будет спать в одной комнате, встрепенулся и с застенчивой улыбкой кивнул. Кажется, все складывается не так уж и плохо.

Принимая душ на ночь, Синдзи смывал с себя кошмар ушедшего дня. Вода и вправду была «переменчивая», произвольно переключаясь то на горячую, то на холодную, но Синдзи это волновало в последнюю очередь. Ужас произошедшего с Аской волшебным образом стал ослабевать, откладываясь тяжелым осадком на дно души, но теперь достаточно было просто не думать об этом, и тягостное состояние отходило на второй план. Конечно, это был самообман, очередной бегство от реальности, однако Синдзи мог только с грустью признать свое бессилие и отдаться судьбе. Тем более что сейчас он находился в доме Рей, которая приютила его в трудный момент. Может быть, все и вправду наладится?

Водя по своему телу душевой струей и очищаясь от тяжелых мыслей, Синдзи все же не смог сдержать нервной дрожи, когда он увидел липкую красноватую пленку на своем члене. Кровь Аски и засохшая сперма. Подавив приступ страха и тошноты, Синдзи поспешил смыть с себя это, пытаясь как можно дальше отогнать страшные мысли о будущем.

«Все будет хорошо, все будет хорошо!»

Плевать на этот низкий самообман, он больше не мог выносить боли внутри себя. И вот когда он выскоблил свое тело до блеска и направил струю освежающей воды в лицо, вдруг насадка душа слетела с рукояти и, ускоряемая напором воды, понеслась прямо ему в голову.

Извертевшись каким-то невообразимым образом, он перехватил ее в полете, хотя она с легкостью смогла бы пробить трещину не только в ванной плитке, но и в его черепе. Однако ценой этого маневра оказалось потерянное равновесие, и Синдзи, заскользив по мокрой эмали, врезался спиной в стену. Каким-то чудом он смог устоять на ногах, обливаемый плотной струей воды из выпавшего душевого шланга.

«Вот черт… — перевел он дух. — Так и убиться можно».

— Икари-кун, — вдруг раздался голос Рей за дверью. — Я забыла сказать тебе, что насадка душа держится некрепко. Будь осторожен, пожалуйста.

— А… — постарался ответить он как можно более спокойно. — Да, Рей, хорошо, я учту.

Когда ее шаги удалились, Синдзи не смог сдержать легкого смешка и, прикрутив насадку обратно на ручку душа, сполз на дно крошечной ванной.

— Да уж, словно в комедийном шоу, — усмехнулся он. — Хотя смешного в этом на самом деле мало. Боже, как можно жить в таком доме — он же развалится от малейшего чиха.

Но Рей жила. И Синдзи ни разу не мог вспомнить, чтобы она вообще хоть на что-то когда-нибудь жаловалась.

«Рей… Что же ты за человек?.. Неужели тебе и вправду все равно?»

После освежающей процедуры к легкому разочарованию Синдзи продолжения беседы с Рей не последовало. Все еще одетая в соблазняющую рубашку, она убрала свои вещи в комод, застелила кровать, принесла Синдзи второй комплект постельного белья, и тот, задумавшись, указал на место близ кровати:

— Не против, если я расположусь здесь?

— Нет. — Еще один бесстрастный ответ. Хотя после паузы она добавила: — Если тебе будет нужно что-нибудь еще, все вещи в твоем распоряжении.

Синдзи не понял, намекает ли она на тот инцидент с комодом и нижним бельем, но все равно покраснел.

«Да нет, не может быть, она слишком бесхитростна для таких шуток».

— Благодарю, — кивнул он, скрывая смущение. — Ты и так многое для меня сделала.

Рей, задержав на нем взгляд больше, чем полагается, кивнула, села на край кровати и расстегнула рубашку. Синдзи вздрогнул. Рей без тени смущения или стыда сняла сорочку, обнажив свои прекрасные груди и белоснежные трусики, а затем, аккуратно ее сложив, повесила на спинку стоящего рядом стула. В груди Синдзи сердце сорвалось в бешеный ритм, он просто не смог оторвать взгляда от розовых бугорков на грудях Рей, ее ровной гладкой ареолы вокруг широких коротких сосочков, ровных упругих выпуклостей, ощущения которых еще хранили его ладони.

Синдзи нервно сглотнул.

«Да что же это, о чем я думаю, черт побери! После всего того, что сегодня произошло, меня должно воротить от подобных мыслей, а я опять…»

Рей, которая и представить не могла, что сейчас творилось в душе Синдзи, бросила на него взгляд абсолютного спокойствия, будто недоумевая, отчего он так заелозил на месте. Тот тут же отвернул голову в сторону, запретив себе думать о прелестях Рей, потому что он находился в шаге от физического возбуждения. Стиснув зубы, он суетливо расстелил одеяло на полу, послужившее ему матрацем, поправил подушку, встряхнул пододеяльник и краем уха расслышал шуршание белья сзади. Не выдержав, он оглянулся и увидел Рей, мирно растянувшейся на кровати и укутавшейся до плеч под одеяло. В свете уличных фонарей из неплотно зашторенного окна очертания лица ее приобрели мистический сине-лунный оттенок, но такой спокойный и умиротворяющий, что нервозность Синдзи неожиданно ушла.

Сняв с себя верхнюю одежду, он быстро забрался в свою импровизированную постель и снова бросил взгляд на девушку. Снизу ее уже не было видно, зато Синдзи различил шуршание одеяла, шорох на подушке, и тут вдруг прозвучал тихий, но вполне различимый голос Рей:

— Спокойной ночи, Икари-кун.

От этой такой простой фразы ощущение приятного спокойствия расплылось по его телу, и Синдзи, мысленно засияв, тепло ответил:

— Спокойной ночи, Рей.

Даже не смотря на спертый тяжелый воздух в комнате, запах больницы и известки, твердость «кровати», несмотря на почти забытый ужас произошедшего и даже несмотря на так и висящий перед глазами образ Рей в одних трусиках, Синдзи мгновенно провалился в сон.

Утро началось с грохота строительной долбежки. Синдзи лениво открыл глаза и недоуменно уставился на белый, сияющий светом потолок.

«Приснилось?»

Пахло кофе.

«Стоп! Где я?!»

Он резко вскочил и тут же скривился от хруста затекших суставов — жесткая постель дала о себе знать. Но Синдзи мигом забыл о ноющих костях, когда обнаружил, что сидит на полу в центре залитой светом комнаты — шторы были убраны до конца, а окно открыто настежь, впуская громыхание демонтажной техники и свежесть чистого воздуха. Вот откуда это необычное ощущение чистоты и света. Удивление от такой чудесной метаморфозы «темной обители» Рей чуть не заставило Синдзи присвистнуть, однако этому помешал проглоченный язык — в дверном проеме с кухни появилась Рей.

Она все еще была в своей рубашке, но на этот раз ни одна пуговица не была застегнута. Полочки рубашки свободно распахнулись в стороны, покачиваясь на ветру и обнажая подтянутые округлости грудей и плотно облегающие тело простые белые трусики. В руках Рей держала дымящуюся кружку.

Синдзи потерял дар речи. Рей в этой время, скользнув по нему взглядом, устремила свои алые ничего не выражающие глаза в его, выждала некоторое время и тихо произнесла:

— Доброе утро, Икари-кун.

— Д-доброе… — промямлил он с трудом.

Снова пауза, глаза в глаза.

— Твоя одежда была грязной. Ты не против, если я ее постираю?

— А?.. — В данный момент недоумение в нем боролось с каким-то безудержным восторгом.

— Мне показалось, что в школу ты сегодня не пойдешь. Поэтому я не стала будить тебя. Твоя одежда нуждается в стирке.

— А… — слова медленно доходили до мозга. — Черт, школа! Совсем забыл… Подожди! А как же ты?! Тебе ведь тоже надо в школу!

Рей, наконец, вошла в комнату и поставила кружку на столешницу.

— В этом нет необходимости. Я могу обучаться на дому.

Синдзи, все еще сидя внизу на одеяле, с волнением наблюдал, как ветер ласкал рубашку Рей о ее тело, как облегали трусики ее ягодицы, как сияла ее белая кожа в лучах солнца, как затрепетали ее короткие локоны.

— Рей… — Необычное, но такое знакомое чувство щекотания разлилось по венам. — Ты восхитительна…

Девушка замерла. Кажется, ее брови дрогнули и лицо слегка вытянулось в замешательстве, снизу плохо было видно, но тут она развернулась, будто внимательно его изучая, и мерно произнесла:

— У тебя видно.

— А?..

— Прикройся, пожалуйста.

Синдзи недоуменно проследил за ее взглядом и чуть не подскочил на месте — под упавшим пододеяльником из-под трусов торчал кол, передавая привет утренней эрекции.

— Вот черт!

Синдзи выкрутился, одновременно отворачиваясь и натягивая на себя одеяло, заодно разворотив всю постель, и почувствовал, как заливается краской.

«Снова подобное произошло. Ну почему так не везет…»

Хотя первоначальное смущение быстро улетучилось, потому что Синдзи вдруг осознал разочарование оттого, что Рей так сухо и безынтересно отреагировала. А с разочарованием пришло и недоумение — ведь она без стыда разгуливает перед ним в нижнем белье, и такие физиологические мелочи по идее не должны ее беспокоить.

«Что-то тут не так. Кажется, она смутилась, просто не знала, как это выразить, но при этом она спокойно обнажается передо мной, смущая тем самым меня. Она это нарочно делает?»

Рей в этот момент снова ушла на кухню, и Синдзи суетливо стал искать свою одежду, но тут же хлопнул себя по лбу. И еще раз, потому что понял, в какую ситуацию попал — вольно или невольно, но ему придется, прямо как Рей, разгуливать в одних трусах. Даже рубашки не было накинуть. Синдзи захотелось заскулить от бедственности своего положения.

Вернулась Рей, на этот раз держа в руках поднос с кружками, бутылочками молока, сахарницей и тарелкой с каким-то печеньем не первой свежести.

— Я принесла еду, — прокомментировала она. — Надеюсь, ты не будешь против растворимого кофе, сливок и клубничного печенья. Если ты хочешь, я могу приготовить чай, яичницу или тосты, но для этого придется подождать, пока освободится раковина.

Последнюю фразу Синдзи так и не понял, но сейчас он мог только изумляться чудесам да наслаждаться воодушевляющей радостью, что разгоралась в его душе.

— Нет, Рей, не стоит. Твоего кофе будет достаточно, чтобы вернуть меня к жизни.

«Господи, что я несу?»

Но Рей слегка подняла брови и слабо кивнула.

— Хорошо, — сказала она и, подумав, добавила: — Я рада.

Синдзи чуть не рассмеялся, насколько умилительно смотрелась полуобнаженная голубовласая девочка с подносом кофе и растерянностью на лице. Для Синдзи не оставалось сомнений — он испытывал самое настоящее счастье.

— Эм… Рей, а где можно поесть?

— Лучше здесь. На кухне я уже замочила одежду для стирки.

«Одежду? В раковине?»

— Здесь? — переспросил сбитый с толку Синдзи.

— На кровати. Я принесла поднос. Однако если тебе не удобно, я могу подвинуть столешницу.

— Рей… — Синдзи искренне улыбнулся. — Не надо, Рей. Я и так очень тебе благодарен за все, что ты делаешь.

И теперь уже не оставалось сомнений — Рей смутилась. И пусть это выглядело лишь как легкое подрагивание губ и задумчиво-растерянный взгляд, Синдзи готов был наброситься на нее с объятиями. Уже не беспокоясь о своем смущении, он в одних трусах устроился на кровати Рей рядом с ней, благо что эрекция уже прошла, поставил поднос на колени и принялся за трапезу, и пусть кофе был мерзким на вкус, а печенье сухое, эта еда показалась Синдзи восхитительной. Но, даже чувствуя сильный голод, Синдзи просто съел пару кусочков печенья и залпом выдул кофе — находясь рядом с Рей в такой близости, в такой ситуации, когда он почти целиком раздетый ел, а она схоже почти обнаженная просто сидела рядом, сложив ручки на коленках, Синдзи не мог держать себя в руках.

— Большое спасибо, — выдавил он, поставив пустую кружку на поднос. Волнение и трепет начали овладевать телом, затуманивая мозг, сердце с каждым ударом колотилось все быстрее.

Рей озадачено посмотрела на почти нетронутое печенье и сливки.

— Прости, что оказалось невкусно.

— Нет-нет, Рей. Ты даже не представляешь, насколько было вкусно. Правда.

Синдзи ощутил, как кровь прилила к щекам, а в животе защекотало. Первые признаки накатывающего возбуждения.

«А я-то думал, что о сексе после случившегося и думать не смогу, — усмехнулся он. — А теперь при одном взгляде на Рей только это и приходит на ум. Плакать или смеяться?»

Еще вчера такая мысль выбила бы его из колеи. Но сейчас, осознавая, что своей волей он сломил и овладел той, кто пугала его больше всего, он был наполнен желанием. Тем более что сейчас его переполнял восторг и ощущение собственной силы.

Рей подняла переданный поднос и поставила его на комод у кровати. И Синдзи больше не мог смотреть. Он поднялся, и, подавив всякую робость, крепко обнял Рей со спины. Та ощутимо вздрогнула, даже едва различимо пискнула, и оторопело замерла. Синдзи ничего не говорил, он просто сжал ее в объятии покрепче, сцепив руки на гладком животике, ощущая нежность ее кожи и теплоту тела под рубашкой, вдыхая аромат чего-то сокровенного от ее волос и чувствуя упругость ее напрягшихся бедер. Она не сопротивлялась, не двигалась, не дышала, она будто оцепенела. И Синдзи не хотел ее отпускать, он хотел чувствовать ее всем своим телом, и тело ответило положительно — член в трусах наконец-то стал набухать и увеличиваться, пока не уперся в ложбинку между ягодицами Рей. Та дернулась, будто пораженная током, и слабо выдохнула:

— Икари-кун…

— Да, Рей, — прошептал ей на ухо.

— Отпусти, пожалуйста.

Все еще сухой и безэмоциональный голос, но Синдзи не мог не различить его неровность, его слабость и растерянность.

— Нет, Рей.

Ее дыхание едва заметно потяжелело, а сердцебиение участилось — прилегая к ней всем телом, Синдзи мог различить эти первые ласточки. Он начал гладить ее по животу и бокам, еще крепче обвив руками. Рей прошибли мурашки и вместе с ними мелкая дрожь. Она нервничала и от этого начала елозить в хватке. На Синдзи накатила новая волна возбуждения.

— Пожалуйста… отпусти.

— Почему?

Рей не нашлась с ответом, но попыталась расцепить руки Синдзи, убрав голову подальше от его головы. Ее слабые ручки едва смогли пошевелить его запястья.

— Тебе неприятно, Рей?

Синдзи, увидев ее открывшуюся шею, прикоснулся к ней губами, ощутив ее заметно подскочившую температуру.

— Я… — девушка запнулась, снова вздрогнув. — Я не знаю...

— Но?

— Но подобные вещи недопустимы, — голос, кажется, вернул былую твердость, хотя и звучал по-прежнему тихо. — Это запрещено. Ты не осознаешь, что делаешь…

— В данный момент, Рей, — прошептал он, — я хочу сделать кое-что приятное.

На этих словах он зарылся носом в ее светлые волосы, вцепившись губами в кожу на шее, не обращая внимания на попавшие в рот волосики. Рей дрогнула и подалась вперед, отстраняясь от поцелуя, но Синдзи приподнял левую руку, нащупав ее грудь, и повел по ней ладонью. Рей с шумом выдохнула.

— Хватит… Не надо…

— Ты не хочешь этого?

— Нет…

Синдзи нахмурился, но через секунду его улыбка стала только шире.

— Что ж… — вздохнул он.

Ладонь надавила на грудь, углубившись в упругую плоть. Она у Рей была не такой податливой, как у Аски, более подтянутой, но упругой, как мягкий каучук. Грудь будто нехотя переливалась под ладонью, но тем проще ее было сжимать.

— Агх! — вырвалось у Рей. — И-Икари-кун… Мне неприятно…

Он не обратил внимания на ее слова и продолжил мять упругую плоть. Рей забилась в его хватке, уже порываясь выскользнуть, но Синдзи в ответ поставил свою ногу вперед ее, сдавил живот еще крепче, а второй рукой начал пощипывать сосок, аккуратно теребя его пальцами и слегка нажимая. Он также отличался от сосков Аски, которые были поменьше размером и походили больше на крошечные твердые ягодки, тогда как у Рей на ощупь были мягкие, как малинки. Однако он вдруг под непрекращающимися пощипываниями сначала слегка набух, ощутимо нагрелся и стал твердеть вместе с ареолой вокруг него, которая тоже чуть подалась вперед.

— Ого, — удивился Синдзи. — Рей, у тебя соски твердеют.

Девушка в ответ лишь учащеннее забрыкалась, хотя ее порывы и стали слабеть. Живот под рукой стал учащенно содрогаться, и Синдзи своим прижатым членом ощутил, как сдавились бедра и ягодицы Рей. Кровь будто забурлила в венах.

— В чем дело, Рей? — Синдзи усилил нажим на соски, притом ослабив давление на живот и даже наоборот, начав поглаживать его рукой.

— Я… — у нее, кажется, появился отдышка. — Я не могу понять… Ты делаешь мне больно… Но мне жарко… Я чувствую себя необычно…

— Но тебе это нравится?

— Я… Нет… Не нравится… Это неправильно… Я хочу, чтобы ты остановился… Ты меня пугаешь…

«Да что с ней такое?! — мысленно вспылил Синдзи. — Она же возбуждается на глазах, но все еще противится. Кажется, это она не понимает, что делает. Ну, я покажу ей, что такое правильно».

Переместив руку на вторую грудь и начав теребить сосок там, другой рукой в свою очередь он начал круговыми движениями гладить ладонью плоский и ровный животик Рей. Сначала нащупав пупок, он поводил вокруг него пальцами, слегка даже углубив один из них внутрь крошечной дырочки. Рей забилась сильнее, но теперь ее движения стали беспорядочными — она больше не пыталась целенаправленно вырваться, а просто извивалась, будто избегая собственных ощущений. Ее потяжелевшее дыхание сменилось непроизвольным шепотом-стоном, натужно вырвавшимся из ее груди.

— Нет… — различил слова Синдзи. — Нет… нельзя…

Рука заскользила ниже по гладкой коже содрогающегося животика, вниз, пока пальцы не уткнулись в линию трусиков. Секундная заминка, и рука пошла дальше, прямо по нежному хлопку белья. Пальцами Синдзи ощутил упругость резинки, крошечный бантик на ней, гладкость легкой ткани, под которой нащупывался воздушный пушок волосиков на лобке, а ниже, между двумя плотно стиснутыми бедрами под гладью слегка увлажнившейся материи, Синдзи ощутил мягкую плоть бугорка, верхнюю кайму ее больших половых губ.

Рей резко дернулась, издав тихий сдавленный вскрик, и в одном рывке выскользнула из хватки Синдзи, неловко развернувшись на сжатых ногах. На ее покрывшемся бусинками пота лице сиял пунцовый румянец, влажные глаза блестели алым цветом, приоткрытый рот хватал воздух мелкими глотками. Рей трясло, но взгляд ее вдруг сделался твердым, почти суровым.

— Икари-кун… — говорить ей было трудно, но она попыталась взять над собой контроль. — Достаточно.

Синдзи лениво повел головой, взглянув сначала на свой торчащий пенис, а потом на Рей — разгоряченную, покрасневшую, покрывшуюся потом, нервничающую, сбитую с толку, с затуманившимся разумом.

— Рей, — Синдзи мило улыбнулся. — Ты воплощение моего желания, Рей. Ты тоже будешь моей. Просто доверься мне, и я освобожу тебя от твоих оков.

На лице девушки вдруг возникло искреннее удивление. А Синдзи, воспользовавшись ее замешательством, прыгнул к ней и резко сорвал рубашку. Ткань затрещала, Рей пискнула и сжалась, пытаясь оттолкнуть от себя Синдзи, но тот, крепко схватив ее за плечи, развернул и повалил на кровать. Рей сдавленно вскрикнула, упав животом на свою постель и тут же попытавшись подняться, но Синдзи накинулся на нее, вскочив за ней и придавив собой ее ноги ниже колен. Рей только смогла приподняться на четвереньки, и, повернув назад голову с вымученным выражением лица, простонала:

— Остановись!.. Пожалуйста, не надо…

— Какая же ты красивая, Рей, — со всей добротой произнес Синдзи. — Каждая клеточка твоего тела приводит меня в восхищение.

При виде этого полного страдания лица Рей, совсем как в день их первой встречи, когда она стонала от боли на койке, только сейчас Синдзи понял, насколько Рей живая и чувствительная. Не безэмоциональный робот с бесчувственным голосом, а человек, девушка, девочка, такая же слабая и трепещущая в страхе и беспомощности. Как Аска.

Этот взгляд Рей, ее белоснежная кожа на спине и худенькой талии, ее поднятый зад, сокрытый туго натянувшимися трусиками — Синдзи чуть не затрясло от вожделения, которое огненной волной прошло по телу и уперлось у него межу ног. Он опустил свои трусы одной рукой, а второй резким движением сорвал трусики Рей, и тут его дыхание чуть не перехватило от восторга. Прямо перед ним целиком открылся зад Рей с ее ровными, идеально округлыми маленькими ягодицами, между которыми в верхней точке различалась темная плотно сжатая дырочка ануса, а ниже выпирал светлый бугорок ее лона, разделенного тоненькой аккуратной щелочкой. В отличие от аскийной киски, которая была раскрыта изначально набухшими малыми губами, широко развернувшимися в стороны, киска Рей была сомкнута наружными половыми губами, и лишь тоненький гладкий розовый воротничок, поблескивающий от влаги, выбивался наружу. Возможно, причиной тому были сведенные вместе бедра Рей, но Синдзи все равно слегка удивился, не сразу определив в этих полосках малые половые губы, ведь у Аски они были плотные, широкие и мятые, а у Рей оказались гладкие, узкие и тонкие, едва выбившиеся из-за пределов больших половых губ, зато отчетливо образуя капюшон в их вершине со складкой, облегающей некое круглое выпирающее утолщение кожи.

«Это… клитор?»

Но этим прекрасным зрелищем Синдзи смог наслаждаться лишь секунду, потому что опомнившаяся Рей в отчаянной попытке вырваться задергалась и стала подниматься на руках. Дрожащий от возбуждения Синдзи тут же прильнул к ней, уперевшись членом в бедра, схватил ее руки и вывернул их за спину. Потерявшая равновесие Рей рухнула головой в подушку с вырвавшимся из груди тихим аханьем, но чтобы окончательно пресечь любую попытку к сопротивлению, Синдзи сцепил пальцы на сведенных вместе запястьях Рей, а освободившейся рукой вцепился ей в загривок, аккуратно запустив руки в ее волосы и бережно придавив ее голову к подушке. Он не хотел причинить ей боль, следил, чтобы она не задохнулась, развернув ее голову в сторону, но он не позволял ей подняться. Вот так Рей оказалась зафиксированной в хватке Синдзи, с прибитой к постели головой и поднятым задом, готовым к вхождению.

— Икари… — простонала Рей невольно жалостливым тоном, — пожалуйста… нет…

Держать ее руки больше не было смысла, Синдзи выпустил их и поднес ладонь к киске Рей, утопив в ней свои пальцы. Та забилась еще сильнее, протяжно ахнув и застонав дрожащим прерывистым голосом. Пальцы погрузились в мягкую влажную плоть между двумя широкими складками больших губ, сначала пробившись через тонкие прямые лепестки, а затем уткнувшись в нутро преддверия влагалища, необычайно гладкого, горячего, истекающего влагой и ритмично сокращающегося от постоянных дерганий Рей.

— Хватит… Я больше не выдержу… Умоляю, прекрати…

«Рей умоляет? Это что-то новое».

Однако Синдзи был слишком взвинчен, чтобы размышлять над этим. Он начал гладить пальцами поверхность между губами, нащупав крошечную дырочку сверху, складку клитора, а затем назад, к бугристому основанию влагалища, чье отверстие беспрестанно то сокращалось, то расширялось от малейшего движения пальцев, источая сок изнутри.

— Рей, ты чудо.

Девушка нервозно выдохнула, смешав стон со скулением, и попыталась взглянуть на Синдзи. Тот вдруг различил на ее покрасневшем личике дорожки слез, тоненькими ручейками вытекающие из глаз. Рей даже не плакала, слезы лились сами по себе, обреченно, вынужденно, но так она становилась еще красивее.

— Хва… тит… — уже даже не стон, а беззвучный шепот одними губами. — Синдзи… кун… не… надо…

Возможно, это ему только показалось, но он чувствовал нарастающее торжество. Все оказалось так просто, стоило лишь проявить немного решимости. Теперь он ни на долю не сомневался.

— Не бойся, Рей, не бойся. — Вместо жесткой хватки за голову его ладонь почти что гладила Рей, которая даже не вырывалась, а конвульсивно содрогалась от движений его пальцев внутри киски. — Все будет хорошо. Я здесь, с тобой. Ты умничка.

Вернув взгляд на ее попу, Синдзи решил внимательнее разглядеть влагалище. Он пальцами раздвинул пошире оба слоя половых губ и с трепетом стал разглядывать блестящую нежно-розовую плоть нутра, каждую складочку в основании губ, капюшон над клитором, дырочку мочеиспускательного канала и самое главное — большое отчетливое отверстие входа во влагалище, пульсирующее от сокращений. Зачарованный этим зрелищем Синдзи стал играться пальцами с киской, то теребя между ними мягкие лепестки губ, то поглаживая твердую горошинку в их основании, то скользя по податливой плоти и погружая пальцы в глубину влагалища, чувствуя, как оно обхватывает их бугристыми стенками.

Рей уже не нужно было держать, она даже не стонала, а с шипящим шумом вдыхала крохотный глоток воздуха, тут же в спазме его выдыхая, и ее грудь вздрагивала, как испуганный загнанный зверек. Синдзи ускорил темп, теперь просто пальцами тря киску Рей с огромной скоростью как при мастурбации. От обилия влаги они зачавкали в податливой плоти, разбрызгивая белесые капли на простыню, Рей забилась крупной дрожью, дыша настолько тяжело, что воздух входил и выходил одним тихим протяжным стоном.

И Синдзи больше не смог терпеть. Отпустив Рей, он еще шире раздвинул киску пальцами, обнажив вход во влагалище, а другой приставил к нему головку члена. Ощущение ее горячей мокрой плоти опьяняющим вином расплылось по венам, и Синдзи сильным небыстрым движением ввел член в пульсирующее отверстие. Рей ахнула и выгнула спину, тем самым сомкнув стенки влагалища вокруг члена, неплотно, но настолько приятно, что тут же первый предоргазменный спазм сдавил Синдзи в основании живота. Сознание едва не померкло, насколько бурные оказались ощущения, и Синдзи просто оказался к ним не готов. С Аской все получилось через силу, с затруднениями пробираясь черед стиснутые стенки, а Рей приняла его член будто влитой, без тугости и затруднений, увлажнив смазкой и обхватив его так, чтобы доставить невероятное наслаждение, но не затруднять движение. Синдзи сам не сдержал стона на выдохе, он вцепился пальцами в ягодицы Рей, и когда продвижение вперед начало затормаживаться, потянул член обратно. Влагалище будто облепило его своими бугорками, плотно сжав головку, и тем приятнее было двигать его в нутре. Синдзи с хлюпающим звуком стал водить членом вперед и назад, без труда чувствуя нужный ритм, даже не пытаясь его сохранить, потому что изрядно смоченное соком влагалище Рей само подстраивалось под движения, сжимаясь и расслабляясь на вершинах фрикций. Невероятно наслаждение фейерверком разрывалось в голове и разносилось по телу, он бесконтрольно стискивал попу Рей, сводя и разводя ее ягодицы и заодно обнажая уздечку малых половых губ, которая с вибрацией терлась о ствол пениса.

Но тут Синдзи вдруг очнулся и сквозь пелену удовольствия смог осознать одну мысль, которая тревожным беспокойством звенела в голове. Было слишком легко. Ощущения внутри Рей, какими бы восхитительными они ни были, казались ему неправильными, что-то было не так. Не так, как с Аской. Она сопротивлялась, она пыталась не впустить член в себя, зажавшись, она билась в конвульсиях от боли, и все это было естественно… Боли?

«Нет! — вдруг мысленно воскликнул Синдзи. — Не может быть!»

Он все еще входил в Рей, заталкивая в нее член, который идеально ровно заполнял ее влагалище, и выходил обратно, но открывшаяся истина поразила Синдзи до такой степени, что подступивший к предельной черте оргазм отступил. Крови не было. Внутри не оказывалось никакого сопротивления. Вожделенное препятствие в виде девственной плевы отсутствовало. Рей приняла его так, будто это было не в первый раз.

«Невозможно! Просто невероятно! Она же ни с кем не разговаривает в школе. У нее нет друзей. Но кто тогда? — И тут его поразила догадка. — О, нет…»

Единственный человек, с кем она общалась. Кому улыбалась. С кем была открыта.

«Отец… — прошипел Синдзи. — Чертов педофил. Я вхожу в девушку, в которую входил мой отец».

Истина оказалась настолько горькой, что на глаза сами навернулись слезы. Синдзи сбавил темп, наслаждение отошло на второй план, сменившись болью и унижением. Отец снова дал ему пощечину, пусть и непредумышленно, но даже так от обиды у Синдзи все сжалось внутри.

Рей перестала постанывать и дергаться, хотя ее тело еще содрогалось в судорогах, а дыхание было по-прежнему тяжелым.

«Нет, — вдруг озарило Синдзи. — Это не отец унизил меня. Это я отнимаю то, что принадлежит ему. Теперь его очередь отведать ядовитой горечи».

Член все еще был введен глубоко внутрь, и Рей стала ритмично напрягать и расслаблять бедра, сжимая пенис Синдзи, будто облизывая или даже обгладывая его. Возбуждение слишком захватило ее, чтобы останавливаться. Синдзи хмыкнул.

— Рей, я продолжу и подарю тебе то, что ты хочешь, — ласково прошептал он. — Но в ответ ты будешь должна подчиняться мне. Ты сделаешь это?

Девушка перевела на него замутненные глаза, из которых еще текли слезы. Ее губы дрожали.

— Рей, я жду ответ.

Пауза.

— Да… — прошептала она.

Синдзи сладко улыбнулся и одарил ее теплым взглядом.

— Ты умница, Рей. Ты молодец. Теперь все будет хорошо.

И он с удвоенной силой стал вбивать член в плоть Рей, позволив гневу и удовольствию управлять его телом. Но сейчас он уже не просто хотел получить удовольствие. Он хотел отыграться сполна. Урвать все то, что накопил отец, одним куском. И он знал, что делать.

Рей снова стала двигаться, теперь уже не беспорядочно дергаясь под членом, а целенаправленно идя навстречу ему, насаживая себя на него и будто подпрыгивая на нем, лаская его пульсирующей плоть внутри и тяжело сдавленно постанывая. Синдзи не надо было даже управлять ее движением, держа Рей за ягодицы, но сейчас он хотел сделать кое-что любопытное. Снова возросшее возбуждение напомнило о себе щекотанием приближающегося оргазма, так что Синдзи сбавил темп, зафиксировал зад Рей в руках и, смочив палец в вытекающей из влагалища смазке, приставил его к дырочке ануса. Рей будто поняла, что сейчас будет, и в испуге приподнялась, но было поздно. Синдзи вдавил палец внутрь, чувствуя, как его сжал сфинктер до такой степени, что двигать им было почти невозможно.

— Нет!.. — вскрикнула Рей и изогнулась вбок. — Больно, Икари-кун!

Не обращая внимания на ее крик, Синдзи другой рукой также смочил палец и с силой ввел его в анус, вместе с первым пальцем. Рей протяжно закричала, а Синдзи стал разводить пальцы в стороны, раскрывая дырочку все шире и шире. Рей почти взывала, став извиваться, будто пойманная в капкан змея, и простонала:

— Синдзи… Мне больно… Не делай этого, пожалуйста…

Но он в ответ лишь возобновил фрикции членом в ее влагалище, чувствуя, как сильно его сдавило от напряжения.

— Рей, расслабься, — мягким голосом произнес он. — Ты должна делать, что я говорю.

Та вцепилась руками в простыню, собрав ее под себя, зажмурилась, сдавила зубы и стала издавать натужный стон, похожий на прерывистое хныканье. Слезы новым ручьем полились из ее закрытых глаз, тело будто сдавливало судорогами, Рей забилась дрожью с новой силой. Но, тем не менее, отстраняться и слазить с члена она не спешила. Синдзи, оценив, что таким образом даже смоченный в смазке член с трудом войдет в ее анус, посмотрел по сторонам, и тут на его лице возникла хищная улыбка. Рей так и не унесла поднос.

Просунув в дырочку на попе два пальца одной руки, чтобы она не закрывалась, другой рукой Синдзи схватил бутылку со сливками и сорвал с нее крышку. Полная почти до краев, 750 миллилитров густой нагретой на солнце жидкости. Приложив ее к попке Рей, Синдзи аккуратно снова развел пальцы в сторону, приставил горлышко к расширившемуся отверстию, и резко опрокинул, с силой введя его прямо в дырку и затолкав бутылку почти до самого донышка.

Рей на долю секунды оторопела, замерла и вдруг разразилась сдавленным криком ужаса. Чтобы она не выскочила, Синдзи схватил ее за бока, и Рей забилась в его руках.

— Икари… — вскрикнула она. — Больно! В животе!.. Все болит… Синдзи…

Тот лишь смотрел, как зажатая в анусе бутылка медленно опустошала свое содержимое в кишечник Рей, и двигал членом по бешено содрогающемуся влагалищу. Девушка же, первые несколько секунд извивающаяся и бьющаяся в его руках, вдруг обмякла и разразилась крупной дрожью. Молоко в бутылке кончилось, так что Синдзи вытащил ее из ануса, отбросив подальше, и с трепетом взглянул на ее пульсирующую дырочку, маленькими порциями источающую молоко, которое ручьями стекало по ее киске и бедрам.

— Синдзи… — Рей уже в открытую плакала. — У меня в животе… Болит… и булькает…

— Тебе больно, Рей?

Она развернулась и слабо кивнула, глядя на Синдиз взглядом, полным слез.

— Но ты чувствуешь наслаждение?

Рей отвела взгляд с выражением боли на лице, но кивнула, еще слабее.

— Тогда, усилим его.

Он вытащил влажный член из влагалища и быстро приставил его к анусу, одним коротким рывком введя его в прямую кишку. Рей снова вскрикнула, захлебнувшись в хриплом стоне, Синдзи навалился на нее всем своим весом и вдавил член до упора, пока его яички не уткнулись в промежность. Входить в прямой кишечник было тяжело, он гораздо сильнее сдавливал член, и внутренняя часть его была не такой податливой, как стенки влагалища, но смазка на члене и сливки сделали свое дело. Из дырочки с хлюпанием мгновенно вылилась порция молочка, Синдзи чувствовал, как его член погрузился в густую жидкость, как туго сдавили его стенки кишечника, не способные остановить.

— А-а-агх, — вырвалось у Рей сквозь стиснутые зубы. — Мгах… Больно!..

— Рей, я начинаю двигаться.

Не дожидаясь ответа, он тут же стал водить членом вперед и назад, с чавканием выплескивая молоко из ануса и вталкивая его обратно. Было крайне тяжело делать это в одном ритме, слишком тесно и туго давили стенки, и только сливки помогали двигаться без остановки. Чтобы Рей не зажималась с такой силой, Синдзи обвил ее руками за талию вдоль живота, все еще нависая над ней, и пальцами дотянулся к ее киске снизу, начав мастурбировать ее, как делал минутой ранее. Двумя руками он мог одновременно ласкать и область у клитора, и напрягшуюся дырочку влагалища, не переставая месить сливки в анусе Рей, и вот, спустя несколько минут, он вдруг ощутил, как напряжение Рей стало спадать, дрожь из крупной, судорожной стала мелкой, почти что трепещущей. Стоны боли сменились на протяжное аханье, все еще сдавленное и тихое, но уже не вымученное, ее рывки с каждым движениям члена слабели, становясь вместо нервных ритмичными, а напряжение ануса слабело.

Неожиданно Рей задергала бедрами, будто острекавшись о пальцы Синдзи, слабо пискнула, крепко сдавив сфинктером член Синдзи, несколько раз вздрогнула и в расслаблении повисла на руках Синдзи. Тот не смог не сдержать улыбку радости, но и о себе он тоже хотел позаботиться. Может быть, из-за необычности ощущений в анусе, может, из-за усталости после вчерашнего, а, может, просто оттого, что он научился контролировать свои ощущения, но оргазм приближался медленно, хоть и неминуемо. Синдзи понимал, что стоит ему лишь ускорить темп, как удовольствие тут же подскочит в разы, но при этом он мгновенно кончит, а так он мог отслеживать критическую точку, при необходимости меняя ритм. И все же накопленное и сдерживаемое наслаждение давало о себе знать, и контроль слабел. Синдзи ускорил темп, с силой вгоняя член в попку Рей, вытаскивая его до того момента, пока сфинктер не обхватит головку, и вонзая обратно. Новая волна возбуждения подхватила Рей, ее тяжелое дыхание снова участилось, перебиваемое стонами:

— Гха… Ах…А-ах…Гхах…

Все бедра и ягодицы Рей уже были покрыты слоем густой белой жидкости, кровать окончательно пропиталась сливками, но Синдзи членом ощущал еще много молока в ее кишке. Ускоряя и ускоряя движения, он уже больше не мог ласкать киску Рей, хотя это, кажется, и не требовалось — она теперь как и с влагалищем поддавалась его движениям, насаживая свою попку на член и впуская его как можно глубже. Колечко сфинктера из тугого стало мягким, стенки кишечника больше не сжимались, а сами сокращались вперед и назад, дополнительно стимулируя член. Синдзи все больше ускорялся. Он больше не мог держать Рей в руках, и чтобы самому не упасть, ему пришлось навалиться на нее всем весом. Однако руки больше не держали ее, она прогнулась и упала животом на кровать, повалив на себя Синдзи. Рей распласталась в линию, вытянув все еще сведенные вместе ноги и уткнувшись лицом в сдвинутые спереди локти, лишь только выгнув спину в обратной дуге, не выпуская из своего ануса член Синдзи. Тому пришлось рухнуть прямо на нее, придавив всем телом, обвив ее сомкнутые ноги своими и лишь слегка приподняться на локтях, чтобы не задушить. И даже в таком положении он все еще продолжал вонзать член в ее попку, которая от смены положения округлилась, наполнившись упругой мягкостью и со шлепком встречая каждое вхождение Синдзи.

Это был предел. Ощущение экстаза взорвалось по всему телу, заставив его в финальном движении вбить член как можно глубже, и там его настиг оргазм, выпустивший поток спермы вглубь, которая вместе с молоком устремилась в недра животика Рей.

— Кха-а-а-а-а-а!.. — протяжно простонала девушка, изогнувшись под Синдзи, пока семя заполняло ее кишечник, и обессилено рухнула на кровать, задыхаясь от усталости.

Дрожащий от наслаждения Синдзи аккуратно вытащил пропитанный спермой и сливками член из попки Рей и с удовольствием стал наблюдать, как пульсациями сокращалась и расширялась дырочка ее ануса, будто живая, но уже не закрываясь до конца, источая из себя потоки неравномерно вязкой белой жидкости, которая лужицей расплывалась по постели между ног Рей. Синдзи перевел дух, глубоко вздохнув.

— Ты как, Рей? — ласково спросил он, гладя дрожащую девушку по спине.

Она не отреагировала, продолжая так лежать с уткнувшимся в руки лицом.

— Ре-е-ей, — протянул Синдзи. — Тебе нужно отвечать.

Девушка слабо повернула голову, устремив заплаканный мутный взгляд на Синдзи, ее губы замерли в гримасе боли, щеки горели, глаза блестели от слез, и она слабо прошептала:

— Болит… Внутри… Горячо и сводит, в животе… И что-то втекает в глубине…

— Ясно, — улыбнулся Синдзи. — Рей, твой животик наполнен семенем и молоком, он и будет болеть, пока ты не привыкнешь. Но можно кое-что сделать.

Рей взглянула в глаза Синдзи, снизу вверх, смотрела с покорностью, безропотно, с едва различимым алым огоньком в глубине глаз. Этот взгляд заставил Синдзи расплыться в восторженном искушении.

— Боль можно убрать, но тебе придется довериться мне. Ты сделаешь, как я скажу?

Девушка долгим взглядом смотрела на Синдзи, и там, внутри алого свечения будто обнажилась ее хрупкая изломанная душа. Рей робко кивнула.

Синдзи выдохнул в восхищении. Теперь Рей была его, целиком. Он снял с себя и с нее оставшееся нижнее белье и поднял девушку на руки, ощущая жар ее кожи и влажность от пота, молока и выделений. Рей задрожала чуть сильнее, ее живот стал сокращаться в судорогах, пальцы вцепились в руки Синдзи, а на лице появилось выражение боли.

— Потерпи еще немножко, Рей, скоро все пройдет.

Он отнес ее в ванную, присел на эмалированное дно и посадил Рей себе на ноги. Затем взял душ и, включив теплую воду, стал обливать сильной капельной струей себя и Рей.

— Так тебе хорошо?

Девушка кивнула, закрыв глаза.

— Тогда продолжим, — ласково произнес Синдзи, выключая душ. — Рей, подними и раздвинь ноги, пожалуйста.

Она покорно подчинилась. Ее киска раздвинулась в стороны, обнажив налившееся кровью преддверие влагалища и маленькие, но уже такие крепкие и упругие лепестки малых губ. Зрелище было неимоверно соблазнительным, но Синдзи хотел довести дело до конца. Он поудобнее устроил на себе Рей, разложив ее почти в горизонтальном положении так, чтобы иметь хороший обзор и доступ к ее гениталиям. Затем он открутил насадку душа и поднес толстую продолговатую рукоять к попке Рей.

— Ты готова?

Девушка, поняв, что он собирается сделать, испуганно подалась назад.

— П-Подожди… — прошептала она.

— Все будет хорошо.

Синдзи с силой ввел рукоятку в анус Рей, не без труда протиснув через сфинктер толстое основание, пока оно не прошло сквозь узкий канал и не углубилось в толстую кишку. Рей снова вскрикнула и вцепилась руками в Синдзи, машинально чуть не сдвинув ноги, но остановившись, и вместо этого сдавив живот.

— Не напрягайся так Рей, а то будет еще больнее.

— С-Синдзи… — простонала она. — Я не выдержу…

— Ты сильная, Рей. У тебя все получится.

Он поцеловал ее в шею, потрепав волосы на макушке, и включил воду.

— А-а-а-а-а!!! — Рей взвизгнула, когда напор теплой воды устремился вглубь ее живота, заливаясь в кишечник, и стала извиваться, содрогаясь крупной дрожью. — Болит! Мг-ах!..

Синдзи начал стимулировать ее киску, гладя и теребя ее пальцами, то широко раскрывая, то смыкая, то вводя их вглубь напряженного влагалища и ощущая сокращающуюся твердость у нижней стенки — проступающую рукоять душа. Рей билась и извивалась, непроизвольно дергая тазом и с такой силой сдавливая анус, что через дырочку перестала выливаться вода, медленно начав заполнять ее изнутри.

— Я… Я не могу… Внутри… все наполняется… Раздувается… Все горит…

Синдзи приподнял Рей и поставил ее на ноги, следя, чтобы из попки не выскочил шланг и чтобы она не потеряла равновесие, потому что девушку всю шатало, а ноги ее заметно подкосились. Поднявшись сам, он увеличил напор воды. Рей с болезненным стоном округлила глаза, резко выдохнула и чуть не согнулась пополам, но Синдзи перехватил ее, заставив стоять прямо, хотя Рей буквально повисла на его руках. Лицо скривилось от боли, зубы то сжимались, то размыкались, когда она издавала глубокий сдавленный стон, и Синдзи при виде этой картины чувствовал, как его член распирает от возбуждения. Его желание обладать Рей усилилось в разы, сколь притягательны были ее страдания и возбуждение — ведь стонала она не только от боли, но и от ласк своей киски, которая снова начала истекать смазкой, от нервного возбуждения, наполнившего ее тело и смешивающегося с болью. Рей достигла вершины своей чувствительности.

И тут Синдзи вдруг заметил, что животик у Рей немного выдался вперед. Небольшая область в самом низу под пупком выпятилась холмиком и медленно увеличивалась, наливаясь изнутри. Синдзи с восторгом глядел на это, смотрел, как такой ровный и плоский низ живота Рей выдавался вперед, будто внутри него вырастала мягкая сочная груша.

— Рей, ты восхитительна! — радостно воскликнул он. — Ты просто невероятна! Потерпи еще немного, осталось совсем чуть-чуть.

С этими словами он еще больше усилил напор, прижав к себе бьющуюся и нервно скулящую Рей, ощутив на себе ее мягкий вздувшийся животик, и, сползя на дно ванны, притянул ее к себе так, чтобы она села ему на таз. Следя, чтобы ручка душа не вырвалась, он приподнял содрогающуюся Рей и насадил себе на член. Девушка уже вымученно кричала во весь голос, а Синдзи с наслаждением ощутил упругость ее влагалища, жестко выпирающую позади рукоять душа сквозь складки кожи, ощутил нарастающее давление в верхней части живота, который вздулся уже до размеров волейбольного мяча. Глаза Рей стали закатываться, ее язык непроизвольно высунулся изо рта, она, уже не отвечая за свои действия, стала биться с такой силой, что буквально подпрыгивала на члене Синдзи, беспрепятственно скользя на нем.

— Икари… — раздавалось из ее груди при каждом подскакивании, — Синдзи… Икари… Синдзи… Кун… Я… Сейчас… Умру…

Ее живот изрядно набух, и теперь Рей напоминала беременную девочку. Синдзи аккуратно взялся за проступавший изнутри живота необычайно мягкий налившийся шар, и слегка помял его, отчего Рей вскрикнула с новой силой. Она была на пределе.

Синдзи чувствовал приближающийся оргазм, но дальше ждать было просто опасно. Он вытащил член из вагины, поднял содрогающуюся Рей на руки, обхватив раздвинутые ноги так, чтобы ее поднятые гениталии смотрели наружу, и выкрикнул:

— Давай, Рей! Кончай! Выплесни из себя все, что ты вобрала!

И девушка неистово вскрикнула, в напряжении сдавив живот и расслабив сфинктер, выдавливая из себя накопившуюся жидкость. Но давление оказалось настолько сильным, что рукоятка буквально пулей вылетела из попки Рей и, ускоряемая мощной струей, врезалась в стену. А за ней из широко раскрытой дырочки со звуком прорвавшейся воды вырвался целый поток жидкости — всего содержимого кишечника Рей. Настоящий фонтан ударил в стенку ванной, Рей громко застонала от наслаждения, ее животик мгновенно сдулся и сделался плоским, а из незакрывающегося ануса все еще ритмично выплескивалась вода ослабевающим потоком, пока не превратилась в тоненький ручеек.

Рей, на несколько секунд потеряв сознание, обмякла на руках Синдзи, но тот бережно ее подхватил, крепко прижал к себе и стал ласково гладить ее по намокшим волосам.

— Вот и все. Ты молодец, ты просто чудо. Теперь ты моя, Рей-тян.

Девушка медленно приходила в себя, возвращаясь к реальности: она с трудом сфокусировала на Синдзи тусклый, но все еще светящийся алым огнем взгляд и, борясь с потяжелевшим дыханием, сомкнула губы, а затем кротко, с теплотой посмотрела на него, будто улыбнувшись кончиками сияющих глаз. Тот в ответ нежно поцеловал ее в лоб, прикрутил насадку душа обратно и струей воды смыл с нее последние следы испражнений, заодно ополоснув свой все еще возбужденный член.

— Я дам тебе немного отдохнуть, Рей-тян, — произнес он, поднимая девушку на руки и счастливо улыбаясь свой милой улыбкой. — Но мы только начали. Впереди у нас долгий день и не менее долгая ночь.