Kurohibi. Черные дни

Глава 5: Severe.

Синдзи двигался, не ощущая под собой пола. Мир вокруг будто сжался в крошечную концентрированную точку величиной с булавочную головку, через которую он воспринимал смутно вырисовывающуюся действительность. Собственное тело ощущалось чужим и неестественным, но зато, казалось, можно было спокойно сломать себе руку и даже не моргнуть от боли. Лишь только чувства, такие же далекие и искусственные, гнали его вперед к своей жертве.

«Готов спорить, у меня безумно раскалывается голова. И я даже знаю почему».

Он стоял в гостиной, буравя хищным взглядом спину Мисато-сан.

«Разумеется, я знаю».

Рядом тряслась обнаженная Аска — от боли в области гениталий у нее уже помутилось сознание на грани шока.

«Но я не буду думать об этом».

Потому что думать было опасно — с разумом могло произойти все, что угодно, стоило лишь только вспомнить ту гору таблеток, рассыпанных по кровати, да пачку лекарственных пузырьков, любезно позаимствованных у Рей. Настоящий клад. Сокровища.

Мисато стояла у столешницы, задумчиво нависнув над раковиной и соблазнительно выгнув спину. Аска, чьи соски и клитор по-прежнему сжимали жесткие пластмассовые прищепки, больше не могла держаться на ногах и, задыхаясь от острой боли, сползла на колени. Однако руку Синдзи, которой он держал ее ладонь, она так и не выпустила, лишь только продолжила содрогаться от мучительных спазмов между ног. Ее сдавленный хрип, несомненно, доносился и до кухни, но под журчанием включенной воды опекунша вряд ли могла их услышать.

Синдзи хихикнул, сам не особо понимая почему, и погладил Аску по макушке.

— Я не буду тебя принуждать, — прошептал он ей. — Бежать или бороться — это только твой выбор. Но я буду крайне, неописуемо рад, если ты присоединишься ко мне. Терпеть боль в одиночестве это, конечно, мужественно, но разве не здорово будет поделиться ей со всем миром?

А затем он подмигнул девушке, наслаждаясь ее страдальческим взглядом, за которым скрывались едва различимые огоньки осмысленности, и наклонился, чтобы снять прищепку с клитора. Когда твердые пластиковые зубцы высвободили налившуюся кровью ярко-багровую горошинку из жесткого зажима, Аска вдруг хрипло пискнула, сползла по стене на пол, завалившись на спину, и дернулась в короткой судороге, прижав бедра к животу. И рот, и глаза ее широко распахнулись, грудь сжалась, выдавив воздух из легких, и на несколько секунд она согнулась в спазме, трясясь мелкой дрожью. Однако это странное напряжение мгновенно улетучилось, и Аска тут же расслаблено распласталась на полу.

«Кажется, она только что кончила, — изумленно выгнул брови Синдзи. — Это было… грандиозно».

Наслаждение от исчезнувшей боли было настолько сильным, что ее тело просто не смогло сдержаться. Синдзи даже самому пришлось перевести дух, так как, глядя на этот неожиданный и мимолетный экстаз, у него самого защекотало внизу живота. Впрочем, ему это было только на руку — возбуждение уже не поддавалось контролю, а значит, назад пути не было.

— Это лишь крошечная часть того, что ты можешь получить, — прошептал он ей на ухо, снимая прищепки с сосков. — Я буду ждать, Аска-тян.

Поднявшись, он в последний раз осмотрел обнаженное и по-прежнему прекрасное тело девушки, которая в свою очередь уже закрыла глаза и никак не отреагировала, лишь мелко и учащенно дыша. Мысленно заключив ее в объятия, Синдзи развернулся и вошел на кухню. Там так ничего и не изменилось — Мисато задумчиво переминалась с ноги на ногу у раковины, барабаня пальцами по уже натертым до блеска овощам. Каждое ее движение бедрами отчетливо вырисовывало изгиб ягодиц под шортиками, будто она делала это нарочно.

Бесшумно подойдя к ней, Синдзи внезапно улыбнулся — вдруг подумалось, что он уже начинает повторяться с этими неожиданными заходами со спины. Хотя это самый эффективный способ нападать на жертву. Отсчитав в голове четыре секунды для сохранения ритма, он резко обхватил женщину за талию, запустив руки спереди под майку и плотно обняв влажную кожу на ее животе. Та едва ли не подпрыгнула на месте от неожиданности, и лишь крепкая хватка Синдзи удержала ее на месте, заодно не позволив развернуться.

— С-Синдзи! — выпалила она, повернув голову с широко раскрывшимися глазами.

— Эй, Мисато-сан, — он ответил ей милой улыбкой. — Я вернулся.

— К-Как же ты меня напугал! — лицо ее неожиданно быстро сменилось с бледного на пунцовый. — Я… Я…

Синдзи начал гладить ее по животу ладонями, плавно увеличивая амплитуду.

— С-Син-тян… — в глазах ее мелькнуло нервное напряжение. — Стой-стой-стой!.. Я хотела с тобой поговорить.

Она попыталась убрать его руки с себя, однако наткнулась на неожиданно сильное сопротивление. Вдобавок Синдзи с ехидной улыбкой в голове начал еще надавливать ладонями на упругий живот женщины, как бы случайно соскальзывая под шортики. Мизинцы уже могли ощутить там натянутую резинку трусиков.

— Подожди, Синдзи, я серьезно говорю. — Впрочем, под напущенной суровостью на лице легко просматривалась растерянность, к которой добавилось еще и глубокое удивление. Осталось лишь скрасить смущением.

— Не волнуйтесь, Мисато-сан, я просто уходил, чтобы восстановить силы. А сейчас она буквально рвется на свободу.

В доказательство он прижался к ее телу, ощутив выпирающие упругие ягодицы на своем животе и одновременно уткнувшись напрягшимся членом в ее бедро.

— Ой… — непроизвольно дернулась Мисато. — Т-Твой…

— Я уже на грани. Не забывайте, вы ведь до безумия привлекательны.

— Ох… — женщина на мгновение опустила голову. — Умеешь же ты льстить… Впрочем, я понимаю твою прыть — молодая кровь легко закипает, энергия бьет через край. Просто немного удивлена видеть тебя таким, но если подумать, ты ведь на самом деле такой же юноша с естественными потребностями... Да и я в свое время…

Синдзи быстрым движением расстегнул пуговицу на шортах, прекратив ласки живота

— Подожди… — Мисато вдруг запнулась. — Хотя… ладно. В конце концов, это моя вина, сама согласилась. Но только, Син-тян, давай не будем гнать коней, я тебе все объясню и покажу, и ты сможешь насладиться вдоволь.

— Мисато-сан, в самом деле, позвольте мне оставить радость открытия.

— Радость?.. А, вот ты о чем, — она приложила ладонь к щекам. — Ох, что же я делаю?.. Хорошо, Синдзи, я полностью в твоем распоряжении.

— Правда? — Синдзи внутренне готов был ликовать.

— Правда. Но только если ты будешь что-то делать не так…

— Я все помню, не волнуйтесь. Главное — доставить удовольствие девушке. Всеми возможными путями.

Мисато уже окончательно раскраснелась.

— А… Ну, да. Я рада, что ты понимаешь, хотя, конечно, и о себе не забывай. Ведь это ты у нас сгораешь от нетерпения, так что просто насладись в полной мере.

— Спасибо вам за это, — Синдзи хищно улыбнулся. — Но прежде всего я хочу позаботиться о вас. Только ничему не удивляйтесь.

Мисато еще не успела удивиться его словам, как тот резко спустил с нее шорты, обнажив пурпурного цвета трусики с черными кружевами по краям. Эротическое белье, шелково-гладкое и похожее на лайкру, плотно облегало округлости ягодиц, смыкаясь в ложбинке между ног и демонстрируя великолепные зрелые формы. Женщина поначалу напряглась и зажалась, но через мгновение сумела преодолеть первоначальный приступ стеснительности и расслабиться, расставив ноги пошире и облокотившись локтями об край раковины. Ее спина горизонтально изогнулась, груди повисли двумя налившимися шарами, вытянутыми вниз под своей тяжестью, а ткань на трусиках натянулась, обрисовав широкие формы и смыкаясь над проступающим между ног бугорком. Синдзи сглотнул, сколь сильно его обуяло желание, но не без труда сохранил контроль над собой. Член уже болезненно выпирал под брюками, и больше всего сейчас хотелось вонзить его в манящую ложбинку женщины, но, как верно заметила Мисато-сан, спешить было ни к чему.

Синдзи медленно оттянул край трусиков и спустил их на бедра женщины, обнажив ее промежность. Впрочем, из-за ее положения и не слишком широко расставленных ног, разглядеть все в деталях было проблематично — Синдзи смог различить лишь темное пятнышко ануса и сдвоенный бугорок внизу. Пухлые половые губки разделялись широкой багровой щелью с плотными, налившимися кровью внутренними губами, сомкнутыми, но уже выпавшими наружу, и где-то внизу проступала копна черных волосков. Синдзи ощутил приятное щекотание пол ложечкой — все же он впервые видел гениталии взрослой женщины, которые ощутимо отличались от девичьих своей зрелостью и спелостью.

— М-Мисато-сан, — его возбуждение едва сдерживалось, — вы не расставите ноги пошире?

Короткая пауза.

— Конечно, как пожелаешь, — кокетливо произнесла женщина, скрывая за игривым тоном волнующее стеснение, и подчинилась.

Половые губы от разведенных бедер слегка приоткрылись, обнажив ярко-розовую полоску внутри, а массивные плотные лепестки по краям будто развернулись в манящем призыве. Никогда еще Синдзи не видел настолько выраженных женских гениталий, набухших, рельефных, выпуклых, будто призывающих проглотить в себя член. И, несмотря на зовущее чувство вожделения, соблазн от налившейся соком плоти, Синдзи все еще помнил, что там за углом в полуобморочном положении лежала Аска, а сам он вернулся не для того, чтобы услаждать свою похоть. Разумеется, он понимал, что рыжеволосая немка могла уже прийти в себя и сбежать, как и осознавал собственное чувство сексуального голода, но удовлетворить его было проще простого, да и для этого не нужно было подчинять Аску. Нет, он желал большего.

«Все, что я хочу, это… Хех, я просто хочу нащупать дно у этой пропасти».

Не сводя взгляда с киски Мисато, Синдзи взял со стола свежевымытый огурец, очень кстати приготовленный к обеду, плотный и крепкий, усеянный крупными выпирающими пупырышками. По длине и толщине он ощутимо превосходил член Синдзи.

«О, Мисато-сан, да вы знаете толк в овощах. Неужели личный опыт?»

Он поднес зеленый плод к киске женщины и аккуратно протиснул кончик огурца между губками.

— С-Синдзи!.. — воскликнула та и попыталась оглянуться. — Это… не твой… Что это?

— Просто небольшая игрушка, — он дружелюбно улыбнулся и вдавил огурец в дырочку влагалища что есть мочи.

Зеленый плод не без усилия, но весьма легко вошел в алую плоть, расширив округлившиеся малые губы, которые плотно облегли массивный ствол.

— Я-ах!.. — вырвалось у Мисато. — Пожалуйста, полегче…

Ноги ее слегка подогнулись, а по телу прошла волна дрожи, и не похоже, что она была от одного наслаждения. Даже не видя ее лица, Синдзи понял, что женщина стиснула зубы и напряженно скривилась.

— А… ах… Шипы!..

— Это же просто пупырышки, Мисато-сан. Смотрите.

Он начал водить огурец вперед и назад, следя за его покрывающейся ослизлой влагой кожицей и за неожиданно быстро покрасневшими губами влагалища, как от сильного трения. Зеленый овощ погружался в нутро с легким сопротивлением от сокращающихся стенок туннеля, не способными оказать более-менее заметного сопротивления. Мисато все громче охала в сдавленном стоне, далеко не от наслаждения, а скорее от остроты чувств, когда мелкие жесткие бугорки плода будто шипы упирались в нежную, но упругую плоть, сдавливаемую от напряжения и от того раздражавшуюся еще сильнее. Впрочем, неспешно выделявшаяся влага и рефлекторное возбуждение влагалища делали свое дело, притупляя боль и сглаживая неприятные ощущения еще слабой волной стимулирующего удовольствия, пусть оно и возникало вопреки воле и не могло доставить такое желанное наслаждение. Мисато, елозя бедрами, старалась одновременно избежать острых ощущений в своем нутре и поддаться разгорающемуся возбуждению, притом что одно непременно пыталось погасить другое, спутывая ощущение в клубок противоречия. Она стонала не от боли или наслаждения, а от досады.

— Си-ин… дзи… пр… прекра… ти… — она с трудом могла владеть дыханием, дрожа на подкашивающихся ногах. — Э… это… чересчур… сильно…

— Больно?

— Д-да…

— Вы врете, Мисато-сан, — с улыбкой произнес Синдзи.

Он уже держал огурец одними пальцами, погружая его в киску практически целиком и с восторгом ощущая, как его выталкивает обратно, а он вновь вводил его вглубь с нарастающей скоростью и усилием. Ладонь покрыла теплая влага, стекая на пол мелкими каплями, из щелочки стало доноситься чавканье, Синдзи буквально рукой ощущал, с какой силой вибрирует влагалище, с усилием трясь о напряженные бугристые стенки огурца, и вид мучительно изгибающей женщины, не способной достигнуть оргазма из-за слишком острых ощущений, лишь подстегивал его голод.

Одной рукой еще играясь огурцом в киске Мисато, другой он на ощупь нашел на столе морковь и, хмыкнув, притянул ее к себе. Длинной почти с огурец, этот бледно-красный плод в отличие от зеленого овоща отличался гладкой кожицей, однако в основании был толще. Осторожно откусив кончик корешка так, чтобы не нарушить его остроту, Синдзи в очередном заходе ввел огурец как можно глубже, и, пока влагалище не выдавило его обратно, быстрым движением вонзил морковь вслед за ним.

— А-а-а-й! — воскликнула Мисато, широко распахнув глаза и прогнув спину. — Ч-Что это?!

Не обращая на ее крик внимания, Синдзи слегка поводил морковью в киске — из-за погруженного огурца она двигалась с заметным затруднением и не могла войти глубоко, но Синдзи этого и не требовалось. Обильно смочив овощ в любовном соке, он вытащил морковь, отчего Мисато выдохнула с облегчением, и поднес его к дырочке ануса, заодно прихватив показавшийся кончик огурца.

— Ну, Мисато-сан, поглядим, как вы справляетесь с едой.

И тут же он вонзил оба этих плода в отверстия — огурец вошел без затруднений, а морковь, чей кончик также смог без проблем погрузиться, быстро застопорилась, туго сдавливаемая крепкими мышцами ануса.

— Яй!!! — выпалила Мисато. — Ты что творишь?! Ст… ой!..

Синдзи надавил еще сильнее. Двигая огурцом, он начал одновременно медленно вводить морковь, следя, как растягивается плотно сжатая дырочка в попке вместе с расширяющимся стволом погружающейся в нее моркови. Синдзи даже мог ощутить сопротивление через прямую кишку, когда сдавленно напряглись стенки влагалища, но он не ослабевал нажима, сантиметр за сантиметром погружая овощи в Мисато. Та страдальчески застонала, пытаясь сквозь стиснутые зубы выдавить мольбу остановиться, но ее руки соскользнули с раковины, и она рухнула на колени, лицом уперевшись в собственные локти, сложенные на полу. Однако ее попа осталась в приподнятом положении из-за того, что упиралась в крепко держащие овощи руки Синдзи. Тот и не думал сбавлять хватку, наоборот, когда Мисато очутилась на полу, ее округлившаяся попа заняла гораздо более удобное положение, что позволило ему одним рывком вонзить морковь до самого основания.

— НЕ… Нет!.. — Мисато на секунду замерла, запрокинув голову и в изумлении распахнув глаза, а потом вдруг выкрикнула дрожащим голосом: — Не-ет!.. Хватит…

Морковь вошла в попку целиком, оставив снаружи лишь пучок листьев, который трепетал будто коротенький хвостик. Крепко сдавленный сфинктер не позволял вывалиться ей наружу, отчего плод внутри глубоко проник в прямую кишку и начал заодно стимулировать придавленный влагалищем огурец, заставляя тело трепетать от стимуляции и тем самым доставляя еще более сильный ощущения.

Синдзи, выдохнув, отступил. Его уставшая рука заныла, но по телу расплывалось сладостное ощущение возбуждения, срывая сердце в убыстряющийся ритм и придавая новые силы. Мисато на дрожащих руках попыталась приподняться на четвереньки, тряхнув хвостом-морковкой и напомнив этим девушку-кролика из эротических журналов. Ей, конечно, недоставало ушек, да и хвост был не тот, но по своей соблазнительности и распущенности опекунша, пусть и невольно, запросто переплевывала тех девушек-моделей. Тем более, что у Мисато вполне натурально дрожало все тело, одежду пропитал пот, из открытого рта появился блестящий от слюны язык, а мутный взгляд едва мог сосредоточиться на Синдзи. Тот догадался, что Мисато все это время была на грани, в одном шаге от оргазма, но какие-то ограничители в голове не давали ей достигнуть пика наслаждения, будь то страх, смущение или унижение. Она сдерживала себя, тем самым мучая. Этот феномен где-то крайней мыслью заинтересовал Синдзи, но прежде всего он хотел закончить овощную программу — на столе было еще столько продуктов.

Склонившись над Мисато, Синдзи убрал ей волосы с лица за ухо, поцеловав его верхушку и одновременно пальцами начав массировать основание моркови, теребя ее внутри попки. Женщина вскрикнула, зажмурившись и блеснув слезинками на краешках глаз, и тут огурец из ее киску с хлюпаньем вырвался наружу и плюхнулся на пол вместе с капельками стекающей из лона влаги. Мисато всхлипнула, одновременно облегченно и расстроено, но тут Синдзи, который уже оказался позади нее, поднес следующий овощ к освободившейся дырочке и резким движением ввел его во влагалище.

Крепкий, темно-фиолетовый баклажан был едва ли не вдвое толще огурца. Изогнутый дугой и весьма массивный по всей своей длине, он едва погрузился между половыми губами, тут же уперевшись в напряженно сдавленные стенки туннеля. Мисато вздрогнула со вскриком, но Синдзи ввинчивающим движением вогнал овощ на несколько сантиметров вглубь, пока он снова не пострял — отверстие во влагалище было явно не по размеру.

— П-Погоди!.. — женщина попыталась отстраниться. — Ты же не хочешь?..

— Только вперед! — отчеканил тот и одним резким движением погрузил овощ во влагалище.

Синдзи тут же ощутил натянутое давление внутри, тугое сопротивление стенок, плотно, почти намертво обхвативших баклажан, и даже влага не сильно помогала протискивать его глубже.

— А-А-А-А!!! — выпалила Мисато, согнувшись от напряжения и в отчаянии заверещав: — Он же… слишком толстый!.. ОН НЕ ВЛЕЗЕТ!!!

Синдзи еще одним резким движением ввел овощ на сантиметр глубже, глядя, как вмялась нежная розовая кожица влагалища внутрь вслед за ним, и даже половые губы будто сомкнулись на стволе, стянутые вдавленной плотью.

— А-а-ай!!! — Мисато не переставала кричать и елозить бедрами. — Вынь его!!! Это уже слишком!.. А-акх…

Женщина попыталась вывернуться, и даже с ее нетвердой стойкой на четвереньках это почти удалось. Мисато развернулась, устремив на Синдзи властный взгляд и готовая вот-вот дать отпор, отчего у того сразу поубавилось энтузиазма. Хоть Мисато и была на грани чувственного коллапса, она все еще оставалась сильнее его. В последней надежде Синдзи что было силы надавил на овощ и вдруг с возрастающим восторгом ощутил, как он все легче и легче стал погружаться в плоть — то ли он сменившегося положения, то ли от случайного расслабления мышц. Мисато будто захлебнулась ощущениями, голова вместе с глазами запрокинулись вверх, локоть ее подкосился, и она рухнула на бок. В полете Синдзи перехватил ее бедро и развернул его так, чтобы женщина перекатилась на спину и раздвинула ноги как можно шире. Баклажан почти целиком погрузился во влагалище, еще ощутимо сдавливаемый его стенками, но зато крепко зафиксированный в нем.

Растянувшуюся Мисато пробрала дрожь с хриплым стоном, она прижала руки к груди, смяв ее, и вместе с тем притиснула и бедра, открыв Синдзи вид на свою киску — ее плотные почти сияющие от налившейся крови половые губы набухли плотным клубком, даже несмотря на то, что они вмялись от натянутой плоти вокруг овоща. Сверху холмик украшала черная полоска лобковых волос, аккуратно сбритая по краям и вдоль внешних губ и по форме будто стрелочка указывающая на выступающий клитор.

«Хо-хо, модная стрижка».

Пока Мисато билась на полу, пытаясь совладать с лавиной чувств в своем нутре, Синдзи решил воспользоваться последним шансом — он крепко схватился за выступающие части овощей и стал что было силы вводить и выводить их в отверстиях, не обращая внимания на тугое сопротивление плоти. Женщина задергалась с удвоенной силой, прерывисто застонав, кожица у малых половых губ утопала внутрь во влагалище вслед за баклажаном на входе и выпирала на выходе, покрываясь блестящей влагой, морковь уже легче двигалась в попке, с каждым движением все больше расширяя дырочку ануса и погружаясь глубже и глубже.

Синдзи показалось даже, что победа почти у него в руках, но, взглянув в лицо своей опекунше, он помрачнел — женщина, даже будучи разрываемая волнами ощущений, даже с затуманенным взглядом и горящим влажным лицом, в те моменты, когда ее сознание на короткий миг твердело, буквально резала его взглядом. И пусть потом она вновь запрокидывала голову и выдыхала воздух в тяжелом стоне, Синдзи уже начинал бояться, что та вскоре восстановит контроль над собой. А там конце игре.

Но вдруг на его лице медленно возникла широкая ласковая улыбка. Сияющий от счастья Синдзи приподнял голову, щурившись, словно кот на солнце, и даже его движения овощами в Мисато пошли на спад. Женщина, постепенно приходившая в себя, замедлила дыхание, чтобы собраться с силами, слегка приподнялась, но тут насторожилась — Синдзи смотрел куда-то поверх нее. Запрокинув голову, Мисато обнаружила над собой тень и охнула.

— Аска… — вырвался у нее изумленный шепот.

Обнаженная девушка будто в прострации нависла над женщиной, изучая ее мутным обессмысленным взглядом. Из ее киски по бедрам стекали крошечные струйки сока.

«Молодец, девочка! Просто умница, ты все же пришла!»

— Аска, когда ты?.. — пролепетала Мисато, забыв об овощах, все еще погруженных в нее, о чем тут же пожалела. — Ай!.. То есть… Это не то, что… Черт…

— Не переживайте, Мисато-сан, с ней все хорошо, — медовым голоском произнес Синдзи.

Женщина перевела на него изумленный и впервые за все это время испуганный взгляд.

— Х-Хорошо?..

— Да. Очень хорошо. Она теперь освободилась от своих оков.

— Что?.. Что ты с ней сделал?

Синдзи лучезарно улыбнулся и неожиданно резко вогнал овощи вглубь все еще разморенной женщины, отчего та тут же сжалась и согнулась в мучительном стоне.

— Подарил ей радость. Правда, Аска-тян?

Девушка вздрогнула, будто очнувшись от наваждения, и перевела испуганные глаза на Синдзи. Ее затрясло.

— Дай мне руки, — тепло произнес Синдзи, не переставая стимулировать гениталии Мисато.

Аска, смотря на него влажными глазами, робко протянула ладошки, и Синдзи, оставив овощи внутри Мисато, чуть приподнялся, приняв их, и бережно потянул Аску вниз.

— Садись, прямо сюда. Аккуратно расставь колени и опускайся вниз, вот так. Не бойся, все в порядке, просто убери ступни в стороны и приземляйся своей киской прямо ей на лицо.

Аска открыла рот и хрипло выдохнула, будто плач застрял где-то внутри на полпути, дрожащими глазами мечась между Синдзи и опекуншей под ней. Та только сейчас поняла, что происходит, и попыталась выставить вперед руки, но Синдзи мгновенно их перехватил, передав Аске.

— Держи крепко, не давай ей вставать.

Девушка зажмурилась и жалобно запищала, когда ее киска едва коснулась ошарашенного лица женщины, однако Синдзи освободившимися руками развел запястья в стороны, повалив Аску вперед, после чего схватил ее за ступни и вывернул их наружу. Бедра девушки тут же разъехались и тело, лишенное опоры, рухнуло вниз, попав своими гениталиями прямо на лицо женщины. Аска слабо вскрикнула вместе с Мисато, которая смогла лишь сдавленно промычать, а Синдзи в тем временем развел аскины колени еще шире и слегка подтянул ее за талию так, чтобы центр тяжести переместился с попы на киску. Он уже мог видеть, как забилась Мисато под Аской, как она задергала своим лицом, тем самым теребя половые губки девушки и раскрывая ее влагалище.

Аска, стиснув губы, судорожно запищала, будто хныкая, и в панике задрыгала бедрами, но руки Мисато не выпустила. Отчаянно забившаяся женщина попыталась вырваться, однако Синдзи перехватил ее ноги и продолжил стимулировать ее овощами, вводя и выводя их на всю длину. Плоть уже стала походить на мятое тесто, только раскаленное до ярко-красного цвета и обильно увлажненное. Аска непроизвольно стала водить тазом по лицу Мисато, используя ее нос и губы для стимуляции собственной киски, изгибаясь вперед, чтобы теребить лепестки по всей их длине и даже область клитора, притом не переставая сухо плакать, а зажатая между ее бедер и задыхающаяся Мисато могла лишь фыркать и шумно вдыхать воздух. По ее лицу обильно стекала влага из уже возбужденной аскиной киски, заливаясь в ноздри и рот, да и само ее влагалище вдруг начало мелко подергиваться, будто в судорогах.

Синдзи хихикнул — он уже победил. Но завершать шоу ему пока не хотелось, так что он выдернул морковь и баклажан, наблюдая, как пульсируют и сокращаются широко открытые дырочки влагалища и ануса, и, подтянувшись, взял со стола самый крупный овощ — длинный крупный кабачок, темно-зеленый, прямой формы и толщиной даже больше его локтя. Обхватив его обоими руками, Синдзи приставил овощ толстой стороной к влагалищу, слушая, как сдавленно заверещала Мисато под Аской.

— Ну, поехали.

Медленным, но напористым движением он погрузил кабачок на сантиметр, широко разведя половые губы в стороны и растянув влагалище до побелевшей кожицы. Женщина забилась и глухо закричала, а вместе с ней глубоко застонала и елозящая на ней Аска, душа ту своей размокшей киской. А Синдзи непрестанно погружал плод внутрь, аккуратно, потому что казалось, словно влагалище сейчас порвется, настолько оно было расширено. Даже на лепестках малых губ кожица растянулась и вмялась внутрь, само преддверие влагалища будто полностью погрузилось в туннель вслед за овощем настолько, что даже клитор выдался далеко вперед и согнулся, коснувшись твердой кожицы кабачка.

Мисато взвыла. Аска, будто обезумев, закрыла глаза и неистовыми движениями заскользила вперед и назад на лице женщины, хрипло застонав. Синдзи еще немного ввел плод внутрь, чувствуя натянутое напряжение внутри, как вдруг движение стало легче. Погружая теперь кабачок, будто вкручивая его, Синдзи постепенно увеличивал амплитуду и начинал теперь дергать его вперед и назад, сначала слегка, но по мере погружения все сильнее и сильнее. Колени у Мисато затряслись, она пыталась отстранить Синдзи, шлепая его бедрами, но это вызывало у него лишь улыбку.

И тут Аска неожиданно кончила, придавив Мисато, но не перестав елозить на ней, и, может быть, это как-то передалось женщине — та тоже вдруг изогнулась и затряслась мелкой дрожью, когда кабачок в очередном рывке проскользнул вглубь влагалища и внезапно уткнулся в упругую стенку. Синдзи мелкими движениями затеребил плод внутри, двигая его в такт подергиваниям Мисато, а потом резко вытащил его наружу. Женщина тут же обмякла, однако Синдзи, подмигнув разморенной Аске, приложил кабачок к попке и таким же движением вкрутил его в тугую дырочку.

Мисато буквально взревела, изогнув спину и судорожно задергавшись, однако Синдзи, преодолевая уже куда как более тугое сопротивление, продолжал погружать плод в прямую кишку. Кожица у ануса была тверже плоти влагалища и растягивалась не так податливо, так что Синдзи просто вводил кабачок внутрь, не теребя его вперед и назад, пока он не уткнулся в схваченные мышцы кишечника — продвигать дальше было просто небезопасно.

Оставив его введенным наполовину, Синдзи прошел к холодильнику, забрав завершающую часть кулинарного шедевра, и вернулся к мучительно стонущей женщине. Аска с испугом следила за его действиями, хоть и не переставала тереться об лицо Мисато.

— Мисато-сан, вы знаете, что важнее всего в готовке?

— Мг-кх… фгх… акх…

— Неверно. Важнее всего — правильно украсить блюдо и вовремя подать десерт. Кажется.

Жестом заправского фокусника он явил перед дрожащей Аской длинную пластмассовую спицу — шпажку для украшения закусок и шашлычных блюд. Красная спица была заострена с одной стороны, не так чтобы до игольчатой заточки, но достаточно, чтобы проткнуть разваренное мясо, а с другой стороны ее украшала плоская вишенка.

— Вуаля, — весело продекламировал Синдзи и обмакнул шпажку в соке из влагалища.

Затем он приставил острый наконечник к дырочке уретры над входом во влагалище и двумя пальцами резко ввел спицу внутрь мочеиспускательного канала. Женщина даже с перекрытым ртом закричала столь пронзительно, что Синдзи даже невольно отпрянул, а Аска вдруг нервно улыбнулась, высунув язычок и подняв лицо к потолку. Поежившись, Синдзи придавил живот Мисато ладонью, чтобы та не дрыгалась, заодно чуть поглубже загнав кабачок в попку, и завершающим движением вонзил шпажку в уретру до самой шапочки, вкрутив ее для надежности, как ключ. Мисато тяжелым воем стонала от боли, но Синдзи даже не думал давать ей передышки.

— Финальный аккорд, — объявил он и поднял приготовленный баллончик со взбитыми сливками.

Сняв колпачок, он сорвал плоский клапан, обнажив штырь распылителя, и со всей мочи ударил им об пол, сорвав шток. Густая белая масса под давлением тут же вырвалась из пробитого отверстия и стала забрызгивать все вокруг с такой силой, что Синдзи даже ощутил, как баллончик стал выскальзывать из рук. Так что он, забавы ради, сначала оросил Аску взбитыми сливками, залив ее грудь и живот, и потом одним резким движением впихнул вулканизующий баллончик во влагалище Мисато. Мгновенно подскочившее давление едва не вырвало его обратно, однако Синдзи уперся обеими руками и быстро погрузил баллончик в самую глубь, уткнув его в шейку матки. Мисато в ужасе заревела, когда белая взбухающая масса наполнила ее нутро, но теперь сопло насоса проникло в крошечное отверстие утробы и стало заливать пену в матку под огромным давлением. Единственный выход был перекрыт самим баллончиком, крепко удерживаемым Синдзи, так что пена стала накапливаться в матке, заполняя всю ее полость, проникая через устье в маточные трубы до самого их дна. Мисато кричала во все горло, насколько могла схватить воздух, а сливки, заполнив все полости матки, начали накапливаться и распирать ее изнутри. Держать баллончик было все сложнее, пена уже вырывалась наружу через влагалище, но Синдзи давил все сильнее, пока вдруг не заметил, как область живота над лобком слегка вздулась, будто под кожей проступила широкая шишка. Мистао затрясло, крик перешел в утробный стон, Аска вдруг безумно рассмеялась, вопреки полившим из ее глаз слезам, а низ живота женщины выпятился, будто там внутри надулся шарик, хотя, собственно, так оно и обстояло. Матка под давлением расширялась, а вместе с ней и мышцы влагалища, практически уже не удерживая баллончик в своих стенках. Кабачок из попки вывалился сам по себе, и Синдзи ощутил, как завибрировал баллончик в его руках, как сильно его выталкивало под давлением. Мисато поперхнулась и закашлялась, уже просто хрипло стона, вдруг прекратив сопротивление и забившись в конвульсионных судорогах. Вздутие на животе достигло своей критической величины, пена с фырканьем вырвалась из влагалища, и Синдзи, отпрянув, выпустил баллончик. Тот с шипением вылетел из туннеля, пролетев через всю кухню и закатившись куда-то за холодильник, забрызгав по пути половину комнаты взбитыми сливками, а влагалище Мисато под огромным давлением исторгло из себя густую липкую массу белесой жижи. Ее тело мигом обмякло, животик выровнялся, лишь только в судорогах фонтанируя все уменьшающимися порциями сливок, пока они не превратились в густой ручеек, вытекающий из влагалища в огромную белую лужу.

Аска, мелко подергиваясь, неожиданно выдохнула дрожащим голосом, похожим не то на судорожный плач, не то на безумный хохот, и сползла на пол, освободив, наконец, Мисато. Впрочем, женщина тоже явно была не в порядке: тело содрогалось в мелких конвульсиях, глаза полузакрыты, на покрытом соком лице застыла тень пережитого шока и боли. Синдзи ухмыльнулся — он еще ощущал возбуждение в крови, член по-прежнему напряженно выпирал, и сейчас он запросто мог накинуться хоть на Мисато, хоть на Аску — они обе уже не были способны оказать хоть какого-то сопротивления. Но Синдзи не стал этого делать. Несмотря на горящее чувство вожделения, соблазн от вида обнаженных разгоряченных и утомленных тел, Синдзи решил остановиться. Он отчего-то был убежден, что минутное удовольствие разрушит ту непоколебимую решимость, что двигала его телом. И еще он представлял, что может сделать большее, но чуть позже.

— Мисато-сан, поднимайтесь, — искренним и заботливым голосом произнес Синдзи без всякой фальши и издевки. — Вы испачкались, надо душ принять. Аска, помоги, пожалуйста.

Девушка, уже почти пришедшая в себя, бросила на него удивленно-растерянный и слегка испуганный взгляд. Синдзи приподнял женщину за руку и с просьбой в глазах посмотрел на Аску — дружелюбно, почти робко, как когда-то давно. Та с замешательством встала и, спустя пару секунд, помогла поднять опекуншу и отнести ее в ванную. Только у самой двери женщина вдруг очнулась и с неожиданной силой резко оттолкнула от себя подопечных детишек, суетливо поспешно закрывшись в ванной. Синдзи мысленно хихикнул, но сам бережно взял Аску за руку и повел ее обратно на кухню, пол которой устилали рассыпавшиеся со стола овощи, щедро орошенные белой воздушной пеной.

— Что ж… кажется, мы немного насвинячили. Поможешь мне убраться? — с улыбкой спросил Синдзи.

Аска, которая все еще находилась в замешательстве, кивнула с заминкой, блеснув глубокими голубыми глазами.

С уборкой пришлось повозиться — взбитые сливки от полета реактивного баллончика умудрились забиться во все щели. Выскребывая их из-под кухонной стойки, Синдзи краем глаза следил, как Аска руками вымывала пол тряпкой, неумело, рассеяно, но прилежно.

«А она идет на поправку. И не скажешь, что пару дней назад она была похожа на ощетинившегося злобой ежика».

Тут он запнулся. Обнаженная рыжеволосая девушка, стоя на коленях с тряпкой в руках вдруг пробудила в памяти странное чувство, стертое воспоминание, давящее тяжестью на сердце, но в этот момент из ванной появилась Мисато-сан, укутанная в два слоя полотенец. Не поднимая головы, она нарочито быстро прошлепала в свою комнату и с грохотом закрыла дверь.

— Тебе не показалось, что она выглядела немного расстроенной? — спросил Синдзи невинным тоном. — Ладно, ванная освободилась, наша очередь. Только уборку закончим.

Принимая душ с Аской, Синдзи тщательно помыл все ее тело, ласково протерев груди и гениталии. Девушка несколько дней не принимала ванную, а теперь, после мыла и шампуня, она будто воссияла в ярких красках: кожа заблестела от капелек воды, мокрые рыжие волосы будто воспалили огнем, глаза засверкали небесной лазурью. Синдзи, несмотря на их общую наготу, больше не стеснялся своего тела и, игнорируя по-прежнему горящее в нем желание, не пытался овладеть Аской. Лишь только игриво он поласкал чувствительные места девушки, растерев ее соски до твердости и потеребив ее половые губки, пока они не налились кровью. Он хотел разделить с ней возбуждение, поселить в ней зерно соблазна, чтобы она привыкла к этом чувству и не пугалась его больше, и Синдзи доставляло искреннее удовольствие следить за ее взглядом, который все чаще обращался к его возбужденному члену.

После приятной процедуры Синдзи приступил к готовке — кто-то ведь должен был сделать обещанное рагу. Аска молча пристроилась на стуле и, потупив взгляд, больше себя никак не проявляла. Однако тихая мирная идиллия не продержалась долго — из комнаты явилась Мисато, одетая в свою строгую рабочую униформу и буквально источающая холодную сталь во взгляде.

— Синдзи, — обретший твердость голос будто резал воздух. — Я хочу с тобой серьезно поговорить.

— О чем? — он невинно поднял брови, одновременно пригубив отвар ложечкой.

— О том, что случилось. Я думаю, ты понимаешь, что то, что ты сделал — это очень плохо.

— Разве?

— Да! — Мисато не сдержала крика. — Ты поступил…

— Нет, в смысле, разве не вы мне сказали?

— Что?.. — женщина опешила.

— Что я могу делать, что захочу.

— Это… — она буквально вспыхнула. — Я же не думала, что ты на это способен! Это немыслимо, как тебе такое в голову пришло?..

— По-моему, все получили свою порцию удовольствия. Вы ведь этого желали, да, Мисато-сан?

— Да я никогда бы не…

— Стыд и унижение, разве не здорово поддаться им, когда ничто не угрожает? Вы мечтали об этом когда-нибудь? Могли ли вообще себе этого позволить? Это уникальные ощущения, когда вами овладевают, подавляют и растаптывают, но не подвергая угрозе, не ненавидя, а оставаясь в единении, делясь своей добротой и даря чувственное наслаждение. Правда, Мисато-сан?

Женщина пораженно уставилась на него, мигом проглотив все свои заготовленные нравоучения. На глазах блеснули слезинки.

— Ты…

— Мисато-сан, все хорошо, — он улыбнулся, прищурившись, как кот. — Вам не о чем беспокоиться, никто ничего не узнает. Мы с вами стали ближе, чем это возможно, и я вами восхищаюсь не меньше. Вы подарили мне чудесный опыт, за что я искренне благодарю и говорю, что обожаю вас.

— Нет…

Изумленная Мисато сделала шаг назад.

— Кто ты такой?.. — прошептала она.

— О чем вы? Я Икари Синдзи, пилот Юнита-01, ваш подопечный. Вы сами мне позволили.

Женщина перевела беспомощный и спутанный взгляд на немку.

— Аска… Что с вами случилось?

Та подтянула к себе колени, обняв ноги и спрятав в них глаза.

— Аска, тебе лучше пойти со мной. Я найду тебе жилье…

— Нет, — вдруг раздался ее хриплый голос. — Я никуда с вами не пойду.

— Аска…

— Нет!

Мисато перевела взгляд на Синдзи, но тот лишь пожал плечами.

— Ладно… Ладно. Я… мне надо на работу, — она будто испуганно попятилась. — Не знаю, когда вернусь. Аска, если что — звони мне.

И опекунша едва ли не бегом поспешила покинуть квартиру.

— Берегите себя! — крикнул ей вслед Синдзи и вновь улыбнулся.

День шел к своему завершению. На Аску отчего-то накатил очередной приступ слез, так что Синдзи прижал ее к себе и просто гладил по волосам. Он и сам неожиданно ощутил непонятную грусть где-то глубоко в груди, чувство будто от потери чего-то важного, но все мысли об этом натыкались лишь на разразившуюся головную боль и затуманившийся рассудок, поэтому Синдзи предпочел забыться и ни о чем не думать.

Ночь он провел с Аской в одной постели, заснув, крепко ее обнимая и гладя ее бархатную кожу — потому лишь, что ему нравилось ощущение ее теплоты и мягкости, легкой дрожи и неровного дыхания. И там исчезла вся та боль, которая кричала о себе где-то совсем близко, но забылась в ночном кошмаре, явив новый день.

К школе Синдзи подходил, держа Аску за руку — в этом не было какой-то особой нужды, девушка уже не вела себя, будто призрак в темном доме, но ему нравилось чувствовать ее маленькую ладошку в своей. Аску поначалу это смущало до нервозности, и она пыталась легонько вытянуть свою руку, но Синдзи одарил ее широкой улыбкой и потянул за собой по улице, не оставив выбора.

Утро началось как обычно, разве что Мисато так и не появилась дома. Аска начала уже реагировать на вопросы, отвечая либо кивками, либо мычанием, и даже смогла сама умыться и позавтракать без непрерывной опеки. Хотя до былой энергичности ей было еще далеко, но Синдзи отдавал себе отчет в том, что прежней ей, скорее всего, уже не быть. Она строила себя заново, и возможно, такой и останется. В конце концов, она так и не осмелилась ему в чем-либо возразить.

На входе в школу Синдзи хотел было отпустить руку Аски, но вдруг передумал. Просто ему не хотелось лишать себя маленького удовольствия, а на остальное ему было наплевать. Он шел по дорожке во дворе, чувствуя на себе сотни ошеломленных глаз. Разумеется, ведь они были местными знаменитостями, пилоты-защитники человечества, Аска так вообще местный идол, а парень прославился как хлюпик и тихоня, и вот они оба шли под ручку, он на шаг впереди, она за ним, ладонь к ладони, пальцы сцеплены — это был взрыв бомбы. Со скоростью распространения слухов из окон стали появляться любопытствующие физиономии, по коридорам пополз одинаково-изумленный шепот, стихающий лишь в эпицентре, где Синдзи вел за собой Аску, не обращая внимания на творящийся вокруг сумбур. Ему было откровенно наплевать и на моментально вспыхнувшие слухи, и на пустоголовых трещалок, что визжали вслед за ним, и на яростные лица парней, буквально испепеляющих его взглядом, он просто держал Аску за руку, потому что хотел, чтобы она была рядом.

Хотя на подходе к своему классу этот цирк все же его достал. Развернувшись и окинув взглядом длинный хвост любопытствующих и отчаявшихся, Синдзи скрипнул зубами, изобразив на лице негодующее порицание и, подтянув пискнувшую Аску к себе, языком провел по ее подбородку, в конце прильнув к губам в глубоком поцелуе. Коридор тут же взорвался изумленными вздохами, аханьями и оханьями, свистом и улюлюканьем, грохотом рухнувших на пол ранцев, кто-то, кажется, даже свалился без чувств, и школу заполнил ор самых разных голосов — от восторженных до яростных. Синдзи наслаждался этим шоу, потому что по большому счету люди, которых интересовала чужая личная жизнь и которые так бурно реагировали на один простой поцелуй двух не малознакомых им персон, являлись банальными идиотами. И их внимание, их восторг, негодование и злость лишь отражали собственную никчемность, которую Синдзи хотел плюнуть обратно, прямо им в лицо.

Аска поначалу отреагировала стесненно, не сразу ответив на поцелуй, но вот губы ее расслабились, рот приоткрылся, и их языки встретились в обоюдной ласке. Она чуть прикрыла глаза, поддавшись млеющему чувству и расслабившись в объятиях Синдзи, лишь только причмокивая смыкающимися губами и сияя пунцовыми щечками. Аплодисменты, ободрения, проклятия, угрозы физической расправы — все это прошло мимо ушей Синдзи, который лишь вкушал блаженный поцелуй, растворившись в пьяняще-нежных губах Аски. Прошла минута, и он уже чувствовал жар от ее лица, когда, наконец, разомкнул поцелуй. Раскрасневшаяся девушка тут же спрятала взгляд за пышной челкой и стыдливо вжала голову в плечи. Синдзи все еще держал ее в объятиях, ощущая, как она нервозно напряглась, будто собираясь убежать в страхе и позоре.

— Эй, Аска, — прошептал он ей на ухо. — Все в порядке, не бойся. Это просто никчемное стадо, пустышки. Они нам ничего не сделают. Пойдем.

Синдзи повел нервно-дрожащую девушку в класс, краем глаза наблюдая за творящимся вокруг балаганом, за этими изумленными и гневными лицами, за жалкими червяками, которые расступались в сторону при его приближении, уступая дорогу. Ему было все равно.

— Я убью тебя, Икари!

— Что б ты сдох, Синдзи!

— Гореть тебе в аду, хлюпик!

— Предатель!

Синдзи ничего не чувствовал от проклятий, доносящихся из толпы, ни страха, ни удовольствия, ни ехидства. Разве что ему все это показалось забавным. И только забавы ради он обернулся и от всей души произнес подхваченное из какого-то фильма напутствие:

— Фак. Офф.

Оставив вновь взорвавшуюся негодованием гогочущую и источающую матерные пожелания толпу за спиной, он вместе с Аской вошел в класс. Впрочем, слухи и сюда просочились, хотя, судя по смущенно-растерянным глазам одноклассников, эти еще адекватно отреагировали. Осталась лишь одна парочка остолопов.

— Что-о-о-а-а?! — Тодзи, заметив их, выпучил глаза, схватился за сердце, издал скрипящий стон и сполз на парту.

Синдзи осмотрелся — ни Рей, ни Хикари в классе не было.

— Ты… Ты!.. Ты! С… С… Ас… кой… Ты! — Мозг парня готов был вот-вот коллапсировать.

— Поздравляю, — улыбнулся Кенске.

«Хоть одна нормальная реакция».

— Не-е-ет, — все продолжал скулить Тодзи. — Ка-а-ак?! С ней! С это бесстыдной рыжей…

— Тодзи! — жестко одернул его Синдзи, стрельнув злым взглядом.

— А… А? — тот опешил, зависнув на секунду, внимательно осмотрел хмурого Синдзи и тихо сжавшуюся Аску, а потом его вдруг будто озарило. — А-а, я понял, вас похитили пришельцы. Альфа-Центавра, прием, верните наших товарищей. Атака клонов! Земля в опасности!

Продолжая лепетать еще какую-то чушь, он вылетел из класса и скрылся в галдящей толпе.

— Простите его, — виновато произнес Кенске. — Просто и впрямь неожиданно видеть вас вместе. Вы ведь вместе?

— Можно и так сказать, — уклончиво ответил Синдзи.

— Понятно, — парень кивнул на ноутбук. — По школьной локалке уже гуляет фото вашего поцелуя, это было что-то, я вам скажу. Только не переусердствуйте, вы уже знаменитости, чувствую, скоро нахлынет волна фанатов и завистников, особенно последних. Ну, удачи в любом случае, я пойду поищу этого умника, пока он бед не натворил.

Синдзи кивнул и раздраженно потер виски. Еще одна ниточка из прошлой жизни оборвалась, еще одна проблема стала безразличной. Значит, оно и к лучшему.

Занятия прошли относительно спокойно. Только личную почту пришлось отключить из-за целой лавины писем, преимущественно гневных. Одноклассники быстро перестали буравить их взглядом, лишь тихо перешептывались в перерывах, Аска будто замкнулась сама в себе, не реагируя на внешний мир даже когда на перемене ее обступили подружки-трескушки, эффект разорвавшейся бомбы шел на спад.

Однако когда Синдзи возвращался из туалета, кто-то вдруг резко схватил его за шиворот и впихнул в пустой класс. Тот даже не успел опомниться, как его окружила группа парней — там были и старшеклассники, и ученики из параллельных классов, и даже первогодки, всего человек семь.

— Ты недоносок! — рявкнул один из них, самый старший, и что было силы врезал кулаком Синдзи в живот.

Тот отлетел в центр класса, сшибив парты, и тяжело захрипел — дыхание сковало.

«Ну, это было ожидаемо. Против всех мне не выстоять».

— Сукин ты сын, — прошипел еще один. — Как ты вообще посмел прикоснуться к ней своими вшивыми руками?

— Пора кое-кому вернуться обратно в дерьмо, — гоготнул третий.

Синдзи с трудом поднялся и вдруг добродушно улыбнулся.

— Вам, пидарасам, лучше бы друг у друга отсосать, — мило пролепетал он. — Потому что Аска принадлежит мне.

«Вот теперь я точно труп. Что ж…»

Глаза у парней чуть ли не всполохнули гневом.

— Тебе конец, мудак!

Синдзи машинально сделал шаг назад, пока не наткнулся на стул.

«А хотя… какого черта?»

И не особо представляя, что он делает, не задумываясь, что будет дальше, он схватил стул за спинку и что было силы метнул его прямо в группу. Он сам удивился, насколько легким оказался этот металлический предмет мебели, или, может быть, насколько сильным оказался он сам, но стул влетел в тех парней, как стальной шар в спичечную колоду, двоих подкосив сразу и сшибив на колени третьего. Остальные даже не успели понять, что случилось, как вдруг класс взорвался диким криком боли. У одного лежащего челюсть была распорота вдоль щеки, обнажив кость и расколотые губы, второй схватился за кисть, с ужасом взирая на причудливо вывернутый палец. И оба орали так, что окна дрожали. Остальные остолбенели на своих местах, не зная, что делать дальше.

Дверь в класс вдруг распахнулась и внутрь вихрем влетел Тодзи, с лету врезав одному из стоящих ногой в живот, и разбив нос второму по ходу движения.

— Ну, кто на меня, а?! А?! Кому жить надоело, ублюдки?!

Не останавливаясь, он в подсечке опрокинул здорового парня и апперкотом сшиб еще одного.

— Черт, валим! — крикнул один из них. — Психи долбанные!

Схватив раненых, они высыпались в коридор, и один из них прокричал оттуда:

— Подожди еще! У меня знакомые из портовой банды, посмотрим, что ты против них сделаешь!..

— Еще раз увижу рядом — глаз на жопу натяну! — гаркнул вслед Тодзи и, переведя дух, подошел к Синдзи.

Тот, сев на край парты, почесал макушку и со смешком произнес:

— Да уж… Есть же люди…

Тодзи вздохнул и с серьезным видом положил руку ему на плечо.

— Ну ты, парень, блин, даешь. Вот уж от кого не ожидал… Ладно, что сделано, то сделано. Если чего еще пристанут — зови меня, я их всех порву.

— Ага… — Синдзи улыбнулся. — Спасибо. Буду иметь в виду.

Он едва мог различить лицо друга из-за темной пелены перед глазами.

Школьный день в дальнейшем завершился без приключений. Аска, кажется, так и не узнала о случившемся, Тодзи ошивался рядом, одним своим суровым видом отгоняя любопытствующих, а Синдзи постепенно успокаивался: изначально он чувствовал, будто ему в мышцы вкололи сотню иголок, зрение помутнело, мысли спутались, размыв ясность восприятия, но постепенно все сходило на спад. Синдзи подумал, что это был всплеск адреналина, но положенной взбудораженности и волнения он так и не ощутил.

Собираясь домой, он еще пытался обдумать, что же сегодня случилось и почему он так себя вел, однако на выходе он с удивлением обнаружил Рей — девушка стояла у ворот и кого-то ждала.

— Рей? — удивленно спросил он.

Та перевела на него свой как всегда глубокой взгляд, потом на Аску, которая будто очнулась и впервые за все это время проявила внимание к другому лицу. Впрочем, сложно было понять, что выражали ее глаза, Аска смотрела с испуганно-болезненным выражением, словно вырывая из памяти неприятные воспоминания прошлого. Лицо Рей же как обычно не выражало ничего, хотя она и задержала взгляд на немке дольше положенного. Они впервые встретились после их преображений и теперь будто заново смотрели друг на друга.

— Что-то случилось, Рей? — Синдзи хотел как можно быстрее разрушить эту гнетущую атмосферу.

Голубовласка оторвала взгляд от Аски и, сверкнув алым огнем в глазах, посмотрела на Синдзи.

— У нас на сегодня назначены синхротесты, — тихо произнесла она. — Майор Кацураги попросила меня передать вам.

— Ах, тесты, — Синдзи рассеяно рассмеялся. — Точно ведь.

«Попросила передать, значит?»

— Что ж, не будем заставлять их ждать. Идем?

Девушки по дороге держались друг от друга подальше, будто нарочно используя Синдзи как барьер между собой. Аска робко и смешанно бросала обеспокоенные взгляды то на Рей, то на Синдзи, голубовласка же, хоть больше и не проявляла к остальным ровно никакого интереса, но старательно держалась на расстоянии от немки и избегала любого взгляда со стороны Синдзи.

«Прямо как котенок и щеночек. Или перегрызутся, или заморгают друг друга до полусмерти. Надо с этим что-то делать».

Внутри Геофронта, на базе НЕРВ в ангаре с тестовыми модулями, Синдзи смог окончательно привести мысли в порядок. Знакомое и уже привычное гудение аппаратуры и какой-то непонятной, а когда-то давно пугающей, техники действовало умиротворяюще, очищая мозг от ненужных мыслей. Мисато-сан так и не показалась сегодня, лишь только по радио отдавая приказы всем троим и объявляя результаты теста. Синдзи даже не удивился, когда обнаружил, что у него лучшие результаты: Рей стабильно выдавала ниже среднего, Аска почти опустилась до уровня Рей, а вот его показатели возросли едва ли не вдвое. Возможно, ранее это вызвало бы переполох среди них, радость и обиду, а Мисато по этому поводу искусала бы себе все локти, но сейчас всем было будто все равно. Возможно даже, среди медперсонала во главе с доктором Акаги и возникло некое оживление, но Синдзи не стал заострять на этом внимания.

В целом, рутина, подумал Синдзи и даже начал под конец страдать от скуки. Уже после тестов, в душевой, смывая с себя слой LCL и вычищая от него легкие, он вдруг подумал, как там сейчас за стеной его кошечка и собачка. Скорее всего, усиленно игнорируют друг друга, Аска мучилась от неудобства, Рей в задумчивой прострации. Или, может быть, моют друг другу спинку.

Синдзи прыснул смешком.

«Нет, вообще дикость. Не думать об этом. Хотя, если серьезно — как заставить двух людей поладить друг с другом? Правильно, создать им нечто общее, объединяющее. Но им и не нужно становиться закадычными подругами, нельзя объединяться в схожем положении, иначе они могут натворить всяких глупостей. Это логично, вместо того, чтобы буравить друг друга взглядами и мучиться от этого, пусть уж лучше буравят меня. Есть для этого надежное средство, несомненно, есть».

После душа Синдзи, подогреваемый родившимся планом, вышел из раздевалки и бодро вошел в женскую часть, завернув за штору. Как и ожидалось, обе девушки расположились в разных углах и, развернувшись спиной к спине, уставились на Синдзи при его появлении. Обнаженная Рей, вытиравшая волосы полотенцем, принялась внимательно изучать его взглядом, Аска попятилась и неуверенно стеснительно прикрылась.

— В самом деле, — устало произнес Синдзи. — С этим надо что-то делать.

В глазах Аски мелькнул страх, у Рей — непонимание.

— Просто немного расслабиться. Привыкнуть. А то вы какие-то скованные, я прямо даже не знаю…

Синдзи стал подходить к ним, переводя взгляд то на одну, то на другую девушку.

— Так… Рей. Пойдем.

Голубовласка с некоторой растерянностью отступила, но Синдзи сам подошел к ней, взял за руку и потянул к Аске. Та со все нарастающим ужасом сжалась, прикрывшись полотенцем, и забилась в угол.

— Нет… — пропищала она. — Только не с ней…

— Аска, не переживай ты так, я не буду заставлять вас целоваться. Просто небольшая помощь, так сказать, поддержка. Смотри.

Синдзи подступил к Рей и приобнял ее так, чтобы видеть Аску. Руками он начал массировать ягодицы девушки, приоткрывая дырочку ануса и маленький бугорок внизу между ног.

— Видишь, Аска, ничего необычного.

Та зажмурилась и отвернулась. Рей, глубоко задышав, попыталась отстранить от себя Синдзи, уперевшись в него ладошками и избегая его взгляда, но тот только крепче прижал ее.

— Как проходят твои уроки? — прошептал он ей на ухо.

Девушка заметно вздрогнула.

— Ты тренируешься? С бутылкой?

Она замялась и слабо кивнула.

— Умничка, — он поцеловал ее в порозовевшую щечку. — Ты молодец, Рей, все делаешь правильно. Я могу попросить у тебя помощи?

Рей не ответила, так что Синдзи активнее заводил ладонями, теперь уже пальцами заходя за промежность и гладя мягкие половые губы.

— Рей?

Та заелозила бедрами и нервно кивнула. Синдзи улыбнулся и продолжил ласку, теребя нагревающиеся плотные бугорки и проступивший тонкий воротничок малых губ. Большим пальцем она начал тереть анус, который хоть и напрягся, но не был стиснут до упора, так что Синдзи с удивлением обнаружил, что палец без особых усилий проник в попку, войдя в мягкие и горячее нутро. Рей тихо пикнула и чуть согнулась в коленях, слегка разведя бедра и разомкнув щелочку своего лона. Синдзи, не вынимая пальца из ее попки, стал мять налившиеся половые губы и упругие лепестки остальными пальцами, постепенно погружая их все глубже к влагалищу.

Тут он заметил, что Аска уже открыла глаза и со страхом смотрела на них. Но страх этот был другого рода, страх глубоко личный, страх быть брошенной и покинутой, Синдзи уже видел его в глазах Аски ранее. Поэтому, лаская Рей, он не сводил взгляда с нее, с ее испуганных блестящих глаз, и она подняла их с возбуждающихся гениталий голубовласки и умоляющей посмотрела на Синдзи.

— Остановись… — одними губами прошептала она, сдерживая слезы боли.

И Синдзи улыбнулся ей, тепло и ободряюще, указав взглядом на увлажнившуюся киску Рей, ее извивающиеся бедра и покрасневшие губки. Он чуть присел, чтобы пальцы могли погрузиться еще глубже, заодно целуя основание шеи Рей и ее проступающие сквозь тонкую кожу бугорки ключицы.

И вот когда она, оперевшись о плечи Синдзи, начала чуть ли не сама тереться об его ладонь, а из глаз мучительно сжавшейся Аски потекли слезы, он резко остановился. Рей с дрожью выдохнула и взглянула на него робким умоляющим взглядом, но Синдзи бережно отстранил ее.

— Соскучилась, правда? Обещаю, что твоя очередь будет следующей. Но сейчас, я прошу, помоги.

Бездонные глаза Рей, которые будто проникали в самую душу, замерли на нем, сияя внутренним алым огнем, и она легонько кивнула. Еще с полминуты поиграв с ее киской и осыпав поцелуями ее шею, дабы та не остыла вскоре, Синдзи отпрянул и подошел к Аске, которая забилась в угол, сжавшись, как напуганный котенок, и с дрожащим ужасом взирала на них снизу.

— Аска, не бойся, — наклонившись, он погладил ее по волосам, нежно переходя к щекам и шее. — Я тут, с тобой. Ты ведь моя девочка.

Девушка испуганными неморгающими глазами, блестящими от слез, глядела на Синдзи, будто ища спасения в его взгляде, умоляя прекратить этот кошмар. Однако тот слегка подтянул ее к себе, подарив нежный едва ощутимый поцелуй в губы, поправил ей локон волос, вывалившийся из-за уха, и, держа за ладони, бережно посадил на широкую скамью.

— Аска, — с теплотой и заботой произнес он, — я буду рядом. Ложись.

Девушка со вновь вспыхнувшим страхом в глазах метнула взгляд на Синдзи, вцепившись в его руки, но он посмотрел на Рей, которая безучастно, но внимательно следила за ними. На секунду ему показалось, что алый огонь в ее глазах стал ярче и напряженнее.

— Рей, помоги подержать ее ноги.

Та на удивление быстро кивнула и схватила Аску за лодыжки, подняв и вытянув ее ноги вдоль скамьи. Рыжеволоска мигом заверещала от ужаса, мечась округлившимися от страха глазами между Синдзи и Рей и забившись в их хватке.

— Не надо, пожалуйста… — простонала она в плаче. — Хватит…

— Все будет хорошо, поверь, — Синдзи искренне улыбнулся. — Ты воспаришь, Аска, просто поддайся этому чувству.

Он потянул руки вниз, прижав таким образом ее спину к скамье и сам встав на колени. Голова Аска оказалась за пределами скамейки и по инерции запрокинулась назад, развернувшись лицом вверх ногами прямо к паху Синдзи.

— Рей, — скомандовал тот. — Не могла бы ты чуть расслабить нашу красавицу. Поласкай ее киску, как делала это когда-то со своей.

— Я поняла.

Голубовласка раздвинула ее ноги и приложила ладонь к венериному бугорку, начав теребить ее выпуклые губки. Аска запищала и задергалась, но схваченная с обеих сторон она ничего не могла сделать. Пока Рей разминала ее киску, Синдзи ощущал, как напряженные руки Аски расслаблялись, как прерывисто тяжелело ее дыхание и краснело лицо, но она по-прежнему не размыкала рта, всхлипывая одним носом.

— Рей, не жалей сил. Когда обнажатся ее малые губки, попробуй их полизать. Уверен, тебе понравится.

Та с удвоенной силой заелозила ладонью по набухшим больших губам, разминая их и все шире раскрывая щель, из которой уже появились ярко-розовые блестящие от влаги лепестки. Пальцами она оттянула их в стороны, начав ритмично и плотно тереть, пока между ними не показалась пульсирующая истекающая соком плоть, после чего Рей с легким замешательством на лице, но без колебаний наклонилась к ним и принялась лизать выступивший кончик клитора. Аска вскрикнула, теперь уже не столько от ужаса, сколь от накатившей бурной волны чувств, голова обессилено повисла и рот, наконец, раскрылся, испуская глубокие стоны. Держать ее больше не было нужды, поэтому Синдзи отпустил руки и зачарованно стал следить за ласками Рей. Та хоть и неумело, но старательно вылизывала все складки нежной кожи на аскиной киске, бугорок ее клитора, широкие побагровевшие лепестки и даже плоть влагалища, запуская в него язык. От такого восхитительного зрелища член Синдзи мгновенно затвердел, болезненно уткнувшись в ширинку.

«Пора».

Он расстегнул брюки, высвободив налившийся возбужденный пенис, и приставил его к губам Аски. Та, очнувшись от чувственного наваждения, с трудом осознала, что перед ней находится, и, распахнув глаза, взвизгнула:

— НЕ-Е-ЕТ!..

Но было слишком поздно. Синдзи, зафиксировав ее опрокинутую голову между ладоней, ввел член в широко раскрытый рот, не останавливаясь, пропихивая его вдоль напрягшегося языка, вдоль мягкого неба к самому основанию горла, и там уже уткнувшись в сократившиеся в рефлексе глоточные мышцы. Аска при этом глухо всхлипнула, будто поперхнувшись, и замолкла из-за перекрывшей ей воздух гортани, широко распахнув глаза и начав судорожно биться на скамье. Синдзи двинул член чуть назад, позволив ей вдохнуть воздух, и снова вставил его глубоко в рот, пропихнув головку члена к самой стенке ротоглотки. Впрочем, он почувствовал, что это был еще не предел. Синдзи покрепче сжал голову девушки и медленно повел член дальше, чувствуя, как он проник за напрягшиеся мышцы глотки, как головка стала тереться о жесткие ребра полости, с трудом протискиваясь между ними. Аска вцепилась руками в его руки, вонзив в них ногти, и судорожно задергалась, захрипев через нос, так что Синдзи пришлось вновь податься назад, чтобы дать ей вздохнуть. Рей по-прежнему активно вылизывала влагалище Аски, так что та вздохнула с глубоким стоном, смешанным с глухим плачем. Ее рот истекал слюной, язык постоянно шевелился, невольно теребя головку члена, так что Синдзи уже начинал чувствовать приближающийся оргазм. Медлить он больше не мог.

В финальном порыве, Синдзи осторожно, но решительно снова повел член вперед, втискивая его в твердое сокращающееся горло, пока головка не проникла за основания языка. Тут Синдзи вдруг обнаружил, что мягкая плоть подбородка под челюстью напряглась, как будто ее что-то распирало изнутри, а трахея необычайно расширилась. Двигая пенис все глубже в горло, Синдзи вдруг понял, что видит собственный член, проникающий в узкую напрягшуюся глотку. Тот буквально расширял ее изнутри, вздувая бугорок и кожу на шее, показываясь под хрящами и мышцами гортани, доходя чуть ли не до самого пищеводного сфинктера. Двигая член взад и вперед, Синдзи зачарованно следил за ним, пробирающимся сквозь жесткие стенки горла и расширяющим его изнутри, показывающимся проступающим бугром на шее, чувствовал, как упираются яички в ее нос, а задыхающаяся Аска под безостановочными ласками Рей вдруг задергалась, разразившись крупной дрожью в бедрах и непроизвольно задвигав глоткой, тем самым невольно начав стимулировать головку члена, и Синдзи не выдержал. Член, взорвавшись вулканом экстаза, выстрелил густой поток спермы прямо в горло, заполняя пищевод до самого желудка, и Аска сдавленно захрипела, когда семя потекло обратно, заливая носоглотку. Синдзи резко выдернул член назад, позволив девушке вдохнуть столь желанного воздуха, но та забилась в хриплом кашле, извергая изо рта клубки спермы вперемешку со слюной, брызгая ей из носа и судорожно вздыхая, притом не переставая мелко дергаться от стимуляции перевозбужденной киски.

— Рей, пожалуй, достаточно, — сказал Синдзи, глядя на рыжеволосую немку, находящуюся на грани потери чувств и не теряющую сознание только из-за беспрестанного кашля.

Голубовласка послушно отстранилась, начав стирать со своего лица обильный слой влаги, а Синдзи приподнял Аску и наклонил ее слегка в бок, дав возможность откашлять сперму из легких и пищевода.

— Ты просто умничка, Аска, — стал шептать он, убирая волосы с ее лица. — Теперь все позади, ты выдержала. Ты чудо, Аска, ты восхитительна, я обожаю тебя. Моя девочка.

Подождав, пока кашель стихнет, Синдзи стал целовать ее лицо, чувствуя солено-горький привкус спермы и слез и сладость ее кожи под слюной. Аска еще всхлипывала, продолжая медленно приходить в себя, и тут она вцепилась в спину Синдзи, уткнувшись в его грудь и зарыдав, теперь уже искренне и беспомощно, будто обнажив свое сердце и умирая от беззащитности и слабости. Синдзи крепко прижал ее к себе, гладя по голове и целуя ее макушку, шепча, что теперь все хорошо, что сейчас она сможет утолить свою жажду воздаяния, а потом, переведя взгляд на голубовласку, он улыбнулся и произнес:

— Рей. Твоя очередь.