Куйбышев

= 34 =

Дальше — Юг. Море. Зеленая вода в гаванях, соленые брызги. Солнце. Ласковое солнце Крыма. Беспощадно щедрое — Средней Азии.

Крым — отпуск. После затянувшейся тревоги за судьбу челюскинцев. За благополучие КСК. Не фамилия, не имя. Всего лишь первые буквы названия государственного учреждения. Непривычного. Своеобразного. Комиссия советского контроля.

Необходимое объяснение читателям «Комсомольской правды» — передовая статья Валериана Куйбышева. Семнадцатого марта.

КСК, рассказывает Валериан Владимирович, учреждена XVII партийным съездом. Для осуществления высшего контроля над государственным аппаратом, органами власти. Чтобы деятельность их более отвечала «гигантски выросшим запросам нынешнего периода — периода второй пятилетки.

…Общественный контроль всегда выдвигался Лениным… как дело огромной политической важности, как одна из важнейших форм участия трудящихся в управлении государствам. Здесь мы ждем активной помощи многомиллионного Ленинского комсомола.

…Мы уверены, что комсомольские организации… будут первыми помощниками Комиссии советского контроля и ее уполномоченных на местах. Это в первую очередь касается «легкой кавалерии» комсомола. XVII партсъезд постановил: «Восстановить оправдавшую себя практику организации «легкой кавалерии» комсомола, успешно вскрывавшей бюрократические недостатки аппарата…

Мы предлагаем комсомолу взять из плана нашей работы определенные темы и проверить их. Эту работу «легкой кавалерии» надо будет организовать так, чтобы она не только проверяла и помогала нам контролировать те или иные факты, но подготовляла и выдвигала свои предложения в руководящие органы — в Совнарком и Совет Труда и Обороны.

…И к самой «легкой кавалерии» мы предъявляем требования — не относитесь легкомысленно и поверхностно к проверяемым вопросам, не администрируйте, не увлекайтесь мандатами, не оказенивайте общественного движения. Помните, что казенщина — враг всякого дела и в первую очередь враг общественного контроля».

Два ответа, наиболее вероятных, почему первым председателем КСК Политбюро рекомендует Куйбышева. КСК в самом близком, прямом родстве с Рабкрином. В двадцать третьем, когда Ленин особенно тревожился за судьбу Рабкрина, выбор пал на Куйбышева. Тем более сейчас. Зрелости, умения, дальновидности — всех качеств прибавилось,

Ответ второй. В решении съезда, приведенном в статье Валериана Владимировича, — чтобы деятельность государственного аппарата отвечала гигантски выросшим запросам периода второй пятилетки. Каждая строка, каждая задумка, каждая цифра которой Куйбышеву более чем известна!

Целых два месяца — с марта по май — главная государственная должность Валериана Куйбышева — председатель КСК. Дольше обстоятельства никак не позволяют. К Комиссии советского контроля прибавляется еще работа в Совете Труда и Обороны, в Совете Народных Комиссаров. Первым заместителем председателя.

…Остаток лета в Крыму. У Черного моря, которое никогда не бывает черным. Отпуск. Последний отпуск Валериана Владимировича. А обжигающее солнце Средней Азии, оазисы, пески, долгие дни в седле — служебная командировка. По обстоятельствам внезапно возникшим. Неблагополучию в хлопковом хозяйстве.

В записках Акмаля Икрамова[59], первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана: «Валериан Владимирович задумал проверить не менее ста колхозов. Я сопровождаю его во всех поездках. Наблюдаю, как он работает…

Ферганский район, колхоз имени Фрунзе. Товарищи уверяют, что в артели нет никакого учета. Куйбышев говорит: «Давайте проверим до конца». Результат самый неожиданный. Счетовод сам выдумал форму учета, сложную и запутанную, но с конечным результатом абсолютно правильным. Куйбышев замечает нам с упреком: «Почему вы не дали возможности этому счетоводу учиться? Видите, он работает честно, но не умеет правильно записывать. Криком людей не воспитаешь…»

Другой район — Нарпайский. В колхозе «Пахтакор» несомненное засилье бывших баев, феодалов. На общем собрании они названы по именам. Некоторые районные работники, думаю, с лучшими намерениями, спешат пополнить список секретарем правления колхоза. Ошибок, грубых упущений за ним достаточно. Куйбышев наказывать этого человека решительно запрещает. Мне дает поручение специально проследить из Ташкента за тем, чтобы, как он выразился, ни один волос с головы секретаря не упал.

Встречают Куйбышева всюду как родного человека. Не забыли, помнят. Снова, как в зиму 1920 года, избирают своим делегатом на Всесоюзный съезд Советов».

Только Валериану Владимировичу мандатом не воспользоваться.

Счет уже на дни. Вечером седьмого января 1935 года Куйбышев выступает с докладом правительства на Московском областном съезде Советов. Двадцать третьего, в среду, председательствует в Совете Труда и Обороны.

В ту же среду видится с сестрой Еленой. «Поздно вечером он собрался поехать на дачу и звал меня с собой, но я не поехала: были какие-то дела в городе.

Валериан и его жена вышли проводить меня в переднюю. Брат стоял на лестнице, ведущей в комнаты. Я уже спустилась, чтобы одеться, и снизу смотрела на сильную, крепкую фигуру Валериана. Он оперся на перила, как бы желая подняться на руках. Лицо его было спокойное, глаза, как всегда, ласковые и веселые.

— Сегодня у тебя был консилиум врачей, что они тебе сказали? — спросила я.

— Они сказали, что я здоров, — ответил мне брат.

— А сердце?

— Сердце? Это самое здоровое, что есть в моем организме…»

Счет переходит на часы. После разговора с сестрой их остается меньше сорока. Тридцать… Двадцать. Последняя ночь… Последнее рабочее утро.

Неистребимая привычка — начинать работу с просмотра газет. В «Правде» на первой странице — на все колонки — снимок «На заседании Совнаркома 23 января». Весьма неравнодушный к фотографированию, сам немало преуспевший на этом поприще, Куйбышев внимательно разглядывает лица товарищей. Со многими он дружит долгие годы. Орджоникидзе… Межлаук, Рудзутак, Элиава… Кажется, немного постарели!..

Долгий, требовательный телефонный звонок. Вызывает Ленинград. Чудесная новость! На рассвете в гавань вошло исследовательское судно «Буг». Несколько дней назад «Буг» наскочил на подводную скалу. Вместе с другими курсантами на борту сын Володя… Родных Валериан Владимирович уговаривает: «Никакой опасности… Авария совсем невелика». Сам полон тревоги… Обошлось!.. Обошлось!!

Быстрый взгляд на часы. Время бежит беспощадно. В пятнадцать часов прием летчиков, снявших в прошлом году со льдов челюскинцев. Обсуждение новых арктических полетов… В семнадцать часов — коммунистическая фракция съезда Советов. В восемнадцать — открытие съезда в Большом Кремлевском дворце. До того надо успеть разобрать почту, принять неотложные решения.

Около четырнадцати часов Куйбышев подписывает постановления правительства о расширении пионерских владений в Крыму — в манящем детвору Артеке; об отпуске средств, леса, металла — всего, что требуется населению пострадавших от землетрясения районов Таджикистана.

Вызывает секретаря. Говорит, что-то с сердцем плохо. Пойдет домой, приляжет.

Почти полное повторение того, что в двадцать шестом произошло с Феликсом Дзержинским. Сил хватает, чтобы добрести до дома. Жены не застает, она на работе. Стелет себе на кушетке в кабинете.

Счет на минуты. Сколько их прошло между тем, как Валериан Владимирович прилег, укрывшись с головой пледом, и смертью, никто не знает. Маленький, крохотный сгусток крови сотворил непоправимое.

Это двадцать пятого января. А шестого июня ему исполнялось сорок семь лет. Всего сорок семь!