Математик Боя. Становление легенды

Первая Мировая Война — важное задание

— Господин Райкаге! — в кабинет главы Скрытого Облака без стука вошел секретарь. — Кинкаку Бутай прибыли с задания. Они просят вас пройти к ним.

Эй Дачи, носящий титул Первого Райкаге, тяжело вздохнул. Гинкаку и Кинкаку оказались очень полезны, так как именно им удалось убить абсолютного Бога Шиноби, ослабив Коноху на… на очень много процентов, если подумать — пока Хаширама Сенджу был жив, начинать Войну вообще не имело смысла — его личной силы хватило бы, чтобы победить любую из Стран в одиночку и не запыхаться. Великий шиноби — основатель первой из Скрытых Деревень и победитель Мадары был опаснейшим врагом, мешающим Облаку и Туману развязать столь необходимую им войну, но теперь он мертв. Золотой и Серебряный братья смогли его победить, пусть и напав исподтишка. Теперь они герои деревни, пользующиеся огромным уважением ее жителей. Им на него, конечно, было плевать, как и на жителей, но в нем все равно были свои плюсы. Например — они могли позвать Райкаге к себе, вместо того, чтобы приходить самим, как полагается.

Эй, кивком отпустив секретаря, вновь вздохнул. Если братья не попытаются его в итоге подвинуть — будет уже неплохо. Проблем от них навалом, не хватало еще переворота в стране.

Хотя их слава и сила полезны — используя их, Облако сможет возвыситься над остальными деревнями мира — нужно только грамотно подобрать им работу.

В помещение, специально выделенное под распоряжение командиров Кинкаку Бутай, Эй вошел без стука — все-таки он все еще хозяин этой деревни. Рядовых бойцов отряда здесь не было, лишь братья, вяло переругивающиеся между собой и забинтовывающие раны.

— Не наглейте, — сходу начал Райкаге. — Вы, конечно, герои деревни и большие молодцы — убить братьев Сенджу, но пока что именно я являюсь главой Облака. Имейте уважение, эй.

Гинкаку показательно поморщился, оставив, впрочем, замечание без ответа, а вот Кинкаку все-таки презрительно фыркнул, показывая, как он относится к такой важности Эя:

— Насрать нам. Если мы можем — мы приходим в твой кабинет, а если не можем — не приходим. Сейчас мы не могли, так что не надо нас тут давить своей важной херней. И кстати — мелкого Сенджу мы не грохнули, он ушел.

— Ушел, эй? — Райкаге выгнул бровь. — Пешком что-ли? Я дал вам тридцать своих лучших людей, да и ваше отребье там было — как вы его упустили?

— Хватит напрягать, — подал голос Гинкаку. — Наши парни были с нами и помогали нам сладить с Хокаге. Знаешь, завалить его оказалось труднее, чем выполнить миссию S-ранга, нам нужно больше денег.

— Ты съехал с темы, — сухо напомнил Эй, не особо заботясь о деньгах — оплатить работу братьев он сможет.

— Мы отправили твоих людей за Тобирамой, пока дрались с Хаширамой, — вновь заговорил Кинкаку. — Они не справились — к Сенджу, похоже, пришла подмога. Мы не успели вовремя, так что их всех кончили.

— Всех, эй? — Райкаге сделал вид, что ослышался. — Сколько человек подмоги к ним прибежало?

— Пять, — Гинкаку в одно движение сорвал крышку с бутылки и сделал пару больших глотков. — Четыре пацана и один хмурый мужик. Мы не успевали за ними, так что нам рассказали местные.

— Вы еще разгуливали по Стране Огня? Совсем нет чувства самосохранения?

— А че? Хаширамы теперь нет — остальным с нами не справиться.

— Докажешь это на следующей миссии, эй. Завтра выступаете, — Райкаге бросил старшему свиток. — Тут все что нужно знать для задания. Если кратко — убийство Узукаге. Уберем эту проблему, и Страна Огня уже реально ничего не сделает против наших с Туманом сил. В Узушио вас встретят люди Мизукаге — он сейчас на нашей стороне.

— Мы должны попытаться сохранить его людям жизнь? — Кинкаку развернул свиток. Все-таки из обоих братьев он был менее отмороженным, хотя часто таковым прикидывался.

— Без разницы, эй. Туман — временный союзник для нас. Постарайтесь закончить это задание быстро — Коноха на месте сидеть не будет. Долго, по крайней мере.

И Эй ушел, оставляя загруженных работой джонинов уровня Каге наедине. Надо будет реально что-нибудь придумать для Тумана, потому что если он усилится, то Облако заполучит реального конкурента, чего сильно не хотелось бы. Сейчас, помимо Листа, Облаку может составить конкуренцию в чистой силе только Песок — Суна собрала у себя много сильных кланов, так что противник она сильный. Прибавлять к ней Туман не хочется, но, например, напасть на Мизукаге нельзя — даже после войны Туман будет жить, так что обострять отношения навсегда с ними очень нежелательно.

Только Коноху ждет полное уничтожение в этой войне. Для того и начата.

— Не прикольная царапина, — Хирузен, тяжко вздохнув, отвернулся от зеркала в комнате Сенсомы. — Еще неделю девчонкам не покажусь…

— Ты думаешь о таком, в это время? — хозяин квартиры, тем временем, рылся в шкафу. — Это довольно плохо.

— Как твой гардероб, — Сарутоби иронично глянул на майку друга. — Ты просто носишь вещи, они тебя не красят.

— Добиваться красоты там, где нужен функционал — это онанизм, — перерожденный поправил очки. — Но я согласен с тем, что она… не очень.

— И куда только делся тот безупречный костюм со свадьбы Наоми? Ты был хорош в тот день. Точнее был бы, если бы не получил по шее от Мадары.

— Заткнись.

Молодых джонина и чунина сегодня звал к себе Тобирама, вместе с получением титула Хокаге ставший очень занятым. Вернее, занятым больше, чем обычно. А значит — звал он их не по пустякам.

На улице даже жизнерадостный раздолбай-Хирузен стал тихим и смурным, всю дорогу до резиденции Хокаге молча куря сигарету. Коноха скорбела об утрате своего отца-основателя, всей деревней. Каждый ее житель всю эту неделю будет выходить на люди исключительно в черной одежде и дело не в каких-нибудь приказах сверху или традициях — дело в людях, самих решивших сделать это. Селение скорбело, и это давило даже на таких весельчаков, как Хирузен, что уж говорить о более хмурых ребятах, вроде Данзо, как раз стоящего у входа в резиденцию.

— Вы опаздываете, — наследник клана Шимура недовольно посмотрел на Хирузена, тоже являющегося наследником большого и мощного клана. — Тобирама-сенсей ждет.

— Он никуда не убежит, — вяло усмехнулся тот. — Но если хочешь знать — это не моя вина. Сенсома долго одевался. Он же такой модник.

— Шутник, — перерожденный несильно пихнул Сарутоби в бок, проходя мимо, и с усмешкой увернулся от ответного тычка. — Идем, лорд Хокаге и правда ждет.

В резиденции было пустовато. Из-за начала войны, Коноха перестала получать и выдавать миссии, а потому персонал резиденции получил неожиданный отпуск, которому, впрочем, никто не радовался. Да еще и Тобирама многих уволил, просто за ненадобностью — Второй Хокаге, в отличии от Первого, предпочитал работать с бумагами сам, напрямую, а не через подручных. Хотя это играло с ним злую шутку — из-за войны дел у Хокаге было чертовски много, и иногда он не справлялся.

— Двигайтесь быстрее, — сказал он молодым людям, которые только дошли до двери.

Хирузен нахмурился и вперил непонимающий взгляд в Сенсому. Тот пожал плечами. Благодаря своим сенсорским способностям, Тобирама легко мог узнать точное местонахождение каждого шиноби в здании, это было понятно. Но раньше он не пользовался ими, чтобы просто подгонять своих учеников.

— Время сейчас дороже золота, — оправдался Сенджу, когда все трое зашли в кабинет. — Садитесь. Сейчас мы немного потратим его вместе с вами.

— Вы собираетесь дать нам миссию? — сходу попытался угадать Хирузен.

— Почти, — Тобирама кивнул. — Это будет не совсем миссия, а, скорее, задание. Коноха сейчас втянута в войну, как вы знаете, но при этом мы имеем одно очень большое отличие от всех остальных Стран — нас никто не поддерживает. К сожалению, вся эта война начата в первую очередь лишь для того, чтобы уничтожить Лист.

— Они и правда думают, что захватят Страну Огня? — Сенсома вскинул брови. — Для этого им нужно будет объединиться.

— Они не будут захватывать страну. Они просто разрушат деревню и перебьют все кланы. То, что может потом сделать Огонь с тем что останется их не пугает. Как и меня.

— Всегда есть Узушио, — напомнил Данзо.

— Именно, — Тобирама мазнул взглядом по карте мира, висящей сейчас на стене справа. — Узушио — единственный союзник Конохи и последний шанс Огня реабилитироваться, если нашу деревню уничтожат. И именно туда вы втроем отправитесь уже завтра.

— Узумаки нужна наша помощь? — удивился Хирузен. — Неужели?

— Не особо, — Хокаге усмехнулся. — Это нам нужна их помощь. Нынешний Узукаге несомненный друг Листа, так что мы всегда можем ожидать от него поддержку, но вот человек, который станет Узукаге если нынешний умрет — нет.

— Другими словами, если у красноволосых сменится начальство, у нас кончится последний союзник?

— Да. И это плохо.

— Ужасно, что уж тут скрывать. Но что мы можем? Неужели вы предлагаете его убить? Они ведь собрались там свергать нашего союзника…

— Нет, этого делать мы не будем, — Хокаге достал свиток, обозначенный как S. — Узумаки не будут воевать между собой, они — семья, однако Узукаге все равно может погибнуть. Не знаю, насколько информированы Великие Страны о нынешней ситуации в Узушио, но пускать дело на самотек не хочется.

— Мы должны будем защищать его, так? — Сенсома поморщился. — Наши силы пригодились бы на поле битвы.

— Ты туда попадешь, не волнуйся, — обнадежил его Тобирама. — Сейчас у нас только идет подготовка, и активных боевых действий нет. К тому же — мы будем обороняться, так что основное количество сражений пройдет на нашей земле, что тоже дает нам время — врагам нужно успеть подтянуть свои силы. В общем — вы будете находиться в кругу ближней охраны господина Тоширо — нынешнего Узукаге, ровно две недели. Потом жду вас на фронте в рядах своей личной охраны.

— Почему мы и кто старший? — сразу задал важнейшие вопросы Хирузен.

— Вы — самые сильные боевики из молодых. Сейчас не занятые. К тому же — вы не являетесь лидерами кланов. Ну и я вам доверяю, наконец, — Тобирама встал и прошелся по кабинету. — Страны точно пошлют туда убийц, однако лично Каге туда не сунутся. У вас будет шанс победить любого соперника.

— А если кто-то попытается использовать Биджу — красноволосые его запечатают, — Хирузен довольно потянулся. — Я слышал, в Узушио много красивых девушек…

— Старший ты, так что не расслабляйся, — усмехнулся Тобирама. — Будет ли нападение или нет — Тоширо-сан должен жить не смотря ни на что. Хотя бы до конца войны.

— Сурово, — цокнул языком Сарутоби.

— Справедливо, — не согласился Сенсома. — Это все, что вы хотели сказать, Тобирама-сан?

— По миссии — да. Свободны. Сенсома — останься.

Поправив очки и приняв от Хирузена шутливое «держись» с похлопываниями по спине, перерожденный приготовился слушать.

Кабинет Второго Хокаге был… неприятным. В ранее светлой и теплой комнате сейчас было довольно сумрачно и прохладно. Шторы были плотно закрыты, чтобы лишний раз не давать шанс каким-нибудь снайперам с арбалетами или кунаями, а стены обклеены картами. Лишь когда Хирузен с Данзо ушли, Сенсома полностью понял, как давит это помещение на гостей.

И хозяина тоже…

— Это трудно, — вздохнул, наконец, Тобирама. — Хаширама оставил меня в самый неудобный момент.

— Всех нас, Тобирама-сан, — перерожденный кивнул. — Но тосковать нам сейчас нельзя. И вам тоже. Вам даже особенно.

— Вспоминаются разговоры по душам в твоей квартире, — усмехнулся альбинос. — Я скучал по ним. Но ты, конечно, прав — унывать я права не имею. Поэтому этим займешься ты.

Хокаге встал и подошел к ученику, обойдя стол. Подойдя к Сенсоме вплотную, он сел рядом с его стулом на корточки, оказываясь с ним на одном уровне.

— У меня родится сын, — серьезно глядя Томуре в глаза, произнес он. — Через месяц, может раньше.

Пораженный, юноша только и смог, что открыть рот, удивленно бегая глазами по лицу Хокаге. Вот такого он уж точно не ожидал. Война, смерть Первого — неожиданно, плохо, но реально. Тобирама Сенджу, говорящий о рождении своего сына — невозможно.

— Не важно, от кого он, важно, что это мой ребенок, — сделав голос и лицо максимально непроницаемыми, альбинос все так же смотрел в глаза ученика. — Но я не могу его принять.

— Из-за войны? — понял перерожденный. — А что насчет абортов? Или…

— Уже поздно, — Сенджу поморщился. — Я уже решил его оставить. Еще тогда. Война началась слишком невовремя.

— Поэтому вы так стремились её избежать, — снова догадался Сенсома. — Не только из-за внучки Хаширамы-сама, но и из-за сына!

— Все так, — Сенджу кивнул, вставая. Подошел к зашторенному окну. — Но война началась, а сын скоро родится. И я не могу его принять…

— Вы хотите его рождения, но не хотите воспитывать? Это…

— Это жертва, — Тобирама хмуро покосился на шляпу Хокаге. — Это та жертва, которую я должен принести деревне. Этот ребенок не увидит счастья, если будет сыном Второго Хокаге. Не в нашем мире. И я не могу оставить его у матери. Не важно… Его будущее…

— Приют? Или на воспитание кланам?

— Приют — жестоко. Я не хочу для него такого, — Сенджу мотнул головой. — А кланам… кланам я так не доверяю.

— Неужели вас можно шантажировать, Тобирама-сан? — удивился Сенсома.

— Скорее всего нет, но я не буду это проверять. Ты — единственный, кто знает правду. Тебе я доверяю полностью. Как ученику, как победителю Мадары, как… Придумай сам, я устал.

— Большая честь, если честно, — усмехнулся вялой шутке юноша. — Но зачем вы мне это говорите?

— Моего сына будешь воспитывать ты, — припечатал Сенджу, чем вновь ошарашил ученика. — Не заставляю тебя жить с ним — я не собираюсь привязывать тебя к деревне, пока он не вырастет, как не собираюсь и ограничивать опасность твоих заданий. Но я уверен — ты войну переживешь, а потом… А потом выполнишь мою волю.

— Но я-то почему?! Я же… ну какой я буду отец?!

— Крестный, — спокойно отвечал Хокаге. — Имя придумай сам, но смотри, чтобы оно было красивым. Ты — отличный вариант для воспитателя — добился всего сам и по нескольку раз. Я верю тебе, а благодаря тому, что он будет ходить с тобой, я буду часто с ним видеться. Чаще, чем если бы он жил в приюте или клане.

— Неужели вы верите Хирузену меньше чем мне? Да любому из наших! — перерожденный все никак не мог понять логики учителя. — Это, конечно, честь и все такое, но я — воспитатель? Родитель? Учитель?! Да я худший!

— Не прибедняйся, — голос Тобирамы стал жестче. — Ты справишься. Хирузен и остальные… Я доверяю им почти как тебе, но у них есть кланы. Хомура не настолько надежен, хотя его увлечения и безопаснее твоих.

— Но вы же можете просто скрывать сына, пока идет война! — «нашел решение» перепуганный ответственностью Сенсома.

— А когда она закончится, дать всему миру шанс меня контролировать, — тут же отбросил мысль нервничающий из-за всей этой ситуации Сенджу. — Нет уж — будешь папочкой. Самым молодым из ваших. И вообще — это честь, ты сам сказал! Я не прошу тебя учить его ремеслу шиноби, как и стирать ему подгузники — с этим справятся няни. Дом я ему тоже обеспечу, как и все-все остальное, не волнуйся. Но ему будет нужна опора и поддержка, и я такой стать не смогу. Если я вообще выживу по итогам войны.

— Тоже собираетесь нас оставить? Ну нет уж — будете жить, пока я занимаюсь вашим сыном! А когда он станет сильным, я все ему расскажу, чтобы он набил вам морду!

— Больше субординации в голос! Ты забыл, кто скрашивал твое одиночество после ухода Мадары?!

— Пару раз в месяц я буду заглядывать к нему!

— Ты!

— Я!

Два шиноби, кричащие друг на друга, выдохлись и заключили временное перемирие. Тобирама разрывался между желанием оставить сына себе и страхом перед тем, что он из-за него сможет предать детище своего старшего брата. Он не мог, просто не мог. Заходить так же, как заходил к Сенсоме — теоретически, но сыну нужно не это… Да и война, скорее всего, потребует для победы отдать все, что у него есть. Даже жизнь.

Возможно поэтому он принял такое решение — чтобы сын не был его частью. Обмануть судьбу и войну, и обезопасить ребенка.

Сенсома разрывался между желанием догнать Сарутоби и попросить у него сигарет, и набить учителю лицо. Банально и очень неэстетично. Еще в прошлой, скучной жизни он понял, что воспитание — это не его. Тогда, умирая на улице на холодных камнях, побежденный своими собственными учениками, брошенный собственным сыном, подсевшим на иглу, он почти зарекся, что больше не возьмет на себя такой ответственности.

Никогда не говори никогда.

— Джирайя, — исторг из себя, наконец, юноша, прерывая тяжелую тишину.

— Еще раз, — не сразу понял Хокаге.

— Джирайя — имя для него, — Сенсома вздохнул, садясь обратно на стул. — Видящий свое будущее. Мне оно кажется красивым, и я читал книжку, где у главного героя оно было. Если хотите, я буду для него крестным отцом и воспитателем по жизни, но насчет его пути ниндзя и Воли Огня…

— Я попрошу Хирузена, — нашелся Тобирама. — Нет, даже не попрошу — просто назначу. Он не будет знать, что это мой сын.

— Как сложно. Я точно не могу просто убежать домой?

— Уже можешь, спасибо за имя, — Сенджу махнул рукой. — Я сообщу тебе, где он будет жить и все прочее. В крайнем случае — найдешь по имени. Постараюсь для него, как смогу…

— Вы худший отец из всех, кого я знал, — Томура уже открыл дверь, но, все же, решил добавить. — Но как Хокаге — вы, должно быть, лучший из всех. Хаширама-сама даже не думал о таком.

— Он был слишком сильным, чтобы думать, — грустно усмехнулся альбинос. — Иди, Сенсома. Еще раз спасибо. Под твоим руководством Джирайя вырастет сильным и добрым. Как брат…

Путь до Узушио занял у команды Сарутоби трое суток.

Все это время Хирузен, максимально привлекая Данзо, старался растормошить задумчивого Сенсому, на вопросы о том, что ему там наговорил такого Хокаге, загадочно улыбающегося, но отнюдь не веселой улыбкой. Вид у него при этом был такой, будто парень знал какую-то забавную, но супер-важную тайну этого мира, а потому Хирузену ну просто чертовски хотелось узнать, что это!

— Я понял — Тобирама-сенсей назначил тебя Третьим Хокаге! — адекватные идеи подходили к концу. — Ну или что?! Ну что-о-о?!

— Больше похоже на твое лицо, когда та девушка сказала, что беременна, — философски заметил Данзо, заставив Сарутоби зарычать. — Но ребенок оказался не твоим, и лицо тоже пришло в норму.

— Я был рад! — огрызнулся юноша. — Да — очень рад! Пусть и обманут. А этот…

В общем — над тайной отряд бился долго, но перерожденный своих не сдавал, а потому молчал как партизан. Только все равно постоянно думал о нем. Джирайя… Проблема вселенских масштабов — не иначе. Хорошо хоть учить его не заставили — чему обучать сына Второго юноша просто не представлял.

Внешне Узушио оказалось очень похожим на Коноху — высокие каменные стены, большие ворота, закрытые сейчас, но открытые в мирное время, как и в Листе. Единственным большим отличием пока были лишь водовороты — водные вихри кружились в многочисленных водоемах не переставая, чем немало развлекли Хирузена, никогда такой странной странности не видевшего.

— Команда Сарутоби из Конохи! — крикнул он красноволосым стражникам, заинтересованно глянувшим на них со стен. — Мы прибыли по прямому заданию Хокаге.

Один из стражников убежал куда-то, а второй сложил ручную печать, активирующую фуин на воротах. Глядя на ее мощь и функционал, Сенсома понял, что они попали туда, куда нужно — в деревню непревзойденных мастеров фуиндзюцу. На родину Наоми и Мито. В Узушио.

— Рад видеть вас в нашей деревне, юноши, — поприветствовал их невысокий седой мужчина с небольшой бородой. — Меня зовут Тоширо Узумаки, и я надеюсь, что мы с вами уживемся.

— Здравствуйте, Тоширо-сан, — поклонился Хирузен, как старший группы. — Мы рады быть здесь. Пусть причина нашего прибытия и совершенно безрадостна.

— «О-о-о… это тебя еще крестным сына Тобирамы не назначали, слабак…» — подумалось Сенсоме прямо перед тем, как они вошли в город Водоворотов.