Kurohibi. Черные дни

Глава 3: Green.

Рей была похожа на ангела. Обнаженная, она лежала на кровати с закрытыми глазами и снежным блеском сияла под лучами солнца — на ее бледной коже все еще сверкали капельки воды. Подтянутая грудь мерно вздымалась при каждом вздохе, на расслабленном лице не осталось ни тени боли или экстаза и лишь подрагивающие полуоткрытые ресницы говорили о том, что она не спит. Рей уже успела успокоиться, дрожь и конвульсии практически прекратились, только живот и бедра иногда сводило едва заметной судорогой, но и она шла на спад.

Синдзи наслаждался ее умиротворенным видом и такой приковывающей внимание красотой обнаженного тела. Внутри него все еще горело желание, возбуждение так и не спало, хотя из-за прекратившихся ласк член все же слегка расслабился, повиснув под собственной тяжестью. Он мог бы с легкостью накинуться на обомлевшую девушку, но Синдзи помнил, как резко эйфория сменилась подавленностью, когда он трижды кончил с Аской за очень небольшой промежуток. Повторения подобного с Рей он не хотел, поэтому решил оттянуть момент блаженства, насколько это возможно. Плюс к тому он хотел проверить кое-какую идею на Рей — ее обессиленное состояние лучше всего подходило для этого, а спешка могла все испортить.

Сейчас помимо крепнувшей решительности Синдзи не без удовольствия ощущал возникшую трезвость ума. Справившись с соблазном, он смог обуздать свое возбуждение и сохранить самоконтроль. Странно, но у него больше не возникало мыслей о собственной ничтожности, прежних страхов и депрессии, наоборот, чувство силы, чувство превосходства над своими слабостями и чувство торжества поселились в его душе. Синдзи готов был упиваться этими ощущениями.

«Птица Феникс пала, чтобы возродиться из пепла, — вспомнил он древнюю легенду. — Столько мучить себя, терпеть и бояться, и все ради того, чтобы возродиться таким… таким… Кем же я стал? Почему я больше не боюсь, откуда у меня такая решимость? Я даже больше не сомневаюсь ни в чем».

Он пожал плечами.

«Ну, это лучше, чем постоянно ныть и скулить. Я мечтал об этом с самого рождения и, наконец, стал действительно сильным. Как Кадзи-сан или… отец… — он вдруг усмехнулся. — Что ж, поиграем в эти ваши взрослые игры».

Синдзи сходил в ванную за большим полотенцем. Теперь он уже не чувствовал стыда за собственную наготу, даже наоборот, это подогревало его возбужденность. И хоть он по-прежнему не считал себя привлекательным, стеснение собственного тела, однако, прошло. По крайней мере, в компании с Рей.

Вернувшись в комнату, Синдзи присел на краешек кровати и стал вытирать банным полотенцем тело девушки. Даже несмотря на жаркую летнюю погоду, лежать нагой и мокрой под открытым окном было небезопасно. Синдзи медленно, с удовольствием стал растирать Рей махровой тканью, не просто вбирая влагу, а массируя все ее тело, аккуратно, но с глубоким нажимом. Сначала стройные ноги, с пят до колен, потом бедра, уже мягкие и податливые, потом выше, к ее лону. Здесь Синдзи едва пересилил себя, чтобы не впустить пальцы в ее киску, и хотя эрекция уже вновь подняла его член, он все же смог сдержаться. Бережно водя полотенцем по упругому бугорку, Синдзи сквозь слой ткани мог только ощущать мягкую нежную плоть и шершавость ее лобкового пушка, почти такого же светлого, как волосы на голове. Дыхание Рей стало глубже и едва заметно учащеннее. Но Синдзи не стал продолжать ласку, а повел полотенце выше — по животу (Рей заметно вздрогнула от этого), далее к ребрам, потом бока, и еще выше, к грудям. Обвив плотные полушария материей, Синдзи с нажимом стал массировать их сквозь ткань, наблюдая, как тяжелеет дыхание Рей. Ощущения были конечно же не такие приятные, как от прямого соприкосновения с грудью, но зато полотенцем можно было мять груди по всей площади, сплющивая их и мня под ладонями. Рей слабо застонала, и по ее напрягшемуся лицу Синдзи определил, что Рей было неприятно, хоть ее грудь была более округлой, подтянутой и плотной, чем у Аски, она уступала той в податливости и мягкости.

Немного подразнив Рей, лаская ее грудь на грани неприятных ощущений и заставив ее слабо постонать, Синдзи продолжил обтирание, перейдя к плечам, шее и затем к голове. Там он бережно смахнул с ее лица оставшиеся капли воды и аккуратно приподнял голову одной рукой, другой растирая ее волосы полотенцем. Рей уже открыла глаза и слегка приподнялась на локтях, помогая Синдзи и при этом не сводя с него глаз. Все тот же взгляд, алый, глубокий, будто погруженный в себя и совершенно безэмоциональный, но сейчас Синдзи уже мог приоткрыть завесу тайн над ее мыслями. Глаза открыты шире, чем обычно, практически не моргают, не отрываясь смотрят на его лицо — не было сомнений, Рей сейчас думала о нем. Не о чем-то конкретно, не оценивая его и не вспоминая что-то из прошлого, а просто в данный момент он был центром ее внимания, заполнив собой весь ее маленький внутренний мирок. Синдзи бережно опустил Рей на подушку, немного приподняв ее, и улыбнулся:

— Как самочувствие, Рей?

Долгая пауза, будто она с трудом отстранялась от образа Синдзи, чтобы вернуть разум в русло осознания и логики.

— Уже лучше, — тихо произнесла она. Потом замолчала, словно вспоминая что-то, и добавила: — Спасибо.

Синдзи вновь одарил ее улыбкой и, наклонившись, поцеловал в лоб.

— Я рад. — Он поднялся, выпрямившись и окинув взором сверху ее всю, а потом произнес: — Это я должен сказать спасибо. За то, что даришь мне радость и удовольствие.

Рей замерла, ее губы едва различимо разомкнулись, брови слегка приподнялись, но она поспешила отвести взгляд вниз, стесняясь скорее не проявления чувств перед Синдзи, а самого факта их наличия. Тот все уже понял, так что, мысленно хихикнув, он просто потрепал Рей по макушке. Та вернула взгляд обратно, задержав его ненадолго на набухшем члене Синдзи, начав как будто с интересом следить за его действиями, но он в этот момент приподнял ее тонкие руки над телом и опустил ладони на ее же бугорок в области паха.

— Мы скоро продолжим, — пояснил Синдзи. — А пока тебе надо придти в форму. Помнишь, как я ласкал свою киску?

— «Киску»? — непонимающе переспросила Рей.

Синдзи чуть не прыснул смешком, насколько это было забавно и умилительно.

— Твои половые губы и влагалище, — с улыбкой объяснил он.

Рей замерла на секунду и слабо кивнула.

— Попробуй сама. Ты ведь раньше этим не занималась?

На этот раз Рей опять же после недолгой паузы отрицательно покачала головой.

— Начни ласкать себя так, как тебе это нравится. Почувствуй свое тело и свою киску, ее плоть и внутренности, ощути, как она отзывается на твои прикосновения, улови ритм. Доставь себе удовольствие, и тебе станет гораздо лучше.

Лицо Рей, чьи глаза слегка округлились, выражало все нарастающее недоумение, а на щечках появились румянцы.

— Я… — прошептала она, — не умею…

— Просто слушай свое тело. Начни движение пальцами, где тебе больше нравится, а потом нащупай наиболее приятный способ.

Рей, замявшись в нерешительности, поводила глазами из стороны в сторону, будто ища подсказку, что ей делать, и, не нашедшись с ответом, неразборчиво произнесла:

— Угу…

А затем начала неуверенно поглаживать пальцами уплотнение кожи сверху малых губ, как раз там, где начинался капюшон клитора. Сначала ничего не происходило, Рей с замешательством на лице водила пальцем вперед и назад, приподняв голову и пытаясь лежа хоть что-то разглядеть за своим бюстом и сложенными руками. Однако потом движения стали более широкими, подключилась и вторая рука, пальцы теперь гладили не крошечную точку на лобке, а всю область над горошинкой, затрагивая даже верхнее основание больших половых губ. Рей, кажется, заинтересованно и сосредоточенно сконцентрировалась и погрузилась в процесс, изредка бросая обеспокоенный нервный взгляд на Синдзи. Тот едва мог сдерживать улыбку, а заодно и возбуждение, ведь от вида ласкающей себя Рей оно снова приближалось к своему пику. Смотреть дальше было опасно, так что он поспешил пройти на кухню, оставив Рей наедине с собой.

В темном крошечном закутке с трудом помещались холодильник, газовая плита, раковина, старинная стиральная машина с ручным отжимом, столик и табурет, не считая полок вдоль стены. Сверху тянулась веревка для сушки белья, под столом валялся, очевидно, пустой газовый баллон. По крайней мере, Синдзи на это надеялся.

«Ну, небольшой беспорядок, но на удивление чисто».

Худшие ожидания к счастью не оправдались. Обычная кухня, маленькая только и тесная. В холодильнике обнаружились овощи и фрукты, баночки с йогуртами, соками и молоком, творог и сыр, вареный рис, на вид еще свежий, консервы и немного сливочного масла. Изучив содержимое полок с крупами, приправами и посудой, Синдзи начал хозяйничать. Прежде всего, он поставил машинку, загрузив приготовленную одежду, затем закончил ручную стирку в раковине, слегка застопорившись над трусиками Рей. Они выглядели очень мило в своей белоснежной простоте, были приятными на ощупь, а самое главное — возвращали мысли к своей хозяйке, которая в этот момент разогревала себя на кровати. Мысль об этом будоражила воображение, не позволяя окончательно остыть и разливая медовое чувство предвкушения по венам.

«Что ж, пора».

Синдзи вернулся в главную комнату. Изрядно раскрасневшаяся Рей уже во всю силу теребила свои гениталии, постоянно то сжимая, то разжимая бедра и лихорадочно выгибая таз вверх, ее пальчики с усилием натирали вершину венериного бугорка, елозя кожицей по глубоко утопленному, но проступающему затвердевшему от стимуляции основанию клитора, пальцы другой руки тем временем проникали в ложбинку, погружаясь в щель между напрягшимися половыми губками, смыкая их вместе, мня и оттягивая, совершая быстрые круговые движения. Дыхание Рей снова потяжелело, воздух с шумом входил и выходил из груди, движения ее становились дрожащими, судорожными, пальцы, углубляясь в изрядно намокшую плоть, издавали хлюпающий звук. Девушка бросила виноватый взгляд на Синдзи и тут же опустила глаза, крепко стиснув губы, чтобы не застонать вслух. Она и в самом деле была сбита с толку этими ощущениями, таким непонятным и смущающим наслаждением.

Синдзи улыбкой подбодрил ее и, ощутив волну накатывающего желания, подошел к кровати, позволив Рей искоса разглядеть свой напрягшийся член.

— Хочешь продолжить? — спросил он.

— Д-Да… — дрожащим голосом выдавила из себя Рей. — По-пожалуйста, Ик-кари-кун.

Тот усмехнулся.

— Нет.

Он запрыгнул на кровать, оседлав Рей и расположившись на ее животе, коленями придавив руки к бокам, но оставив свободными ее запястья. Рей тихо вскрикнула от неожиданности и попыталась было подняться, однако Синдзи прижал ее плечи к кровати, склонившись над ней.

— Стой! Просто продолжай.

Девушка испуганно взглянула на Синдзи снизу, но через секунду ее напрягшееся лицо расслабилось, и Синдзи ощутил, как она продолжила движения у себя между ног. Теперь опустившая взгляд Рей не сводила взгляда с члена Синдзи, который аккуратно поместился в ложбине между ее грудями. Синдзи старался не опускаться целиком на живот девушки, чтобы не придавить ее, и балансировал на коленях, сместив торс чуть вперед.

Это было удивительное ощущение — нависнуть над Рей, которая не моргая глядела на покачивающийся перед ее лицом член и одновременно содрогалась от собственных ласк, суетливо ерзая от накатывающих ощущений. Синдзи чувствовал возбуждение, подходящее к крайней точнее, чувствовал, как вскипает кровь от жажды овладения этой девушкой, от ее нервозных подергиваний, от одного только ощущения ее нежной кожи под своим телом.

Cлегка привстав, Синдзи руками подтащил Рей за плечи повыше на подушку, чтобы ее голова поднялась почти в вертикальное положение. Затем он уперся в спинку кровати и подвинул таз вперед. Член скользнул по ее груди и остановился в сантиметре от испуганного и растерянного лица Рей.

— Рей-тян, — мягко произнес Синдзи. — Открой ротик.

Глаза девушки округлились, и она в нерешительности подняла их на Синдзи, будто ища помощи или даже моля о чем-то.

— А-а-а-ам, — подсказал он. — Вкусно.

Понимание не сразу пришло к Рей, а когда это случилось, ее вдруг пробил легкий озноб, губы задрожали, а в глазах появился испуганный блеск.

— Рей, руки, — ласково напомнил Синдзи. — Не прекращая движения. И поработай ротиком. Ну же, вперед.

Он придвинулся еще ближе, коснувшись головкой ее подбородка. Вздрогнувшая Рей машинально попыталась отстраниться, но за подушкой уже не было места. Тут она в нерешительности еще раз взглянула на член и вот, наконец, прикрыв глаза, робко высунула кончик языка, а затем коснулась им головки члена. Синдзи ощутил приятное покалывание от удовольствия, даже не благодаря едва заметным ощущениям, а от самого свершившегося факта — Рей лизала головку его пениса. Сначала она просто касалась язычком самого кончика головки, уткнувшись в устье уретры, но потом стала двигать им вверх и вниз, поглаживая дольки вокруг дырочки и основание вытянутой от напряжения уздечки. Приятные ощущения резко усилились, и теперь Синдзи мог с закрытыми глазами определить, в каком месте и с какой силой Рей лижет его головку. Но, тем не менее, этого было не достаточно.

Синдзи придвинулся поближе так, чтобы пенис вплотную подступил к ротику Рей, и ей не нужно было тянуться язычком. Девушка сначала вздрогнула, открыв от неожиданности глаза, но через секунду продолжила, на этот раз не полизывая член, а касаясь его губами, почти что целуя. Сначала неловко, нерешительно, Рей просто притрагивалась к головке, но потом она начала облизывать ее губами, сперва обхватив самый кончик и скользнув по нему назад, снова обхватив головку, теперь чуть побольше, и опять назад. Синдзи пробрала дрожь от наслаждения, хотя ощущения были и не такими острыми, но он просто ждал удобного момента. Рей, освоившись, уже хватала член губами смелее, с каждым разом покрывая все больше и сдавливая его все сильнее. В одной из следующих попыток она открыла рот настолько, чтобы в него поместилась почти вся головка, и теперь, медленно проводя по ней губами, она еще и внутри начала ласкать ее кончик язычком, теребя им дольки уретры. Синдзи вздрогнул от наслаждения, едва не выдернув член, но тут же спохватился и наоборот — двинул тазом вперед, загоняя пенис поглубже в рот Рей, скользнув им по зубкам и уткнувшись в забившийся вглубь язык. Девушка от неожиданности вскрикнула мычащим звуком, распахнув глаза, но Синдзи в ответ схватил ее голову, не давая возможности извлечь член изо рта, и прошептал:

— Язычок, Рей-тян. Смелее.

Девушка еще сильнее замычала, забившись под Синдзи, но через некоторое время угомонилась и расслабилась, продолжив заодно самоласкание. Во рту она очень осторожно стала водить языком по головке — сначала просто касаясь и отстраняясь, затем круговыми движениями облизывая головку, медленно ускоряя темп. Через некоторое она закрыла глаза, а движения ее стали более плавными, глубокими и протяженными, что только усилило наслаждение. Синдзи старался не двигать членом, проверяя, на что Рей способна самостоятельно и как быстро он кончит от одних только ласк язычком. И Рей его не подвела — мягкость непрерывных движений и обилие влаги от слюны быстро усилили экстаз до максимальной точки, пробудив первые признаки оргазма. Синдзи мог и дальше продолжить, но сейчас у него были другие цели, так что он плавными движениями тазом дополнительно усилил стимуляцию члена во рту, совершая короткие фрикции, и вот когда вершина удовольствия сцепила его в области паха, Синдзи не стал сдерживаться. Ему очень хотелось кончить в ротик Рей, заставить ее проглотить все его семя, но было пока еще рано. Чувствуя приближающийся спазм, он выдернул член и резко отпрянул назад, приземлившись на напрягшийся животик Рей. В этот момент оргазм уже достиг своего пика, и струя горячей спермы сильным потоком вырвалась из члена, молочной дорожкой проложив свой путь между грудями Рей, по ее шее и большей частью приземлившись на ее личико. Капли густой жидкости разбрызгались по краям, и тот факт, что Рей успела закрыть рот, только способствовал большей площади покрытия. Молочно-белесая масса окутала стиснутые губы Рей, покрыла ее носик, облепила волосы на челке и расплылась по щекам и ресницам, медленно стекая по лицу. Девушка тут же выдохнула, не открывая глаз, но разомкнув губы, и капли густой жидкости устремились ей в ротик. Рей в прострации замерла и через секунду задрожала, слабо всхлипывая. Из зажмуренных глаз потекли слезы, смешиваясь со спермой.

Синдзи отпрянул назад, переводя дух.

«Второй. В этот раз не такой сильный, но спермы все еще много. Хорошо».

Он слез с Рей и окинул ее взглядом. Трясущаяся девушка с потяжелевшим дыханием еле заметно вздрагивала от всхлипываний, лицо скривилось в смешанном выражении шока и удивления. Клубы семени медленно расплывались по ее лицу, особо густые капли с белыми жилками вязкими нитями свисали с ее подбородка, медленно стекая на шею и грудь. Рей все еще не могла открыть глаза из-за слипшихся ресниц, однако дрожащие губы говорили о том, что она едва сдерживает плач.

— Рей-тян, — обратился к ней Синдзи как можно добродушнее, — у тебя получилось. Ты просто молодец. Только не останавливайся.

Он погладил ее руки в области лобка. Рей снова вздрогнула, попытавшись убрать их оттуда и поднести к лицу, чтобы вытереть с лица семя, но Синдзи перехватил их в пути.

— Нет-нет, Рей-тян. Нельзя. Пусть так останется. Ты выглядишь восхитительно.

Он пальцами смахнул особо густую каплю спермы с ее ресниц и размял ее по щеке, заодно стерев дорожку от слез.

— Пока отдохни, скоро мы продолжим. Как только почувствуешь, что ощущения возвращаются, продолжи ласкать себя.

Рей разлепила глаза и взглянула на него своим жалостливым вымученным взглядом.

— Хорошо… — прошептала она дрожащим голосом.

Синдзи бережно опустил Рей на подушку и вышел на кухню. Машинка все еще крутилась, но раковина высохла, так что Синдзи смог приготовить свое белье и замочить его. До завтра все должно быть постирано и высушено. Покопавшись еще немного на кухне, он вернулся к Рей — девушка уже пришла в себя и, несмотря на слой разжидившейся и расплывшейся по лицу спермы, растянулась на кровати, медленно гладя себя между ног.

«Ну что ж, начнем следующий заход».

Устроившись рядом с голубовлаской, он начал помогать ей в ласках, массируя ее тело и ускоряя движения рук. Синдзи ждал, пока она вновь разогреется, а влагалище начнет истекать соком, и ждал очень долго, хотя Рей уже была возбуждена. Но он продолжал ее изводить ласками, не только потому, что ему это доставляло удовольствие, но и еще по причине собственной готовности. Он накапливал возбуждение для нового оргазма и хотел целиком взять под контроль этот процесс. Или хотя бы прочувствовать все тонкости накатывающих ощущений.

Когда Рей снова начала постанывать, Синдзи уселся в ее ногах, подтянул за них девушку к себе, затащив на колени, и резко без предупреждения вошел в нее.

— А-а-ах! — вырвалось у изогнувшейся Рей.

С такого положения было не очень удобно — напрягшийся член пришлось сильно наклонить вниз, и так он не мог глубоко проникать в ее лоно. Плюс к тому изрядно возбудившаяся Рей слишком сильно елозила бедрами и сдавливала стенки влагалища, будто выталкивая член обратно.

— Рей-тян, расслабь киску. Ты слишком напряжена.

Тяжело дышавшая и нервно извивавшаяся на кровати девушка с трудом произнесла:

— И-из… звини… ах… — она запнулась на секунду, — что-то… подступает… изнутри… чувство…

Отверстие влагалища с силой начало сдавливать член, плотно стискивая его мокрыми язычками внутри, отчего он так и норовил выскользнуть обратно.

— Рей-тян, ты вот-вот кончишь, — улыбнулся Синдзи, сам едва сдерживая дрожь в голосе от удовольствия. — Но время еще не пришло.

Сильным толчком он вогнал член глубоко внутрь Рей, одновременно схватив ее за талию и притянув на себя. Влагалище туго облепило ствол пениса, Синдзи тут же отпустил корпус девушки, отчего она сползла вниз, одновременно выпуская член из своего скользкого плотно сдавившегося нутра. Синдзи уже балансировал на грани оргазма и даже мог бы сдержаться, но наслаждение было слишком желанным. Выскочивший из влагалища член дернулся, и из его головки выстрелила новая порция семени, оросив подрагивающий животик и выпирающие грудки девушки.

«Третий. Ощущения сильные, но сперма становится жидковатой».

Белесая и уже не такая густая жидкость быстро растеклась по телу Рей, залив пупок и ручейками устремившись по ее бокам, где быстро впитывалась в простыню на кровати. Впрочем, ее было по-прежнему много и она липким водянистым слоем покрывала личико Рей, ее груди и живот, поблескивая на солнце. Девушка тихо, но томно застонала, даже как-то изнывающе, судорожно сведя руки в области паха и начав тереть свою киску. Она была перевозбуждена, но оргазм никак не приходил.

Синдзи хмыкнул и снова пошел на кухню — надо было завершить стирку и посмотреть, что можно приготовить на обед. Залив рис молоком, он поставил его на медленный огонь и, выйдя обратно к Рей, с трепетом стал следить, как она усиленно пыталась кончить, неумело теребя свои половые губы и клитор, стона от сильных и зачастую болезненных ощущений и одновременно от такого неровного наслаждения.

— Рей-тян, я помогу, — с улыбкой произнес он. — Теперь можно.

Девушка едва могла сфокусировать взгляд на Синдзи, подергиваясь от непрекращающейся мастурбации и приступов накатывающего наслаждения. Запустив руку ей между ног, Синдзи стал помогать ее рукам ласкать себя, с силой теребя всю плоть вокруг киски. Через некоторое время он ощутил, как возбуждение медленно возвращалось к нему, член с некоторой усталостью снова начал твердеть, поэтому Синдзи решил не тянуть. Расположившись у изголовья кровати, он повернул голову Рей к себе и снова просунул головку пениса в ее ротик, который мгновенно обхватил его губами. Она к тому времени уже окончательно потеряла над собой контроль, остервенело вводя в себя пальцы, выгнувшись и задыхаясь от экстаза, так что никакого сопротивления она уже оказать не могла. Взгляд ее затуманился и сделался обессмысленным, на краешках глаз висели слезы и остатки спермы, киска и губы издавали одинаково чавкающие звуки от истекания соком и слюной, из носа доносился бессвязный мычащий стон, движения языком стали беспорядочными, будто тыкающими наугад, но вдвойне сильными.

Наконец-то Рей приблизилась к своему пику. Синдзи с восторгом наблюдал, как она сначала забилась в судорожных движениях, с силой буквально вминая киску пальцами внутрь, потом, резко изогнувшись дугой и подняв таз вверх на трясущихся ногах, со стоном выдохнула носом, при этом бешено теребя языком во рту, и вдруг из киски исторгся настоящий маленький фонтан брызг. От восхищения и переполнившего возбуждения Синдзи сам достиг финиша, не удержав член в ротике Рей, но зато успев направить его на ее корпус — и тоненькая струйка жидкости оросила ее плечи и часть рук. Рей, кажется, даже этого не заметила, ее трясло и тело дергалось как от ударов током — оргазм так еще и не стих.

Только сейчас Синдзи смог ощутить давление в промежности и усталость в основании члена.

«Четвертый. Еще не предел, но сил все меньше. Значит, перерывы нужно удлинить».

Он присел рядом с успокаивающейся, но все еще подергивающейся девушкой, нежно гладя ее слипшиеся волосы.

— Рей-тян, ты даже не представляешь, насколько ты восхитительна. Ты просто чудо, Рей. Я тебя обожаю, — последнюю фразу он почти прошептал. — И я хочу насладиться тобой, всей, каждой твоей клеточкой, без остатка.

После чего Синдзи продолжил ласки. Делая перерывы, чтобы закончить домашние дела, он раз за разом подходил к Рей, лаская ее, подводя к пику наслаждения и возбуждаясь сам, позволяя то лизать свой член, то вставляя его во влагалище, но неизменно кончая на ее бледное тело. Восстанавливая силы, Синдзи кормил Рей — она покорно ела с поднесенной ложки, не обращая внимания на капавшую с ее лица на еду разжижавшуюся сперму, будто находясь в прострации, — пару раз сводил в туалет, когда она с трудом выговорила это слово, давал ей часовой отдых, а потом снова заставлял ее ласкать себя в самоудовлетворении. Сам он, даже чувствуя изнуряющую усталость, ноющую боль между ног и тяжелый туман в голове, не останавливался, едва чувствуя силы, орошал ее спермой, хоть от ее былой густоты и плотности почти ничего не осталось, но он продолжал и продолжал, пока не провалился в беспамятство, выдохшийся и обессиленный.

Утро встретило Синдзи ноющей болью по всему телу, гулом в голове и давящей тяжестью между ног. Он чувствовал себя, будто попал под каток. События вчерашнего дня обрывками всплывали в его голове, не желая сливаться в общую картину.

«Боже, что я вчера устроил?.. Сколько раз я кончил? Семь? Десять? Пятнадцать?»

От одной этой мысли ему сделалось дурно.

«Нет, вряд ли. Это физически невозможно. Хотя я же весь день только и делал, что резвился с Рей… Почему я ничего не помню? Вот черт! Рей!»

Он резко приподнялся, подавив резко возникший приступ тошноты, и оглянулся. Девушка лежала рядом с ним на кровати, обнаженная и тихо спящая на спине, но даже в таком виде она выглядела до ужаса измотанной и выдохшейся, лицо застыло в вымученной гримасе, волосы растрепались и слиплись, а по всей телу различались белые клейкие разводы, застывшие тонкой корочкой. Высохшая сперма впиталась в кожу, и Рей буквально пропахла ею насквозь. Хотя и не сказать, что запах был неприятный, но Синдзи замутило. Он отвел глаза в сторону и наткнулся на открытую баночку с какими-то лекарствами. Красный ярлык гласил: «NMIFF нутрицевтик; стимулятор ускорения обмена веществ мгновенного действия».

«Лекарство Рей? — пронеслось в голове. — Нет… Кажется, я что-то принимал для усиления выносливости… Ох…»

Мысль о десятке оргазмом теперь не казалась такой уж фантастической. Однако теперь тут же возник страх перед последствиями — неизвестный препарат-стимулятор без рецепта непредсказуемым образом мог повлиять на его организм, хорошо еще будет, если туман в голове и тошнота окажутся единственными побочными эффектами. В замешательстве Синдзи стал осматриваться, ища одежду, и неожиданно обнаружил ее, расстеленной на стуле. Белье — его и Рей — было аккуратно развешено на сушке.

«Ого. Это я все сделал?»

— Черт! — воскликнул он. — Школа! Я же хотел сегодня пойти на уроки!

Сейчас эта мысль уже не казалась разумной, но прогуливать два дня подряд было опасно — их могли хватиться, начать искать, а там и обнаружить события минувших дней, чего Синдзи крайне не желал. В конце концов, если за ним еще никто не явился, был маленький шанс, что все обойдется, но для этого нужно вернуться в русло нормальной жизни. Синдзи взглянул на часы — до начала занятий оставалось сорок минут.

— Вот черт, вот черт!

Он суетливо вскочил и наклонился над девушкой.

— Эй… — осторожно потряс он ее. — Рей, просыпайся.

Она медленно открыла глаза, смотря куда-то в пустоту, но вот ее глаза сфокусировались на Синдзи.

— Икари-кун… — тихо произнесла она. — Ты проснулся.

— Да, Рей, — он поправил ее челку, забившуюся на глаза. — Как ты?

Она не ответила, только глядя сонным уставшим взглядом на Синдзи и приоткрыв рот, из краешка которого потекла струйка слюны.

— Как ты себя чувствуешь, Рей? — переспросил он. — Болит что-нибудь? Я хотел пойти в школу, но если ты себя плохо чувствуешь, я останусь. Тебе будет лучше отдохнуть…

— Все нормально, — неожиданно перебила она его. — Просто легкая усталость, я быстро приду в себя. Не нужно за меня беспокоиться, Икари-кун.

— Ты уверена? — оторопело переспросил он.

Рей утвердительно кивнула с неожиданной решительностью в глазах. Внутри Синдзи что-то вдруг кольнуло, а в глазах будто потемнело.

— Что ж, — произнес он. — Я верю тебе. Тогда поспешим, у нас мало времени.

Поднявшись, он мигом оделся. В груди щекотало странное неприятное ощущение, доставляя дискомфорт и раздражая своей назойливостью. Возможно, просто побочный эффект от стимулятора, но Синдзи заметил и другую интересную вещь — несмотря на усталость по всему телу, он чувствовал в себе массу энергии. Крайне необычное состояние почему-то лишь воодушевляло его, даже не позволяя зародиться его стандартным меланхоличным мыслям и сомнениям.

Синдзи помог подняться Рей, которая все же еще слабо держалась на ногах, снял ее трусики с сушилки и сам натянул их на ее таз, стоя перед ней на коленях прямо на уровне киски и вдыхая сохранившийся со вчерашнего дня аромат ее выделений и собственной спермы.

— Мы опаздываем, Рей, — твердо произнес он. — Увы, нет времени умываться и принимать душ. Перекусим наспех.

Поднявшись, он надел на нее бюстгальтер, немного повозившись с застежкой, и, позволив Рей самостоятельно надеть школьную форму, отправился на кухню. В холодильнике он нашел заботливо приготовленное и разложенное на тарелки натто в рисе, пару яиц и хлебцы. Когда он принес еду, Рей уже оделась, так что они вдвоем молча быстро проглотили завтрак, запив соком, на чай времени уже не оставалось. Девушка плохо поела, будто в нее не влезала пища, но у Синдзи не было времени ее уговаривать. Перед уходом он успел только расчесать волосы Рей, чтобы они не казались такими слипшимися. К счастью, ее прическа и так не отличалась особой опрятность, так что следы спермы в волосах особо не выделялись. Выскочив на улицу, Синдзи потянул Рей за собой, схватив ее за руку — девушка хоть и старалась не отставать, но двигалась застопорено, будто находясь в прострации, мыслями погрузившись в себя. За всю дорогу они так и не проронили ни слова, а Синдзи так и держал ее руку, даже в метро, чувствуя приятное ощущение, которое постоянно отходило на второй план из-за раздражающего дискомфорта внутри.

Лишь перед самой школой он отпустил ее руку. Была некоторая вероятность, что на входе его встретят суровые люди из полиции или еще откуда, но Синдзи почему-то этого не боялся. Он сам удивился своей храбрости, но ощущение страха исчезло начисто, как и все опасения перед последствиями и муки сомнений и нерешительности. Будто кто-то прочистил его голову, вытряхнул из мозга всякий шлак, оставив острое чувство восприятия и темноту перед глазами. Даже мысль о том, что это могла быть надвигающаяся слепота от стимулятора, не сильно его взволновала.

В класс они вошли порознь. Рей выглядела отрешенно и, так не проронив ни слова, устроилась на своем месте. Синдзи это слегка разочаровало.

— А вот и наша парочка! — раздался по-идиотски радостный голос Тодзи над ухом.

Синдзи скривился.

— На этот раз пришел с Рей, да? — тот, подтрунивая, тыкнул его локтем. — Вчера пропадал и нагло воспользовался положением? Подлец, даже не краснеет ведь!

— Мы на тестах были, — пробубнил Синдзи, борясь с раздражением. Как ни странно, успешно, желание приложить что-нибудь тяжелое на светлые головы друзей быстро улетучилось. — Сплошные эксперименты, без отдыха.

— Знаю я ваши эксперименты, — пошло хихикнул Тодзи, но Айда одернул его:

— Ну хватит уже. У него и вправду не лучший видок.

Тодзи нахохлился и неожиданно сделался серьезным.

— Да ладно, я же шучу. Хотя, Синдзи, ты действительно не в лучшей форме. Как и наша голубовласка. Вы точно в норме?

— Да, — он слабо улыбнулся. — Все хорошо, просто вымотались.

— Мм, понятно. А где рыжая бестия?

Синдзи вздрогнул.

— Она… ей не здоровится. Мы разминулись… там…

Тодзи вздохнул.

— Что с вас взять?.. Ладно, не засни смотри, наш сенсей как всегда в ударе. Кстати, не знаю, в курсе ли ты, но сегодня после уроков у нас факультатив по физкультуре.

— Ага, — подтвердил Айда. — Из-за постоянных объявлений чрезвычайного положения по часам не набираем. Вот и наверстываем во внеурочное время.

— Упыри! — Тодзи напущено сурово сжал кулак и потряс им куда-то в сторону. — И так жизнь не сахар, так они еще… У-у…

Синдзи вздохнул. Физкультура сейчас была как нельзя некстати, хотя у него вдруг возникла идея, как от нее отлынуть.

Уроки прошил ожидаемо скучно и нудно. Тошнота к счастью исчезла, как и темная пелена перед глазами, в обед Синдзи успел даже как следует подкрепиться в столовой. Кажется, никто так и не был в курсе о том, что случилось в минувшие два дня, так что Синдзи воспрял духом и ощутил бодрость внутри. А вот Рей лучше не становилась, она по-прежнему была угнетена, слабо реагируя на все, что происходило вокруг. Иногда начинала вслед за словами учителя что-то печатать, но быстро останавливалась и уходила в прострацию.

«Врунишка, — почему-то весело подумал Синдзи. — Говоришь, что с тобой все в порядке, а сама едва держишься на ногах».

Однако слабое допущение, что она сделала это ради него, грело душу.

После завершения уроков учитель под общее негодование класса приказал всем пройти в спортзал, переодеться и спуститься на спортплощадку. Толпа угрюмых учеников направилась к входу, но Синдзи перехватил Рей.

— Подожди, — прошептал он ей. — Тебе нельзя идти на физкультуру.

Девушка перевела на него слабый взгляд с толикой удивления.

— Я все устрою, — кивнул он и обратился к учителю: — Сенсей! Аянами не очень хорошо себя чувствует, я могу проводить ее в медкабинет?

Учитель поправил очки и старческим голосом проскрипел:

— Будьте любезны, молодой человек. Она с самого утра выглядит неважно.

— Благодарю, сенсей, — улыбнулся Синдзи.

«Вот и выкрутились, проще простого».

— Эй, Синдзи! — раздался возглас Хикари. — Подожди!

По спине вдруг пробежали мурашки. Староста Хикари Хораки, подруга Аски. Вдруг она узнала?..

— Синдзи, ты Аску не видел? — взволнованно спросила она.

— Нет… — пытаясь не выдать нервозности, ответил он.

— Вот ведь… Второй день отсутствует, телефон не отвечает. А мы с ней дежурить должны.

— Она, кажется, приболела, я точно не знаю.

— Но дома тоже никто не берет трубку.

— Может, она все еще в НЕРВ? Мы там разминулись.

Хикари задумалась и вздохнула.

— Скорее всего… Надеюсь, ничего серьезного.

«Я тоже, — нахмурился Синдзи. — Два дня нигде не появлялась, это уже может быть опасно. Если она что-то с собой сделает, виноват буду я. Плохо».

— Сенсей, — староста обратилась к учителю. — Аска не пришла, а мне надо убирать класс, я могу не ходить на факультатив? А иначе кабинеты закроют, и я не успею…

Синдзи уже не слушал ее. Подхватив Рей за руку, он повел ее в медкабинет, где их встретил врач.

— Что-то серьезное? — с ходу спросил он и, не дав ответить, усадил Рей на койку, сразу же просунув ей градусник под мышку и проверив глаза.

— А… вроде нет… — растерялся Синдзи. — У нас вчера было много работы на тестах, возможно, она не выспалась или переутомилась…

— А, вы из «этих», — покосился на него врач, проверяя градусник. — Ясно. Похоже, и вправду переутомление. Как питание? Живот не болит? Голова?

Рей отрицательно покачала головой.

— Мы не успели поесть, — ответил Синдзи.

— Зря. Есть аппетит?

Она, опустив взгляд, кивнула.

— Все понятно. Значит, ложись сюда, я принесу гречневой лапши и чая — нельзя жить без еды. Потом постарайся хоть немного поспать. У тебя просто истощение, наберешься сил и быстро придешь в себя.

— Ничего серьезного? — поинтересовался Синдзи.

— Похоже, что нет.

Когда доктор ушел за едой, Синдзи уложил Рей на койку, укрыв одеялом, и сжал ее ладонь.

— Отдохни, Рей. Обязательно покушай, а потом вздремни. Я приду за тобой, хорошо?

Девушка послушно кивнула, слабенько сжав пальцы на ладони Синдзи. Он ободрительно улыбнулся ей на прощание и поспешил на спортплощадку. Все складывалось весьма успешно, удача была на его стороне. Тренер с пониманием отнесся к просьбе Синдзи отпустить его, чтобы присмотреть за Рей, лишь только сказал:

— Ты все равно в корпус идешь, заодно прихвати инвентарь и оставь в спортзале.

Тот послушно кивнул, подобрал пару футбольных мячей, кегли, прижал под мышкой бейсбольную биту, повесил на плечи скакалки вместе с ранцем и поспешил обратно.

«Мог бы и так отпустить, — раздражительно прошипел он. — Я ему носильщик что ли? Там девушке плохо, а он хочет, чтобы я мячи таскал. Хорошо еще, что с Рей ничего серьезного, а то дождался бы он от этой биты. И как назло спортзал на втором этаже».

Синдзи плелся по пустым коридорам школы — занятия уже кончились, лишь их группа сейчас мучилась на дополнительных занятиях. Было непривычно ходить в такой тишине, Синдзи даже сам притих, стараясь не производить лишнего шума. Громкий звук почему-то резал по ушам.

И тут вдруг где-то в тишине раздалось пиликание. Синдзи замер. Звук был приглушенным, далеким и напоминал писк какой-то электроники. Однако это походило не на школьное оборудование, а скорее на какую-то игрушку, что было странно — ученики ведь уже разошлись. Да и могло просто показаться…

Еще один переливающийся писк. Синдзи развернулся на звук — теперь уже не было сомнений, его источник находился в дальнем конце коридора, а точнее в классе его группы, где обычно проходят уроки. И звук этот был писком мобильного телефона — не рингтона, а чего-то еще.

«Кто-то забыл мобильник? Или играется втихаря?»

Осторожно, не издавая звука, Синдзи опустил мячи с кеглями на пол, чтобы не мешались под руками, и стал бесшумно продвигаться к классу. Возникло тревожное волнение, хоть он и понимал, что ничего опасного там просто быть не может, просто либо забытый телефон, либо прогульщик из класса. И уж тем более там не может оказаться Аска. Ничего особенного. Просто для успокоения нервов. Посмотреть.

Синдзи уже задержал дыхание и почти на цыпочках прокрался к двери, сердце учащенно забилось в груди, и это его разозлило. Возникла та щекочущая раздражительность и темнота в глазах, что беспокоила его с утра. Синдзи, приблизившись к двери, сначала прислушался — действительно, в классе кто-то был. Движений не разобрать, но шарканье ботинок и некий шорох доносились отчетливо. Выждав еще пару минут, он, наконец, решил осторожно заглянуть в окошко на двери.

Задержав дыхание, Синдзи подтянулся и облегченно выдохнул. В классе находилась одна лишь Хикари, и, судя по приставленной к парте швабре, она занималась уборкой.

«Вот балда, — чуть не стукнул себя по лбу Синдзи. — Она же отпрашивалась у учителя. Так и параноиком не долго стать…»

И тут он замер. Может, Хикари и собиралась делать уборку, но в данный момент она присела на краешек парты и что-то сосредоточенно читала в своем телефоне. Слишком сосредоточенно, даже взволнованно и растерянно.

«А что если… Что если она все-таки связалась с Аской? Не похоже, что дозвонилась… СМС? Возможно… Нет. Слишком невероятно. Но у нее крайне напуганный вид. Даже какой-то взбудораженный…»

Синдзи прищурился. Сложно было разобрать выражение лица Хикари, она боком сидела к входу. По-хорошему надо было бы уйти, но Синдзи не давал покоя вид старосты. С ней явно было что-то не так. Он затаился и стал выжидать.

Хикари сначала сосредоточенно всматривалась в телефон. Потом нервно заелозила на парте. Привстала, оглянулась по сторонам (Синдзи еле успел отстраниться от окошка). Развернулась, облокотилась к парте, оперевшись руками за ее края. И вдруг начала совершать поступательные движения, будто трясь об ее край. Нет, она в самом деле терлась о парту. Низом живота.

«Не… не может быть! Староста! Самоудовлетворяется об парту! В школе!»

У Синдзи едва не перехватило дыхание от изумления и восторга. Со стороны было похоже, что у Хикари просто зачесались бедра, и она решила поскрести их об стол, но ее движения, ее поза и дыхание — не было сомнений, что она возбуждена. Более того, через несколько секунд она подняла край юбки и накрыла им угол парты — теперь трение осуществлялось непосредственно об ее трусики, если она там вообще были.

Синдзи ощутил, что сам заводится. Хоть это и вызвало ноющую боль между ног, да и сама эрекция подступало неохотно, все же в крови расплылось сладкое пьянящее чувство. Хикари тем временем, в ритм движениям качая головой с открытым ртом, приподняла юбку чуть повыше и закинула одну ногу на парту, согнув ее в колене. Теперь она скользила своей киской вдоль всего ребра парты, трясь долгими глубокими движениями. Минут пять Хикари пыталась удовлетворить сама себя, Синдзи не мог разглядеть успешно или нет, но сам молча смотреть больше не мог. Лучше конечно было бы уйти и оставить старосту наедине с собой, однако ее мобильник, то, что она там разглядела, это не давало ему покоя. И сейчас был лучший момент, чтобы спросить.

Синдзи отошел от двери, прокрутив в голове все возможные варианты развития событий, собрался и, нарочито громко шаркая, пошел к классу. Распахнув дверь, он ворвался в кабинет, мигом захлопнул дверь и, не обращая внимания на старосту, положил свой ранец на ближайшую парту, достав из него телефон.

Хикари при его появлении в панике пискнула, буквально подпрыгнув на месте и слетев с парты, едва не упала и, сшибив спиной стул, развернулась к Синдзи. Тот краем глаз мог различить пунцовый цвет ее лица, учащенное дыхание, дрожащие руки и выражение смертельного ужаса на лице.

— А!.. И… — нервно заикаясь, заверещала она, — Икари!!! Я!.. Ты?.. Что тут делаешь?!

Синдзи, стараясь не рассмеяться, развернулся к ней, одарив милой улыбкой.

— Си… — ее глаза стыдливо забегали из стороны в сторону, — Синдзи… Это не то… Я просто…

Но Синдзи прижал палец к губам, остановив поток ее заплетающихся слов:

— Т-с-с-с.

Затем он спокойно пошел к старосте. Хикари с грохотом опрокинула стул позади себя и попятилась назад. В ее глазах помимо бесконечного позора и ужаса трепетал настоящий дикий страх.

«Так значит, это правда».

— Аска тебе сообщила? — спокойно спросил он, не сводя с лица улыбку.

Хикари задрожала еще больше, глаза расширились, руки непроизвольно прикрыли распахнувшийся в ужасе рот.

— Понятно. Не поделишься, что она сказала? Я все-таки волнуюсь за нее.

— Си… Синдзи… — Хикари от страха вдруг охрипла. — Я… Я не понимаю… О чем ты…

— Пожалуйста, не обманывай, — он специально с грохотом опустил бейсбольную биту на парту, отчего Хикари сильно вздрогнула и пикнула, положил рядом скакалки и сам присел на то место, об которое Хикари терлась минутой ранее, проведя по нему рукой.

«Нагрето и, кажется даже, немного влажно».

— Хикари-тян, я буду с тобой откровенен. Все это время я жил с Аской, и хоть она меня изрядно допекала, она все же мне нравилась как девушка. Что уж говорить, я был от нее без ума. Иногда я видел ее в нижнем белье, и это меня так возбуждало, что я мчался в ванную, чтобы снять напряжение. Там лежали ее трусики, и, смотря на них, я мастурбировал. Это конечно слегка постыдно, но это нормально, это естественно для нас. Иногда она меня специально дразнила, чтобы посмотреть, как я краснею и мучаюсь от бессилия. А два дня назад она предложила поцеловаться, сама. Однако, почувствовав возбуждение, она отстранилась от меня, я догадываюсь почему, но, тем не менее, я больше не мог это выносить и просто набросился на нее. Так она сказала?

Хикари с вымученным лицом кивнула.

— Она… она сказала, что ты овладел ею силой. Что ты изнасиловал ее.

— Это правда, — кивнул Синдзи. — Я сломил ее сопротивление. Аска горда и никогда не позволит к себе кому-то прикоснуться, но так она будет вечно одинокой, будет страдать от этого. Я причинил ей боль, унижение, но потом, Хикари-тян, она не сказала, что было потом? Она наслаждалась. Сквозь слезы и боль она чувствовала блаженство, стонала в своем желании, изнывала, когда я останавливался, билась в экстазе, когда я входил в нее. Она ведь и об этом тоже сказала, так?

Дрожащая Хикари потупила взгляд, на ее глазах повисли слезы.

— Я ведь прав, Хикари-тян? Иначе, почему ты так возбудилась?

— Неправда! — вдруг резко выкрикнула она. — Не из-за этого!

— Вот как? А отчего же?

Она замялась с ответом.

— Видишь, Хикари-тян, ты настолько извращена, что новость об изнасиловании твоей подруги взбудоражила тебя. Ты как и Аска, наслаждаешься унижением.

— Нет! — голос у нее стал писклявым и дрожащим. — Это не так! Не поэтому! Ты ошибаешься!..

Она зарыдала, закрыв лицо ладонями, и слезы потекли сквозь ее пальцы.

— Эй… — сочувственно произнес Синдзи. — Эй, Хикари, не плачь, не надо, прошу. Я не осуждаю тебя и не ругаю ни в коем случае. Наоборот, я хочу тебе показать, что здесь нечего стыдиться, мы все иногда не можем совладать со своим возбуждением, это простые человеческие инстинкты. Ничего плохого не случилось, все останется между нами, я обещаю.

Он поднялся и пошел к ней. Хикари попыталась отстраниться от него, но уткнулась задом в парту, так что Синдзи легко ее нагнал и заключил в объятия.

— Нет… — сквозь плач сдавленно прошептала она. — Ты ошибаешься… Все это ужасно… Ты изнасиловал Аску… И я… я ужасна…

Синдзи отнял ее руки от лица и, заглянув прямо в глаза, произнес:

— Я покажу тебе, что ничего плохого в этом нет.

— Ты?.. — ее глаза на мгновение округлились и даже слезы замерли в их уголках.

А Синдзи, не дав ей опомниться, скользнул щекой по ее лицу, прижавшись к мягким горящим щечкам, и губами ущипнул мочку уха.

— И-й-я! — от неожиданности вскрикнула Хикари и попыталась вырваться, но Синдзи сжимал ее слишком плотно.

Он наклонил голову дальше, проведя губами по ее скулам и ниже — в сильном поцелуе всосавшись в ее шею. В нос ударил дурманящий лимонный аромат, кожа ее была необычайно нежной, гладкой и горячей, притом напрягшейся от сопротивления. Хикари запищала, начав сильнее вырываться, а когда Синдзи стал языком ласкать ее шею, ее пробила мелкая дрожь, и она со всхлипом выдохнула.

— Прекрати!.. — выдавила она, не прекращая дерганий. — Нет!.. Хватит, прошу, остановись!

Синдзи отлип от ее шеи и с улыбкой взглянул в слезящиеся кофейно-карие глаза. На ее раскрасневшемся испуганном лице забавно выделялись точки веснушек, два хвостика по бокам подергивались от каждого всхлипывания, раздвоенная челка обрамляла симпатичное лицо.

— Хикари-тян, ты и вправду прекрасна.

Она задрожала, сдерживая новую волну рыданий.

— Синдзи… — прошептала она. — Когда… Почему ты стал таким?..

— Таким?

— Таким пугающим… Ты стал страшным… Ты пугаешь меня…

— В этом нет ничего страшного, ты увидишь.

Ее глаза округлились.

— Что? — хрипло прошептала она.

— Ты, как и Аска, поймешь, что своих чувств не стоит стыдиться. Прямо сейчас.

Хикари заскулила в накатившем плаче, зажмурившись и начав биться в хватке Синдзи. Тот подхватил ее за талию и усадил на парту, придвинув к себе как можно плотнее и устроившись между ее ног.

— Хватит! Прошу, Синдзи, отпусти! Я никому ничего не скажу, клянусь, только остановись! Умоляю!..

— Хикари-тян, это неизбежно. — Синдзи приблизился к ее залитому слезами лицу и тепло улыбнулся. — Тебе нужно это ощутить, чтобы понять. Иначе будет несправедливо по отношению к твоей подруге, ты не находишь?

Хикари, замерев на секунду и осмыслив слова Синдзи, в ужасе закричала, но тот накрыл ее рот в глубоком поцелуе, прекратив крик. Она стиснула зубы, и тогда Синдзи начал целовать и посасывать ее дрожащие губы, скользя вниз, проводя языком по подбородку и начав облизывать шею, ее твердый бугорок на гортани, упругую кожу рядом, мягкую впадину под подбородком. Хикари неистово трясло, голова сама запрокинулась назад, из груди донесся судорожный сдавленный писк, она уперлась локтями в Синдзи и сжала его своими бедрами.

— Ведь это так приятно, Хикари, — прошептал он, слизывая соленые слезы с ее щек и возвращаясь к шее, прилипнув к ней вампирским поцелуем и оставляя багровые засосы.

— Нет… — еле слышно на выдохе произнесла она. — Нет…

Синдзи начал гладить Хикари по спине, одновременно проникая под ее сжатые руки. Девушка в истоме медленно ослабевала свою зажатость, только ноги все сильнее сдавливали бедра Синдзи, она пыталась перехватить его руки, но этим только все больше открывала грудь. Синдзи смог перевести ладони под ее локти, начав расстегивать пуговицы на рубашке. Хикари, кажется, даже не заметила этого, она все извивалась, уперевшись руками в Синдзи и только сдавленно рыдая.

Справившись с пуговицами на рубашке и стянув красную ленточку из-под воротника, Синдзи перевел руки на ее талию, расстегнув молнии по краям юбки. И только сейчас Хикари поняла, что он делает. Она широко распахнула глаза, ударила Синдзи кулаками по бокам и в панике вскрикнула:

— Нет!!! Остановись!!!

Синдзи послушно отстранился, выпустив ее из объятий. Староста тут же слетела с парты и попыталась убежать, но юбка с плечиками соскользнула ей на ноги, спутав их, и девушка полетела на пол, жестко и с тяжелым звуком приземлившись и там застонав от боли.

— Ты не ушиблась, Хикари-тян? — обеспокоено спросил Синдзи. — Надо быть осторожнее. Я помогу.

Он подошел к ней, стянул с ног юбку школьной униформы и задрал ее сорочку. На Хикари были одеты красивые светло-зеленые трусики в белый горошек, декорированные кружевами и бантиком и завязанные по бокам на ленточках.

— Воу, — изумленно протянул Синдзи. — Это просто восхитительно, Хикари. У тебя есть вкус.

Старосту пробрала новая волна рыданий, она попыталась подняться, но Синдзи подскочил к ней, запрыгнув на ноги, и резким рывком сорвал с нее рубашку, обнажив такой же светло-зеленый бюстгальтер в белый горошек с ленточками и бантиками.

— Это… Невероятно красиво, — выдохнул Синдзи. — Даже снимать не хочется.

Он подтянул плачущую Хикари к себе, заломил ей руки за спиной и, взяв с парты шнур скакалки, связал ей руки.

— Не туго?

Староста ничего не ответила, только плакала навзрыд и шептала:

— Стой… Хватит… Пожалуйста… Не надо…

Приподняв Хикари, Синдзи сам расположился за ее спиной и усадил себе между ног, зафиксировав ими ее раздвинутые колени. Девушка уже потеряла всякую способность к сопротивлению, только лишь заливалась слезами и еле слышно умоляла остановиться. Синдзи уткнулся лицом в ее струящиеся пахнущие лаймом каштановые волосы и начал водить ладонями по животику Хикари. Ту пробила нервная дрожь, плач превратился в протяжное скуление, почти что шепот, лишь ее грудь конвульсивно сдавливало в беззвучном реве. Синдзи спустил ладонь ниже и стал сквозь нежную ткань трусиков гладить бугорок Хикари. Ее прерывистый слезный стон лишь усилился, однако Синдзи смог ощутить влагу на ткани, видимо, оставшуюся после свидания с партой. Усилив нажатие, Синдзи нащупал сквозь трусики углубление между мягкостями половинок больших половых губ, почувствовал твердую складку кожи сверху и пластичную щелочку снизу. Поглаживающими движениями он затеребил проступающие лепестки изнутри, и хоть материал трусиков не позволял прочувствовать каждую деталь ее гениталий, но зато через них можно было плотнее вминать и теребить чувствительные места киски. Сначала всеми пальцами играясь с внешними губами и широкими движениями потерев внутренние, Синдзи начал вдавливать ткань глубоко внутрь щелочки. Пальцы тут же ощутили горячую влажность.

— Хикари-и-и, — протянул довольный Синдзи. — Ты все-таки истекаешь. Тебя насилуют, а ты возбуждаешься. Грязная девочка.

— Не-е-ет... — выдавила девушка сквозь всхлипывания. — Это не так…

— Не отрицай очевидное. Если тебе так нравится, я усилю ласки.

С этими словами он пальцами раздвинул губы киски как можно шире и погрузил большой палец вглубь сочной плоти вместе с намокшей тканью трусиков. Их края у лона натянулись, кружева слегка приподнялись, и гладкая зеленая полоска стала углубляться между долями половых губ. Хикари запищала и задергала тазом, однако из-за этого пальцы Синдзи лишь еще глубже проникать в ее нутро. В области гениталий трусики почти наполовину ушли внутрь них, обнажив края больших губ.

— Тебе ведь нравится ощущение этого белья. Оно такое мягкое, гладкое, приятное. Тебе нравится ходить в нем, чувствовать его на своей киске.

Синдзи смял полоску ткани и окончательно погрузил ее в лоно Хикари, трусики сильно натянулись на клиторе, и теперь из набухших больших губ лишь торчали белые кружевные полоски от трусиков да проступали красные лепестки малых губ. Синдзи еще больше натянул трусики вверх, отчего те глубоко вмялись в плоть, и стал теребить набухший клитор, заодно другой рукой начав массировать груди. Чашечки бюстгальтера были довольно жесткими на ощупь, грудь Хикари оказалась меньше, чем выглядела, так что Синдзи задрал лиф вверх и стал мять маленькие мягкие грудки с топорщившимися сосочками. Хикари в отчаянии издала глубокий протяжный стон.

Продолжая ласки трепещущей девушки, Синдзи задумался. Хоть он чувствовал внутренне возбуждение, его член при напряжении начинал ныть, и даже не хотелось думать, как он отреагирует на плотные фрикции. Впрочем, Синдзи не особо огорчался, ему в голову пришел и другой способ поиграться с девушкой, не связанный с его пенисом.

Еще немного поистязав Хикари ласками, Синдзи дал ей передышку, опустив на пол. Пока она, тяжело дыша, выплакивала последние слезы и терла ногами, пытаясь высвободить трусики из своего нутра, Синдзи взял второй шнур скакалок и обмотал им лодыжки Хикари.

— Не-е-ет… — простонала она. — Умоляю, остановись…

— Хикари-тян, давай усилим твои ощущения? А то ты перевозбудишься от сладостного наслаждения, смотри, у тебя уже все бедра истекают.

Девушка вновь зажмурилась и задергалась в беззвучном рыдании. Синдзи развернулся, поднял швабру с пола и положил ее на две парты так, чтобы по центру было свободное место. Затем он поднял Хикари на ноги и расправил ее намокшие трусики, вытянув их из киски. Притихшая от ужаса Хикари дрожащими глазами смотрела на конструкцию.

— Тебя никогда не интересовал вопрос, как ведьмочки летают на метлах в своих тоненьких трусиках?

И тут до старосты, наконец, дошло.

— НЕ-Е-Е-ЕТ!!! — выкрикнула она, забившись в истерике, но Синдзи мигом подскочил и заткнул ей рот рукой.

— Чем больше шумишь, тем больше я хочу это сделать. Не заставляй меня заталкивать тебе чего-нибудь в глотку.

Хикари осеклась и вновь зарыдала. Все ее лицо уже было залито слезами, челка забилась в глаза, пластиковые шарики на резинках, держащих хвостики, непрестанно дергались от дрожи. Силы стали покидать девушку, она чуть не упала, но Синдзи вовремя подхватил ее за бока и приподнял над полом. Девушка, на удивление легкая, повисла на его руках и машинально согнула ноги в коленях, тем самым облегчив работу Синдзи. Он перенес ее над шваброй и стал медленно опускать, следя, чтобы рукоять оказалась между ног. Скулящая и трясущаяся от страха Хикари сжала коленки вместе и поначалу даже остановила спуск, но под весом собственного тела гладкая палка утопла между влажными бедрами, и ее торс медленно пополз вниз, удерживаемый в вертикальном положении Синдзи. Когда рукоять проскользнула между коленными чашечками, ее уже больше ничего не удерживало. Сзади связанные ступни уперлись в трость и подтянулись к ягодицам, отчего центр тяжести Хикари сместился вперед, а коленки провалились вниз. Синдзи слегка ослабил хватку, и девушка под тяжестью всего своего веса и заваливающимся вперед телом уперлась промежностью в трость, которая глубоко впилась в основание ее лона, глубоко вмяв трусики, а вместе с ними нежную плоть киски. Синдзи отпустил руки.

— А-А-А-А-А-А!!! — бешено закричала Хикари. — Больно!!! Мне больно!!! Слишком сильно давит!!! Сними, умоляю!!!

Задергавшись на швабре, она вогнала ее в себя еще больше — трость вонзилась в ее киску аккурат между половыми губами, вдавив в нее трусики, вмяв клитор глубоко внутрь, а за ним и малые половые губы, вжав их между большими и буквально расчленив ее щелочку на две половинки. Из груди Хикари раздался утробный стон.

— Не-е-е-ет!!! Это невыносимо! Больно! Я не выдержу больше!

Синдзи обошел ее и сам перекинул ногу через швабру, сев на парту лицом к Хикари.

— Это вершина чувственности, — прошептал он бьющейся на трости девушке, положив ей руки на плечи. — Эти ощущения ты не забудешь никогда.

И с этими словами он сильно надавил ей на плечи, вгоняя трость еще глубже, пока она не уперлась в копчик и основание тазовой кости. Хикари распахнула глаза, захлебнулась криком и сдавленно захрипела, сгорбившись под хваткой Синдзи. Киска окончательно вмялась сама в себя, половых губ уже не было видно, а различалась лишь широкая впадина над впившейся в плоть палкой, уходящая куда-то между ног. У Хикари вывалился язык, с которого стала капать слюна, на широко раскрывшихся глазах зрачки сильно расширились, взгляд стал стеклянным, она уже больше не могла кричать, не могла дергаться, только с хриплым шумом выдыхала воздух и дергалась в конвульсиях от болевого шока.

И только в этот момент Синдзи перестал давить на плечи, снова слегка приподняв Хикари и распрямив ее торс, отчего ее повисшее на ниточке сознание все же вернулось к ней. Из глаз уже в который раз потекли слезы, дрожащие губы скривились от пережитого шока и ужаса, она тихо застонала и обмякла, удерживаемая на трости только руками Синдзи.

— Все хорошо, Хикари, все хорошо, — успокаивающе произнес тот.

Затем, нежно погладив ее по волосам, он опустил руки ниже — к щекам, по шее к подрагивающей груди, к напрягшемуся животу — и там бережно обхватил ее бока. А затем, крепко схватившись за них, стал водить Хикари вперед и назад по шесту. Девушка вновь натужно застонала, стиснув зубы, опрокинула голову вперед, и с ее подбородка стали капать слюни вперемешку со слезами и потом. Вдавленная киска Хикари елозила вдоль шеста, мягкой плотью обглодав его чуть ли не по всему диаметру, сплющенные половые губы то выдавались вперед при движении тела назад, то наоборот вминались глубоко между ног, когда таз двигался навстречу Синдзи. Стон стал прерывистым, судорожным, Хикари затрясло в конвульсиях, она завалилась к Синдзи и изменила положение таза так, чтобы шест давил не на промежность, а чуть выше — в область клитора. Но тот еще больше усилил амплитуду движений, со все увеличивающейся скоростью водя Хикари по шесту вперед и назад, то выгибая ее тело, то надавливая на бедра, а девушка все громче стонала, пока уже не начала сдавленно кричать, сгибаясь и давясь, будто ее вот-вот вытошнит своими внутренностями. И когда ее живот стало сводить судорогами, Синдзи, вскочив, резко ее поднял и опустил спиной на парту позади, прямо на связанные руки и ноги.

И только сейчас он заметил, что на некогда чистых трусиках Хикари внизу ложбинки проступило темно-алое пятнышко. На шесте швабры блестели капли крови. Девушка со стоном неровно и учащенно дышала, давясь захлебнувшимся плачем, бедра ее трясло в конвульсиях, груди в трепете дрожали от напряжения. Синдзи осторожно развязал руки и ноги и бережно распластал ее тело на парте так, чтобы голова запрокинулась назад, а конечности свисали вниз. Затем он стянул с нее трусики и раздвинул ноги, зафиксировав их за ножками парты. Взяв последний шнур скакалок, он обвязал голени Хикари вокруг ножек и протянул свободные концы шнура к рукам, обмотав ими запястья — так староста оказалась абсолютно беспомощной и открытой, распростертой на парте и с перевязанными конечностями под ней. Она еще не до конца пришла в себя, плача и постанывая от боли и пережитого шока, так что даже не пыталась сопротивляться.

Синдзи осторожно прикоснулся к ее бугорку, погладив каштановый пушок на нем, и начал нежно массировать область над клитором, изучая ее киску. Из щелочки проступили изрядно вмятые малые губы, сами по себе довольно темные, но еще и побагровевшие от чрезвычайно сильного сжатия и трения. Снизу блестели капли крови, медленно стекающие из дырочки влагалища по промежности к анусу. Синдзи почувствовал, как его пробирает дрожь от трепета.

— Хикари-тян, — нежно прошептал он ней. — Мои поздравления — ты только что потеряла девственность со шваброй. Но мы только на полпути. Я хочу услышать твое наслаждение.

Он начал сильнее теребить ее клитор, облегая его пальцами и лаская окончательно развернувшиеся малые губки. Ладонью он тер ее лобок, ощущая напрягшуюся горошину под капюшоном клитора. Синдзи старался размять киску Хикари, убрать давящую боль и напряжение в ней, чтобы она стала податливой и мягкой. Староста уже пришла в себя, тело ее начало отвечать на ласки мелкой дрожью и подергиванием, стон стал сдавленным, затихающим в тяжелом дыхании. Она приподняла голову, умоляющим заплаканным взглядом посмотрев на Синдзи.

— Болит… — слабо выдавила девушка на выдохе. — Прошу, остановись… У меня внутри все болит…

— Я понимаю, Хикари-тян, — тепло улыбнулся он в ответ. — Поэтому я и хочу сделать тебе лучше. Смотри, твое тело уже начало отвечать на ласки — губки и клитор затвердели, я чувствую, как пульсирует твое нутро.

— Это неправда… Хватит, умоляю тебя… Я больше не вынесу этого…

Синдзи усилил трение и стал погружать пальцы в плоть между малыми губами. Девушка запнулась в стоне, дернулась и вновь протяжно зарыдала, забившись на столе. Пальцы Синдзи все глубже уходили в ее горячую и мягкую, но становящуюся упругой киску, пока не наткнулись на вход во влагалище. Жидкость, истекающая оттуда, уже была не ярко-алой, а побледневшей, водянистой, как будто разбавленной.

— Ого, Хикари! Ты вновь истекаешь, даже с порванной девственностью!

— Нет! — выпалила сквозь стон она. — Неправда!

— Твоя киска размякла и стала такой податливой! И она буквально утопает в соке. Хикари-тян, ты снова возбуждена, поразительно! — Синдзи с ускоренным темпом стал натирать ее гениталии.

— А-а-агх!.. Не надо! А-а-а-х!.. Пожалуйста, прекрати!

— Просто признай, что тебе нравится это. Что ты возбуждена!

— Нет… Мга-а-а-ах!.. А-ах… хах!.. Я не… А-а-а!..

— Скажи, что тебе этого хочется. Что ты изнываешь. Что ты порочна.

— Не-е-е-ет… — стон Хикари захлебнулся в рыдании, она с еще большей силой забилась на столе, дергая бедрами и тряся головой.

— Ты так кончишь, если мы продолжим. Не лучше нам завершить тем, с чего мы начали?

Он убрал руку с ее киски, и староста, изогнувшись в секундном напряжении, обмякла на парте, бившись и содрогаясь в бесслезном плаче. Синдзи тем временем вытер пальцы об ее трусики и поднял швабру. Хикари, слабо приподняв голову, оторопела и в ужасе округлила глаза.

— Что… что ты хочешь сделать?

— Раз уж ты лишилась с ней девственности, почему бы нам не продолжить? Не волнуйся, она тоньше моего члена. Правда, длиннее, но я буду аккуратен.

Взгляд Хикари будто обледенел, на лице возникло выражение дикого страха и паники.

— Нет!!! — заревела она. — Не надо!!! Умоляю!!! Прошу, только не это!!!

— И-и, поехали.

Синдзи приставил рукоять швабры к киске Хикари и плавно ввел его глубоко внутрь.

— НЕ-Е-Е-ЕТ!!! А-а-а-а-а!!!

Трость по пути будто на что-то наткнулась, но легко прошла дальше. Кажется, плева разорвалась не до конца, хотя теперь это уже не имело никакого значения. Пока Хикари верещала от ужаса и дергалась на столе, Синдзи до упора вводил трость во влагалище, пока она не уткнулась во что-то упругое. Девушка взвыла и выгнула торс, однако Синдзи начал совершать тростью поступательные движения вперед и назад — она двигалась внутри Хикари удивительно легко, мягко и послушно, и даже ее судорожные дергания и извивания не могли помешать толчкам. Поверхность палки мгновенно покрылась влагой, смешанной с порцией крови, хотя кровотечение быстро прекратилось, и теперь Синдзи просто месил этот алый текучий коктейль во влагалище Хикари. С каждым движением шест глубоко входил в ее киску, скользил по влагалищу, пока не ударялся в дальнюю стенку, отчего староста ритмично дергала тазом и вскрикивала. Синдзи усилил амплитуду.

— А-а-а!!! Нет!!! Больно! А-а-агх! Оно бьется… у меня внутри!.. Ударяется… о самое дно!.. Это невыносимо!.. А-а-ах!!! Слишком больно!..

Лицо Хикари металось из стороны в сторону, она то закрывала, то распахивала глаза, слюна брызжущими нитями вырывалась из ее рта, стон скатывался в хрип и снова в утробный крик, а Синдзи все вбивал и вбивал рукоять в ее влагалище с такой скоростью, что ее киска буквально прыскала соком.

И вот когда ее тело стало сводить судорогами, Синдзи вдруг резко прекратил фрикции и, оставив трость внутри Хикари, отошел к шкафчику, принеся вторую швабру. Староста даже не успела опомниться, едва переведя дух, и только в самый последний момент заметила, как Синдзи приставил рукоять второй швабры к ее анусу.

— Не… — лишь успела пискнуть она, как тот резко ввел трость в ее попку.

— НЕ-Е-Е-ЕТ!!! — пронзительно закричала она, бешено задергав телом.

Однако Синдзи не дал ей придти в себя и обеими руками заводил шестами в теле Хикари. Если проникать во влагалище было все так же легко, то в анусе палка ощутимо застряла, с трудом пробираясь сквозь тугую плоть. У Хикари перехватило дыхание, она с трудом хватала воздух ртом, со стоном хрипя и уже не в силах кричать, с перекошенного ужасом лица слетали капли слез и слюны, взгляд вновь сделался шокировано стеклянным.

Вбивая трость в нутро, другой рукой Синдзи медленно вводил рукоять в прямую кишку Хикари. Пульсирующее и сокращающееся влагалище слегка расслабило хватку сфинктера, так что палка могла двигаться чуть свободнее. Синдзи вводил ее осторожно, слегка проникнув вперед и отведя назад, потом снова вперед, уже чуть глубже, пока вдруг не почувствовал, что преграды внутри исчезли и шест стал двигаться свободнее. Та трость, что вошла в анус, едва ли не в два раза глубже погрузилась в Хикари.

— Хва… тит… — натужно выдавила из себя староста. — Не… ет… Я с… сломаюсь внутри…

— Ну же, Хикари, ты на пике наслаждения. Позволь этому чувству завладеть тобой.

И тут он не прекращая фрикций во влагалище начал вводить трость внутрь прямой кишки, пока она не уткнулась в мягкую стенку кишечника где-то в глубине, и хоть движение замедлилось, но это был явно не предел. Хикари хрипло вскрикнула и неистово забилась на парте, но Синдзи, лишь слегка отведя трость назад, с большей силой вонзил ее вглубь, вдавив в мягкие стенки кишечника и потащив его вглубь.

— Акххх, — захрипела Хикари, — ты… разрываешь меня… изнутри… я… не выдержу…

Синдзи отвел палку назад и стал с усилием вбивать ее вглубь живота, как и с влагалищем. Трость уже не упиралась ни во что жесткое, она с трудом, но входила все глубже и глубже, пока вдруг на животике Хикари изнутри чуть выше пупка не проступила небольшая шишка. Девушка хрипло захлебнулась и резко выгнулась, вывернув руки, ее вытаращенные глаза закатились вверх, напрягшийся язык больше не помещался во рту и вывалился наружу. Палка ушла чуть назад, но Синдзи вбил ее вглубь, насколько это было возможно, и теперь из живота отчетливо вырисовывалась рукоять, выпуклым бугорком проступив над гладью кожи. С каждым погружением живот клином выпячивался все больше и больше, и хоть трость проступала изнутри всего не несколько сантиметров, ее рукоять уже почти что доставала до ребер. Синдзи, чувствуя все нарастающее восхищение, просто не мог остановиться.

Хикари сдавленно хрипнула, будто ее схватили за горло, забилась в судорогах, и изо рта у нее проступила пена. Взгляд опустел, и лишь ее тело продолжало дергаться под вбивающимися в нее шестами, пока вдруг из киски не брызнул настоящий поток сока, и ее изогнуло настолько, что чуть не вывихнуло суставы в плечах. Синдзи резко вытащил обе швабры и прижал Хикари к парте, чтобы она не сломала руки. Девушка после нескольких конвульсивных приступов вдруг обмякла и расслабленно распласталась, лишь только сильно дрожа и нервно дергая грудью в попытке вдохнуть. Хикари потеряла сознание.

Синдзи быстро поднял ее голову, чтобы она не задохнулась в слюне или в рвоте и, сняв шнуры на руках и ногах, бережно опустил ее на пол. Затем он тряпкой вытер обе швабры, помыл пол под партой, расставил их как было, платком бережно вытер сначала лицо Хикари, потом ее промежность. После чего он натянул ее белье обратно, одел в школьную форму и, приложив на свои колени, стал ласково гладить ее по голове. Судя по ее заблестевшим глазам и тихому всхлипыванию, она приходила в себя.

— Все хорошо, Хикари, все уже позади, — шептал он ей на ухо. — Ты молодчина, ты справилась.

Девушка еле звучно заскулила и разрыдалась, уже в который раз.

— Ты была просто восхитительна. Даже несмотря на такую боль, ты находилась в возбуждении и даже кончила я не знаю сколько раз. Может, кому-то ты показалась бы развращенной, кто-то принял бы тебя за шлюху, но я считаю, что это просто твоя чувствительность. Это дар природы и ты видишь, как его можно использовать для своего наслаждения. Впрочем…

Синдзи встал и помог подняться Хикари. Девушка шаталась, ее дрожащие ноги сгибались, и, если бы не поддержка Синдзи, она сразу бы рухнула, так что он осторожно посадил ее за стул. Староста ничего не говорила, не поднимала глаз, только ее плечи дрожали в беззвучном плаче.

— Впрочем, я не знаю, что подумают другие люди, если увидят это шоу.

Синдзи прошел к парте у выхода и поднял свой телефон, который все это время лежал на ребре, прислоненный к ранцу.

— Здесь все, начиная от твоих ласк с партой и заканчивая твоей оргией со шваброй. Но я обещаю тебе, что никто не увидит ни кадра, если только ты сама не захочешь этого. А если ты и вправду захочешь, я позабочусь о том, чтобы об этом фильме узнали все, кого ты знаешь: твои родители, твои подруги, каждый ученик этой школы.

Это была ложь. Синдзи в любом случае не собирался ничего никому показывать хотя бы потому, что телефон все это время был выключен. Но Хикари подняла глаза, наполненные страхом, и одними губами произнесла:

— Нет…

Синдзи подошел к ней и присел на колено, преданно заглядывая в глаза.

— Обещаю, что не сделаю этого, — честно произнес он. — Только тебе решать, как сложится твоя судьба.

Он подобрал с пола упавший телефон Хикари.

— Если ты не против, я ненадолго заберу его, просто посмотрю кое-то. Скоро верну, честно.

Он поднялся сам и притянул к себе дрожащую Хикари, держа ее за талию.

— Хикари, сейчас тебе надо восстановить силы. Ванная поможет тебе расслабиться, смоет все болезненные воспоминания, пройдя через все это ты возродишься обновленной и сильной. Пойдем.

Синдзи взглянул на дверь, и вдруг ему показалось, что за ней мелькнула чья-то тень, но, настороженно замерев и сосредоточившись, он облегченно выдохнул — просто разыгралось воображение. Он подобрал ее ранец и повел к запасному выходу из школы, чтобы случайно не напороться на кого-то из персонала или одноклассников. Поникшая Хикари смиренно брела рядом, изредка всхлипывая и одной рукой держась за живот. Ее пробил озноб. На выходе Синдзи еще раз ее обнял, растирая спину сжавшейся трясущейся девушки и нашептывая:

— Все позади, теперь все будет хорошо. Боль скоро пройдет, все страшное забудется, и ты снова станешь сама собой. Ты сама удивишься, как быстро это произойдет, просто не замыкайся в себе.

Девушка медленно побрела домой, и Синдзи, проводив ее долгим взглядом, уселся на зеленую лужайку перед школой, глубоко вздохнул и затем достал из кармана телефон Хикари.

— Надеюсь, с ней все будет хорошо, — задумчиво произнес он. — Хорошая девочка.

Потом посмотрел на школу.

— Рей… Надо ее проведать.

И снова на телефон.

— Аска, Аска… Что ж. Не пора ли возвращаться домой?